Есть только я и музыка

Реакция Эджа на произошедшее оказалась неожиданной. Когда он увидел Ривера в отеле при свете, Лиззи поняла, что пора начинать бояться. Но Эдж лишь сделал глубокий вдох и сквозь зубы произнёс, что сейчас хочет спать, но завтра кое-кого ждёт разговор. Наверное, босс попытается узнать подробности у Ноэля, но ведь Ноэль сам их не знает. Лиззи было безумно жаль Ривера. И нужно что-то придумать, потому что завтра у них съёмки. Заснуть удалось не сразу. Лиззи ворочалась с боку на бок, пытаясь представить себе ситуацию, при которой Ривер лезет в драку. А ведь он даже не пил. Что же случилось в этом чертовом клубе со стрёмной публикой? Расправа над Ривером состоялась утром. Ноэль постучался в номер Лиззи около одиннадцати часов и доложил: – Эдж проснулся уже злой и пошёл к нему в номер. Лиззи, которая уже выспалась, приняла душ и оделась, тут же подскочила на кровати. – Надо ему помочь! Он же наверное не просто так! Ноэль вздохнул: – Лиз, ну... Ну, ладно, идём послушаем. Их номера находились на втором этаже и были очень удачно расположены в конце коридора. Наверное, это навело Эджа на мысли, что тут можно и поорать, и услышит его не так много людей. Лиззи в нерешительности замерла перед дверью номера Ривера. Она действительно всё слышала и от этого ей было почти физически больно. Судя по голосу, Эдж был вне себя: – Рив, вот почему ты опять? Ну я же говорил тебе насчёт клуба! Вот почему у нас проблемы из-за тебя, почему никто ни во что ни влипает и только почти каждый выезд у тебя какие-то блядские перфомансы?! Лиззи сжалась, бросив на Ноэля жалобный взгляд. Вот он, знаменитый прессинг босса в деле. Бедный Ривер! – Я не собирался... – нехотя отозвался Ривер, которого было почти не слышно, и Эдж завёлся с новой силой: – Прекрасно! Так какого же хрена ты не придерживался этого великолепного плана?! – Так получилось. – Да почему у нас всё это получается только с тобой?! Почему никто другой не доставляет мне таких проблем?! Какого хрена я должен каждый раз нервничать, ожидая, что ты снова что-то выкинешь?! Из года в год? Почему тебя нельзя оставить одного даже на полчаса?! Ривер молчал, и Эдж неожиданно успокоился: – Этот клип очень важен для меня, Рив. Для меня лично. Ты ставишь его дальнейшие съёмки под угрозу. – Да не так уж сильно меня... – Твою мать, Рив, у тебя рука болит, как ты собрался играть?! А лицо твое теперь как в кадр помещать? А если бы ты словил сотряс и уехал в больницу? И мы бы застряли тут, поехал бы весь график, а нас, если бы забыл, дома ждут выступления! На гонорары от которых мы живём! – Я бы тебя подставил. Эдж помолчал и снова заговорил уже спокойнее: – Ты думаешь, я тебе каждый раз высказываю это только потому что ты меня подставляешь? И мне на тебя плевать? Рив, я ведь беспокоюсь, и ваши проблемы это мои проблемы. Мне не всё равно, что с тобой происходит, и так было всегда. – Звучит как признание в любви. – Ты можешь хотя бы сейчас обойтись без своих шуток? Какого хрена ты вообще полез в драку? – Какая разница. – Если я спрашиваю, значит есть разница! – Неважно, – упрямо ответил Ривер. – Опять какое-то личное замешано, нет? На этих словах из своего номера вышел растерянный Твинки и услышав голос Эджа, побледнел ещё больше. Он уже взялся за ручку двери, как Ноэль его предостерег: – Твинк, туда сейчас не надо. У них сеанс воспитательной работы. Блин, бедный Эдж, снова ему разгребать. Твинки взялся за ручку ещё решительнее и печально произнёс уже знакомую фразу: – Это из-за меня. – Причем тут ты? – удивилась Лиззи, и на лице Ноэля был написан тот же вопрос. Пока они недоумевали, Твинки вздохнул и вошёл. Лиззи, повинуясь непонятному инстинкту, пошла за ним. Ривер сидел на кровати с удрученным видом и даже не повернул головы, зато Эдж, увидев всю делегацию, завёлся с новой силой: – Так, давайте всё потом! – Эдж, это я, – торопливо произнес Твинки. – Я просил его не ра… – Слушай, мелкий, вот чего ты припёрся? – неожиданно подал голос Ривер. Эдж молча оглядел всех присутствующих, включая недоумевающую Лиззи, словно видел их впервые и потёр лоб. – Вы меня доконаете. Я уже просто заебался. Извини, Лиз. Других слов в сложившейся, мать её, неописуемой ситуации просто не подобрать. Лиззи впервые слышала как звучит жёсткий прессинг со стороны Эджа, когда он не стесняется в выражениях, и была шокирована. Куда делся всегда такой корректный босс? Сам же говорит, что с Ривером регулярно что-то происходит, мог бы уже относиться к этому философски. – Он за меня... – снова начал Твинки, но Эдж не дал ему договорить: – Так. Вы сейчас идете на завтрак. Я еду на студию петь и меня никто не трогает. Это ясно? Потом вы приезжаете, репетируете каждый свою партию, пока не начнут отваливаться руки. Потом запись. Вечером сюжетки и конец. Ривер молча встал и вышел из номера первым. Лиззи предполагала, что, она должна что-то сказать, но слова как обычно не подбирались. Эдж был в бешенстве и лучше бы ничего не говорить. Но Лиззи показалось, что в его взгляде мелькнуло что-то ещё кроме злости, но исчезло так быстро, что понять ничего не удалось. – Мы ему закрасим синяк... И прочее моей тоналкой, – торопливо сказала она. – Постараемся. – Да, Лиз. Постарайся, пожалуйста. Что-то в его тоне заставило Лиззи напрячься. Ах да, это же она обещала публично в чате кое-что. – Эдж, прости, мы его упустили в клубе из виду… – Идите на завтрак, – оборвал её Эдж. – Потом Твинк отвезёт вас на бусе на студию. Твинки... Который хотел что-то рассказать, вспомнила Лиззи. Нужно его допросить, вот кажется, кто знает, как там было дело. Лиззи поймала Ривера в номере, притащив с собой арсенал косметики и осторожно попыталась замаскировать синяк. Вышло откровенно так себе. К тому же она боялась, что если нажмёт слишком сильно, то Риверу будет ещё больнее. – Очки! Тебе нужны солнечные очки. У тебя же были? Ривер молча достал из сумки требуемое и надел. Очки исправили ситуацию, и если особо не присматриваться, то можно было даже ничего не заметить. Но оставалась рука, которую Лиззи случайно задела, и услышала, как Ривер судорожно втянул воздух носом. Он плохо переносит боль, вспомнила Лиззи. И вот сейчас сидит на кровати и мужественно терпит все манипуляции со своим лицом. – Слушай, а рука не сломана? – осторожно спросила Лиззи, убирая тональный крем обратно в косметичку. – Ну сломать руку об кого-то, Лиз, это нужно ещё постараться, – откликнулся Ривер, который отправился в ванную осмотреть результаты трудов. Он счёл, что выглядит приемлемо, надел очки, и вся компания отправилась на завтрак. На завтраке Ривер выглядел хмуро и не шутил, но пытался вести себя как обычно. Словно ничего особенного не произошло. Лиззи решила, что настало время допроса: – Так что случилось вчера? – спросила она у Твинки и подняла бровь, пытаясь показать, что серьёзно настроена узнать правду. – Лиз, закроем тему, – тут же вмешался Ривер, пока Твинки даже не успел открыть рот, чтобы ответить и удрученно уставился в свою тарелку. – Мы её даже не открывали, чтобы закрыть, – возразил Ноэль. – Тебе не кажется, что нам нужно узнать, что там случилось? – Не нужно. Упрямство Ривера начинало напрягать, и Лиззи видела, что и Ноэль напрягается тоже. Бедняга Твинки не поднимал на них глаз. Лиззи это беспокоило. Произошедшее в клубе как-то связано с ним. – Ты играть-то сможешь? – спросил Ноэль. – Блин, на месте Эджа я бы тебя, честно, прессанул ещё сильнее. – Не сомневаюсь, Ноэль. Я заслужил. Сквозь деланное равнодушие в голосе явно пробивалась горечь. Лиззи отчаянно жалела Ривера и поспешила начать обсуждать последний съёмочный день, который предполагал вечером совместные съёмки. Парни как обычно делиться информацией не стали, но зато отвлеклись от темы побитого Ривера. Ривер встал из-за стола последним, доставая очередную сигарету. И пока Ноэль и Твинки ушли вперед, Лиззи аккуратно тронула его за пальцы здоровой руки. – Я с тобой. Ривер так же аккуратно высвободил руку. – Спасибо, Лиз. Всё в порядке. – Да уж… – Поверь мне, да. Они вернулись в отель, запланировав выехать на репетицию примерно через час. Ноэль собирался устроить сеанс связи с сестрой, а Ривер "просто немного полежать". Но Лиззи не давало покоя одно обстоятельство. Потому она решительно направилась в номер к Ноэлю. К Твинки они стучались вместе. – Давай, Твинк, рассказывай, что там было в клубе, – с места в карьер начал Ноэль, когда они расселись. Бледный Твинки поёрзал на кровати. И всё рассказал. – Мда, – произнёс после явно шокированный Ноэль, и Лиззи была с ним солидарна. – Короче, поехали записываться. По лицу Эджа было непонятно, насколько он успокоился. Но с ним здесь на студии уже тусила Стефани, они смеялись, и Лиззи даже растерялась, не зная, как к этому относиться. Наверное, сейчас это на благо. Стефани заметила их первой, и при виде Ривера присвистнула. Эдж тут же нахмурился. – Что с тобой случилось, Ривер? – спросила Стефани. – Небольшая неприятность, – ответил за него Ноэль, и Лиззи услышала, как снова тяжело вздохнул Твинки. – Стеф, можно с тобой кое-что обсудить по сценарию? Стефани энергично кивнула, засуетилась и Ноэль увел её в соседнее посещение. Лиззи приступила к выполнению второй части их плана, и послала Твинки выразительный взгляд. – Эдж, он сделал это из-за меня, – выпалил Твинки и прикусил губу. Ривер, сидевший за барабанами, поднял голову. Лиззи понимала, как он себя чувствует, но отступать было некуда. – Слушай, Твинк, тебе не кажется… – Нет, не кажется, – перебил Ривера Твинки, а Эдж вопросительно поднял брови. – В общем, он за меня заступился, понимаешь? В клубе. Ну то есть подрался из-за меня. Лицо Эджа не отразило никаких эмоций. И когда он обернулся в сторону Ривера, в его голосе их тоже не звучало: – Кто ударил первым? Лиззи поняла, что разговор начинает идти не по плану и решила вмешаться: – Эдж… – Кто ударил первым, Ривер? Теперь в голосе Эджа звучал металл. Лиззи начала злиться. Какая разница, кто бил первым, важнее почему Ривер это сделал! – Ладно, – безэмоционально ответил Ривер. – Если мелкий больше не хочет скрывать свой секрет, то вот тебе история. В клуб пришла веселая компания, которой понравился твой творческий друг. Он у тебя очень симпатичный, знаешь ли. Эти два мудака заинтересовались, с кем он тут тусит и решили предложить приятно провести время в их обществе. Я подошёл как раз тогда, когда отказ не устроил, и они решили, что им виднее, чего он хочет, а чего не хочет. – И что, обязательно нужно было доводить до мордобоя? – сердито спросил Эдж. – А ты бы на моем месте просто стоял и уговаривал их отстать от парня?! – повысил голос Ривер. – Тебе же завтра играть, да. Только вот беда, ещё минута и эти мудаки бы его там зажали где-нибудь в углу. Ты уверен, что такие ситуации решаются на уровне просто поговорить, а босс?! Эдж слушал и молчал, на этот раз глядя на бледного как смерть Твинки. Тому ничего не оставалось, как кивнуть. – Мы решили, что не будем об этом никому говорить, – мрачно заключил Ривер. – Но вы же заколебете своими поисками правды. – А ты на него так наорал, Эдж... – неловко добавил Твинки. – Я должен был сразу рассказать… – Ну лично я бы тоже не захотел никому рассказывать, что меня хотели снять лица моего же пола, – отозвался Ривер. – Короче, проехали. Давайте записываться. Лиззи наблюдала за тем, как меняется выражение лица Эджа. Теперь на нём проявилось нечто вроде смятения. Конечно, Ривер ловко загнал его в угол своими аргументами о том, что в жизни иногда бывает что-то важнее дела. – Извини, Рив. Ты был прав, – наконец произнёс Эдж. – Спасибо. Лиззи казалось, что слова даются ему с трудом. И босса можно понять. Теперь ему неловко, что он устроил настолько жёсткий прессинг, причем на этот раз незаслуженно. – Но твоя физиономия... Нам что, снимать тебя в очках теперь? – Точно! – осенило Лиззи. – Нам всем нужно надеть очки, и будет единый стиль! – Я могу съездить и купить, – с готовностью вызвался Твинки. – Езжайте все вместе, – решил Эдж. – Мы всё равно ждём, пока привезут наши костюмы. И купите Риву там в аптеке что-нибудь... чтобы руке легче было. Берите мою тачку. – Спасибо, босс, ты не дашь мне теперь умереть от боли, – откликнулся Ривер. На выполнение миссии "достать всем очки" у Лиззи, Ноэля и Твинки ушло почти полтора часа. Твинки пытался поднять им настроение, примеряя самые дурацкие варианты, и под конец Лиззи тоже начала улыбаться. Было решено остановиться на "авиаторах", которые максимально закрывали лицо. По мнению Ноэля, они не очень подходили под выбранные образы для съёмок, но зато удачно смотрелись на всех. Лиззи подумала, что и Эджу они тоже пойдут. – Теперь Эдж точно купит Риву новые тарелки. Он их выстрадал, можно сказать, – заметил Ноэль. – Я даже не понял, что произошло, – тихо произнёс Твинки, который вёл машину. – Не успел остановить. Он как ураган, сразу… – Да, Рив он такой, долго не думает обычно никогда, – подтвердил Ноэль. – Правда, ему ещё с Самантой объясняться. Наверное, наплетёт ей, что на него кто-то косо посмотрел, а ему это не понравилось. Это должно было прозвучать как шутка, но Твинки нахмурился, и Лиззи тоже помрачнела. Когда они вернулись, на студии уже были Барри и Марк. Марк кивнул на стойку с костюмами. Там были белые рубашки с коротким рукавом и галстуком-бабочкой в комплекте с черными джинсами для парней. Для Лиззи приготовили короткую черную юбку-пачку с белым топом и высокими грубыми шнурованными ботинками. Лиззи представила себя во всём этом вкупе с макияжем и новой прической и усмехнулась. Нужно будет сделать кадр для Мэрилин, чтобы повергнуть сестру в шок. Стефани увела Лиззи в соседнее помещение, оборудованное под гримёрку, пока парни переодевались прямо на "сцене". После за неё взялся визажист, вызванный Марком, и вскоре большое зеркало с лампочками по кругу отразило кого-то, кто на реальную Лиззи был совсем не похож. Увидев Лиззи в непривычном образе, Ривер снял очки и оживился: – О блин, вживую это ещё потряснее! Но Лиззи смотрела не на него. Она встретилась глазами с глазами Эджа. Через пару секунд он отвернулся, но Лиззи запомнила то, что увидела в них. Примерно то же, что и в её том самом давнем сне.