Он, лишь коснувшись рукой Клялся в любви, Боже мой Вместо него уже был кто-то другой Grad! ent
Натура любого человека жадная, она хочет всего хорошего да побольше. Денег, еды, роскошной одежды, признания… А Виктор хочет ни денег, ни признания, а всего лишь одной роскоши — Джейса, правильного, идеального и большого. Его тело прекрасно: высокий рост, мускулы, бронзовая кожа, блестящая на солнечном свету, приятные черты лица и пронзительный взгляд, под действием которого забываешь, как говорить. Это прекрасно. Это хочется трогать и видеть рядом с собой. Хочется заполучить это тело и упиваться властью над ним. Нет, Виктор не завидует Джейсу, не хочет быть таким же или занять его место, получив «место под солнцем». Оно не нужно. Не важно. Виктор просто жаждет получить его — Джейса — не как коллегу, друга, брата, партнёра, а как собственность, которая больше никому не принадлежит. У Джейса большие, широкие ладони. По сравнению с ними руки Виктора тонкие, маленькие и отвратительные. Они покрыты уродливыми, грубыми шрамами от порезов и ожогов. У Джейса ничего такого нет. Он удивительным образом сумел сохранить своё тело в идеальном состоянии, о коем возможно только мечтать. Глядишь на его руки, накаченные, покрытые мускулами и «паутиной» вен. Как же эти руки хороши! Джейс умеет с ними управляться: он плавно шевелит ими, когда говорит с учёными, резко поднимает при тренировках, медленно передвигает во время работы. В любой одежде руки Джейса восхищают, приводя в детский восторг. Деловые, идеально-чистые рубашки, спортивные футболки, рабочая одежда… Буквально всё красит Джейса. Смотришь, а во рту слюни желания литрами скапливаются, пока в голове бьётся мысль: «Моё! Это моё тело!» Вряд ли Джейс понимает, насколько его тело идеально. Он воспринимает свою внешность как данное, не акцентирует на ней внимание и бесконечно много говорит. Джейс не замечает, как на него глядят окружающие — глазами, полными зависти и желания. Он верит. Будто окружающих интересует его личность и глубокий внутренний мир. А у Виктора язык не поворачивается сказать, что все нравственные качества Джейса меркнут, превращаются в пыль на фоне его божественного тела. На него невозможно не обращать внимания. Львиная доля речей Джейса ничего бы не стоила, если бы он не был божеством воплоти. Таких идеальных как он грех — не слушать, не считаться с ними и не идти им на уступки. Это с подобными Виктору — жалкими, немощными и слабыми — обходятся как с низшими существами. Джейс наивен, потому не замечает этой разницы и верит в равенство. Он обнимает Виктора большими руками, касается его и порой гладит по волосам. От бронзовой кожи исходит жар, под чьим действием, по ощущениям, плавится кожа. Но отстраняться не хочется. Виктор готов отдать на отсечение ногу, лишь бы Джейс продолжал трогать и награждать своим вниманием. Оно бесценно, но не имело бы смысла без идеальной внешности. Жизнь Виктора ничего бы не стоила, исключи из неё Джейса. Тогда бы остались серые будни, полные сожаления и самоненависти. Виктор лучше других понимает, насколько он никчёмен, и что жить ему осталось недолго. Радоваться нечему, но Виктор находит один источник счастья — любование восхитительным телом и возможность пребывать с ним в одном временном промежутке. Виктор выглядит отвратительно, его нельзя ставить на сцену для презентаций проектов, иначе все потенциальные инвесторы разбегутся в ужасе. А Джейс… …а он напоминает собой украшение, которое ставят богачи в своих домах, чтобы хвастаться перед такими же богачами. Виктор мечтает о том же. Не о деньгах, а том, чтобы хвастаться Джеймсом и говорить, кому принадлежит это большое тело и кому оно готово служить верой и правдой, сверкая своей безупречностью. Она ослепляет Виктора и даёт ему возможность бесконечно идеализировать наивного Джейса, точнее, его тело. Вокруг того приятно возводить культ.***