The B-Team

Люди старались держаться от него подальше. Они разбегались с его пути, как шакалы, убегающие от льва, когда он шествовал по коридорам со спокойным и невозмутимым выражением лица. Он не обращал на них внимания, игнорируя приглушенный шепот и разговоры, которые не представляли особой ценности. То, что досужие диалоги привлекали его внимание, было просто еще одним вызывающим замешательством фактором его нынешнего существования, наряду с существованием его …товарищей. … и он использовал этот термин в самом широком смысле. Последние семьдесят два часа они провели взаперти в одном из многочисленных пустующих помещений Котла, просматривая документы, которые им передали. Было совершенно ясно, что большая часть руководства Котла возражала против «широкого освещения» их деятельности, но всего несколько слов Контессы склонили чашу весов в их пользу. Любопытно, что невольным инициатором их проблем была именно та, кто внесла это изменение. Возможно, ему нужно было придать словам Тиамат дополнительный вес. Было над чем подумать в данный момент, когда его внимание не было занято. … его рука сжала папку. Его губы скривились. — Николай Глазастов. Слова сорвались с его губ бесцветным протяжным звуком, когда он влетел в дверной проем, не обращая внимания на то, что дверь врезалась в стену с такой силой, что проломила плитку. Доктор Мать вздрогнула, подпрыгнув на своем стуле, когда треск эхом разнесся по комнате. Темные глаза моргнули в нескрываемом замешательстве, когда он подошел к ее столу, хлопнув рассматриваемой папкой по столешнице из красного дерева. Он не сделал ни малейшего движения, чтобы сесть, нависая над женщиной, пока она обдумывала то, чему стала свидетельницей. —… Серый мальчик? Его губы скривились от неподдельного замешательства в тоне доктора Матери, как будто она не могла понять, почему он упомянул это имя. То, что она даже не потрудилась вспомнить истинную личность своего подопытного вместо этого раздражающего прозвища, на использовании которого они настаивали, только еще больше разозлило Зверя. Ему повезло, что он убедил U-Ольгу остаться и продолжить просмотр исторических архивов; в этот момент она бы перепрыгнула через стол и начала душить женщину. … это о чем-то да говорило, если у него возникло почти искушение подражать ей. — Он мертв уже больше года, — объяснила доктор Мать, лениво собирая свои разбросанные бумаги и разговаривая с ним, как с неразумным ребенком. Его бровь дернулась от явной тяжести ее тона. Было обидно думать, что кто-то вроде нее был назначен командовать этой организацией на протяжении стольких лет, даже если способности Контессы могли поставить под сомнение ее суждения. — Мы направили Глаштиг Уане собрать его силу. Я не понимаю, почему… — Неудивительно. Его слова сочились ядом, отсекая любые сбивчивые комментарии, которые она могла предложить. — Поскольку вы, похоже, не в состоянии вспомнить информацию самостоятельно, я предоставлю краткое изложение событий, — протянул Гоэтия, протягивая руку к папке, которую он положил на ее стол. Он открыл ее, явив несколько десятков отчетов и заметок от различных врачей и исследователей, которые изучали состояние мальчика до его… освобождения. — Николай Глазастов страдал от ослабленной иммунной системы и остался без родителей или опекунов, в результате чего он вряд ли прожил бы следующие пять лет своей жизни. Вы обратились к нему с предложением проглотить чужеродное вещество, пообещав, что это потенциально решит его проблемы со здоровьем, после чего у него развились способности к манипулированию временем. Было… было очень сложно сдерживать свою ярость. Это было жалкое существование — быть использованным в качестве подопытного зверька. Независимо от того, какую ложь они наговорили себе о том, что этот ребенок дал «согласие» на процедуру, они воспользовались им. Мозг ребенка был далек от полного развития и не был бы таковым еще по крайней мере в течение десятилетия или около того… что означало, что он вообще не смог бы дать какого-либо значимого согласия, несмотря на их постоянные заверения, что они «продали» ему его способности. Как будто тот факт, что ребенок просил опасные материалы для употребления, каким-то образом улучшал ситуацию. Доктор Мать нахмурилась. — Да, хотя я— — Затем вы потратили следующие несколько недель на изучение его способностей и сделали несколько заметок о том, как, по вашему мнению, он мог бы стать эффективным оружием против Сион, — отметил Гоэтия, выхватывая лист бумаги из папки и размахивая им. Беспорядочные каракули доктора усеивали документы, намекая на подобные понятия, даже несмотря на то, что женщина напротив него продолжала хмуриться. — Фактически, вы назвали его величайшим потенциальным оружием против Сион с тех пор, как появился Дэвид… вы оспариваете эти наблюдения? — Нет, — ответила доктор Мать, слегка подавшись вперед, чтобы взять одну из разбросанных бумаг. Ее глаза пробежали по написанному, выражение лица было пустым, прежде чем она медленно кивнула в знак согласия. Она снова всплеснула руками, явно не заботясь о том, в каком направлении движется этот разговор. — Его способность нейтрализовывать все виды урона, вплоть до смертельного исхода, была ценным активом… в сочетании с его мощными атакующими возможностями, и мы считаем, что у него был шанс продержаться несколько секунд против Сион. Гоэтия уставился на нее, ожидая, когда она закончит. Она не была согласна с его версией событий. Хорошо. Он глубоко вздохнул. — Тогда мне очень интересно услышать, какую логику вы использовали, чтобы оправдать трату такого ценного ресурса на внедрение в группу бандитов, — протянул Гоэтия, вытаскивая из папки еще один лист бумаги. План… и он был довольно великодушен, называя это так, состоял в том, чтобы использовать ребенка как средство контроля этой недавно собранной группы убийц и преступников. — Мне также было бы любопытно услышать, почему вы вообще почувствовали необходимость внедриться именно в эту группу. Доктор Мать поджала губы. — Нас интересовала сила Короля, — объяснила она, скривив губы, когда перечисляла логическую цепочку, которая привела их к этому глупому выбору. Его губы снова скривились от ее крайней настойчивости использовать эти фальшивые имена в качестве средства идентификации, как будто в этом был какой-то рациональный подход. — Мы почувствовали, что его способности могли бы послужить полезным преимуществом против Сион… если бы мы могли каким-то образом установить физический контакт с Сион и он был атакован одним из ударов Сущности… Она замолчала, пожав плечами. — Мы предполагали, что… Способности Серого Мальчика превзойдут способности Короля и смогут послужить средством контроля над его порочной деятельностью, — объяснила Доктор Мать таким тоном, как будто она обсуждала погоду, а не тот полный провал, которым обернулась для них вся эта операция. Для человека, возглавлявшего организацию, которая провела последнее десятилетие, пытаясь создать оружие для победы над Сион, она казалась удивительно невозмутимой по поводу потери контроля над одним из орудий. — К сожалению, перенос урона Королем оказался гораздо более мощным, чем мы изначально предполагали. Гоэтия вытаращил глаза. –… это причина, по которой вы считаете, что это задание закончилось катастрофой? Он, по крайней мере, признал бы, что в их схеме была какая-то скудная логика, пусть и только в самом широком смысле этого слова. Если бы они были искренне заинтересованы в наступательном применении способностей Габриэля Максберри, Гоэтия понял бы желание сохранить некоторую форму контроля над серийным убийцей… за исключением того, что они использовали то, что было, с их точки зрения, чрезвычайно мощным стратегическим ресурсом. Николая Глазастова заменить не удалось. Они пытались. Много раз. Однако вместо того, чтобы сохранить эти мощные способности, они позволили им ускользнуть у них из рук, возможно, самым худшим из возможных способов. Их попытка создать серебряную пулю вместо этого обернулась кошмаром, который активно сокращал популяцию паралюдей. Хуже всего то, что, хотя временные манипуляции Николая Глазастова все еще были теоретически доступны через Сиару Мерфи, способности Габриэля Максберри были навсегда утрачены в результате насильственного переворота. Полное и бесповоротное расточительство. И все же это почти можно простить. Это было даже ожидаемо. Кроме… — Я разговаривал с Куртом Винном, — сказал Гоэтия, наблюдая, как ее лицо поменяло несколько эмоций, прежде чем остановиться на ошеломленном замешательстве. До этого момента он не проявлял особого интереса к разговорам с кем-либо из работников Котла, хотя его интерес достиг максимума, когда он прочитал о прошлом этого человека… особенно о его отношениях со следующей катастрофой. — Он довольно подробно рассказал о том, как группа настроила Николая Глазастова против ваших указаний. В частности, о том, как его сила повлияла на его разум до такой степени, что он стал неспособен к обману. Скажи мне.…какая польза от шпиона, который не умеет лгать? Женщина выглядела так, словно откусила от исключительно мерзкого фрукта. Сзади на него кто-то слегка надавил. — Если ваша система безопасности попытается убрать меня, она обнаружит, что я знаю множество методов нанесения вреда тем, кто обладает качествами неосязаемости, — протянул он, даже не потрудившись оглянуться на невидимое присутствие, крадущееся в дверном проеме. Доктор Мать слегка вздрогнула, но коротко отмахнулась, и давление ослабло, хотя и оставалось на близком расстоянии. — Теперь отвечай на вопрос. — Мы не знали, что он — Плотина прорвалась. Он ударил кулаком по столу, разнеся дерево в щепки. — Вы наблюдали за ним в течение недель, — прошипел Гоэтия, впиваясь багровым взглядом в эту законченную дуру, которая, казалось, нисколько не была обеспокоена этой вопиющей проблемой. Давление позади него вернулось, гораздо более встревоженное, чем раньше, но он был слишком сосредоточен на источнике своей ярости, чтобы беспокоиться о таких тривиальных вещах. — Ты хочешь сказать, что вы не смогли обнаружить ту же проблему, что и группа обычных массовых убийц? Ты хочешь сказать, что человек, чья предыдущая квалификация заключалась в том, чтобы быть спортсменом колледжа, каким-то образом обладал большим интеллектом, чем все исследователи в этом учреждении? В прошлом он имел дело со многими приводящими в бешенство людьми. Соломон главный среди них. … эта женщина медленно поднималась в этом списке. Выражение ее лица оставалось безмятежным… возможно, даже скучающим, пока ее взгляд лениво просматривал документы, разложенные перед ней. Очевидное отсутствие беспокойства по поводу ее собственных неудач было крайне отвратительно наблюдать воочию, словно бледную насмешку над его создателем. — Мы— — Более того, если бы вы даже не были осведомлены обо всех последствиях, которые его сила имела для его психической устойчивости — то, что отметили ваши исследователи, — выплюнул Гоэтия, хватая тот же отчет о явных психических проблемах Николая, который был отмечен врачами. Ничего о его неспособности обманывать других, но во время тестирования все еще было много других проблем, которые должны были вызвать массовые предупреждения против использования его таким образом. — Тогда почему вы отправили его в качестве агента? Этот человек, как вы считали, имел разумные шансы причинить вред Сион… и все же вы вместо этого решили использовать его в качестве шпиона самым неуклюжим образом, какой только можно себе представить! Какая извращенная логика привела вас к этому курсу в качестве разумного ответа? Конечно, он был хорошо осведомлен почему, учитывая— — У нас не было времени, — ответила доктор Мать, слегка пожав плечами, как будто это каким-то образом оправдывало ее недостатки. Он слышал бормотание у себя за спиной, персонал открыто пялился в комнату, пока их босса жарили на углях… и он не был полностью уверен, что это будет фигуральным выражением к тому времени, когда этот разговор закончится. — Король собирал свою банду слишком быстро, а поскольку Контесса столкнулась с очередным кризисом, у нас не было времени тщательно все спланировать. Мы предположили, что его силы будет достаточно, чтобы превзойти силу Короля, и этого будет достаточно, чтобы послужить поводком для этого человека. Гоэтия моргнул. … и затем снова моргнул. Он не мог правильно понять то, что расслышать. — Ты… не просила Контессу помочь вам с этим внедрением? Она покачала головой. … итак, вот что люди имели в виду, говоря «выйти из себя». Стол исчез. Вся конструкция врезалась в стену с такой силой, что от нее остались лишь щепки, по комнате разлетелись всевозможные обломки, когда теперь уже совершенно разъяренный Зверь навис над приводящей в бешенство женщиной. Он давно понял неудачи человечества, и все же эта женщина, казалось, была совершенно довольна тем, что разочаровала его еще больше. Это выходило за рамки простой неспособности достичь своих целей — это была активная работа против их собственных целей. – ПОЧЕМУ? Он навис над женщиной. — Это были силы, которые, как вы думали, имели хорошие шансы причинить вред Сион, — прошипел он, слова были немногим больше, чем шепот воздуха, когда они проходили сквозь его скрежещущие зубы. Вопрос о том, были ли эти способности хоть в малейшей степени полезны, был предметом споров, но суть заключалась в том, что они предполагали, что это так. То, что они не знали о недостатках способностей Контессы, означало, что, по их мнению, не было причин не использовать ее потенциал в полной мере. — Почему это не было вашим наивысшим приоритетом? Почему вы не обеспечили успех этой операции всеми имеющимися в вашем распоряжении ресурсами? С каким кризисом столкнулась Контесса, что было важнее пары потенциальных видов оружия против Сион? Какими бы недостатками ни обладали способности Контессы, все, чему он был свидетелем до сих пор, указывало на то, что они выполняли свою функцию так, как они описывали, обеспечивая путь к достижению практически любой цели, которую она желала. Если на ее способности действительно не было ограничений, кроме вопросов, которые она задавала, то, само собой разумеется, не было причин, по которым она не могла придумать потенциальное решение для сохранения способностей Короля и Серого Мальчика до тех пор, пока такая возможность остается в пределах человеческих возможностей. Если эти способности считались такими жизненно важными, с ней следовало посоветоваться. — Мы привлекли ее к проекту после дезертирства Серого Мальчика, — сказала она, явно не потрудившись ответить на его вопрос о том, что занимало ее внимание в то время. Вероятно, это означает, что он не оценил бы ответ, если бы она его дала. Вместо этого она просто поднялась со своего места, без особого беспокойства отряхнув несколько случайных обломков. Его пристальный взгляд сузился от ее выбора слов, как будто она все еще отрицала для себя, что это был огромный провал с ее стороны. — Однако пути, которые она предоставила для возвращения Серого Мальчика и Короля в наши руки, нанесли бы слишком большой сопутствующий ущерб… мы решили, что сдерживание — лучший способ сохранить их способности в игре. Темнокожая женщина небрежно обошла его, игнорируя его горящий взгляд, и направилась к дверному проему, теперь с явно отсутствующими наблюдателями. Выражение ее лица оставалось бесстрастным, когда она остановилась у двери, оглядываясь, как будто вспоминая о его присутствии. Ее взгляд оставался пустым, почти безразличным, даже когда ее губы скривились в легкой гримасе. — Я признаю, что эта конкретная операция прошла не так, как ожидалось, — наконец согласилась она, хотя у нее было еще достаточно времени, чтобы разочаровать его, прежде чем этот разговор закончится. — Мы надеялись заполучить двух паралюдей, способных причинить вред Сион, и потеряли одного навсегда. Но мы никогда не достигнем нашей цели убить Сион без жертв… Я предлагаю вам потратить время на то, чтобы оценить этот урок. Ее слова обожгли. Он уже слышал эти слова из тысяч уст. … правота ни одних не была доказана. Как легко было таким, как она, небрежно отмахнуться от гибели своих собратьев по человечеству, сказав всего лишь нерешительную фразу. Что бы она ни говорила, в ее позе явно не было беспокойства о многих, кого она принесла в жертву на алтарь собственного ложного суждения. Те, кто был искалечен за малейший шанс продвинуть их понимание этих существ вперед, были сродни пары камней столкнувшихся и высекших искры, после чего они объявили себя хозяевами мира. Было много вещей, которые он хотел сказать. Но он был сосредоточен на том, чтобы поддерживать продуктивную беседу. — Сиара Мерфи заодно с Котлом? Она остановилась на полпути к двери, оглянувшись. Выражение ее лица было насмешливым. Гоэтия вздохнул. –… Глаштиг Уане. — Ах! Хм… не напрямую, — призналась она, постукивая пальцами по дверному косяку. Он не мог сказать, что был особенно удивлен ее ответом; со всей этой неразберихой уже обошлись самым худшим образом, какой только можно вообразить. Почему последствия должны были быть другими? — Тем не менее, она была единственной, у кого была способность превзойти способность Серого Мальчика к воскрешению. Контессе было достаточно просто настроить ее против него, когда он потребовал больше паралюдей, чем теоретически стоил, с дополнительным преимуществом сохранения его способностей в резерве для финальной битвы. Гоэтия в который раз вытаращил глаза. Об этом можно было многое сказать. — Ты очень веришь в ту, которая не предана тебе… и еще больше веришь в то, что она будет готова сразиться с Сион, когда придет время, — в конце концов сказал он ровным тоном, переходя к самой сути вопроса, который мучил ее логику. Это было самое странное сочетание бессердечия и наивности, которое он когда-либо видел… женщина, готовая выйти за любые моральные границы ради малейшего шанса на победу и в то же время абсолютно уверенная, что весь мир объединится, когда конец грозил поглотить их всех. Несмотря на то, что это противоречит практически всему в истории человечества. Это был самообман. Которому он не стал бы потакать. –… каковы ваши намерения, если Сиара Мерфи не присоединится к Котлу? Она пожала плечами. — Контесса приведет ее в наши ряды. Это будет конец света.…что еще она сможет сделать? Доктор Мать вышла за дверь, как будто она не полностью подтвердила его опасения относительно ее способностей как лидера Котла. Однорукий Зверь стоял среди руин ее офиса, ее разбитый стол все еще был безжизненно придавлен к стене. Он оставался там целую вечность; только слабое тиканье ближайших часов, установленных на стене, отмечало течение времени. Выражение его лица оставалось пустым, пока он обдумывал ее слова, ее позицию. И все же, несмотря на всю логику, которую он мог привести против ее позиции, странная мысль доминировала в его голове. Рицука Фудзимару не сделал бы этого. Он поджал губы. Рицука Фудзимару… обычный человек, который достиг невозможного. Это была чистая случайность, что он выжил после бомб Флауроса невредимым…что его даже поставили на должность мастера был не что иное, как запоздалая мысль. Он должен был впасть в отчаяние прямо тогда и там, как только узнал о грандиозности своей задачи, и все же он этого не сделал. Вместо этого он двинулся вперед в безумие, сражаясь с демонами, монстрами и богами, считаясь с единственным шансом остановить сожжение Общечеловеческой истории. И все же он не мог представить, чтобы Последний Мастер сделал такое. … это было просто оскорбительно. Это было… безумие. План и простое безумие. Файл Серого Мальчика был разрознен, но Гоэтия приступил к работе, просматривая документацию в поисках единственного листа бумаги среди беспорядка. Ему не потребовалось особых усилий, чтобы поднять бумагу с пола, даже когда он бормотал еще одно заклинание, собирая оставшиеся документы в аккуратную папку, пока он читал список имен. … это вышло за рамки простой недальновидности. Если бы Доктор Мать одна дала зеленый свет этому плану, он мог бы пустить это на самотек. Работая с предположением, что Контесса ограничивала свои возможности в принятии решений в первые дни их существования, он, возможно, мог предвидеть, что такого рода неудачи обнаружатся. Тем не менее, она была не единственной, кто работал над этим проектом, не так ли? Были другие , которые решили продвигаться вперед с этим безумным планом без единого возражения. Не было даже формального запроса о потенциальных возможностях Серого Мальчика в качестве шпиона. Они просто… прошли через это. Это было безумие. Это было… неестественно. Хотя Гоэтия был далек от удовлетворения, он получил ответы, которые хотел. Учитывая все обстоятельства, это были не особенно хорошие ответы, но, по крайней мере, это были ответы. Но теперь возникло еще больше вопросов, мысли бурлили в его голове, когда он вышел обратно в коридор, игнорируя взгляды тех немногих работников, которые не рассеялись после ухода Доктора Матери. Он мельком взглянул на ее разбитый стол и подумал, не починить ли его… … но в тот момент он чувствовал себя довольно мелочным. Он запечатлел имена из списка в своей памяти, пока шел по коридору… ни один из них не был парачеловеком, и только один член этой группы обладал потенциалом для получения сообщений от этих Агентов. Он не мог исключить потенциального вмешательства со стороны других агентов, однако одно это предположение вызвало многочисленные опасения относительно потенциальной безопасности этого объекта. Но… Эта временная шкала была сокращена. Это было сделано неспроста. Он поджал губы. Им еще предстояло достаточно глубоко погрузиться в исторические архивы, чтобы понять, где началась точка расхождения с Общечеловеческой историей, хотя сейчас такая задача имела гораздо более высокий приоритет. По крайней мере, он мог использовать это, чтобы занять внимание U-Ольги, пока не закончит обустройство своей мастерской, прежде чем она попытается сделать что-нибудь глупое с мутировавшими людьми, которых держат в плену. Он также презирал их состояние, но такие вещи требовали вдумчивых ответов. Прорываться сквозь стену и кричать «революция» было не хорошим планом. Гоэтия вынужден был признать, что пререкаться с двумя группами идиотов было утомительной затеей, хотя, по крайней мере, у одной группы хватило порядочности соответствовать их глупости. То, что он законно верил, что Зверь VII, по крайней мере, потерпит неудачу так, чтобы это имело смысл, было ужасающим сравнением, когда он рассматривал неудачи Доктора Матери. Не то чтобы он находил общение с дурочкой более приятным, но она была, как минимум, лучше альтернатив на данный момент. …не то чтобы он когда-нибудь признался бы ей в этом. Она никогда не позволит ему услышать конец. Гоэтия покачал головой. Что говорило о этой временной шкале то, что работа бок о бок с другим Злом Человечества была превосходной альтернативой? Как могло такое безумие сохраняться в течение какого-либо периода времени без того, чтобы целые города не были сожжены дотла? Такая маленькая группа не могла служить образцом, но если бы такое мышление распространилось по всей Земле, ставка была бы сделана… Он нахмурился. Ответ ускользал от него. …пока.

***

Каноничный омак из комментариев.

Дискуссии о компетентности.

U-Ольга: Ну и как все прошло? Гоэтия: Я не хочу об этом говорить. U-Ольга: Так плохо? Гоэтия: Они примерно равны тебе по компетентности. U-Ольга: Ой, я думала, все было гораздо хуже…