****
Учебный год начался месяц назад, но Чимин не заметил этого. Теперь его жизнь была настолько насыщенной, что он не успел осознать, что прошло уже четыре недели усердных занятий, и пять недель, как он живет в Сеуле. Учеба, активные тренировки и знакомство с хеном, которым Чимин не переставал восхищаться, заполнили его время полностью. Он и представить себе не мог такой занятости, но это ни капельки его не разочаровывало. Чон Хосок был третьекурсником того же факультета, и именно он активно помогал Чимину влиться в новый коллектив и быстрее освоить новый темп тренировок. Его гиперактивность заставляла Пака невольно тянуться к нему и быстрее адаптироваться среди одногруппников студии. Он очаровывал каждого своей широкой искренней улыбкой, с легкостью выбивал для их группы дополнительное время в зале и помогал каждому, кто мог к нему обратиться. Казалось, что его легкость и простота передавались по воздуху, делая лучше даже самый плохой день. Также незаметно Хосок влился в его рутину, став неотъемлемой частью каждого дня. Они все чаще стали видеться вне занятий, на перерывах бесконечно болтали о танцах, делились моментами из жизни, вместе обедали, а после сложных тренировок могли зайти за кофе. Чимин раньше никогда не встречал людей, кто с такими же горящими глазами, как он, рассказывал о выученной связке или возможности выступить на самом маленьком бесплатном мероприятии. Он нашел в Чоне свою отдушину и даже в какой-то степени родственную душу, которая полностью разделяла его интересы, не осуждая за излишнюю зацикленность. Доверие к старшему породило желание делиться чем-то личным. Хосок был очень открытым, рассказывая о своих проблемах, в ответ проявляя неподдельный интерес к личности младшего. Настолько быстро завязавшаяся дружба между ними, создавала странное ощущение того, что Чимин знает Чона уже много лет. — Я и представить себе не мог, что у «золотого мальчика» могут быть плохие взаимоотношения с родителями. — высказал свое недоумение Хосок, немного смущая младшего своего прямолинейностью. — Я бы не назвал их плохими.. — задумчиво протянул Чимин. — К сожалению или к счастью, мои родители хотели видеть меня в любой другой, более перспективной на их взгляд, сфере, а я настоял на своем – слишком тривиальная причина для конфликта. — улыбаясь, легко произнес Чимин. — Поддерживать с ними общение довольно сложно, но не то чтобы я и старался. Они ясно дали мне понять, что не поддерживают мое решение, отрезав меня от семейной финансовой подушки. Собственно, именно поэтому я и «золотой мальчик». — сильно закатив глаза, указал кавычки пальцами он. — Только так можно получать повышенную стипендию. Чимин всегда был сильно привязан к своей семье, от чего эта тема все еще была для него болезненной. Вынужденная сепарация и полное непринятие его решения нисколько не радовали, но любви к родным это не убавило. Если бы не Тэхен, сумевший восполнить домашнее тепло, которого Чимин так резко лишился, наверное, он бы не смог продолжить свой путь. — Чимин-и, — позвал Хосок, выдыхая после очередного круга повторения. — Завтра не занят? Хотел заранее спросить у тебя, встретимся ли мы после пар? — Конечно не занят, хен. Мы же всегда ходим куда-то по четвергам. Как раз хотел предложить сходить в новую кофейню. Слышал, что она открылась совсем недавно. — подхватывая с пола бутылку с водой, ответил Чимин. — Отлично! Туда и сходим. — воскликнул Хосок, направляясь в центр зала после того, как тренер хлопнул в ладоши, оповещая всех об окончании перерыва. — У меня для тебя кое-что есть, и кофейня это идеальное место. Чимин бросил недоуменный взгляд в спину старшего, становясь на свою позицию, но подумать над этим не успел из-за продолжения тренировки. Следующий день наступил слишком быстро, а пары пронеслись незаметно из-за постоянных мыслей о "сюрпризе" старшего. Чимин дожидался Чона возле панорамных окон на третьем этаже. Солнце ярко освещало коридор через стекла, заставляя брюнета жмуриться. Провожая глазами студентов, выходящих из корпуса, Чимин неожиданно ощутил нарастающее волнение, похожее на страх перед чем-то вроде важного экзамена. Хоть Чимин всегда был открыт к чему-то новому, неизвестность его пугала, а интуиция, казалось, не подсказывала ничего хорошего. Он ощутил легкий толчок со спины и услышал ответный на его растерянность смех Хосока. Погруженность в свои мысли не позволила ему предугадать такое действие и услышать старшего из далека. — Привет, Чимин-и! Прости, что задержались. — Чон часто дышал от того, что ему пришлось ускориться, чтобы провернуть свой план по испугу младшего. — Кстати, это Юнги-хен, студент звукорежиссуры. — он указал большим пальцем куда-то себе за спину, не прекращая улыбаться. Из-за его плеча появился невысокий парень. Он лениво подошел к Чону, останавливаясь прям перед носом, любопытного Чимина. — Привет, рад знакомству. — низкий тембр врезался в уши. Юнги выглядел так, будто его только что подняли с кровати, и он был совершенно этому не рад. Атмосфера вокруг тут же сгустилась, а его недовольство ощущалось даже сквозь солнечную ауру Хосока. Но несмотря на хмурый вид и отстраненное выражение его лица, внешность парня показалась Чимину приятной и даже милой. Его белые волосы слегка торчали в разные стороны, делая его похожим на пушистый одуванчик. Безразмерное черное худи только подчеркивало его невысокий рост и худобу, хотя Чимин успел отметить, что Юнги все-таки был немного выше него самого. Брюнет продолжал откровенно пялиться, изучая темные круги под его глазами и нездорово бледную кожу, пока не встретился с вопросительным взглядом их обладателя. Он испуганно отшатнулся, отводя глаза. — Я – Чимин. И я рад. Юнги-хен.. — краснея и запинаясь, наконец произнес младший, после неловкой паузы. Хосок громко рассмеялся, хлопая его по плечу и прижимая к себе. — Чимин довольно эмоциональный парень. — продолжая обнимать сопротивляющегося младшего, обратился к Юнги Чон. — Возможно разволновался, что мы так неожиданно появились перед ним. Мин кивнул, продолжая наблюдать за тщетными попытками брюнета выкрутиться из рук Хосока. Чимин забавно смущался, избегая его взгляда, при этом активно отбиваясь от тактильности и комментариев Чона. Он, будто, был мини версией дотошного Хосока, приправленной неловкостью и собственным очарованием. Пушистый свитер персикого цвета ему безумно шел, подчеркивая миловидность мягких щек и пухлых губ, а рюкзак за спиной делал его похожим на ученика средней школы. Эти детали не делали парня хуже, а только подчеркивали его обаятельность, складываясь в понравившуюся Мину картину. Выйдя на улицу, Чимин немного успокоился, когда старший перестал его донимать. Они переключились на обсуждение недавних новостей, но Пак не упускал возможности украдкой наблюдать за молчаливым блондином. Он безучастно шел рядом с Чоном, и, кажется, даже не слушал их, однако периодические едкие комментарии говорили об обратном. Кофейня оказалась достаточно уютной. Гул голосов заглушал звон посуды и ненавязчивую музыку. Практически все столики были заняты, а возле стойки для заказов образовалась очередь – очевидно, что не только Чимин слышал про открытие этого места. С трудом заняв только что освободившийся столик, парни стали изучать незнакомое меню. Чимин предположил, что такой парень как Юнги явно будет пить что-то мерзкое по типу черного кофе без сахара, молока и каких-либо добавок. Не то чтобы он казался человеком без особых предпочтений в еде, просто его синяки под глазами говорили об отсутствии сна в сопровождении большого количества кофеина. В целом блондин создавал впечатление сдержанного и малообщительного человека, которому хотелось бы сейчас находиться дома в одиночестве, а не в шумном общественном месте. Догадки в предпочтениях Юнги оказались верными, и Чимин уже стоял у кассы, прокручивая в голове заказ: тыквенно-пряный латте Хосока, американо для Юнги и свой ванильный раф. Ожидая своей очереди, он незаметно наблюдал за их столиком. Чон, в своей обычной манере, что-то оживленно рассказывал Юнги, пока тот изредка кивал, реагируя на услышанное. Это выглядело странновато, но, кажется, что обоих это полностью устраивало. Возвращаясь к старшим, Чимин услышал, как Хосок усердно убеждает в чем-то Юнги. — ..огромный талант, а при этом он еще и быстро учится! Я им искренне восхищаюсь. Хотел бы я быть таким в его годы! — взмахивая руками и чуть ли не переворачивая поднос в руках Чимина, восклицает Хосок. — О спасибо, Чимин-и. — Если ты таким образом хочешь вызвать мою ревность, то не выйдет. — притворно недовольно произносит Юнги, забирая свою чашку с подноса. — К тому же, ты старше него всего на год и, также, не менее талантлив. Чимин залился краской, когда Мин ткнул пальцем в его сторону. Контекст разговора сразу стал понятен, а отрывок слов Хосока до безумия смутил. Ему не хотелось, чтобы Юнги подумал, что он самодовольный танцор, нуждающийся в постоянной похвале, но единственное, что он мог сейчас сделать, это молча сесть за стол, сгорая от стыда. За время проведенное вместе, Пак сделал вывод, что Юнги переполнен скептицизма и сарказма. Он практически не вел диалог, а лишь изредка задавал уточняющие вопросы или отдавал язвительные комментарии. Выйти с ним на контакт было непосильной задачей. Либо сам Чимин жутко стеснялся, либо же Юнги просто его игнорировал. Единственное, что привлекало внимание старшего, это рассуждения Чимина на обсуждаемую с Хосоком тему. В эти моменты Юнги немигающе смотрел на него, еще больше смущая и отбивая желание разговаривать. Встреча оставила за собой слишком неоднозначные ощущения. Чимину хотелось больше никогда не встречаться с таким неприятным в общении человеком как Мин Юнги, и одновременно блондин разжигал в нем необъяснимое любопытство, заставляя ждать их следующей встречи. Пак стал невольно ждать каждый следующий учебный день, чтобы вновь увидеть блондина. Юнги стал присоединяться к их совместным обедам, и иногда ждал Хосока после тренировок. В голове младшего все еще не укладывался тот факт, что настолько разные люди так близко дружат. Хосок всегда был очень шумным и энергичным, хотя по Юнги зачастую было видно, как он нуждался в покое и тишине. Их взаимоотношения вселяли в Чимина надежду, что однажды иему удасться заполучить расположение Мина. Каждый мимолетный разговор с Юнги вызывал у него непривычное волнение. Что-то в нем так сильно притягивало и интересовало Чимина, что при виде старшего в коридоре он невольно задерживал дыхание. Предпринимая всяческие попытки видеться чаще, он все время получал отказы с отговорками: «у меня сложный проект, давай в другой раз», «Чимин-а, сосредоточься на учебе», «сегодня я работаю» и все в таком духе. Однако их личное общение завязалось совсем не на тщетных попытках Чимина сблизиться, а тогда, когда в один прекрасный солнечный день, Юнги решил сделать шаг в его сторону. — Не хочешь сходить покурить со мной, Чимин-а?****
Тяжело вздыхая от нахлынувших воспоминаний, Чимин шарил по карманам в поисках сигарет и зажигалки. Иронично было то, что он все еще курил те же сигареты, что и Юнги когда-то. Взяв одну, он попытался ее поджечь, но дешевая пластиковая зажигалка только плевалась искрами, не желая выполнять свою единственную функцию. Тихий лязг металла – звук открывающейся крышки зажигалки Зиппо, и чиркающий кремень, отвлекли Пака от процесса.