Неприкасаемый

      Тэхён шагал домой с автобуса. Прохладная осенняя ночь немного бодрила, но он был таким уставшим после более чем суточного дежурства в больнице, что эту прохладу почти не чувствовал. Ему было двадцать четыре года и уже три месяца как он работал ординатором в местной больнице. Эта работа выжимала из него все силы; веки тяжелели и уже почти самостоятельно закрывались от усталости. Тэхён едва удерживался от сна, идя по улице. Его радовало, что он будет дома уже через пять минут — оставалось завернуть за угол и всё.       Ветерок поздней осени играл листьями на тротуаре, напоминая о близости зимы. Городские огни мерцали вдалеке, создавая иллюзию тепла в эту прохладную ночь. Но Тэхён был слишком утомлён, чтобы оценить эту красоту. Он думал, что завалится спать на диване в гостиной, прямо в обуви; не сможет дойти до спальни, не говоря о том, чтобы раздеться.       На подходе к дому, где он снимал квартиру, его внимание привлек человек, сидящий на земле у входа с опущенной головой и облокотившийся спиной на здание. Первая мысль — пьяный, ведь наступила пятница, время вечеринок и развлечений. Но подойдя ближе, Тэхён не уловил знакомых запахов алкоголя или рвоты. Странно… Просто спал?.. Но мужчина не выглядел бездомным.       Человек был неподвижным, а рубашка казалась мокрой. В темноте ночи было трудно разглядеть, что именно было не так, но что-то внутри Тэхёна подсказывало, что здесь нечто более серьёзное, чем просто возможный пьяный сон. Он осторожно приблизился и коснулся ткани, с ужасом понял, что это кровь. Усталость как будто испарилась, Тэхён начал пытаться привести в сознание мужчину, но все оказывалось безуспешным.       Осознав, что перед ним человек с сильно кровоточащими ранами, Тэхён ощущал нарастающую тревогу. Рубашка незнакомца была пропитана кровью, но пульс всё же прощупывался хорошо, что давало надежду. В голове Кима мелькали мысли: как врач, он не имел права оставить человека в таком состоянии, не говоря уже о человеческой совести.       Тэхён подумал вызвать скорую, но эта мысль была тут же отброшена: бездействуя, ожидая её, можно было потерять драгоценное время. Нужно было действовать немедленно, к тому же всё необходимо было в доме, всего лишь за дверью.       Собрав все силы, Тэхён начал медленно и осторожно тащить незнакомца в свою квартиру. Каждый шаг давался ему с трудом, ведь усталость от долгой смены ещё не отпустила его тело. И к тому же у Тэхёна не было особой силы. У него было обычное телосложение без какого-либо намёка на выраженные мышцы. Но мысль о том, что он не мог оставить этого человека умирать на холодных улицах, придавала ему уверенности в действиях.       Тэхён никогда не был так благодарен себе за то, что выбрал квартиру на первом этаже. В противном случае, задача затащить незнакомца была бы почти невыполнимой. Наконец, зайдя внутрь, Тэ аккуратно уложил мужчину на диван, быстро помыл руки с мылом, обильно и стремительно смазал их антисептиком, который всегда был в его доме. Направил голову торшера, который стоял около дивана, прямо над мужчиной, затем взял ножницы и, не задумываясь, разрезал рубашку. Тэхён профессионально оценил положение и состояние. Перед ним было три раны. Они неглубокие, но все три пореза имели большую площадь. Как будто кто-то его исполосовал.       — И сколько же килограмм в нём… — тихо вслух рассуждал молодой врач, стараясь посчитать, сколько нужно вколоть обезболивающего. — Может восемьдесят?.. Восемьдесят пять? Или даже девяносто… Бо-о-оже, как я дотащил эту тушку до сюда!.. Ладно, допустим, девяносто…       Тэхён быстро рассчитал необходимую дозировку. Хоть сильного препарата дома и не было, ошибиться всё-таки не хотелось.       — Я очень надеюсь, что вы не решите прийти в себя прямо сейчас, — Тэхён обратился к мужчине и подготовил всё необходимое для наложения швов.       У него дома были разнообразные нитки, медицинские инструменты и иглы, так как он постоянно тренировался на фруктах — оттачивал идеальное наложение разных швов.       Он продолжал говорить мужчине:       — Очень рекомендую подождать, когда я закончу. А ещё лучше завтра утром просыпайтесь. Окей?       Наложение швов заняло около полутора часов. Тэхён оценивающе взглянул на проделанную работу и самодовольно улыбнулся.       — Молодец, Тэ! — сказал сам себе. — Так… а как же теперь спать… — размышлял вслух, — если он проснется, когда я буду спать… напугается, наверное. Но и не спать я не смогу. Я просто вырублюсь.       Тэхён взял лист бумаги и написал незнакомцу в двух словах, что произошло на случай, если тот проснется раньше. Он оставил лист перед диваном на кофейном столике. Также оставил таблетки обезболивающего, воду и второй лист с рекомендациями, что дальше делать со швами. И лёг спать прямо тут, на полу, около незнакомца, которого только что спас. Ему было, по большому счёту, всё равно, где спать; привык засыпать где угодно и как попало, лишь бы урвать пару минут сна.       Как только голова коснулась подушки, Тэхён провалился в сон, как в бездну.

***

      Будильник на телефоне истошно вопил где-то на кухне. Тэхён с трудом открыл глаза, вставать не хотелось совершенно — спина болела от сна на полу. Спустя тридцать секунд после пробуждения парень резко развернулся и посмотрел на диван.       Пусто.       Тэхён прошёлся по небольшой двухкомнатной квартире — никого. Присел на диван и посмотрел на стол. Воды в стакане нет, как и таблеток. Больничной медицинской рубахи, которую Тэ приготовил незнакомцу, тоже не было. Рубашку ведь пришлось разрезать. Тэхён откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза, размышляя вслух:       — Так даже лучше.       Его взгляд задумчиво скользил по пустому месту, где недавно лежал мужчина.       — Всё это так странно… Одежда его была дорогой. Часы… они, кажется, стоят, как крыло самолёта. Не каждый день увидишь такое в районе, где живут люди исключительно среднего достатка.       Далее мысли Тэхёна перешли к характеру ранений.       — Раны были нанесены вблизи, при очень тесном контакте… Это не выглядело как случайная драка. И самое странное, что рубашка не была порвана или порезана. Всё это… как будто это было сделано специально. Как будто его порезали, а потом просто надели на него рубашку. Ну это же абсурд!       Тэхён почувствовал, как в его голове начала складываться картинка, словно мозаика из кусочков.       — Этот мужчина: его одежда, раны, даже сам факт его присутствия здесь… всё это кричит о причастности к чему-то тёмному. Да и сам мужчина, даже находясь без сознания, производил впечатление грозного, холодного и опасного человека.       Тэхён вздохнул, чувствуя лёгкую тошноту при мысли о криминале — он этого на дух не переносил. Отец всю жизнь работал в полиции, и Тэхён слышал о таких вещах с детства. Достаточно знал историй.       Отец всегда надеялся, что сын последует его примеру и станет полицейским. Однако с самого детства Тэхёна привлекала медицина. Эта страсть только усилилась в подростковом возрасте, превратившись в наваждение. Он мечтал стать хирургом. Уже в старших классах школы он начал увлечённо читать медицинские справочники и изучать всё, что мог понять самостоятельно. Для Тэхёна в жизни была только одна страсть — медицина.       В то время, как его сверстники тусовались, ходили на вечеринки, строили отношения, Тэхён усердно занимался учёбой. Его старания увенчались успехом — он поступил в медицинский университет с лучшими результатами и был одним из лучших студентов на курсе. Успешно завершив университет, в двадцать четыре года стал ординатором и уже как несколько месяцев осваивал профессию в новом статусе.       Тэхён, обладая сдержанностью, эмпатией и человечностью, был прирождённым врачом. Он впитывал знания как губка, любой опыт и любые знания были ему важны и интересны. Несмотря на свой молодой возраст, он был профессионалом своего дела. Однако в личной жизни он был полной противоположностью — неопытным и неуверенным. Опыта в построении отношений не было, он даже никогда не целовался. К двадцати годам Тэхён понял, что его привлекают парни, после чего поделился этим с отцом. Хотя это и разрушило последнюю надежду отца на то, что Тэхён пойдёт в полицию, он принял этот факт, потому что Тэхён по-прежнему оставался его любимым сыном.

***

      Спустя месяц       — Кто он? — Хван слегка щурил глаза, смотря на старшего брата. — Зачем ты следишь за ним двадцать четыре на семь?       — Я не слежу, а охраняю. Человек спас мне жизнь… Ты же знаешь. Я просто отплачиваю тем же. Посмотри на него — он же не в силах сам себя защитить, если что.       Хван закатил глаза и сказал:       — Бред несёшь.       — Ты же знаешь, я не люблю быть должным кому-то за что-то.       — Ну да, ну да… — произнёс с улыбкой. — Долго ещё будешь играться с ним? — Мужчина взял несколько фото из папки и начал разглядывать их. — Симпатичный, в твоём вкусе.       Чонгук повернулся к брату.       — Прекрати. Я не собираюсь с ним больше видеться. И вообще не хочу, чтобы он знал меня или то, что за ним присматривают.       — Как по мне, вы хорошо смотрелись бы вместе, — брат не унимался. Он держал фото на расстоянии вытянутой руки по направлению к брату, закрыв один глаз. — Прям идеальная пара! Ты шкаф два на два, такой весь холодный умный злодей. А он божий одуванчик-доктор, который любит спасать людей.       Мужчина не смог сдержать смешок.       Чонгук с недовольством бросил:       — Хватит бред нести. Мне никто не нужен.       — Аха, — скептически хмыкнул брат.       — Ты вообще зачем приехал?       — Хотел обсудить кое-что. Давай сделаем кое-что масштабное и охуенное!       — Тебе наших казино мало? — поднял бровь Чонгук.       — Ай, казино уже неинтересно.       — И что ты придумал?       — Давай делать деньги на сексе! Вечная тема! И денег будет немерено. А клиенты — клиенты казино. Считай уже семьдесят процентов всей работы сделано.       — Всё равно не понимаю, что ты хочешь. Бордель? Проституция? Нет, мне такое неинтересно.       — Не совсем. Я предлагаю сделать место, где каждый сможет найти то, что ему будет по вкусу. А… сотрудники… те, кто будет там работать и… оказывать услуги, будут сами выбирать для себя, на что они соглашаются. Никакого принуждения. Наймём охрану, которая всегда будет на их стороне. Есть же разные психи и просто те, у кого какие-то нестандартные кинки и фетиши. Мы это всё обернём так, что это суперсекретное место и только для элиты. Попасть в наш клуб похоти будет практически нереально. Цены будут космические — это отсеет всякий сброд. У нас будет всё и на высшем уровне. Короче… Всё равно все трахаются! Так пусть трахаются у нас, платя при этом.       — Ну не знаю… Чем это отличается от обычного борделя? — с отвращением спросил Чонгук.       — А тем, что наши сотрудники будут для нас не просто мясом. Они будут работать в своё удовольствие. Они сами будут выбирать то, с чем и кем хотят работать. Вот, к примеру БДСМ. Там главный принцип, чтобы оба получали удовольствие. Понимаешь? Оба. И если сделать всё по уму, то один будет платить деньги за то, чтобы, к примеру, его душили, а другой будет получать деньги, за то, что у него есть такая потребность — душить. Я образно. А мы будем получать деньги за то, что они оба будут получать удовольствие. Идеально. Плюс ко всему, пусть у нас будет не просто клуб для траха. У нас будут клёвые мероприятия разные. Типа какие-то вечера по тематикам. Шоу… Ну знаешь, есть такие шоу эротические. Да просто даже на сцене можно установить кровать и найти тех, кого вставляет прилюдно сексом заниматься, на публике. Опять-таки, им по кайфу будет, а мы будет получать очень неплохие деньги. Я к чему… я за то, чтобы это было местом удовольствия для всех. И без какого-либо принуждения. Повторюсь — все трахаются, а мы просто будем получать деньги за чужое удовольствие. И такого у нас нет. Пока нет. Давай соберём все сливки. Давай будем первыми!       Чонгук задумчиво откинулся в кресле и поджал губы в размышлениях.       — Звучит так, как будто не лишено логики… Давай обсудим через пару дней.       — Это охуенная тема! Вот увидишь!

***

      Спустя два месяца       Чонгук сделал ход, которым поставил себя в очень сложное положение. Его брат был абсолютно прав, когда сказал ещё месяц назад, что Тэхён абсолютно во вкусе Чонгука.       Еще и жизнь спас…       В психологии есть такой феномен: если мы постоянно на что-то смотрим или что-то слушаем, мы через время проникнемся этим и это начинает нам нравится. Это называется «эффект простого воздействия». Этот эффект был впервые обнаружен в психологии Робертом Зайонцом в 60-х годах. Он описывал тенденцию людей чувствовать предпочтение к людям или вещам, которые они видят или слышат чаще обычного. Проще говоря, чем чаще мы сталкиваемся с чем-то, тем больше мы к этому привыкаем, и тем сильнее начинаем это хотеть и ценить.       А Чонгук уже на протяжении двух месяцев каждый день получал отчеты и фото Тэхёна. Он знал, чем наполнен день того, знал его расписание до минут. Знал даже с кем Тэхён общался. У Чонгука даже была информация о его коллегах и семье.       «Интересно, что Тэхён сегодня ел на завтрак?» — мысль родилась в сознании сама собой. И как только она появилась, Чонгук резко остановил машину, вызвав недовольное сигнальное гудение сзади. Ещё пара сантиметров, и произошла бы авария.       Впервые за много лет Чонгук почувствовал себя в шоке и в панике — откуда взялась эта мысль?!       Он клялся себе, что больше никогда не будет в отношениях, что любовь — это не для него. Да даже просто симпатия или интерес, который будет исходить от сердца. А теперь вдруг… Тэхён каким-то образом проник в его сознание… Это и пугало.       «Не-ет, это невозможно!» — подумал Чонгук, отгоняя эту мысль. Но чем больше он пытался её подавить, тем сильнее и быстрее она возвращалась, заставляя его задуматься о чём-то, чего он боялся больше всего — возможности открыть своё сердце.       Чонгуку стало так страшно от этого, что на весь день он себя загрузил делами по казино. У них с братом их было три. Большинство клиентов были людьми криминала. Потому что Чонгук и Хван зарекомендовали себя как честных и неподкупных. А ещё, в последние годы криминальные авторитеты стали использовать их казино, как место, где можно спокойно обсудить свои дела. Гости были уверены, что тут нет прослушки и не произойдёт никакого слива информации.       И вот, за последние годы Чонгук сам нехотя стал становиться частью преступного мира. Уже был знаком очень много с кем, стал уважаем. Его все знали как хозяина своего слова.       Невероятный объём работы не помог. Мысли о Тэхёне как будто жили своей жизнью в сознании. Чонгук злился сам на себя, что не мог это контролировать, словно завис на несколько мгновений, а после взял телефон и уверенно набрал номер.       — Юнги, привет! Сегодня у тебя есть что-то?       — Привет! Да… Хочешь ставку сделать?       — Нет. Я хочу участвовать.       — Уфф… Ну не знаю… Сегодня будет мясорубка.       — Отлично, то, что надо! — Чонгук уверенно кивнул сам себе. — Нужно пар спустить, мысли освежить.       — Гук, слушай… Я понимаю, но ты уверен?       — Да, я уверен! Не отговаривай, понимаю всё сам. Мне это и нужно сейчас.       — Хорошо. Я запишу тебя… приезжай после девяти, помогу подготовиться.       — Спасибо.

***

      Чонгук и Юнги дружили с детства, с тех пор, как встретились в школьные годы. Обоим было по тридцать два года, и за всё это время их дружба только укрепилась. Они вместе пережили множество испытаний, сохранив доверие и поддержку друг друга.       Ещё в школьные годы они вместе начали заниматься боксом. Этот вид спорта оказал значительное влияние на их жизнь. Юнги нашёл в боксе свою страсть и со временем стал профессиональным спортсменом. Он открыл свою школу бокса, где учил детей и подростков. Днём Юнги был уважаемым тренером, помогая молодым спортсменам развивать навыки и самодисциплину. Однако после заката он организовывал закрытые нелегальные бои. Эти бои были совсем другим миром — тёмным и опасным. Без правил. Единственное условие — бой продолжался до тех пор, пока один из бойцов не попросит о пощаде и не признает своё поражение.       Чонгук, хотя и не стал профессиональным спортсменом, дрался очень хорошо. Так как занимался боксом ради удовольствия и для поддержания формы. Теперь, когда в нём назревал внутренний конфликт, Чонгук решил освежиться на одном из таких боёв. Он искал способ сбросить напряжение и выбить в прямом смысле из своих мыслей Тэхёна. Бой казался ему идеальным решением.       Чонгук приехал в спортивный клуб Юнги, который ещё был закрыт для гостей, так как все начнут приезжать только часа через два.       Воздух был пока наполнен только тишиной, создавая ощущение ожидания чего-то значимого. Клуб внешне казался скромным, но внутри он раскрывался широким пространством, укомплектованным всем необходимым для тренировок.       Тут было два ринга: один меньший, предназначенный для детей и подростков, и второй — большой, для тех, кто старше. Но Чонгук и Юнги прошли дальше, в подвальное помещение клуба, где был расположен ещё один ринг. Это место отличалось от того, что наверху. Этот ринг выглядел как сцена, подготовленная для серьёзных боёв, с мягким полотном и верёвками, натянутыми вокруг.       Юнги начал помогать другу подготовиться к бою. Разминка: лёгкие упражнения, тренировка ударов и движений, чтобы разогреть тело и подготовить мышцы. Далее Юнги тщательно заклеил и замотал руки и пальцы Чонгука.       — Расскажешь?..       Чонгук нахмурился.       — Ну смотри…       Когда подошло время, Юнги дал последние комментарии относительно боя и противника Чонгука, напомнил о технике, о важности держать оборону и о том, какую стратегию лучше выбрать. Юнги похлопал друга по плечу, давая понять, что верит в его силу и умение.       Выйдя из раздевалки, они попали в совершенно другую реальность. Заполненное людьми пространство кипело в предвкушении предстоящего боя. Зрители, собравшиеся вокруг ринга, явно жаждали увидеть кровавое зрелище.       Противник уже был на ринге, вел беседу со своим тренером, настраиваясь на бой. Чонгук поднялся на ринг, его взгляд был сосредоточен. С первых же секунд боя Чонгук демонстрировал агрессивный стиль: нападал с необычайной яростью, словно каждый его удар — это не просто боксерская техника, а желание убить. Для него это был не просто бой, это был способ борьбы с собственными мыслями, которые кружились исключительно вокруг Тэхёна. Каждый мощный удар, каждое агрессивное движение — это была его попытка отвлечься от постоянно преследующих мыслей, нападающих без остановки.       Бой закончился быстрее, чем кто-либо ожидал. Чонгук одержал победу, но это не принесло ему удовлетворения. Зрители были в восторге от такого мощного и быстрого боя, но для самого победителя это было нечто большее, чем просто победа на ринге.       Юнги, наблюдая за боем, прекрасно понимал, что его друг боролся сейчас не с противником, а с чем-то своим личным, с чем-то глубинным. С чем-то таким, к чему даже его, самого близкого, не допустил друг.       Чонгуку как будто стало легче — физическая боль всё заглушала. Физическая боль действительно отвлекла его от мыслей о Тэхёне. На несколько дней.       Как только боль начала утихать, а не просмотренные фотографии Тэхёна накапливаться, навязчивые мысли вернулись. В порыве отчаяния и душевной слабости, Чонгук схватил папки с фотографиями и начал жадно просматривать каждую. Он злился на себя — за свою слабость, за неспособность противостоять собственным чувствам.       Спустя неделю мужчина снова позвонил Юнги; просил новый бой. Ему была необходима новая порция физической боли, чтобы заглушить мысли.       И так продолжалось весь следующий месяц — бой за боем.

***

      — Нет, Гук! Для тебя больше боёв нет!       — Блять, Юнги, тебе жалко?! — Чонгук злился.       — Мне твоё тело жалко! А не тебя, сумасшедшего. Или ты мне всё рассказываешь, или я тебя больше не пущу на ринг.       Чонгук вздохнул.       — Я расскажу. Но в обмен на бой сегодня.       — Хрен с тобой, рыбка золотая. Согласен.       Юнги знал, что нужно согласиться по итогу. Потому что Чонгук упёртый. Никто и никогда не мог его переубедить, если он что-то решил для себя.       После рассказа обо всём, Юнги задумчиво поинтересовался:       — А в чём проблема? Почему ты просто не может с ним поговорить? Пригласить на свидание? Так все люди делают, когда хотят отношений или человека.       — Я не хочу отношений. Не хочу ничего этого.       — Зачем тогда продолжаешь фотки просматривать? Если хочешь, чтобы этот добрый человек был в безопасности, ну отлично — охраняй. Пусть его охраняют, но не докладывают тебе о его жизни.       — Нет, — жёстко произнёс Чонгук.       — Что нет-то?! Ты сам себе жизни не даёшь. Ты или что-то уже сделай, или просто отъебись от себя уже. Сколько можно?..       — Спасибо, помог.       — А что ты хотел от меня услышать? Хочешь страдануть вместе? Хочешь, чтобы я тебя пожалел? Ну так нет. Чё тебя жалеть? У тебя есть все возможности стать счастливым, а ты всё сливаешь. Даже не пробуешь! Придурок.       Чонгук молчал. А потом сказал:       — Приеду к девяти. Как обычно. Пока!

***

      Юнги отговаривал до последнего. Но, увы, не смог.       Этот бой оказался самым тяжёлым. Чонгук постоянно пропускал удар за ударом, каждый из которых оставлял на его теле следы: разбитую бровь, распухшую губу, тело было усыпано синяками. Но, несмотря на болезненные атаки и возрастающее истощение, Чонгук нашёл в себе силы собраться для последнего решающего действия. В конце концов, он применил мастерский захват, который в итоге обеспечил ему победу.       Но, Юнги был серьёзно обеспокоен состоянием друга.       — Ты себя убиваешь, — настаивал друг, глядя на избитое тело Чонгука. — Даже профессиональные спортсмены не выходят на ринг так часто. Сегодня тебе почти проломили голову. Ты уже не в форме. Хватит этого безумия!       Чонгук сидел на скамье небольшой раздевалки и прикладывал лёд к ушибам. Голова была опущена, он морщился от боли — дышать было больно.       Юнги пытался донести до Чонгука, что пора разобраться с внутренними демонами, которые заставляли его искать разрядку в боях.       — Чем отличается то, что ты сейчас делаешь, от его отказа? Может, он вообще не гей, прости за прямоту. Если у него не было отношений с девушкой, это ещё ни о чём не говорит, знаешь ли… Но, если ты не разберешься со своими проблемами, ты рискуешь своей жизнью.       Слова Юнги падали на Чонгука как холодный ливень. Он был уставший… но осознавал, что его друг абсолютно прав. Эти бесконечные бои — не решение его проблем, и, если он не найдет иного способа справиться со своими чувствами и мыслями о Тэхёне, последствия могли быть катастрофическими.       — Ты прав… — тихо произнёс Чонгук. — Думаешь, я сам этого не понимаю?! Но… ты… не понимаешь. Я не хочу опять всего того, что было. Понимаешь? Я не переживу. Я не смогу. Ты же сам меня вытаскивал! Забыл?!       — Гук… Ты принимаешь решения из чувства страха, а не из чувства любви… Не все люди плохие. Не все предатели и изменщики. Понимаешь?       Несколько минут тишины. А потом Чонгук резко поднялся и начал одеваться.       — Я поеду к нему прямо сейчас!       — Что? Прям вот сейчас? Такой избитый?! Ты решил себе вообще ни одного шанса не оставить?       — Он видел меня в состоянии похуже, помнишь? — Чонгук невероятно быстро собирался.       — Мда… У тебя явно мозги отбиты.       — Наоборот — встали на место. Ты прав. Во всём. Мне нужно узнать правду. А потом его просто завоевать, — Чонгук улыбнулся. На его губах — улыбка победителя.       — Вообще-то я не совсем об этом говорил.       — Без разницы, я еду к нему. — Мужчина уже набрасывал пальто.       — Ну что… Удачи! Позвони потом, что ли… — Юнги несмело улыбнулся.

***

      Чонгук подъехал к дому Тэхёна около полуночи. В это время Тэхён, чья смена в больнице закончилась ещё в восемь вечера, возвращался домой после долгой работы — ему предложили ассистировать на операции, и он, как всегда, не смог отказаться от такой возможности. Уставший после напряженного дня, Тэхён мечтал только о том, чтобы скорее упасть на кровать и уснуть, ведь завтра его ждал ещё один рабочий день с самого утра.       Чонгук сидел в машине, наблюдая за тем, как шёл Тэхён. Он зевал, идя от остановки, насупившись от холода. Зимняя ночь была холодной и тёмной, снега почти не было.       Когда Тэхён был уже почти у дома, его окликнул громкий голос:       — Эй, закурить есть?       Три молодых парня стояли перед ним. Тэхён поднял взгляд, оценивая ситуацию, и пробормотал:       — Не курю.       — Очень жаль, — с полуулыбкой ответил один из парней. Небольшая немая пауза, а следом неожиданное: — Извините.       К счастью и радости Тэхёна, парни действительно искали только огонька.       Однако Чонгук, наблюдавший за сценой из машины, напрягся. Он не знал, о чём шёл разговор и каковы намерения парней. Страх, что они могут представлять угрозу для Тэхёна, заставил его выскочить из машины. Несмотря на боль в избитом теле, он всего за десять секунд добежал до Тэхёна.       К этому моменту парни уже отошли, а Тэхён окунулся в недоумение от внезапного появления Чонгука перед собой.       Он испугался от внезапного появления незнакомца: тот смотрел в упор, тяжело дышал, как будто бежал за ним, чтобы напасть. Тэхён не был уверен, но в темноте ночи ему казалось, что мужчина избит. И он такой огромный… прям как тот, которого он зашивал пару месяцев назад.       Тэхён растерянно смотрел несколько секунд, а потом обошёл мужчину, быстрым шагом направляясь к дому.       У Чонгука сердце застучало как сумасшедшее! Паника, что же делать?!       Он решил действовать.       — Доктор Ким!       Тэхён останавился. Встал как вкопанный. Ему интересно. Он заинтригован. Но, и страшно… они же не знакомы.       Чонгук быстро подошёл.       — Извините, доктор Ким, если напугал. Я просто хотел, сказать спасибо… За то, что не бросили меня и помогли… Я хотел бы с вами рассчитаться.       Тэхён отмер, немного расслабился.       — Давайте в дом зайдём, холодно.       Чонгук кивнул, он был так рад. У него самая настоящая радость внутри, такая чистая и светлая.       После того как они прошли в квартиру, доктор решил разрушить тишину.       — Раздевайтесь, чай хотя бы попьём… А то такой холод…       Тэхён быстро разделся, прошёл на кухню, поставил чайник и достал чашки.       Чонгук сел за небольшой стол, осмотрел помещение. Да… Тут всё так, как он и помнил. Кухня совмещена с гостиной, диван этот, тот же запах.       Мужчина слегка улыбнулся и перевёл взгляд на Тэхёна.       — Когда вы меня нашли… В тот вечер так вышло…       Тэхён перебил:       — Извините, что перебиваю, но это не моё дело, и мне не нужно это знать.       Чонгук замолчал, не зная, что сказать, а Тэхён продолжил:       — Пока закипает вода, разрешите взглянуть на швы? Они вас не беспокоят?       Тэхён заглянул в избитое лицо мужчины. Ему почему-то стало так жаль его. Но в тоже время Тэхён понимал, чувствовал, что с этим незнакомцем что-то не так. От него исходила какая-то опасность, что ли… Он явно не так прост.       — Да… конечно.       Тэхён профессиональным голосом произнёс:       — Ложитесь, пожалуйста, на диван и расстегните рубашку.       Чонгук поднялся со стула с улыбкой, прошёл к дивану. Для него это как будто какая-то ролевая игра. От этого смех разбирал ещё больше.       А Тэхён снова помыл руки, обработал антисептиком. Подошёл к дивану, где уже улёгся мужчина. Снова направил свет торшера, как и прошлый раз, наклонил голову слегка вбок и нежно, аккуратно провёл пальцами рядом с местом наложенных швов.       Чонгук вздрогнул, дыхание сбилось, а сердце чаще начало биться. Он просто пожирал взглядом доктора Кима, который был так сосредоточен на рубцах, что даже не заметил этого.       — Извините, руки, наверное, холодные… Не согрелись ещё.       — Нет, — как-то неожиданно даже для себя самого произнёс мужчина с хрипотцой в голосе. — Щекотно…       Тэхён снова прикоснулся, уже более уверенно, профессионально ощупывая.       Тело мужчины напряглось под этими прикосновениями, он начал улыбаться.       — Ничего не беспокоит? Неприятные ощущения? Боль?       — Нет… ничего.       — Я рад, — как-то дежурно, даже холодно произнёс доктор. Он перевёл взгляд немного в сторону с рубцов и заметил, что почти всё тело в синяках и гематомах. И при свете разбитые бровь и губы выглядели ужасно.       — Нужно обработать ещё и это. Сейчас… подождите… — быстро сказал Тэхён. Он поднялся с края дивана, но сильная рука мужчины крепко взяла за запястье и потянула обратно на диван. Чонгук хотел его ещё сильнее и резче притянуть, чтобы тот прямо-таки впечатался в него, но Тэхён успел выставить руку и удержать расстояние. Он почти вскрикнул:       — Эй! Руки! Мне нужны мои руки! Я попрошу! Вы же наверняка боец, учитывая характер ваших травм… Вы же должны понимать ценность рук!       Чонгук опешил и недоуменно улыбнулся. Сразу же отпустил.       — Да, я борюсь… Это верно.       — Ну вот… Поэтому…       Чонгук не хотел улыбаться так явно, но ничего не мог поделать с собой. Спросил с улыбкой на губах:       — Могу рубашку уже застегнуть или хочешь ещё полапать?       Тэхён залился краской, не зная, куда деть взгляд. Он даже не заметил, что диалог перешёл на «ты».       Мужчина заметил красные щёки и его это так умильнуло. Именно умильнуло! Внутри всё нежностью залило, природу которой он сам не понимал до конца. Потому что… ну как неопытность может так цеплять? Абсолютно точно понятно, что у Тэхёна нет никакого опыта в отношениях.       Доктор смущен донельзя! И Чонгук всё понимал. В эту самую секунду он принял решение, что во что бы то ни стало сделает Тэхёна своим. Он приложит все свои силы.       — А когда будет уже обещанный чай? — спросил мужчина, спасая от своего же «нападка».       Тэхён растерялся. Ему сейчас по его меркам чуть руку не сломали, а он ещё как будто и виноват, что чай не заварил… Он абсолютно был сбит с толку.       — Чай… да… сейчас…       Чонгук был в счастье. Он сел на диване, застегнул рубашку и лучезарно улыбался.       — Вы с сахаром пьёте? — неуверенно спросил Тэхён.       — Нет, мне нравится…       Чонгук не успел закончить фразу — входная дверь открылась и зашёл молодой мужчина с пакетом продуктов.       — Медвежонок, я продукты привез! Не спишь ещё?       Тэхён слегка более громким голосом ответил:       — Я на кухне, неси сюда. Останешься или пойдёшь сразу?       Внутри Чонгука всё разбилось вдребезги. «Медвежонок…» Он молча встал, накинул пальто.       Только что пришедший мужчина вопросительно посмотрел на Чонгука. Тэхён вопросительно посмотрел на Чонгука.       Он сухо произнёс:        — Спасибо, доктор Ким, что помогли тогда. Прощайте.       Дверь хлопнула.       — Что это было сейчас? — Рэй смотрел на своего друга и по совместительству соседа.       — Не знаю. Псих какой-то… Я нашёл его на улице пару месяцев назад порезанного. Притащил домой, зашил. На утро он сам ушёл. Сейчас пришёл сказать спасибо и свалил… Боксёр…       — А! Ну так это всё объясняет… Боксёр. Мозги отбитые… Не бери в голову!       — И не собирался, — улыбнулся Тэхён.       — Короче, я купил всё по твоему списку.       — Спасибо! Я бы с голоду умер, если бы не ты.       — Это мелочи! Папа тебе привет передаёт и в гости зовёт, когда будет выходной.       — Спасибо, зайду обязательно! Как он?       — Уже лучше! Если бы не ты тогда…       — Эй! Осадки отменяются! По прогнозу сегодня сухо, — подбодрил Тэхён друга.       — Ты спас ему жизнь… Если бы не ты… Тэ, мне страшно подумать, что было бы. Я в вечном долгу перед тобой!       — То, что закидываешь мне продукты, уже более чем достаточно!

***

      Чонгук сел в машину, уже намеревался уехать. Но его сердце и разум в полнейшем хаосе. Внутри него бушевали эмоции — чувство беспомощности и гнев на себя за то, что он позволил себе поверить в счастливое будущее с Тэхёном. Он злился на себя за то, что позволил своим чувствам взять верх, а также на человека, который наблюдал за Тэхёном. За то, что тот не предупредил о наличии партнёра в жизни Тэхёна.       В порыве ярости и отчаяния, Чонгук психанул, и выкрикнул сам себе:       — А вот нет, блять! Я для него лучше всех!       Мужчина резко вышел из машины и снова направился к доктору.