Зайчик, кушать принеси...

      Крик моей сестры Оли (точнее того что от неё осталось, после встречи с Хозяином леса и его свитой), вначале оглушил меня, потом потемнело в глазах и я на время вырубился.       Очнулся уже в своей комнате, отчего-то лёжа на полу, обнимая при этом подушку. Также заметил, что лицо у меня мокрое от слёз. Но отчего я плакал? Что мне вообще снилось? И как я оказался на полу с подушкой в обнимку? — Антон, вставай. В школу опоздаешь, — послышался мамин голос.       Я вытер слёзы и направился для начала в ванную, чтобы отогнать остатки сна. Вспомнить бы о чём он был? Зайдя в ванную и начав чистить зубы, я внезапно услышал детский смех, перерастающий в крик, от которого закладывало уши. Когда же всё смолкло, я заметил, что ванна была задёрнута шторой, хотя никто в данный момент не мылся. Я резко одёрнул штору и увидел нижнюю половину тела маленькой девочки, из оторванной части которой, тонкой струей в водосток стекала кровь. А чей-то голос в голове грозно рычал: — Для медведя, для лисы, зайчик кушать принеси!       В зеркале же на мгновение показались жуткая морда козла с шестью глазами, держащего в копытах костяную флейту. Вокруг него прыгали и плясали, уродливые сова, лиса, медведь и волк. Также повсюду валялись чьи-то обглоданные черепа и кости. От подобного зрелища меня передёрнуло и начало тошнить. Однако умывшись, я снова посмотрел в сторону ванной и тех ужасов словно не было. Ванна была пустая. Привидится же такое. Да и потом о какой сестре этот монстр говорил? У меня ведь никогда сестры и не было. Или была? Неожиданно в голове всплыл образ маленькой девочки со светлыми волосами, голубыми глазами и сияющим детским личиком. Только в данный момент эта девочка кричала и звала на помощь. И у меня такое чувство что где-то я её видел. Только где? Закончив умывание, я спустился вниз и вошёл на кухню. Где всё было вроде как раньше: мама в фартуке и халате суетилась у плиты, папа в свитере и трико, сидел за столом и читал газету, радио по прежнему трещало по поводу событий в стране и мире, холодильк тарахтел, часы тикали. Всё было как раньше, да только вот кого-то не хватало. Внезапно я снова увидел, сидящую напротив меня ту самую девочку с голубыми глазами и светлыми волосами, которая увлечённо что-то рассказывала, хоть её никто и не слышал. Но обратив на меня внимание, девочка резко помрачнела, её глаза стали мокрыми от слёз и она тихо просила: — Тоша. С-спаси м-меня.       Я снова помотал головой и видение снова исчезло. Словно ничего и не было. — О чём задумался, а Антон? — посмеиваясь спросил папа. — Если о том, как не пойти сегодня в школу, то номер не прокатит. Я все твои уловки знаю, так что меня не проведёшь, — по-доброму сообщила мама.       Все они были как всегда добры и мне казалось, что нет семьи дружнее нашей, но всё же… всё же кого-то нам в ней не хватало. — Мам, пап… я давно хотел у вас спросить… точнее узнать… в общем бывало ли у вас такое чувство что кроме меня у вас есть ещё один ребёнок. А если точнее девочка…       При упоминании о втором ребёнке мама перестала улыбаться, отвернулась и стала плакать. Мы с папой принялись её успокаивать. Когда же нам это удалось и мама пошла отдохнуть в свою с отцом спальню, папа и рассказал мне правду: — Понимаешь сынок. Мы давно хотели ребёнка, поэтому когда у нас появился ты, то нашему счастью не было предела. Но через какое-то время маме захотелось ещё и второго. И чтобы это непременно была девочка. Мама даже имя ей уже придумала — Оля. В честь своей бабушки. И всё шло хорошо. Беременность протекали нормально. Однако в день появления малышки на свет, выяснилось, что при рождении она запуталась в пуповине и попросту родилась мёртвой. Вот тогда и у твоей мамы, и у меня, начались проблемы со здоровьем. Мама с Олей даже иногда разговаривала, когда забывала принять лекарства. Я же сам периодически, то смеюсь без остановки, то ни с того с сего начинаю реветь, словно маленький. Мало нам бед, так ещё и врачи, что тебя смотрели и слушали, сказали, что у тебя может быть то же самое. Вот и прописали те самые таблетки, что ты пьёшь. Просто чтобы ты был как все и не жил в мире галлюцинаций.       От подобной правды внутри всё похолодело, и я реально подумал: может, я и правда схожу с ума? И всего того, что случалось со мной раньше, просто не было: ни пропавших, а после съеденных детей, ни этих жутких зверей с их рогатым предводителем, ни даже самой Оли, которая буквально умерла у меня на руках. Всё это вероятней всего придумал мой воспалённый разум. Просто чтобы уберечь от страшной правды: у меня нет, и никогда не было младшей сестры. И как бы мне этого не хотелось, мозг видимо сам противился этой идеи, избавляясь от Оли даже в моих фантазиях. — А где… где вы её похоронили? — осторожно поинтересовался я, боясь, что у папы снова начнётся приступ и он начнёт, то плакать, то смеяться без остановки. Но всё было нормально, хоть и было заметно, что ему самому нелегко об этом говорить. — На местном кладбище, — печально сообщил папа. — Даже памятник ей поставили в виде ангела, чтобы искать легче было. — Сходим туда вместе, хорошо? — попросил я отца, сам не веря в то, что говорю. Потому что был железно уверен, что Оля есть на самом деле, жива и здорова и это всё мне сейчас снится в очередном кошмаре. — Конечно, сходим Антон, — грустно улыбнувшись, ответил папа, смотря куда-то вдаль. — Конечно, сходим…       В тот момент я и не знал, что сказать или делать? Принять ли такую правду или же самому искать настоящую истину? 1. Принять правду, как есть 2. Самому заняться спасением сестры