30 дней до самоубийства Энид

            15 марта 2023 год.       Энид вернулась домой в надежде, что там никого не окажется. В кои-то веки бог услышал её молитвы. Девушка зашла в тихую пустую квартиру. Выпила стакан холодной воды в попытке остановить бесконечный поток слёз. Но они всё не иссякали.       Синклер закрылась в своей комнате и залезла на подоконник. В этот момент внутри неё бурлил шквал эмоций. С одной стороны, хотелось пойти к Уэнсдей и дать ей по лицу. Это надо же: залезла в её дневник, в её голову! Девушку аж затрясло от понимания, что Уэнсдей знает о ней буквально всё. Знает обо всех травмах детства, о всех чувствах, о былых влюблённостях, о том, что она планирует скорое самоубийство... Боже, она знает, что она нравится Энид!       Девушка беспомощно откинула голову. Интересно знать, какова реакция Уэнсдей на это. Стоит ли ожидать взаимности? Или при следующей встрече она рассмеётся Энид в лицо? Но ведь сегодня утром она так искренне с ней говорила... Понятно теперь, отчего девушка была такая странная. Она ведь узнала твою главную тайну.       Но негодование блондинки медленно ушло. Её поразила история о подругах. Кто бы мог подумать, что такая как Уэнсдей, хладнокровная, порой нахальная могла пережить такое. Энид вообще слабо представляла, как такое можно пережить. Самоубийство двух самых дорогих людей. Неужели и после её смерти кому-то будет так плохо? Да не может быть такого.       А вообще, им надо поговорить. Расставить уже все точки над i. Иначе девушка рискует захлебнуться в собственных мыслях и переживаниях.             16 марта 2023 год.       Утром Энид снова не встретила Йоко. Но в этот раз девушка решила не церемониться и пошла прямиком в класс Танаки. Подруга в этот момент выходила из кабинета и врезалась в блондинку. Забегав глазами, брюнетка попыталась обогнуть Энид и убежать. Но девушка схватила её за руку.       – Йоки, ты обижена на меня? – прямо спросила Синклер.       – Энид, пусти, мне надо подумать. Дай мне побыть одной. – Танака не поднимала взгляда.       – Слушай, я могу представить, каково тебе сейчас. – не сдавалась блондинка. – Могу представить, как тебе обидно узнавать о том, что я тебе рассказала тогда. Я знаю, что такое ревность и зависть. Но я ничего не могла с собой поделать...       – Энид, я всё понимаю. Забей. Я рада, что тебе сейчас норм и ты больше не страдаешь по всей этой херне. Просто навалилось много всего. Прости... – после этого Йоко всё-таки вырвалась и быстрым шагом ушла. Синклер растерянно смотрела ей вслед.       Глаз за глаз значит? Энид ей перестала что-либо рассказывать, а Йоко в ответ перестанет ей? Девушка в расстроенных чувствах отправилась в свой класс. Как только она зашла в помещение, все оры и гомон стихли. Двадцать человек как по команде посмотрели на неё. Блондинка непонимающе обвела одноклассников взглядом. Послышались какие-то смешки.       – А вот и радужная девочка чешет... – высказался кто-то. Спина Энид немедленно покрылась мурашками. Но она постаралась сохранить невозмутимое выражение лица и прошла за свою парту. Прошла бы. Если бы не её любимая троица, которые преградили путь.       – Привет, Энид. Как девушка поживает? – спросила Бьянка, вызывая по классу волну смешков.       – Всё прекрасно, спасибо. – Синклер попыталась протолкнуться через одноклассниц, но те лишь оттолкнули её от себя.       – Блять, не трогай своими руками. Кто знает, где они побывали. – смех в классе усилился.       – Прости, что? – Энид потянулась рукой к лицу Ирэн, отчего та отшатнулась. Блондинка продолжала махать ладошкой у них перед глазами, оттесняя. – Повторяю, пропустите. А то притронусь руками. А они ведь неизвестно где побывали.       – Признаёшься, что лижешься с девками? – с презрением поинтересовался кто-то из одноклассников.       – Только ради тебя. – с таким же презрением бросила Энид в ответ.       – Да ты же в край ебнулась. Это так отвратительно, неудачница, так ещё и лесба.       – Молодец. Оставайся при своём мнении. Оно несомненно очень важно для меня.       – А у твоей девушки между ног тоже косички? – продолжала цеплять её Ирэн.       – Знаешь, как-то не обращала внимания. Я ещё обязательно посмотрю и сообщу тебе.       Энид отвечала на распросы одноклассников, глядя мимо них. Достали.       – Ты не слишком в себя поверила? – визгливый голосок Кэли прямо в ухо заставил скривиться. – Думаешь, мы твоего гота испугались? Да нихера подобного, когда её рядом не будет, как ты тогда заговоришь?       – Да пустите её по кругу и дело с концом. Сразу расхочется в трусы к девкам лезть. – выкрикнул кто-то из парней.       – Как же вы меня заебали... – Энид устало потёрла переносицу и подняла взгляд на ненавистных одноклассников. – Вы как стадо баранов, ну серьёзно: один ляпнул – все остальные за ним. Вы сборище, которое только и может, как нападать толпой. На большее вы не способны.       – Какие громкие слова, Синклер. – вдруг раздался за спиной голос Мэрилин Торнхилл. – Впредь выбирай выражения, когда общаешься с людьми, с которыми одиннадцатый год вместе учишься. И останься после урока.       Энид никак не отреагировала. Нет дела до этих людей. У неё в жизни есть проблемы поважнее убогих одноклассников. Кивнув учительнице, блондинка прошла за свою парту и опустила голову на сложенные руки. Плевать. Осталось всего-то несколько месяцев и она выпуститься, больше никогда не увидев эти лица.       После урока Энид послушно подошла к учительнице.       – Мисс Торнхилл, вы что-то хотели?       – Хотела спросить, почему ты так относишься к своим одноклассникам. Ты ведь добрая девочка.       – Я так отношусь к ним, потому что они издеваются надо мной много лет подряд. – прямо ответила Энид.       – Энид, я переживаю. Ты очень изменилась. У тебя дома точно всё в порядке?       – Мы уже говорили с Вами об этом. Со мной всё прекрасно, не стоит лезть ко мне.       – Я просто хочу помочь.       – Не надо мне помогать. До свидания. – прежде, чем классная продолжила, Синклер вылетела из кабинета.       В этот раз девушка решила пойти длинным путём. Не хватало ещё снова нарваться на эту троицу за гаражами. После её сегодняшних пожеланий одноклассники явно добрее не станут.       Энид пришла в парк, понимая, что им необходимо поговорить. Она как чувствовала, что девушка должна прийти. И не ошиблась. Буквально через 10 минут одинокого сидения на скамейке блондинка услышала знакомые шаги.       Уэнсдей не подошла близко, как-то испуганно остановившись. Синклер поднялась, делая шаг навстречу. Аддамс смотрела глазами полными боли и вины. Ожидала, что блондинка сердится на неё? Но Энид лишь приблизилась и заключила Уэнсдей в крепкие объятия, устраивая подбородок на плече. Девушка вздрогнула. Не такой реакции она ждала. Но тут же обняла в ответ, теряясь в желании защитить эту хрупкую девочку.       – По-моему, здесь не самое лучшее место для такого важного разговора. – тихо сказала Энид.       – Я знаю, где будет получше. – также тихо ответила Уэнсдей, беря холодную ладошку в свою.       Вся долгая дорога до обрыва прошла в напряжённом молчании. Никто не решался начать этот разговор. По лесной тропинке тоже шли молча, даже не держась за руки. А так хотелось.       Сегодня ветра особо не было. Было даже тепло. Энид несмело подошла к краю, садясь на землю. Внутри всё дрожало от страха. Девушка не понимала, как подруги Уэнсдей решились спрыгнуть отсюда. Брюнетка села рядом, также глядя вниз.       Энид вспомнила день, когда девушка привела её сюда первый раз. Она не поняла тогда, почему на глазах Уэнсдей выступили слёзы. Теперь понятно.       – Я знаю, что мне не стоило этого делать. – наконец сказала Аддамс после минуты напряжённого молчания.       – Я не обижаюсь. Хотя, честно, в первую секунду хотелось дать тебе по лицу за это. – Энид тихо рассмеялась. Но потом снова стала серьёзной. – Теперь ты знаешь обо мне буквально всё. И у меня к тебе есть вопросы.       – Задавай. – Уэнсдей с трудом подняла голову, заглядывая в глаза.       – Честно... Даже не знаю, с чего начать. Это такое странное чувство, когда кто-то знает обо всём, что у тебя в голове.       – Ты теперь тоже знаешь. – по носу брюнетки скатилась слезинка. Энид потянулась к ней, крепко обнимая. Девушка прижалась к ней, пряча лицо куда-то в плечо блондинки. Рукав кофты стремительно намокал, но было всё равно. Аддамс плакала беззвучно. Даже не всхлипывала. Это было страшно.       – Привыкла скрывать свои слёзы? – Синклер гладила девушку по тёмным шелковистым волосам. Понимала, как ей сейчас тяжело. – Ты столько времени пыталась помочь мне. Хотя сама внутри была одинока и разбита...       – Для меня это уже прошлое. – дрожащим голосом произнесла Уэнсдей. – А тебе помощь нужна сейчас. В ближайшие 14 дней...       Энид вздрогнула. Её мозг всё никак не мог принять тот факт, что об её эксперименте кто-то знает.       – Я не смогу потерять ещё и тебя... – вдруг прошептала Аддамс, обнимая так крепко, будто блондинка собралась прыгать с обрыва прямо сейчас.       – В смысле? – Энид отстранилась заглядывая в наполненные болью слезами глаза.       – Эни, я уже однажды лишилась двух самих дорогих людей... Снова пережить такое... Это слишком... – Уэнсдей всхлипнула, снова прижимая девушку к себе.       – То есть... Я правда что-то значу для тебя? – Синклер не могла поверить, что такое возможно.       – Больше, чем ты думаешь.       Сдохшие бабочки в животе ожили. Энид улыбнулась, чувствуя влагу в глазах.       – Ты тоже много для меня значишь, Уэнс. – шепнула она.       – Я в курсе. – Уэнсдей вдруг рассмеялась сквозь слёзы.       Боже, она же читала... Вот так и записывай в дневник о своих чувствах.       – Да отстань ты. – Энид наигранно оттолкнула её от себя и надулась. – Как тебе в голову пришло читать чужой дневник?       – За время нашего знакомства тебе стоило понять, что я далеко не самый культурный человек этой планеты. – потом девушка силком притянула блондинку обратно, зарываясь носом в мягкие волосы. – Ты мне тоже нравишься.       Энид блаженно прикрыла глаза. Слишком хорошо. Не верится...       – Спасибо, что рассказала о своём прошлом... Не знаю, смогла бы ли я. – Синклер печально посмотрела вдаль. – Ты ведь очень их любила... Я и не думала, что ты можешь проявлять такие чувства. На страницах моего дневника ты раскрылась совсем по-другому...       – Потому что я доверяю тебе. И хотела бы, чтобы ты доверяла мне. – Уэнсдей поцеловала её в уголок губ. – Нам обеим будет хорошо.       – Я тебе доверяю. Просто не хочу вешать на тебя свои проблемы.       – Я счастлива, когда рядом есть человек, которому я могу подарить свою заботу. Никогда такого не было.       – А как же подружки?..       – Они дарили мне заботу. А я им нет... – губы Уэнсдей задрожали. – Никогда меня не было рядом, когда им было плохо. Я не заметила, что с ними что-то не так.. – Аддамс судорожно выдохнула, склоняясь и прикрывая лицо ладонями, пряча слёзы.       – Уэнсдей, ты не виновата в этом. – Энид положила голову на её плечо, поглаживая по ноге.       – Нет, виновата. Я была их единственным близким человеком... И не смогла спасти.       – Я бы тоже чувствовала вину на твоём месте... Каждый бы чувствовал. – прошептала блондинка, глотая слёзы. Слишком много всего.       – Я понимаю, что их уже не вернуть... Но до сих пор не могу отпустить... – Уэнсдей растирала солёные разводы по лицу.       Энид обнимала её, не зная, что нужно говорить в такой ситуации. Как можно поддержать человека с настолько сильной эмоциональной войной в душе?       Аддамс выплакалась в чужое плечо, замочив всю толстовку Энид. Но ей стало необычайно легко. Такая гора с плеч свалилась...       – Что бы я без тебя делала... – девушка, будто извиняясь за мокрую кофту, несколько раз поцеловала Синклер в щёку.       – А я без тебя... – Энид неотрывно глядела на заходящее солнце. Здесь было просто прекрасно... Девушки помолчали.       – Чего ты хочешь от жизни? – спросила вдруг Уэнсдей. – Есть же, наверное, вещи, которые ты бы хотела сделать, пока есть время.       – Сложный вопрос... Но, думаю, что-то есть такое... – девушка задумалась. – Набить татуировку, например.       – Серьёзно? Ты? Татуировку? – усмехнулась брюнетка.       – Думаешь, я успею слетать на Луну за две недели?       – Да, наверное, в твоей ситуации надо искать более приземлённые мечты. Как насчёт того, чтобы каждый день что-либо делать впервые? Это может быть что-то незначительное, но запоминающееся. Ведь... В жизни надо попробовать всё?       – Хорошая идея. Кое-что новое я уже попробовала сегодня. Одноклассники опять доебались, а я наконец высказала им в лицо всё, что о них думаю. Правда, теперь они, скорее всего, ещё больше меня возненавидели.       – Значит, завтра попробуешь подраться. – невозмутимо предложила Аддамс, вызывая смех.       – Ты хочешь, чтобы меня убили? – Энид ласково вытерла слёзы Уэнсдей своей ладошкой. – Твоя дебильная ухмылка идёт тебе гораздо больше.       – Что ты сказала? – брюнетка выпучила глаза.       – Говорю, убьют меня. Если драться полезу.       – Какие твои одноклассники странные. Как тебя можно не любить?       – Ты меня плохо знаешь.       Кажется, теперь слишком хорошо.       Уэнсдей с усмешкой достала из кармана пачку сигарет.       – Marlboro? Как элегантно. Дай одну. – зафилонила Энид.       – Маленькая ещё. – Аддамс поучительно погрозила пальцем, поджигая сигарету и затягиваясь.       – Я сейчас обижусь, тёть.       – Ну ладно уж, иди сюда. – Уэнсдей снова затянулась, а потом притянула лицо блондинки к себе, медлительно целуя и выдыхая терпкий дым в чужой рот. Энид тут же закашлялась. То ли от табачного дыма, то ли от чересчур нежного поцелуя. А может, от всего сразу.       – Вот это уже можно зачесть за что-то новое. – объявила девушка, отводя взгляд и краснея.       – О, поверь, в этом плане я могу подарить тебе мно-ого новых ощущений. – многозначительно протянула Уэнсдей.       – Извращенка. – заключила Энид.       – Ты меня плохо знаешь. – повторила брюнетка сказанную недавно Синклер фразу.       – Страшно теперь узнавать получше.       Солнце уже почти закатилось за верхушки деревьев. Небо стало ещё красивее. Уэнсдей задумчиво докурила, выкидывая сигарету в пропасть.       – Они были чем-то похожи на тебя. – девушка снова перешла на тихий тон. – Они... Только они и заставляли чувствовать себя живой. Как и ты. Все эти четыре года я не жила, я просто существовала. Задыхалась в собственных мыслях и боли. На людях была вся такая... Даже не знаю как сказать... Но ночью плакала в подушку. Никому не могла открыться. Ведь боялась привязаться и опять потерять. Вот, привязалась...       И вскоре можешь потерять.       – Я никогда не смогу найти им замену, но сейчас я хотя бы иногда чувствую себя счастливой.       – Ты упомянула, что они были очень разные. На кого я похожа больше? – с интересом спросила Энид, касаясь своими пальцами руки девушки.       – Да уж... – Уэнсдей с улыбкой посмотрела вниз. – Одна такая спокойная, добрая, наивная. А вторая импульсивная, грубая, весёлая... Знаешь, ты похожа и на ту и на другую. Что-то есть в тебе и от Кэтрин и от Лиз...       – Надо же. – Синклер посмотрела на девушку. Снова повисло молчание. Но не неловкое. Просто каждая думала о своём.       – Я впервые за четыре года вспомнила о них без слёз. – сказала Уэнсдей тихо спустя несколько минут.       Две счастливые девушки ещё долго просидели, свесив ноги в бездну. Полные надежды, тепла. Любви.             ***       «Привет, дорогой дневник. Да уж, получается, что я растяпа. Не умею свои личные вещи прятать. В первую секунду я так разозлилась, ты не представляешь. А потом, когда прочитала её историю, то чуть с ума не сошла. Как вообще такое можно пережить...       Мы снова сидели на том обрыве. Мы наконец полностью открылись друг другу. Теперь я уверена, что её отношение ко мне не поддельно. Такие эмоции невозможно сыграть. Она минут двадцать плакала в моё плечо. Рассказала всё как есть. Это так непривычно... Когда тебе кто-то душу изливает.       Конечно, странно осозновать, что она знает обо мне буквально всё. Знает о моём эксперименте... Уэнсдей сказала, что в жизни надо попробовать всё. И у меня есть на это 14 дней. За две недели многое можно успеть.       Чёрт, 14 дней. Вот и прошла первая половина этого опыта. Теперь у меня ещё меньше времени. За эти дни я должна буду либо найти причину жить и бороться, либо убедиться в том, что не зря всё это задумала. А пока буду пробовать всё.       Знаешь, если бы я составляла список каких-то желаний, то обязательно внесла бы туда пункт «влюбиться по-настоящему». Сама того не осознавая, я его уже выполнила...»