30 дней до самоубийства Энид

            15 марта 2023 год.       Энид проспала часов 15. Впервые за долгое время выспалась. Школу пропускает — да плевать. Плевать на всё. Сейчас она лежит в тёплых объятиях. И ничто другое уже не важно.       Вставать не хочется. Энид развернулась, обнимая Уэнсдей в ответ и утыкаясь лицом в её шею. От этого девушка с косами просыпается и улыбается. Нежность.       — Спасибо тебе. — шепчет Энид, целуя в шею. — За всё.       Уэнсдей отстраняется и заглядывает в большие глаза, которые раз за разом вызывают мурашки.       — Я хочу, чтобы ты знала: ты можешь всё мне рассказать. Я всегда тебе помогу. Я не хочу, чтобы ты оставалась одна в такое время.       — Знаю, что могу. Но я просто не привыкла кому-то доверять. Даже тебе сложно.       — Я понимаю. — Уэнсдей смотрела на неё, не отрываясь. Она была так близко… Карие, почти чёрные глаза заглядывают прямо в душу. Как-то по-другому она смотрит. Не как раньше.       — У меня мурашки от твоего взгляда. — прошептала Энид. Помолчала. Пытаясь подобрать нужные слова. — Уэнсдей, я…       Скажи ей уже, дура! Сколько можно бояться? Но Энид лишь замирает, молча глядя на девушку.       — Что? — спрашивает брюнетка, легко улыбаясь.       — Да ничего… — отвечает Синклер, проклиная свою трусость. Энид поднимается, касаясь своей щеки и нащупывая засохшие следы слёз.       — И давно тебя избивают?       — С первого класса. — неохотно призналась Энид, проходя в ванную и умывая лицо холодной водой. Да уж, ну и чудовище. Глаза красные, тёмные круги, а волосы растрёпанны.       — За что?       — За то, что я им не нравлюсь.       — Ты из-за них так ревела?       — Да скорее из-за ссор с подругой и родителями. Ну и из-за них тоже. Достали. Но сейчас всё в порядке. Благодаря тебе.       — Я рада. — Уэнсдей взяла её руки в свои, снова утягивая на кровать и сажая на свои колени. Энид становится спокойно. Она счастливо вздыхает, обнимая девушку.       — Ты сегодня какая-то странная. — сообщила Синклер спустя несколько минут молчания. — Молчишь всё время, как-то странно смотришь.       — Как знаешь, колючка.       — Опять это прозвище. — скривилась Энид, проводя носом по шее девушки.       — Ну и как тебя называть? Ничего тебе не нравится. — брюнетка запрокинула голову, покрываясь мурашками от трепетных прикосновений.       Энид довольно улыбнулась, оставляя на нежной коже несколько поцелуев. Уэнсдей лишь крепче сжала её талию. Эти невинные детские поцелуйчики вызывали бабочек в животе. Синклер вдруг игриво прикусила кожицу, заставляя девушку вздрогнуть.       — Теперь ты боишься? — спросила блондинка, с хитрым огоньком заглядывая в глаза.       — У тебя нет опыта, но твои поцелуи сводят с ума.       — У тебя учусь. — Энид снова оттянула нежную кожу, оставляя красноватый след. В животе приятно потянуло, когда рука Уэнсдей снова оказалась на её бедре.       — Льстишь. — Аддамс развернула её лицо к себе, накрывая разбитые вчера губы поцелуем. Энид обхватила её за шею, притягивая ближе. Поцелуй до искр из глаз, сводящий с ума обеих.       Как гром среди ясного неба раздаётся звонок на телефон.       — Да блять… — Энид слезает с колен Уэнсдей, вызывая у той разочарованный вздох. Звонит Дивина. Ещё пару недель назад Синклер упала бы в обморок от этого звонка. Но в данную секунду ей безразлично на это. Девушка взяла трубку. — Да?       — Энид, привет. Слушай, а вы с Йоко что ли поругались? — с какой-то тревогой спросила Дивина.       — Если бы я ещё знала причину, Уотсон. Она обвинила меня в том, что я её бросила, нашла ей замену, хотя это не так!       — Слушай, давай поговорим. Придёшь сейчас в наш парк?       Господи, вы издеваетесь?       — Дивина, ну вообще-то сейчас не самое лучшее время…       — Энид, пожалуйста. Это важно. И для вас обеих и для меня.       — Боже, ладно. Но это только ради тебя.       Синклер повесила трубку.       — Мне надо идти. — она вернулась к надувшейся Уэнсдей и с улыбкой заглянула в глаза. — Мы ещё закончим.       — Я запомнила это. — Аддамс быстро целует её в щёчку и провожает девушку до двери.       Энид вышла из дома и отправилась в парк. Потопталась у входа, ожидая Дивину. Поймала себя на мысли, что внутри уже нет того самого чувства зависти. Ну и хорошо.       Каково же было удивление девушки, когда она увидела не девушку, которая её позвала, а Йоко собственной персоной. Подруга угрюмо подошла к ней и посмотрела в глаза.       — А ты чего здесь? Мне Дивина звонила. — удивлённо спросила Энид.       — Я просто подумала, что ты не захочешь идти со мной и попросила Див тебя позвать. — девушка помолчала. — Слушай, ну прости что ли. Я перегнула палку.       — Зачем нужен был этот цирк? Я бы не отказалась поговорить с тобой.       — Энид, ну пойми, мне тоже сейчас нелегко. Я очень дорожу тобой. И мне больно от того, что ты охладела. Раньше рядом со мной и Дивиной ты была такая милая, всегда улыбалась. Любила проводить время с нами. А сейчас… Просто скажи, почему сейчас ты изменилась? Мы что-то сделали?       — Нет, ну что ты. Вы ничего не сделали. Просто кое что изменилось в моей жизни. Йоко, я не могу больше молчать.       Энид поняла, что и правда не может. Кто знает, быть может, сейчас она потеряет подругу, но зато с её плеч свалится самая большая гора. Девушка выдохнула, собираясь с мыслями.       — Дело в том, что я ревновала… Нет, завидовала вам и вашим отношениям. Хотела того же самого. Как только ты мне представила Дивину, своей девушкой, во мне поселилось такое чувство. Ты не представляешь, как мне было плохо из-за этого. Я чувствовала себя самой хреновой подругой на свете. Мне было стыдно перед тобой, я страдала от этого чувства перед вами и пыталась его скрыть…       — Стой. — перебила Йоко. — Ты серьёзно? Ты завидовала нам? А… И ты хотела увести у меня Дивину?       — Что?.. Нет! Нет, Йоко! Это был только мой заёб, она только тебя любит. Слушай, я знаю, что ты сейчас чувствуешь. Быть может, ты не захочешь со мной общаться после этого, но, клянусь, между нами ничего не было. Надеюсь, теперь ты поняла, почему рядом с вами я была такой… Даже не знаю как назвать. Это из-за своих грёбаных чувств, которые я никуда не могла деть. А сейчас я нашла того человека, который… Смог вытащить меня из этого дерьма.       — И что?       — В смысле что? Моя сильная зависть к вам наконец-то ушла, поэтому я, возможно, немного охладела к вам. Прости, если тебя это обижает. Но я рада, что наконец избавилась от этого чувства вины, которое убивало меня.       — Спасибо, что рассказала… До встречи. — Танака, не глядя на неё, развернулась и пошла в противоположном направлении.       — Йоко! Ты куда? — но подруга уже не обернулась, ускоряя шаг.       Энид снова почувствовала тяжесть на сердце. Может, всё-таки не стоило говорить? Оставить это в себе и продолжать убиваться, но зато не потерять подругу? Девушка со вздохом направилась к своей любимой аллее. Там села на дальнюю скамейку, доставая дневник и ручку.       Энид открыла тетрадь. И в следующую секунду ручка выпала из её руки. После её последней записи шёл какой-то текст… Написанный не её рукой. Аккуратные строки, буковка к буковке. Не то что её каракули. Кто-то явно побывал в её дневнике…       Девушка подняла ручку, начиная внимательно читать. «Порой наша жизнь преподносит неприятные сюрпризы, сбивает с ног, ломает. Ещё вчера ты был радостным ребёнком, а сегодня уже хочешь просто исчезнуть, чтобы не чувствовать этой боли. Возможно, иногда это действительно является самым лучшим выходом. Ведь наша жизнь — хреновая штука. Она не будет тебя жалеть. Будет забирать всё светлое. За каждым новым поворотом может таиться очередная преграда. Не легче ли в один момент покончить с этим? Избавить себя от боли и тяжести на сердце? Прежде, чем ответить на этот вопрос, я хочу рассказать свою историю. Мне было 17. И им тоже. Две голубоглазые, красивые блондинки. Они были лучшими подругами. Они были двумя солнышками, которые освещали мой путь. Они были единственным лучиком света в моей тёмной реальности. Они в буквальном смысле спасали меня. Несколько раз вытаскивали из петли. Тогда я была забитым подростком с депрессией и ненавистью к этому миру. Они перевернули мою жизнь с ног на голову. Я впервые кому-то доверилась, открыла им своё сердце. И не пожалела. Они показали мне самые яркие краски этой жизни. Показали сам её смысл. Заново научили меня улыбаться. Чувствовать. Любить. Они были со мной каждую секунду. Я знала, что могу позвонить им в четыре утра и они прибегут мне на помощь. Я рассказывала им абсолютно всё. Едва ли не каждый день рыдала в плечо. Они были моей единственной поддержкой и опорой. Из озлобленного и сломленного ребёнка я всего за несколько месяцев переродилась в счастливую девушку. Я уже не представляла свою жизнь без этих девочек. Ведь они и стали моей жизнью. Подарили мне самое дорогое: любовь, понимание. Они были со мной всегда. Они стали для меня целым миром. Рядом с ними я могла смеяться и плакать. Только рядом с ними я была искренней. Я наконец отбросила тот груз прошлого, который убивал меня каждый день. Я заново научилась жить. Дышать. Радоваться. Чего мы только не вытворяли вместе… Неразлучная троица. Они и показали мне тот обрыв, на который я привела тебя тогда. Мы часто сидели там втроём и встречали рассвет. Это место было особенным для каждой из нас. Они садились и свешивали ноги в пропасть. А я боялась. Не понимала, откуда в них столько смелости. Однажды я им позвонила, а они не взяли трубку. Я ждала целый день, но они так и не откликнулись. На следующий день я пошла домой к Лиз, обычно мы всегда встречались именно у неё. Меня встретила её заплаканная мать. Эта женщина всегда хорошо относилась ко мне. Считала, что я прекрасная подруга для её дочери. Как же она ошибалась… Я спросила: «Что случилось? Где Лиз? Где Кэтрин?» А она тихо ответила: «Их больше нет». В тот момент земля ушла из-под моих ног. Я не поняла. Не поверила. Не хотела верить. Они спрыгнули с того обрыва. Вместе. Тогда я поняла, почему они не боялись сидеть на краю. Они просто готовились. К своему бесконечному полёту. Я лишь спустя какое-то время поняла, что была главной причиной этого. Я постоянно жаловалась на свою жизнь, ни разу не спросив, а как у них дела. Они помогали мне. Но забывали о себе. Они отдавали мне всю свою энергию. А на себя не оставили. Видимо, в какой-то момент они устали бороться. Устали от этой жизни. Что было со мной тогда? Я вернулась в то состояние, из которого едва вышла. Снова хотелось забить на всё и выйти в окно. Моя жизнь снова стала серой и бессмысленной. Снова мои рыдания слышали лишь стены моей квартиры. Снова мне было не с кем поговорить. Каждую секунду моя душа рвалась на части. Я потеряла возможность радоваться, работать, идти вперёд. Во мне не осталось ничего, кроме этой боли. Я медленно умирала изнутри. Ведь единственного смысла моей жизни не стало. Внутри меня росло чувство вины. Оно медленно убивало меня. Я даже не пришла на похороны. Их родители, которые так хорошо относились ко мне, стояли на могилах своих дочерей одни. Они всегда были рядом со мной, но меня никогда не было с ними. Даже тогда. Я не сразу осознала, что их нет. Не сразу приняла. Каждый день я ждала, что они забегут в мою квартиру и их звонкий смех будет снова звучать рядом со мной. Но время шло, а этого не происходило. И я бы убилась без раздумий, но меня кое-что останавливало. Они отдали свою жизнь, чтобы я была счастлива. Отдавали себя без остатка, лишь бы я улыбалась. Они взяли с меня слово, что я никогда этого не сделаю. И я впервые в жизни сдержала своё слово. Я поняла, что не могу с ними так поступить. Смерть человека оставляет неизгладимый след. Остаётся раной на сердце, которая не заживёт никогда. Время нихрена не лечит. Оно просто учит жить с этим. Вот и я научилась. Снова стала улыбаться. Честно пытаюсь быть счастливой. А являюсь ли я такой на самом деле? Да вряд ли. Прошло четыре года, а мне всё так же больно. И всё так же стыдно. Я знаю, что никогда не смогу отпустить это чувство вины. Знаю, что если даже стану по-настоящему счастливой, тот шрам на сердце всё равно не затянется. Человеку может казаться, что он совершенно одинок и что с его смертью ничего не изменится. Но он даже представить себе не может, как он кому-то дорог. Своим уходом он навсегда разобьёт чьё-то сердце. Навсегда лишит кого-то счастья. Я прочитала твой дневник от корки до корки, колючка. Если не простишь, то я заслужила.»       Энид дрожащими руками захлопнула тетрадь и спрятала своё лицо в ладони. Слёзы снова текли по её лицу. Впервые девушке было настолько больно не за себя, а за кого-то другого.             ***             14 марта 2023 год.       Уэнсдей поставила точку в конце своей записи и в сотый раз провела ладонью по своей щеке, пытаясь вытереть слёзы. Но они всё текли, текли… Эта рана на её сердце не заживёт никогда.       Девушка закрыла тетрадку и вернула её на место — в рюкзак Энид. Окинула взглядом спящую девочку. Невесомо провела рукой по её щеке. После чего вышла из комнаты. На кухне залезла на подоконник, выглядывая в окно. Где-то там мерцают её звёздочки. Аддамс мысленно возвращается в то время, отматывая свою жизнь на четыре года назад.             1 апреля 2019 год.       Уэнсдей стояла у своего подъезда и ждала подруг. Первый день апреля радовал ароматом сырой земли и лучами ласкового солнца. Наконец на девушку налетают со спины, едва не роняя на землю.       — Уэнс, ну наконец-то!       Подружки уезжали на несколько дней за город, но за это время брюнетка успела соскучиться. Девушка развернулась, крепко обнимая Лиз. А потом их догнала и Кэтрин, присоединяясь к общей радости.       Одна такая мягкая, сентиментальная, спокойная. Вторая импульсивная, прямолинейная, резкая. Они были такими разными, но Уэнсдей любила их одинаково.       Подруги переглянулись с хитрыми улыбками.       — Не против прогулки в одно охеренное место? — заговорщецки спросила Кэтрин.       — Да, давайте конечно. — радостно согласилась Аддамс. С ними хоть на край света.       — Только это будет долгая прогулка. — предупредила Лиз, протягивая гласные буквы.       Прогулка правда была долгой. Около двух часов девушки топали по шоссе вдоль какого-то леса. Затем подруги свернули на лесную тропинку.       — Вы меня убить решили? — спросила Уэнсдей со смехом.       — Ты умрёшь только от этой красоты! — пообещала Кэтрин.       Спустя какое-то время девушки вышли к этому обрыву. Брюнетка замерла с открытым ртом, а девочки с улыбками взяли её за руки и повели к краю.       Уже вечерело. Солнце заходило за верхушки деревьев, окрашивая небо в золотистые, алые и сиреневые оттенки. Это было настолько красиво, что Уэнсдей дар речи потеряла.       — С ума сойти… — наконец выдохнула она. — Как вы узнали об этом месте?       — Случайно нашли. Гуляли по лесу и наткнулись ещё в 12 лет. Иди сюда.       Подруги опустились на холодную землю и свесили ноги в пропасть.       — Эй, вы чего? Вставайте, упадёте же! — испугалась брюнетка. Девушки рассмеялись.       — Всё в твоих руках, Уэнсдей. Захочешь — упадёшь, не захочешь — удержишься. Или мы тебя удержим.       — Я боюсь. — стыдливо призналась Аддамс. — Тут очень высоко. И ветер.       — Нам тоже сначала было страшно. А потом привыкли. Иди сюда, здесь хорошо.       Уэнсдей на дрожащих ногах подошла к девушкам и села на край, свешивая ноги в бездну. Сердце колотилось, страх бился в висках. Но здесь действительно было хорошо.       Три девушки ещё долго просидели на том обрыве, глядя на закат. Одна смотрела заворожённо, сжимая руку Кэтрин. Для неё это было настоящее счастье. С ними. А две другие внутренее умирали. Понимая, что им скоро придётся оставить их девочку. Всё уже было решено.             14 марта 2023 год.       Уэнсдей просидела на подоконнике до глубокой ночи. Вновь прокручивая в голове эти счастливые моменты. И страдая от нахлынувших воспоминаний.       Однако, потом её мысли потекли в другое русло. С ней рядом снова такой человек. Которого она может потерять. Сколько там дней осталось?       Эта девочка сломалась и оттого решила поставить этот странный эксперимент над собой. Аддамс, сама того не осознавая, стала частью этого эксперимента. Изменила ли она его ход? Теперь было в два раза страшнее сделать что-то не так. Снова ранить это хрупкое сердце.       Сможет ли она спасти эту потерявшуюся в бесконечной боли душу? Или Энид тоже всё уже решила?..