Expecto Experimentum

Падение. Гарри несётся к земле, которая виднеется где-то далеко внизу. И ему хочется яростно крикнуть, что, отправляясь со Снейпом, он не подписывался на быструю смерть. А ведь он всего-то вышел за калитку! И тут же рывок, до тошноты похожий на аппарацию, переместил обоих на огромную высоту. – Гарри, как только ты прекратишь мысли о падении, то тут же перестанешь и падать. Он поворачивает голову. Юный Северус летит вниз рядом с ним. – А сам тогда что падаешь? – С тобой за компанию, – фыркает тот. – Ну же, контролируй свои мысли, попробуй. И Гарри сразу хочется его послушаться. Так, как никогда не хотелось слушаться взрослого Снейпа. Наверно, дело в спокойном достоинстве, которым веет от Северуса. Это спокойствие проникает внутрь и даёт опору. Гарри замедляет падение, а затем зависает в парении. И его собеседник парит рядом с ним. – Вот видишь, – в голосе нет превосходства, но зато есть явственное самоуважение. Гарри ловит за хвост ускользающее ощущение: – Ты не такой… ну не такой, как в подсмотренном воспоминании. – Гарри, ты забываешь, что я не привет из прошлого, а часть души. Самое лучшее, что есть в профессоре Снейпе, – Северус подчёркнуто ироничен. – И то верно, – и Гарри очень рад, что перед ним не забитый подросток, измученный абьюзером отцом и ищущий утешения у Пожирателей, а такой здравый юный человек, от которого веет силой. В глазах Гарри загорается озорство: – Позвольте вас пригласить, – говорит он с лёгким поклоном, чувствуя невероятную свободу и раскованность рядом с юным Снейпом. И они вдвоём, не сговариваясь, исполняют прямо в воздухе степенный танец в старинном стиле, где партнёры то движутся навстречу друг другу, то расходятся, а потом кружатся вокруг своей оси. Фигуры танца сменяются и чередуются, это происходит довольно долго. Нет времени. Нет никаких оков. Что это было, вдруг думает Гарри, увидев себя и Северуса немного со стороны, и румянец запоздало заливает щёки. Но Снейп остаётся невозмутим, отвешивает партнёру небольшой поклон и молвит: – Благодарю за доставленное удовольствие. Движемся к тем горам. Думается, это будет неплохая воздушная прогулка. И Гарри снова слушается без малейшего напряжения. Такое самоочевидное лидерство его даже восхищает. А прогулка и впрямь чудесна. Куда как приятно плавно лететь над пёстрыми квадратиками-лоскутами, стелющимися внизу, выше всех проблем. Быть на ты со стихией воздуха. Правда, ветер холодит конечности и уши, но уже есть надежда на уютный ночлег, так почему бы и нет? На почти идеально ровном плато их ждёт палатка. Заглядывая внутрь, Гарри ожидает увидеть подобие квартиры, как уже привык в магическом мире. Но палатка вполне обычная, без колдовства. В ней лежат пенки и два спальника. – Надеюсь, ты не против ночёвки на природе? – подняв бровь, спрашивает юный Снейп. Нет никаких сомнений: ему под силу зачаровать палатку. И всё-таки он спрашивает. – Я за, – кивает Гарри. – А что мы будем есть? Мы ведь не будем… – почему-то мысль о том, чтобы убить какое-либо животное или птицу, кажется дикой. – Я думаю, стоит поискать грибы, – понимающе кивает Северус. Грибы действительно обнаруживаются в негустом леске неподалёку от палатки. Собирать их приходится прямо в котелок: другой глубокой ёмкости Экспериментум не предоставил. Попутно Северус со знанием дела выбирает травы в качестве пряностей. – Знаешь, – с аппетитом поедая изысканное блюдо, говорит Гарри, – я не ожидал. Думал, ты охотник, хищник по натуре. Костёр освещает их лица, придавая очарование полутонами. – Быть хищником – не значит убивать направо и налево, – Северус произносит это с некоторым налётом разочарования. – Я очень рад, – спешит заверить его Гарри. Чай они пьют молча. Задумавшись, Гарри ставит чашку и кладёт обе руки на бревно, на котором они оба сидят. Спустя минуту ладонь Северуса накрывает правую руку Гарри. В этом нет ничего смущающего или волнующего. Просто тепло. Просто хочется сидеть так вечность. Но потом Гарри всё-таки высвобождается, чтобы взять чашку. Ему жаль погубить такой момент ради пары глотков напитка. Но, видимо, сложно привыкнуть к такому Снейпу. И к его руке, от которой тепло идёт прямо в душу. А чай пьётся легко. Говорят, что это напиток, соединяющий собеседников. И беседа совершенно точно есть, хоть они молчат. Гарри просыпается от звона невидимых колокольцев: тррреньк! Далеко не сразу он понимает, что лежит на кровати. Нащупав на тумбочке очки, изучает тёмно-коричневые обои и висящие на стене часы с причудливо изогнутыми стрелками. По прихоти Экспериментума палатка превратилась в тыкву. То есть в дом. И это хорошо: проснуться со взрослым Снейпом в одной палатке вряд ли было бы приятно и безопасно. Себе дороже, если точнее. Пользуясь комфортными условиями, Гарри принимает душ. После чего выходит из спальни и по коридору добирается до кухни. Нужно приготовить завтрак, чтобы зельевар не метал громы и молнии. Что-то подсказывает Гарри, что тот не в восторге от раскованного поведения «самого лучшего в себе». В холодильнике – щедрый набор продуктов. Поттер принимается делать салат. Сам того не замечая, он начинает приговаривать: – Две столовых ложки мелко нарезанного болгарского перца. Ровно тринадцать оливок. И щепотку укропа… добавить через две минуты пять секунд. Перемешать семь раз по часовой стрелке и пять раз про… – Занятно, Поттер. Не думал, что у вас такая ностальгия по моему предмету. Могу организовать. – Доброе утро, профессор, – Гарри смотрит весёлым и открытым взглядом. – Кофе, – он указывает на две чашки под согревающими чарами. – Конечно, мне до вас далеко… Снейп морщится. Похоже, он действительно прекрасно помнит, как варил кофе вчера. И прочее, что вчера было. Мерлин, как неловко-то. Но когда со Снейпом было легко? Гарри в молчании украшает обе тарелки с салатом, и в глазах зельевара – намёк на любопытство, но ненадолго: вот теперь уже снова маска безразличия. Если это путешествие подразумевает терапию, то она будет долгой. Мерлин, дай сил, пусть плавание будет благоприятным, и пусть подводные камни не протаранят трюм. – Приятного аппетита, сэр, – говорит Гарри.