ДВ❤️ТСВИФТ
— ДВ любит… Т Свифт. Тейлор Свифт? Дин пожимает плечами и провожает взглядом удаляющийся самолёт, пока тот совсем не исчезает из виду. — Рад за тебя, ДВ, — говорит он, проглатывая остатки остывшего кофе. Он бы в жизни в этом не признался, но кое-какие песни из репертуара Свифт цепляли его. Намывая посуду, он ловит себя на напевании «Shake It Off», и к этому моменту напрочь забывает про самолет и послание. Из головы исчезают мысли об этом, как исчезли все облака на небе снаружи.***
— А теперь перейдём к Дину с новостями о погоде, — с улыбкой в камеру говорит Лиза, после чего кадр с ней обрывается и на её месте, стоя перед зелёным экраном, появляется облачённый в костюм улыбающийся Дин. — Всем доброго вечера, — начинает Дин. — Похоже, ближайшая пара дней будет солнечной и тёплой. Думаю, после минувшей суровой зимы мы это заслужили. — Он обводит рукой экран позади себя. — Вечером в Топике ожидается минимум 65 градусов, а в Эмпории 61. Небо чистое, спокойное, видимость хорошая, что предвещает славную погоду на завтрашний день. Ожидается в среднем 73 градуса и ни единого облака на небе. Что это, если не ирландская удача аккурат ко Дню святого Патрика? Услышав дружный стон Анны, Лизы, Новичка и оператора Эша в ответ на его глупую шутку, Дин улыбается ещё шире. — Хороших вам выходных, народ, погода грядущих дней вас точно порадует. И, как всегда, очешуенного вечера. Передаю вас обратно Лизе. Завершив с этими словами свой вечерний прогноз погоды, он направляется к столу, где его ждут зачерствелые остатки разобранных к этому часу пончиков и подостывший кофе. С минуту он обводит взглядом всех людей. Сейчас в студии присутствуют не все его коллеги по экрану. Утренние ведущие, Линда с Бартоломью, наверняка в этот час отсыпаются. Также пятый сон видят Джесс, Мэг и Руфус, вот уже тридцать лет как работающий обозревателем криминальных новостей. Эти люди стали ему второй семьей. Отчасти, именно поэтому Дин так любит свою работу. Начинает играть конечная заставка, слышится шум сворачиваемого оборудования и сборов домой. Пускай сейчас ещё только середина марта, у Дина уже созрело желание немного развлечься. В конце концов, что же это за семья без толики веселья? Он делает мысленную пометку поймать сегодня вечером Бенни, пока рядом не будет посторонних глаз. Пора бы им обсудить, кто станет их целью в этом году.***
Наутро Дин проснулся с прескверным самочувствием. Вчера после работы он в компании коллег пошёл выпить в бар, чтобы отпраздновать наступающий День святого Патрика, поскольку следующий день им предстояло до позднего вечера провести на студии. В тот час открытым был лишь какой-то задрипанный бар с побитым жизнью бильярдным столом да пыльными бутылками дешёвого пойла, куда они пришли по наводке Эша. Теперь Дин оказался лицом к лицу с досадной неприятностью ввиду своего уже не столь молодого возраста: нешуточным похмельем после всего нескольких шотов. К тому же во рту был какой-то странный привкус. Отдавало чем-то… сладким, хотя он ума не мог приложить, откуда этот привкус взялся, если ничего кроме пива он вчера не употреблял. Дин со стоном перекатывается на другую сторону постели и, немного повалявшись, наконец садится. Сегодня привычный распорядок приходит в исполнение с некоторой задержкой. Дин подумывает сходить на пробежку. В итоге остаётся дома. Он запахивает наброшенный халат, варит кофе и находит в шкафчике тайленол. Новый день — новая газета. Он открывает входную дверь как раз в тот момент, когда крошечный самолётик с жужжанием вносит последние штрихи в сообщение, которое гласит:ДВ♥ЩПКЗАССК
Дин задумчиво хмыкает. Ему казалось, что вчерашняя надпись на небе была одноразовой акцией. Но вот он снова лицезреет ещё более загадочную аббревиатуру того, что любит некий ДВ. — Щепки за список? — вслух размышляет Дин. — Щенки за сосиски? — буквы ни в какую не складываются в адекватное сочетание слов. Наверное, это сообщение предназначается только некому ДВ, и только он может его расшифровать. Вероятно, это какая-то шутка для своих. Не может же Дин разгадывать каждое сообщение на небе со стопроцентной точностью. К приезду на станцию все симптомы похмелья исчезают, однако Трейси дольше обычного возится с нанесением консилера поверх никуда не девшихся мешков под его глазами. — Эй, Дин, похоже, кое-кто не выспался ночью? — окликает его Бенни. В ответ Дин показывает ему средний палец. Будто Бенни сам не стоит в очереди к Трейси за слоем тонального крема. Голос Бенни становится ближе. — По-правде говоря, я удивлён, что ты выглядишь таким бодрым. Вчера ты явно дошёл до кондиции. Лиза подходит со спины Бенни и вступает в разговор: — Не то слово. Ты вёл себя очень странно, Дин. Поскольку Дин не может повернуться к ним лицом, он выражает замешательство своим голосом: — После будвайзера? Бывало и хуже. Вероятно, мне подсунули скисшее. — Да нет же, чувак, я про те коктейли, которые намешал бармен. Название из головы вылетело. — Оно как-то рифмовалось, — подхватывает Лиза. — Кажется, там было два существительных. — Я бы наверняка запомнил такое, — упирается Дин, совсем не уверенный в своём утверждении. — Может, там было что-то… — Бенни на мгновение задумывается. — вроде как… трава… мурава? — Да, похоже на то, — соглашается Лиза. — Эй, Новичок! — окликает Бенни. — Ты, случаем, не помнишь название той бурды, что Винчестер пил прошлым вечером? — Там вроде бы была рифма двух слов… и вроде бы с окончанием на «-ок», — подсказывает Лиза. — Душок-запашок? — Звучит совсем не похоже на меня, — возражает Дин. И по неведомой причине ему вдруг хочется вскочить с кресла. Одновременно с этой мыслью Трейси как раз отклоняется назад и объявляет, что с ним она закончила. Просмотрев вверх, он встречается с заинтересованными взглядами Бенни, Лизы и Новичка, которые будто в предвкушении ожидают его ответа. — Но именно это ты и пил, — вставляет Бенни. — Вьюнок-ветерок, — продолжает явно наслаждающаяся этой игрой Лиза. — Кажется… — вдруг оживает Новичок. — Кажется, название было со… — Он замолкает на полуслове и задумывается, из-за чего повисает напряжённая тишина. На Дина вдруг находит осознание, что Новичок собирается сказать «сосок», и он про себя молится, чтобы тот промолчал. В животе начинает шевелиться страх. — …Совершенно обычное, — наконец говорит Новичок, словно и не было никакой подозрительно долгой паузы, и смотрит на Дина с ободряющей улыбкой. — Что-то вроде Лонг-Айленда, без всякой дичи. — Ясно, — еле выдавливает из себя Дин. — Хмм, — задумчиво тянет Лиза. — Может, и так. Почему-то я… вообще не могу его вспомнить. Все трое расходятся кто куда. Дин, которого этот разговор слегка выбил из колеи, уходит к столу с пончиками и маффинами.***
В четверг утром Дин просыпается от едва слышного гула самолёта и, совсем позабыв о привычном распорядке, подбегает к окну и распахивает шторы. Полнота драматизма сего действия немного притупляется москитной сеткой, однако она не мешает прочитать сообщение. Сегодняшнее оказывается весьма лаконичным:ДВ❤️
Дальше самолёт выписывает не слово, а картинку. Очень нечёткий набросок. Но посыл ясен. — Дин Винчестер любит женские трусики, — вслух зачитывает Дин. И хотя он продолжает в немом ужасе пялиться на сообщение, мысли устремляются ко второму ящику комода. Неужели кто-то..? Нет, исключено. Наверняка помимо него существует куча людей с инициалами ДВ, и одному из них (в тайне) нравятся Тейлор Свифт, фруктовые коктейли и кружевное женское бельё. В этих пристрастиях нет ничего криминального, ясно? К тому же они никак не связаны с Дином Винчестером. — Вот же сволочь.***
В течение следующего часа Дин узнал несколько вещей. Во-первых: во всей Топике была только одна контора, занимающаяся скайрайтингом. Во-вторых: что кто-то вообще занимается скайрайтингом. И в-третьих: путь до этой конторы займёт всего лишь полчаса. В общем, все три новости его обрадовали. На четвёртом пункте дистанционное исследование подошло к концу, поскольку он лицом к лицу встретился с Касом Милтоном — администратором, пилотом, менеджером и гендиректором «Милтон Скайрайтинг» в одном флаконе, чья неоспоримая красота (вкупе с темно-зелёным лётным костюмом, очками-авиаторами и, етижи-пассатижи, всклокоченными волосами) омрачалась лишь его безоговорочным отказом предоставить Дину хоть какую-то информацию. Но немногим ранее Дин выяснил, что у «Милтон Скайрайтинг» имелся небольшой и весьма захламлённый офис в бизнес-парке неподалёку от дома Сэма. Дин уже весь собрался с духом, готов был войти туда и со смесью праведного негодования и толикой заискивания заявить нечто из разряда «я желаю разрешить этот вопрос без доведения до суда», но весь его запал испарился, едва он понял, что в офисе никого не было. На двери висела табличка «закрыто», а внутри не горел свет. Когда Дин, приложив ко лбу ладонь козырьком, вгляделся через незашторенное окно внутрь, он увидел заваленный стопками бумаги стол, стоявшее рядом с ним кресло и свисающие с потолка модельки самолётов. Совсем рядом раздался глухой рёв двигателя, но на сей раз он исходил не от самолёта, а от мотоцикла. Тонкая чёрная пуля осторожно вонзилась на парковочное место рядом с Импалой Дина. Мотоциклист в лётном костюме снял шлем и посмотрел на Дина испытующим взглядом поверх руля мотоцикла. Знакомство произошло быстро. Диалог их выглядел примерно так: — Вы работаете в этой фирме «Милтон Скайрайтинг», я правильно понимаю? — Я её владелец. — О, круто. Выходит, вы… Милтон. — Да. — Ладно. Будем знакомы. Меня зовут Дин, и мне хотелось бы обсудить с вами, э-э, вероятность того, что некоторые из ваших посланий… — Я не могу вам ничего рассказать, — быстро перебил его Кас и прошёл мимо него, чтобы открыть дверь в офис. И вот так разговор перешёл к этому моменту: — Послушайте, — вкрадчиво начинает Дин. — Я прекрасно понимаю, что у вашего клиента есть права. И права эти вы обязаны соблюдать. Да, вы не можете выдавать клиентскую информацию посторонним. Но вы ведь наверняка понимаете, в каком я положении… — Дин, — перебивает его Милтон, смотря своим необычайно твёрдым взглядом голубых глаз. (Дин продолжает про себя называть его Милтоном формальности ради, хотя уже увидел на стене лётную лицензию на имя Каса Дж. Милтона). — Мы оба понимаем, как всё работает в бизнесе. Клиенты приходят ко мне, потому что я обязуюсь выполнить их заказ и не нарушать конфиденциальность. У вас нет никаких доказательств, что хотя бы одно из этих сообщений было про вас. — Разумеется, — говорит Дин с натянутой усмешкой. — Разумеется, эти сообщения вообще никак со мной не связаны. — Разумеется, — вторит ему Милтон. Дин подаётся вперёд. — Но если вдруг окажется, что они имеют ко мне отношение, было здорово узнать, что за шутник решил, так сказать, подложить мне свинью. Может, вы сумеете прикрыть глаза на… — Мне жаль, но я не могу, — отрезает Милтон. Его ответы до сих пор не лишены резкости, однако Дину кажется, что Милтону немного его жаль. Дин потихоньку начинает вникать в характер этого парня. — Я понимаю, что вы приехали не за таким ответом, однако другого я дать не могу. — Понятно. Ну, может у меня просто разыгралась паранойя. Нельзя же увидеть по утру за своим окном буквы высотой в пятьдесят футов и не напридумать себе всякого. — Сто двадцать футов в высоту, — поправляет его Милтон с едва заметной улыбкой. — И примерно с милю в длину. Дин тихо присвистывает. — Ну, вам-то виднее. Неплохая работа. Очень… читабельно. — Благодарю, — отвечает Милтон и ладонями проглаживает перед лётного костюма. Действие немного отвлекает, однако Дин всё равно задумывается, не занервничал ли парень. — Я ценю, что вы нашли время заехать сюда. Дин, поняв намёк, встаёт и протягивает ему ладонь для рукопожатия. — Всегда пожалуйста. — Только вот никакого «всегда» не будет, ведь этот раз — последний. Дин мысленно даёт себе подзатыльник. Кас молча сжимает предложенную ладонь в коротком, вежливом рукопожатии и скользит взглядом по его лицу. — Всего хорошего, Дин, — говорит он, и уже минуту спустя Дин проходит мимо отливающего холодным блеском мотоцикла на пути к своей Импале. Через окно здания он видит, как Кас… Милтон с немного удручённым видом разгребает ворох бумаг на столе. Но Дин не хочет, чтобы его поймали на подглядывании, поэтому он вставляет ключ в замок зажигания и уезжает.***
— …Итак, завтра и послезавтра ожидается температура за семьдесят. Но если вы запланировали прогулку на субботу, то имейте в виду: в течение дня возможен дождь. — Дин обводит рукой хромакейный экран, чтобы показать надвигающиеся с запада зелёные и жёлтые области. — Зато сегодняшняя ночь идеально располагает к наблюдению за звёздами. На этом я с вами прощаюсь. Как всегда, очешуенного вам вечера, передаю слово Лизе. Как только Эш даёт знак, что Дин больше не в кадре, уголки его губ, растянутые в лучезарной улыбке, постепенно опускаются. Дин зевает в кулак. Сегодняшний день тянулся до безобразия медленно, и причиной тому, вероятно, было отступление от распорядка: утро началось не как обычно, а затем он полчаса гнал на встречу к горячему пилоту, чтобы безуспешно умолять его выдать имя шутника. Что в итоге оказалось пустой тратой времени, только если не считать знакомство с Касом Милтоном за успех. Он слышит, как взрывается смехом отдел новостей, и бредёт к ним, чтобы узнать, что такого смешного Лиза с Новичком сказали напоследок. Возможно, если все серьёзные известия уже осветили, то нашлось немного времени на освещение забавных новостей. — Нам на канал позвонили зрители, заинтригованные тайной: кто же такой этот загадочный ДВ? — На мониторах, к огромной досаде Дина, выведен сделанный на телефон снимок первого сообщения трёхдневной давности. — И мы, работники Двенадцатого канала, заинтригованы не меньше. Перед вами утверждение, что ДВ любит Тейлор Свифт. И тут нечего стыдиться! — Среди съёмочной группы проносится волна хихиканья, вероятно, вызванная мимолётным выводом на экран изображения последнего сообщения на небе. — Совершенно нечего, — соглашается Новичок. — У неё встречаются весьма цепляющие песни. Не сомневаюсь, что все эти сообщения кто-то посылает как беззлобную шутку. И к слову, с помощью скайрайтинга можно написать любое сообщение, никак не связанное с неким ДВ! — он подмигивает в камеру. — Верно, — говорит Лиза. — И мы определённо привыкли просыпаться с мыслью о том, что за надпись нас ожидает снаружи. Раньше на небе Топики мы такого не видели, однако в городе появилась новая фирма под названием Милтон Скайрайтинг, где всего за несколько тысяч долларов вы можете заказать… Дин, так и не дослушав до конца, уходит. Кто бы сомневался, что эту ерунду с граффити по всему небу засветят в местных новостях. Но это и не важно, ведь ему на это всё равно. И, честно говоря, он с удивлением вспоминает, как запрыгнул в машину и помчался к офису Милтона. К чему был этот спонтанный поступок, если эти сообщения не имеют к Дину никакого отношения?***
Золотой рассвет занимается в блаженном и тепле и тишине. Дин накидывает халат и спускается вниз. Заваривает кофе. Какая-то часть разума неотрывно сосредоточена на том, что происходит за пределами дома, на том, что за послание на сей раз может ожидать его на голубом небе, но Дин не позволяет себе выглянуть наружу. До тех пор, пока соблазн удовлетворить любопытство не пересиливает его. Входная дверь чуть ли не распахивается. Он глядит на чистый клочок чистого неба. — Не на что вам сегодня поглазеть, народ, — бормочет он себе под нос. Но затем, около часа спустя, когда у него наконец-то доходят руки до стрижки лужайки и он обводит газонокосилку вокруг дерева, взгляд вдруг притягивается к небу и… Что ж.«ОЧШУЕНОГО» ДНЯ!
Он поднимает глаза как раз в тот момент, когда Милтон вырисовывает восклицательный знак с излишним на вид кружением при выводе точки. Он наблюдает, как самолёт лениво разворачивается и постепенно растворяется вдали. Перед глазами встаёт картина, где взрослый мужчина сидит в крошечный кабине кружащего в вышине самолёта, и живот Дина скручивает не пойми от чего. Он продолжает смотреть на сообщение. Буквы выведены просто отвратительно. Но главное, что они не имеют никакого отношения к нему. Он отводит взгляд. Но мысли продолжает занимать вопрос: зачем там кавычки? Хотя на деле ему бы впору лишь вздохнуть с облегчением. К тому времени, как он заканчивает косить газон, на небе остаётся только растворяющийся восклицательный знак.***
Что ж, как видно, он поторопился с выводом ранее утром. — А также ожидаются небольшие осадки ранним утром, — завершает прогноз Дин и поворачивается лицом к камере. — Как всегда, желаю вам очешуенного… — Горло вдруг сдавливает. Он неловко откашливается и чувствует, как вспыхивает румянцем лицо. — Кхм. Передаю вам слово. Камера продолжает смотреть на него. — В чём дело, Дин? — окликает его Лиза, строящая из себя саму невинность. — Очешуенного вечера, — сквозь стиснутые в натянутой улыбке зубы выдавливает Дин. — Передаю вам слово. Он слышит, как Лиза начинает говорить. — Вот же сволочь. Позже Анна вызовет его к себе в офис, чтобы отчитать за использование бранных слов во время прямого эфира. Точнее говоря, их громкое использование с невыключенным микрофоном. Ему приходится проставить подписи и свои инициалы на нескольких бумагах и выслушать напоминание о том, что в эфире использовать подобную лексику неприемлемо. И остаётся лишь надеяться, что Анна не станет слишком пристально вглядываться в инициалы, выведенные ручкой рядом с датой. ДВ. На каждом листе.***
Погода субботнего утра воплощает собой все сокровенные желания Дина. С хмурого, затянутого серыми облаками неба моросит дождь. Чудо, не иначе. После быстрых сборов Дин едет прямиком к офису Милтона. Поскольку он даже не знал, работает ли тот по субботам, вид чёрных изгибов мотоцикла, припаркованного аккурат перед входом в офис, приводит его чуть ли не в восторг. Милтон, по голову погруженный в бумажную волокиту, встречает Дина ничуть не удивлённым взглядом. — Привет, Дин, — говорит он и с изумлённым видом наблюдает, как Дин очищает кресло, которое ещё в его прошлый визит было свободным от толстой кипы бумаг. Он устраивает её на так же заваленном столе Милтона, после чего отваживается посмотреть на него. И тут же оказывается пойманным в ловушку его пристального взгляда, но выставляет всё так, будто завис на его лице потому, что заметил на щетинистой щеке пятно, по которому без долгих раздумий проводит подушечкой пальца. — У тебя тут пятно, — сообщает он. Милтон ойкает и рассеянно потирает щёку. — От ручки, наверное, — говорит Дин и на своей щеке показывает выдуманное положение чёркнутой линии. — Ладно, — отвечает Милтон, но не предпринимает никаких действий для того, чтобы её стереть. Дин отмечает пролегшие под его глазами мешки и очаровательный веер морщинок, разбегающихся из уголков глаз. Весь его изнеможённый вид напрашивается на кружку кофе, приготовленного по домашнему рецепту Дина. О чём тот не говорит вслух. — В общем, теперь я на все сто уверен, что сообщения на небе обо мне, — говорит Дин, откидываясь на спинку кресла напротив Милтона. — О тебе, значит? Дин кивает. — Очешуенного дня. Знаешь, кто так говорит? Я. Это вроде как моя крылатая фраза. Я говорю её каждый вечер в эфире, 365 дней в году. Такое трудно не заметить. Милтон кладёт на стол сцепленные в замок руки. — Ладно, — серьёзно произносит он. — Я тебя понял. — Спасибо, — внутренне ликуя, говорит Дин. — И что теперь? Милтон заметно напрягается. — Ничего. Я тебя понял, ты часто говоришь эту фразу. Как и много людей помимо тебя. — Да ладно тебе, — воет Дин. — Я уже всё понял. Я ведь местный синоптик, так? Люди и без того непроизвольно ассоциируют меня с небом, и рано или поздно они сложат два плюс два и поймут, что… — Что Дин Винчестер любит щипок за сосок? — сухо заканчивает за него Милтон. — Говорю же… кто-то решил надо мной поиздеваться. Кто-то нанял тебя, чтобы… чтобы исписать небо над Топикой всякой клеветой… Едва Милтон поднимает руку, как начинает звонить телефон. Дин тут же замолкает. Оба оглядываются по сторонам, недоумённо гадая, где же тот может быть, но вскоре Милтон выуживает его из-под бумажек рядом с монитором компьютера. — Алло? — всё с прежним недоумением отвечает Милтон, будто впервые ответил на телефонный звонок по работе. Хотя кто его знает. Так или иначе, Дину приятно наблюдать за тем, как Милтон выуживает бумажку из моря макулатуры на столе и начинает что-то черкать на ней огрызком карандаша, бормоча при этом: — На каждую букву уходит по несколько галлонов топлива, поэтому цена сообщения зависит от его длины, — и: — Я могу вам перезвонить с готовой цитатой. Завершив звонок, Милтон заливается лёгким румянцем. — Прошу прощения, — говорит он. — Я… мне звонил клиент. — Ага, я так и понял. Милтон берёт нацарапанную записку и засовывает её в нагрудный карман лётного костюма. Причём проделывает он это с предельной осторожностью. Дин при виде этого вспоминает, как его мама, Мэри, повесила первый заработанный доллар в стеклянную рамку для фотографий над кассой в своём кафе в Лоуренсе. — Сделка века? — интересуется Дин. — Мой первый настоящий клиент, — объясняет Кас. — Если ему понравится придуманная мной цитата для рекламы. Он хочет, чтобы через несколько недель я пролетел над стадионом во время игры Золотых Гигантов с надписью «Прюитт Охлаждает», — говорит Кас, изобразив воздушные кавычки. — Ну да. Ничто так не напоминает о необходимости заиметь дома кондиционер, как торчание в жару на стадионе. Кас (и да, теперь он Кас), залившись довольным румянцем, согласно кивает. — На самом деле, эм, это другие мои сообщения помогли привлечь внимание. — Погоди-ка, в каком это смысле первый настоящий клиент? Хочешь сказать, все твои другие сообщения ты писал забавы ради? Кас старательно прячет улыбку, и на её место приходят сведённые к переносице брови. — Ни в каком. Просто так выразился. Дин со вздохом откидывается в кресле. — Ерунда какая-то. Ладно, можешь не выдавать мне имя, но ведь кто-то порочит моё имя, мою репутацию, просто потому что человеку так захотелось, потому что это так весело и потому что… Он замолкает на полуслове. Две мысли внезапно соединяются в одну. — О-о, я понял! — вдруг говорит он. — Понял что? — голос Каса звучит слегка испуганно. — Это розыгрыш! Ну точно! Тебя нанял кто-то со станции, я прав? — Кас вместо ответа продолжает смотреть на него во все глаза. — У нас на станции так заведено: каждый День дурака мы разыгрываем друг друга в прямом эфире. Вот почему ты даже из-под палки не хотел выдавать шутника, я угадал? И поэтому все вели себя так, будто ничего не замечали. Да они даже не обсуждали надписи в небе! Я уже с ума начал сходить из-за своих догадок… Он останавливается. Кас смотрит на него будто с застигнутым врасплох видом, но продолжает молчать. — Теперь мне осталось только вычислить этого шутника. Не могли же все сговориться и устроить это сообща? Было бы очень нечестно. А до первого апреля ещё больше недели. Наверное, кто-то решил начать раньше остальных. — Он с прищуром глядит на Каса. — Но ты даже намекнуть не сможешь, да? Кас отрицательно качает головой. — Я правда не имею права говорить тебе. — Что ж, придётся мне придумать, как повернуть всё это в свою пользу. На пару дней ожидаются дожди, так что ты рассекать небеса надписями не будешь. — Верно. — Ладно, спасибо за помощь, чувак, — говорит Дин и встаёт с кресла. — В этот раз меня почти сделали, — добавляет он, качая головой. Кас встаёт вслед за ним. — Очешуенного дня, — с невозмутимым лицом выдаёт он, но уголки губ слегка приподнимаются в намёке на улыбку. — Эй! — возмущается Дин, грозя ему пальцем. — Осторожно, доиграешься ведь! Они напоследок улыбаются друг другу, после чего Дин уходит, позвякивая связкой ключей.***
На следующие несколько дней, как и предсказал Дин, небо заволакивают унылые дождевые тучи. Почти всё свободное время он проводит дома за просмотром Нетфликса. А на работе, куда он отправляется каждую вторую половину дня, Дин старается вести себя так же, как и прежде — слегка настороженно, с подозрением ко всем коллегам, чтобы никто не догадался, что он всё понял. Но что именно он понял? Эйфория от одержанной победы почти сходит на нет. По большей части он обрадовался тому, что добился от Каса какой-никакой подсказки. Теперь он знает, что некто со станции отваливает немалую сумму, чтобы на небе Топики проявлялись сообщения, не напрямую порочащие имя Дина. Ещё он знает, что этот некто заставляет эти сообщения появляться на экранах зрителей во время прямого эфира, чтобы поиграть на нервах Дина. Ему только неизвестно, чем всё кончится. Без всяких сомнений, загадочный шутник закажет ещё больше сообщений к грядущему первому апреля, которые во всеувидение поведают об остальных постыдных секретах Дина. Так как же ему совладать с этой тупиковой ситуацией? Со следующего эфира каждый день напевать песни Тейлор Свифт и красоваться на экранах тысячей зрителей в женском белье, дабы показать всем, как его ничуть не смущают сообщения на небе? Придётся придумать вариант получше. А до тех пор — составить список подозреваемых. Розыгрыш подобного размаха вполне мог устроить Бенни, но в этом году они с Дином договорились скооперироваться против Бартоломью, чтобы сбить с его самодовольной рожи спеси, так что вряд ли Бенни решил бы его так подло опрокинуть. Линду, ведущую утреннего эфира, тоже можно было вычёркивать: пускай у неё и имелось немало компромата на Дина, она не стала бы растрачивать столь бережно накопленные деньги на розыгрыш, ведь они откладывались для отправки её одарённого сына-музыканта в Джульярд. Выписывание пары букв на небе — затея крайне непрактичная и крайне дорогая. В списке остаются Анна, Новичок, репортёры и операторы. Также не стоит забывать про Лизу, как известно, играющую за все команды и всегда выходящую из апрельских розыгрышей нетронутой. Утром понедельника Дин просыпается от яркого луча солнца, пробивающегося ему в глаза через шторы. Он сразу же понимает, что на небе его ждёт новое сообщение. Накинув халат, он топает вниз по лестнице к входной двери, мысленно готовясь ко всему. Ну всё, была не была. Сегодняшнее послание гласит:У ДВ ВЕСНУШКИ
Дин читает ещё раз, внимательнее выискивая затаившуюся дополнительную букву или символ, некое скрытое сообщение, которое от него ускользает. Но ничего не находит. В небе выведено обыкновенное утверждение. У Дина Винчестера и впрямь есть веснушки. Дин заходит в дом, чтобы заварить кофе, а затем вновь подходит к двери и выглядывает наружу. Контуры инициалов из дыма немного размазались, но до сих пор читаются без труда. Дин заливает в термос кофе. Пора снова прокатиться на другой конец города.***
Зайдя в офис Каса, Дин обнаруживает его сидящим за столом и что-то выводящим на стикере для заметок. Каким чудом Кас собирается найти этот стикер среди пяти других, разбросанных на столе (для скайтайпинга нужно ещё4 плт./зп пилота? смешной набросок улыбающегося самолётика и макс. 15 букв/воздушный баннер 15+), Дин не представляет и спрашивать не собирается. Пару минут он осматривает офис. Здесь явно не помешал бы цветок или парочка журналов. Дин обнаруживает стопку глянцевых брошюр, которых не было в его прошлый визит сюда (то есть, два дня назад?). Он вытаскивает одну листовку, и сердце совершает забавный кульбит, когда по центру первой попавшейся страницы перед ним предстаёт фотография Каса, где он, одетый в лётный костюм, который плотно обтянул его фигуру от ветра, стоит, прильнув к крылу своего самолёта. Губы Каса растянуты в едва заметной, но искренней улыбке. Дин наконец отклеивает взгляд от фотографии и переводит его на Каса, который явно прилагает все усилия, чтобы не посмотреть на него в ответ. Его голова низко опущена над столом, но даже так Дин улавливает, как слегка покраснела его переносица. — Ты знаешь, зачем я пришёл, — сходу замечает Дин. Кас ничего не отвечает, поэтому Дин нависает над столом. — Твой загадочный благотворитель и впрямь раскопал на меня немало грязи. Мне вот что не даёт покоя… веснушки? Это, типа, должно меня удивить? — Не знаю, — ворчит Кас. — Я непременно спрошу… заказчика. — Он кладёт ручку на стол, после чего добавляет: — Но у тебя нет никаких доказательств того, что эти сообщения связаны с тобой. — Как скажешь, Кас, — легко уступает Дин и выхватывает ручку их ослабевшей хватки Каса. — Если отыщу чистую бумажку, то настрочу тебе ещё компромата на меня. Ну знаешь, рост, вес и прочие пикантные подробности. Сегодня Кас ещё менее разговорчив. И вид у него настороженный. Немного понаблюдав, как Дин роется в его бумажной горе, он наконец говорит: — Не хочешь отсюда свалить? Брови Дина взлетают ко лбу. — Что? — Сейчас ведь… обед, — с небольшим нажимом отвечает Кас. — Я собирался закрыть офис и съездить перекусить. Ты хочешь поехать со мной или нет, — без выражения говорит он. И без вопросительной интонации. Но Дин всё равно понимает, что это приглашение. — Да, давай. Лишь бы тебе было в радость. — Только сейчас он замечает, что до сих пор сжимает в левой руке брошюру. И Кас замечает это в тот же момент. — Можешь оставить себе. У меня останется тридцать девять штук из сорока, — предлагает он с такой лёгкостью, будто ему всё равно, что Дин в итоге решит. — Ладно, — соглашается Дин с такой же лёгкостью и убирает её в карман. До кафе они добираются на Импале, поскольку ехать вдвоём на мотоцикле кажется непрактичным. По пути Дин силится вспомнить, в каких кафе он обычно встречался с Сэмом для перекуса, а заодно старательно делает вид, что ему не впервой возить с собой очаровательных пилотов, которые располагают хреновыми навыками общения и от которых постоянно пахнет озоном и выхлопными газами. Пальцы нервно барабанят по рулю в такт песне Led Zeppelin, вымещая поселившееся внутри напряжение. В итоге они останавливаются у кафе в десятиминутной езде от офиса Каса, которое больше походит на забегаловку, где подают поздние завтраки. Оно напоминает Дину о кафе мамы в Лоуренсе, о чём он и рассказывает Касу после того, как они делают заказ. — Богом клянусь, во всём Лоуренсе не делают французские тосты лучше, чем у неё. Да что там, во всём Канзасе. Их всегда подают со сливочным сыром и сезонными фруктами. Они просто… — Дин целует кончики пальцев, чтобы показать весь свой восторг. — Звучит замечательно. Может, нам стоит туда съездить. — Ехать не так уж и далеко. Можем как-нибудь заскочить на обед. Я не против такого рандеву… То есть, такого раскладу. Кас прячет улыбку, потупив взгляд на стакан воды. А Дин подумывает сбежать из кафе. — А в кафе твоей мамы, — немного погодя заговаривает Кас, — готовят омлеты? — со склоненной набок головой спрашивает он. — Я люблю всякие приправы. Дин с благодарностью принимает помощь в выкарабкивании из собственноручно вырытой ямы унижения. — Да она чего только не готовит, — отвечает он и начинает перечислять всевозможные сочетания приправ для омлета. И каждым упоминанием любимого Касом ингредиента зарабатывает одобрительное мычание. — А чем занимается в кафе твой отец? — интересуется Кас. Лицо Дина искривляется гримасой. — Ничем он не занимается. Мама кафе-то открыла только после того, как ушла от него. Как выяснилось, он не самый надёжный человек. И пока мама тащила на себе оплату нашей с Сэмом учёбы в колледже, он даже пальцем не пошевелил. — В итоге ты стал синоптиком, а Сэм?.. — Сэмми, — весело подхватывает Дин, — Сэмми сделался юристом. Сейчас он работает в одной из лучших фирм Топики. Но он тут вряд ли задержится — он птица высокого полёта. — Это замечательно. Вы с ним очень хорошо справляетесь. — Ага, — отвечает Дин и потирает заднюю сторону шеи. Умеет же Кас заставить констатацию факта прозвучать как лестный комплимент. Дин взмахивает рукой в его сторону. — Ну, хватит обо мне. Как тебя занесло в бизнес каракуль на небе? Лицо Каса искажается неуютной гримасой. Ему не нравится говорить о себе или расхваливать себя, как понял Дин. — Я нашёл… открытое ИП. И выкупил его. А теперь я вроде как управляюсь со всем по ходу дела. Дин улыбается расставляющей перед ними еду официантке. — Открытое ИП? Чувак, мне нужно немного подробностей. Я до недавних пор вообще не знал про существование профессионального скайрайтинга. Кас, морщась, теребит шов свой лётной формы. — Ну, у меня была лётная лицензия, но мне не очень нравилось работать в авиакомпании. Там я был кем-то вроде уважаемого всеми таксиста, перевозившим людей по всему свету. Я накопил на своё дело. — На лице Каса пробегает огонёк гордости. — Купил его — Хэвилэнд Чипманк 54-го года. Он прекрасен. Дин выглядывает в окно и находит взглядом Импалу. — Знакомое чувство. — Я купил его у пары, которая занималась профессиональным скайрайтингом. Тогда они уже выходили на пенсию, и я узнал, что в стране осталось не так уж много компаний, занимающихся этим. Они любезно оставили весь рынок Среднего Запада в моё распоряжение. Я поработал над системой масла Хэвилэнда, чтобы сделать свою компанию более конкурентоспособной — писать более длинные сообщения и всё такое. И самостоятельно научился. — Научился чему? — Писать в небе, — мягко отвечает Кас. — Этому нигде не обучают, поэтому я научился сам. — Но как? — спрашивает настолько заинтригованный Дин, что он до сих пор не приступил к еде. — Практика, — просто говорит Кас, но затем, под напором состроенной гримасы Дина, решает развернуть ответ: — Помногу летал в глуши. Это очень точная техника, и она во многом зависит от погодных условий, — он указывает на Дина. — Ветер. Время суток. Длина сообщения. К тому времени, как я почувствовал уверенность в своём навыке, многие бывшие клиенты той пары уже уехали отсюда. Поэтому мне пришлось самому отстраивать клиентскую базу с нуля. Хочется верить, что я привлёк внимание в Топике и в скором времени люди из других городов и штатов заметят меня. Но я могу только на это надеяться. — Ничего себе, ты вложил в это дело столько усилий. — Да. На самом деле, поэтому я оценил твой комплимент в нашу первую встречу. — Дин смотрит на него с недоумением, поэтому Кас, тихо фыркнув, поясняет: — Тогда ты сказал, что вышло «читабельно». Других отзывов я не получал. — Вышло здорово, — поправляет себя Дин и, когда Кас неловко пожимает плечами, продолжает настаивать: — Это я подразумевал. Вышло очень хорошо.***
— А ты в хорошем настроении, — замечает Лиза, пока Дин отсылает ей блок новостей к шести часам вечера. — Ага, — подхватывает Новичок. — Даже в слишком хорошем, как мне кажется. — Даже не знаю, что вам сказать, — отвечает Дин. — Наверное, сегодня я не забыл принять витамины. — Он очень бодрый, скажи? — не унимается Лиза. Дин уже было решил, что это риторический вопрос, но тут она поворачивается к Новичку. — Ты ведь заметил? Есть предположения, в чём причина? Новичок внимательно изучает его взглядом. — Хмм, — задумчиво тянет он. — Да, ты прямо-таки пышешь жизнью, Винчестер. — Спасибо, — отвечает Дин и с обаятельной улыбкой в камеру добавляет: — Что я могу сказать? Иногда Дина радуют всякие мелочи жизни. Они переходят к завершающим эфир репликам. Дин, заглянув в свой вечерний отчёт по погоде, начинает улыбаться. Грядущие три дня обещают быть солнечными и безоблачными.***
Как оказалось, ежедневный распорядок Дина можно разрушить так же просто, как яичную скорлупу. Каждое утро начинается с нового сообщения на небе, выведенного белым по голубому словно почерком Бога. Бога, который вдруг счёл необходимым сообщить всему миру или, по крайней мере, всем жителям Топики и её окрестностей, что:ДВ ДОБРЫЙ
ДВ♥КЛАССИЧ♫
ДВ МЕНЯ ВЕСЕЛИТ
При виде последнего сообщения в животе Дина всё странным образом переворачивается. Он знает, что эти послания чертит Кас, сидя за штурвалом своего обожаемого Чипманка, и с земли выписываемые им петли выглядят невероятно простыми в исполнении. Управляемый Касом самолёт парит в небе с лёгкостью пёрышка. Поездка к офису Каса становится неизбежной необходимостью. Спору нет, по утрам тот, даже после первого полёта, чутка угрюмый. Он вступает в разговор с заметной неохотой и уворачивается от попыток Дина завлечь его в диалог. Но в конечном счёте Дин его растрясёт. — В общем, теперь этот некто со станции… заигрывает со мной, — с порога заявляет Дин. — Сначала было не похоже, но теперь… — он пожимает плечами. — Признаться, я никак не могу взять в толк: либо я нравлюсь этому человеку, либо он просто хочет всё выставить таким образом. Кас явно не в настроении для разговоров. Он неловко ёрзает в кресле. — Да, вероятно, — отвечает он. — Или этот человек… хочет другого. — Другого? — недоумевает Дин. — Как это понимать? Кас качает головой. — Я к тому, что ты всё думаешь, что эти сообщения — всего лишь часть розыгрыша. Что они не могут значить чего-то другого. — Ну, тебе-то всё равно за них платят? — говорит Дин и удивляется откуда-то взявшейся в голосе злости. Лицо Каса принимает озадаченное выражение. — Я прав? — Да. С этого всё и началось. — Брови Каса нависают над глазами подобно грозовым тучам. В этот день Дин уходит раньше обычного. В следующий свой визит Дин ни разу не упоминает загадочного шутника. Он решает окончательно позабыть эту тему. — С чего вдруг твои сообщения стали такими разборчивыми? — спрашивает Дин, доделав бумажный самолётик из делового отчёта Каса и запустив его ему в левое ухо. — Более разборчивыми, я хотел сказать. Кас смотрит на него со смесью раздражения и воодушевления. — Я усовершенствовал масляную систему, — сообщает он. — Теперь я могу выписывать до двадцати пяти символов. — Ого. Впечатляет. Мои поздравления. — Спасибо, — со всей серьёзностью говорит Кас. — Как думаешь, мне стоит принять новый заказ? Дик Роман хочет прорекламировать свою новую парковку, написав «НАМ ВАЖЕН КАЖДЫЙ ЧЛЕН» на небе Топики. — О да. За него определённо стоит взяться. В последующие дни позднего марта небо затянуто облаками, потому новых сообщений не появляется. Но Дин всё равно заезжает к Касу. Постепенно он узнает Каса ближе — и добивается этого не без труда. Он бы не сказал, что Кас сильно замкнутый человек, но и душой на распашку его не назовёшь. Если Дину дать слово, то он все уши прожужжит биографией своих любимых игроков Канзас-Сити Роялс. А вот Кас не настолько открытый. Он узнаёт, что у Каса несколько братьев и сестёр. И что родом он из Бостона. Ещё он узнаёт, что в голове у Каса такой же бардак, как и на рабочем столе, где помимо относящихся к бизнесу заметок зачастую обнаруживаются бездумные каракули, списки покупок и отрывки песенных текстов. Он узнаёт, что у Каса нет любимого человека, поскольку, едва услышав этот вопрос, он весь зарделся и начал что-то лепетать о фюзеляже Хэвилэнда. И ещё он узнаёт, что у Каса, несмотря на всю его стойкую невозмутимость, при невинных попытках Дина пофлиртовать с ним вся уверенность, по неведомой причине, исчезает без остатка. Вот, например, как этим днём. — Это что, новый лётный комбинезон? — спрашивает Дин, едва перешагнув порог в офис Каса. Тот сидит за столом, так и не переодевшись в привычный лётный костюм. Своей ремаркой Дин зарабатывает прищуренный взгляд Каса. — Это не комбинезон. — Чем бы это ни было, оно здорово подчёркивает твои голубые глаза. Отлично выглядишь, Кас. Кас бросает на него беглый взгляд искоса и трёт заднюю сторону шеи. — Спасибо. — Если на сегодня у тебя больше не запланировано полётов, то мы можем съездить в Лоуренс, — предлагает Дин. — Ну, ты помнишь. Устроить то самое рандеву. Кас делает глубокий вдох и смотрит на Дина с таким неуверенным, перепуганным видом, что Дин мысленно проклинает себя за то, что вообще завёл этот разговор. — Или нет, — как можно беспечнее говорит Дин. — Нет-нет, то есть, да. Только не сейчас. Я хотел кое-что сделать… увидишь. Просто сейчас не лучшее время. Потом. У меня был план. — Потом, — повторяет Дин. — Хорошо, без проблем. Как тебе будет в радость, — Дин невольно падает духом. Он ведь целую неделю отрабатывал как можно более невозмутимое предложение «рандеву». Кас протягивает через стол руку и хватает ей ладонь Дина так быстро и отчаянно, словно из страха, что всего мгновение спустя растеряет всю решимость. Тёплая и широкая ладонь сжимает пальцы Дина. — Обещаю, — говорит Кас. Он ослабляет хватку, но тут инициативу перехватывает Дин. Кас подрагивающей рукой распихивает какие-то документы в папку. Включает ноутбук. И наклоняется, чтобы поднять упавшую на пол визитку, открывая Дину вид на очертания плеч и спины, вырисовывавшиеся под тёмно-синей тканью костюма, будто вышедшего из снов Дина. Уши Каса слегка краснеют, но он наконец расслабляется. — Ну вот, — довольно тянет Дин. — Не так уж и сложно, скажи? Ты такой напряжённый, будто раньше никогда не держался за руки. — Не особо, — сознаётся Кас. — Точнее, не так часто, — И в ответ на выражение лица Дина восклицает: — Не до этого было! — Чувак, я ума не приложу, почему ты до сих пор одинок. Безбожно горячий пилот, владелец малого бизнеса, мотоциклист, и ты столько лет ходил холостяком? Да это почти преступление! — Может, мне нужна практика, — почти высокопарно отвечает Кас. Поворот череды событий, тянувшихся уже которую неделю, с того самого дня, когда Дин вошёл сюда и увидел тёмно-синий лётный костюм, выходит на удивление целомудренным. В ладони Дина лежит ладонь Каса, и кожа в месте соприкосновения становится немного липкой от пота. Дин одной рукой пролистывает свежие имейлы в телефоне. Кас что-то высчитывает на миниатюрном калькуляторе. И Дина всё устраивает. Большего ему и не нужно — небольшого контакта с Касом более чем достаточно. Судя по скромной улыбке Каса, тот с ним согласен.***
В уходящие дни марта-месяца Кас в очередной раз переворачивает распорядок Дина с ног на голову своим заявлением, что ему надоело сидеть в бардаке своего офиса и встречаться с Дином в вышеупомянутом бардаке. И тогда он спрашивает у него, не хочет ли Дин увидеть его самолёт. День выдаётся не ахти каким — небо пасмурное, на улице немного прохладно, — так что он не ахти как располагает к скайрайтингу. Дин из страха неизвестности приглашает Сэма. — Напомни-ка ещё раз, что это за чувак? — по дороге просит Сэм. — Не знал, что у тебя есть друг по имени Кас. — Мы с ним недавно познакомились. Он тебе понравится, вот увидишь. Сэм в последнее время едва ли не живёт на работе, поэтому не видел ни вещаний Дина о погоде, ни новостей в целом. Встаёт он до рассвета, а домой добирается после полуночи. Дина устраивает неведение брата об окутанной тайной истории про некого ДВ, так что ничего менять он не намерен. Хэвилэнд ожидает их на взлетно-посадочной полосе, скрытой за милями окружающих её полей. По прибытии туда Дин называет имя Каса и получает разрешение проехать к ангару. Кас, одетый в столь обожаемый Дином тёмно-синий лётный костюм, стоит на крыле и что-то высматривает в фюзеляже. Прикрыв глаза козырьком ладони (несмотря на пасмурное небо, серебряный окрас самолёта хорошо отражает редкие лучи солнца), он находит их взглядом и, улыбнувшись, грациозно спрыгивает на землю. — Ого, — выдыхает явно впечатлённый Сэм. — Сэмми, знакомься, это Кас, — говорит Дин, пока Сэм с тёплой улыбкой сжимает ладонь Каса. — Детка, знакомься, это Малыш Каса, — добавляет он, обводя рукой пространство между Импалой и Хэвилэндом. — Надеюсь, они поладят, — шутливо шепчет Сэм Касу, закатывая глаза на последнюю реплику Дина. — Не сомневаюсь, — отвечает Кас, на чьём лице, несмотря на скрывающие глаза авиаторы, Дин разглядывает весёлую полуулыбку. — В конце концов, это не соревнование, — добавляет он, с довольным видом похлопывая крыло Хэвилэнда. Дин фыркает. — Ну да. Всё-таки моя Детка — всем известная американская классика, а не ведро с крыльями, которое какой-то канадец назвал в честь белки. Голова Каса склоняется набок. — Эти вёдра с крыльями побеждали в воздушных боях над Тихим океаном задолго до того, как составили первый чертёж твоей Детки. — Ну что ж, старикам у нас везде дорога, — фыркает Дин, указывая на самолёт. — Ты уже заделал в нём дырки от пуль или он до сих пор походит на летающий дуршлаг? — А через сколько лет твоя Импала разгоняется хотя бы до шестидесяти миль в час? — не остаётся в долгу Кас. Дин уже открывает рот, чтобы возмутиться, но тут Сэм всплескивает руками и стонет. — Ну всё, парни, — говорит он. — Мне что, придётся разнимать вас? Кас усмехается. — Прошу прощения… кажется, мы оба слегка ревностно относимся к ним. — Он переводит взгляд между обоими братьями. — Кто-нибудь желает полетать? — Дин тут же прячется за ближайший живой щит ростом в семь футов по имени «Сэмми». — Дин? — Ты чего? — удивляется Сэм и пытается к нему повернуться, но Дин подталкивает его вперёд. — Сэм с удовольствием слетает с тобой, — отвечает Дин. — Да, Сэмми? — Ну, я только за, — растерянно говорит он. — Но разве ты не хочешь… — Я вас здесь подожду. Не беспокойтесь. Ну всё, идите. Буду стоять тут. Сэм закатывает глаза. — Всё понятно, кто-то до сих пор боится летать. — Кас, стоящий впереди, задумчиво сужает глаза, смотря на него. Когда их взгляды встречаются, выражение лица Каса смягчается. — Ты не обязан лететь с нами, Дин, — уверяет он. — Я просто предложил. Дин в ответ на его слова выдавливает напряжённую улыбку, больше походящую на гримасу. Пока Дин тушуется в сторонке, Кас подготавливается к полёту. Ему бы очень хотелось не быть таким трусом. Он грызёт себя тревожными мыслями, что Кас в нём разочаровался. Он ведь наверняка с нетерпением ждал этого дня, чтобы вместе с Дином разделить полёт на его Малыше, к тому же отчасти для этого они сегодня и встретились. Непомерная гордость Каса собственным самолётом трогает до глубины души, и Дин не хочет её уязвлять. Но в то же время он не хочет, чтобы его ноги отрывались от земли более чем на два фута. И пока Кас выводит Хэвилэнд на взлётную полосу, Дин чувствует себя полным болваном. Он усаживается на капот Импалы и наблюдает за тем, как Сэм, весь дрожащий от восторга и предвкушения, залезает на крыло и забирается в кабину, на место позади Каса. Каким-то чудом ему удаётся туда влезть, правда, он наверняка сидит с коленями у груди. Надев наушники, он через окно смотрит на Дина и показывает ему большие пальцы. Тот без энтузиазма отвечает тем же. Кас, отлучившийся, чтобы оформить полёт в офисе аэродрома, трусцой выбегает на полосу. По пути он коротко салютует Дину, после чего грациозно запрыгивает на место пилота. Дин видит, как он поправляет наушники и говорит в микрофон что-то развеселившее Сэма. Затем запускаются двигатели, чей шум заглушает все остальные звуки, и Хэвилэнд начинает медленно продвигаться вперёд, набирая скорость, пока он, подхваченный прорывом ветра, не взмывает вверх. Дин провожает его взглядом и упирается локтями в колени. Самолёт удаляется всё дальше, становясь размером с букашку. При виде того, как он не спеша выписывает петлю и вираж, желудок Дина скручивает от тошноты. Он представляет, как Кас, расслабленно и уверенно разрезающий крыльями Хэвилэнда облака, кричит через наушники всякие факты об этом самолёте. Представляет, как восторженно визжит Сэм при каждом крене на повороте. И только себя на его месте он представить не может. Сэм, чьи волосы растрепались на ветру, выпрыгивает из самолёта, едва тот останавливается после приземления, и бежит к Дину. — Чувак! — окликает он его. — Это полный отпад. Оттуда видно всю Топику! Даже Лоуренс можно разглядеть. — Ага, здорово, — говорит Дин. Заметив Каса, приближающегося со спины брата, он поднимает указательный палец. — Подождёшь минуту? — А Касу он говорит: — Можно я кое-что тебе скажу? Наедине? Кас молча кивает и идёт вслед за Дином. Удалившись от Сэма на несколько шагов, он наконец останавливается и поворачивается к нему лицом. — В чём дело? — спрашивает Кас. — Я просто… просто хотел сказать. Спасибо. За то, что пригласил меня сюда и покатал Сэма. Наверное, я должен был рассказать, что я… ну, ты понял. Не любитель полётов. И это ещё мягко сказано. Я боюсь их до усрачки. Извини, что пустил полёт коту под хвост. — Ничего подобного, — с обиженным видом возражает Кас. — Ага, как скажешь, — безрадостно отмахивается Дин. — Дин. Это ерунда, я просто хотел… — Не ерунда. Ты хотел разделить полёт со мной, а я не сумел пересилить страх. Это ведь огромная часть твоей жизни, а я… я не могу быть её частью. А знаешь, забудь. Несу тут какую-то чепуху. Кас ловит его руку. — Не говори так, Дин. Я тебя понимаю, но ты не прав. Ты не не часть моей жизни из-за этого. — Это глупо. — Вовсе нет. — Если бы я только мог преодолеть этот страх… — Ты не должен ничего преодолевать. — Давай я посижу в нём? Дай мне просто посидеть внутри. Хотя бы на это моей смелости хватит. Кас вцепляется в его рукав. — Эй… — Ты ведь будешь этому рад, так? — спрашивает Дин, и челюсти Каса сжимаются. — Ты часто говоришь подобное. Но мне всё равно, буду ли я этому рад. Вместо того, чтобы возразить, Дин продолжает смотреть на него, пока взгляд Каса не смягчается и он не кивает в сторону самолёта. Сэм с озадаченным видом провожает их взглядом. Кас залезает на крыло первым и протягивает Дину руку, которую тот принимает без раздумий. Затем он делает глубокий вдох. Плюхается в узкое сидение позади Каса. Внутри пахнет стариной, чем-то вроде винила и масла. Самолёт даже не двигается с места, но Дин продолжает учащённо дышать. Самолёт стонет под весом забравшегося в него Каса. — Всё в порядке? — низким голосом спрашивает он. — В полном, — ответчет Дин. Больше Кас ничего не говорит, но секунду спустя он просовывает руку назад, к плечу Дина, и тот хватается за неё потной ладонью. После бесконечно долгого разглядывания собственных колен, продолжая при этом держаться за руку Каса как за спасательный круг, Дин испускает протяжный выдох. Затем осматривается по сторонам. Сидение расположено так низко, что с него не видно ни полосы, ни Сэмми, ни клочка окружающих полей. Кас, сидящий впереди затылком к нему, вертит головой, проверая всякие замудрённые датчики, кнопки и штурвал. — Так… — заговаривает он, проворачивая ладонь в тёплой руке Каса. — Всё не так уж и плохо. Что бы мы сделали дальше? Кас поворачивается к нему лицом, чтобы его было слышно. Уголок его рта приподнимается в подобии улыбки. — Ты бы пристегнулся. И кроме этого больше ничего бы не делал. — Умник. — Я бы завёл двигатели. Стало бы шумно, очень шумно, и всё твоё сидение пошло бы ходуном. Затем я бы увеличил тягу двигателей. Плавным движением за рычаг от себя. И я бы давил на педали, чтобы держать ровный курс при разгоне. Потом я бы направил штурвал от себя, чтобы нос смотрел строго на горизонт. — Он проводит рукой по кнопкам управления, без касаний демонстрируя то, что делал бы при подготовке к полёту. — Вероятно, ты бы ощутил небольшой крен, а затем — отрыв шасси от земли. Мы летим. Дин откидывается к спинке сидения. В таком положении ему видны лишь серые облака через стеклянную крышу кабины, благодаря чему у него получается убедить себя, что они уже там. Лишь он, Кас и бескрайнее небо. Когда они выбираются из самолёта, Сэм подходит к ним со знающим видом и начинает шагать с ними в ногу. — Что это было? Дин вспоминает дарующую уверенность тёплую ладонь Каса. — Практика.***
ДВ УМНЫЙ
ДВ СМЕЛЫЙ
ДВ ЛУЧЕЗАРНЫЙ
— Скажи-ка, Дин, — как бы мимоходом говорит Бенни. — Ты заметил, что кто-то сходит с ума по ДВ и сообщает об этом на всю Топику? Тебе не кажется, что речь о тебе? — Хотел бы я знать, — с широкой улыбкой отвечает Дин. — Но будь оно так, я бы не стал жаловаться. Бенни пару секунд молча обдумывает услышанное. — Получается, ты носишь женские трусики? — Хотя знаешь, я тут подумал: речь точно не обо мне, — громко говорит Дин. Дин определённо был на седьмом небе от счастья, поэтому, когда по прибытии к офису Каса в День дурака он замечает рядом с чёрным мотоциклом Каса до боли знакомую машину, припаркованную на месте, которое он привык считать своим, поначалу он просто приходит в замешательство. Всё встаёт на свои места, едва Дин узнаёт в фигуре, заходящейся смехом рядом с Касом, Новичка. Сегодня — День дурака. А Дин, как видно, предмет их насмешки.***
Тогда Бенни с Дином моментально взяли Новичка под своё родительское крыло. — Так, во-первых: почему ты в брюках? — спросил Бенни. — Э-э, разве это не стандартный образ? — удивился Новичок. — Возможно. Не знаю, как там у вас было заведено на Шестом канале, но тут у нас своё правило: «Не в кадре? Значит, долой штаны». — Не в кадре: значит, долой штаны, — повторил Новичок. — Вы с Бенни вещаете сидя за столом, — продолжил Дин. — Ну то есть, видна только верхняя часть тела. Так что всё то, что ниже пояса, можно оставить для полёта фантазии зрителей. — Не думаю, что моей соведущей это придётся по душе, — возразил Новичок. — Ой, да меня всё устраивает! — крикнула Лиза с другого конца комнаты. — Блеск, — сказал Новичок, уперев руки в бока. — Её всё устраивает.***
— В общем, первое апреля встретило нас небольшой грозой, но она наверняка не помешает весело провести остаток для, — подытожил Дин. — Как всегда желаю вам очешуенного вечера. Передаю вам слово. — Спасибо, Дин, — с лучезарной улыбкой ответила Лиза. Новичок с прищуром вгляделся в экран телесуфлера. — Да, спасибо тебе. А теперь Дин Винчестер расскажет нам о погоде. Повисло неловкое молчание. — Дружище, я только что рассказал о погоде, — возразил Дин. Новичок зарделся. — Точно, прошу прощения, телесуфлёр заглючил. — Он проскользил глазами по экрану и сел ровнее, облизнув губы. — Очередь срочных новостей. Нам сообщают о, цитата, «низкорослом мужчине, вламывающимся в дома в северной части города». Домовладельцы сообщили властям, что некоторые из них застали подозреваемого, когда тот через окно проникал в комнаты их детей. Подозреваемого описывают как невысокого мужчину с маленькими крылышками и набитым детскими зубами мешком… — Новичок замолк на середине предложения, вдруг заметив, что рядом сидевшая Лиза всё это время тряслась от беззвучного смеха. — Я только что описал зубную фею, да? Персонал за кулисами зашёлся безудержным смехом. Новичок через силу выдавил улыбку. — Ладно, всё, вы меня сделали, — признал он. — Извиняй, Новичок, — сказал Дин. — Всё-таки День дурака, ты наверняка догадывался, что что-то будет. — Говорил он это, направляясь к хромакейному экрану, а оператор плёлся следом за ним. Новичок перескочил на соседний стул. — Стой, погоди. Чувак, а как же уговор про «не в кадре»? Дин решил сжалиться над ним и спиной загородил его от камеры. К нему подошёл Бенни, одетый в рубашку и боксеры с суперменом. — Ну, вот и всё. От всего Двенадцатого канала желаем вам хорошего Дня дурака. — Заиграла конечная заставка и послышались смех с аплодисментами. Новичок, к этому времени успевший почти съехать под стол, через его край высунул голову и смерил Дина оценивающим взглядом. Дин протянул ему ладонь для рукопожатия. — И всем весело, дружище. Новичок медленно пожал его руку. — Да, без обид. Я так понимаю, вам очень по душе эти розыгрыши? — Не то слово, но эта традиция возникла ещё до моего прихода, — ответил Дин. — Обычно мы с Бенни играем против друг друга. А Лиза — и за него, и за меня. Ты в деле? Новичок расплылся в блаженной улыбке. — Розыгрыши? Как тут устоять.***
Теперь Дин не горит желанием ехать на работу, но в то же время не хочет вести себя как ребёнок, так что он собирается духом и отправляется в путь. Сегодня он не виделся и не говорил с Касом — хотя на это и не стоило надеяться. В конце концов, теперь Дин почти наверняка готов был сказать, что в этой шараде с посланиями Кас был замешан гораздо сильнее, чем ему первоначально показалось. Не исключено, что розыгрыш этот был почти не связан с самими посланиями, и суть его заключалась в том, кто эти послания с его инициалами на всю Топику писал. Может, Кас вовсе не был посредником. Может, по задумке Кас должен был стать для Дина камнем преткновения. К тому времени, как Дин добирается до станции, его настолько заносит в дебри размышлений, что теперь он почти увереятся в том, что Кас — вовсе не пилот, офис его — обыкновенное прикрытие, а сам он на самом деле — давно женатый мужчина с тремя детьми, которого наняли для того, чтобы хорошенько постебаться над Дином. Уныние затягивает его в такую глубь, что он с трудом выдавливает улыбку, когда празднование Дня дурака открывается пирогом в лицо Анны и в объектив заснявшей это камеры. Он всё пытается понять, когда и при каких условиях его затопит чувством унижения. — У тебя всё хорошо, Дин? — интересуется Эш. К ним подходит Новичок и притворно вздыхает. — Эй, Дин. Давай поговорим. — Эй-эй, — окликает их Анна. — У вас две минуты и ни секундой больше! Они выходят в коридор. — Хватит строить такую кислую мину, Винчестер. Я всерьёз думал, что хорошенько тебя разыграл. Эта затея со скайрайтингом была гениальной, к тому же Кас сделал мне скидку. Первую неделю я определённо был в выигрыше, согласись? — Да, не то слово. Особенно я оценил ту надпись про женские трусики. — Как бы то ни было, ты слишком быстро догадался что к чему, и тогда он мне позвонил. Знаешь, что было дальше, Винчестер? — Что? — Я велел ему сворачиваться. Ты догадался, что это был кто-то со станции, и этим убил всё веселье. И я знал, что ты найдёшь способ повернуть всё в свою пользу. Так что я забил на весь план и заставил его поклясться, что он не расскажет тебе про то, что это я хотел хорошенько над тобой подшутить, — он вытягивает указательный палец. — Но, несмотря на то, что я взял и передумал, деньги за все запланированные сообщения были уже в кармане у Касси. И все дальнейшие сообщения были от него, а не меня. Голова Дина вдруг вскидывается вверх. — Но… правда? Я же видел сегодня, как вы с ним… — Да перестань ты зацикливаться на этом, дуралей. Да, это я заказал написать все те вещи про ДВ. Как назвал бы их мой брат — дико непристойные и откровенные грубости. Точнее говоря, мой сводный брат. Задержись ты сегодня хоть немного, вместо того, чтобы удрать сверкая пятками, ты бы узнал, что порой братья проведывают друг друга не для того, чтобы пообсуждать тебя, самовлюбленный ты эгоист. Он вообще мог бы не выписывать не единой буквы. Особенно про тебя. План накрылся медным тазом. Но он хотел, чтобы ты приехал к нему ещё. Хотел увидеть тебя. Так вот почему Кас так разнервничался, когда Дин позвал его на свидание. Возможно, он боялся, что Дин всё неправильно поймёт, как оно в итоге и вышло. Вероятно, он ждал, пока не раскроется суть затянувшейся шутки со скайрайтингом. Наверное, Кас хотел убедиться, что Дин понял, как тот нравился ему. — Мой брат буквально писал тебе любовные письма на небе Топики, — говорит Новичок. — И после этого ты ещё сомневаешься в искренности его намерений? — Оу, — только и отвечает Дин. Он чувствует, как щёки растягиваются от глуповатой улыбки. Его мысли заняты столь наблюдательным, столь терпеливым Касом. Он думает, что только Кас сумел бы выписывать в небе факты о Дине — его любимых и нелюбимых вещах, его всяческих чертах — и превратить их в похвалу во всеувидение, в настоящие произведения искусства. — Да уж, это очень… да. — Тебе чрезвычайно повезло, Винчестер. Ты не представляешь, сколько пикантных подробностей я насобирал на тебя за целый год. Но мой брат конкретно в тебя втюрился, так что я решил не использовать его навык в свою пользу. Можно сказать, я святой. — Да уж, спасибо. Можно я уже… — Можно. Но для начала начни обращаться ко мне по имени, — говорит Габриэль. — Даже если ближайшие пять лет у нас не появится нового ведущего, богом клянусь, я убью любого, кто ещё раз назовёт меня этим прозвищем. — Он смотрит на наручные часы и машет рукой в сторону студии. — Ну всё, нам пора возвращаться. Новости начнутся через пять минут, Анна наверняка уже обыскалась нас. — Дин салютует ему, поворачивается к двери и толкает её от себя. — И кстати, Дин, осторожнее, там… На Дина обрушивается не пойми откуда взявшаяся вода, которую он тут же начинает откашливать. Господи. Он промок до трусов. Габриэль как ни в чём не бывало пожимает плечами. — Хотя забей, ты уже нашёл его. Шевелись! Каждый шаг Дина сопровождается хлюпанием ботинок. Не сказать, чтобы на станции было прямо-таки холодно, но соски всё равно затвердели до каменного состояния. И несмотря на это с его лица не сходит улыбка до ушей. Кулисы, которые взорвались криками, когда его окатило водой из ведра, сопровождают его путь до хромакейного экрана безудержным смехом и аплодисментами. Эш, качая головой, молча переводит камеру на него. — Всем добрый день, с вами Дин Винчестер, и хотите верьте, хотите — нет, но сегодня не ожидается дождь, — сказав это, он слышит, как Габриэль прыскает от смеха, но продолжает, не поведя бровью, вещать дальше. — Вечер выдастся замечательным, народ. Температура чуть выше шестидесяти, к ночи понизится на несколько градусов. Как видите, утром ожидается небольшой туман, однако сейчас небо кристально чистое. Краем глаза он улавливает движение сбоку от себя, где видит Анну, медленно проговаривающую ему что-то одними губами. — Давайте-ка для наглядности посмотрим на небо через наружную камеру нашего канала. — Сам Дин ничего не видит на своём пустом экране, но вид с камеры явно чудесный — из-за кулис раздаются восторженные возгласы. — О-оу, — умилённо тянет Лиза. — Как это мило, — в тон ей бормочет Бенни. Дин в замешательстве оглядывается на монитор. Неужели все пришли в восторг от вида пробок в центре города? Или же камера запечатлела наипрекраснейший закат в истории телевидения? Нет. Белыми буквами из выхлопных газов самолёта, в которых он узнаёт безошибочный почерк Каса, высоко на голубом, без единого облака, небе, выведено:ДВ МОЖНО Я УГОЩУ ТЕБЯ БРАНЧЕМ?
В общем, теперь все, кто решил в этот час включить новости, знают, что Дин — тот самый ДВ. Но Дин думает вовсе не об этом. Его мысли заняты Касом, который сейчас может сидеть перед телевизором и затаив дыхание ожидать реакцию Дина на свой широкий жест. Он думает, как завтра познакомит Каса с мамой, с каким восторгом будет смотреть на него, сидящего напротив за столиком в кафе. И о том, что в конечном итоге наклонится через стол, размазав весь крем с французского тоста своим животом, чтобы обнять лицо Каса ладонями и поцеловать. Потому что рядом с Касом ему хочется сделать именно это. Потому что именно это делает Дина счастливым. Он в курсе, что камера до сих пор направлена на него. Габриэль толкает локтем в бок Лизу, закатывая глаза, и все ожидают его ответа затаив дыхание. — А знаете что? — наконец говорит он, промокший до нитки, улыбаясь от уха до уха. — Это свидание.***
Год спустя Когда Дин просыпается, рядом с ним нет Каса. В захмелевшем разуме постепенно рассеивается туман. Кас помчался на ранний заказ в Уичито. Или Омаху. Не обессудьте, что Дин больше вдаётся в эти детали. Он спускается на кухню, чтобы включить кофеварку. На кухонном столе полный бардак из-за неряшливой натуры Каса. На нём разбросаны обрывки бумаги, исписанные хаотичными заметками посреди прочих записей, а также схемами и чертежами деталей самолёта, о существовании которых Дин и не подозревал. Вздохнув, он медленно наклоняется, чтобы поднять упавшую на пол горстку бумаг. На одной бумажке нарисован улыбающийся самолётик с лохматым пилотом внутри: Кас хочет, чтобы новый логотип «Милтон Скайрайтинг» лучше олицетворял его суть. На другой записке беглым и убористым почерком значится лишь КЛУБЫ воздуха. Дину вспоминается один рецепт блюда, которое они с Касом отведали во время обеда сколько-то месяцев назад, и уже было сминает бумажку в руке, как вдруг замирает. С обратной стороны бумажки написано что-то ещё. Совсем маленькими буквами. В высоту они не тысячу футов, а слова — не в милю длиной. И штрихи карандашного грифеля в конечном итоге исчезнут так же, как без следа исчезают выведенные в воздухе дымом буквы. Но Дин давно понял, что внушительный размер слов не всегда означает, что они — истинны, как и наоборот.ДВ♥КМ
И это правда. Пока Дин пытается отыскать магнитик на холодильник, входная дверь успевает отвориться и с глухим хлопком закрыться. В тот момент, когда он закрепляет бумажку, сзади подходит Кас, от которого веет столь знакомым запахом озона и выхлопных газов, и крепко обвивает руками его талию, с улыбкой утыкаясь ему в шею. — Утро, — бормочет Кас. — Ты уже выходил на улицу? Дину не нужно выглядывать наружу, чтобы с уверенностью сказать — день будет замечательным.