La gloire à mes genoux

      Орфей всегда просыпается довольно рано — привычка уже. однако сегодня он проснулся даже раньше обычного. ждать особо не хотелось, а потому им было принято решение направиться в столовую. кажется, не он один тут рано встал — Нортон Кэмпбелл собственной персоной сидел в гордом одиночестве на месте своём и ел привычный свой хлеб, запивая молоком. не лучший завтрак, конечно.. писатель рядом не присаживается — идёт далее, хотя и кидает привычное «доброе утро, мистер Кэмпбелл». шахтёр его даже взглядом недовольным не удостаивает, но не то чтобы Орфея это обижало — у него созрел небольшой план, который мог бы сработать. у дворецкого он заказывает в два раза больше разной еды, чем обычно — очевидно, что не одному лишь себе берёт, и возвращается он не раньше, чем всё это было готово. к чужому удивлению, писатель ставит рядом с ним один поднос, а со своим садится за своё место.       — угощайтесь, мистер Кэмпбелл.       подобная забота со стороны Орфея — это нечто явно странное и необычное, однако тот вёл себя так, словно всё совершенно нормально. Нортон же, наоборот, прожигал его недоверчивым взглядом. ведь, в конце концов, даже идиоту будет понятно, что писателю от него что-то нужно. но даже если это и так, что-то раскрывать Орфей не торопился, да и словно бы более не обращал на Кэмпбелла никакого внимания. тот, впрочем, не спешил притрагиваться к принесённой им еде. в конце концов, с писателем даже такое маленькое решение могло стать ошибкой. Орфей ещё с полминуты задумчиво молчит, и лишь после словно бы случайно замечает, что Нортон смотрит на него с недоверием и настороженностью.       — что-то не так? — писатель переводит на него взгляд, спрашивает с интересом.       — зачем вы, писатель, принесли эту еду? вы даже не спросили меня о том, нужно мне это или нет.       — потому что очевидно, что нужно. я сделал это просто потому что захотел, не надо ждать от меня какого-то подвоха, мне от вас ничего не надо. если вы беспокоитесь о том, что я хочу вас отравить, то нет. это глупо. поэтому, мистер Кэмпбелл, попробуйте хоть раз не искать во всём скрытый смысл и просто позавтракайте чем-то более сытным, чем хлеб с молоком.       — мне хватает и этого, писатель. я настоятельно рекомендую вам прекратить лезть не в своё дело.       — вы не хотите принимать что бы то ни было только от меня, и то из-за каких-то мелочей, мистер Кэмпбелл.. это обидно немного. я ведь не желаю вам ничего плохого и просто попытался проявить какую-то заботу, насколько я на это способен. да, знаю, звучит это от меня странно, но.. — Орфей говорит задумчиво, по нему даже неясно, всё ли он это всерьёз.       — мне не нужна ваша «забота». не пытайтесь делать вид, что я вам не безразличен.       — я и не «пытаюсь делать вид», мистер Кэмпбелл. естественно я не буду к вам относиться как мистер Крайбург, однако это не отменяет того факта, что вы мне в некоторой степени интересны. хотя я и понимаю, что вы были бы совсем не против того, чтобы переломать мне все кости.. пожалуй, это делает всё лишь интереснее.       Нортон раздражённо ставит стакан на стол и встаёт, намереваясь уйти. продолжать этот диалог совершенно не хотелось. последнее, чего бы ему хотелось — находиться в обществе писателя. однако тот тоже встаёт, причём встаёт так тихо и аккуратно, что Кэмпбелл этого и не замечает, пока Орфей не оказывается у него за спиной. он кладёт руки на чужие плечи, выглядывает, встречаясь с недовольным взглядом шахтёра, удерживает, не позволяя вырваться и пойти прочь.       — мистер Кэмпбелл, неужели вас не учили манерам? а.. ну да, точно. простите. во всяком случае, вы ведёте себя крайне невежливо. я мало того что пытаюсь не действовать вам на нервы, так ещё и дружелюбие проявляю. может, вы хоть раз в этой жизни перестанете вести себя так, словно я ваш злейший враг? клянусь Богом, я даже не намеревался начинать с вами диалог, — писатель говорит тихо, успокаивающе, словно бы не лжёт ни в едином своём слове совершенно.       — а вас не учили спрашивать, прежде чем делать? ах, простите, ведь гораздо удобнее использовать это, чтобы винить меня в том, что было сделано без моего участия.       — признаю, тоже ошибся, однако всё же я подумал, что вы не станете возражать, ведь обычно от принесённого вам мистером Крайбургом завтрака вы не отказываетесь. я, конечно, не наш дорогой композитор, чтобы это со мной также сработало, знаю, однако всё же я хотел как лучше, понимаете? — Орфей говорит вполне себе искренне, вопрос лишь в том, для кого он хотел как лучше из них двоих.       — что вам от меня нужно, писатель?       — абсолютно ничего кроме того, чтобы вы нормально позавтракали, мистер Кэмпбелл. честно!       — с каких пор это вас заботит?       — с этих самых? — писатель тихо усмехается, — успокойтесь, мистер Кэмпбелл, вы слишком недоверчивы..       — не без причины, писатель.       Орфей тихо вздыхает:       — может и так..       — назовите хотя бы одну причину, по которой я должен остаться и повестись на это дешёвое представление.       — этих причин нет, лгать не стану, мистер Кэмпбелл. однако я всё же попрошу вас хотя бы попробовать. мне нет смысла вас обманывать.. не в этот раз. мне нечего требовать с вас за этот завтрак, ведь он, по сути, даже не за мой счёт, а если вдруг вы боитесь, что я могу попытаться вас отравить, то это глупо — нашу еду готовили одновременно, дворецкий видел, что я взял подносы и сразу пошёл к столу, да и кто бы тут позволил мне попытаться причинить вам вред каким бы то ни было способом? тут достаточно людей, в конце концов.. поэтому я не понимаю вашего беспокойства.       — вы не понимаете, что я не желаю трапезничать с вами?       — я прекрасно это понимаю, мистер Кэмпбелл, однако я не стану вам мешать и лишний раз напоминать о своём присутствии. я даже и не собирался, как уже успел сказать. но, простите, занимать чужое место ради вашего душевного спокойствия я не стану, это всё же невежливо.       Нортон раздражённо выдыхает, но всё же скидывает чужие руки с плеч, хмурится, возвращаясь на место. Орфей про себя удовлетворённо усмехается и также следует к своему месту. что удивительно, тишину он и правда не нарушает — понимает, что с Кэмпбеллом сейчас стоит быть поосторожнее, а потому молча прикасается к своей еде, более не обращая на шахтёра никакого внимания. Нортон следует его примеру, хотя недовольство на его лице вскоре сменяет спокойствие — вкусная еда это всегда залог хорошего настроения. писатель замечает это краем глаза, но ничего не говорит, да оно и не надо. либо Кэмпбелл сам прервёт это молчание при желании, либо в скором времени к ним кто-то присоединится, а пока что можно расслабиться и уйти в свои мысли, неспешно завтракая. однако, в общем-то, оба понимают, что Нортон первым не заговорит, а потому они сидят в безмолвии. слишком раннее время, чтобы ожидать здесь кого-то ещё. Орфей, кажется, о чём-то задумывается, поскольку не ест более, да и выглядит так, будто ему и не до того, а мысли его заняты чем-то более интересным. и всё же, через некоторое время он возвращается к еде, но словно бы неохотно, медлит.. и начинает говорить тихо, почти искренне пытаясь не действовать Нортону на нервы лишний раз:       — не то чтобы я много знал о ваших предпочтениях в еде, мистер Кэмпбелл, однако всё же надеюсь, что смог вам угодить, — и замолкает. явно осторожничает сейчас.       Нортон поднимает на него хмурый взгляд, молчит. блюда определённо были подобраны по его вкусу, сомневаться даже не приходилось. однако, зачем всё это? неясно. Орфей либо желал сохранить цели свои в секрете, либо и правда сделал это по доброте душевной, если он на таковую вообще способен — хотя это, конечно, вряд ли. и всё же, кажется, ему и правда ничего не нужно от Кэмпбелла. по крайней мере, сейчас. Нортон сдаётся, прерывает молчание.       — в этом не было никакой нужды, однако вы и правда во многом угадали верно.       — что ж, тогда, считайте, я рад, — писатель тихо усмехается.       — не думайте, что это искупит вашу вину за то, что вы сделали.       — я и не думаю.       Кэмпбелл отводит взгляд, приборы кладёт на тарелку — ничего больше не осталось. теперь ему дадут спокойно уйти?.. видимо, нет — писатель за ним пристально наблюдает, и когда Нортон всё же встаёт, намереваясь покинуть помещение, тот тоже встаёт тихо, собираясь последовать за ним. шахтёр выглядит как и всегда устало, хочется просто дальше пойти отдыхать в свою комнату. однако, кажется, позволять это ему сегодня не хотят, ведь Орфей идёт за ним. Нортон предпочитает делать вид, что не замечает — ему не до писателя совершенно, однако остатки совести не позволяют просто так прогнать его теперь. Орфей не нарушает тишину, не привлекает к себе больше внимания, чем то было необходимо. ну, пока что. хотя очевидно, что так просто он не отстанет. это не в его духе.       двое минуют лестницы и коридоры в безмолвии. Кэмпбелл выглядит напряжённым, но старается не думать об этом. писателю это, впрочем, до конца не ясно — разве он не сказал уже прямо, что ничего не хочет от Нортона сейчас? но его можно понять, Орфею верить в таком весьма трудно. В конце концов, они останавливаются перед дверью в спальню Кэмпбелла. и, честно говоря, на этом моменте тот предпочёл бы избавиться от лишнего внимания. но писатель явно не желает уходить.. и, чуть помедлив, он делает кое-что весьма неожиданное: подходит к Нортону со спины и осторожно обнимает, но слишком уж близко не прижимается — следит за чужой реакцией. тот вздрагивает, не знает, что с этим делать — вроде ничего критичного не происходит, но.. тем страннее и дискомфортнее это ощущается. такое поведение от Орфея не было ожидаемым, и это вгоняет в ступор. писатель же, впрочем, выглядит весьма расслабленным, выдыхает тихо — ему словно бы даже нравится такой необычный физический контакт с Кэмпбеллом. самому же Кэмпбеллу.. неясно, нравится это или нет. он упорно ожидает подвоха, потому что слишком привык к подобным выходкам. Орфей старается лишнего не делать, действует весьма осторожно. это.. странно для него. и всё же, спустя несколько секунд, он отпускает Нортона и делает шаг назад. тот тихо выдыхает, пытаясь расслабиться, вновь тянется к ручке двери.. и писатель неожиданно нарушает тишину.       — я, конечно, понимаю, что вам не по душе моё общество, однако попытать удачу всё же могу, а потому.. могу ли я понадеяться на то, что вы позволите мне побыть с вами, мистер Кэмпбелл? — Орфей чуть склоняет голову. ему просто-напросто скучно.       — боюсь, я не..       писатель тихо, разочарованно вздыхает. выглядит недовольным, хотя и видно по нему, что именно этого он и ожидал. Нортон сжимает ручку сильнее, медлит.. и всё же открывает дверь, безмолвно хватает Орфея за руку, утягивая за собой в комнату. тот чуть вздрагивает от этого, смотрит на Кэмпбелла с удивлением. Нортон ничего не говорит, старается не пересекаться взглядом с писателем. почему он в очередной раз на это ведётся?.. он ведь прекрасно знает, что пожалеет об этом, как и всегда. и всё же, он не способен противиться, когда писатель ведёт себя так. у Орфея тоже настроение сегодня весьма странное, ведь он даже не пытается поиздеваться над Кэмпбеллом, как сделал бы это обычно. быть может, усталость сказывается, а, может, даже он иногда просто может вести себя как нормальный человек. и всё же, он чуть склоняет голову в молчаливом выражении благодарности — знает, что краем глаза Нортон это всё же заметит. тот садится на кровать, отводя взгляд. только сейчас позволяет себе отпустить накопившееся напряжение. писатель осторожно присаживается рядом, не говорит ничего.. только кладёт голову на плечо чужое. странно это.. даже слишком. тот вновь вздрагивает, косится на писателя настороженно. слишком всё это.. неправильно. самому же Орфею всего-то лишь скучно. да и.. почему бы не позволить себе что-то столь странное хоть раз? это как минимум могло бы быть интересно. а если и не особо — что ж, и ладно, пускай. он смотрит на Кэмпбелла с интересом неприкрытым, изучает. тот отводит взгляд, отворачивается. неуютно, но терпимо. однако писатель отстраняется, одной рукой чуть удерживает Нортона за подбородок — несильно, он легко может вырваться, если пожелает, но всё же Кэмпбелл не делает этого, медлит, и потому Орфей быстро, едва ощутимо касается чужих губ своими лёгким поцелуем и не сдерживает усмешки столь привычной, когда видит недоумение шахтёра. ничего больше он сегодня от Нортона и не хотел — Орфею забавно видеть его реакции на столь необычное поведение, и этого уже достаточно. Нортон выглядит растерянно. не знает он, что всё это значит, что за этим скрывается — да и скрывается ли вообще? однако, он в очередной раз покорно позволяет писателю всё. а Орфей с ним впервые ведёт себя не привычно нагло и высокомерно, а.. нормально, что ли? и он даже не пытается взять больше, хотя и легко может, лишь вновь приобнимает Кэмпбелла. он прекрасно знает, что тот совсем не понимает, чего от писателя теперь ждать — запутался совершенно.. а Орфей и сам честно сказать не сможет, всё ли это для того, чтобы добиться опять толики доверия чужого, или потому что ему просто захотелось побыть таким.       — когда я отсюда уйду, мистер Кэмпбелл, мы об этом никогда не вспомним, хорошо? — писатель говорит тихо, прожигает его взглядом своим.       — я и не собирался об этом вспоминать, — лжёт, ведь прокручивать этот день в голове будет ещё не раз.       — вот и хорошо.       Орфей прекрасно знает, что Нортон лжёт, однако они оба об этом молчат. да и, в конце концов, будто сам писатель никогда это не посмеет вспомнить.. однако затрагивать тему эту вслух никогда не станет — пусть такие хрупкие моменты останутся в памяти тем, что никто из них не посмеет припомнить другому как слабость, когда всё вновь станет обычным. Кэмпбелл медлит, но в этот раз уже он склоняется, чтобы мягко поцеловать писателя. он едва касается чужих губ своими, не спешит отстраняться. Орфей отвечает, почти сразу пытаясь осторожно углубить поцелуй, и Нортон позволяет. он прикрывает глаза, руки его ложатся писателю на плечи, чуть сжимают, сам же Орфей приобнимает его за шею. и всё равно вскоре приходится разорвать поцелуй — Нортон отворачивается, прикрывая рот рукой, заходится в лёгком приступе кашля, дрожит. писатель ничего не говорит, прекрасно понимает, что ничем тут не поможет Кэмпбеллу, так что кладёт на его плечо руку. совсем легко, едва ли ощутимо. они сидят так, пока Нортону не становится лучше. он дышит глубоко, успокаивает дыхание. лишь тогда Орфей возвращает голову свою на чужое плечо, да так и сидит — позволяет шахтёру спокойно отдышаться. Кэмпбелл втайне за это благодарен, ведь вполне был готов и к тому, что писатель стал бы высмеивать даже его нездоровье.       — воды не принести? — Орфей спрашивает тихо, старается звучать незаинтересованно.       он словно бы предлагает Нортону услугу и не более того, хотя очевидно, что сейчас ему и правда есть хоть какое-то дело до этого, просто признавать это не хотелось. тот лишь отрицательно мотает головой — кашель уже отступил. обычно графин с водой стоял на тумбочке у кровати, но сейчас он был пуст. поэтому Орфей предложил свою помощь?.. Нортон отводит взгляд, неловко ему от такой наблюдательности и попыток проявить заботу. словно бы писателя подменили. Орфей ничего более не говорит — ну, нет так нет. Кэмпбелл тянется к нему, чтобы обнять — теперь и он ведёт себя неестественно. писатель это позволяет, медлит.. и сдаётся, обнимая в ответ. Нортон утыкается носом ему в шею, закрывает глаза. так спокойнее. Орфей поднимает одну руку, чтобы коснуться чужих волос, чуть зарывается в них пальцами. Кэмпбелл сейчас немного похож на кота.. быть может, именно поэтому писатель делает такое. и Нортон позволяет, чуть трётся носом, прижимается ближе. писатель не сдерживает усмешки тихой, совершенно беззлобной. странно всё это, необычно.. но пускай. хоть раз в жизни можно себе позволить такое.       Кэмпбелл оставляет на шее его мягкий поцелуй и обнимает крепче. глупо, глупо это всё, но.. он просто сдаётся, не думая более о том, что будет после. Орфей прикрывает глаза и чуть опускает голову, прижимая в то же время Нортона чуть ближе к себе. он и не думал никогда, что подобное может быть весьма комфортно с Кэмпбеллом.. хотя он этого вслух не признает, а потому мысль эта останется невысказанной — хотя шахтёр, вероятно, и без того догадается, ведь не сидел бы тут иначе писатель.. что ж, и ладно — пусть так, главное чтобы не припомнил потом эту слабость.. им обоим уютно сейчас, и думать о чём-то просто не хочется. Кэмпбелл осторожно берёт чужое лицо в ладони и вновь целует, легонько, аккуратно. и Орфей вновь отвечает, углубляя поцелуй. впервые Нортон чувствует себя безопасно рядом с ним, а писатель, кажется, даже и мысли не допускает о том, чтобы испортить момент. в конце концов, даже Орфей иногда бывает не конченым мудаком.. и сейчас, когда он отстраняется, чтобы склониться и оставить пару едва ощутимых поцелуев на шее Кэмпбелла, легко понять, что он правда пытается быть осторожным и не сделать лишнего, насколько это в его силах. Нортон позволяет, выдыхает тихо, даже не напрягается, как это было бы обычно. писатель, впрочем, весьма скоро останавливается и просто склоняет голову свою, укладывая на плечо шахтёра. ему не хотелось сегодня заходить дальше. Кэмпбелл принимает это, не настаивает, хотя и желал бы провести этот день не только в уютных объятиях. однако.. Орфей всё же выглядит задумчиво — явно чем-то мысли свои занял.. они сидят вот так молча около минуты, и лишь тогда писатель вновь оставляет несколько лёгких поцелуев на шее Нортона, но не спешит отстраняться и делать незаинтересованный вид, наблюдает. Кэмпбелл косится на него вопросительно, но ничего не говорит против. Орфей немного медлит, но несильно толкает шахтёра и ниже тянет, заставляет лечь на кровати — вот так просто, да и сам рядом ложится, но куда осторожнее — не хочется отвлекаться на то, чтобы убрать монокль, уж лучше поосторожничать. такие действия от писателя вполне можно считать разрешением делать что угодно — очевидно, в пределах разумного. Нортон не сразу, но кое-как приподнимается, нависает над писателем, смотрит внимательно. Орфей тоже прожигает его заинтересованным взглядом, ждёт дальнейших действий от Кэмпбелла. тот склоняется, чтобы оставить на шее поцелуй, затем отстраняется, садится, аккуратно разбирается с чужой одеждой. писатель это позволяет. Нортон сам снимает монокль, откладывает его на прикроватную тумбу. он снимает с писателя весь верх, а вот брюки оставляет просто расстёгнутыми, что писателю не очень ясно. он смотрит на Кэмпбелла с толикой непонимания, однако не прерывает тишину неуместным вопросом — в конце концов, он и так увидит, что там Нортон задумал.       — ты точно.. хочешь? — тот спрашивает тихо, неуверенно.       — иначе не лежал бы тут сейчас, — Орфей тихо усмехается, притягивает Кэмпбелла к себе, — давай, не томи.       Нортон полушутливо хмурится, целует писателя, в этот раз первым углубляя поцелуй. руки его скользят по телу, ведут от груди до низа живота, пересчитывают рёбра, аккуратно и точно. Орфей тихо выдыхает в поцелуй, отвечая, сам тянет руки, чтобы стянуть с шеи чужой платок, а после начать разбираться с рубашкой — ну, не одному же ему тут без одежды быть. Кэмпбелл ведёт одной рукой до паха, заползает ею под нижнее бельё, вторую оставляя на талии. он проводит пальцами по члену, но не более. писатель на это реагирует лишь тихим выдохом пока что. Нортон чуть отстраняется, смотрит изучающе, отмечая про себя чужое поведение. он обхватывает член, другой рукой, едва касаясь, ведёт по торсу, чувствуя лёгкую дрожь под пальцами. Орфей не то чтобы возбуждён, однако тело его всё же охотно отзывается на эти весьма осторожные касания, и по нему нельзя сказать, что ему это не по душе.       — что мне сделать?       — что хочешь — то и делай. давай, удиви меня, — писатель усмехается тихо.       он смотрит на Кэмпбелла с любопытством. ему интересно, что он может сделать. Нортон склоняется, оставляет несколько поцелуев на шее, ключицах и груди. руки его действуют аккуратно, почти что нежно, что ощущается слишком непривычно. так он себя ведёт с Фредериком, может быть, но с Орфеем?.. писатель же тихо выдыхает в ответ на его действия, тянется рукой, чтобы зарыться пальцами в волосы Кэмпбелла и заставить отстраниться. он рассматривает лицо чужое с несколько секунд, а после заставляет склониться, чтобы уже самостоятельно оставить несколько поцелуев и лёгких укусов на шее его. по Орфею трудно сделать вывод, нравится ли ему в полной мере происходящее, или же хочет он чего-то ещё, так что гадать едва ли имело смысл. сам Нортон.. не уверен, что ему стоит сделать. и всё же, он кое-как стягивает с писателя оставшуюся одежду вместе с нижним бельём. однако, не спешит делать что-либо помимо этого — только касается его осторожно. тело чужое отзывается едва ощутимой дрожью. Орфей затягивает Кэмпбелла в очередной поцелуй, его холодные руки стягивают верхнюю часть одежды с тела Нортона, а после писатель и сам его касаться начинает аккуратно, с некоторым интересом наблюдая за тем, как шахтёр реагирует на каждое движение. и тот, честное слово, на эти реакции не скупится — дрожит, выгибается, дышит сбивчиво. Орфей разрывает поцелуй, чувствуя, что и его дыхание сбивается уже, однако руки убирать и не думает. он пытается сдерживаться, не даёт Нортону увидеть реакции свои в полной мере. пусть старается лучше, если хочет увидеть больше. Кэмпбелл неуверенно спускается ниже, целует, одной рукой прижимает Орфея, не давая возможности приподняться. у него уходит с четверть минуты на то, чтобы взять себя в руки. неприятные воспоминания снова ярко вспыхивают, озаряя сознание. но даже несмотря на это, он делает то, чего писатель не ожидал — обхватывает его член губами. Орфей не говорит ни слова, не пытается его остановить, хотя и понимает, что Нортону неприятно. он сам захотел, в конце концов.. Кэмпбелл осторожно начинает двигать головой, второй рукой обхватывает чужое горло, предотвращая любые попытки посмотреть на него. писатель, впрочем, и не пытается. он срывается на тихий стон неожиданно даже для себя, прикрывает глаза и просто смирно лежит, позволяя шахтёру делать то, что он делает. Нортон двигается не слишком умело, но весьма достойно — его стараний вполне достаточно для того, чтобы Орфею нравилось. в конце концов, Кэмпбеллу хотелось удивить писателя, и у него это явно вышло. в обычном состоянии, несомненно, Орфей состроил бы незаинтересованный вид, старался бы показать, что можно и лучше, — хотя, впрочем, лучше и правда можно, — но сейчас он всё же не сдерживает себя, даёт Нортону насладиться своей реакцией. тот сдавливает горло чуть сильнее, однако весьма терпимо. писатель дышит шумно, рвано, не пытается уже скрывать что-то. он.. не ожидал такого от Кэмпбелла, а потому каждое чужое движение заставляло его реагировать хоть как-то. и Нортон этим вполне доволен. он действует старательно — уже лучше, чем в прошлый раз. времени уходит, конечно, достаточно, но всё же Орфей чувствует, что уже почти на грани, и тянется рукой в попытке взять Кэмпбелла за волосы и заставить отстраниться. Нортон послушно позволяет, перехватывает член пальцами, доводит его уже рукой. писатель кончает с тихим стоном, расслабляется, отпускает шахтёра, и ещё с полминуты лежит, пытаясь отдышаться. однако ему не позволяют взять инициативу — руки чужие по-прежнему удерживают его, Нортон вновь нависает над ним. по взгляду его ясно, что он определённо знает, что собирается делать дальше. Орфей поднимает на Кэмпбелла заинтересованный взгляд, хотя ему и не сложно догадаться, чего он желает. тот склоняется, осторожно целуя, всё же убирает руки — но лишь для того, чтобы подхватить писателя под колени и развести его ноги. Орфей не возражает — отвечает на поцелуй, углубляя его почти сразу. Нортон подтягивает его к себе, расстёгивает штаны, приспуская их с нижним бельём. он разрывает поцелуй, склоняется ниже, одной рукой проводя по чужой груди, второй же начиная аккуратно растягивать писателя. тот тихо выдыхает, осторожно приобнимает Кэмпбелла за шею одной рукой и притягивает ближе.       — что мне.. сделать для тебя?       — м?.. странный вопрос, учитывая, что ты уже начал делать то, чего сам хочешь. но я бы не сказал, что у меня есть особые пожелания сейчас, так что просто продолжай, — Орфей чуть усмехается.       — не говори так, словно я тебя принуждаю..       — да не принуждаешь ты, спокойно, я это так не воспринимаю, — писатель притягивает его, чтобы оставить быстрый поцелуй, — продолжай давай, а то я тут заскучаю скоро, — он говорит явно шутливо.       впрочем, за шутками этими прячется заинтересованность — ему, пожалуй, и правда любопытно, стал ли Нортон хоть немного лучше в постели. тот лишь тихо усмехается, видеть на его лице улыбку писателю странно, но.. это даже мило? Кэмпбелл склоняется, чтобы оставить несколько мягких поцелуев у шеи. он вытаскивает пальцы, когда считает, что этого достаточно, и входит осторожно, давая привыкнуть. Орфей выдыхает тихо, медлит с несколько секунд, но притягивает Нортона ближе к себе и чуть подаётся навстречу, намекая, что он может двигаться — писателю долго привыкать не нужно. он заставляет шахтёра чуть склониться, чтобы оставить на его шее несколько поцелуев с укусами лёгкими, одна рука его скользит по телу чужому — пересчитывает рёбра, секундами позже поднимаясь выше, к груди. Нортон шумно выдыхает, утыкается Орфею в плечо, начиная двигаться. писатель дышит рвано, сбивчиво, но не делает ничего — просто лежит под Кэмпбеллом, даже руки убирает и не удерживает его. тот приподнимается, мягко целует его, двигаясь размеренно — совсем не так, как раньше. Орфей отвечает на поцелуй, однако не углубляет его первым — ждёт этого от Нортона непонятно почему. и тот делает это, осторожно, чуть неуверенно. он ведёт руками по чужому торсу, слегка сжимает пальцами талию. писатель чуть выгибается к нему, подставляется под эти касания. Кэмпбелл толкается глубже, отстраняется лишь для того, чтобы оставить поцелуй у ключицы, спуститься ниже и аккуратно прикусить сосок, чуть оттягивая его. Орфей шумно выдыхает, цепляется за него одной рукой, чуть впиваясь ногтями — очевидно, не специально. Нортон оставляет несколько засосов у плеч и шеи, касается губами края уха — писатель позволяет, срываясь на тихий стон от очередного движения Кэмпбелла, реагирует дрожью лёгкой. тот вновь обхватывает член писателя, скользит пальцами вдоль. Орфей чуть тянет его, заставляя отстраниться, смотрит на него с любопытством, а после вновь целует, углубляя поцелуй сразу же. Нортон изо всех сил старается не поддаться, не передать контроль в чужие руки, остаться здесь и сейчас главным. но писатель, впрочем, и не преследует цели перехватить инициативу — он позволяет Кэмпбеллу вести, не имея ничего против этого в данный момент, и что-то более касаний и поцелуев делать даже не пытается. он стонет тихо, тянет Нортона ближе, чуть подаётся навстречу — просит его ускориться вот так. и тот начинает двигаться быстрее, слегка более грубо. Орфей стонет несдержанно, позволяет Кэмпбеллу увидеть то, что ему видеть явно нельзя. он разрывает поцелуй, чтобы отдышаться хоть немного, но получается не очень. Нортон пользуется этой возможностью для того, чтобы склониться и оставить на шее чужой несколько аккуратных засосов. рука его по-прежнему скользит по члену. в конце концов, ему нравится чувствовать, как писатель дрожит и выгибается под ним, позволяя себе такие вольности, кои обычно оставались запретом. Орфей не препятствует, не пытается заставить Кэмпбелла отстраниться — ему очень даже по душе подобное. Нортон кончает первым, сжимает писателя в объятиях одной рукой, второй стараясь довести и его, когда он наконец выходит. на это уходит ещё с полминуты, но всё же и Орфей кончает с тихим стоном, после молча обнимая его. они лежат так с пять минут, пока Кэмпбелл всё же не приподнимается, чтобы просто лечь рядом, прикрыв глаза.       — ..иногда ты бываешь не таким уж ублюдком.       — не привыкай только к этому, — писатель тихо усмехается.       — и не собирался.       Нортон отворачивается, лежит к Орфею спиной теперь. может и собирался — что плохого в том, чтобы хотя бы попытаться ничего не испоганить? пожалуй, это было даже обидно. писатель тихо, чуть ли не обречённо вздыхает, поворачивается к нему и обнимает со спины осторожно.       — я не стану скрывать, что мне.. кхм, даже понравилось наше времяпрепровождение, Кэмпбелл, но, увы, я совсем не могу обещать, что от этого у меня вдруг перестанет возникать настроение поиздеваться над тобою иногда. не обижайся только, м? я не стану это припоминать при удобном случае, и, надеюсь, ты тоже. большего тебе дать не могу.       — мне вот что интересно: тебе обязательно быть.. таким? — Нортон говорит с некоторым остервенением.       — м.. не знаю даже. так просто.. привычно, что ли. и безопаснее. хочешь жить — умей вертеться, Кэмпбелл.. впрочем, неважно.       — тебе ли это говорить..       — ты ничего не знаешь обо мне и моём прошлом, если ты вдруг забыл. а я не горю желанием рассказывать. давай не портить настроение друг другу сегодня, м?       Нортон не отвечает, лишь поворачивается к Орфею и обнимает в ответ, утыкаясь ему в плечо, мелко дрожит. забыть бы всё это к чёрту. писатель чуть прижимает его к себе, зарывается рукой в волосы его успокаивающе. каким бы мудаком он ни был, портить всё ему сейчас явно не хотелось. странно всё это. но они оба сегодня предпочтут друг друга кому-либо ещё. не так уж страшно провести один день вместе как нормальные люди, правда ведь?