Солнце Мирлеи

      Напряжение висело между ними до самых оранжерей. Чертов глиттер — он был призван изничтожить неловкость, а не породить еще большую. Признаться, виноват в этом, конечно, был не глиттер, а Корина фантазия, которая вполне успешно сбегала за рамки дозволенного. Девушка всеми фибрами души чувствовала, что подходит к краю чего-то большого и пока необъяснимого — глядя в эти глаза, по-разному прекрасные, одинаково нужные. И как бы смешно ей ни было, Коралина со страхом думала о том, что творилось в ее сердце.       «Хи-хи, ха-ха, — мрачно подумала она, когда поймала на себе очередной взгляд Рэйна, брошенный исподтишка. — Вот вам и хи-хи, ха-ха, девочки».       И ведь все складывалось как никогда ладно! Эти совместные встречи, проникновенные разговоры, эмоциональная близость… Кора почему-то справедливо думала, что нашла родных себе по духу. Сразу двоих. Словно прочтя ее мысль, Талий неловко коснулся ее плеча, вынудив обратить на себя внимание. Коралина молниеносно повернулась, встречаясь с его грустным и внимательным взглядом. Душу наизнанку выворачивал, но не солью посыпая — ванилью. Кора испытала что-то между виной и раздражением по причине собственной реакции. Она определенно точно не должна так себя вести.       — А тебе идет, — Талий хитро ухмыльнулся, и Коралина готова была его расцеловать за этот непринужденно-шутливый тон. Талий, ее ванильный мальчик, был слишком проницательным, чтобы не заметить ее неловкость.       — Спасибо, — Кора почти искренне улыбнулась, воздержавшись от того, чтобы сжать его пальцы на своем плече, которые он почему-то не спешил отнимать. — Теперь мы такие одинаковые, — хихикнула Кора, стрельнув глазами в Рэйна. Его блестящие щеки смотрелись почти мистически в купе с расовыми отметинами.       — Чтобы все знали, — Талий невольно повторил часть ее фразы, но заканчивать ее не стал, видимо, верно подметив, что именно эти слова стали причиной Кориной рассеянности. Она разозлилась на саму себя.       А чего Коралина, собственно, ожидала? Она — вполне рядовая представительница матриархальной планеты, ладная, фигуристая, перспективная, одинокая. Неужто она считала, что местное общество как-то иначе воспримет тот факт, что Кора повсюду ходит чуть ли не об руку с двумя парнями? Это и ежу понятно, что при виде них создается одно единственное впечатление: самая обыкновенная милетская полноценная семья, бойкая жена и два красавца-мужа. Она сейчас просто лопнет, божечка милостивый.       И это было несправедливо по отношению к Рэйну и Талию. Кора их за нос водила своим поведением, своими побегами от очевидного. Рвалась на части, утопая в жалости к себе. Несчастная попаданка! А кому сейчас легко, Коралина Деменова? У всяк свои проблемы, так будь добра, разберись хотя бы со своими чувствами! Устроила здесь пороховую бочку и уселась на ней, как на «козла» из школьного зала… Кора хмыкнула от такого сравнения, мгновенно обратив на себя взгляд Рэйна. И пусть еще скажет, что не испытывает влечение к ним обоим, лгунья.       «Ни стыда, ни совести, — подумала она, решая, как лучше подступиться. — Пора проявить инициативу, пока это не затянулось на несколько лет!»       Лет. Коралина передернулась, отстраненно наблюдая за приближающимся павильоном, светящимся красочными огнями. Кажется, они прибыли как раз к началу. Она и не заметила, как начала думать о жизни в Мирлее в перспективе длительного времени, словно и не собиралась возвращаться домой. Как возвращаться? Она ведь ничего для этого даже не попыталась предпринять, словно на подсознании давно решила остаться на Милете и жить не тужить. И было ли это правильным решением? Совсем нет! Не ее жизнь. Это. Не. Ее. Жизнь.       — Ты устало выглядишь, Кора, — от новой волны размышлений ее спас обеспокоенно-нежный голос Рэйна, и девушка вскинула на него одичалый взгляд. Он стоял перед ней, заслонив спиной от прочего мира, словно щит. — Все в порядке? Только скажи, и мы вернемся.       — Съездим в другой раз, Ильсинка, — Талий встал позади нее, и Кора плечами ощутила тепло, исходящее от его тела, заулыбалась. Ильсинка — она получила это прозвище из-за тяжелых медных волос, которые цветом походили на местный фрукт — ильсину, по вкусу напоминавший смесь граната и помело.       — Укачало, наверное, — она дернула плечом, попыталась, чтобы голос прозвучал как можно беспечнее. Мужчины переглянулись, прекрасно зная, что на магнитной трассе укачать не могло. Коралина поняла, что оплошалась. — Ладно. Я просто задумалась, хорошо? — она вздохнула, по очереди заглянув каждому в глаза. — Но теперь все в порядке. Идем?       И мысленно взвыла от бессилия. С Антоном все было намного проще и понятней — он просто положил глаз на ее бедра и хитрющую улыбку, а Кора пошла на поводу у своей девичьей эмоциональности. Было легко, потому что никакой душевной близости не наблюдалось, только — желание обладать. Здесь Коралина терялась, потому что была уверена, что вырвет себе трахею, если подумает так о Рэйне и Талии. Она не хотела ими обладать, не хотела, чтобы они были привязаны к ней, как Антон, со своим физическим желанием все время… Кора хотела быть с ними. Быть искренней, быть настоящей, быть нежной, быть вместе. Быть семьей?       Семья. Какая семья, когда весь ее мир висит на волоске? Коралина ведь даже не с Дукрута, чтоб его. Она не могла их подставить, если вдруг вздумает вернуться. А вздумает ли? Уже нет. Уже точно нет.       «Я пропала, — подумала она с легкой улыбкой и неожиданно для себя взяла Рэйна под локоть. Он вздрогнул, но не отстранился, просто накрыл ее ладонь своей. Талий хмыкнул и пристроился с другого бока, наперед зная, что Коралина так и задумывала — идти вместе. — Я абсолютно точно пропала».       Вход в подземные оранжереи представлял собой раззявленный рот глубокой пещерой, которую украшали яркие фонари и пестрые гирлянды. Здесь столпилась уйма народа, но все небольшие компании быстро заходили внутрь, перекидываясь парой слов с миловидным парнем на входе. Когда пришла их очередь, Кора дружелюбно улыбнулась, и хостес ответил ей тем же, при этом ожидаемо порозовев.       — Звездного вечера, нанна! — бодро поздоровался он, окинув ее внимательным взглядом. — Вы и ваши мужчины можете проходить сюда, — парнишка махнул в сторону пещеры, куда стекалась основная масса гостей, и Коралина благодарно кивнула, внутренне замерев.       «Мои мужчины, — ей чертовски понравилось, как прозвучала эта фраза, и она проговорила ее у себя в голове разными интонациями. Исподтишка взглянула на Рэйна и Талия, которые были смущены не меньше Коры. — Мои красивые замечательные мужчины».       Впрочем, совсем скоро ее внимание привлекло то, зачем они сюда приехали. Как только они оказались в пещере, то погрузились в полумрак, и только через некоторое время Коралина увидела, что каменные стены чем-то подсвечены, неярким, маленьким, таким мягким, словно неон.       — Это что, цветы? — опешила она, опустив их руки, и подошла ближе, с удивлением и восторгом рассматривая маленькие вьюнковые цветочки, расползшиеся по своду пещеры, словно паутинка.       — Звезды Олькорны, — тут же пояснил Рэйн, оказавшись рядом. — Эти растения встречаются только под землей. И, собственно, поэтому Сады Тисиады находятся здесь, — он обвел руками пространство.       — Невероятно, — прошептала Кора, рассматривая маленькое чудо природы. Хотя, что уж скромничать — большое чудо природы. — И свет им не нужен?       — Они питаются влагой, которая содержится в почве. И это корни, — произнес Талий. — Соцветия, которые напитываются светом, находятся прямо над нами.       — Чудеса, — выдохнула она, рассматривая маленькие полупрозрачные лепестки.       — Это еще не все, — хитро напомнил Рэйн, и Коралина огляделась, заметив, что, правда, все гости стремятся попасть вглубь пещеры.       — Только не говорите, что там целый светящийся сад, — недоверчиво сказала она, а мужчины заговорщицки хмыкнули, одновременно взяв ее за руки. Кора отстраненно подумала, что это — самое правильное касание за всю ее жизнь.       «Светящийся сад» — это еще мягко сказано, потому что то, что увидела Коралина, не могло быть описано только одной фразой. Бесконечные ряды деревьев и кустарников тянулись далеко за несколько десятков метров, создавая впечатление огромного растительного лабиринта. Хоть это и было дело рук человека, но в оранжерее царил какой-то особый природный беспорядок, и в то же время — своя система. И все это, от высоченного дерева с висячими ветвями, до маленького кусточка с тонкими иглообразными листьями — все это светилось яркими неоновыми цветами, словно кто-то разлил посреди пещеры краски из биолюминесцентных водорослей.       — Невероятно, — прошептала Кора, застыв посреди этого всего, не в силах даже вздохнуть. Ее сердце без преувеличений в этот момент остановилось, потому что она знала — все это было создано планетой. Да, с помощью людей, но в этом и заключалось особенное великолепие — Коралина неожиданно подумала о том, что Милета и ее дети всегда на одной стороне, чтобы ни произошло. И это было истинным чудом. Ей даже плакать захотелось о том, как отчаянно и ей, Коре, хотелось стать частью этой большой семьи, численность которой равняется численности целой планеты.       Она всю жизнь была одна. Сначала — в родительском доме, где она уже росла чертовым разочарованием в виде девочки-дзюдоистки без замашек на женственность, потом — в школе, в универе, и, в конце концов, — в Петербурге, который так отчаянно стремилась назвать домом, но была там всегда одна, и это было жестокой правдой. Кора, сколько себя помнит, романтизировала свое одиночество, свою непохожесть на других, но в глубине души честно признавалась, что искала… дом. В лице ли Антона, кого-то еще — все выливалось в одно.       И теперь, стоя посреди волшебного сада, Коралина слышала дыхание чужой планеты и по-детски мечтала, чтобы она приняла ее, признала своей. Кора вдруг ощутила себя такой маленькой и потерянной, что даже тошно стало, но это была она, какая есть, и ничего не попишешь. Так есть ли ей на самом деле куда возвращаться, ждут ли ее на самом деле там, где важным были лишь ее заслуги, а не промахи? Где завистью веяло за километр, когда она рассказывала о преувеличенной счастливой жизни в Петербурге? Где любую попытку рассказать о собственных интересах расценивали как позднее детство? Так был ли у Коры дом?       — Тут есть качели, — восторженно присвистнул Талий, выводя ее из ступора, и Коралина вопросительно завертела головой, заметив причину его реакции в нескольких метрах от себя. Странно, что такое завидное место пустовало.       — Сядем? — без особого энтузиазма спросила она, но когда поймала настороженный взгляд Рэйна, поспешила натянуть улыбку. Ложь никогда не была ее сильной стороной, и он, конечно, об этом догадался. Но снова промолчал.       — А то! — Талий спешно взял ее под локоть и повел к качелям, пылая восторгом, и Кора отпустила тяжелые мысли, улыбнувшись искренней.       — Пойдем, — она поймала за руку Рэйна, и этакой честной компанией они двинулись к скамейке-качелям, которая расположилась под навесом из светящихся листьев какого-то дерева в уютном отдалении от шума прочих посетителей. Еще Милета ей нравилась тем, что здесь уважали личные границы.       Коралина запрыгнула первой, а Рэйн и Талий устроились по обе стороны от нее в опасной близости, но в благочестивой дистанции. Кору этот факт позабавил, и она, кажется, еще немного и перестанет осознавать реальность в здравом свете. Пора было успокоиться и прийти в себя. Похоже пришла надобность сделать какой-то шаг, принять важное ответственное женское решение. Хотя бы для самой себя.       Кора исподтишка бросила взгляд на Рэйна, словно сей поступок поможет ей в этом непростом деле. Подумала о том дне, когда увидела его впервые. Тогда все ощущалась как шутка, и она даже вспомнила, как безостановочно пыталась подначить проводника, чтобы узнать границы дозволенного. Это одновременно рассмешило и заставило испытать стыд. Рэйн стал ей опорой в этой новой жизни, незыблемой и необходимой, как мировой столп. С него началось это путешествие.       Кора чуть повернулась к Талию, несколько секунд изучая его красивый профиль. Парень-загадка. Не парень — уже взрослый красивый мужчина со своими тайнами и секретами. Коралина и за целый месяц тесного общения не смогла понять, что хранится на дне его души, что прячется за его намерениями. Интерес? Азарт? Может, поспешность? Чувства?.. Или все сразу. Талий появился неожиданно и так же неожиданно стал частью ее жизни. Ее жизни. Словно почувствовав ее взгляд, мужчина повернул голову, вопросительно улыбнувшись.       — Что?       — Да вот думаю, — Коралина тщательно подбирала слова. — Можно ли на нашем этапе знакомства что-то рассказывать?       — Что-то? — Талий хмыкнул немного нервно, и от Коры это не укрылось. Кажется, она невольно наткнулась на что-то стоящее. Бинго. Рэйн настороженно шевельнулся.       — На Дукруте принято рассказывать о себе людям, которым… хоть немного доверяешь, — медленно начала она, по очереди посмотрев на каждого. — О семье, например? Это странно?       — Нет, — Талий медленно качнул головой, вздохнув. — Не странно. Но…       — Я начну, — Кора опередила его «но», чувствуя странное желание довести этот разговор до конца. — Моя мама была с Милеты, — она излишне эмоционально обвела пространство вокруг. — Но встретила моего отца и умчала на Дукрут, — на самом деле в ее реальной жизни случилось почти так же. — Всю жизнь глубоко несчастна, потому что отец прогнул ее под себя. И меня в том числе. Я всю жизнь слышала, что занимаюсь «неженскими» делами, что мне пора остепениться и найти мужика, — Кора чувствовала, как теряет контроль, вываливая все накопившееся за двадцать шесть лет собственных уговоров в том, что, мол, все хорошо, все как у людей. — Поэтому сбежала сюда. Чтобы стать свободной. На Дукруте я видела лишь чужое несчастье, злую нищету, жила в рамках чужих стереотипов. Понимаете? — Коралина вспомнила, что не одна, и немного неловко посмотрела на мужчин. Оба слушали внимательно и с пониманием. Кора стушевалась. — Я пробовала жить одна. На Дукруте. Я преподавала в школе спортивной борьбы и варила свечи на заказ… Но продолжала слушать чужие предрассудки. Я говорю это, чтобы вы знали. И понимали, — она окинула мрачным взглядом Рэйна и Талия. — Я смогу стать для вас кем-то… кого вы хотите видеть рядом с собой. Меня воспитывали иначе. Но я буду сильной. И если, черт возьми, я права хоть в чем-то, скажите мне. — Она перевела дыхание, а потом неожиданно почувствовала, как Талий чуть теснее прижался к ее боку, а сам уставился вдаль.       — У меня три старшие сестры, — хрипло начал он. Кора подобралась. — Это очень много для обычной семьи, и мама сразу получила высокую должность в правительстве. Вот только не интересовалась этим и отдала ее старшей дочери, Тине, — имя сестры он произнес странно, будто с болью. — Рождение мальчика в этой семье было… не очень желанным. Особенно, когда его родной отец вскоре после рождения пропал без вести, — Талий горько усмехнулся, и Кора почти на уровне инстинкта сжала его руку. — Мама, конечно, этого не скажет, но воспитание меня ей давалось с трудом, и она очень скоро ушла в себя, не сумев оправиться после исчезновения четвертого и самого любимого мужа, — его голос посуровел, в нем зазвенела сталь, и Коралина уже пожалела, что начала этот разговор. — Моим воспитанием занимались сестры. В конце первого мока они решили, что мне нужно знать, что отец просто сбежал с планеты, наслушавшись сказки про Дукрут. И тогда я понял, почему остальные мамины мужья смотрят на меня с таким пренебрежением. Ребенок предателя, — Талий выплюнул эту фразу, тоже закипая. Кажется, он, как и Коралина, просто молчал обо всем этом, пряча обиды глубоко внутри. Маленькие взрослые. — Я очень рано ушел из дома. И не видел никого из семьи очень давно, — тяжело закончил он, взглянув на Кору исподлобья, она осторожно сжала его ладонь.       — Слушай, я…       — А ты? — Талий неожиданно переключился на Рэйна, и тот снова взволнованно шевельнулся. Кора чувствовала, что все переходит черту.       — Есть, что сказать? У нас вечер откровений вообще-то. — Да. Талий был зол, что она вынудила его об этом рассказать. Доверить свою слабость, свою тайну им. Имела ли она право знать?       — Знаешь, — Коралина тревожно сглотнула, поймав взгляд Рэйна, в котором был бесконечный космос. Он молчал. — Если не хочешь…       — Ну, нет, — Талий, кажется, скрипнул зубами.       — Мою семью убили.       Повисло тяжелое молчание, сквозь которое Кора пыталась добраться до смысла сказанных слов. Убили? Здесь, на Милете? В ее сознании такая картина казалось невозможной, и она просто пораженно молчала, услышав, как Талий шумно выдохнул. Его чувство вины было почти осязаемым. Рэйн больше не смотрел ни на кого из них, сцепив руки в замок на коленях.       — Пьяные дукрутские туристы случайно забрели в жилой квартал, — голос проводника неуловимо изменился, словно сейчас его ртом говорило все бесконечное вселенское пространство. Горько, утробно, словно плакало. — Мама хотела помочь им сориентироваться, но они решили, будто она хочет их прогнать. Им это не понравилось. Начали огрызаться. Мама должна была защитить дом, и попросила их уйти. Я играл во дворе. Отец и остальные мужья вышли в прихожую. Дукруты расценили это как провокацию. Первой зарезали маму. Потом отца. Я прибежал на крики, когда в живых оставался только Лиен — он был самым младшим из мужей, самым… слабым. Почему-то дукруты решили позабавиться не с матерью, а с ним. На глазах у меня. А потом убили. Тем же ножом. И это было так быстро, так… легко, — Рэйн перешел на шепот, а Кора и не заметила, как вжалась в его бок, осторожно гладя по спине. — В нашем поселении тогда был сезон отпусков — все соседи разъехались по гостям. И я бежал до конца улицы от пьяных мужчин с ножом, пока не наткнулся на отряд ГОЗ. Меня защитили. Тех ублюдков сослали с планеты и судили уже на родине. Правда, сомневаюсь, что справедливо, — Рэйн грустно усмехнулся, покачав головой. — Два мока прошло с тех пор.       Коралина мысленно подсчитала, что маленькому Рэйну тогда было десять лет. Десять лет! Сердце ее сжалось, и она осторожно, ненавязчиво наклонила его голову к своему плечу, ласково погладив по затылку. Рэйн не сопротивлялся, кажется, полностью ушел в воспоминания. Талий молчал какое-то время, а потом неожиданно поднялся и сел у ног Рэйна прямо на землю в безмолвной поддержке. Привалился щекой к его колену, и мир для них троих замер.       Кора готова была поклясться, что слышала, как в унисон бьются три сердца, и посреди светящегося сада, вдали от суеты, под землей, этот звук казался чем-то абсолютно необходимым и гармоничным. Она ласкала пальцами темные мягкие кудри Рэйна, в один миг став чуть взрослее. Кажется, именно в этот момент Коралина поняла — все по-настоящему. Красивые декорации начали потихоньку рушиться, открывая ей обратную сторону идеального мира, но ее это не пугало. Она давно подозревала, что не все так просто и сказочно, как могло показаться сначала. Взять хотя бы те исчезновения, о которых Кора подслушала под дверьми бабушкиного кабинета. Она зацепилась за эту мысль, дав себе наводку еще раз проанализировать рассказ Талия. Но потом. Сейчас она была нужна им обоим в качестве поддержки. В качестве маяка. Кора могла бы пошутить о том, что, мол, встретились три одиночества, но не стала этого делать даже в мыслях, молча наклонившись к Рэйну и прижавшись в мягком поцелуе к его виску. Мужчина шумно выдохнул, но не отстранился. Талий поднял голову с его колен, посмотрев на них обоих с нескрываемым чувством вины.       — Ты мог не говорить, — хрипло выдавил Талий, и Кора грустно качнула головой.       — Мог, — голос Рэйна обрел свое обычное выражение. — Только все случилось слишком давно. А теперь есть здесь и сейчас. И вы.       Он выделил это слово «вы», и Коралина хмыкнула, напоследок понежившись носом в его волосах. Отстранилась. На Милете подобные тактильные проявления участия не считались чем-то постыдным или неловким. Напротив, милетяне очень ценили язык прикосновения, особенно если инициативу проявляет женщина. Молодые неженатые мужчины, конечно, соблюдали нормы приличия в любом случае. Но если очень хотелось — Кора хитро посмотрела на Талия, теперь сложившего руку на колени Рэйна, словно и не замечая этого. Однако Коралине было неуютно думать, что он сидел на земле, поэтому потянула его за руку, вынуждая подняться. Талий послушался, выглядя абсолютно потерянным и беспомощным. Кора на мгновение прикрыла глаза, собираясь с мыслями.       — Может, я и поспешила с этим. И мне жаль, — она медленно качнула головой, обратив на себя два пронизывающих взгляда. Кора уже привыкла к тому, что они двое рядом, и почему-то все никак не признавалась себе в этом. Какая глупая. — Но я точно знаю, что за всем этим что-то кроется, — Кора обвела взглядом сад и тихо усмехнулась. — Я готова признать, что мне нравится проводить с вами время. С вами обоими, — она скрестила руки, пытаясь спрятать дрожь в пальцах. Рэйн и Талий, кажется, перестали дышать, а их глаза округлились до размера пятирублевых монет. — И лучше вам прямо сейчас сказать, что все это глупости, и сумасшедшей мне пора заканчивать этот цирк, — Коралина очень хотела, чтобы эта острота разрядила обстановку, но по итогу Талий испуганно охнул и был в шаге от того, чтобы упасть в обморок.       — Это не глупости, — просипел Рэйн и кашлянул, пытаясь вернуть привычный тон голоса. Кора незаметно улыбнулась одними глазами. На деле оставалась серьезной. Ей невыносимо важно было услышать дальнейшие слова. Справедливы ли ее догадки? Или все наблюдения, все то, что она замечала в поведении Талия и Рэйна по отношению друг к другу — пустые придумки? — Я тоже заинтересован в тебе, Кора, — едва ли не крикнул он, прижав руку к сердцу. — И я уже говорил это. Мои чувства не изменились, — Рэйн поджал губы, быстро взглянув на Талия. Кора возликовала в душе.       — И я, — тихо признался он, отведя взгляд. — Я еще тогда. В кофейне. Увидел вас, — говорил отрывисто, щеки его густо покраснели, и Коралина сделала единственное, что посчитала нужным, взяла его за руку, крепко сжав ладонь. Талий шумно выдохнул. — Я пообещал себе, что никогда, — неожиданно прошептал он, и кадык его дернулся от громкого глотка. Рэйн и Кора беспокойно переглянулись. — Никогда больше никому этого не расскажу. Но вы… — Талий яростно мотнул головой, словно ведя борьбу с самим собой. Судя по сведенным бровям, так все и было. — Вы просто… — он прижал ладонь к лицу, шумно выдохнув.       — Пожалуйста, — Рэйн с неожиданной нежностью коснулся его подрагивающих пальцев, мягко отводя в сторону. Кора даже на миг залюбовалась тем, как смуглая горячая кожа касалась бледной и прохладной.       — Я хочу вам доверять, — просто и спокойно произнес Талий, взглянув на них серьезно и тяжело. — Я хочу с вами быть. Сейчас. И потом. С вами обоими.       — Че-ерт, — выдохнула Кора, больше не в силах справляться с переполнявшими ее эмоциями. Это просто откровенная и абсолютно чертова дрянь. Она смотрела на мужчин перед собой, и сердце ее выполняло такие трюки, что Коралина волновалась за почки и печень, которые оно нещадно избивало своими сальто. Еще немного, и ребра вылетят праздничными конфетти прямо из ее груди. — Я займусь оформлением гражданства завтра же, — она резко подскочила на ноги, и прядь рыжих волос упала ей на лоб. Талий и Рэйн дышали одинаково часто и хрипло.       Вот и подорвалась пороховая бочка, какая неожиданность. Коралина криво улыбнулась, обнажив резцы, и подумала о том, что домой вернуться теперь не будет никакой возможности. И в следующую же секунду поняла, что и сама больше этого не хочет. Она попробует найти свой дом здесь, на Милете. И это было ее окончательным решением.

***

      Наска ответил на ее звонок мгновенно и в ответ на ее слова о гражданстве молчал долгие тридцать секунд, а потом разразился шумной и излишне эмоциональной тирадой о том, что морева Вита-Ло будет несказанно рада этому, когда узнает. После этой лекции о том, что Мирлея ценит каждого своего жителя, он коротко рассказал, куда нужно подъехать для оформления документов, а потом заявил, что займется этим сам, видимо, на радостях. От Коры только требовалось завтра утром съездить с ним в какой-то правительственный центр, чтобы уладить формальности. Коралина завершила вызов только с третьей попытки, потому что ее руки беспрестанно дрожали. Кажется, она только что сделала нечто важное и необратимое и о последствиях узнает только при их непосредственном наступлении.       — Я хочу остаться здесь, — громко сказала она самой себе, огладив простыни под собой, пытаясь привести в порядок мысли. — Я хочу жить в Мирлее. Хочу найти работу. Переехать в свою квартиру. Создать семью?       Эти мысли до сих пор вызывали в ней непонятный страх, и Кора поморщилась, решив занять себя немного другими мыслями. Менее приятными, к слову, в отличии от тех, в которых важные роли были отведены Рэйну и Талию. Коралина наконец догадалась, что именно ей не понравилось в рассказе Талия о его детстве — факт исчезновения его родного отца. Это было странным и тревожным совпадением, и Кора точно знала, что в этом был смысл. Может, она больше и не питает надежд на то, что разрешение проблемы с похищениями вернет ее домой, но зато Коралина точно знает, что теперь это и ее проблема тоже. Талий сказал, что выяснилось, будто отец сбежал на Дукрут, но это было слишком простым оправданием, и Кора ему не верила. В этом идеальном мире что-то происходило, и это что-то было совсем не к месту. Тем более что теперь Коралину это касалось напрямую — Рэйн и Талий были молодыми неженатыми мужчинами, а насколько она помнила, именно эти две характеристики были в общем реестре похищенных. Все складывалось слишком плохо и подозрительно.       — Ну и финики зеленые! — вознегодовала она, рухнув на кровать и уставившись в стеклянный потолок. Сегодня было пасмурно, и, кажется, даже собирался дождь.       Если рассуждать подобным образом, то можно прийти к решению по-детски влезть в бабушкино расследование и беспрерывно совать нос не в свое дело. Кора же, будучи преданным фанатом шпионских сериалов, решила действовать по-другому, а именно вести свое собственное и независимое расследование.       На то, чтобы обдумать все это, ушло несколько дней, и у нее было несколько аргументов, чтобы вмешаться. Во-первых, она здесь, по какой-то причине, и это само собой что-то значит. Хотя бы то, что Кора — внучка секторной главы ГОЗ, а значит, наиболее приближенная к делу о похищениях. Во-вторых, кажется, она чисто человечески нравилась Наске, потому что он определенно точно не желал обнародовать тот факт, что Кора маленькая любительница подслушать, а это значит, что приближенный моревы мог поспособствовать ее затее. В-третьих, как уже было сказано, вся эта муть с исчезновениями напрямую касается Талия и Рэйна, и Коралина пару дней назад поймала себя на мысли, что вырвет кадык всякому, кто хотя бы помыслит о том, чтобы их похитить. Или что-то еще. В-четвертых, и в-последних, Коралина залезла в диалог с Мией и нарыла древние посты отправленные ею из какого-то новостного канала Дукрута о работорговле.       И вот здесь начинается все самое интересное.