Солнце Мирлеи

      Те посты, отправленные Мией за пару месяцев до отъезда прошлой Коралины, были пересланы из какого-то суперзакрытого паблика и были удалены почти сразу после публикации. Но бывшая подруга додумалась отправить еще и скриншот, поэтому Коре удалось прочитать длинную статью о том, что правоохранительные органы Дукрута нашли и засудили несколько работорговых бизнесов. Автор канала писал о том, что невольниц было немного — пара десятков, и все были женщинами с разных патриархальных планет — Нюкты, Ирнекана и самого Дукрута. Коралина залезла в Ритому и нарыла информацию о том, что все слухи про работорговлю — ложь. Никто на Дукруте таким не занимается. Ага, как же. Кора не готова была поверить в то, что все было тревожным совпадением. Судя по всему, ничего в ее жизни уже не будет просто тревожным совпадением.       Она думала об этом, пока ехала с Наской оформлять заявление на гражданство в какой-то муниципальный центр. Или как на Милете устроена социальная система? За всем этим изучением этикета и культуры Кора как-то пропустила тот момент, где должна была поинтересоваться и чем-то приземленным, если не считать беглое изучение правительственной структуры.       — Я слышала, Милета не выдает гражданство, — осторожно произнесла Коралина, и приближенный моревы многозначительно хмыкнул.       — Везде есть свои тонкости, — мужчина поиграл красиво очерченными бровями, и Кора озадаченно скривилась. — Милета ни в коем случае не выдает гражданство мужчинам других планет. Даже если один из родителей — с Милеты. Если мальчик родился на территории, скажем, Ирнекана, он сможет посещать нашу планету только в качестве туриста.       — А если на территории Милеты?       — Здесь тоже сложно, — Наска тихо вздохнул, на несколько секунд задумавшись. Вообще, первое впечатление в кои-то веки не обмануло. Хоть мужчина и был выходцем из правительственной верхушки, но держался вежливо с ней, не кичился и не фамильярничал. Наверное, прежде всего потому что Коралина — девушка. — Большинство стран Милеты запрещают браки наших женщин с мужчинами да и женщинами с других планет. И это вполне объяснимо.       — На своих-то не хватает, — хохотнула Кора, но тут же встрепенулась, расценив, что ее слова были не очень вежливыми. — Извини.       — Это правда! — Наска непредвиденно рассмеялся, бросив на Коралину веселый взгляд. — Но несмотря ни на что — Мирлея этого не запрещает, но ставит определенные условия при заключении таких браков.       — Какие? — Кора оживилась, вспомнив про Экату. Наска только пожал плечами.       — Все индивидуально. Да и семьи мирлейцев и, например, дукрутов, большая редкость, — он снова начал веселиться. Кора озадаченно округлила глаза. — Дукруты и ирнеканцы — не разделяют наши взгляды. Очень сложно объяснить чужаку ценность полиандрических браков. Женщины Милеты ценят в партнерах благоразумие и поддержку, но дукрут никогда не сможет дать жене с Милеты необходимое ей, — Наска замолчал на секунду, а Коралина попыталась угадать что. — Свободу.       — Свободу, — эхом повторила она, крепко задумавшись.       Коре необходима была свобода, если бы она была воздухом. Именно поэтому девушка уехала подальше от родительского дома в Петербург, именно поэтому в довесок к основной профессии обучилась варению свечей, чтобы не быть зависимой вообще ни от кого. Ей казалось, что понятие свободы — незыблемое в ее жизни. Как оказалось — не только в ее. Коралина подумала о том, что милетские мужчины с самого детства научены тому, что женщина всегда будет решать все сама и будет абсолютно права. Кора уже больше месяца живет в Мирлее и кое-чему научилась: женщины здесь держатся за разум, а мужчины — за чувства, как бы парадоксально это ни звучало. Она с легкой досадой вспомнила день своего триумфального признания в подземной оранжерее и нахмурилась.       Коралина понесет ответственность за свои слова, она пойдет до конца, потому что тот вечер рассказал ей об одной важной вещи: чтобы жить на Милете, нужно быть сильной, иначе планета не простит всех зажимок, избеганий и прочего. Милета воспитывает своих дочерей сильными. Тогда Коре словно ударило по голове, что никто не примет ее здесь с распростертыми объятиями, если она продолжит себя вести как школьница. Она уже давно не школьница, а прошлая жизнь осталась позади. Больше месяца прошло — пора бы и повзрослеть. Да и не в ней одной дело.       Кора тяжело вздохнула, пытаясь вернуть свое внимание Наске. Образы Рэйна и Талия упрямо застыли в голове.       — Часто у вас случаются полиаморные браки? — невпопад спросила она. Мужчина даже опешил, вылупив на нее медово-зеленые глаза. — Всмысле такие, где и мужья друг друга любят? — ее голос не дрогнул ни в одном месте прозвучавшей фразы, и Коралина мысленно возгордилась собой.       — Довольно часто, — осторожно произнес Наска, смерив ее внимательным взглядом. — Но для заключения брака достаточно просто согласия всех потенциальных супругов. Научный интерес? — на его лице не дрогнула ни одна мускула, но Кора-то уловила в голосе потаенное любопытство, которое обычно бывает у подружки-сплетницы. Добродушно хмыкнула.       — Практический, — фыркнула она, откинувшись на спинку сидения. Автокар замер на светофоре. Очень удобно, что весь город оснащен магнитным дорогами, и поэтому все движущиеся транспортные средства останавливаются сами по себе при нужном свете. Никаких аварий, пробок и прочих неприятностей. Вот что бывает, когда деньги уходят на правильные дела. — Я просто сомневаюсь, что буду действовать правильно… в случае чего, — Коралина сморщила нос, поняв, что наседает на уши малознакомому человеку. Стало неуютно, но Наска только понимающе кивнул.       — Я много общался с представителями других планет, в том числе с дукрутами. Они дико смотрят на наши браки, в частности на мореву, когда случаются какие-то межпланетарные конфессии. И их нет смысла осуждать, — Наска великодушно рассмеялся. — Просто на Дукруте так сложилось. На Милете все иначе — и что с того? Это наше право, мы это принимаем, мы это уважаем, мы с этим живем. И все в порядке.       — Получше, чем на Дукруте, — иронично заметила Кора, скосив на мужчину взгляд. Его точка зрения определенно пришлась ей по душе.       — Не без этого, — Наска пожал плечами. — Но я это вот к чему, — он повернул к ней голову, — ты не должна пытаться вписаться в наши рамки. Потому что их нет. Милета диктует своим детям жить так, как хотят они сами. Это важно, Коралина Дэм-Нова, — хоть обращение и было фамильярным, но мужчина произнес это с большим уважением, что Кора даже растерялась. — Здесь ты можешь жить так, как захочешь сама. В полиаморном браке или в моногамных отношениях. Никто не станет тебя осуждать за неповиновение традициям. — На последнем слове он скривился. Коралина понимающе замолчала.       Она читала о том, как милетяне обозначают свой семейный статус, и, не заметив у Наски характерный рисунок на шее под ухом, сделала вывод, что он не был женат. Вообще, идея с особым ритуальным нанесением необыкновенной растительной краски, которая впитывается в кожу, оставляя на ней первоначальный рисунок, показалась Коралине очень интересной и символичной. В той же статье она прочитала о том, что эта краска обладала какими-то особенными целебными свойствами, поэтому от брака были сплошные плюсы. Какой-то крайней мыслью зацепилась о том, что у Талия за ухом какой-нибудь маленький узор смотрелся бы очень красиво.       — В том-то и дело, что меня, кажется, все устраивает, — Кора вздохнула, повернувшись к окну. — И их двоих тоже…       — Двоих, — повторил Наска, выехав на другую улицу. Видимо, что-то прикидывал в голове. — Прости, если уйду от темы, но у меня для тебя неожиданно появилась просьба.       — Какая? — Коралина тут же оживилась, окинув помощника моревы нетерпеливым взглядом. Тот нахмурился и поджал губы, словно уже пожалел о сказанном.       — Деликатная, — выдал он, останавливаясь у стен обросшего мхом и вьюнками здания. — Но сначала вот тебе мой совет. Если все устраивает, ничего не усложняй. И будешь счастлива, — Наска красноречиво поиграл бровями, и Коралина хмыкнула.       — Так что за просьба?       — Меня, как приближенного моревы, приглашают на многие мероприятия, — осторожно начал он, сцепив руки в замок. — И пару свотов назад я получил очередное. Проблема в том, что я не могу посетить вечер в силу определенного условия.       — Так? — Кора ерзала от любопытства на кресле.       — Условие заключается в том, что мне на мероприятие можно прийти только с женщиной. Причем помимо меня непременно должен быть как минимум еще один партнер.       — Я пойду, — выдала Кора, перед этим за секунду взвесив все за и против.       — Это очень важная встреча, морева не сможет пойти, а я мог бы… Что? — Наска округлил глаза, видимо, не сразу разобрав ее ответ.       — Пойдем вместе, — Коралина пожала плечами, прикидывая, что сказать Рэйну и Талию по этому поводу. — Ты же этого хочешь? Пойдем вместе. Притворимся партнерами. Или кем там? Я помогу. И еще одного… двоих найдем, — она деловито покивала, параллельно думая о том, что на светском мероприятии обязательно проскользнут слухи о Дукруте и волнениях в Мирлее. Это может быть очень полезной вылазкой.       — Да, именно это я и хотел предложить, — Наска кашлянул, скрывая свое облегчение. — Я мог бы попросить кого-то еще, но все мои связи заканчиваются на советнице Кин-Иу, которая тоже приглашена.       — Иногда не помешает водить дружбу и с кем-то из простого люда, — улыбнулась Коралина, и Наска ответил ей тем же.       Слово «дружба» Коре понравилось, и она его пометила в голове, чтобы обдумать позже. Наска Жэн-Ши нравился ей как человек, а это случалось довольно редко.

***

      Все формальности были улажены к полудню, и Коралина поспешила в кафе, где работал Талий, чтобы обрадовать их с Рэйном вестью о том, что гражданство почти у нее в кармане — осталось пройти собеседование с кем-то из Совета, и можно будет отмечать. Рэйн написал, что чуть опоздает, и Кора решила, что обязательно приедет раньше него. Так как сегодня с ней нянчился Наска, проводник занялся работой в ГОЗ.       Должна ли Кора думать о том, что между ними всеми что-то дрогнуло в тот вечер? О да, потому что она думала об этом каждый вечер перед сном и каждый день, когда оставалась одна или ее собеседник замолкал. А Наска почему-то хранил тишину весь путь до сектора Би, словно был занят какими-то своими думами. И Коралина неизбежно вернулась к словам, сказанным под сенью сияющих цветов, отвернувшись к окну, за которым мелькал обросший зеленью Эо-Сити, словно огромный сказочный сад.       Она теперь точно знала, чего хочет, — попробовать. Попробовать построить отношения, попробовать быть рассудительной и честной с собой и друг с другом. Коралина была по натуре упрямой, поэтому со временем это ее «попробует» превратиться в «сделать любой ценой», и это ее устраивало. Ей еще долго придется принимать правила Мирлеи, долго Кора не сможет осознать, что все находится только в ее руках, но… кажется, что это было для нее. Словно она была рождена для того, чтобы быть не на заднем плане, а вышагивать где-то впереди. Эти мысли ей нравились, но еще больше нравилось то, что ее наблюдения не оказались лживыми, и пока этот факт интересовал Кору больше, чем все прочее. Она не ошиблась, когда решила, будто Талий и Рэйн интересны друг другу.       Такое чувство было для Коры новым, но правильным, словно все встало на свои законные места. Она думала об этом, глядя в окно, и немного боялась того, что ей не хватит сил развить их отношения, поддержать, сохранить, потому что Коралина никогда не думала о полиамории в личном ключе. Но Наска сказал, что если ее все устраивает, то пусть она будет добра ничего не портить. Совет был дельным, и девушка приглушенно вздохнула в кулак, наказав себе быть разумной. Она будет полной дурой, если клишировано скажет, что отношения помешают основной миссии. Не помешают, потому что мешающие отношения — не отношения вовсе. Кора собиралась бросить вызов самой себе и… победить.       — Я напишу тебе вечером, — оказалось, Наска припарковался возле кафе и теперь смотрел строго перед собой. — Это может быть некомфортно… поэтому ты сможешь отказаться.       — Ой, не начинай, — Кора махнула рукой. То, что мужчина вдруг стал таким серьезным, ее позабавило. — Будь уверен, я очень хочу посмотреть, как тут развлекается высшее общество.       — Высшее? Что? — Наска выглядел озадаченным, но хотя бы хмуриться перестал. — Здесь нет таких понятий, Кора.       — Я знаю, — она ухмыльнулась, и тогда мужчина понял, что Коралина просто насмехается над ним. Хмыкнул, оценив остроту.       — В любом случае, я буду рядом, — Наска сказал это так, словно пытался успокоить самого себя.       — Расскажешь, почему это так важно для тебя? — Коралина изогнула бровь.       — Морева не сможет прийти. Я должен там быть в любом случае. И теперь Мартина не станет доставать своей маниакальной идеей просватать меня, — Коре понадобилась доля секунды, чтобы вспомнить, что Мартина — это имя моревы Мирлеи. Весьма… фамильярно. — Я докажу, что компетентен и без этого, — Наска пожал плечами, но Коралина безошибочно догадалась, что невольно стала свидетельницей раскрытой души.       — Так не хочешь жениться? — она спросила это осторожно, без иронии или удивления. Мужчина неуловимо нахмурился.       — Позже. Поговорим об этом, — Наска поморщился. Наверное, осознал, что сказал нечто глубоко личное. Кора понимающе кивнула, неловко потрепав его по плечу.       — Если тебя утешит, то ты и холостяком неплохо смотришься, — она подмигнула растерявшемуся мужчине, выскакивая из машины. — Спасибо. Увидимся!       И была такова, уверенная, что Наска понятия не имеет, что такое «холостяк», потому что на Мирлее это называется иначе и нежнее — бутон, как бы цветок, который не распустился без женской ласки и внимания. Коре казалось это милым, хоть и немного предвзятым. Впрочем, отношение к мужчинам на Милете лучше, чем к женщинам на Земле. Наска прав — так исторически сложилось.       До кафе, в котором работал Талий, Кора добежала от машины за пару секунд и теперь с жадностью выискивала свободное место — час пик, народа много, все пришли на обед. Впрочем, Талий, как всегда, ревностно охранял ее любимый столик у окна, где любил спать Грик — тутума, у которого, оказывается, было имя, данное хозяйкой кафе.       — Привет! — Коралина радостно махнула мужчине рукой, пробиваясь сквозь плотные ряды посетителей. Несмотря на такой ажиотаж, в зале было довольно тихо — все соблюдали приличия, молча обедая и осторожно переговариваясь.       — Привет, Ильсинка, — Талий широко улыбнулся с тонкой нежностью, застывшей на его красивых губах, и Коре пришлось мотнуть головой, чтобы прийти в себя. — Как все прошло? — в его серо-зеленых глазах мелькнуло беспокойство, и Коралина отмахнулась, про себя радуясь, что успела быстрее Рэйна. Почему-то она думала, что это его обрадует.       — Все расскажу, — пообещала Кора, садясь на светло-голубое кресло и жмурясь от лучей Аниларок, милетского солнца. — Сегодня у тебя много работы, — с досадой заметила она, открывая глаза. — Мы не помешаем?       Талий хмыкнул, всем своим видом давая понять, что после случившегося в подземных оранжереях они смогут ему помешать только в том случае, если вздумают просто исчезнуть. Тогда это станет помехой года. Коралина дернула уголком рта, чувствуя, как в груди разливается что-то теплое и приятное, словно призванное осветить всю ее душу целиком. Кора не хотела бы думать о том, что ей несказанно повезло быть сейчас здесь, поэтому только покачала головой в такт звучавшей отовсюду мелодии и нетерпеливо уставилась в сторону выхода, ожидая Рэйна. Помимо радостной новости на счет гражданства, у нее было и предложение пойти на этот праздник аля-тайная-вечерия. Наверное, Коралина была слишком уверена в том, что они оба не будут против пойти.       Обслужив дальний столик, Талий снова вернулся к Коралине, парой слов перекинувшись с другим официантом по дороге. Кора подняла на него глаза и только сейчас заметила, что его длинные волосы были собраны в хвост на затылке, а одна из прядей была заплетена в тонкую косичку, подвязанную лентой. Кажется, она могла бы любоваться им вечно. Эти мысли ее развеселили, и Коралина быстро и незаметно коснулась самых кончиков его тонких пальцев, растянув губы в улыбке.       — Ты очень красивый. Если бы мы были на Дукруте, я бы назвала тебя лунным лордом, и это не было бы преувеличением, — тихо, но четко сказала она, заставив уши Талия полыхать. Он крепче сплел их руки, внимательно и торопливо рассматривая ее лицо.       О, Коралина не была тормозом, поэтому сразу догадалась, что Талий очень настороженно относится к тому, что с ним происходит, и что предлагает сама Кора. Она помнила слова, которые он произнес отрывисто, словно тяжелое признание, о том, что пообещал никому больше не рассказывать о своем детстве. Никому больше. А значит рассказывал. И поплатился. Коралина не знала, кем был тот человек — мужчиной или женщиной, но безошибочно считывала тревогу на дне туманных глаз. Кажется, Талий ожегся намного сильнее, чем она сама.       — Спасибо, — он ответил так же тихо, неловко заправив торчащую спереди прядь за ухо. Кора могла поклясться, что ничего прекраснее сегодня уже не увидит, если, конечно, Рэйн не явится сюда прямо сейчас. — Хочешь чего-нибудь? — спросил он своим обычным тоном, торопливо пробежавшись взглядом по посетителям — кафе понемногу пустело, время обеда подходило к концу.       Коралина честно попыталась не думать о том, что именно она может хотеть, и заверила, что ей хватит кофе (оказывается, Дукрут организовал поставки зерен на Милету, в чем Кора была ему благодарна). Талий ушел, и его уши до сих пор были пунцовыми, а на лице застыла счастливая улыбка. И Кора была счастлива вместе с ним, потому что больше не пыталась сбегать. Как выяснилось, очень приятно брать на себя ответственность и просто быть искренней. Как контрольный бросок она собиралась предложить сегодня нечто решающее, нечто важное. И Коралина очень надеялась, что все сделает правильно.       В секунду, когда она с особым вниманием обдумывала свою задумку, на пороге кафе появился Рэйн, разодетый в форму, и Кора с досадой отметила, что сосредоточиться будет большой проблемой. Мужчина сразу увидел ее и двинулся к столику. Вьющиеся темные волосы сегодня были собраны в строгий пучок на затылке, как и в их первую встречу, от чего Коралина невольно хмыкнула. Кажется, с тех пор прошла целая вечность, и это без глупых преувеличений.       — Привет, — Кора мягко улыбнулась, до сих пор с удивлением чувствуя одну и ту же эмоцию, — счастья, — которую испытывала и при виде Талия. Она сейчас совсем не хотела шутить про женскую порядочность, но слова из смешного ролика так и засели в голове. — Я уже говорила, что форма тебе к лицу?       — Здравствуй, Кора, — Рэйн качнул головой, смущенно улыбнувшись в ответ. — Спасибо.       Все-таки учтивости у него было не отнять. Коралина покачала головой, уставившись на мужчину долгим изучающим взглядом. Красивое лицо, темно-синие глаза, белые пятна на щеках… все точно так же, как и в день их первой встречи, но кое-что изменилось. Взгляд, улыбка — Кора давно заметила, что теперь Рэйн излучал трепет, мягкость, словно вложил свою душу в ее руки, разом скинув с себя все тяжбы. Коралина поджала губы. Теперь она знает о том, что случилось в его прошлом, знает о незаживающей ране, о страхах, о горе… Это было намного откровеннее, чем если бы Рэйн разделся перед ней. Кора даже не зацепилась за эту мысль, продолжая думать о доверии. О, Рэйн доверил ей и Талию всего себя без остатка в надежде на… защиту и понимание, нужно полагать.       У Коры нет права отступить. Они оба не оставили ей выбора, хитрецы.       — Привет, — это вернулся Талий, и теперь смотрел на Рэйна в каком-то странном беззвучии, словно пытаясь говорить с ним без слов. И Рэйн отвечал. Кора не могла дать объяснение их связи, но в глубине души знала, что она есть, она сильна и правильна. И очень хотела думать, что и без нее они бы обязательно встретились и нашли друг в друге что-то важное. Решение за ней. — Принести тебе что-нибудь? — на лице Талия мелькнула улыбка, когда он поставил перед Корой ее кофе. Впрочем, его взгляд тут же задержался на ней.       — Не нужно, — Рэйн качнул головой и тихо выдохнул. Плечи его напряглись, и Коралина почувствовала это на себе. Конечно, они оба подозревали, что она не так просто пригласила их сюда сегодня. Кора почувствовала, как в животе все сжалось от волнения. И тут же отпустило. Потому что она уверена в том, что делает и что говорит.       Здесь в пору пустить по кругу какую-нибудь тревожно-нежную мелодию, но Коралина не была звукорежиссером. И она не в фильме, потому что все происходит по-настоящему. Она подняла темно-карие глаза на них обоих, на ее лице застыла стальная уверенность, будто она решалась на битву. С самой собой, например. Рэйн и Талий выдохнули в унисон от этого ее взгляда, и Кора удержалась от того, чтобы не взять их за руки. Она надеялась, что сможет так сделать чуть позже.       — Я почти получила гражданство, — размеренно начала она, готовясь к прыжку. Мужчины затаили дыхание, и Коралине хотелось рассмеяться от их синхронности.       — Это замечательно, — хрипло проговорил Рэйн, нервно сцепив руки. Им обоим хотелось поговорить о том, что случилось в оранжереях. Кора улыбнулась.       — Да, — она кивнула, поймав взгляд Талия. Он спрашивал и изнывал одновременно. — И раз уж так сложилось, — Коралина перевела дыхание. Она пересмотрела столько фильмов о полиамории, столько романов перечитала за этот месяц, безумно влюбившись в следующий момент. — Я хочу, чтобы Мирлея стала моим домом. И я сделаю для этого все, что от меня потребуется, — девушка откинулась на спинку кресла. В мыслях было легко и свободно, все напряжение в одночасье спало. — И я хочу быть с вами в этой жизни. С вами обоими.       В этой жизни.       Пока, мам, пап. Я благодарна вам за то, что смогли мне дать, за вашу поддержку и любовь… какой бы она ни была. Я люблю вас очень сильно, и мне так жаль, что вам придется проститься с дочерью так рано. Наверное, это единственное, за что вы должны на меня злиться. Вы не были счастливы, когда я родилась, не были счастливы, когда уехала. Простите меня. Простите. Но моя жизнь только моя, и я выбираю быть здесь. Мне больно отпускать вас. Точно так же, как больно от вашего непринятия меня. Я не была хорошей дочерью. Но я стану хорошей супругой. Или близкой к этому понятию. Я защищу свою семью. Пока, мам, пап.       — Что скажете? — Коралина заулыбалась, пытаясь сморгнуть слезы. Сердце стучало громче обычного. Рэйн и Талий одновременно подались к ней навстречу. Их глаза пылали.       Да. Коралина больше не будет бежать от них.       Рэйн накрыл ее ладонь своей, глядя широко распахнутыми глазами, словно до сих пор не верил в прозвучавшие слова. О, Боже, Кора согласна повторить это сотни раз. Талий просто замер перед ней. В его взгляде сражались стихии. Коралина с мрачной мыслью осознала, что для него это, должно быть, тяжелый выбор. Легкое чувство завершенности словно рукой сняло.       — Эй, — осторожно протянула она, глядя в его зеленые глаза. — Я ни к чему не принуждаю. Я просто обозначила свои мысли, хорошо? Талий, — имя, слетевшее с ее губ, заставило мужчину встрепенуться. Он воровато оглянулся и вдруг подошел совсем вплотную к ней, склонившись у ее лица. Коралина не отпрянула.       — Я хочу быть с вами, — шепотом сообщил он, быстро скользнув ладонью по плечу Рэйна. Тот перехватил его ладонь, прижав к своей щеке. — Я хочу, но…       — Но? — Коралина нахмурилась. Рэйн напрягся.       — Но… А-ай! — Талий мотнул головой и вдруг в едином порыве прижался губами к самому уголку ее губ. Кафе окончательно опустело, а Коралина забыла как дышать. — Не сдержусь, — сокрушенно прошептал Талий, чуть отстранившись. — Я же рассказал тебе все. Почему ты не отвернулась от меня сразу же? — он горько усмехнулся, а Рэйн сложил широкую ладонь на его спину.       — Что? — Кора искренне удивилась, перейдя на шепот. — О чем ты говоришь, во имя всего сущего, Талий? — она коснулась пальцами его щеки.       Мужчина шумно вздохнул, и его лицо сделалось еще грустнее и растеряннее. Рэйн дотронулся до Коралины в легком жесте, перетянув ее внимание на себя.       — На Милете считается дурным, если мужчина ушел из семьи. Это очень плохо и тяжело, — он пытался говорить осторожно и тактично, но Талий все равно вздрагивал при каждом его слове. Коралина приоткрыла в удивлении рот, а когда смысл сказанного дошел до нее, она едва не ахнула.       На Рэйна никто не смотрел из-за его пятен. На Талия — из-за его отца. Только дело в том, что Коре было плевать и на внешность, и на семейные драмы. Она просто думала о том, что от Рэйна и Талия исходило ощущение дома. И Коралина очень хотела, чтобы тем же самым веяло и от нее. Поэтому она просто поднялась с кресла и поманила их обоих в специальную приватную зону в кафе, где все желающие могли обсудить все свои дела так, чтобы не смущать остальных посетителей. Совершенно бесплатно, разумеется.       Небольшая, но опрятная комнатка встретила их ярким солнечным светом и синими портьерами, за которыми легко можно было спрятаться от всех кругом. Помимо всего прочего, здесь присутствовала звукоизоляция. Милета невозможно хороша со своим уважением к личному пространству и общественному комфорту.       Коралина остановилась у окна, будучи серьезнее, чем обычно. Она не хотела быть резкой или что-то вроде того, но суть своих мыслей донести все-таки стоило. Талий стоял перед ней подавленный, неловко сминая в руках подол форменного фартука и, наверное, думал о том, что после такого известия о его «прокаженности» она непременно возьмет свои слова назад. Кору это раздражало. Рэйн стоял ровно по струнке, словно находился на службе.       — Знаете, на Дукруте принято бороться со стереотипами. Пусть не всегда успешно, но с детства меня учили тому, что внешность — не главное, — она заложила во взгляд, посланный Рэйну, всю свою нежность. Мужчина шумно вздохнул. — И тому, что семья — не делает из хорошего человека кого-то еще. Семья — есть семья, и ее не выбирают, — она сделала над собой усилие и подошла к Талию, взяв его за руку. — Важно то, что ты есть, — Кора поддалась порыву и прижалась губами к его пальцам. Импульсивно, поспешно, но она знала, что это необходимо. — И я не стану думать об этом. И вы тоже не думайте, ладно? Мы попробуем все вместе. Просто жить. Вы… верите мне?       Она спросила это шепотом, и ответом ей стала легкая тишина, насквозь пронизанная дневным светом. Коралина улыбнулась, потому что слова ей были не нужны — она все увидела в глазах напротив, в которых застыла надежда. Кажется, не только она собирается жить свою новую жизнь.