Casino

Повседневная рабочая сторона жизни, как же это могло прижиться и скоро надоесть, но нет — кому-то очень по душе заниматься рутинными делами и он совершенно не ленится, удивительно как только? Вот бабушка встала с утра пораньше, напекла ещё каких-то сладких пирожков или с соленой начинкой и умчалась на велосипеде на базарчик продавать голодным людям. Домашняя выпечка, да все то, что сделано своими руками, ещё и с частицей души — все это дороже всего, ценится намного больше. Неимоверное чувство, когда с низов, низшего сорта ты вырастаешь, повышаешься в ранге, и ты начинаешь перерождаться с гадкого утенка в прекрасного лебедя! И пофиг, что у тебя слишком женственная задница и чересчур узкая талия — ты все равно уже при деньгах и работаешь не продавцом в каком-то захолустном магазине, а в престижном казино высшего класса прямо в центре города. Центра города Сеул. Губы твои выглядят пухлыми и больше, чем того бы требовали стандарты красоты, да и волосы какие-то длинноватые, выкрашенные много раз, что уже половины их нет, да и корни все норовят отрасти чем побыстрее, но ты все равно делаешь себе каждый месяц маску с отбеливающим эффектом, красишь ногти в привычный черный цвет и собираешь эти несчастные волосы в небольшой, аккуратный хвостик с такой же небольшой, скорее короткой лентой в цвет лака для ногтей. И снова Ёнджун будет вымаливать дать артикул шампуня для пушистости и нормальных волос, а ты будешь отмахиваться и говорить, мол, что они у тебя с природы такие пушистые. Их все будут трогать, гладить, касаться костяшками рук и дышать противным бренди прямо в лицо. Вот и первый минус работы в казино. — Бро, когда уже мы пойдем на кофе, а? — устало ныл Чхве, протирая очередной стол. Феликс вздохнул, взъерошивая волосы и, поправив очки на переносице, не спешил отвечать. Рабочий день только начался, а его напарник готов сдаться, да и побыстрее. А ведь ещё не вечер… — Не делай вид, что меня здесь нет, пупсик, — недовольная кошачья морда появилась прямо перед лицом Ли, когда тот развернулся в сторону парня с розовыми волосами. И они у него были в значительно лучшем состоянии, чем у блондина-Феликса, который уже подумывал, чтобы изменить их цвет. На днях надо это сделать, вот только в одиночку справляться с этим он не рисковал. — Через пять минут пойдем, если ты скажешь, в каком салоне тебе сделали эти неимоверные мармеладные пряди, — восторженно проговорил Феликс, касаясь свободного короткого локона, который послушно накрутился на его палец. Ён покраснел, а блондин вопросительно выгнул бровь, хихикая с реакции друга. Неоднозначно. — Это делал Субин, а не в салоне, понятно?! Он лучший мастер на все руки, отвечаю. Но я его единственный клиент, так что не надейся там, дружище, — похлопав по плечу веснушчатого, пропел Чхве и принялся усерднее работать, напевая что-то под нос. — Ага, вижу твое рвение к работе. То мы не пойдем за кофе? Тебе не нужен перерыв? — ёрничал Ли. Все же парень Ёнджуна его очень вдохновляет на работу, что сказать. Феликсу же это пока не известно, что за штука — влюбленность. Может, он попросту не тех людей встречал на своем пути? — Да, то есть нет, то есть — сейчас вытру это и пойдем, окей? Я уже задолбался, честно говорю. —Хорошо, я пока занесу перчатки и моющее, не хочу, чтобы его кто-то случайно задел и пролил во время нашего отсутствия, — сказал Феликс и направился к комнате с техническими принадлежностями, чтобы оставить все нужное там. По пути он заскочил в уборную, чтобы помыть как следует руки и умыться. Когда он поднял голову, всматриваясь в свое отражение, то кроме капель воды, стекающих по лицу, приметил, что почти весь его макияж успел смыться. Он давно не пользовался тональным средством, чтобы маскировать веснушки, но в этот раз Ли посчитал, что его нужно немного нанести и подправить макияж. Забежав за косметичкой, он быстро отыскал тюбик с тональным кремом и нанес немного тона на пальцы, а затем — на кожу, а больше всего на щеки и нос, где россыпи поцелуев солнца было максимальное количество. Затем он чуть подвел глаза карандашом и нанес вишневый тинт на губы, слегка ими почмокав для хорошего распределения цвета. Это было и вкусно, и приятно — ощущать небольшой слой помады на губах, которые ещё больше хотелось поцеловать. Но было некому… Но зато вспоминались не очень приятные события пятилетней давности, когда Феликс ещё учился в школе в старшем классе. Тогда необходимость краситься была каждый день, и все из-за того, что Ли приходилось маскировать некоторые участки кожи, подвергнутые избиениям. Они регулярно происходили как в стенах учебного заведения, так и во дворах или на стадионе, где один неимоверный красавчик с их класса, но болван, при всех обзывал его девчонкой-давалкой и шутил про его прикиды, в которых он приходил. — Ну что же скрывается за этими невзрачными мешками? Ножки модели или, может, большие ляжки, за которые так и хочется ухватится, пока втрахиваешься в это тельце, — мурчал высокий бархатный голос где-то над ухом, пока талию бедного парнишки сжимали до синяков. — Был бы ты девочкой, точно бы обратил внимание, — одна рука с длинными пальцами обхватила его подбородок, ласково мазнув по губе. Ли рвано дышал, глядя прямо в карие глаза напротив. Он был словно загнанный зверь, которого прижимали разве что не к стене клетки, а к холодному забору где-то в углу территории школы. — А так ты просто шлюха, которую хочется избить и потаскать за эти патлы, и разбить каждую, — палец снова надавил на губу, только он уже прошелся по обеих, и оттянул на себя, — из них. Понимаешь, сучка? Нет. Феликс никогда не простит этого мерзкого человека за каждый удар, приходящийся по его нежной, невинной коже. Он каждый раз сплевывал на землю кровь и пытался найти в себе силы встать через боль, даже когда казалось, что все внутренности вывернуться наизнанку, когда эта мразь стоит, а твои кулаки начинают чесаться, чтобы засадить ему кулак в лицо. И когда это наконец-то происходит, ты ликуешь, что смог, что противостоишь этому злу, и ты доказываешь, что не слаб. И вот уже чужая пухлая губа кровоточит, тебя посылают громким трехэтажным матом и грозятся выбить все зубы и сломать все конечности — ты улыбаешься. Феликс улыбнулся, чувствуя железо крови в уголку рта и поднял чужое лицо на уровень своих глаз. Тот сидел, прислонив ладонь к своим и хмуро смотря в ответ. Мол, давай, чем ещё удивишь меня, шлюшка? — Открой ротик, Джинни, — ласково промурлыкал Феликс ему в лицо, охватив обеими руками шею старшего. Тот уставился на него в полнейшем недоумении. Ли идет по тонкому лезвию, и оно шатается, очень сильно шатается. Хван просто пялится и не понимает, что этот придурок думает, что он и вправду бессмертен. Но ему стало интересно, что эта девочка в штанах ещё сможет сделать. И она, как только его рот открылся, тут же смачно плюнула в него. — Сука! — его в ту же минуту оттолкнули от себя, а Хван неведомой и ниоткуда появившийся силой пихнул Феликса к стене, да так, что дух выбило. Его горло больно сдавили и даже можно было почувствовать, что ноги едва касаются земли. — Ты заплатишь за это, щенок, — парень сплюнул остатки феликсовой слюны куда-то в сторону, но часть ее все же успела попасть в горло с глотком. Ли видел, как дернулся кадык Хёнджина, и самодовольная улыбка превосходства возросла на его лице с новой силой. Кровь снова защипала противно губы, ведь слезы от удушения начали проступать на лице и стекать неровными дорожками вниз по щекам. Хван брезгливо и небрежно утер ту, что подступила ближе всего к его пальцам, и лизнул её на пробу. — Слезы твои вкусные. Хоть что-то в тебе ещё может быть нормальным на вкус, ну и кровь, — Феликс думал, что один из пальцев смахнет запекшуюся кровь, сдирая ранку, но затем чужие губы приникли к его на какую-то долю секунды. — Ммм… да. Это того стоит, зная, как я получил ее. Сегодня можешь идти, но в любой другой день — зайду дальше. И я буду не один, шлюшка, — прошептал на ухо Хван, задевая мочку. Феликс задрожал, словно он был в девичьей юбке и блузке перел обидчиком, а не в обычной мешковатой одежде. Он скрестил ноги, но взгляд брюнета неумолимо поднимался все выше и выше, начиная с острых коленей. — Я всегда буду рядом, даже если ты подумаешь, что сумеешь скрыться от меня. Наше время. Феликс встряхнул головой, отгоняя мерзкие воспоминания. Глаза противно щипало, как будто он снова оказался напротив Хёнджина, как тогда, и он снова был в своей невзрачной длинной толстовке серого цвета и в мешковатых штанах. Даже тогда уже были очки, но сейчас Феликс носит их лишь на работу, чтобы видеть карты и фишки четче. Но все чаще он начал надевать линзы и наносить темный макияж, надеясь, что даже если кто из школы придет в их здание, то не узнает в молодом крупье заучку-Феликса, которого можно было бить, унижать и издеваться любыми способами. Сколько же Ли просыпался в бреду, ведь ему снились кошмары с участием его и Хвана, где тот нещадно порет его ремнем и срезает кожу, наносит увечья, а затем подходит и… нежно целует. Ему всегда было интересно, каковы эти губы на вкус, которые не будут шептать оскорбления и угрозы, а будут нежно ласкать его, пробуя и изучая, и затем языком медленно перебирая его, сплетаясь в страстном танго. Но вот Хван если и касался его губ, то только, чтобы содрать кожу и слизать кровь, и никаких слов о чувствах не могло быть. Кому же он вообще способен сказать «люблю»? — Ей, Феликс, мы идем или нет? Ты и без макияжа красивый, хватит тебе уже там зависать, — его окликнул Ёнджун, который порядком устал ждать, когда блондин наконец-то покажется из уборной, ведь Феликс даже не заметил, как пялился неотрывно в зеркало на протяжении пятнадцати минут, а в его голове вертелись тысячи мыслей. — Иду, уже закончил, — услышав «ура!», Ли собрал косметичку и направился на выход, стирая мелкую слезу. Тебя ещё не хватало… — Готов? — Давно, — закатит глаза Ён. Ли тихо улыбнулся и накинул джинсовку на плечи. Было немного свежо на улице. — Пошли через тайный выход, босс пока на перерыве, нас не должны заметить, — поманив друга за собой, сказал Феликс. — Охренеть, что ещё ты скрываешь от меня, Феликс Ли? Какой ещё тайный выход? — восторженно пропел Чхве, но уже тихо ступал следом за веснушчатым. И что только этот паренек носит у себя в голове? — Я много чего знаю, Ён. Больше не удивляйся. И они, радостно хлопнув друг друга по ладоням, когда вышли уже на улицу, сразу же пошли в свою любимую кофейню, не замечая, как за ними из-за угла соседнего магазина наблюдает чья-то тень. Она скрылась сразу же, как только парни зашли в кофейню, и стукнула дверь. Этот человек взял свой телефон, набирая чей-то номер. — Да, господин. Спешу сообщить, что это было совсем не сложно. Да, я думаю, что нашел его. Высылаю вам адрес работы. А это и в правду монстр. — Нам два латте, пожалуйста, — улыбчиво озвучил заказ Ёнджун, задумчиво крутя полосатую соломинку в руке. Феликс сидел рядом на высоком стуле, вглядываясь в посетителей, которых было немного-немало — десять человек, как для вечернего времени. Они все сидели и весело болтали друг с другом, потягивая теплые напитки и поедая сладости чуть ли не со ртов друг друга, как это делала одна парочка парней в самом дальнем углу. Ли скривился, но внутри подумал о том, как же все таки эти парни любят друг друга, раз ведут себя настолько нежно и любяще. Просто Феликсу было настолько чуждо смотреть на такое, что он и словно не верил, что где-то существуют адекватные романтические отношения между парами. Жизнь его еле пару лет назад помотала, заставив столкнуться с такой особью, как Хван Хёнджин. Представить его на месте кого-то из них невозможно, просто нереально. — Сколько нам здесь можно пробыть, чтобы босс не заметил отсутствия? — обеспокоено обозвался Чхве, уже заглядываясь на витрины с десертами. Он был бы не против взять себе что-то, да вот не знал, сколько займет времени поедание сладости, ведь даже их кофе ещё не принесли. — Если хочешь что-нибудь съесть, бери, почему нет? Я бы взял то клубничное желе себе, — ответил Феликс, и себе заглядывая на различные десерты. Иногда можно себя побаловать с такой-то работой. У парня уже есть небольшая уютная квартира, собака, которую он оставляет на заботливую старушку по соседству, и даже машина — небольшой хюндай темно-синего цвета, стоящий на парковке специально для работников казино. Ён часто, но не нагло просит его подкинуть до дома или же наоборот, подвезти к ней. Ли все равно по пути, так что он редко отказывает, разве что если у него другие планы на вечер или очень спешит с утра или же опаздывает. Но последнее довольно редко случается. Зато часто у парня были встречи с психологом, ведь только Ёнджун знает, что случилось пять лет назад. Блондин тогда по пьяни как-то проболтался лишнего, и ему пришлось во всем признаться и рассказать с самого начала всю историю. Друг был, мягко говоря, в шоке, и даже предлагал обратится в полицию и найти этого мерзавца, только не оставлять все, как есть, но Феликс отрицательно мотал головой, откидывая предложение. — Я его уже давно простил, Ён. И, — как бы Ёнджун не возмущался, но выслушал до конца, — я не держу на него зла. Он меня не ищет, как и я его, и наши пути давно разошлись. Все. Феликс давно поставил точку в истории с Хваном. Но он не знал, насколько сильную точку поставил Хёнджин в ответ. Правда ли он тогда кричал, что всегда будет рядом, даже если Феликс скроется от него? Ли сумел — все эти годы от брюнета не было ни слуху, ни духу, и он не появлялся на горизонте, улицах, казино. Но правда ли была, что его и вовсе не было в Сеуле, и он не мог сейчас наблюдать за сидящим парнем где-то из-за темного угла переулка, строя свои извращенные планы на вечер? Может, он просто затаился и ждет момента, чтобы напасть. Феликс поежился. Если это так, то ему стоит ходить и оглядываться по сторонам, ловя в каждом прохожем что-то подозрительное или темное, хищное. Он ничего не может сделать, но сейчас он уже может защитить себя. Уже может. — О чем задумался, друг? — на его плечо опустилась чужая рука. Ёнджун. Феликс вздохнул, второй рукой сигая в карман за бумажником. Почувствовав деньги в руке, он снова стал уверенным в себе — деньги всегда приносили счастье. — Давай купим вот эти пирожные, я угощаю, — и, не слушая протестов Чхве, парень встал, потянувшись слегка, и пошел в сторону кассы. Ёнджун лишь посмеялся, качая легко головой. Если уже Феликс сам предложил, тогда почему бы и нет. Через пару минут Ли уже возвращался с подносом, на котором стояли и клубничное желе, и макаруны, и даже сахарница для их кофе. Как раз кстати его и принесла молодая улыбчивая официантка, подмигивая обоим украдкой и расставила чашки с дымящимися напитками возле каждого. Удостоверившись, что им больше ничего не потребуется, она с довольным видом пошла назад за стойку. И не сводила глаз с них. — Она меня напрягает, — сказал Ён, откусывая большой кусок макаруна и мыча от удовольствия, — кажется, у кого-то недотрах. Феликс фыркнул, чуть не разбрызгав кофе на стол со светлой скатертью, но вовремя прикрыл ладонью рот. Ён заботливо положил ему чистую салфетку прямо под нос. Ли выпрямился, но ладонь убрал — капля кофе стекла по его носу вниз прямо на блюдечко. — Ну ты и сказанул, ох… Может она нас впервые видит просто, да и мы форму не переодели, — указал на бейджик с логотипом казино. Чхве же ответил: — Оно то да, но я то заметил, как она на тебя смотрит, как-то даже иначе, чем на меня. Стоит тебе на неё взглянуть, как тут же отводит глаза, типо ей пофиг, но нет — она уже мысленно сосала тебе в подсобке, — хихикнул парень, отпивая свой лате. Феликс достал из сумки зеркальце, смотря на свое отражение. Макияж почти не испортился, за исключением носа — на нем почти не осталось тонального средства, и веснушки уже просвечивали на свету. Ли быстро достал тюбик с тоном и аккуратно замазал выступающие капли солнца на коже. Удостоверившись, что уже имеет приличный вид, он спрятал все назад под недовольный взгляд Ёнджуна. — Я лучше промолчу в этот раз. Но, — он поднял палец, — мне они и вправду очень нравятся. Не удивительно, что она на тебя смотрит — ты невероятный. — Да замо… — Нет, правда. Как только тебя увидел, то понял, что ты джекпот — идеальный для нашего заведения. Из-за тебя все клиенты будут возвращаться и отдавать последние деньги, ставя на счет максимум, что имеется при себе да и не предел. Ты очаровываешь людей, Феликс. И тот ебанутый Хёнджин, надеюсь, жалеет до смерти, что творил с тобой в свое время. Я бы никогда не дал тебя в обиду, милый. — Милый? — не понял Феликс. Чхве улыбнулся. — Да, ведь ты милый. Ты заслуживаешь только на самое лучшее в этой жизни. Ты заслуживаешь на счастье, друг мой дорогой. Если бы не Субин, я бы смог сделать тебя счастливым, уж поверь. И даже если бы ты не смог мне ответить тем же, что и я мог тебе дать. — Что именно ты имеешь в виду, Ён? Ты меня пугаешь. И причем здесь твой парень? — Дурак ты, непонимающий. Пока я не встретил Субина, то всегда любил тебя. Да, — видя шокированное лицо Феликса, говорил Ёнджун, — я отрицал это в себе долгое время, надеялся, что пройдет само, не хотел портить нашу дружбу своими недочувствами, и как видишь, у меня хорошо получалось это скрывать, — снова улыбнулся он. Ли сидел молча и даже не знал, что и сказать. Это был поистине безумный вечер открытий. — Но я рад, Феликс, что мы смогли уберечь то, что имеем. Сейчас я счастлив в своих отношениях, и любим, а быть любимым — намного лучше, чем любящим. И я хочу, чтобы тебя больше любили, чем ты мог это делать. И это будет достойный тебя человек. Только так. — Надеюсь… — все, что только и мог сказать блондин. Ком застрял в горле, а глаза щипало отнюдь не от макияжа. Феликс настолько растрогался, что почти не сдерживал себя. Ёнджун взял его руки в свои, слегка сжав. — Но какой бы ты не сделал выбор, слышишь — я всегда поддержу тебя. Помни это. — Спасибо тебе, Ён, правда. Что бы я без тебя делал. Объятия, сладости и тепло свитера, совсем не колючего. Феликс вдыхал легкий аромат одеколона, смешно фыркая под нос, а Ёнджун лишь улыбался, чувствуя, что смог сделать своего друга ещё капельку счастливее.

* * *

— Здравствуйте, господин, разрешите вам представить наше заведение, — протараторил мужчина средних лет, кланяясь молодому человеку, зашедшему внутрь. — Вы здесь впервые, правда? Хёнджин посмотрел на него, такого нелепого обычного человека в таком гнилом месте, где одна похоть и азарт. Что он может ему показать: голых девок и парней, саму игру или, может, вип-комнаты, в которых можно уединиться? Все это Хван уже видел, ему не интересно это сейчас. Но сделать видимость нужно. Нужно сделать вид, что ты новичок и для тебя эта игра впервые, что ты не умеешь играть от слова совсем и что это место — совсем незнакомо для тебя. И что он совершенно не знает, какой у них дерзкий обслуживающий персонал. — Добрый вечер, — с нажимом ответив, ухмыльнулся он, демонстрируя свое превосходство, роскошь и гламурную улыбку, — да, пожалуй. — А вы все, — кивнув охранникам и водителям, — будете снаружи. Если до двенадцати не выйду — езжайте домой. — Но… — начал водитель, и ему, конечно же, не дали договорить. — Молчать! Сказано — выполняйте. Может, я подцеплю какую-то девушку и мне будет совершенно не до вас и не до чего, нет? — снова лукаво улыбнулся парень, расстегивая свою рубашку на первых три пуговицы. Если даже сейчас он выглядит словно богатенький мажор со смазливым личиком, то даже и пяти минут не пройдет, как какая-то сучка сама присядет на его член. — Как скажете, господин Хван. Хорошего вечера и будьте бдительны во время игры. Это серьезно, — снова сказал водитель. А вот это уже правильно. — Субин, я никогда не проигрываю. Ни-ког-да. Виляя бедрами, словно девчонка из кабаре, вошел внутрь Хван. Ему тут же все начали кланяться и предлагать различные напитки и закуски, а также приглашать поиграть и спустить деньжат. Ведь да, они знают, зачем он тут. Хёнджин в очередной раз пришел немного поразвлечься и спустить деньжат, которые ну уж очень жмут ему карман. Он ожидал увидеть кого угодно, но только не своего бывшего одноклассника, с которым дрался каждый божий день и который теперь… крупье. Сразу же вспомнился его грубоватый, как для хрупкого парнишки, голос, его трясущиеся ноги и умоляющий взгляд, и губы, высохшие, но перемазанные вдоль и в поперек его же кровью. Сладкой, вкусной, словно он вампир. Хёнджин нехотя облизнул свои, ощущая, как тяжелеет внизу живота от вида этой изменившийся фигуры. Он и в правду пошел по темной стороне и решил работать тут, и даже не учителем, что было так странно. — Маленький Ликси захотел стать грязным? Что же, интересно… мне даже нравится, — прошептал самому себе Хван и он уже видел, как насаживает эту голову с этими губами на свой член, мыча от удовольствия. «А он похорошел», — подумалось Джину, когда он окинул взглядом уже не мелкую фигуру в мешковатой одежде, а в белой обтягивающей рубашке и черных брюках, а затем его глаза наткнулись на чужое лицо. И на чужие слишком привлекательные губы бантиком. Снова на них все внимание. И снова, как будто впервые видит. Прошло несколько лет всего, а так изменился. Феликс должен обслуживать его во время игры. И пусть Хван половину своих денег потратит, да даже все. Похрен. — Хотите сыграть, — один молодой на вид паренек с кошачьими глазами подошел к нему, приветливо улыбаясь. Вот, он знает, что ему нужно. — Кто этот парень, не скажете? — Хвану стало интересно, ответит ли честно ему парень. Тот сначала замялся, словно боялся выдавать такую информацию, хотя здесь ничего такого нет, и, кажется, он сам это понял. Прокашлявшись, он ответил: — А, это, — махнул в сторону Феликса он, — это наша звезда. Лучший крупье, наша золотая жила и удача, наш Ли Феликс. Ой, кажется, я много болтаю, — неловко засмеялся паренек. Хёнджин улыбнулся в ответ. «Да, это точно. А мне удача ой как понадобится… хочу её сильно.» Делать вид, что ты не догадывался, что Ли здесь работает, очень-то и легко, к слову. Хван уселся за кресло в вип-ложе, рассматривая стол перед собой, и заказал себе сильно алкогольный коктейль. Его одного с головой хватит на весь вечер, а расслабится то надо. — Позовите вашего администратора, пожалуйста, — сказал он, уже отпивая первый глоток своего ликера. Вкусный, но не настолько, как чья-то кровь и губы. Даже тогда, в одно мгновенье, он успел их сильно прочувствовать. Эту мягкость, упругость, сочность… эти алые губы должны принадлежать только ему. Но Феликс тоже получит свое долгожданное удовольствие. Он окунется в мир, где окажутся только они вдвоем, где этот малыш брюнет устанет кончать и где Хван самолично будет его ублажать. А затем поцелует по-настоящему. — Господин, вас все устраивает? — обеспокоено проговорил администратор, подойдя наконец к нему. В то время в стакане у Хвана содержания уменьшилось на треть. «Да, вот только мой малыш не со мной.» — Да, спасибо, но я бы хотел попросить о дополнительной услуге. Если вы понимаете, о чем я, — сверкнул глазами Хван. Администратор, такой же молодой парень, смущенно прикрыл глаза. — Что вы, господин, у меня жена и дети, а вы… Взмах рукой. Какой же придурок. — Меня интересует Ли Феликс. Позовите его ко мне. — А, да? — растерялся администратор, но тут же спохватился. — Уже бегу. — Ненормальный. Будто его я собираюсь трахать, а не Феликса, — закатил глаза, устремившись на своих соседей. Точнее быть, соперников. — Хотите его трахнуть? А может, я бы тоже… — Нет! — стук по столу. Этот мальчишка его и точка. Ни с какими потными и грязными мужиками под пятьдесят он не собирается делить это веснушчатое чудо. Да и вообще ни с кем. — Все, понял, прости, малец. — Ты вылетишь отсюда, прежде чем скажешь «казино», — закуривая сигарету, ответил блаженно Хёнджин, откидываясь на сидении назад. Внезапно чьи-то легкие ладони заскользили по его плечах и легли на шею, слегка массируя. Донесся сладкий запах ванили и вишни. — Ммм… — промычал Хван, облизывая пересохшие губы. Чьи это нежные руки сейчас его гладят? Хочется закрыть глаза… Он это делает, а затем руки куда-то исчезают, а на коленях ощущается тяжесть. Но не сильная, а приятная. Словно кто-то посмел сесть на него. Легкий шелк, топот ног о пол и чужое дыхание в полуметре, даже меньше. Хван открывает глаза, горя желанием увидеть это чудо у него на ногах. Феликс. В черных кружевных чулках, в светлой юбке в черную полоску и кроп-топе с видом на подтянутый животик, где отчетливо проступали все шесть кубиков пресса. Хотелось вылизать каждый из них. И эти восхитительные глаза с темной бездной и губы, накрашенные почти что в алый. Словно в кровавый цвет. И страх в глазах, ведь его узнали, но раскрыли ли его план-возвращение? Неизвестно… — Опои меня, Джин, — этот рот раскрылся для того, чтобы в него влили что-то покрепче. Хотелось взять его за волосы и прижаться губами, но Хван хочет дотерпеть. Он это сделает в специальной комнате, где никого больше не будет. Им не нужны зрители, ведь они свистят и хотят продолжения, а он не даст им его. Он не будет его трахать перед ними, но поиграть можно. Придерживая одной рукой за талию, а второй приоткрывая рот пошире, Хёнджин подносит все же ладонь с граненным стаканом ко рту Ли и медленно вливает темную жидкость прямо в горло. Феликс чуть не задыхается, но он должен задыхаться от его толчков внутри себя, а не от алкоголя и этих игр. Мальчишке просто нужно немного выпить, и все будет хорошо. — Хватит, малыш, — проведя большим пальцем по губам, сказал Хван и слизал остатки напитка. А это уже напомнило Феликсе о прошлом времени и его играх. — Играй, ты же этого хотел. Внезапные слова огорошили Хёнджина. Да, он хотел, но насиловать бывшего одноклассника не входило в его планы до того, как он увидел его у себя на коленях. Но это не должно быть насилие — Феликс должен словить этот кайф, а не отталкивать его и плакать, как тогда. — Я же не вынесу твоих слез больше. Прости, — сказал Хван и накрыл его губы своими, но как-то не принудительно и совершенно легко, почти невесомо. Феликс и в правду не ожидал, что это произойдет на глазах у всех, а Хёнджин не понимал, что с ним происходит. Хотелось поставить тут парня раком и вылизать его дочиста при всех, чтобы те лишь охали и дрочили, хотелось целовать все время эти губы, хотелось связать его нежные, тонкие руки. Первое было бы слишком жестким, поэтому Хван отстранился, закинул себе на плечо Феликса и направился на второй этаж. Он уже все тут знает. — Ты следил за мной, подонок? — закричал Ли, как только его кинули на кровать и закрыли дверь на замок. Хёнджин лишь улыбался, снимая свой ремень из петли. — Там ты был не против моих прикосновений и поцелуев, а тут жмешься, словно девчонка. Прям как тогда… — мечтательно произнес Хван. — Ты и в правду меня хочешь трахнуть? Тогда бери, наслаждайся, но всю жизнь свою ты будешь гнить в тюрьме и расплачиваться за свои грехи. Давай, приступай, — Феликс хотел бы, чтобы это как можно скорее закончилось, и начал сам раздеваться. Он буквально срывал из себя все вещи, руками скользя по телу, а Хван лишь безумно смотрел на это все, чувствуя, как ему срывает крышу. Сука, как же Феликс умеет сводить с ума… Осталось лишь белье, и, кстати, совершенно обычное — светлые боксеры. Но Хван успел заметить небольшое пятно спереди от предэякулята. Малыш успел возбудиться? Длинные пальцы протянулись к поясу трусов, поглаживая выпирающие косточки. Феликс сам не понял, как оказался спиной на кровати, а Хёнджин лишь поглаживал линию его белья, почти не спускаясь вниз. Он вдруг наклонил голову и прошелся языком по линии члена, очерчивая его сквозь тонкую ткань, чувствуя, как он встает до конца. Он улыбнулся. Пальцы проворно обхватили линию боксеров и стянули их вниз, обнажая для себя орган Ли. Хотелось сразу же попробовать на вкус, и Хван это сделал. Но этого оказалось мало для реакции Феликса. Он вобрал в себя весь член, чувствуя, как утыкается носом в вибритый лобок, и ощущая, как подрагивает тело под ним. Феликс вздохнул, и тут же застонал впервые, неожиданно для себя, как только вокруг его члена начали действовать. Движения не были слишком быстрыми, и не были слишком медленными — Хван словно знал, как брюнету будет лучше или просто готовил его к чему-то более серьезному. Как же он хорошо это делал… Ли внезапно ощутил, как начал кружить палец вокруг его дырочки, подушечкой натирая, и покраснел. Да, он смущался, ведь с ним это впервые, ещё и делает это Хван, любовь и ненависть в одном флаконе. Хотелось ударить его, а затем поцеловать снова, такой спектр эмоций он ощущал в это время. Палец ощутимо надавил внутрь — и Феликс взвыл, вскидывая бедра. — Ну уж нет, дорогой, — его щеку погладили чуткие пальцы, — мне придется тебя связать, чтобы ты не двигался и не мешал мне. Феликсу стало страшно, когда он увидел веревку в руках у Хвана. Она была не очень толстой и не должна была слишком натирать кожу, но хотелось, хотелось увидеть, как Хван будет обвязывать его. — Ты великолепен, милый, — прошептали ему на ухо и Ли не заметил, как все его тело уже было обвито тугими веревками, стянутыми так, что можно было немного двигаться, но не слишком сильно. Мурашки побежали по его коже, как хорошо этот ублюдок справился. — Это сибари, ты не знал, малыш? — Хочу плюнуть тебе в лицо, — зло прошипел Ли, но в противовес ему его член дернулся призывно, словно прося внимание к себе. Он весь был в слюнях Хёнджина и блестел от неё в полумраке, и Хван еле сдержался, чтобы не накинутся на него своим ртом заново. — В прошлый раз ты не спрашивал, а сделал это сам, при чем самым наглым способом. Ликс, ты бы хотел снова это сделать, или же ты хочешь, чтобы я занялся с тобой любовью? Я могу и просто уйти и оставить тебя здесь. Придет какой-то мужик и выебет тебя, а ты не выдержишь и либо укротишь себе век, либо, — его волосы погладили, прошлись по скуле и веснушках, — либо ты так и останешься один, малыш, никому не нужен. А я останусь со своей больной любовью один на один, и… Его губы заткнули. Да, Феликс целовал так сильно и прикусывал то их, то язык, что Хван даже растерялся, так неожиданно его накрыло. Ли сам не ожидал от себя такого, но понял, что ему нельзя терять ни минуты и нужно срочно действовать. Феликс доказал своими губами, чего он так желает и кого он все это время хотел. Когда Хван проникнул внутрь, то Ли задрожал, и всхлипнул. Но не от боли. Он все ещё не верил, что они были такими придурками все это время. Любили да ненавидели, и только время зря теряли. Дураки, стоящие друг друга так сильно. Хван заметил эти кристаллы слез на щеках, и склонился с новым поцелуем. — Не плачь, Феликс. Я тебя люблю… Тогда, в ту ночь, Хёнджин не проиграл ни одной купюры, да и не зря. Он пришел в обычное с виду казино в Сеуле, каких полно на каждом шагу, но изменил свою судьбу так быстро и просто. Феликс потерял девственность, но не потерял себя, и это было ли не самое главное? Что он слышит это признание в любви и не может остановить нескончаемый поток слез. Хёнджин стонет, сжимая его тело в объятиях и целует во все доступные места, шепча о том, чтобы Феликс проснулся. — Проснись, Ликси, милый… Ли не хочет, но просыпается. И видит с собой полусонного Хвана, с вопросом глядящего на него. Феликс трет глаза и не понимает, что с ним происходит и где он. — Ликси, что тебе снилось? — обеспокоено гладит его парень. Прямо как во сне… — Ничего, просто… я тебя люблю, — и целует быстро шокированного парня в губы. Они долго не могут уснуть и лишь лениво целуются. Ведь Хван и Ли женаты уже пять лет, а познакомились они в университете. Феликс старше сейчас, чем в своем сне, и это выглядело, словно параллельная вселенная. Но они счастливы, и это главное. Даже если бы сон оказался реальностью, их чувства никуда бы не делись. Но азартные игры все равно ещё напомнят о себе. Пусть придет их время.