Шлюпка

      Чимин начал нервничать за два дня до празднования Нового года, сидя на кровати и судорожно крутя мобильный в руках. Он только что проверил переписки с обоими парнями, но, так как систематически удалял оттуда любые намеки на отношения, не мог понять, кого он в итоге пригласил на свидание, а перед кем извинился и пообещал погулять второго января.       Специально на этот день попросил лучшего друга «одолжить» квартиру на сутки (а там и на неделю), так как тот уехал с девушкой в путешествие и надо же кому-то присмотреть за жилплощадью. К себе домой Пак позвать не мог — родители. Хоть где-то он не врал, и они действительно неоднократно высказывались против нетрадиционной ориентации. Что уж говорить, когда у Чимина аж двое парней.       И как вообще уточнить, кого именно ждать?       Чимину, конечно, все равно, с кем заниматься сексом в новогоднюю ночь, загадывая желание в оргазме, а не под обратный отсчет до начала 2024. Проблема в заказе еды: у Юнги был целый список блюд, которые он либо не любит, либо ему в определенные периоды нельзя, тогда как Чонгук обожал чуть ли не все кухни мира, мечтая попробовать каждую. А еще он хвастался, что не толстеет (точно ведьма).       И что делать?       Надо же что-то решать и заказывать продукты заранее, чтобы собственноручно приготовить праздничный ужин. К тому же, тридцать первого декабря обещали сильный снегопад, поэтому с доставкой могут быть проблемы.       — Может, я все-таки позвал Юнги? — вслух рассуждал Пак, подбирая аргументы. Например, за последний месяц с ним они виделись реже, чем с Чонгуком ввиду спортивных соревнований и выездных сборов команды. Так что в качестве компенсации…       — Блять, а может, я не хотел заморачиваться с выбором еды и позвал всеядного Чонгука? — тут же «переобувался» и ерошил волосы на голове, пряча ее в подушке и стуча конечностями по дивану.       Выбора не осталось: пришлось готовить на вкус Мина, раз Чонгук и так с удовольствием проглотит абсолютно всё, что поставят на стол. В итоге пожарил стейк без масла, сварил простой кимчхиччиге и подготовил гору различных закусок на любой каприз.       Не забыл и про себя и принял душ перед приходом гостя, где смыл с себя запах готовки, после чего сделал укладку, приоделся и надухарился.       Телефон почему-то молчал: никто из парней не прислал сообщение и даже не позвонил, что настораживало. Нашел ли кто-то из них дом по присланному адресу или заблудился в одинаковых высотках, не в силах рассмотреть номер корпуса из-за сильного снегопада.       Наконец, за пять минут до назначенного времени в дверь позвонили, и Чимин подскочил. В коридоре он еще раз посмотрел в зеркало, проверяя свой внешний вид, и с довольной улыбкой распахнул дверь.       — Привет, Чимин-а, — протянул Юнги и переступил через порог, тут же заключив парня в крепкие объятия.       — Привет, — вторил тот, обнимая и щелкая у Мина за спиной замком.       — Что это за хата? Ты же говорил, что живешь с родителями, — усмехнулся Юнги и, разувшись, смело прошел вглубь квартиры.       — Друг уехал на неделю и разрешил пожить, — спокойно произнёс Чимин. Он приблизился к нему и обвил шею руками, зарываясь в светлые волосы на затылке. — Я так рад, что этот день мы проведем вместе, хён.       — Покажи, как ты рад, — престранным тоном сказал Юнги, но Пак не придал этому значения и накрыл губы напротив своими, прижимаясь к его телу и чувствуя, как Мин бесцеремонно просунул бедро между ног Чимина.       — Стой, может, сначала поедим. Я так старался, — отстранился он и указал на накрытый стол.       — Будем только ты и я? — и снова эта подозрительная интонация, от которой Пак напрягся всем телом, наблюдая, как Юнги отодвинул стул от стола и вальяжно уселся на на него, сложив ногу на ногу. — Или ты еще кого-то позвал? Наготовил столько.       — Что ты… — только вырвалось у Чимина, но Юнги не успел пояснить.       В дверь снова позвонили.       Чимин резко повернул голову к выходу и заметно задрожал. Перевел взгляд на улыбающегося Мина, и картинка в его голове начала медленно складываться.       — Соседи, наверно. Пришли за солью, — предположил Юнги, и его уголок губ приподнялся в хитрой усмешке.       Не помня себя Пак открыл дверь, весьма ожидаемо увидев перед собой счастливое лицо Чонгука и его широкую белозубую улыбку во все тридцать два.       — Чимин-а, я так скучал по тебе, — обхватив его лицо двумя руками, Чон звонко чмокнул парня в приоткрытые в испуге губы и прошел в гостиную.       Чимин что, позвал обоих и забыл?       Заторможенно развернувшись к гостям, он заметил, как они подмигнули друг другу, пока Чонгук аккуратно подцепил лист кимчхи и отправил его в рот, довольно облизнув пальцы.       — Ну что, Чимин-а, кого ты все-таки позвал, а? — не прожевав, спросил Чон.       — А кого я позвал? — он вот-вот заплачет, чувствуя подступающую истерику.       — Я же говорил, он не помнит, — пихнул Чонгука Юнги. — Я это понял еще, когда он никак не отреагировал, увидев меня на пороге. Так что с тебя сотка.       — Ладно, твоя взяла. Завтра скину.       — Что происходит? — пискляво спросил Чимин, подходя ближе. Совсем не рассчитывал на разборки перед Новым годом с обоими. Походу, нет у него больше ни одного парня.       — Это ты нам должен рассказать.       — Когда вы успели подружиться?       — Вчера, — сходу выдал Чонгук, потянувшись за другой закуской. — А догадались, что ебёшь мозги нам обоим, после баскетбольного матча в четверг.       Чимин прикрыл глаза, вспоминая тот день. Юнги тогда был на высоте и недвусмысленно подмигивал сидящему в первом ряду Паку на протяжении всей игры. Это не ускользнуло от внимательного президента студсовета, привыкшего подмечать детали: Чонгук по смс спросил парня, почему капитан университетской команды так активничает по отношению к нему, на что Чимин, как он думал, весьма правдоподобно оправдался сидящими рядом другими болельщиками.       Вообще Пак постарался выбрать парней, ведущих потенциально разную деятельность без шанса пересечься между собой: Юнги — капитан баскетбольной команды, Чонгук — президент студенческого совета. Ну серьезно, какова вероятность?       — Знал бы ты, как я охуел, когда этот шкет подошел после игры и пообещал открутить не только глаза, но и яйца, если я еще раз рискну на тебя просто посмотреть. Я точно передал цитату, Гук?       — Совершенно. А потом настала моя очередь, когда я услышал в свою сторону, что мне в задницу засунут мяч и вытащат через рот, если я не прекращу пиздеть. Так же ты выразился, Юн?       — Поразительная память. Слово в слово. Я восхищен!       — На то я и президент студсовета.       Чимин начал крутить рукой сзади, пытаясь нащупать место, куда приземлиться, так как ноги не держали, а отдохнуть и перевести дух было необходимо.       — Так вкусно пахнет. Давайте есть, — хлопнул в ладоши Чон и потер ими. Устал «красть» еду с общего стола, совсем не утоляя подступающий голод.       — Ну что, Чимин, тащи еще одну тарелку. И не делай такое лицо.       — Да, врал нам не краснея, а сейчас, видите ли, стыдно стало, — хмыкнул Чонгук. — Неси жратву, корми нас!       На подкашивающихся ногах Чимин дошел до шкафа с посудой, откуда достал тарелку и комплект столовых приборов. Двигался на автомате, потому что не до конца осознавал последствия своего обмана. Теперь, когда карты вскрыты, нужно ли вскрываться ему? Мозг, на удивление, первым подал признаки жизни, предложив идею извиниться.       В связи с этим, обойдя стол и встав напротив парней, Чимин наклонился и громко произнес:       — Простите меня, пожалуйста.       — Да не извинениями корми, а нормальной едой. Я не могу питаться одними панчанами, — возмущался Чонгук как самый голодный из всех. — Потом будешь вот это всё.       Чимин повиновался, исчезнув за спинами гостей, и принялся раскладывать на большое блюдо стейки, завернутые в фольгу для сохранения тепла. Затем снял с плиты кимчхиччиге, оставленное на слабом огне, и также поставил в центр стола, наблюдая за обтекающими слюнями парнями, которые без разрешения накинулись на оба блюда прежде, чем Пак подал миски с рисом.       Сам он аккуратно присел на краешек стула напротив, взял приборы и старался не привлекать к себе лишнего внимания: главное, чтобы Юнги с Чонгуком как следует наелись — может, подобреют. Чимин рискнул взять в рот кусочек мяса и начал тихонько жевать, не сводя взгляд с переговаривающихся гостей.       Все было относительно спокойно: комната заполнилась чавкающими звуками, одобрительными возгласами и причмокивающими стонами, пока Юнги довольно громко не пробормотал Чонгуку так, что Чимин услышал и закашлял, уставившись на обоих.       — А мы что в итоге решили: въебём или выебем?