Ошибка Мастера

В понедельник у Дейдары был запланирован бамбуковый лес Арашияма. Он шагал впереди всех в панаме с завязками спереди и больших солнцезащитных очках. — Дей, мы точно правильно идем? Или ты в своих очках мистера Андерсона совсем потерялся? Хоть и тепло, но все же не особо солнечно. От кого ты прячешься? — закричал Хидан, замыкавший отряд. — Вот ты вроде в конце плетешься, а от твоего крика все равно башка трещит. Шуруй давай! — Мой сладкий только сегодня утром от похмелья отошел. Мы вернулись из Чэмберса в девять утра, — в голосе Сасори звучала нота искреннего отчаяния. — А что вы там так долго делали? — откликнулся Итачи. — Сасори прибедняется как всегда. Под Леди Гагу он лихо ноги задирал, да так, что выбил у меня бокал из рук, — Дейдара зашагал еще быстрее, вырываясь вперед. — Я не спорю, что было весело, — Сасори пытался оправдаться. — Но надо было взять пример с Итачи и Саске и умерить свой пыл, уйдя пораньше. Никто, кроме Итачи, не заметил, как Саске ехидно улыбнулся, вспомнив, что легли они в воскресенье в час дня. Недолго думая, он взял его за руку и замедлил темп, пытаясь оторваться. — Мы вас догоним! *** — Дейдара, подожди! — Чего тебе? — Прости меня! — Под ноги смотри, а то распластаешься. Ты уже извинился. — Но мне кажется, ты все равно злишься. — Черт, Сасори! Конечно, злюсь. Ты обещал, что в этой поездке все будет иначе. — Понимаю, но это экстренная ситуация. Без меня они не вывезут. — Ты. Дал. Мне. Слово. — Дейдара кинул злостный взгляд, смешанный с разочарованием, и снова ускорил темп. — Я же всегда поддерживаю тебя, помогаю, чем могу, готовлю ужины и жду тебя допоздна. И я никогда тебя ни о чем не просил — ни разу. Попросил лишь провести со мной время в поездке. — Я не виноват, что меня вызвали. — Не виноват? — вдруг Дейдара остановился и закинул голову. — Тогда за что ты извиняешься? — За то, что так получилось. — Ты руководитель или нет? — Руководитель, но это не значит, что я всесильный. — Раз руководитель, набери нормальных людей в команду и займись процессами. Хватит выгребать все в одного! — Это непросто, и я работаю над этим. — Забавно, что твоя диссертация, на защиту которой ты, дай Бог, найдешь время, как раз об эффективном управлении. — Что ты хочешь этим сказать? Что я лузер? — Сасори начал выходить из себя. — Помнишь, как на втором курсе мы пообещали друг другу, что сделаем все, чтобы не жить в принятом японском аду из переработок и подчинения своей жизни чужому расписанию? Итачи, Хидан, я — мы слово сдержали. — Отлично, Дейдара. Чего ты хочешь от меня? Чтобы я начал оправдываться? Или прямо сейчас нашел причину того, почему я не смог добиться того же, что и вы? — тон Сасори все больше начинал походить на гнев. — Нет, конечно, нет. Но у тебя есть шанс это изменить, но ты продолжаешь убивать себя ради непонятно чего. — У меня особенная специфика работы, не такая, как у вас. Рекламный бизнес другой, как ты этого понять не можешь? Вздохнув, Дейдара пошел дальше. — Ты меня не слышишь, — он потер переносицу. — Давай проведем остаток дня вместе и не будем ругаться. Потом ты улетишь, я вернусь с ребятами, и мы все обсудим. — Тебе просто возразить нечего. Ведешь себя, как конченый эгоист. Дейдара почувствовал, как сильно ранили его эти слова. — Сасори, подожди. Дай мне руку, — он посмотрел ему в глаза. — Мне просто не хватает тебя. Мы живем вместе, но я почти тебя не вижу. Я скучаю, и мне больно. Я очень старался подготовить эту поездку в первую очередь для тебя, чтобы ты отдохнул и мог насладиться мной, а я — тобой. Но дело не столько во мне и моих скучаниях. Мне тяжело видеть, как ты упахиваешься, выгораешь и вечно испытываешь тревогу. Я не чувствую, что начальство тебя ценит — оно как будто не видит, как ты хорош в том, что делаешь. В общем, мне жаль, что тебе придется уехать раньше. Прости за обидные слова. — Ладно. «Ладно блять… А нечего было мне слово давать, если не умеешь его держать, — Дейдара злился и жалел самого себя. — Я из кожи вон лезу… Если бы он только знал, чего мне стоило сейчас не вывалить все, что хочется. Ладно… Это все, что я заслужил». — Друзья, небольшое объявление, — Дейдара резко развернулся с саркастичной улыбкой, — наш Сасори, повелитель дедлайнов и рекламных билбордов, вынужден покинуть нас завтра. Так что постарайтесь его напоследок развлечь как следует! Затем он отошел в сторону и трясущимися от гнева руками набрал номер лучшего в Киото СПА, которое забронировал еще в марте. Там он подготовил свидание, ради которого просидел сутки на Ютубе, пытаясь научиться делать эротический массаж. — Отмените, пожалуйста, бронь на имя Дейдары. *** Итачи махом перепрыгнул ограждение и потянул за собой Саске, который едва не повалился на другую сторону лицом. Если бы Итачи не поймал его, так бы случилось. — Ты что творишь? Сюда нельзя. Итачи прошел метров сто, а затем толкнул Саске к дереву и упал перед ним на колени. — Точно крыша поехала… — Давай так, если ты через 10 секунд сможешь избавиться от эрекции, я остановлюсь. Саске понял, что он не сможет сделать этого не то, что через 10 секунд, а без оргазма в принципе. Пока он оценивал ситуацию, почувствовал теплое прикосновение языка и издал сладкий стон, крепко вцепившись в ствол дерева за собой. Он ни за что не хотел, чтобы Итачи остановился, но тот изводил его до тех пор, пока Саске не начал стонать на весь лес. — Нас… нас. нас сейчас поймают. Но Итачи был слишком занят, чтобы вступать в спор. Он заглатывал член полностью, меняя темп, в перерывах гуляя по стволу только языком. Когда Саске перестал сопротивляться, он слегка замедлился и мягкими губами поцеловал головку, после чего снова полностью поглотил содрогающийся член. Итачи сосал так быстро, что Саске терял рассудок — он полностью перестал понимать, где находится. Через несколько минут он закричал и кончил Итачи в горло, падая без сил. — Черт, с ума сойти, — Саске все-таки упал на колени. — Как только мне кажется, что лучше быть не может, ты снова доказываешь, что я заблуждаюсь, — прерывисто дыша, Саске посмотрел на Итачи, из уголков губ которого струилась сперма. Он слизывал ее языком, с издевкой наблюдая за своим мальчиком. Саске, будто принимая вызов, помог Итачи собрать все, втянув его в поцелуй, лаская промежность. — Кажется, мы нескоро их догоним. Оттолкнув Итачи на спину, Саске приспустил его штаны, обильно смочил выступивший член слюной и сел сверху, медленно проталкивая его в себя под нарастающие стоны. — Не могу, все еще не помещается… — Потому что ты очень узкий, мой хороший, — Итачи приподнялся и укусил его за ухо. — Но я не буду помогать, реши проблему сам. — Не думаю, что она заключается только во мне… Саске смочил пальцы и попытался разработать себя. Он слегка покраснел от того, как неуклюже у него это получалось, но в итоге сам удивился, как быстро справился. — Ты такой возбужденный… — Все из-за тебя, — голос Саске дрожал. Он запрокинул руки хозяина наверх, беспрепятственно насаживаясь на член всем телом. — Ты чувствуешь меня, Итачи?.. — Поглубже. Сделай это еще глубже. — Он так пульсирует. Тебе нравится? — Заткнись и двигайся, — Итачи обхватил Саске руками, слегка наклонив его, поддался тазом вверх, войдя до упора. — Возьми мой язык в рот и хорошенько отсоси его так, будто это мой член. — Ах! «От этих чувств меня бьет таким ознобом, что горит все тело, я не выдержу, я сойду с ума…» — Вот так… Так я долблю тебя именно туда, в твое сладенькое место. — Итачи, я не могу больше… — Замолчи сейчас же. И руки убери. Итачи поднялся и завел ноги Саске за себя, плотно прижав его к своему тазу, задрал его футболку и принялся кусать набухшие соски. — Прыгай на мне, пока я не разрешу остановиться. — Нет, не могу… Мне слишком хорошо… — Я не разрешал тебе говорить, — Итачи схватил Саске за шею. — Прости… — тот вскинулся и снова кончил, но теперь уже на толстовку Итачи. — Ты паршивец, испачкал меня. Тогда придется потерпеть. Он кинул Саске на землю, высоко поднял его и вошел со всего маху сверху. — Не выдержу… Я сейчас потеряю сознание… — Да замолчи, я сказал! — Итачи посмотрел на вспотевшего Саске, на лице которого выступил румянец, и заметил в приоткрытых губах полосочку слюны. Это возбудило его до рыка, и через несколько толчков он тоже кончил, закатив глаза и не успев выйти. Еще несколько секунд он простоял в таком положении, держа в руках ноги почти отключившегося Саске. — Как же ты хорош, дрянной мальчишка… — Итачи усыпал лицо Саске поцелуями, приведя его в чувства. Они пролежали в обнимку еще пару минут. — Пора вставать, — Итачи поднялся и помог встать Саске, нежно поцеловав его запястье. — Мы все в траве и земле. — К тому же мокрые и заляпанные. — И счастливые, — Саске прижался к руке Итачи, которую держал в своей. — И счастливые. — Хорошо, что позже пойдем на источники. Толстовка у тебя никуда не годится, — Саске выглядел виноватым. — А мне так больше нравится… — Итачи схватил Саске за шею, проведя пальцем по его подрагивающим губам. — Но чтобы тебе было спокойнее, я взял запасную. — То есть ты знал, что все этим закончится? — Закончилось все так, потому что мне безумно тяжело сдерживаться рядом с тобой, а я взял ее на случай, если ты замерзнешь. *** Две недели в Киото пролетели быстро, и каждый день Итачи всем нутром ощущал, как приближается его отъезд. Он буквально видел время, которое исчезало, как песок в верхней части часов. Ему приходилось прикладывать все больше усилий, чтобы гнать от себя изнывающую тоску и боль, и еще сильнее его тревожил тот факт, что он начал сомневаться в правильности принятого решения о переезде в Осаку. За ужином в прощальный вечер в Киото Итачи был тихим и почти угрюмым. Пытаясь найти силы преодолеть хандру, он окинул взглядом друзей, которые оказали им с Саске поддержку. Вспомнил Наруто, Уве и Мальте, Юкари и Какаши… От этого ему стало тепло на душе, и его рука с жаром сжала бедро Саске. Как и говорила Юкари, Итачи просто знал, кто и что ему нужно, хоть и путь к этому был на грани выживания. Он все сильнее убеждался, что Уве просто должен был ему встретиться, как и Сай — Саске. Все люди и события тогда казались препятствиями, а сейчас стало ясно, что они были помощниками и учителями. От осознания этой простой истины Итачи охватил такой дикий восторг, что ему стало сложно набирать воздух носом. Он кое-как вытащил ошарашенного Саске из-за стола, вывел на улицу и вцепился в него, как в спасательный круг. Он не мог остановиться целовать его, не зная, как ухватиться за него руками и выразить чувства. — Я так люблю тебя, Саске! Больше всего на свете! Я так счастлив, что мы все вынесли, что ты рядом со мной, что я могу заботиться о тебе! Могу быть твоим, могу ощущать тепло твоей кожи, твое дыхание, слышать твой шепот у себя над ухом. Я неимоверно, до беспамятства тебя люблю и никогда не найду слов, чтобы выразить свою любовь. И теперь у меня до боли щемит сердце от того, что мне придется уехать… Но ведь уже через два года я смогу купить нам дом, где будет место для твоих тренировок, твоей учебы! Мы будем вместе выбирать посуду и шторы, постельное белье, на котором я буду любить тебя так часто, как мы этого захотим. Я все для тебя сделаю, Саске… Все сделаю для нас. — Тебе не нужно искать слова, Итачи. Я знаю, потому что чувствую то же самое. Дай руку… Пройдемся. Они медленно дошли до фонтана около Национального музея Киото. — Итачи, улыбнись! Все же хорошо! — Я почти всегда такой… И напомню, что ты и полюбил меня таким. — Да, но иногда мне кажется, что тебе скучно или грустно. Почему ты такой сдержанный? — С чего ты взял? — Ты образец честолюбия и дисциплины. Воспитанности и благоразумия. — Это ты говоришь человеку, который трахал своего парня и по совместительств брата в лесу, где толпами ходят туристы? — Да уж… — Саске задумался. — Аргумент железный. Но спишем это на твою зверскую натуру. Я имею в виду в целом… в обычной жизни. Ты такой размеренный и аккуратный. Будто тебе недоступны простые радости. — Не понимаю, о чем ты. — Ладно, — Саске наконец сдался. — Ты не романтичный. — Так вот что ты хотел сказать? — Итачи засмеялся. — С этим спорить не буду. Я в романтику не умею. Но разве мои пламенные речи про совместный дом нельзя к этому отнести? — Надо подумать… Нет, это больше про искренность и реальные намерения. — Саске накручивал прядь волос Итачи себе на палец. — Но если бы ты захотел сделать что-то романтичное, то что бы это было? — Честно? Неожиданно Итачи вскочил, включил ту самую песню «из комнаты» и позвал Саске на танец, поцеловав его так страстно, что тот вскрикнул, чем привлек внимание немногочисленных прохожих. — Ну давай, мой бунтарь. Исполни мою мечту прямо сейчас. Саске не растерялся, обнял Итачи и они, улыбаясь, начали медленно двигаться, сплетя руки в замок на талиях друг друга. Им было плевать, кто посмотрит, осудит или кто вообще ничего не поймет. Они все понимали, и этого было обоим достаточно. — Итачи, я давно хотел спросить… — Саске сделал громкость телефона потише. — О чем? — Итачи вдруг поймал себя на мысли, что не хотел бы сейчас услышать имя Уве. — Об исследовании на тему эволюции поведения человека. — Как ты?.. Понятно, Юкари… Что ж, спрашивай. — Почему ты закончил доклад тирадой о любви античных философов? В оригинале же был другой вывод. — А ты сам как думаешь? — Итачи тепло, но игриво улыбнулся. — Не знаю… Ты рассуждал на тему сексуальных инстинктов и пришел к мысли, что их можно корректировать с помощью терапии. Это же логично. Так почему?.. — Что еще рассказала тебе Юкари? — Ее заинтересовал ты, потому что это исследование было о тебе. Во всяком случае она так его поняла. — Она умна, этого не отнять. И что? У тебя нет гипотез? — Ни одной… Ты же мог и, насколько я могу судить, получил бы грант, чтобы создать свою исследовательскую группу. Так почему?! — Я не смог озвучить вывод, потому что сам в него не верил. На протяжении долгого времени я пытался избавиться от влечения к тебе, к тому же ты тогда был совсем юным. Я ненавидел себя даже за попытки обдумать его и искал способ избавиться от него. Но тогда на конференции я понял, что люблю тебя и никогда не отрекусь от своих чувств. — Но ведь это было два года назад… Ты уже тогда любил меня? — Да, Саске. Уже тогда я любил тебя. *** — Чем ты занят? — Итачи с коробкой в руках зашел в комнату Саске. — Доделываю проект. — Что за проект? — Да так, личный заказ. — Господи. Как ты все успеваешь? — Беру пример с тебя, дорогой. Ты диссертацию еще зимой закончил! — Вообще-то осенью. Саске оторвал глаза от экрана и рассмеялся. — Тогда что тебе сказать? Отныне если будешь поменьше торчать в занудных книгах, будешь успевать еще больше! — Давай помоги мне погрузить вещи в машину, пролетарий. — Скоро приду! Но имей в виду, что тяжелые коробки поднять не смогу, у меня плечо… побаливает. Перед отъездом они так и не смогли поговорить о будущем, и Итачи сам себе признавался, что это потому, что он до смерти боялся начать этот разговор. Он успокоил себя мыслью об их намерении быть вместе навсегда, поэтому решил сосредоточиться на том, чтобы это совместное навсегда наступило как можно быстрее. Саске провожал его вместе с родителями. — Итачи, ты хоть и взрослый начальник уже, но не забывай звонить. Я буду следить за тобой! — мама крепко прижалась к нему. — Я всегда рядом, помни об этом, сын, — отец пожал Итачи руку. — Спасибо, я не подведу. — Мы дадим вам минутку, — Микото утянула мужа в дом. Итачи загородил Саске спиной и наконец-то поцеловал. — Прости, я не могу устоять. — Мне тоже сложно… — Саске опустил глаза в землю. — Посмотри на меня… — Итачи ласково приподнял его за подбородок, несмотря на то, что сам едва держался. — Мы любим друг друга. Помнишь? Саске обхватил его руками. — Каждую секунду помню об этом. — Вот и славно! — Итачи, пока ты еще здесь… У меня есть странная просьба, возможно, она даже повергнет тебя в шок. — Говори давай, хватит анонсов. — Если Неджи возьмут в Осаку на стажировку, он бы смог какое-то время пожить у тебя? — Чего?.. — Итачи округлил глаза. — Это действительно странная просьба. Я даже не знаком с ним. — Понимаю… Но видишь ли… У него есть мечта, которую хотят забрать. А он очень талантливый, поверь! Я просто не могу пройти мимо… — Насколько это важно для тебя? — Думаю, что очень важно. Я хочу помочь ему, потому что теперь у меня тоже есть мечта. — Стать чемпионом мира? — Выиграть Олимпиаду. — Тогда решено. Если он сам этого захочет, я поддержу. — Спасибо! Я знал, что ты поймешь… — Саске уткнулся ему в плечо. — До встречи, любимый Итачи! — До встречи, любовь моя. «До встречи, Саске. До встречи… Когда?». Проехав полчаса, Итачи остановился взять чай в дорогу и, стоя в очереди, получил от Саске сообщение. В нем была ссылка с одной единственной пометкой — «Заполни его, как считаешь нужным, а я помогу». Перейдя по ней, Итачи увидел календарь. 18-19 мая, выходные — операция на плече. Итачи в Токио. 8-9 июня, выходные, — день рождения Итачи, Саске в Осаке. 8 июля, понедельник — защита диссертации. Итачи в Токио. 23 июля, вторник — день рождения Саске, Саске в Осаке. Август — Саске в Осаке (Какаши и Юкари тоже будут, я уже с ними договорился). При этом каждый день разлуки можно было закрывать крестиком, как прожитый. Сегодняшний — был уже зачеркнут. «Так вот о какой романтике ты говорил… И никто об этом никогда не узнает, кроме меня… Безнадежный романтик», — подумал Итачи, смахнув слезу рукавом. *** Когда машина скрылась из вида, Саске пошел к себе, по пути зайдя в комнату Итачи с замиранием сердца. «Может быть, я смогу занять ее, чтобы чувствовать твое присутствие, слышать бегающий по страницам карандаш и звон чашки, аккуратно касающейся блюдца… Чтобы вдыхать знакомый запах и заглядывать в твой шкаф в поисках того, что я могу незаметно украсть и потом выслушивать твое ворчание… Чтобы сохранить воспоминания о том, что здесь случилось… — Саске, едва не плача, обвел глазами пустую комнату. — Нет, не займу. Так я, по крайней мере, смогу представить, что ты все еще за стенкой свернулся в кресле с потрепанной книгой, а если тебя там нет, то ты скоро вернешься».