Сквозь века

Великобритания, Лондон, октябрь 1941 года.

      Сегодня ей снова снился кошмар. Сьюзен весь день прокручивала в голове момент, как она вскочила с кровати, обливаясь холодным потом. Перед глазами всё ещё мелькали остатки страшного сна — штурм, огонь, дождь из стрел, летящий прямо на неё, а затем неистовая боль, с которой они пронзили тело, словно иголки игольницу.              На этот случай она всегда подготавливала стакан холодной воды. В один из прошлых разов она разбудила весь дом, прежде чем попала на кухню. Теперь же стоило лишь протянуть руку к прикроватной тумбе и сделать пару крупных глотков из стеклянного стакана со сколами.              Прошёл год. Год с тех пор, как она в последний раз надела королевские шелка. В тот день она специально выбрала крой свободнее — знала, что предстоит погоня за оленем. А потому фиолетовые полы её походного наряда бились о лошадиные ноги, пока они скакали всем составом за северным оленем. Всё бы закончилось прекрасно — они бы снова поймали добычу, привезли её в Кэр Параваль и передали бы кухаркам, чтобы те приготовили дикое мясо так искусно, как умеют только нарнийцы. И Эдмунд снова бы хвастал за ужином, что именно он пустил решающую стрелу, пока не добился бы от всех похвалы.              Так было уже сотню раз, и было бы снова. Если бы не чёртов фонарный столб.              Она до сих пор не могла найти ответ на вопрос о том, зачем Люси пошла обратно в этот шкаф. Если бы знала, что в конце концов они выпадут из него, перечеркивая напрочь пятнадцать лет своей жизни и своего правления, даже под лезвием меча не вошла бы туда. Возможно, не выйди они тогда обратно в настоящее, Сьюзен бы не переставала верить в Нарнию, и уж тем более вычёркивать её из своей памяти.              Сейчас об этом думать уже поздно. Сейчас она обычная ученица старшей школы Англии, и давно пора привыкнуть к тому, что на «Ваше Величество» к ней уже никто никогда не обратится. Единственное, что связывает её с Нарнией — беспощадные кошмары, мучающие по несколько раз на лунный цикл.              Новый выпуск Picture Post зашуршал в её пальцах, стоило взять газету в руки. Девушка быстро пробежала глазами по строкам, выискивая интересующую её информацию. Тут же внимание привлекла кричащая надпись о правительственных заговорах против народа и мысли литературных критиков по этому поводу. Пухлые губы сами собой растянулись в усмешке — каждый день ей приходилось находить в газетах подобные сплетни, ни одна из которых ещё официально не подтвердилась.              Певенси инстинктивно развернулась в сторону. Ей не терпелось показать это Питеру — тот тоже любил посмеяться с нелепых колонок в государственной газете — но тут же одёрнула себя. Вспомнила, что каждый из её родных разбрёлся по своим делам. До прибытия экспресса у них оставался ещё час, а потому каждый ушёл куда ему надо, обусловившись встретиться на перроне без десяти минут.              Глаза заболели, когда боковым зрением она заметила полосатый шарф. Нет, только не он.              — Ты же из Сэн Финбера, да? — противный голос, который уже затронула подростковая ломка, раздался с левой стороны.              Она окинула взглядом парнишу, что с интересом изучал её. Большие глаза бегали по лицу девичьему сквозь толстые линзы очков, нос то и дело шмыгал, пытаясь удержать в себе осенний насморк. Она бы закатила глаза прямо ему в лицо, если бы не воспитание. Хотелось развернуться прямо сейчас, чтобы не продолжать диалог, но вопреки всему она лишь улыбнулась в ответ.              — Верно. — девушка вперила взгляд в чёрно-жёлтый шарф, лишь бы не смотреть в его лицо, поправила такого же цвета галстук на своей шее.              — А я в Хэндэн Хаус. Это через дорогу. — он сделал шаг навстречу, отчего Сьюзен попятилась. — Я видел тебя на днях. Сидела в одиночестве на лавочке…              — Предпочитаю одиночество шумным компаниям. — первое, что пришло на ум. Рассказывать о том, как она весь день отходит от нарнийских кошмаров в полном одиночестве совершенно не хотелось. Да и к кругу лиц, которым можно было такое рассказать, он не принадлежал. Даже не все её родные об этом знали.              — Вот здорово, я тоже. — ему понадобилось несколько секунд молчания, чтобы переварить, возможно, первый в своей жизни разговор с девушкой. — Как тебя зовут?              Газетные листки смялись под давлением её пальцев. Теперь придётся за неё платить. Певенси готова была поклясться, что будь её лук под рукой, она без зазрения совести выпустила бы пару залпов в его грудь.              — Филис. — и снова натянутая улыбка до ушей. В такие моменты она готова была проклинать Нарнию, воспитавшую в ней королевский этикет.              — Здорово, а меня…              Парень не успел договорить — звонкий девичий голос прервал его. Оба ученика обернулись в сторону крика. Оттуда на всех парах бежала девочка лет пятнадцати. Тёмно-русые косички разлетались в разные стороны, тяжёлый чемодан волочился на уровне её колен.              — Сьюзен! — крикнула она задолго до того, как остановилась. Щёки старшей тут же залились краской. Она не хотела знать, какую реакцию вызвала у нового знакомого её ложь, а потому предпочла не смотреть на него.              Добежав до старшей сестры, девочка закашлялась, пытаясь справиться с душившей её отдышкой. Сьюзен лишь похлопала ту по спине.              — В чём дело, Люси?              — Идём же скорее… Там… Они… Тебе стоит это увидеть. — девочка глотала окончания слов, стараясь донести мысль как можно скорее.              Спешка и взбалмошный вид сестры не на шутку обеспокоил её. Люси всегда отличалась особым хладнокровием к трудностям, а потому, раз она так обеспокоена — дело действительно дрянь.              Девушка не посчитала нужным попрощаться с парнем — быстро кинув газету обратно на прилавок и подняв свой собственный чемодан, она поспешила вслед за сестрой, что уже отдалялась от неё, сверкая каблуками новых туфель. Для себя отметила, что нужно будет не забыть её поблагодарить. И за газету платить не пришлось, и разговаривать тоже.                            Стрендовская станция лондонской подземки встретила её неприятным холодом. Природа и без того баловала горожан октябрьской прохладой, но железнодорожная станция, по всей видимости, опережала время на пару месяцев, впустив в свои объятия морозный декабрь.              Младшая сестра быстро засеменила по ступенькам вниз, заставляя делать то же самое и её. Про себя удивилась, как такая хрупкая девчушка — да ещё и с такой бандурой в руках — умудряется бежать так быстро. Не успела Певенси ответить на поставленный вопрос, как Люси скрылась за поворотом.              Чем дальше они бежали, тем громче становился крик, доносящийся откуда-то издалека. Какофония детских и взрослых голосов резала уши, заставляя прижаться одним из них к плечу — лишь бы не слышать этого. Поскорее посмотреть, к чему вела её Люси, и поскорее уйти отсюда, ведь до прихода поезда ещё больше получаса.              Ноги сами притормозили, когда Люси вбежала в эту самую толпу. Старшая Певенси сменила бег на шаг, медленно подходя ближе. Первое, что бросилось в глаза — мотающиеся от стены к стене фигуры в центре круга, образованного зеваками. Сьюзен даже протёрла глаза руками, чтоб удостовериться, что зрение её не подводит, и сестра действительно притащила её поглазеть на драку. Лишь спустя пару секунд в общей суматохе начал вырисовываться знакомый силуэт. Хотелось протереть веки во второй раз, но она прекрасно понимала — глаза не врут.              Она смотрела, как светловолосый молодой парень отбивается от двух мужчин, нападавших на него по очереди. Морщилась каждый раз, когда кулаки прилетали ему в живот, в щеку, в голову. Выражение лица тут же стало каменным, когда его голубые глаза нашли её среди толпы. Он замер на мгновенье, не в силах оторваться от сестры, что одними лишь губами прошептала ему «Идиот».              Он не успел ответить — мужчины рванули его назад, обрушивая новую порцию ударов. На сей раз подключили и ноги. Сьюзен собиралась прикрыть рукой глаза Люси — ей не хотелось, чтобы она и дальше смотрела, как их старшего брата разделывают на части. Не успела — сильный толчок в плечо вывел её из равновесия, отчего Певенси чуть не упала. Уже хотела крикнуть вслед обидчику оскорбление, но замешкалась, увидев, как младший брат бежит в толпу.              — Эдмунд! Нет! — Люси прокричала ему вслед, но слова тут же слились с общим шумом, не доходя до старшего брата.              Сёстрам ничего не оставалось, как наблюдать теперь за двумя братьями, усердно пытающимися доказать взрослым мужчинам свою правоту. Сьюзен поразилась тому, с какой жестокостью Эдмунд начал избивать противников, но тут же в памяти всплыли моменты Золотого Века, когда её братец с лёгкостью обезглавливал врагов на поле боя.              Затем снова отругала себя. За то, что при любом удобном случае снова с Нарнией жизнь сравнивает.              Никто не знает, чем обернулась бы драка, если бы спасительные свистки военных не прекратили эту бойню. Ей хотелось остаться и посмотреть, что будет дальше — как драчунов рассудят, как Эдмунд поможет Питеру с пола встать, как тот поблагодарит его. Но хранители порядка были беспощадны — одним мигом им удалось всех разогнать, сестры Певенси исключением не стали.              — Может, подождём их там? — Люси ткнула в сторону близ лежащей лавочки, на которой можно было весьма удобно разместиться.              — Нечего. Не дети, сами дойдут.              Сьюзен не спрашивала у сестры разрешение, прежде чем взять из рук её чемодан. Она направилась вглубь станции, туда, где вдали виднелась потрёпанная временем вывеска «Kenning Town». В голове, почему-то, сразу всплыли образы, как она разъярённая отчитывает Питера, за то, что тот в драку ввязался, затем Эдмунда, за то, что поддержал. В ответ от них она получает лишь ядовитые оправдания, и убеждения того, что они вовсе не маленькие. И Сьюзен прекрасно знала, что они действительно не маленькие. Как раз-таки наоборот, слишком взрослые для своих лет. Смотря на них, она видела не английских школьников, а повелителей целой страны.              Она обернулась разок, чтобы убедится в том, что сестра идёт следом. Люси отставала всего на пару шагов, пытаясь поправить спадающую с головы шляпку — один из предметов униформы Сен Финберской школы.              Найти нужный перрон оказалось задачей не из лёгких, и все же спустя минут пять Певенси приземлились на одной из лавочек. Чемоданы с глухим стуком упали рядом, и Сьюзен последовала их примеру, свалившись на скамейку. Она не любила начало учебного года, потому что каждый октябрь им приходилось уезжать из родительского дома и переезжать на другой конец страны. Туда, где располагалась одна из лучших государственных школ.              И каждый раз такая поездка была для всех детей Певенси большой головной болью.              Старый кафель, с выложенным на нём названием станции, пожелтел от времени. Некоторые детали отсутствовали, что в совокупности старило стены станции ещё на несколько лет. Но девочки не обращали на это никакого внимания — ещё в прошлом году среди учеников ходил слух о том, что Стрендовскую станцию хотят подвергнуть ремонту, но эти слова так и остались нелепым слухом.              Сьюзен заметила, как Люси пальцем теребила полы школьной юбки. Она знала, что сестра делает так лишь тогда, когда нервничает. Не найдя выхода лучше, она силой убрала руку с колен.              — Не переживай ты так. — в ответ на недоумевающий взгляд сестры прошептала она. — Всё хорошо с ними будет.              — Зачем они снова подрались? — уголки губ младшей опустились вниз.              — Хороший вопрос. Когда придут, тогда и узнаем. Хорошо, хоть, на этот раз не друг с другом.              Хоть братья и были дружны, в их повседневной жизни всё равно возникали моменты, когда взгляды на жизнь у них кардинально расходились. Один из таких разов привёл к нешуточной драке, которую смогли остановить только при помощи мамы.              Сьюзен приобняла сестру за плечи, прижимая к себе.              — Я волнуюсь за них.              — Напрасно. — послышался громкий голос с другого конца платформы.              Обе девочки обернулись на звук, и не удивились, когда увидели подходящих к ним братьев. Питер шёл впереди. Несмотря на порванную жилетку он улыбался, в то время как Эдмунд угрюмо поправлял непослушный шарф.              — Чего грустим? — с громким хлопком он кинул свой чемодан к остальным, подходя к сёстрам.              — А сам не догадываешься? — в этот момент Сьюзен очень жалела, что глазами нельзя прожигать.              — А он даже спасибо сказать не догадался, чего уж там… — Эдмунд сердито буркнул, прежде чем сесть рядом с младшей сестрой. Та тут же обняла его, кутаясь в объятиях.              — Ой, я бы и сам. — Питер зашипел, с особым интересом разглядывая дырку на животе.              — И что на этот раз? — старшая Певенси закатила глаза, но Питер этого не увидел.              — Он толкнул меня.              — А ты его ударил? — на мгновенье Люси вырвалась из объятий Эда.              — Нет. Он толкнул меня, и велел мне извиниться.              — Ну ясно… — пробубнила Сью.              — И я вмазал ему так, что он оставил на земле пару своих зубов.              — А промолчать было тяжело? — девушка знала, что старшего брата бесит, когда она скрещивает руки на груди. Так она напоминала ему маму, которая в детстве частенько ругала таким образом. А потому она повторила этот жест прямо перед его носом.              — Тяжело! Вам разве не противно, когда с вами обращаются, как с детьми?              — Но мы же и так дети… — встрял вдруг Эдмунд, выпрямляясь.              — Я был королём! — Питер воскликнул куда громче, чем хотел. Некоторые прохожие обернулись, одаривая юнца осуждающим взглядом. Все улыбки, что до этого освещали лица детей Певенси померкли. Каждый задумался о своём. — Уже год прошёл…              Старший молча сел рядом с братом, глядя в пол. Он не был любителем показать свои эмоции, но это был один из тех моментов, когда он моргал как можно чаще, лишь бы не накатили слёзы. Конечно, он никогда никому их не покажет. Он самый старший. Он самый сильный. Он не допустит, чтобы родные увидели его слабость.              — Вот именно, Питер. Год. — прервала тишину Сьюзен. — За этот год мы все должны были привыкнуть, что Нарния осталась позади. Мы должны научиться жить в настоящем, а не мечтать о детских сказках.              В горле засаднило, стоило назвать Нарнию сказкой. Она прекрасно понимала, что это не так, и скучала по волшебной стране не меньше братьев и сестры. Но именно она больше всех понимала, что чем быстрее они её отпустят, тем быстрее она отпустит их.              — Я не верю. — тихо прошептал брат.              — Что?              — Я не верю, что Сьюзен Великодушная могла бы так сказать.              По телу пробежали мурашки, когда она услышала родное до боли имя. Она прекрасно помнила время, когда каждый называл её только так, если не использовал обращение «Ваше величество», и ей было больно снова слышать это спустя год.              Певенси боролась с желанием встать и уйти. Зайти в туалет и дать там волю эмоциям, поплакав вдоволь. Вылить всю душу грязному заляпанному зеркалу, а затем вновь натянуть маску безразличия и вернуться к родным в облике той самой старшей взрослой сестры, которую они все знают. Однако знакомый чёрно-жёлтый шарф не дал ей этого сделать. Спустя пару секунд из толпы показался тот самый знакомый, что ещё пол часа назад докучал ей ненужными вопросами.              Сьюзен тяжело выдохнула, пока в голове крутились способы избежать ещё одной нелепой встречи.              — Ребята, пожалуйста, сделаем вид, что разговариваем. — она обернулась к братьям, понижая голос настолько, насколько это возможно. Прекрасно знала, как хорошо отражают звуки здешние стены.              — А мы что по-твоему делаем? — Эдмунд усмехнулся, смотря на неё в упор. Сьюзен не успела смерить его таким же взглядом — сестра завопила на всю станцию.              — Ай, вы чего творите?              — Люси, что случилось? — спросила Сьюзен.              — Меня ущипнул кто-то.              — Может тебе пока… Ай! — на сей раз Питер завопил. Он злостно посмотрел на брата — единственного человека, что сидел рядом.              — Да чё я сделал-то?! — младший вскинул руки прежде, чем услышал в свой адрес объяснения.              Спустя секунду Сью тоже почувствовала, как покалывает её правый бок. Хотелось вскрикнуть, но девушка подавила желание, вскочив со скамейки вслед за сестрой. Длинные косички Люси раскинулись в разные стороны, стоило экспрессу промчаться мимо них. Ветер, создаваемый поездом, сдул её шляпу, но ту, казалось, это совершенно не волновало.              — Что происходит? — вслед за сестрами, Эдмунд и Питер вскочили со своих мест. Порывистый ветер, исходящий из-под металлических рельс, намеревался сдуть их со своего места, отчего они лишь сильнее напряглись.              — Кажется, это волшебство! — завопила Люси, но гул проезжающего состава полностью поглотил в себе слова девушки.              — Быстро, все за руки! — Сьюзен схватила руку брата прежде, чем произнесла это. Вслед за ней остальные дети тоже взялись за руки, так крепко, что ладошки их вспотели, а большие пальцы свело на мгновенье.              Состав словно и не собирался заканчиваться. Пассажирские вагоны бесконечной вереницей проплывали мимо, ветром раздувая их волосы в разные стороны. Сьюзен готова была поклясться, что физически чувствовала чьё-то присутствие. Описать это было тяжело, объяснить ещё тяжелее, но неведомая сила определенно заполняла её тело. Вначале так тяжело было, больно, а затем осталась лишь лёгкость — слишком непривычная для жизни обычного англичанина. Ей не нужно было спрашивать у остальных, чтобы убедиться в том, что чувствуют они-то же самое.              Сердце колотилось как бешенное, в то время как разум кричал, орал, бил тревогу. Конечно на подсознательном уровне она понимала, что происходит сейчас, но мозг сам собой молил о том, чтобы её чутьё ошибалось. Год. Год она отходила от произошедшего, год пыталась начать жизнь с чистого листа, год строила из себя взрослую женщину, что уже не верила в сказки. И всё для того, чтобы снова сюда попасть? С какой же целью?              Певенси разжали руки, прикрывая ими глаза, стоило яркому солнечному свету залить всё вокруг. Бесконечная череда вагонов закончилась, и от экспресса не осталось и следа. Понадобилось время, чтобы в непроглядной светлой дыре разглядеть голубое пятно, оказавшееся позже океаном. После в поле зрения попал песочный пляж и горы, покрытые деревьями, как мхом.              Никто не решался сделать первый шаг вперед, но каждый всё понял. И нормально было то, что они неизведанного испугались. Даже королям и королевам свойственно пугаться. Главное не давать этому чувству поселиться в твоём теле навечно. И поэтому сейчас им надо сделать этот шаг, шаг веры. Им пора наружу.