Мой доктор

124 в225н       А ты, узнав о моей смерти,       Захочешь встретиться со мной.       Но ты невинна, не увижу       Тебя, не прикоснусь рукой.       Тебе же бог подарит крылья,       Ты будешь светом, а я тьмой.       Она отказалась пойти спать. Задремала за столом. Фанг, подперев голову, слушал Эйвери. Тот рассказывал, как посетил Лефу, как "ласково" беседовал с Пэном в его бывшей комнате в церковном общежитии.       Сандрок пал. Эйвери нашел Лефу в кабинете мэра. Они пересекались несколько раз в прошлом, когда военные случайно вмешивались в тайные операции разведки и ставили под угрозу выполнение приказов.       Их ведомства не питали нежных чувств друг к другу. Скорее наоборот. Эйвери сказал, что он тут "по делам" и должен знать цель захвата города. Лефу уклончиво ответил, что-то про великие открытия и военный потенциал.       —Командующий, можно поподробнее, чтобы не получилось как всегда. Вы сорвете мне операцию, а я застряну в этой дыре на полгода, пытаясь все исправить и ожидая, пока наши ведомства не придут к согласию.—Эйвери подозревал, что Лефу и сам толком ничего не знает. Но нужно убедиться наверняка.       —Понимаете, господин Эйвери, извините, я до сих пор не знаю вашего звания, за основную миссию не мы отвечаем. Наша задача проследить, чтобы мост был построен и удержать город, пока центр космических технологий(ЦКТ) ведет работы на той стороне ущелья. Большего я вам сказать не могу. Мы закончили? —Лефу даже не пытался скрыть отвращения, глядя на него.       Эйвери усмехнулся, сколько бы он не делал для Дувоса, на него всегда будут так смотреть. Раньше его это дико раздражало, а сейчас он хотел лишь побыстрее уйти отсюда и найти ее. Увидеть, как распахиваются от радости ее глаза, завидев его. Светятся неподдельной любовью и теплотой.       Эйвери за свою жизнь видел множество людей. И все смотрели на него со страхом и отвращением, без исключения. Даже те, которым было от него что-то нужно.       Но только не она...,таких, как она, не было больше. Она ничего не просила, наоборот, давала им с Фангом столько света, что они буквально купались в нем, грелись в лучах Солнышка и были готовы послушно идти за ней куда угодно, помани она лишь пальчиком.        Он прекрасно понимал, что считать ее своей мамой более, чем странно. Когда ты столько живешь на свете, столько видел, столько горя принес людям, душе трудно оставаться молодой и невинной. Для него скорее она сама была почти ребенком. Но он хотел, он так хотел называть ее мамой и быть ей хотя бы сыном...       Она никогда не узнает, что когда ушло наваждение, любовь к ней никуда не делась. Наоборот, он понял, что такое любить всем сердцем. Именно эта любовь не позволит ему ей признаться, он будет её сыном и ему не нужно большего.       Фанг знал... Эйвери сказал ему на следующее утро после знакомства. Не мог не сказать.       —Одно твое слово, и я исчезну из вашей, из ее жизни, обещаю.—Эйвери ждал ответа, понятия не имея, что ему делать и куда идти, если Фанг прогонит его.       —Ты совсем не знаешь Солнышко,— улыбнулся Фанг.—Она будет искать тебя, пытаясь вернуть, искать всю жизнь. Так что никуда ты не исчезнешь. Оставайся. Тот, кто ее любит, никогда не причинит ей вреда, не предаст. А я буду только рад, что у Солнышка появится еще один защитник. Одному мне с ней не справиться, —Фанг усмехнулся и покачал головой.—Мы и вдвоем-то вряд ли справимся...—       Эйвери с трудом заставил себя перестать думать о ней, командующий и так уже нетерпеливо поглядывал на него, ждал, когда он уйдет.       —Еще один вопрос. Мост будет строить ваш мастер или рыженькая? У меня на нее особые виды, уж очень аппетитная,—Эйвери зашипел так, что Лефу чуть не вывернуло, он испуганно вскричал       —Мастера нельзя трогать ! Она нужна ЦКТ для "Извлечения", без нее всей операции конец! —проболтался, заткнулся. Эйвери сделал недовольное лицо и распрощался с командующим...       Отыскав Пэна, Эйвери объяснил, что мастер принадлежит разведке и трогать "чужие вещи" нехорошо. Нарушать приказы рыцарям не пристало. А попытка сорвать операцию "Извлечение" и вовсе попахивает изменой.       Когда он сказал про "Извлечение", Пэн дернулся, у него вырвалось       —Какое дело разведке до ЦКТ? Или вы уже и до туда добрались?—Эйвери попытался выудить что-нибудь из Пэна про операцию, но тот только повторил то, что до этого рассказал Лале. И так же, как Лефу, сказал, что без нее ничего не выйдет.       —Разве не веская причина оставить мастера в покое? Пэн, не лезь к ней, она слишком важна для Дувоса. Или мне сообщить в штаб, что из-за тебя две операции под угрозой? Они не посмотрят, что ты рыцарь.—силу применять Эйвери не хотел, хотя и еле сдерживался, начнет, не сможет остановится. А она запретила ему убивать.       Все доводы, его самый гнусный тон и шипение плохо действовали. Почти никак. Пэн боялся, врал, что оставит ее в покое, но его глаза говорили, что ему на все наплевать. Он найдет ее и получит причитающееся. Эйвери терял терпение.        У него жутко чесались клыки, он захлебывался стекающим с них ядом. Ему хотелось вонзить зубы в эту груду мяса и накачать её так, чтобы из ушей полилось. Это было бы таким простым решением проблемы!       Зубы скрежетали, терпели, зато не справился хвост. Неожиданно для себя Эйвери перекинулся, обвил Пэна с головы до пят и начал сжимать, не в силах сопротивляться, душил и душил. Вдруг круглые от страха глаза Пэна стали нормальными. Кричали сквозь слезы то же, что кричал перекошенный от боли рот.       —Не убивай! Я ее не трону! Клянусь!—наваждение прошло перед страхом смерти. Пэн любил себя больше, чем ее. С огромным усилием Эйвери заставил хвост послушаться хозяина и опустил обмякшего рыцаря на пол.       —Думаешь, он перестанет ее преследовать?—спросил Фанг. Эйвери пожал плечами.       —Не знаю, когда я уходил, он обезумел от боли и страха Но глаза чистые, не такие, как в мастерской. Фанг, я знаю, ты не одобряешь, то что я с ним сделал. Я сам не одобряю. —он сидел спиной к дверям, услышал шаги и запах. К ним шел шериф.       Увидев странное выражение на лице Фанга, Эйвери начал оборачиваться. Он не чувствовал опасности, был слишком расслаблен, чтобы быстро среагировать, да и это же шериф!       В следующее мгновение раздался выстрел, одновременно с ним Эйвери, вместе со стулом, полетел в шкаф, посыпались книги...       Фанг замер...широко открыл глаза...выдохнул в последний раз... и его сердце остановилось...       Я придремала, пока мы выбирали цвет для костюма Эйвери. Проснулась от оглушительного звука. Испуганно подскочила. Выстрел?... На меня смотрел... Фанг... мертвыми глазами, без печали, без любви, без ничего...       Я оглянулась. Джастис тряс головой и сползал по косяку. Дрожащая рука выронила пистолет. Эйвери подлетел с диким шипением, поднял шерифа и швырнул в стену так, что тот потерял сознание. Откинул пистолет.       Мы бросились к Фангу. Эйвери дрожащими руками искал пульс, отвернулся от меня, закрыл лицо руками и заплакал, завыл. Кинулся к Джастису.       —Нет! Ты ему обещал!—я говорила, а сама смотрела в пустые чужие глаза, это невозможно... Он не может вот так...Без меня...       Я расстегнула жилетку, рванула рубашку. Страшный кровоподтек слева... Но крови нет, нет отверстия от пули. Стянула ставшего неподъемным Фанга на пол.       —Эйвери! Эйвери!!! Ты умеешь делать искусственное дыхание? Быстрее!!! Он не ранен! А вдруг...а вдруг...Нет, он не умер! Он просто устал и крепко заснул! Не знаю как, но мы должны его разбудить!—я обхватила приоткрытые губы и выдохнула. Эйвери считал и нажимал ему на грудь. Раз, два, три, четыре, я снова выдохнула.       Раз, два, три, четыре, выдох...Раз, два, три, четыре, выдох...       —Фанг! Просыпайся! Не пугай меня так! Эйвери, почему он не просыпается?!—мои слезы залили ему все лицо. Такое любимое лицо, застывшее, как маска.       Раз, два, три, четыре, выдох...Раз, два, три, четыре, выдох...       —Сними маску, любовь моя! Посмотри на свое Солнышко! Я умираю вместе с тобой, с каждой секундой, пока ты не смотришь на меня! Дыши моим дыханием, Фанг! Пожалуйста! Забери его всё! Как же так!?Ты не можешь...Я не отпускаю, слышишь?! Не смей! Я убью тебя, если умрешь! Фанг!...—       Раз, два, три, четыре, выдох...Раз, два, три, четыре, выдох...Раз, два...       —Мама...он... Перестань...—сказал еле слышно Эйвери, а сам продолжал нажимать на грудь. Я смотрела на Фанга и мотала головой. Не верю! Этого не может быть!! Вскочила, закричала от отчаяния, сорвала голос. Прохрипела.       —Я не разрешаю ему умирать, а он всегда слушается свое Солнышко!—и столкнула Эйвери...       Эйвери трясло, он считал и ритмично нажимал на грудь Фанга. Она с шумом выдыхала в его губы и умирала вместе с ним. Плакала, кричала. Свет все сильнее и ярче струился из нее и тут же рассыпался на искры. Они оба покидают его...       Эйвери не врач, но смертей видел более, чем достаточно. И реанимировал людей, которых он пытал, еще больше. Он знал, что все...Но не мог остановиться. Сказал ей перестать, а сам не мог...        Она посмотрела на него умершими вместе с Фангом глазами, закричала, как смертельно раненый зверь. Столкнула Эйвери и со всей силы ударила по кровоподтеку на груди, и еще, и еще...        Эйвери не знал, что ему делать. Как спасти ее? Он может остановить, удержать, а дальше что? Что с ней будет? Она обезумела...полностью, бормочет что-то неразборчивое. Улыбается. Слезы высохли. Выдыхает в его губы остатки света. А руки бьют...       Фанг сделал надрывный глубокий вдох, выдох, задыхаясь, с сипением втягивал воздух и хрипло выдыхал. С трудом, еле слышно произнес.       — Солнышко, ты мне, кажется, ребра сломала...— дышать трудно, грудь разрывается.       Фанг попытался вспомнить, что произошло? Он слушал Эйвери. Увидел, как открывается дверь. Зашел Джастис, выхватил пистолет. Фанг рывком откинул Эйвери и... умер?       Он посмотрел на злое, плачущее Солнышко, сидящее на нем. На Эйвери, заплаканного, смеявшегося безумным смехом. Попытался сказать, что он в порядке. Не вышло, закашлялся. И потерял сознание.