Мой доктор

326д Всё может быть, и всё быть может. Быть может то, что может быть. И даже то, что быть не может, Быть может, тоже может быть.       Я рассматривала фигурки. Несколько странных животных, наверное из эпохи тьмы. Женщина и мальчик, в белых длинных балахонах, похожи между собой и на Эйвери. Мать и сын? Это Эйвери? Трудно определить, когда у оригинала нет ни ушей, ни обычных глаз, ни волос, но черты лица были схожи. Я спросила.       —Как думаешь, это можешь быть ты? —Эйвери сидел на кровати с задумчивым видом, вспоминал? Повертел фигурку мальчика, пожал плечами.       —Даже не знаю, я ли их вырезал. Они здесь всегда были. Сколько себя помню. Но лишь после…после того, как стерли все прошлое. Считай, как новый день рождения, жизнь с нуля, а до этого пустота, но если это я сделал, думаешь, эти люди могли быть мне знакомы? Вроде похож на меня. А эта… может это моя мама? —он грустно смотрел на женщину в балахоне.       —Если их вырезал ты, то логично предположить, что эти люди вряд ли были тебе чужими, заберем их домой? Или они будут тебе напоминать о плохих временах? —Эйвери сгреб фигурки и отправил в рюкзак. И правильно, хоть какой-то кусочек прошлого, даже если он ничего не помнит.       —Я думал, если вернусь сюда, то что-нибудь вспомню о том, кем я был, раз уж ко мне вернулись чувства, но нет, ничего. Пойдем отсюда, тут неуютно. Слишком много плохих воспоминаний, слишком много боли я тут испытал.—он вздохнул.        Мы собрались на выход. Эйвери остановил меня, прижал палец к губам и встал у открытых дверей, укрывшись за стеной. Кто-то идет? Я спряталась рядом. Ничего не слышу. Неожиданно, дверь стала быстро закрываться, Эйвери оказался еще быстрее, сделал бросок в коридор, послышался писк…       Он вошел, держа двумя пальцами за холку…щенка? Хорошенький маленький испуганный комочек. Я потянулась погладить, Эйвери резко отдернул от меня руку, я непонимающе посмотрела на него.       —Ты пасть его видела? Я его помню. Это не щенок, а еще один эксперимент, что-то…искусственное. Он был всеобщим любимцем в лаборатории, совсем безобидным, но, по-моему, одичал. Чуть меня не укусил.— Эйвери оглянулся, поискал глазами, взял карандаш со стола и поднес его к пасти.       Только сейчас я поняла, что он имел ввиду, пасть была необычная, как будто ее разрезали от уха до уха. Она широко открылась, несколько рядов мелких острых зубок вцепились в карандаш и перекусили его пополам. Теперь я и глазки разглядела, вроде собачьи, темно-серые, но вращаются во все стороны, а зрачки светятся голубым светом.       Щенок посмотрел на меня и неожиданно жалобно заскулил, виляя хвостиком и от этого смешно болтаясь в воздухе. Черный носик-пуговка блестит, влажный. Задышал как собака, у него даже язык был, как у собаки! Но Эйвери сказал, что он не живой. Тогда какой?       —Может, не так и одичал? Просто боится? Это он закрыл Ларри и хотел закрыть нас? Но у него же нет рук! И он маленький совсем! —я со спинки, стараясь держать руку так, чтоб он не достал меня своей челюстью, почесала ему за ушком.       Щенок замер, хвостик завилял еще быстрее. Ему нравилось. Я убрала руку, жалобно заскулил. Я протянула ладошку к мордочке, Эйвери был наготове, вдруг укусит. Песик ткнулся носом в ладонь и лизнул ее. Язык точно настоящий.       —Отпускай, думаю все с ним хорошо, просто ты его напугал.— Эйвери посадил его на ладонь, песик был чуть меньше ее. Он обнюхал черную перчатку, лизнул, фыркнул, брякнулся на спинку, Эйвери пальцем почесал животик, глазки стали еще темнее.       —Ну все, он твой навеки, —улыбнулась я.       —Возьмем с собой? Ну пожалуйста, он такой классный, тебе он тоже нравится, я вижу! —он закрыл дверь, отпустил его на пол. Щенок обнюхался и сделал лужу! —Упс! —хихикнул Эйвери, вытер лужу салфеткой.       —Ты же сказал, он не живой! —я засмеялась, щенок смущенно смотрел на нас, если собаки могут смущаться.       Эйвери пожал плечами.—Не живой, но похоже не весь, — и тоже засмеялся.       Песик носился между нами, стянул полотенце со спинки кровати и трепал его, порыкивая, постоянно теряя равновесие и заваливаясь смешно на бок.       —Получается, ему тоже больше ста лет? И он совсем не растет? А что он тут ел все это время? —глядя на забавы щенка, невозможно было не улыбаться.       —Мне кажется, ему больше, чем мне. Он тут всегда был. И над ним постоянно колдовали в операционной. Вечно бегал в бинтах, как мумия. Он не ест, и не пьет. И я понятия не имею, откуда лужа.—Эйвери поднял песика и искал, откуда? Внешние признаки присутствовали, это был точно мальчик.       —Я думаю, оттуда, откуда и у остальных собак, а вот почему? Пусть Фанг разбирается. Так и все же, как он закрыл сейф? Или это не он? —       —Он, он, я вспомнил, что в нем особенного, пошли.—мы вышли в коридор, песик следом, от Эйвери ни на шаг.        Эйвери закрыл дверь и постучал по замку, щенок высоко подпрыгнул, сел на ручку, один коготь стал изменяться, залез в отверстие замка, щелк, дверь была заперта. Щелк, открылась снова. Сказать, что я удивилась, ничего не сказать.       —Допустим, он ходячая отмычка, а как он сейф закрыл? Там надо несколько раз колесико влево покрутить, никакие отмычки не помогут. Как он это сделал, у него же лапки, а не руки? Может, все-таки здесь есть кто-то еще? —я оглянулась, снова стало неуютно.       Эйвери порылся в рюкзаке, достал коробочку, протянул щенку. Все коготки изменились и коробочку обхватили цепкие крючочки. Я протянула палец, лапка выпустила коробочку, схватила его. Пасть открылась и стала жевать палец, не больно, играя.       —Убедили—я посмотрела на часы—Еще пара часов, и нужно будет поспешить, если не появимся к вечеру дома, Фанг сойдет с ума. Веди к базе данных. И как кстати зовут это искусственное, но делающее лужи, чудо? —Эйвери наморщился, вспоминая…       А песик сказал…       —Ук, — и завертелся на месте, пытаясь поймать свой хвост.       —Точно, Ук, —кивнул Эйвери, замер на секунду, ошеломленно посмотрел на щенка, поднял и поднес к глазам.—Он разговаривает?! —песик скромно пошаркал лапкой по ладошке.       —Ты у меня спрашиваешь? А то, что он сейчас лапкой сделал, случайность? Не думаю! —я изумленно смотрела на обоих.       —Он точно не разговаривал, когда я отсюда ушел. Может его потом доработали? Ук, ты разговариваешь? —спросил Эйвери у песика.       Тот поднял голову, кивнул, потянулся у стене, накорябал лапкой.       —Плохо, пишу лучше. —лизнул Эйвери в нос.       —Ппишешь?! Эйвери, мы спим?! Или тут какой-нибудь галлюциногенный газ?! —песик замотал головой, почти засмеялся… Написал.       —Привет, Эйвери, давно не виделись. Ты снова добрый? —       Эйвери потерял дар речи, совсем. Открывал рот, пытался что-то ответить и только булькал. Змеиный язык судорожно мотался туда-сюда. Я не булькала, но говорить разучилась. Ук переводил взгляд с меня на Эйвери и решил добить нас окончательно.       Зрачки разогрелись, стали из голубых синими и нарисовали на стене, идущими из них лучами, рожицу, точно копирующую наши лица в данный момент.       Мы оба сели на пол, если уже Эйвери, который повидал всякого, ошалел, то что говорить обо мне? Ук был доволен произведенным впечатлением, носился, радостно тявкал, попросился к Эйвери на ладошку.       Тот изумленно таращился на него и до сих пор булькал, Ук погладил его лапой по щеке и подмигнул. У Эйвери не было век, он закрыл глаза рукой, раздвинул два пальца и подглядывал. Ук начал лапой отковыривать руку Эйвери, устал, брякнулся на животик, скомандовал.       —Чеши, не тупи.—Эйвери послушно чесал животик, дар речи возвращался. Он протянул.       —Страанно, конечно, это всё. Но не страннее, чем говорящие ящеры и кроты, люди, превращающиеся в змей, не думаешь? —он смотрел на Ука, который сладко заснул, обняв палец.       —Наверное, —задумчиво разглядывала я рисунок.       Тряхнула головой, раз мы не сошли с ума и это не газ, значит Ук это маленькое чудо, друг, посланный Эйвери свыше, с которым он будет жить почти вечно… Мой сын больше никогда не будет одинок в этом мире.       Эйвери повел нас дальше по коридорам. Наконец-то, огромный зал с кучей картотек по стенам. На букву Э мы нашли толстенную папку. Я прочитала надпись.       —Эйвери Камео, рост 200, вес 65кг д р весна 25. Проект «Змей». Закрыт. Агрессивен, эмоционально нестабилен в силу выхода из подросткового возраста. Не рекомендуется работа среди людей.—       — А ты поправился с тех пор, — улыбнулась я.       Внутри папки лежала куча документов, дисков данных, какие-то диаграммы, рентгеновские снимки. Папка отправилась в рюкзак. Ее изучать будут Фанг и Ци, когда Эйвери легализуем в Сандроке.       —Камео. Красивое второе имя. Жаль у меня нет никакого.—вздохнула я.       —Так возьми имя Фанга. В Дувосе постоянно так делают. Будешь Лала Ши-мио, по-моему, звучит.—мне тоже понравилось. Надо поговорить с Труди.       Я огляделась. Пошла к картотеке с буквой У. Папка Ука была в два раза толще, чем у Эйвери. Это же сколько бедному песику пришлось вытерпеть, чтобы стать таким? Я передала папку Эйвери.       —Все эти картотеки нужно отдать ученым, сегодня как раз прибывает отряд из Атары. Пусть займутся, думаю, тут немало интересного. Может быть даже про вторую кожу что-нибудь узнают.—Эйвери протестующе закачал головой.       —Не надо. Тут много плохого, кто знает, кому они попадут в руки. Вдруг какой-нибудь сумасшедший ученый решит возобновить опыты? Ни одна живая кожа не стоит этого. Я бы вообще это место сжег дотла.—он вздохнул.       —Ты прав, сжигать не будем, но и никому не расскажем. Может, когда-нибудь отправим сюда Фанга и Ци, они будут брать отсюда только хорошее, согласен? —Эйвери кивнул.       У нас еще было немного времени.       —Здесь есть какая-нибудь теплица или ферма? Для растений? —Ук тявкнул и убежал в коридор. Мы за ним.       Спустились на нижний этаж, половину этажа занимали гидропонные установки, гель в них весь испарился, сами они пришли в негодность. В шкафу лежали какие-то семена, без надписи, в стеклянных баночках. Заберу, может Зик или Ния смогут их прорастить?       Я ходила между рядами и искала машину, которая отвечала за температуру в помещении. Вдруг я в ней найду, наконец, деталь для инкубатора. Нашла пару кондиционеров старого мира, один испорчен, а второй вроде нет. Разобрала его, ничего подходящего.       И тут я заметила высоко на стене то, что мне по идее нужно. Здоровый термостат. Его можно приладить к инкубатору, Ци должен помочь. Эйвери перекинулся, осторожно снял его со стены. Придется тянуть с собой. Эйвери нес на плече термостат, на другом сидел Ук, крепко вцепившись крючочками.       —Теперь точно пора уходить—сказала я.       Ук замотал головой, попросился на пол и снова побежал. На этот раз он привел нас в свою комнату. Он стянул сюда со всех этажей то, что казалось ему забавным. Начал носить к ногам Эйвери мячики, пару плюшевых, наполовину сгрызенных мишек, упаковки бинтов и салфеток. Судя по разбросанным ошметкам, ему нравилось их разгрызать и трепать. Последним притянул мешок какого-то печенья, в виде косточек.       —Он все-таки ест! Ук, а пить? Ты пьешь? Молоко? Воду? —он кивнул.—А тут есть вода? Можешь показать? —он побежал в конец коридора, так стоял небольшой аппарат, воды он вырабатывал совсем мало. Типа кулер для питья. Пусть ГК его потом заберет. Мало не мало, а вода.       Рюкзак был загружен под завязку. Эйвери тянул его, термостат и мешок с косточками. Как мы не пытались уговорить Ука не брать его, в нашем мире еды хватало, он ни в какую не соглашался. Сделал несчастные глазки и крепко обнял мешок. Или с мешком забирайте, или не пойду. Маленький упрямец.       Снова бесконечные коридоры и двери. Вдруг Эйвери резко остановился, прислушался, уронил мешок, схватил меня за плечо, глаза смотрели с ужасом и губы беззвучно сказали.       —Фанг! —он ткнул наверх.       И начал превращаться в человека. От испуга? Вполне вероятно, я сама прислонилась к стене, ноги подкосились, голову обдало жаром, душа упрыгала куда-то в пятки. Ук, не понимая, почему испугался Эйвери, на всякий случай испугался тоже, прижал ушки и заскулил.       —Тут?! Фанг?! Но как?! Ларри проболтался? Джастис? …Икс!!!..—застонала я.—Я совсем забыла про него. Когда меня утянуло, он остался снаружи и конечно же полетел сказать Фангу, что мы провалились сквозь землю! И что нам делать…не прятаться же…—вопреки сказанному, мы озирались и искали, куда бы укрыться.       —Как думаешь, он здесь устроит разборки или до клиники даст пожить? —у Эйвери губы пересохли и не гнулись.       Он нервно почесывал руки, глядя на него у меня тоже все зачесалось.       —Не знаю, но влетит нам знатно, пошли хоть в комнату зайдем, что-то ноги не держат.—Ук открыл ближайшую комнату, не успела я сесть на кровать, в комнату влетел Икс, за ним влетел Фанг…       Молнии сверкают, брови сдвинуты, глаза расстроены, требуют объяснений. Оперся о проем, руки скрестил на груди. Губы поджал. Молчит. Смотрит то на меня, то на Эйвери.       Мы опустили головы. Появилось непреодолимое желание провалиться сквозь пол. Эйвери набрался храбрости и заговорил первым, закрывая меня собой.       —Фанг, это я виноват. Я затащил ее в пустошь. Она не хотела, честно, не ругай ее.—Ук затявкал, закивал головой.       Фанг удивленно посмотрел на песика. Я отодвинула Эйвери.       —Не пытайся меня защищать, я не буду врать. Пойманы, значит пойманы. Это я, все моя идея. Я и не собиралась в ущелье. Зато мы спасли всех, нашли папку с делом Эйвери. Представляешь! Это его лаборатория, тут его создали! Так что хочешь ругаться, ругайся быстрее и надо выбираться, мне еще к Труди нужно успеть.—я глянула на Фанга, молний нет, но все еще расстроен. Ткнул в песика.       —Это Ук, собака-отмычка, плохо говорит, но хорошо пишет и рисует, мы его здесь нашли и забираем домой.—я говорила, а Фанг изо всех сил старался скрыть изумление. Махнул-на выход.       Он шел быстрыми широкими шагами, обиделся… Эйвери не отставал, а я не успевала за ними. Они скрылись за углом. Я сбавила шаг, что мне бегом бежать? Подождут… Еще больше замедлила шаг, вот потеряюсь, и будут знать…       Плелась, ковыряя пальцы, задумалась. Долго еще он будет со мной не разговаривать? С Эйвери вон уже говорил о чем-то. И что он собирается делать дальше? Неужели накажет? Как? Тут уже домашним арестом не обойдешься, разве что до старости. И вообще, это я обиделась на него, шагу не ступить без разрешения… Это я накажу, еще как…        Врезалась в кого-то. Посмотрела, стоит, опустила голову как можно ниже. Наклонился, руки за спиной сцепил, в глаза пытается заглянуть. А мне в его смотреть сейчас вот совсем не хочется, я обижена. Он и с той и с другой стороны пытается, а я головой верчу, не хочу встречаться с его взглядом. Заговорил тихо.       —Ты меня с ума сведешь. Умеешь же ты заставлять меня волноваться. Я чуть не поседел, когда Икс прилетел с криками, что вы в песок провалились. Хорошо, по дороге встретился Ларри. Он сказал, что вы живы и здоровы. Но, Солнышко, так нельзя. Ты же понимаешь? — взял мое лицо в ладошки, все-таки взглянул в глаза, печально усмехнулся.       —Понимаешь… Но это ничего не изменит, да? И что мне с тобой делать? —улыбается беспомощно.       Я смотрела в его глаза, он прав, так нельзя, и я это прекрасно понимаю, но все равно буду искать приключения на свою пятую точку. Если я сама с собой не могу справиться. Как он сможет справиться со мной?       Я нерешительно прошептала—Любить? —подумала и добавила—Такую, какая я есть? —и зажмурилась, что он скажет?       Фанг обреченно вздохнул, —Будто у меня когда-то был выбор, —и рывком притянул меня к себе.       Эйвери, ждущий за углом, слышал весь разговор, пошел к вентиляции, засмеялся. Это маленькое чудо крутило ими, как хотело. И самое интересное, что им это нравилось, безумно…