***
Уже ночью того же дня экстрасенсы выдвинулись на испытание в Рязанскую область. Лючия чувствовала себя тревожно и весь путь в машине крепко держала Олега за руку — у нее было очень, очень плохое предчувствие. — А ты, как наблюдатель, что думаешь? — поинтересовалась сидящая напротив Виктория. — Что ждёт нас там? Мартини беспокойно пожала плечами. — Я не знаю. Но что-то нехорошее. — Нас на всех испытаниях ждёт что-то нехорошее, — резюмировала Марьяна. — Но у меня есть идея, как мы можем расширить свое восприятие. Лючии уже не особенно понравилось, как это звучит. Ее и без того укачивало в машине, а теперь стало по-настоящему сильно мутить, пусть она и старалась не подавать виду. — Давайте остановимся во-о-он там, — попросила Романова, указывая в самую лесную темень за окном. — Мы можем все подкрепиться силами. Что думаете? — Мне не надо, — покачала головой итальянка. — Я же не участвую. Просто.. поддерживаю. И она перевела едва ли не напуганный взгляд на Шепса. Пожалуйста, не соглашайся. Олег был готов к ритуалу, пусть даже предложение Марьяны и звучало странно. Ему было нужно подкрепить себя, и пусть даже в этом не было ничего из ряда вон, перспектива прокачаться сама по себе вдохновляла. Они вышли к небольшому полю рядом с лесом. Марьяна предложила развести огонь, чем Шепс и стал заниматься. Вскоре все разрезали языки пламени — небольшой костер ощутимо согревал. — Давай начинать, — он улыбнулся рыжей ведьме, а Лючии послал нежную улыбку: — Пожалуйста не бойся, все же хорошо. Мартини бросила почти что беспомощный взгляд в сторону Виктории, отказавшейся от шаманской практики, и с предательской, почти живой дрожью за ребрами присела на сыроватое бревно у костра. — Дорогая, не бойся, здесь нет ничего опасного, — заверяла Марьяна, оплетая дерево и тело Шепса толстой веревкой. — У меня всегда все под контролем. Лючия тихо хмыкнула — все так говорят, потому что никто не хочет признавать собственную слабость. — Ты не поможешь? Райдос же, заметив бледность на лице младшей коллеги в свете пламени костра, сама поднялась на ноги и предложила: — Оставь ее, давай я помогу. Тяжесть веревок была ощутима. Олег невольно заерзал, когда Марьяна слишком туго затянула одну из петель. Даже сейчас он не волновался из-за происходящего. Да и какой смысл в этом волнении? Все равно он уже дал свое согласие. Обратного пути нет. Он поймал взгляд Лючии, когда к нему подошла Райдос, и подмигнул ей. Ничего же страшного не происходит. Пусть она не думает, что он настолько легкомысленный. Марьяна начала ритуал. Сначала Олег ничего не почувствовал, но это только сначала. Затем его будто накрыло волной странной восторженной тяжести. Ему хотелось утонуть в ней — настолько было приятно. Его тело расслабилось, а потом он вдруг увидел дорогу и кирпичный дом. Без страха Олег зашагал к нему и открыл дверь. За столом сидел мужчина — очень похожий на самого Олега. Но когда он посмотрел на него, то Шепс понял — перед ним мертвец. Мертвец с ножом в спине. — Уходи отсюда. Не приближайся, — его голос отдавался эхом в стенах. Лючия наблюдала за ритуалом исключительно сидя — у девушки страшно кружилась голова. Виктория уместилась рядом и приобняла ее, растирая плечо в подбадривающем жесте, пока Романова погружалась в глубокий транс, издавая то низкие горловые звуки, то переходя на визг. Мартини не была знакома с подобными техниками и, если честно, то знакомиться и не желала. Но в какой-то момент что-то пошло не так. Райдос сильно напряглась, уставившись почти пустым взглядом в лесную темень, а затем подскочила с бревна. Олег сделал шаг назад и тут почувствовал, как падает. Рядом с ним внезапно оказалась Виктория, которая вынимала его из пут. — Да ты посмотри на него! На нем лица нет, — бушевала она. Лючия подбежала к Олегу следом, дрожащими пальцами развязывая крупные узлы, что внезапно поддавались и Виктории, и Марьяне, не только не ей. Как бы девушке ни хотелось думать иначе, она видела в этом какой-то необъяснимый знак от вселенной. — Олег, все хорошо? Что ты видел? — выпрашивала Лючия, пока все три ведьмы помогали медиуму переместиться к костру. А когда Шепс поведал о своем видении… Внезапно подала голос Виктория. И она сказала то, что заставило Лючию тотчас повернуть к ней голову и замереть. — Олег, я только что видела твою смерть. Райдос перевела странный извиняющийся взгляд на Мартини, а затем поднялась на ноги и стремительным шагом покинула компанию, возвращаясь к машинам. У Лючии все внутри всколыхнулось, оборвалось и разом похолодело. Она ведь тоже видела нечто подобное. Не самым приятным было услышать о собственной смерти. Да ещё из уст Виктории, которую Олег считал сильным практиком. Когда женщина их покинула, Шепс высказался: — Зачем о таком говорить вслух? Мне неприятно слышать. И вообще… Он перевел взгляд на Лючию, которая сейчас выглядела глубоко несчастной. — Кургуз, не расстраивайся. Я не собираюсь умирать. Олег протянул к девушке руки и обнял ее. От ее присутствия ему стало легче на душе. Мартини же, напротив, стало ещё более тяжко от объятий Шепса и дурацкого прозвища, данного им ей из-за ее «маленькости». Она чувствовала себя так, словно ее душу пропустили через блендер, превратив в вязкую кашицу. — Нет, подожди, — попросила Лючия и подскочила на ноги. Она нагнала Викторию, у которой и у самой выступили слезы на глазах, когда та стояла рядом с автомобилем, положив руку на крышу, и тяжело дышала. Итальянка решительно подошла к ведьме, но плеча ее коснулась весьма несмело. — Вик, пожалуйста… расскажи, что ты видела. — Ты беременна, — констатировала факт Райдос. — Я почувствовала это, когда погрузилась в транс. Лючия поджала губы. — Да, но… Что ещё ты почувствовала? — Я не буду говорить. — Марьяна сказала, что Олег не умрет молодым, — с нажимом проговорила Мартини. — Но ты с этим несогласна, верно? — Лючия, я не буду тебе этого говорить, — Виктория, наконец, взглянула на собеседницу. Было видно, как и ей тяжела эта тема, как близко к сердцу она восприняла всю ситуацию. — Скажи, что случилось недавно в готическом зале? Про каких «гостей» говорил Череватый? — Я думаю, ты и сама это поняла, разве нет? — Такая мощная темная энергия… Я чувствую что-то подобное и насчет завтрашнего испытания. Будто что-то похожее оставило там такой же отпечаток. Лючия совсем поникла — так страшно ей не было даже перед весенним побегом в Италию. Теперь все сложнее. Куда сложнее. — Избегай темных эгрегоров, — посоветовала Виктория. — И вернись к Олегу. Извинись за меня, я не хотела никого пугать. А мне… Надо кое-что осмыслить. Кивнув, помрачневшая пуще прежнего девушка вернулась к костру, у которого так и сидели Шепс и Романова. Она присела рядом со своим молодым человеком — даже со стороны было заметно, что он лишь храбрится, но сильно напуган и сам. — А если это из-за меня? — ее тихий голос разорвал ночную тишину. Олег поморщился: — Я считаю, что тебе нужно расслабиться. Во-первых, ничего со мной не произойдет. А во-вторых — не все, что происходит плохого, связанно с нами. И тобой в частности. Марьяна на это усмехнулась. — Все в этом мире взаимосвязано. Она протянула руки к огню, и кончики ее пальцев стали алым от всполохов пламени. — Я видел фантом. Но он не желал мне смерти. Наоборот — предупреждал об опасности. Лючию доводы Олега не убедили — она все равно чувствовала себя подавленной и встревоженной. Посидев ещё какое-то время, потупив взор в костер, она встала и протянула руку парню: — Вернёмся в машину? Мне тут не нравится. Девушка заранее не желала, чтобы наступал завтрашний день. Она была до чертиков напряжена и просто хотела, чтобы их скорее отвезли в небольшой придорожный отельчик, из которого экстрасенсы и отправятся на предстоящее испытание.***
Олег должен был идти первым в тройке, но до будильника оставалось ещё полчаса, когда Лючия проснулась — ее мутило. Забавно, что она не замечала никаких симптомов, говорящих о ее положении, до того, как узнала. Нет, маленькие звоночки, безусловно присутствовали: ей вдруг стал казаться тошнотворным табачный дым, она больше не могла пить любимую вишневую колу и стала более сентиментальной и нервной, но… до токсикоза до этого дня не доходило. Сейчас же Мартини лежала в кровати, боясь даже пошевелиться — настолько ей было нехорошо. Аккуратно перевернувшись на бок, она коснулась щеки Олега. — Ты ещё спишь? — прошептала Лючия. — Я могу попросить тебя не проходить сегодня испытание? Олег, действительно, спал, но, когда услышал голос Лючии тут же открыл глаза. Сон будто бы смахнуло — хотя если быть честным, то и спал он весьма поверхностно. — Что такое? Почему? Ты все ещё боишься слов Вики? Это казалось глупым, но Шепс понимал тревоги Лючии, как никто другой, ведь он знал, что такое опасность, не с чужих слов. — Может быть, поговорим об этом? — Разве тебе самому не страшно из-за того видения? — девушка закусила губу. — Тебя не зря предупреждают об опасности… Я ведь тоже кое-что видела. На днях мне приснился плохой сон о тебе. И он казался очень реальным. Говорить ей было сложно — физическое состояние становилось хуже с каждой секундой и каждым выдавленным словом. — Не всегда сны что-то значат. Иногда это просто сны, — возразил Шепс. Ему не нравилось то, что Лючия начала реагировать подобным образом. Была ли у этого какая-либо причина? Или же просто совпадение? — Мне кажется, что ты преувеличиваешь, — он улыбнулся. — Мне приятно, что ты волнуешься, но я думаю, что совершенно зря. Девушка нахмурилась. Ну как же он никак не поймёт, что все серьезно! — Олег, я видела тот же дом из красного кирпича, что и ты, — с нажимом проговорила Мартини. — Я не могу тебя отпустить и не отпускаю, окей? Между прочим, я… Сердце забилось почти лихорадочно, когда Лючия таким не самым красивым образом едва не сообщила важную новость, но ее оборвал собственный организм — ей стало настолько плохо, что сил говорить не осталось. Шепс хотел было возразить, сказать о том, что это всего лишь самообман, и ничего не произойдет плохого, однако, что-то внутри него кричало о том, что не зря все происходит именно так, а не иначе. И это, откровенно говоря, вымораживало. Лючия же подскочила с кровати, тут же поспешив в небольшую ванную комнату их номера, где больно приземлилась на колени, согнувшись над унитазом. Ее выворачивало с такой силой, что дрожали конечности, а в уголках глаз выступила влага. — Не входи сюда! — взмолилась она, осознав, что обеспокоенный Шепс последовал за ней. — Эй, что такое? Ты съела что-то не то или… Он запинается и замолкает. Нет, не может быть. Хотя почему не может? — Это то, о чем я думаю? — наконец, спрашивает он у Лючии. Сердце бешено колотится в груди. Мартини тяжело дышит, прикрыв глаза. Прошло так мало времени, но ей уже кажется, что она ощущает пульсацию жизни внутри себя. Той жизни, что теперь придает всему смысл. Что придает смысл борьбе. Против темных сил, против чего угодно, что могло бы как-то помешать Лючии быть с Олегом. — Да, — прошептала она и протянула руки к Шепсу. — Вот так неуклюже ты об этом узнаешь. Помоги мне встать, пожалуйста. Нужно почистить зубы — только после этого Мартини готова серьезно говорить. Удивительно, он даже и не представлял себе, что такое может быть. Нет, где-то там, на задворках сознания, Шепс думал о том, что когда-нибудь это произойдет. Но скорее всего не сегодня. Потом. Когда-нибудь. Однако сейчас он стоял и держал за руку беременную девушку, которая носила под сердцем его ребенка. Парень глупо улыбнулся и схватил Лючию в охапку. — Черт, даже трудно в это поверить. А когда ты узнала? Мама будет в шоке от того, что родится ещё один Шепс. Почему-то последний факт его особенно радовал сейчас. — Череватый с Толиком — самый проверенный тест на беременность, — рассмеялась Лючия. — Сообщил мне в готзале. На душе стало очень тепло от реакции Олега — он не впал в ступор, на его лице не промелькнуло ни единой негативной эмоции. Девушка прижалась к Шепсу в ответ, но очень аккуратно — будто уже боялась быть не бережной со своим организмом. — Подожди меня в комнате, хорошо? И когда Олег оставил ее в ванной одну, Лючия оперлась руками о раковину, смотря на собственное отражение. Казалось, у нее даже глаза по-особенному блестят, будто раньше они так не умели. Раньше она и не думала о том, что может быть чем-то столь ценным. Но ведь помимо того, чему можно было радоваться, было и то, чего нужно бояться. Это все нужно было ещё переварить, чем Олег и занялся, попутно ожидая, когда Лючия выйдет из ванной. Было понятно, что Шепс не был готов к роли отца. Да тут и иные разговоры были не к месту. Однако, что-то первобытное в нем радовалось новости, что-то в нем ликовало. Закончив с водными процедурами, Мартини вернулась к сидящему на кровати Олегу и опустилась рядом с ним. — Ты серьезно рад? Он снова обнимает ее. Не может иначе. — Конечно, я очень рад. Разве может быть иначе? Я… Черт, это так круто. Олег улыбается и ласково гладит девушку вдоль спины. Лючия чувствует невероятное радостное тепло от этих прикосновений. Она с блаженством прикрывает глаза на пару мгновений, пока не начинает хмуриться, вспоминая о насущном. — Олег, я очень тебя прошу не заниматься этим испытанием. В этом деле замешано что-то… что-то адское. Я сердцем чувствую. И мне страшно. — Но я не могу... — начинает было он, но тут же замолкает под умоляющим взглядом девушки. Мир не схлопнется, если он откажется от участия в этом выпуске. Тем более, он сам думал над тем, что неспроста ему привиделись эта страшная картина. Да ещё и Виктория со своими словами. — Ладно. Думаю, что ты права, — наконец-то сдаётся он.***
Лючия долго раздумывала, что не так с этой деревней, пока Олег поехал сообщать о своем отказе Илье Ларионову и наблюдателям. Ей не казалось, что она ощущает могильный холод от этого места, напротив — то было адское пекло. И отчего-то она чувствовала необходимость в этом разобраться самой. Мартини какое-то время ходила по номеру из угла в угол, нервно искусывая губы. Почему ее так не отпускает эта тема? Обычно она очень быстро забывала даже о своих испытаниях, а тут ее голову заполонили мысли о чужом. Было даже тревожно. Она находилась далеко от села, но все равно чувствовала с ним некую связь. Не выдержав, девушка принялась рыться в своей сумке — у нее всегда были с собой некоторые вещи, необходимые для обряда. Марьяна, как и обещала Роману Воронову, поведала Лючии многое о Гекате, как о мощном эгрегоре, и именно к хтонической богине та решила обратиться. Плотно зашторив окно, ведьма зажгла черные свечи и окурила номер горными травами, что собирала ещё летом в Италии, когда ездила в Альпы — подсмотрела пару техник у Константина Гецати. Марьяна также рассказала о трех главных ипостасях Гекаты, и сейчас Лючии требовалась связь именно с той, что подарила бы ей видение. Тут необходимо ее изображение, одиннадцать черных свечей, благовония, земля с плодородного поля, молоко и свежее мясо. По поводу последних двух компонентов пришлось обратиться к обслуживанию номеров — работники столовой так и не поняли, зачем это девушке, но, когда узнали в ней ведьму из «Битвы Экстрасенсов», все их вопросы отпали. Как хорошо, что в глубинках верят в магию.«Ты, кто есть Мать бескрайней ночи, Тебя призываю. Ты, кто есть змея, обвившая сердце, Тебя призываю. Ты, в чьих глазах – пустота Великого Моря, Тебя призываю. Ты, кто питается страхом, смертью и полуночным небом, Тебя призываю. Ты, кто есть туман на девяти священных могилах, Тебя призываю. Ты, кто освящает холодом своего дыхания затылок, Тебя призываю. Из ночного тумана и лунного света сотканы седые космы Твоих волос, Твое зрение – в стопах, ладонях и коже, Твоя кровь – все подземные воды мира, Твои угодья велики, ибо под Луною больше мертвых, чем живых. Великая богиня Геката, я призываю тебя.»
Лючия старалась произносить текст нараспев, словно тихое завывание ветра, и повторила его необходимые несколько раз. Она глубоко сконцентрировалась, почти наощупь выливая молоко в чашу с землей, и попробовала представить, как ее опоясывает тьма, как под ногами открывается бездна мира мертвых — пристанища великой лунной богини. Мартини просила ее о помощи, просила пролить свет на свои страхи. И богиня откликнулась. Под прикрытыми веками замелькали образы. Вот — она видит старушку, но уже сперва мгновение черты ее лица становятся острее, постепенно молодея. Ведьма, ведьма, ведьма. Ведьмина земля. Стало очевидно, что поселок стоял на исключительно ведьминой земле. Но что же там могло случиться с Олегом? В мыслях плавало имя, за которое Лючия никак не могла ухватиться — оно выскальзывало из пальцев подобно маленькой рыбешке. Ангелина? Нет. Паулина? Акулина? Похоже на то. И вот — тот самый момент, за которым гонялась Мартини. Она, как наяву, увидела молодую Акулину, сидящую в том самом доме из видений Олега перед зеркалом. Темнота, свечи. Кровавая пентаграмма. Принеси мне дитя, ведьма. В голове Лючии отчетливо зазвучал голос Темного Владыки, и она испуганно распахнула глаза — но нет, присутствие Люцифера не ощущалось. И лишь тогда ведьма поняла, что слышала его голос в видении, в воспоминаниях давно состарившейся и погибшей Акулины. Теперь все встало на свои места. Мартини надеялась вновь поймать нужно магическую волну, но тут дверь в номер распахнулась, принося с собой свет из коридора. Девушка аж вскрикнула от неожиданности — но то оказался вернувшийся Олег. Говорить о том, что он отказывается, было неприятно. Не только потому, что в нем могли разочароваться, но и потому, что Олег вдруг почувствовал удивительный упадок сил. Он еле ноги тащил, словно кто-то наслал на него мучительную слабость. А, может быть, так оно и было? Но на подходе к отелю, возвращаясь к Лючии, Шепс стал потихоньку отходить. И потому, когда он открыл дверь, по его лицу нельзя было прочитать смятения. — Ты чего здесь? — удивленно спросил он, оглядывая место ритуала. — Не ждала меня? Он бросил сумку на кровать. — А я все-таки отказался от испытания. — Подожди! — Лючия вскочила на ноги. — Я все выяснила. Я знаю, почему от этого места исходит адская энергетика. Она вновь принялась мерить комнату шагами. — Это земля ведьм. Но я думаю, ты и сам успел это почувствовать. Так вот, — Мартини перевела дыхание. — Одна из ведьм, хозяйка того самого злосчастного дома, что жила там очень-очень давно, была как я. Пустой сосуд. Люцифер выбрал ее так же, как сейчас выбрал меня, а до этого Агату Воронову. Знаешь, что это значит? Взбудораженная своим открытием, окрылённая надеждой, Лючия обернулась к Олегу. — Если никакого апокалипсиса до сих пор не случилось, а эта Акулина спокойно дожила до глубокой старости, значит, должен быть способ избавиться от влияния Люцифера. Сердце ее с шумом качало кровь — аж в ушах звенело. Она чувствовала себя ужасно после разговора с Романом Вороновым, а теперь… Теперь у нее появился ещё один стимул не сдаваться. — Возможно, нам казалось, что тебе там грозит опасность, именно из-за этого адского следа, что еще остался в селе. Олег прошел вглубь номера и сел на кровать. Информация, которую откопала Лючия, была бесценна. Теперь они, по крайней мере, знали куда двигаться. Дело было за малым — вернуться к испытаниям, чтобы помочь себе и другим. Но Шепс был не уверен, что Мартини поймёт его сейчас. Однако попытаться можно. — Мне кажется, что мы бы могли узнать больше, если бы я прошел испытание, — осторожно начал он. — Раз опасности для меня нет… Лючия заметно смутилась. Она все ещё с опаской поглядывала на молодого человека, отца своего будущего ребенка. Заламывая пальцы, она сказала: — Я не уверена, что опасности нет. Люцифера там точно нет, но вот энергетический след… Я так боюсь за тебя.. Но потом девушка одернула себя. На мгновение поджала губы и потом продолжила: — Ладно, возможно, что я перегибаю палку. Я не хочу держать тебя на привязи, просто… — она присела на кровать и взяла Олега за руки, проникновенно глядя ему в глаза. — Хочу, чтобы ты не относился ко всему этому легкомысленно. Люцифер просто так не отступит. Я очень тебя люблю и не хочу снова потерять. — Ты не потеряешь меня, — Олег мягко поцеловал девушку в кончик носа. — Я никуда от тебя не денусь. По своей воле уж точно. Парень осторожно коснулся волос Лючии, погладил по щеке. — Они ведь тоже ждут моей помощи. Не забывай. И куда его заведет альтруизм? Шепс лезет в карман за телефоном. Пишет режиссеру о том, что он хочет вернуться на площадку. — Я тебя люблю, Кургузик. Пара секунд, и вот уже Лючия сидит у него на коленях. — Давай лучше подумаем, как мы расскажем Саше о племяннике. Вот будет шок. Отчего-то Олег был уверен, что родится девочка. Мартини рассмеялась, представив лицо Александра — вот уж кому придется отныне заткнуться со своими претензиями.