Непыльная работёнка

Баки оказывается в госпитале всего на несколько дней, но на больничном - на четыре недели. Ему даже не нужно писать никакие отчеты, и он ощущает себя странно праздным. Фьюри на данный момент в его списке говнюков, потому что он отправляет Стива на две миссии без него. Баки устраивает приличную свару, чтобы они отозвали Клинта от чем он там был занят, и отдали его Стиву вместо этого. После этого Баки чувствует себя лучше, но ненамного. Спустя две недели Баки теряется в днях. Он много спит, смотрит телевизор и даже начинает вести журнал, как доктор Д. пыталась заставить его делать в течение года. Эта дамочка шарит что надо; он может даже начать пользоваться ее рекомендацией на постоянной основе. Если начинать и заканчивать день, перечисляя вещи, за которые он благодарен, то это творит чудеса для бодрости духа, особенно когда он привязан к квартире. На часах 5:45 вечера, когда Баки наконец-то смог выползти из своего кокона из одеял, чтобы почистить зубы, когда раздается стук в дверь. Пока он хромает, чтобы открыть дверь, он делает небрежный пучок на затылке, который тут же начинает разваливаться. Он думает, все равно это всего лишь его мама, поскольку она ненавязчиво пытается переехать к нему, пока он снова не встанет на ноги. Нат и Бекка уже навещали его, хотя они показали свое беспокойство абсолютно противоположными способами. Нат активно отрицала существование его текущего состояния, в то время как Бекка раздражающе лезла. Баки был довольно растроган обеими. Но в этот раз за дверью Стив, который держит пакет с едой на вынос. Баки видел его только однажды, с момента, как был подстрелен, практически сразу, как его отпустили из госпиталя, и он все еще был под морфином, так что встреча была как в тумане. Он думает, что Стив, должно быть, был смущен всем этим.  Хотя они переписывались регулярно, вот как Баки знает, что Стива отправили на задание пару дней назад. -Ты вернулся, - говорит Баки, затем трет глаза и делает шаг назад, чтобы впустить его. Эти обезболивающие таблетки такие классные; за последние две недели он проспал больше, чем за последние шесть месяцев и даже без кошмаров. Он, правда, начал уменьшать дозу до того, как закончится его рецепт, потому что привыкнуть к ним было бы довольно просто. -Да, извини, я написал тебе сообщение этим утром. Подумал, нужно зайти проверить, не умираешь ли ты от голода. -Я, должно быть, все проспал. И, конечно, спасибо, я ж не прожил самостоятельно последние двадцать лет. Он хромает в сторону кухни, но Стив преграждает ему дорогу и прогоняет в сторону гостиной. Баки дает ему с дивана указания где найти тарелки и приборы. После того, как они поели, Стив слоняется бесцельно, устраивая себе не такой уже незаметный тур по квартире Баки, заглядывая в ванну и спальню. Он моет тарелки, приносит Баки стакан воды, плед и его ноутбук из спальни. Баки только один раз говорит: -Тебе не обязательно это делать, - потому что иначе в зеркале появится призрак его прабабушки, и он даже не слушает, что отвечает Стив. Он знает, что он собирается сказать, и если ему досталась халявная помощь, и Стив квохчет над ним, он не собирается смотреть в зубы дареному коню. Баки выбирает их второй фильм, когда Стив прогуливается по квартире еще раз, мурлыча что-то себе под нос. Он улыбается, когда приносит два полных стакана воды назад к дивану. -Ты чересчур веселенький по поводу моего больничного, - говорит Баки. -Извини, вероятно, не должен. Но это так мило, - Баки строит в ответ гримасу, и Стив смеется, абсолютно бессовестно. - Просто, для разнообразия заботиться о тебе. -У меня никогда не было удовольствия иметь тебя в качестве медсестры. Стив мягко улыбается: -Нет, я о других способах. Черт возьми, он, правда, очень хорош в создании наэлектризованных моментов. Это может быть случайно, ведь может быть? Баки ощущал много раз, это магнитное поле, тянущее их друг к другу. Что, если Стив тоже это чувствует? Что если… что если Стив хочет его? Внезапная паника пронзает его. Он так отчаянно хочет Стива, что ему больно дышать, но вероятность того, что это станет реальностью, наполняет его страхом. Что он вообще бы делал со Стивом Роджерсом, если бы заполучил его? Ну… у него есть пара идей, но вариантов того, как все может накрыться тазом, слишком много; слишком велика дистанция между ними. Если Стив хочет его сейчас, он, вероятно, не мог бы хотеть его после того, как увидел бы уродливые шрамы, прикрепляющие его руку к груди, или после того, как проснулся бы в двухсот пятидесятый раз, когда Баки бьется в ночном кошмаре; вероятность слишком велика, чтобы разбить сердце Баки на миллионы кусочков. Это хорошо, что Баки научился разряжать эти наэлектризованные моменты, которые создает Стив. Он впивается пальцами ног Стиву в бедро, и получает диванной подушкой за свои усилия. Он не помнит окончания последнего фильма, должно быть, он задремал. Его квартира погружена в темноту, но экран включен на главном меню Нетфликса. Он освещает красным мягким светом Стива, спокойного во сне. Он дает себе минуту на внутреннюю борьбу по поводу того, сколько напряжения между ними, которое он почувствовал прошлой ночью, было реальным, а сколько было результатом наркотиков и принятия желаемого за действительное. Он не готов сделать первый шаг, к Стиву или от него, и предположения только сводят его с ума. Он пытается выбросить все это из головы и просто наслаждаться видом перед собой. Стив сполз вниз немного, одна нога вытянута и лежит на кофейном столике. На ноги Баки наброшен плед, взятый со спинки дивана, которого точно не было на нем раньше. Край его лежит на коленях Стива, и это совместное тепло перегрело Баки. Он наклоняется вниз, чтобы потянуть плед больше на Стива и меньше на себя. Стив сопит и поворачивается, поднимая одно колено на диван, придавливая ноги Баки. Этот вес ощущается приятно, даже на его перебинтованном бедре. Баки сползает немного ниже по направлению к центру дивана, и снова проваливается в сон. Когда он открывает глаза, серый свет падает сквозь кухонные окна, и запах кофе заполняет его квартиру. Перед своим лицом на кофейном столике он видит стакан воды, его кружку Капитан Америка, которую Бекка подарила ему в качестве шутки, и пузырек с обезболивающим. Он поднимается, и смотрит через спинку дивана, как Стив двигается по его кухне. Он взбивает яйца в миске, и они шипят, когда он выливает их на сковородку. У него кружка Баки Похмельная Помощь, с мультяшной совой. Стив тащит кусок бекона с тарелки у плиты, запихивает целиком в рот, затем смотрит на диван и застывает. -Оу, - восклицает он с набитым беконом ртом. - Ты пвофнулся. У Баки сюрреалистичное ощущение: год назад у него была депрессия и диссоциативные эпизоды, а сегодня на его кухне Капитан Америка, с взъерошенными от сна на его диване волосами, готовит ему завтрак. Как это случилось? Он знает, что он напишет сегодня в журнале, за что он благодарен. -Оставишь немного моего бекона для меня? - говорит он. -Нет, - говорит Стив, показывая лопаточкой на тарелку с беконом. - Эти десять кусочков мои. Я сделал тебе кофе, если ты хочешь бекон, придется тебе самому сделать эту фигню. Баки стонет и падает назад на диван, чтобы спрятать свою ухмылку, глупую и очень большую. Стив в итоге все же делится беконом, но делает это с жадностью. Он снова моет посуду, и Баки удается приковылять к стойке, чтобы помочь немного. Он больше мешается на пути; его кухня, правда, рассчитана только на одного, но Стив не прогоняет его. Стив суетится немного, пока все не высушено и убрано. -Извини, я отрубился на твоем диване вчера. Я был вымотан. Баки машет рукой в ответ, пока ковыляет к дивану. -Ты уловил конец последнего фильма? -Э, я, может, пропустил немного. Баки включает телевизор. -Хорошо, я тоже. Они пересматривают конец, и Баки знакомит его с “В Филадельфии всегда солнечно”. Если бы Стив не пообещал Сэму, что не пропустит его ветеранскую встречу, у Баки есть ощущение, что тот остался бы с ним до вечера. Стив только ушел, когда телефон Баки динькает. Он все еще получает оповещения от Гугл, когда имя Стива появляется в новостях. Ему не то, чтобы нужно это делать, поскольку он больше не присматривает за Стивом, но ему нравится оставаться в курсе общественного мнения. К тому же, в большинстве случаев статьи включают и его тоже. И спекуляции, встречаются ли они со Стивом или нет. Это слегка мазохистично, но удовольствие от того, что люди думают, что он может заполучить Капитана Америку, перевешивает дискомфорт, от того, что у него его нет. В основном, общественность восприняла спокойно каминг-аут Стива. Пресса, с другой стороны, преследовала Стива, как будто завтра уже не наступит никогда. Баки пытался сказать ему, чтобы тот дал пару интервью, чтобы разбавить загадочность и забыть, но Стив не может заставить себя это сделать. Так что в любое время перед зданием ЩИТа толпа, и Фьюри разрешил Стиву и Баки использовать боковой вход в здание. Стив даже не пытается читать о том, что пишет о нем пресса; ему некомфортно видеть фотографии себя с подписью “горячий кусочек”. Так что Стив, вероятно, не увидит и эту статью. В статье фото Стива в забегаловке, он разговаривает с другим посетителем, мужчиной. Мужчина держит руки у себя на бедрах; открытый, предлагающий язык тела, а Стив смотрит вниз на свои ботинки, положив ладонь себе на шею. Текст интерпретирует это как флирт, рассуждая, посмеет ли Стив начать встречаться в этом новом открытом мире, и какова его позиция по поводу секса без обязательств и секса на одну ночь. Баки испытывает укол предательства, за которым быстро следует чувство печали, которое заканчивается злостью. Что смехотворно. Стив не принадлежит ему. У него нет права на эту ревность. Он присматривается к фото. Оно было сделано вчера в полдень; Стив в той же одежде, в какой он был, когда ушел из квартиры Баки несколько часов назад. У него в руке пластиковый пакет с выпирающими из него контейнерами с доставкой еды. Он забирал ужин для Баки. Баки думает, заметил ли кто-нибудь, что у него было в руках такое количество еды, что хватило бы на двоих, и определенно не для парня, с которым он разговаривал в кулинарии. Его самодовольное удовлетворение - пустая победа, которая быстро тускнет. Это отправляющее чувство, это желание. Оно выворачивает его внутри. Решение маячит перед ним, как неоновый знак, и он недолго развлекает себя идеей просто рассказать Стиву, “Эй, дружок, я хочу залезть на тебя, как на дерево, и это все, о чем я могу думать”. Та же самая паника, которую он ощутил накануне ночью, возвращается назад, и он включает телевизор, чтобы утопить ее. Когда он возвращается в строй, несколько заданий, вообще-то, проходят гладко. Так гладко, что Баки чувствует гордость, когда тела падают на пути Стива, и он салютует ему через плечо; когда Стив сияет для него после, грязный и иногда немного кровавый, адреналин делает его глаза скорее черными, чем голубыми. Предсказуемо, это все идет по звезде. У них был удачный период. Комплекс раскинулся на четыре уровня с лабиринтом лестниц, ангары на каждом углу, галереи и взлетные полосы. Металл, выкрашенный в светло-серый цвет, почти сливается со снегом позади него, снег лениво кружит и оседает на волосах Баки, потому что, конечно, в чертовой России все покатится к чертовой матери. Баки убирает двух охранников в главных будках, и Стив берет с собой двух агентов внутрь. Но агент, обходящий здание сзади, спотыкается и запускает сирену. Стрекочущая сирена пронзает чистый воздух словно пожар. Баки слышит шум в наушниках, звук падающих тел. За ним хрустит снег, и он быстро оборачивается. Он выхватывает пистолет с бедра и пускает в расход оперативника, чье оружие было наставлено на него на расстоянии двадцати ярдов. Он скатывается к своей позиции и видит больше оперативников, роящихся на верхнем этаже здания, ботинки стучат по металлической решетке. Баки убирает последних двоих. Эти говнюки знают, что делают. -Стив, еще шесть приближаются к вам. Немедленно отступай. -Отставить, - говорит он не дыша. - Мы закладываем взрывчатку. Он видит движение справа. Поток агентов в черном со штурмовыми винтовками, начинает струиться по направлению к зданию, как муравьи. Слишком много агентов, слишком мало времени. -Я иду к вам, - говорит он. Он почти не слышит, что отвечает ему Стив - он знает, что тот собирается сказать, и к тому же его уши звенят от выстрелов - но голос его низок и в нем стальные нотки: -Абсолютно нет. Баки продолжает идти несмотря на это. Он достает гранату с пояса, и швыряет ее в приблизительном направлении, затем бежит к зданию, стреляя по дороге. -Готово, - говорит Стив в его наушниках, затем кто-то рычит от боли, и, определенно, это звук пуль, попадающих в вибраниумовый щит. - Всем агентам на точку встречи. Баки перепрыгивает через ступени, по две за раз, и создает нехилую кучу тел у двери на нижнем уровне до того, как пуля прорывается сквозь металлические перила и проливается шрапнелью в его ногу. Он падает на одно колено, но продолжает стрельбу. Бывало и хуже, адреналин позволяет ему снова подняться. Агент Калдвелл притормаживает за ним, затем разворачивается, чтобы схватить его за руку. Баки стряхивает его. -Иди к точке встречи. Я собираюсь вызволить нашего Капитана, - говорит он голосом, который звучит странно холодно даже для его собственных ушей.  -Сэр, - говорит Калдвэлл и убегает. Баки проверяет монитор на своей нормальной руке, чтобы проверить позицию Стива, и направляется туда. Стив зажат в угол на складе, позади станков в беспорядке разной степени. Баки занимает позицию повыше на лестнице над ними всеми, и убирает всех троих человек, стреляющих в его Капитана, до того, как срабатывает взрывчатка. Металлическая лестница, на которой стоит Баки, проседает, и он хватает металлической рукой пол, так как земля уходит у него из-под ног. Он испытывает яркий приступ тошноты; в его волосах все еще снег, и подкрадывающееся ощущение падения словно дежавю, и в этот конкретный момент он не может перестать об этом думать. Здание содрогается вокруг него, стекло падает с потолка. Он разжимает руку и кувыркается при падении. Острые кусочки - металл или стекло, неважно - врезаются ему в ноги. С его глазами и пистолетом, устремленным вверх, он поскальзывается на обломках, когда бежит к Стиву, который скрючился под щитом. Они прокладывают свой путь через помещение, возвращаясь назад пару раз, когда галерея обрушилась. Вероятно, все заняло не больше трех или четырех минут, но ощущается, как целая жизнь. Любой скрежет или разлом металлических балок рядом с ними, и Баки уверен, что им конец. Он прорывается с еще большим остервенением. Эти чертовы русские не сдаются, Баки должен отдать им должное. Все накрылось тазом, они в эпицентре, и все еще стреляют. Когда они проскальзывают через дверной косяк, пуля отскакивает, звеня, от левого плеча Баки, и он разворачивается назад, толкая Стива спиной в стену. Тогда небольшой объект с глухим звуком падает и катится у их ног. Баки тянется за ним, хватает его металлической рукой, и швыряет обратно в дверь, откуда он прилетел. Он взрывается секунду спустя, шрапнель врывается в комнату. Баки разворачивается в приседе, чтобы обернуть себя вокруг Стива, что немного чересчур, если задуматься. Он поджимает свою голову перед головой Стива, и блокирует большую часть шрапнели своей металлической рукой, заслоняя лицо. Бумажки летают в воздухе словно бабочки, и Стив тащит Баки за воротник, и толкает его к выходу. Они добираются до вертолета и взлетают под тяжелым обстрельным огнем, но птичка не получает повреждений. Звук вращающихся лопастей тих по сравнению со звоном пуль по металлу в закрытом пространстве. Никто из команды не пострадал, хотя все сидят в каменном молчании из-за того, что миссия пошла наперекосяк. Поскольку похоже, что Стив не собирается этого делать, Баки тянется, чтобы открыть коммуникационный канал для Фьюри, но Стив срывает с него наушник и швыряет его на пол. -Что..., - выплевывает Баки, но одного взгляда на лицо Стива достаточно, чтобы он закрыл свой рот. Стив в ярости, безусловно трясется от нее, эта словно вырезанная из мрамора челюсть крепко сжата, и Баки позволяет ему толкнуть его в сиденье. Стив пристегивает себя напротив Баки, и ни разу не смотрит на него, пока они летят сто миль на север, чтобы пересесть на квинджет. Стив звонит Фьюри из квинджета, ровным и размеренным голосом кратко объясняя детали миссии, до того как они могут полноценно встретиться на базе. Ноги Баки перестали кровоточить; это были поверхностные ранения, хотя и в большом количестве, и Калдвелл помогает ему забинтоваться в хвосте джета. Адреналин покидает его тело, оставляя его тяжелым и уставшим. Но злость и тревога помогают ему не клевать носом на протяжении всего двухчасового полета домой. Он отмечается на выход, затем осознает, что следовал за спиной Стива назад в раздевалку на базе. Он хватает вещмешок из своего шкафчика, движения острые и дерганые из-за усталости и не успокаивающейся злости. Чем быстрее он окажется дома и переспит эту катастрофу, тем лучше. Ему удается снять кевларовый жилет, до того, как Стив хватает его за плечо и разворачивает к себе лицом. -Что это, блядь, было? - требует Стив. -Ах, это я! - кричит Баки в ответ, снова в ясном сознании и в бешенстве от незаслуженного выговора. - Ты должен был отступить в ту же секунду, как прозвучала сирена. Ты почти убил себя! -Ты нарушил прямой приказ. -Я спас твою задницу. Стив нависает над ним, глаза блестят от ярости, когда он цедит: -Еще один такой трюк, и ты не в команде. Баки толкает его назад, положив обе руки ему на грудь. Стив почти не сдвигается с места, чувак просто ебаная кирпичная стена, и это злит Баки еще сильнее. -Если ты думаешь, я собираюсь позволить тебе вышвырнуть твою жизнь, ты ошибаешься. Я здесь, чтобы обеспечить твою безопасность. И я собираюсь делать свою работу, несмотря на то, что может от меня потребоваться. На лице Стива все еще это каменное выражение, его губы сжаты в тонкую линию. Он резко вдыхает, не сдаваясь, этот ублюдок, но затем внезапно его брови сходятся в страдающем выражении. Затем, вместо того, чтобы наорать на него еще, Стив хватает лицо Баки обеими руками, прижимается к нему, и прижимает их губы в поцелуе до синяков. Баки сбит с толку, и его плечи врезаются в шкафчики за ним, оставлен на милость Стива. Баки отвечает на поцелуй горячо, глубоко. Это лучшее, что он пробовал на вкус, и он хочет заполучить как можно больше, пока Стив не вернулся к своим чувствам. Стив кусает Баки за нижнюю губу, поцелуи горячи и влажны, не останавливаясь. Он все еще в своем красно-бело-голубом костюме, и пальцы Баки шарят по холщовой ткани в попытках найти молнию, зудят от желания прикоснуться к коже. Стив дергает одно колено Баки вверх, и кладет себе на бедро, так что он может уместиться между ног Баки, и прижимает его к шкафчикам всем своим телом. Бедра Баки дергаются, и он стонет. -Воу, прости Кэп, прости! - агент разворачивается в дверном проеме словно укушенный, но этого достаточно, чтобы разрушить момент. Если это был Хендрикс, Баки придется подавиться своими словами. И затем врезать ему по роже. Стив ставит Баки на обе ноги и делает шаг назад. Он выглядит абсолютно божественно, влажные и раскрасневшиеся губы, пот и грязь все еще в его волосах, глаза потемнели от желания. -Срань господня, - шепчет Баки, опираясь спиной на шкафчики. Он облизывает губы и чувствует вкус Стива на своих губах, и Стив следит за этим движением. -Извини, - говорит Стив, все еще без дыхания. - Мне нужно пойти…доложиться. Тогда он разворачивается на пятках и удирает.