Уроки женственности

… Обезумев от ревности я с ноги выбил картонную дверь подсобки. Хилые доски с жалобным треском разлетелись и сухой жаркий воздух комнаты ударил в лицо. Вахит, стоящий за соим плечом громко чертыхнулся и схватился за голову. Свет, безжалостно ворвавшийся в душную темноту подсобки, ясно и четко осветил картину, которую до сих пор не могло нарисовать даже мое воспаленное паническое воображение. Посреди комнаты, нагло спустив штаны, стоял Турбо. Парень довольно ухмылялся не мигая глядя мне в глаза. Возле его ног на коленях стояла Айгуль. Моя Айгуль. Ставшее ненавистным платье поднялось по бедрам так высоко, что полностью оголяло упругие ягодицы. Наверх от правого колена по столь драгоценным колготкам моей девочки тянулась широкая рваная стрелка. Вся поза девушки буквально кричала мне о том, что она делает это с удовольствием. Даже тушь потекла от усердия. Я громко сплюнул через плече. С того самого момента, как я сломал ни в чем не повинную дверь прошло чуть меньше минуты. Немая сцена слегка затянулась, но больше всего меня поражали огромные глаза моей девушки. Я видел в них лишь похоть. Грязное желание разврата и, разве что, дольку сожаления о том, что их прервали. В этих бесстыжих, невероятно красивых и влажных от возбуждения глазах, я изо всех сил искал хоть немного смущения или раскаяния. Мысли в моей голове менялись с такой нереальной скоростью, что сосредоточиться на чем-то конкретном не получалось. Я будто не видел представшую передо мной картину целиком, а лишь составные ее части. Вот ее потекшая тушь (так она еще и глаза накрасила, шлюха), вот его не маленький, колом стоящий, член, вот он жадно держит ее за волосы готовый в любой момент насадить ее рот на себя, вот его самодовольная ухмылка, а вот ее глаза… Снова эти глаза… Мой взгляд невольно скользнул по ее груди. Странно. Соски, еще днем в прихожей квартиры девушки колом стоящие при малейшем возбуждении, сейчас совершенно не выделялись. Хотя для меня они были главным индикатором желания любимой. Отбросив стихийно возникшую мысль, как бесполезную я бросил на девушку презрительный взгляд. Конечно, оправдывать ее в этой ситуации - чушь. Если бы она не хотела, то кричала бы… вырывалась… на шею ко мне сейчас бросилась бы в конце концов. Полнейшая отрешенность любимой, как ножом перерезала мое горло, острым лезвием лишив меня способности говорить. - Ну что ты смотришь?! - не выдержал Турбо, криво подняв уголок рта - выйдите, мы не закончили. И дверь не надо было трогать, она нам нужна была. - Валера! - От шока назвав пацана по имени, вскричал Зима - ты совсем ахуел?! Ты зачем с ней? Она же нашего пацана! - Да она сама на меня набросилась. - низким голосом промурлыкал Турбо - за шлюх не отшиваем, сам говорил! Я молча стоял непрерывно глядя на девушку. Ни за время первого шока, ни за время завязавшегося разговора, Айгуль ни разу не предприняла попытку встать, оправиться, извиниться, или хотя бы юбку одернуть. Она как завороженная не мигая смотрела на меня по прежнему не подавая признаков сожаления. - Он тебя силой взял? - прикрикнул на Айгуль Вахит - отвечай?! - Я же сказал, она сама этого хочет. - Турбо нагло взял девушку за подбородок и демонстративно погладил по щеке. Айгуль очнулась. Как от огня отпрянув от старшего, она вскочила громко ударившись бедром об угол соседнего стола и принялась судорожно одергивать поднятую юбку. Сомнения, которые при первом взгляде даже не возникли в моей голове, начали понемногу вкрадываться в мысли. - Ты язык проглотила? - буквально орал на девушку Вахит - что он сделал? Ты хотела этого? Отвечай же!!! Айгуль молчала. Где-то в глубине души я больше всего на свете надеялся, что сейчас она заговорит. Что скажет о том, как Валера пытался взять ее силой, о том, что она отчаянно боролась как могла, что начнет просить простить ее и висеть на моей шее с мольбами отчаяния. Но она молчала. Ее темные, глубокие глаза пристально вглядывались мне в лицо. Этот прямой, надменный, можно даже сказать наглый взгляд окончательно расставил для меня все на свои места. - Да пошла ты! - сквозь зубы процедил я и крепким кулаком ударил косяк двери - шалава малолетняя! Тебе меня мало было? - Марат… - только и смогла произнести внезапно побелевшими губами Айгуль. - Я тебя спрашиваю! Мало?! - заорал я не своим голосом - Сука! Как ты могла?! - Тише-тише, не надо ссор выносить, Маратка, мы не одни - тоном познавшего дзен монаха, произнес Зима. Будто бы не он только что орал не тише. - Да пошла ты! - я вновь сплюнул на землю и быстрым шагом направился к гардеробу. Непонимание сменилось ненавистью. От жалости к собственной персоне щипало в глазах и я, торопливо схватив куртку, выскользнул из дк. На морозе слезящиеся глаза не вызовут подозрений. «Сука… Сука. Сука!» Непрерывно крутилось в моей голове. Как могла она? Я так боялся, что пацаны не примут ее из-за моей глупости. Но она сама, по собственному желанию, дала Валере. Естественно, по началу мне хотелось броситься на него и избить за любимую. Но за что? Она же была не против. По сути старшие оказались правы. Черт! Где Вова? Он вечно пропадает в моменты, когда особенно мне нужен. В расстроенных чувствах я сам не заметил, как прошел почти половину района. Домой идти не хотелось. Множество отрывистых бесполезных мыслей атаковало мою голову. Они пугали, оскорбляли, острыми иглами прокалывая остатки здравого смысла… Они сводили с ума… Полностью теряя контроль я перешел на бег. *** Всё замерло. Казалось, вокруг нет ни единого движения, по которому возможно было бы определить реальность происходящего. Мгновения тянулись вязко и издевательски медленно. Мое сознание замерло. Лицо, тело, даже мозг совершенно не слушались. В безразличном отупении я прямо глядела в сторону спасительной двери и совершенно ничего не могла сделать. Всё застыло. Острая, еле живая от сопротивления, мысль безрезультатно пыталась пробиться сквозь плен сознания и тела. Она царапалась и кричала где-то в чертогах разума. «Марат! Спаси меня! Ты же видишь, он хотел взять меня силой»! Но я молчала. И все молчали. Пара минут тихого напряженного оцепенения затянулись в вечность. Крик о помощи застыл даже не в горле, он так и не смог пробиться сквозь шоковую тишину в моей голове. Я будто была заперта внутри незнакомого мне безвольного, полностью обесдвиженного и немого человека. «Ну же! Разве ты не видишь?!» На влажных от прошлых слез глазах ощущалась соленая сухость. Я не моргая смотрела перед собой, толком не различая людей и их действия. Заторможенность опередила истерику, видимо, таким образом моя психика пыталась справиться с происходящем. Я понимала, что нужно кричать, нужно броситься в объятия любимого и жаловаться на обидчика… нужно… нужно хотя бы встать с колен… Глаза против моей воли привыкли к перемене освещения, и перед моим, направленным до этого в пустоту, взглядом возник четкий образ Марата. Теперь я не просто знала, что это он, я видела его и читала по его лицу все гадкие мысли. Он сомневается. Даже не так! Он не верит в меня! Здравая мысль, на мгновение вспухнувшая в сознании, язвительно и гадко хихикнула. «А с чего, дорогая, он должен тебе верить? Ты стоишь на коленях возле члена не своего пацана и даже не рыпаешься!». И эта дурацкая МОЯ мысль в ЧУЖОМ сознании будто вырвала тело из летаргического сна. Для начала вернулся слух. Откуда-то из далека послышались настойчиво увеличивающие громкость разговоры. Оказывается тишины не было. Пацаны переговаривались. Они перебрасывались едкими фразами на повышенных тонах. Единственный анализ, на который хватило моего искаженного мировосприятия - это понять то, что говорил не Марат. И то потому, что любимый стоял с закрытым ртом и осуждающе смотрел на меня сверху вниз. - Валера! Ты совсем ахуел?! Ты зачем с ней? Она же нашего пацана! - эхом донеслось до моего слуха. Истерика изо всех сил рвалась наружу. Как он может так на меня смотреть?! Я же люблю его! Неужели он не понимает, что я никогда не поступила бы так по собственной воли. Хотелось закричать, заплакать или хотя бы пошевелиться, объяснить Марату, что меня обидели, хотели взять силой. Но я не далась! хотелось пожаловаться и как маленькой девочке, сев на колени ко взрослому, плакаться о том, кто меня обидел. Но реальность оказалась слишком жестока. Впервые я испытывала настолько противоречивые чувства. Первый раз в жизни я чувствовала беспомощность. Я просто впала в ступор от сломавших меня обстоятельств и не в силах была бороться с ними. Сначала Турбо оказался настолько сильным и страшным, что я не решалась противостоять ему, а теперь это… Силы просто покинули меня и я ничего не могла с этим сделать. Неожиданно для себя я чувствовала одновременно и панический ужас и полное безразличие. Видимо, вместе с угасающим доверием в глазах любимого стремительно пропадало мое желание жить. - Да она сама на меня набросилась, за шлюх не отшиваем, сам говорил! - раздался сверху противный голос моего мучителя. Он все еще возвышался надо мной и торжествующие нотки в его голосе заранее праздновали победу. Казалось, Турбо даже не разочарован тем, что нас заметили. Он будто хотел насолить Марату, больше чем трахнуть меня. Или он хотел его спасти от меня, решив, что я шлюха. Кто ее поймёт эту пацанскую солидарность. Моя потерянность становилась сильнее. И хоть теперь я слышала разговоры парней, я попросту не могла противостоять охватившей меня отчужденности. Как он не понимает, насколько мне больно?! В груди стоял огромный горячий комок, сжимающий сердце в стальные тиски. Он не давал дышать… Он ломал изнутри… Он издевательски затыкал рот в то время, когда душа хотела кричать. - Он тебя силой взял? Вновь фраза Зимы. Кажется, на этот раз она адресована мне. Да что им всем от меня надо? Неужели так сложно заметить, что со мной? Понять, что я напугана и пристыжена настолько, что ничего не могу ответить. Кажется, я просто сдалась. То нервное и физическое потрясение, которое мне пришлось пережить каких-то десять минут назад полностью погрузило меня в себя. Мне было всё равно и не все равно одновременно. Единственное на что я была способна, это надеяться, что кто-то сможет прочитать мои мысли. - Отвечай?! - Зима настаивал. Я набрала в легкие воздуха, впервые позволив себе вздохнуть, и искренне пыталась собраться с мыслями, чтобы ответить хоть что-то. Но все было тщетно. Мысли путались и прятались, а губы не слушались. Я долго выдохнула понуро опустив напряженные плечи. - Я же сказал, она сама этого хочет. Холодные липкие пальцы коснулись моей щеки. «Я ненавижу его», отчетливо прозвучал голос в голове. Тело среагировало без моего одобрения, и я молниеносно, сама не ожидая подобной прыти, вскочила на ноги и отпрянула от Турбо. Восстановив владение пальцами, я суетливо одернула юбку, тупо отметив в голове, что мне сильно влетит за порванные колготки. - Ты язык проглотила? - продолжал орать Вахит - что он сделал? Ты хотела этого? Отвечай же!!! Я будто спала наяву или теряла сознание оставаясь на ногах. Все казалось отстраненным и нереальным. Были лишь его глаза… Его злые, черствые глаза без тени сочувствия. - Да пошла ты! Я даже не услышала эту фразу. Я прочитала ее по губам любимого. Он стоял передо мной расправив грудь. Руки его сжаты в кулаки, а плечи поднимаются так часто, что кажется, он вот-вот взорвется. - Марат… выдавила я. И всё. Слова никак не могли выйти наружу. Почему? Почему он ничего не понимает?! Мне столько хотелось сказать, но воздух буквально замер в легких и тяжелый ком перекрыл горло. Все силы теперь уходили на то, чтобы дышать. Кажется они все просто издеваются надо мной. «Ау, народ! Меня только что чуть не изнасиловали! Почему вы орете на меня, а не бьете морду ему?!» Марат сплюнул и сильно ударил кулаком дверной косяк. Стены комнатки содрогнулись и парень, рывком развернувшись, скрылся за поворотом. - Если ты сейчас ночь как-то не покажешь мне хочешь ты с ним быть или нет - четко проговаривая слова Вахит кивнул на Турбо - то я оставлю вас наедине и просто уйду. Я отрешенно покачала головой. «Я не хочу с ним быть, это же ясно.» Зима молча подошёл ко мне и, крепко обхватив за плечи, вывел из злосчастной комнаты. - Одевайся - приказал парень, накидывая на меня куртку. Мы стояли возле гардероба. Мутным от волнения взглядом я видела очертания людей, окруживших нас. Зима, как телохранитель в фильмах руками отталкивал от меня маячащие фигуры. Голоса пацанов, моих подруг и зевак слились воедино. Кто-то, кажется Маша спросила Вахита, что случилось и попыталась погладить меня по голове, но парень мягко убрал ее руку, жестом показав, что расскажет позже. Осуждения не было. Кажется, никто толком не понимал, что случилось со мной в той комнатке и люди толпились просто от любопытства. - Давай, девочка - поторапливал меня Зима, участливо помогая застегивать пуговицы. - Айгуль, дорогая, на тебе лица нет! Что случилось? - не выдержав взмолилась Ленка. - Не спрашивайте ее ни о чем - раздраженно отмахнулся Вахит - Айгуль, уходи сейчас же! Марат ушел, Адидас хер знает где шатается! Я тебя не смогу защитить! Вали! Я шатаясь медленно обвела взглядом холл. Заскучавший к концу дискотеки народ все плотнее подтягивался к гардеробу. Тут были наши и не наши. Я прищурилась, с надеждой вглядываясь в лица. Вдруг Марат среди них? Вдруг он видит, как мне страшно и больно? Вдруг от защитит меня.. Прижмет к сердцу, поцелует и никому не даст в обиду. Вдруг он без объяснений поверит в мою невиновность. Вахит снова схватил меня за плечи и встряхнул. - Айгуль! Вали отсюда! Быстро! Ты слышишь меня?! Беги домой и не высовывайся, пока мы не разберемся! Парень силой развернул меня и уверенно подтолкнул к выходу. Девочки, вроде бы бросились за мной, но одного взгляда Зимы на этот раз хватило, чтобы обе они как вкопанные остановились на месте. Я побежала. Нет, никто не закидывал меня камнями. Наоборот вслед я слышала возгласы непонимания и просьбы вернуться. Никто еще не знал ужаса произошедшего в маленькой комнате на первом этаже дома культуры. Я убегала от Турбо, от гудящих в непонимании ребят, от перспективы осуждения обществом… и, кажется, от себя самой. Марат… Он решил, что я добровольно… Хотя, что еще ему было решать?! Ведь я не сказала ни слова… Я даже не смогла сразу оттолкнуть Валеру… Почему я настолько бессильна? Ноги гудели и не слушались. Лицо обжигал холодный ветер, а в голове осталась лишь одна мысль. «Домой! А завтра я придумаю, что делать дальше».