ВАЛЕРЬЯНКА

«Что это с тобой?», - вымолвил Воланд, глядя на вваливающегося в его кабинет кота: «Кого ограбил на этот раз?», - добавил он уже более устало. На Бегемоте была надета синяя кепка со стразами и с дерзкой надписью «LET LIVE», написанной крупным шрифтом. А в лапах кот нёс бумбокс, причем с трудом, переваливаясь под его тяжестью. Но расставаться с массивной техникой он явно не хотел. Донес до стола Воланда и бережно поставил, будто добычу с заднего двора какую-то хозяину принес, вроде убитой птички. После чего встал перед мессиром, почтительно кивнул и сказал: «Я вовсе не грабил, и никогда не позволяю себе заниматься таким унизительным ремеслом, как грабеж. Я счел своим долгом спасти беззащитное имущество от уничтожения безжалостной природной стихией, и всего-то!». «Даааа...», - многозначительно протянул Воланд. После он повернулся к коту и скользнул пальцем по надписи на его кепке: «Это кто ж такое… такой шедевр изготовил? Вряд ли в Москве или еще где-либо в этой стране. Явно импортное». «Да, да. Определенно, очень похоже на импортное, мессир! Я тоже так подумал», - согласился Бегемот: «Но смею заметить, что мне эта кепка необыкновенно идет! Посмотрите, как она оттеняет мой иссиня темный мех! Чем не идеальное дополнение к образу?», - тут кот покрутился перед сатаной, немного позируя и позволяя свету лампы поиграть в его меху. Воланд же еле сдерживался, чтобы не отвесить какой-нибудь насмешливый комментарий. Но сдержался. Ведь если бы отвесил…. То Бегемот бы от этого разнылся так, что не вышел бы из заноса и на следующий день! «Пускай это и так. Но, тем не менее, что-то я раньше не замечал за тобой особого рвения к модным вещам», - задумчиво произнес Воланд, откидываясь на спинку кресла и прикасаясь кончиками пальцев к виску. А потом его голос погрубел: «А вот если с практической точки зрения посмотреть - на кой черт тебе эта кепка? А бумбокс? Что бы изменилось, если бы ты всё это не притащил? Тебе разве нашего патефона не хватает?». Всё-таки не вышло воздержаться от критики. И Бегемот отреагировал в своем любимом стиле – состроил плаксивую морду, схватился за свою кепку, будто кто-то пытался её отнять, и драматичным голосом взвыл: «Я так и знал! И вы не оценили мое авторское видение! Азазело критиковал! Гелла и Фагот смеялись! А теперь и вы, мессир! Никто меня всерьез не воспринимает…!». Одна бровь мессира вопросительно поднялась. Бегемот же, не обратив на это внимания, зашаркал лапой: «А бумбокс… Ну разве он лишний, скажите на милость? Всё в хозяйстве пригодится! Мне, как коту, животному домашнему, это лучше всех знать, согласитесь ведь». После этих слов Бегемот заметил, как уголок рта мессира дернулся.... Кот очень быстро затараторил: «Может, кто-нибудь пожелает музыку послушать в то время, как патефон, являющийся до сих пор единственным аудио проигрывателем в квартире, будет занят кем-то другим…. И, в конце концов, я просто так ничего никогда не приносил, а иначе в нашей квартире оказалось бы пол Москвы! Этот город чрезвычайно интересный…. Но я скромный и добропорядочный демон, лишнего не беру. А также я имею право обладать чем-то успокаивающим для себя, так же, как и Фагот, занявший целую стойку в коридоре своими шпагами», - закончил он эту тираду милым тоном, однако на морде у него всё еще читалось выражение обиды. «Ну хватит тебе, балабол», - примирительно махнул на него рукой мессир: «Лучше валерьянки вот выпей. Я вижу, ты слишком напряжен сегодня, тебе не помешает немного расслабиться». При этом он провел ребром ладони по столу, и из-за нее показалась заветная бутыль. Далеко не традиционного размера. Она походила не на типичный крохотный бутылёчек из аптеки, а на настоящую бутылку с ромом, наполненную до самого вытянутого горлышка. От одного лишь вида валерьянки у Бегемота усы заходили ходуном, а глаза заблестели. «Ах, как щедро с вашей стороны!», - заворковал он, метнувшись к краю стола и обтирая его пушистым подбородком, чтобы приложиться носом к бутылке и вдохнуть пьянящий запах: «Славное угощенье. Как раз то, что нужно несправедливо обиженному и встревоженному нанесенным оскорблением коту!». При этом кот отставил пятую точку с помахивающим в нетерпении хвостом назад, и Воланд невольно обратил внимание на то, как красиво облегал ее переливающийся здоровый мех. Удовлетворившись реакцией Бегемота, Воланд налил щедрую порцию напитка в стаканчик и подал пажу. Тот благоговейно и бережно взял стакан в лапы, будто боялся, что тот пропадет, и залпом выхлебал. «Еще очень давно, когда Бегемот впервые принял кошачий вид, кто бы мог подумать, что он будет настолько же любить валерьянку, сколь ее любит обычный кот?», - с усмешкой подумал мессир: «Спирт спиртом, а неожиданности от нового облика по расписанию». Бегемот же, пригубив валерьянку, радостно облизал губы. После чего поковылял к креслу напротив стола Воланда и нагло завалился в него: «Я, пожалуй, с вами побуду, мессир. Не могу после такого дня оставаться один…». Несмотря на внешнюю смелость, кот выглядел слегка напряженным, будто ожидал, что его прогонят. Но сатана, похоже, был в чем-то сильно заинтересован, раз хранил молчание и просто изучал своим проницательным взглядом раскинувшееся на кресле черное пушистое тело. «Так что случилось-то с тобой сегодня?», - наконец задал Воланд вопрос, который кот так выпрашивал своим поведением. «Вы представляете?», - возмущенно вскинул лапу в сторону сатаны кот: «Подхожу я к стриптиз-клубу... А мне на входе охранники говорят то, что уже в печенках просто сидит – ‘котам нельзя’! Ну как же это нельзя?», - Бегемот убито шмыгнул носом: «Коты разве не заслуживают культурно-развлекательного отдыха? Не каждый же день в наше время встретишь в Москве настоящий стриптиз-клуб! Я им так и сказал, да еще и добавил вопросик, а не комплексуют ли они из-за подпольности их милого заведения, раз от посетителей добровольно отказываются?!», - кот подбоченился, намекая на то, что он посетитель видный и желанный. «И с этого момента клубу настал конец….», - прокомментировал рассказ пажа своей догадкой Воланд. «Я ничего такого не хотел!», - прижал лапу к сердцу Бегемот с самым искренним сожалением: «Я пробрался в клуб окольным путем – а что же мне еще оставалось? И меня испугалась уборщица. А незадолго до этого она заткнула слив в раковине, чтобы наполнить ее водой и помыть. Увидела меня и закричала: ‘Нечистая сила! Нечистая сила! Чур меня!’. Было бы из-за чего так кричать… Явно из этих, суеверных, для которых черный кот означает беду, и убитый паук – несчастье. Убежала, а кран-то оставила незакрученным! А я так увлекся клубом и его радостями, что как-то упустил момент, когда волна воды начала растекаться по полу. И она почти добралась до бумбокса с кепкой, но я не растерялся!», - выпятил волосатую грудь Бегемот: «Сгреб и понёс сюда! И вот они в безопасности, в своём новом доме. У предметов тоже есть душа, к слову!». Рассказ кота начал походить на слегка отрывистые высказывания по той причине, что валерьянка начала потихоньку размягчать его разум. «Всё с тобой ясно. Налей себе еще валерьяночки. Натерпелся же ты сегодня...», - с саркастическим сочувствием проговорил Воланд, кивая на стакан и бутыль. Бегемот так и сделал, с большой готовностью. «Самое-то обидное – ну никто не воспринимает котов всерьез!», - продолжал жаловаться Бегемот, выпивая еще стакан янтарной жидкости и подрагивая от того, как она пробирала его насквозь: «Я ведь ничего не мог поделать с тем, что мне нужно было в это несчастный клуб. Как и с этой кошачьей формой, в которой пребываю, она всё-таки теперь моя любимая, родная стала за все эти годы. Ну низкого я роста, ну волосатое у меня тело, ну усы…. И что с того? А у меня, между прочим, вечная молодость проходит в этом образе. Веселья никакого. Как и тех самых заветных ощущений». Воланд с тем же сарказмом покачал головой. Кот пару раз фыркнул от досады и даже сказал «тьфу ты!», явно думая об охранниках и уборщице, допустивших непозволительную дискриминацию кошачьих демонов. А Воланд окинул взглядом ветки с набухающими зелеными почками за окном квартиры. В лунном свете они стали серебристыми. И в голову сатане пришла идея. Тем более, что в душе у Бегемота он видел что-то, что можно было расценивать как зеленый сигнал. Кот, так же, как и Коровьев, хотел близости. Только если рыцарь хотел её неосознанно и не желал это понимать и выражать словами, предпочитая глупо ходить вокруг да около, а потом сопротивляться до последнего, то Бегемот на тот момент уже битые полчаса чуть ли не орал в ухо мессиру о своём желании, самыми разными словами. Осталось только действовать. Тем более, что развязный рассказ Бегемота вкупе с ментальным изображением его пушистых бедер уже заставили эрекцию Воланда подняться и опалить огнем желания нижнюю часть его тела. В конце концов, сатана стал несколько чувствителен, как только была излечена его боль из прошлого. А Бегемот ради валерьянки, зрелищ, и удовлетворения мартовского гона, разбудившего в нем низменное, кошачье, был готов на всё. Момент пойман. Сатана украдкой капнул себе на член валерьянки, прямо с высоты стола, даже не отрывая от деревянной поверхности бутыль и лишь наклоняя её. После чего растер стекающие струйки так, чтобы вся длина оказалась вымазанной валерьянкой. «Да дело в том, что все понимают – ты со своим маленьким телом можешь и не выдержать секса с людьми», - откровенно выпалил Воланд: «Вот откуда им знать, что ты не ослабнешь уже на середине процесса? И как они могут рассчитывать на то, что ты осилишь даже начало прелюдии? Коты ведь обычно на это не способны». «Обычные коты не способны!», - вскинулся Бегемот: «Но я же не обычный! Я способен на очень многое!». «О да, мне это известно», - сказал Воланд: «За долгий срок твоей службы, уж кто, как не я, должен был ознакомиться с твоими способностями. И узнать, насколько ты ловок, смел и вообще экстравагантен». С каждым скупым хвалебным словом Бегемот раздувался от важности всё больше и больше: «Как вы хорошо говорите, мессир! Я согласен с каждым словом», - промурлыкал он, приглашая Воланда продолжить похвалу. «И именно поэтому я доверю тебе помочь мне с желанием, которое донимает и меня», - раскрыл свой замысел Воланд, откинул плащ со своего члена и вышел из-за стола с обнаженным пахом напоказ. Бегемот замер и расширил глаза, ибо совсем не ожидал такого. Немного помявшись, он застенчиво сказал, потирая лапки: «Хм, надо же, мессир…. Ваше предложение звучит как взаимовыгодная сделка. Но уверены ли вы, что хотите этого… со мной?». «Уверен», - отчеканил Воланд: «Полностью и безоговорочно уверен, дорогой мой. Хотя, если ты сейчас испугался, то….». «И ничего я не испугался!», - Бегемот вскочил с кресла и слегка пошатнулся – явно сказалось действие валерьянки. Однако придя в себя, он продемонстрировал и положительный эффект от напитка. Всем своим видом он изъявлял похоть, которую до этого умудрялся более менее скрывать. Бегемот решительно подошел к призывно стоящему члену мессира и негромко мяукнул в одобрении, оценив его размер. После чего понюхал ароматную кожу, и усы его дернулись. «А это приятное дополнение!», - вполголоса пропел Бегемот, оценив задумку Воланда. Он встал сбоку от пениса, высунул язычок и провел им по всей длине. Благодаря росту Бегемота, это было легко сделать, даже не наклоняясь. Воланд в тот же момент слегка скривился, но тут же начал стонать от удовольствия. Кот же вел языком до самой головки, после чего лизнул саму дырочку уретры, смахнув пару капелек предэякулянта. Они немного блеснули в свете лампы и пропали, упав на пол. «Не довелось мне ранее чувствовать на своём пенисе такого шершавого языка», - простонал Воланд: «Но что-то в этом есть! Однако же, я так очень быстро кончу – ты слишком соблазнительно выглядишь, когда лижешь его. А какие же будут ощущения от полноценного минета…. Я в предвкушении», - сатана задумчиво потер подбородок, хищно глядя на Бегемота сверху вниз. «Я готов на всё, мессир», - с готовностью уточнил кот, помахивая хвостом: «Главное – продолжить!». «Конечно», - улыбнулся Воланд: «И я уже знаю, чем именно мы продолжим». Сатана поднял руку, и на его ладони оказалась синяя игрушка в виде конуса с ручкой, украшенным алмазом, уже смазанная тщательнейшим образом. «О, неужели это то, о чем я думаю?», - зачарованно проговорил Бегемот. «Именно», - кивнул Воланд: «Садись на кресло, сейчас мы разработаем твой задний проход. А то мало ли чего». «Вот опять…», - разочарованно выдохнул Бегемот, тем не менее, не сильно обижаясь и уже взбираясь обратно на кресло и раздвигая ноги. «Я же ради твоего блага это делаю», - укорил его Воланд, пристроив узкий кончик игрушки к дырочке рядом с хвостом кота. Он заметил, что у Бегемота внутренняя сторона ляжки уже была смочена струйкой прозрачной жидкости, берущей начало в анусе. «Судя по всему, игрушке вовсе и необязательно было быть смазанной», - подумал Воланд. «Н-не будьте нежным, прошу вас», - лепетал Бегемот: «Даже если меня от высшей степени удовольствия и хватит какой-нибудь приступ, помните – у котов 9 жизней! Так что со мной всё будет в порядке». Воланд хохотнул, прижал одной рукой ногу кота к сидению кресла, чтобы, если тот начнет дергаться, обеспечить стабильное положение нижней половины тела, а другой рукой резко ввёл анальную пробку внутрь. Бегемот взвизгнул и вцепился когтями в кресло. Под мехом ему стало жарко. Игрушка неумолимо оказалась погруженной в его задний проход полностью, вплоть до красивой ручки, которая теперь украшала щель между ягодицами пажа. Бегемот тяжело задышал, наслаждаясь ощущением. «Нормально себя чувствуешь?», - насмешливо взглянул на его морду Воланд. «Лучше сегодня не бывало, мессир», - простонал Бегемот. «Ну что ж. Привыкай к новым ощущениям, чтобы не упасть в обморок во время основного действа. А пока привыкаешь, используй лапки», - Воланд поднес член близко к морде Бегемота. Он поводил собственной рукой по органу, как бы намекая на то, что надо делать. Бегемот одной лапой бережно прикоснулся к головке, сжав ее подушечками, а другой провел по длине. Пушистые лапы приятно согревали и щекотали плоть. Воланд разулыбался: «Вот молодец. А теперь ускорься, и не стесняйся. Три как следует». Бегемот начал старательно натирать лапами член господина, глядя, как кожа растягивается и собирается благодаря его уверенным прикосновениям. У кота на морде также растянулась хитрая улыбка, ему уже не терпелось, чтобы его внутренности как следует ублажили этим органом. Невольно Бегемот облизнулся. Лапу, которая ранее лишь накрывала головку члена и не терла его, кот перевел в положение под головкой и стал с вожделением наблюдать, как на подушечки капает предэякулят. Воланд видел, что паж всё больше и больше раскрепощается. И, конечно же, этому способствовала анальная пробка, которая сладостно растирала внутренние стеночки кота каждый раз, как он в своём сидячем положении надавливал на нее и шевелил игрушку своим же собственным весом. В такие моменты его задние ноги начинали легонько подрагивать. «Ну вот», - подумал Воланд: «Это занятие для Бегемота явно лучше, чем скулеж о том, как его обидели какие-то олухи из Москвы. Заодно посмотрим, сможет ли он ответить за свои слова». А член тем временем, благодаря натиранию нежными подушечками и шелковистым мехом, разгорячился и начал желать большего. Тогда Воланд сказал: «Достаточно. Перейдем к большему». Уши кота дернулись, он убрал лапы и положил их на живот, наблюдая за тем, как сатана снова присаживается перед ним на колени и подносит пальцы к алмазной головке. Воланд начал медленно вытаскивать пробку из заднего прохода Бегемота. Кот извивался и стонал, не в силах от такого сильного стимулирования вымолвить ни одного внятного слова. Вот вышла менее широкая часть, затем широкая… Наконец, мягкое колечко отпустило кончик игрушки, отчего прозрачные брызги слетели с нее. Бегемот понимал, что ощущение пустоты внутри теперь его совсем не удовлетворяло. Он увидел, как мессир призывно сел на чистый теплый ковер, украшавший пол кабинета. Воланд затем указал на свой член со словами: «Инициатива остается за тобой, Бегемот. Можешь использовать его как новую анальную пробку. Но стой передом ко мне – это обязательно». Бегемот, не медля, сбежал с кресла и в момент оказался стоящим над головкой. Присев на нее и заставив ее скользнуть в свой горячий анус, кот вскрикнул, но решил не останавливаться на этом. Он скользнул еще ниже, и плоть оказалась где-то на треть внутри его. Бегемот зажмурил глаза и простонал, не зная, выдержит ли он большего проникновения в себя. «Ты внутри такой влажный», - страстно сказал Воланд: «Это ведь не только от смазки с игрушки, да?». Бегемот поблагодарил мех за то, что тот покрывал его морду и скрывал красноту от смущения. Он решил, что хватит с него сомнений и промедлений и начал ездить на члене. Сперва он опускался не низко, позволяя члену мессира скользить по его стеночкам лишь на ту же самую треть. Но со временем колечко пажа привыкло к нагрузке и позволило брать больше плоти. Очень скоро Бегемот смог под удивленным взглядом мессира опускаться до самого основания органа. «Ну, ты даешь!», - протянул Воланд, его лицо давно покрылось румянцем от возбуждения: «Не ожидал такого от тебя». Сказали бы Бегемоту эту фразу в другой ситуации, он бы, несомненно, отреагировал сдержанной, но самодовольной благодарностью за похвалу, будто ничего другого он слышать в свой адрес и не ожидал. Но в момент скачков на члене мессира паж был совсем не в подходящем состоянии для того, чтобы должным образом отреагировать на слова Воланда. С каждым опусканием до конца кот вздыхал или стонал, сходя с ума от экстаза, который ощущал, и от ощущения наполненности. В эти моменты максимального нанизывания на орган живот Бегемота раздувался от бугорка, который создавал изнутри кончик члена сатаны. При этом задние лапы кота стабильно дрожали, почти не в силах удерживать его тело в стоячем положении. Однако Бегемот боролся, ради сладостных ощущений, и всё продолжал вгонять в себя огромную по его меркам плоть. Воланд приметил, что кот высунул язык, не в силах больше скрывать своего потрясенного состояния, а глаза его иногда закатывались, и усмехнулся: «Вот это его разнесло. Интересно, а в человеческом облике при жизни он таким занимался? Судя по умению, с которым он это проделывает - да, а вот судя по таким бурным эмоциям и дрожи в ногах – нет. Вывод один. Он довольно талантливый новичок. Самый желанный тип». Бегемот тем временем вдруг прекратил безумные скачки и слез с члена. Сделал он это для того, чтобы повернуться к нему задом. Воланд возмутился: «Ты почему прекратил?». «О, не сочтите за желание насовсем прервать наше веселье, мессир», - дразнящее медленным тоном сказал Бегемот, обтирая пушистыми ягодицами головку члена: «Мне просто захотелось новой позы». Речь кота была предательски приглушенной из-за сбитого дыхания, ему не терпелось снова насадиться на орган. «Новой позы ему захотелось…», - сварливо подумал мессир: «Стесняешься и не хочешь, чтобы я смотрел на твою возбужденную морду – так и скажи!». Но как только Бегемот снова сел на его пенис и принял его внутрь, всякие сердитые мысли выскользнули из головы Воланда. Бегемот явно вошел во вкус, а сатана теперь мог лучше видеть, как колыхается мех на его сотрясающейся филейной части, и как каплями во все стороны из его дырочки, обтирающей член, разлетается предэякулят. «До чего хорош!», - подумал Воланд уже более благосклонно: «И какая же расторопность…. Пытается побыстрее кончить…. Ну ничего, сейчас будет ему сюрприз, раз он решил занять такую позицию». Бегемот слегка замедлил, а потом и вовсе остановил скачки, замерев в наклонной позе с пенисом внутри себя, когда увидел, что к нему подходит мессир. Точно такой же, как и тот, что был на полу…. И стоял он теперь перед ним с членом, направленным в сторону морды пажа. Кот в неверии обернулся назад и увидел улыбающегося ему на полу предыдущего мессира. «Нет никаких предыдущих и точно таких же», - прочитав его мысли, отозвался сатана внизу: «Это всё я, просто в разных проекциях. Отражениях, если тебе так понятнее. А теперь…». Воланд внизу встал, хватая Бегемота за бедра, из-за чего тот от неожиданности вскрикнул и чуть не упал. Но сатана поднял кота в воздух, не снимая его с члена, с такой легкостью, будто Бегемот вовсе не был толстым и тяжелым (а это впечатляюще, учитывая, что пажа Коровьев и Азазело с трудом на руках таскали). Воланд спереди же ловко подхватил Бегемота под передние лапы, чтобы тот не упал мордой в пол. Кепка, и без того непрочно державшаяся на голове кота, слетела и упала на пол, блеснув в свете лампы стразами, словно драгоценными камнями. «Сейчас я по достоинству оценю твой кошачий язычок», - сказал Воланд спереди. «А зад твой без внимания тоже не останется», - сказал тот, что сзади. При этом он схватился рукой за пушистый щеткообразный хвост кота и ласково его потрепал. Воланд спереди взял бутыль с валерьянкой. Бегемот открыл рот, и мессир осторожно, чтобы паж не захлебнулся, вылил ему на язык остатки валерьянки. Кот их с готовностью проглотил. «Вот теперь порядок», - одобрил Воланд после того, как окончательно опьянил Бегемота: «Так тебе будет проще справляться с тем, что сейчас начнет происходить». Тут Бегемот схватил орган переднего Воланда лапами и впихнул его себе в рот раньше, чем сатана успел среагировать. Пасть кота была достаточно широкой, чтобы плоть пристроилась прямо между гладких клыков, обтираясь о них боком. «Твои аппетиты не перестают меня поражать», - ухмыльнулся мессир спереди, хватая Бегемота за голову двумя руками. Оба мессира присели на колени, чтобы задние лапы кота не висели в воздухе, а нашли опору. Уже совсем скоро две проекции мессира активно работали над дырками Бегемота, тараня его с двух сторон. У них был идеальный ритм. Когда один загонял член в анус по самое основание, заполняя весь живот кота, второй скользил своим по направлению изо рта Бегемота. И наоборот. Бегемоту оставалось только издавать гортанные звуки, наслаждаться массированием простаты, и ощущением полезности, ведь он удовлетворял целых два члена господина! Кому еще выпадет такая честь? В тот вечер паж действительно был особенным, и его кошачье сердечко билось от восторга. Воланд разумеется тоже был немногословен, ведь его член захлестнули сразу две волны сводящих с ума ощущений. А возможность видеть Бегемота одновременно сзади и спереди во время сих событий была невероятно приятной. Но всё когда-то подходит к концу. Обе проекции Воланда кончили одновременно, лишний раз подтвердив, что это была одна личность в двух проекциях. Поэтому Бегемоту пришлось выдержать сразу два притока спермы – в рот и в анал. Белые струйки брызнули во все стороны из-за узких кошачьих губ, испачкав усы и меховые щеки. Бегемот старательно держал извергающийся член во рту до самого конца. Однако не успевали его щеки раздуться, как большинство спермы упрямо не находило себе места и вырывалось наружу. Сзади же белый всплеск окропил член Воланда и ляжки пажа. Бегемот никогда раньше не испытывал эту наполненность внутренностей чем-то жидким и теплым. Но теперь, когда он ознакомился с этим ощущением, оно показалось ему самым уютным и успокаивающим из всех существующих на свете. Когда высвобождение спермы закончилось, оба Волана вытащили члены. Тот, что сзади, с громким «чпок» освободил истерзанную пятую точку кота, позволив сгустку белого потянуться вниз из растянутой дырочки. А Воланд спереди аккуратно, не задевая о нижние и верхние зубы, также вытянул испачканную в белом плоть наружу. Бегемот проглотил то, что осталось у него во рту. «Открой рот и покажи мне», - попросил Воланд спереди. Бегемот, блестя глазами, с готовностью широко раскрыл пасть и высунул язык. Вся его ротовая полость была в молочно-белых сгустках. «Довольно мило», - похвалил мессир: «Разумеется, было бы лучше, если бы ты не упустил большую часть спермы и дал ей пролиться в твоё горло, а не на пол. Но что уж тут поделать? В первый раз идеала ожидает только глупец, а я себя таковым не считаю». «Кошачья пасть деликатна и не предназначена для таких испытаний», - с достоинством поучил мессира Бегемот, приняв такую уверенную стойку, будто из-под его хвоста не продолжала течь белая струйка. «А-та-та, Бегемот!», - хитро ответствовал мессир: «Знаешь, не сумев проглотить всю сперму, которая вышла после минета, ты лишь доказал, что твоё кошачье тело слишком слабое для секса. Вот мы и проверили эту любопытную теорию!». Бегемот насупился: «А не кажется ли вам, что так произошло из-за того, что это фактически мой первый раз в кошачьем облике? Я ведь не виноват, что всё время до сегодняшнего дня мне отказывали! Предоставьте мне возможности для постоянных тренировок…», - тут кот слегка поиграл бровями: «И вот уже вскоре я покажу вам высший класс! Разве сейчас не стало заметно, что я в этом плане легко обучаем?» «Это верно», - кивнул сатана: «Да, с глотанием ты не справился…. Но! За усердные скачки на члене тебе вполне можно накинуть бонусных баллов. Это было очень смело, Бегемот, я поражен тем сочетанием возбуждения и упрямости, которое увидел от тебя. Я с полной уверенностью могу заявить о том, что ты будто бы создан для анального соития». «Да с таким членом, как у вас, мессир, только в путь!», - отвесил паж ответный комплимент: «И в огонь, и в воду. Будь на его месте какой-нибудь другой, поменьше, я не был бы так удовлетворен. И не чувствовал бы себя таким.… Героически выстоявшим!». «Ну ладно, ладно тебе», - посмеивался Воланд, прикрывая член черным плащом: «Не подлизывайся, чудо пушистое. Хватит того, что тебя сегодня захотели как партнера, и я запомнил твои старания. Так что радуйся этому». «Я рад!», - мечтательно воскликнул Бегемот. Но тут он заметил, что сатана уходит, и затоптался на месте: «А... А когда еще раз повторим? Мессир!». Бегемот кинулся вслед за ним. Прирученный кот-любовник быстро нагнал господина и пошел рядом, подпрыгивая на ходу. Одновременно он пытался заглянуть таинственно улыбающемуся Воланду в глаза и всё продолжал говорить: «Мы ведь еще когда-нибудь этим займемся? Займемся ведь? У меня есть пара идей для следующего раза…..».