Жертва доверия, или Любовь в деталях

Кабинет премьер-министра Англии. Маггловский Лондон. — Премьер-министр, я должен сообщить, что Он вернулся. Тот, кого нельзя называть, вернулся, — это была первая фраза, сказанная невысоким полным мужчиной, только вышедшим из камина в кабинете дома десять по Даунинг-стрит. — То есть, вы хотите сказать, что Он жив? — с испугом ответил, падая обратно на стул. — Жив, насколько это возможно в его положении. По крайней мере, у него есть тело и Он убивает, — Фадж отряхнул рукава длинного старомодного плаща от каминной сажи, затем прошёл к креслу и попросил выпить, грузно садясь и снимая свой котелок. Министр знал, что этот человек может, с позволения сказать, «наколдовывать» недурный виски с помощью палочки, которую носил в пристёгнутом к ремню кожаном чехле. Однако, стоило ему попробовать бренди пару месяцев тому назад, как он воскликнул: «А магглы кое-что умеют!» — и каждую следующую встречу просил выпивку, разве что руки не потирая от предвкушения. Да и появляться в, как выражался, «маггловском» Лондоне стал чаще — всего за два месяца он совершил семь визитов в Дом Министров. Человеком Фадж оказался довольно приятным в общении, но, конечно, не без странностей. Чего стоят только рассказы о драконах и попытки описать бюрократическую систему магов. Но в этот раз всё было иначе. Фадж сидел непривычно тихий. Ступни его в лиловых ботинках были прижаты к ножкам кресла, полосатый пиджак не отличался свежестью, а под глазами залегли глубокие тени. Весь вид этого странного человека, к чьему внезапному появлению премьер-министр так и не смог привыкнуть, словно кричал: «Я устал! Я не справляюсь! Помогите мне!» Мужчина ощутил даже некоторую жалость к Фаджу, но она тут же сменилась облегчением от того, что разбираться со всем этим предстоит не ему. *** Тем временем тот, кому предстоит с этим разбираться, подскочил на кровати, разбуженный страшным грохотом. Спросонья он ничего не понимал, а без очков смог разглядеть только кучу коробок, занимавших большую часть небольшой комнаты с деревянными, обклеенными плакатами стенами и двумя кроватями. На одной лежал он сам, а вторая была пуста и также частично скрывалась под многочисленным картоном разных цветов и размеров, но совершенно без этикеток или надписей. Тогда Гарри вспомнил, что находится на третьем этаже «Норы», в комнате близнецов Уизли, хотя их самих здесь явно давно не было, и спальня, видимо, использовалась как склад. На ощупь взяв очки с покосившейся прикроватной тумбы, Поттер надел их и, наконец, увидел причину своего крайне неприятного пробуждения. Причина эта стояла в дверном проёме и улыбалась во все тридцать два. — Гарри! Ты уже приехал! Мы ждали тебя позже. Мама сказала, ты приехал ночью и, — Рон понизил голос, — ты был с Дамблдором? Рассказывай, что вы делали! Я, конечно, уже сказал маме, что она должна была нас разбудить, как только ты приехал, но… — его друг не мог остановиться, произнося слова с бешеной скоростью, так происходило каждый раз, когда он был взволнован. — Рон, рад тебя видеть! — Гарри смотрел в его веснушчатое лицо и понимал, как же сильно соскучился по друзьям за время, проведённое в доме Дурслей. — Подожди, ты сказал «мы». Гермиона тоже здесь? — в это время в комнату заглянуло загорелое личико в обрамлении пышной копны волос. — Гарри! Как ты себя чувствуешь? — Гермиона улыбнулась ему, но тут же повернулась к Уизли. — Я сказала тебе его не будить! — грозно произнесла, недовольно складывая руки на груди. — Миона, всё в порядке. Как вы? Что происходило, пока меня не было? — девушка пожала плечами, подошла к кровати и села рядом с Гарри. В комнату за ней влетели три чашки с какао. После того, как каждый получил свою порцию напитка, она ответила. — Все пытаются делать вид, что ничего не происходит, но, на самом деле, ужасно напуганы. Молли всюду носит с собой зачарованные часы. Не знаю, зачем, ведь все стрелки показывают «смертельную опасность» с того момента, как Ты-знаешь-кто вернулся. Кстати, наши с тобой имена тоже добавили на часы, это мило, — Грейнджер поправила упавшую на глаза прядь и внимательно посмотрела на друга. — Мы переживаем за тебя. — Чего за меня переживать? — притворно удивился Гарри. На самом деле, он замечал, что все ненавязчиво следят, не сошел ли он с ума после смерти Сириуса, но ответ на этот вопрос ему самому был неизвестен. Под внимательным взглядом подруги Поттер стушевался и тихо произнёс: — Право слово, за меня не нужно переживать, я ещё ни разу не умер, а вот люди вокруг меня гибнут с удивительной скоростью. Надо сказать Скитер, чтобы вместо Мальчик-который-выжил писала Мальчик-рядом-с-которым-ты-умрёшь-в-течение-пяти-минут. Так что это о вас стоит переживать, — закончил почти шёпотом, боясь поднять взгляд на друзей. — Ох, Гарри, — Гермиона покачала головой, — это не твоя вина, ты же знаешь, да? — девушка нежно прижала его к себе за плечи. — Знаю, но… — тут Рон, всё время сидевший на противоположной кровати, встал, подошёл к двери и плотно закрыл её. Гарри и Гермиона удивлённо переглянулись. — Гарри, — начал, — ты мне друг, и поэтому я тебе прямо скажу — у тебя с головой проблемы. Нет, послушай, — поднятой ладонью он остановил хотевшего было возразить Поттера и продолжил, — ты уже хер знает сколько лет винишь себя во всех бедах — и своих, и чужих. Говорю один раз, кивай, если понял, — Рон выжидающе смотрел на друга и, когда тот в согласии качнул головой, заговорил снова. — Ты не виноват в гибели родителей. И в смерти Сириуса тоже. Грядёт война, убитых станет много, но ни один из них не будет на твоей совести, ты понял? Ты не виноват в проблемах Ордена и во всём пиздеце, что творился в Хоге последние годы. Виновен кто угодно, но только не ты. Всё это дело рук Ты-знаешь-кого и его прихвостней. Не. Бери. На себя. Чужую. Ответственность. Ты меня услышал? — по мере произнесения этих слов Гарри кивал, сначала неуверенно, потом со всё большей злобой и чувством несправедливости. В конце концов, ему пришлось увлечённо разглядывать мелкий цветочный орнамент на зелёной простыни, пряча выступившие на глазах слёзы. Едва первая капля упала на кровать, на плечах почти сломленного парня сомкнулись две пары рук, заключая его в крепкие объятья. Гарри посмотрел на друга, его лицо стало багровым, по степени красноты можно было определить уровень его нервозности и было странно, как Уизли не начал заикаться во время своей речи. Потом взгляд парня нашёл Гермиону, глаза её блестели от непролитых слёз. Поттер почувствовал острую необходимость рассказать друзьям обо всём, что его тревожит, но ещё больше о том, как он благодарен, что они есть в его жизни — лучшие друзья, о которых он только мог мечтать, правда, смог только сказать тихое «Спасибо». А им этого было достаточно, за все годы, проведённые вместе, они научились понимать друг друга без слов. — Кстати, о Том-кого-нельзя-называть, — опомнилась Гермиона, утирая глаза полой пёстрого халата, явно заимствованного у миссис Уизли. — Дамблдор говорил тебе что-нибудь о нём? — вновь став серьёзной, спросила девушка. — Ничего, что не было бы написано в «Пророке», но он предложил мне индивидуальные занятия в этом году, я думаю, это будет связано с Волан-д… — Грейнджер внезапно вскрикнула, а Рон метнулся к Гарри и закрыл ему рот рукой. Поттер смотрел на друзей с немым вопросом, те, в свою очередь, выглядели напугано. Молчание продолжалось несколько секунд, наконец, Уизли сказал, медленно отпуская парня. — Называй его Тот-кого-нельзя-называть, или Ты-знаешь-кто, или ещё как-нибудь, но не по имени, — немного напугано пробормотал Рон, передёргивая плечами. — Почему? — Гарри возмущённо вскочил с кровати. — Я не боюсь эту ящерицу! — гордо крикнул, приподнимая подбородок. — А стоило бы, — Уизли недовольно уставился на него, — до того, как Орден съехал с Гриммо, Гермиона нашла книгу, — он посмотрел на девушку, взглядом прося её продолжить. — Я нашла книгу, очень интересную, кстати, называется «Заклинания, используемые величайшими тёмными волшебниками». Она, конечно, наполовину состоит из восхищения «непонятыми гениями», но полезное в ней тоже есть. Например, заклинание «Табу», — Гермиона посмотрела на Поттера, ожидая увидеть понимание с его стороны, но, ничего подобного не обнаружив, продолжила: — Там не говорилось прямо, но, я думаю, это бы объяснило, почему люди перестали называть Его по имени. Помнишь байки о том, что пожиратели появлялись сразу, как только кто-то произносил имя Того-кого-нельзя-называть? Заклинание «Табу» может накладывать проклятье на человека, произнёсшего или сделавшего что-то, я считаю, Он мог использовать таким образом следящее заклинание или что-то типа того, — Грейнджер попыталась объяснить так, чтобы Гарри понял. — Почему бы ему тогда не распространить «Аваду» этим «Табу»? Было бы явно эффективнее. Я думаю, это всё бабкины сказки и люди просто боялись чужое имя произносить, — недовольно проговорил Поттер, садясь вновь на скрипнувшую кровать. — Если бы ты видел описание ритуала на пятнадцать страниц, то не задавал бы таких глупых вопросов. Подумай, сколько сил требуют чары, которые по своей сути являются распространителем другого заклинания на огромное расстояние? Так не у каждого волшебника сил хватит на простенькое «Колорум». А теперь представь, сколько сил вытягивает «Авада», и помножь это на пару тысяч. Такое даже Он бы не выдержал. Так что, думаю, я права, и заклинание имело место. А если это правда, то после того, как Ты-знаешь-кто вернулся, надо следить за тем, что мы говорим. Не хотелось бы привести пожирателей в «Нору», — закончила Гермиона, смочив пересохшее горло горячим напитком. — Ладно, — нехотя согласился Гарри, — но я не хочу говорить «Тот-кого-нельзя-называть», чувствую себя трусом, — друзья задумались, и воцарилось недолгое молчание. — Тёмный Уж, — неожиданно сказал Рон. — Змеёнок? — продолжила Гермиона. — Змеюлька? — задумавшись, пробормотал Уизли. — Ну, нет, это почти ласково, — помотав отрицательно головой, ответила Гермиона. — Лорд Ящерица? — Гарри наблюдал за диалогом друзей, уткнувшись в ладони, чтобы сдержать смех, но тут и его посетила гениальная идея. — Пресмыкун, — сказал он. На том и порешили. *** — Я не уверен, что в Хогвартсе безопасно, — обеспокоено произнёс Гарри, глядя на проносившийся за окном серый пейзаж. Погода вторила мрачному настроению пассажиров. — Папа говорил, что на усиление защиты Хогвартса потратили несколько тысяч галлеонов, — пробормотал Рон, прожёвывая булочку с тыквой и корицей, купленную здесь же, в экспрессе. — Это означает лишь тот факт, что нужно на пару тысяч галлеонов больше, чтобы эту защиту сломать, — прижавшись лбом к прохладному стеклу и прикрыв глаза, возразил Поттер. — Нет, там около сотни охранных заклинаний, артефакты, даже отряд мракоборцев, никто через охранный купол не пройдёт. Да и посетителям сейчас выдаётся пропуск по магическому отпечатку, так что история с Грюмом не повторится. К тому же, пока Дамблдор в школе, Ты-знаешь-кто туда не сунется, — закончив с одной булочкой, Уизли достал вторую. — Не знаю, Рон, я думаю, нужно быть внимательнее в этом году, — Гарри помолчал, — особенно к слизеринцам, — произнёс, задумавшись, впрочем, не удивляя сидящих рядом этим заявлением. — Кстати, о них… Я слышал, некоторых студентов со старших курсов нет в поезде. Чистокровных студентов, — уточнил Рон, понизив голос, — я не удивлюсь, если они задержались, чтобы получить Тёмную метку. — Я бы не хотел, чтобы ты оказался прав, — ответил обеспокоенно Гарри, — но если кто-то из студентов и получит метку, то я уверен, это будет Малфой, — с неприязнью сказав фамилию школьного врага, Поттер оторвался от немного запотевшего окна. — Да, Хорёк с радостью сделает что угодно, если его папочка попросит. Как же я ненавижу этих идиотов, строят из себя чуть ли не богов, а на деле… — не договорил Уизли, досадливо махнув рукой с зажатой в ней булочкой. — Кстати, о Малфое, — Гермиона, до этого молчавшая, отвлеклась от вязания и, придирчиво осмотрев дело рук своих, что вскоре должно стать тёмно-серым шарфом, продолжила: — я видела его недавно, когда покупала книги в Косой Аллее. Он плохо выглядел. Я не знаю, что происходит с наследниками чистокровных родов, но если его внешний вид связан с этим, то это явно что-то по меньшей мере неприятное… — не успела она договорить, как мимо неё пронеслась группа студентов в слизеринских мантиях. К своему удивлению, среди них девушка увидела и Малфоя. Он наградил её дежурно-презрительным взглядом и, не сказав ни слова, прошёл дальше по коридору. — Нет в поезде, говоришь? — прошипела, обратившись к Рону и краснея от того, что предмет их обсуждения этот самый разговор услышал. *** Гермиона пыталась одновременно принять руку Гарри, помогавшего ей спуститься по скользким ступеням поезда, застегнуть мантию, надеясь спастись если не от дождя, то хотя бы от промозглого ветра, и убрать в сумку так и недовязанный шарф. Всё потому, что утомлённые гнетущей атмосферой в вагоне, друзья уснули под мерный стук колёс прямо на мягких креслах. И, конечно, никто, кроме суматошного кондуктора, их не разбудил. Более того, Рон, проснувшись, обнаружил на своём лбу надпись «С добрым утром», меняющую цвет с тошнотворно-розового на грязно-зелёный каждые семь секунд. В итоге, втроём они с рекордной скоростью натягивали мантии и доставали чемоданы с полок, но всё равно вышли последними под недовольное ворчание всё того же кондуктора. «Прелестное начало года, просто замечательное», — думала Гермиона, всё-таки поскользнувшись на мокром металле. Ещё лучше оно стало, когда гриффиндорка, спустившись, наконец, на перрон, услышала обращённое явно в свой адрес: — Что, не хватило денег на платье ко Дню Святых, грязнокровка, приходится шить самой? — эта некрасивая фраза вылетела из довольно привлекательного, по мнению большей части студентов, рта Пэнси Паркинсон, умело подкрашенного красной помадой. Слизеринки вокруг неё засмеялись, и ещё одна девушка решила поупражняться в остроумии. — Платье? Больше похоже на костюм мыши, — довольно произнесла та, вызвав новую волну смеха. — Дохлой, — добавил кто-то ещё, и стайка девушек упорхнула в сторону карет, стуча по мостовой дизайнерскими каблучками. — Прелестно, — сказала Гермиона вслух. «Идиотки», — подумала она про себя. Несмотря на это происшествие, через пару часов настроение её стало намного лучше. Гермиона сидела за гриффиндорским столом в Большом зале, в окружение друзей и добрых знакомых, доедала тост с грибным паштетом и внимательно слушала сплетни о произошедшем за лето. — Оливер Вуд теперь запасной вратарь Паддлмир Юнайтед, — с восторгом произнесла по виду, кажется, пятикурсница, мечтательно закатив глаза. — Блейз начал встречаться с Дафной, но они уже расстались, теперь Гринграсс катит к Нотту, но он, кажется, гей, — заговорщицки прошептала Джинни, стреляя глазами на стол Слизерина. — Я слышал, что его видели в «Дырявом котле» с парнем из Дурмстранга, выглядели как парочка. Интересно, они жили вместе на каникулах? — наклонился ближе к подруге Колин, тоже смотря на чужой стол. — Не знаю насчет них, но Пэнси точно жила у Малфоя две недели. И они переспали! Не смотрите так, она сама всем рассказывает об этом на каждом шагу, — в общем, куча бесполезной информации, которая, тем не менее, помогала отвлечься от неприятных мыслей о будущем. Закончив с ужином, студенты отправились к выходу из Большого зала, но тут произошло то событие, что уместно назвать — последствия того, что близнецы Уизли всюду таскают свои идиотские изобретения. По всей видимости, какой-то второкурсник врезался в ящик с «Вредилками» Уизли, и теперь на полу, посередине коридора бурлило огромное нечто, похожее на жвачку со светомузыкой. Когда люди стали подходить поближе, чтобы это чудо рассмотреть, раздался звук взрыва, всё заволокло цветным дымом и только возглас: — Это новинка — «Дыхание Японского дракона в сезон аллергии»! Покупайте во «Всевозможных вредилках Уизли», — можно было разобрать за общим шумом перепуганной толпы. На крик сбежались ученики из коридоров, кто-то пытался поднять с пола сбитых с ног, другие звали по именам своих друзей. В результате сложилась такая куча-мала, что с трудом можно было понять, где пол, а где, собственно, потолок, не говоря уже о право и лево. В этом столпотворении Гермиона то и дело охала от того, что кто-то ткнул её локтем или наступил на ногу. Она поняла, что ситуация становится опасной и попыталась выйти из толпы спиной вперёд, двигаясь к выходу из зала, так как развернуться не было возможности из-за напирающих со всех сторон учеников. Но план был обречён на провал, поняла это девушка, когда упёрлась спиной в кого-то высокого и неудобно твёрдого на ощупь. — Так, значит, я плохо выгляжу, Грейнджер? — о, она узнала этот голос. Все надежды о том, что неосторожные слова в поезде остались незамеченными, только что рассыпались пеплом. Со светомузыкой, ага. Стараясь дышать ровно и глубоко, девушка ответила. — Не понимаю, о чём ты, — уверенно произнесла, тем не менее не поворачиваясь. — Да ладно, Грейнджер, неужели не нравлюсь? — щеки Гермионы коснулась холодная ладонь и силой развернула девушку так, что она уткнулась носом прямо в серебряные пуговицы блейзера, о чьей цене не могла не подумать даже в нынешней стрессовой ситуации. «Нужно срочно найти выход, — думала девушка, — точно — выход, скажу, что очень тороплюсь». — Извини, я… мне нужно идти, — смущённо пробормотала, боясь поднять взгляд. — Конечно, иди, разве я тебя держу? — с насмешкой ответил Малфой. — Ну, вообще-то… — Гермиона выразительно посмотрела на его руку, держащую её за запястье достаточно крепко, чтобы она не могла уйти, но недостаточно, чтобы сделать больно. «И когда только успел? Соберись, Гермиона, нельзя быть слабой, иначе сожрут и плакать по твоей судьбе не будут», — дав себе мысленно пинка, девушка уверенно посмотрела в чужие глаза. — Ах да, тогда позволь мне закончить диалог, — ухмыляясь и складывая руки на груди, сказал Драко. — Какой диалог? — решив, что лучшая тактика — выглядеть идиоткой, Гермиона повторила его позу. — Тот, в котором ты говоришь мне, что я тебе не нравлюсь, — на губах парня красовалась такая гадкая ухмылка, что Грейнджер отчаянно хотелось чем-то это лицо ударить. — Я не говорила, что ты мне не нравишься, — ухмылка его стала ещё шире и гаже. «Я не понимаю, во что ты играешь», — с досадой подумала. — Так, значит, нравлюсь? — ехидно уточнил Малфой. — Нет! — вспыхнув, ответила девушка, пытаясь волосами прикрыть лицо. — Не нравлюсь? — ей показалось, или эти слова он произнёс с оттенком печали? — Нет! — задумавшись, автоматически пробормотала Гермиона, только через пару секунд поняв, что именно сказала. — Ты уж определись, Грейнджер, — тихо засмеявшись, закатил глаза Драко. «Вы посмотрите на него — хихикает. Не получилось защищаться, будем нападать», — подумала Гермиона и вдруг спросила. — А я тебе? — так же, как и он до этого, ехидно спросила. — Что? — такого поворота парень явно не ожидал, ухмылки как не бывало, зато глаза внезапно полыхнули яростью, а губы сжались в тонкую линию. — Что ты себе позволяешь, грязнокровка? — Ну, наконец-то, всё нормально, а я уж думала, ты под Империусом, — теперь настала очередь Гермионы улыбаться. — Что ты, блять, несёшь? — со злостью проговорил Малфой, сжимая кулаки. — Как же, тебе разве не приходила памятка от министерства? «Если заметите необычное поведение кого-либо, не ищите логичных причин, а сразу же вызывайте отряд быстрого магического реагирования», — процитировала ранее прочитанный буклет Гермиона, видя чужую растерянность и поднимая себе этим настроение. — Грейнджер, тебе что, мозги отбило за каникулы, как ты со мной разговариваешь? — заводясь ещё больше, почти прокричал парень, из-за чего на них стали оборачиваться любопытные студенты. — Малфой, чем ты пахнешь? Ты что, пил? О, точно, давай и вероятность оборотного исключим, так-так, вопрос, ответ на который знаем только мы двое… — Гермиона притворно задумалась, — в какое животное тебя превратил Грюм? — у Малфоя только дыма из ноздрей не хватало, весь вид его выражал крайнюю степень ярости. — А, нет, это видело полшколы. Тогда в какой бок я тебя ударила на третьем курсе? — склонив голову к плечу, она внимательно взглянула на него. — Ни в какой, идиотка, — прошипел Драко, — ты ударила меня по лицу. — Десять баллов Слизерину! Молодец! На память не жалуешься. Ну, раз уж ты — это ты, а я — это я, то не буду больше смущать нас таким странным общением и дойду всё-таки до выхода. До встречи! — мило помахав рукой, Гермиона быстро ретировалась от замершего неприятеля, пока тот не пришёл в себя. «Надеюсь, не скорой», — добавила девушка про себя, почти бегом идя к гостиной. «Оке-ей, огневиски с соком больше не мешаем», — подумал Драко, всё ещё смотря в ту сторону, в которую ушла копна кудрявых волос. Уже лёжа в своей кровати и прокручивая в памяти события прошедшего дня, Гермиона отметила, что на лице парня можно было разглядеть чары Гламура, а, значит, она оказалась права, и с Малфоем на самом деле происходило что-то выматывающее, последствия чего должен был скрывать магией. Это интриговало. «Гарри верно сказал, нужно следить за ним внимательнее», — подумала она и уснула.