***
После восьми часов принудительных общественно полезных работ, заключающихся в упаковке гуманитарной помощи, Даби чувствует себя примерно как остатки расплавленного воска от любимой ароматической свечки его сестренки, которая в последнее время начала перебарщивать со всяким успокоительным, будь то свечи, таблетки, или травяные чаи. Даби почти не винит в этом свою раздраженную фразу с весьма грубой и громкой просьбой перестать реветь. И нет-нет, в этой просьбе точно не было повышенного тона, закатанных глаз и громкого цоканье языком. Не то, чтобы ему сильно хотелось обижать бедняжку Фуюми. Так вышло. Квартира Мелкого находилась гораздо ближе, чем его родная-любимая. А ключи, которые кое-кто неосторожно оставил лежать на тумбочке у входа успешно перекочевали в карман к Даби. То, что лежит на открытой поверхности и так и просит себя забрать украденным не считается. По вечерам в четверг братец всегда на патруле, так что волноваться не о чем, да и к тому же, его все это время старательно убеждали, что все они семья, все его любят, и всегда ждут у себя. Очевидно, врали, но за свои слова нужно всегда отвечать. В чистенький подъезд он попадает без проблем, а дверь отпирает тихо напевая засевшую в голове мелодию. Без наложенных поверх стонов звучало не так хорошо, но свое пение так же устраивало. Сразу же как в квартиру заходит он по-хозяйски оглядывает темное помещение и громко щелкает выключателем, одновременно с этим кидая обувь в ближайший угол. Шаги в идеальной, такой же как и младший братец, квартире, отдавались эхом от стен, создавали противное чувство пустоты. В квартире, ожидаемо, никого. В своих расчетах Даби не ошибается. Он нарушает порядок квартиры скидывая куртку, что в их прошлую встречу всучила ему счастливая в последнее время Рей-теперь-не-Тодороки. На ее месте он бы тоже радовался разводу с Героем Номер Один, так что особо на чужую довольную улыбку не раздражался. Холодильник огорчает почти полным отсутствием еды, и стоящей в углу коробочкой с недоеденными суши, на которые Даби посматривает с откровенным презрением. Даби откидывает голову назад и с недовольством стонет. Мелкий о=и доставка, вероятно, стали единым целым за эти года, и если Даби хочет есть, ему придется ждать до дома. — Что ты здесь делаешь? — холодит голосок сзади. — Ебануться, — почти вскрикивает Даби и вскидывает руки, оборачиваясь и натыкаясь на недовольно-каменное личико Шоточки. — Ты не пугай так, я и уебать могу, — опуская руки хмыкает он. — Поесть у тебя чет есть? Вообще пустота какая-то, мне чё, трехгодовалые лекарства, стоящие на полках холодильника жрать? — Если хочешь, — наглый мальчишка пожимает плечами, спокойно проходит мимо, убирает руку Даби и самостоятельно открывает холодильник. Рука его тянется к крайне похожим на его собственные таблеткам, более слабого действия как знает сам Даби. Причина перманентного спокойствия Шото познается все лучше. — Лады, мелочь. Я как обычно гостевую займу. Свалю с утра, не парься, — он устало потягивается, и уже было поворачивается чтобы уйти, как его останавливает тихое «Нет» от удачного ребенка. Он вопросительно поднимает брови. — Бакуго и Мидория обещали зайти. Я сказал, что оставлю комнату им, — то, что братец социализируется определенно мило. То что он помнит что Мидория это зеленоволосый пацанчик по которому уже как месяц ему ноет ныне-Тенко тоже определенно хорошо. Но вот кто такой Бакуго он не помнит абсолютно никак, хотя, с учетом ограниченного круга общения мелкого.. — Не вижу проблемы, — он жмет плечами, и очень по-Тодорокивски медленно и спокойно моргает. — Ты ночуешь со своим зелененьким, вы под ночи болтаете как лучшие подружки, а я, так уж и быть, перекантуюсь в одной комнате с твоим вторым дружком, — довольный оскал он не сдерживает. — Он не.. — Я убедительный. Так что он да, — прерывает на полуслове Даби. Шото лишь тяжело вздыхает и, — у кого только нахватался, гаденыш!? — закатывает глаза, но больше не припирается. А Даби на всякий случай, не обращая внимания на дозировку вываливает на руку пригоршню таблеток и слегка морщась без воды глотает. Чем черт не шутит. Каким образом на кухонном столе появилось четыре — на деле, их было пять, но пятая была бережно завернута в пакетик, и спрятана в нижний ящик холодильника. — пол-литровых жестяных баночек с пивом, Даби объяснять мелочи отказался. Пить он конечно не пьет, но эй, раз в месяцок можно, да и Шото не сдаст, слишком уж ему откровенно плевать. К тому же Даби старший брат хороший, добрый, учит мелких тому, что без хорошего пивка, не будет и хорошего диалога. Ближе к часам семи Шото с открытым намеком на то, чтобы Даби поскорее куда-то делся поглядывает на него, но намеков он не понимает специально. Если братец чего-то хочет, пусть учится говорить словами через рот. Может и дела-любовные у него наладятся. Поэтому когда в квартиру буквально заваливаются двое парней Даби все так же сидит на месте, потягивая совершенно случайно открывшееся пиво, и закинув ноги на стол, заслужив этом недовольные взгляды мелкого. — А он что тут делает?! — зло шипит блондин. — Добрый вечер, — в противовес спокойно машет рукой тот-самый-Мидория. Не смотря на то, сколько проблем в свое время Лига причинила миру, и конкретно этому пареньку, кажется, он был одним из тех кто выступал за реабилитацию злодеев, и до сих пор своим мыслям не изменял. — Добрый, — хмыкает Даби окидывая его оценивающим взглядом. — Живу я тут, — нахально усмехается в сторону, оказывается, Бакуго. — Ты не говорил, что этот будет здесь, — рычит Бакуго, а колкий взгляд его цепляется за младшенького. — Я не знал, — кратко качает головой, и тихо, между прочем невероятно влюбленно вздыхает. Умненький кудрявый мальчик, понимающий все лучше чем его белобрысый дружок устало возводит взгляд к потолку, а Даби, невольно столкнувшийся с ним глазами слабо жмет плечами. — Тогда выгони его! — вскидывает руками он. — Каччан! — на этот раз вспыхивает не такой простой как на вид кудрявый мальчишка. Даби победно усмехается, когда зеленоснежка что-то шепчет дружку на ухо. Теперь, остается с ними он точно, что подтверждают закатанные — ах вот у кого нахватался мелкий! — глаза Кацуки Бакуго и тихое, крайне недовольное цоканье языком. — Какие все нервные, — не выдерживает он. — Ладно вам, детки. Сядем, поболтаем, я послушаю ваше геройское бахвальство, вы — мои жалобы на жизнь. Какой обмен, а! — он довольно отхлебывает из жестяшки еще разок. Никто так и не замечает как взглядом Даби буквально прожигает подтянутое, скрытое под слоями мешковатой гражданской одежды тело блондина. — Так что празднуем, в честь чего встречаемся, малышня? — приподнимает брови Даби, когда Изуку пристраивается на стул рядом с Шото, который крайне жалобно на него посматривал, а угрюмый Бакуго отодвигает стул подальше от него но все же садится относительно близко, на расстоянии вытянутой руки. — Мидория женится, — успокоившийся Шоточка, все так же не понимающий когда и что нужно говорить, смотрит прямо в глаза. Упомянутый выше Мидория смущенно алеет щеками, и прикрывает лицо ладонью вероятно так же разочарованный в эмоциональном интеллекте всех Тодороки вместе взятых. — Ну ахуеть, — заключает он и вскрывает еще одну жестяную баночку. Почему бы и нет? Где-то на краешке сознания всплывает откровенно пускающий слюни при просмотре новостей с этим мальчишкой дружок, и Даби почти сочувствует ему. Как ему такие веселые новости рассказывать, он, честно, в душе не ебал. — А вам там сколько, напомните? Мелкий, сколько лет тебе, м? — Двадцать два? — как-то вопросительно отвечает. — Ну ахуеть, — успешно повторяется Даби. — Рано ты, — под конец обращается к Мидории. Тот плечами пожимает. — Как уж вышло. — Крайне депрессивное звучит, — смешливо фыркает, и поближе к Изуку подталкивает алкоголь. — Так выпьем же за, — он ненароком пододвигается ближе к Взрывомену, и облокачивается на него. Тост у него продолжить не получается, так как злющий мальчишка отодвигается, позволяя ему успешно грохнутся на пол под спокойное выражение лица Шоточки, и громкое «Каччан!» от зеленоснежки. — Какая неоправданная жестокость! — артистично стонет он, и тихо кряхтя поднимается обратно. — Оправданная. Не трогай меня, блять, — агрессивно скалится. — Да ладно, ладно, я же не изверг. Так бы сразу и сказал, — он щурит яркие глаза, заставляя мальчишку немного поежится. — Не стану я, — он как бы невзначай облизывается. — Сейчас, — на мгновение появившуюся тишину быстро прерывает звонок телефона, который Даби неохотно выуживает из кармана. — Мамочка про меня вспомнила, — тихо бормочет он. — Мама? — сухо спрашивает Шо-чан. — Скорее папа, — булькает смехом. — А еще точнее папочка, — он поднимается из-за стола недовольно потирая ушибленную поясницу под вопросительный взгляд Изуку и тихое от Шото: «Не спрашивай». Для телефонного разговора Даби сбегает на балкон кухни, попутно — аля-оп, магия, не иначе! — успев подкурить сигарету из совершенно случайно очутившийся у него пачки об плиту. Ловкость рук, правильная близость к блондинчику, и не более. — Ты зашел к Шото? Останешься на ночь, или мне заехать за тобой? — без приветствия спокойно спрашивает голосок Кейго. — Уу, а ты значит следишь за мной? — он распахивает окно на балконе и высовывается наружу, подставляясь под прохладный ветер. — Обычное волнение. Ты не пришел в обычное время, — отнекивается он. — Да-да, — абсолютно недоверительно фыркает Даби. — Конечно. — Так что с моим вопросом? Ты останешься там? — Даби убирает телефон слегка подальше, чтобы тихий треск тлеющей сигареты не было слышно. — Останусь, чего уж там. Тут целое сборище деток, серьезно. Тот зелёный женится, знал? — в ответ следует недолгая тишина. — Ты пил? — раздается серьезный голос на той стороне. — Нет, — подумав с секунду отвечает Даби. В ответ тяжелая тишина. — Спроси у Мелкого, — хмыкает он в надеже, что либо Ястреб забудет, либо Шото не сдаст. — Я обязательно спрошу, — усталый вздох и тихое трепетание перьев. — Позвони с утра, — и сбрасывает, гад. Даби молится, чтобы тот не решил звонить Шоточке прямо сейчас. Сигарету он по-свински тушит о стену здания, и выбрасывает так же по-свински на улицу, даже не смотря куда она улетит. Мимо группки сидящих на кухне он проскакивает быстро помахав ручкой, и скрывается в гостевой комнате под вполне правдивым предлогом нешуточной усталости. Прямо как впервые покуривший и пытающийся это скрыть подросток. Но жить захочешь, и не на такое пойдешь, поскольку с куревом мелкий скорее всего сдаст точно. Очень уж запах дыма ему не угодил, хотя хахаля своего не гоняет за это, гаденыш. На кровать он валится прямо в уличной одежде, потому что ему все так же плевать на то, что он портит идеально выстиранные и чуть ли не накрахмаленные простыни. Таками Кейго, нынче ушедший с поста героя, и засевший за бухгалтерию и бумажную работу шпынял его за это постоянно, откровенно сталкивая с кровати во время сна, и осуждающе щуря яркие глаза. Но вот от привычки так делать отучить ему Даби так и не удалось. Как и не удалось пришить привычку к обработке несчастной кожи перед и после сна, хотя как мамочка постоянно коршуном — или ястребом — кружил над ним, читая лекции о открытых ранах и загрязнения. Именно поэтому сталкивание его с кровати посреди ночи не показалось ему чем-то необычным и опасным. С течением времени на подобное он даже перестал реагировать агрессивно, и сразу по пробуждению предпринимать почти успешные попытки убийства разбудившего. Многолетние привычки и опыт не пропадают просто так. Блондинистые волосы мелькают в поле зрения, и Даби морально готовится к крайне осуждающему взгляду, но вместо него получает только громкое и недовольное: — Ты спиздил мои сигареты, — звучит крайне агрессивно и абсолютно точно не является вопросом. Ему все же приходится подняться с пола, и устало зевнуть, уставившись на пылающие праведной яростью красные глаза. — Жизнь полна несправедливостей, — поджимает губы Даби, хлопает мальчишку по плечу, и заваливается обратно на заправленную кровать. — И свали с моей кровати! — Не собираюсь, — он переворачивается на спину и закидывает руки за голову, наблюдая за пылающем недовольством. То, что кровать больше его, чем Бакуго, он решает не упоминать. — Хотя, я могу быть несколько любезен, — его лицо пересекает улыбка, и он резким движением тянет мальчишку на себя, укладывает поверх покрывала, ближе к холодной стене. Тот, вероятно из-за темноты, и ранее слишком сонного состояния ныне-Тойи сориентироваться не успевает. — Что ты блять делаешь?! — сквозь сомкнутые зубы рычит он, и, имея явное преимущество в силе жмет абсолютно не испуганного Даби к кровати. В весьма двусмысленной, по личному мнению все того же Даби, позе. — Предлагаю выход из положения, — совершенно невозмутимо пожимает плечами. — Вали спать на диван! — Кацуки слезает с него, и сложив руки на груди угрюмо прожигает его взглядом. — Шото запретил мне, — Даби врал, но врал крайне уверено, и убедительно. Даже над ответом не задумался. Краткие психологические курсы начинали окупать себя, так как иметь одного — весьма непосредственного, но все же одного! — сексуального партнера на протяжении уже кучи месяцев стало несколько невыносимо. — И сказал спать здесь, — шепчет почти интимно, переходя почти на мурлыканье. Бакуго прикусывает губу, и сглатывает наблюдая за чужими хитрыми глазами, и тонкими перебирающими ткань покрывала музыкальными пальцами. — А мне он сказал послать тебя нахуй, — приходя в себя фыркает дерзкий мальчишка. — О, да? — саркастично изгибает брови. — Ну конечно, — закатывает глаза, а потом простым движением руки откидывает покрывало с кровати, заставляя Даби, на чью голову оно прилетело недоуменно моргнуть, и удивленно приподнять брови когда вдобавок в него прилетает подушка. — Свали спать на пол. — Как скажет господин-герой, — решает поддаться Даби, и медленно сползает на пол. Доебаться до блондина он еще успеет. Во всех смыслах. Через пару минут шебуршания на кровати, Даби решает, что можно вернуться к незатейливому диалогу, и садится, высовываясь из-за края кровати. Бакуго неосмотрительно лежит к нему спиной, завернутый в одеяло, и — вот сюрприз! — одетый. — Ты не собираешься раздеваться, м? — вопросительно тянет он, ложась щекой на матрас. Взрывомен молчит, и не двигается. Явно игнорирует, гаденыш. — Ты не спишь, я вижу, — матрас прогибается под весом еще одного человека. Даби подползает медленно, хищно. Склоняется ближе, щекоча чувствительную кожу шеи дыханием и внимательно вглядывается в чужое лицо. Мальчишка старательно сжимает губы, и хмурит брови, старательно притворяется что ничего не замечает. Даби хмыкает себе под нос. Значит, они будут играть по таким правилам. Отлично. Он зарывается рукой в копну раскинувшихся по подушке колючих, похожих на его собственные волос. Тянет слегка назад, совсем не больно, еле ощутимо. Заставляет Кацуки, что все также абсолютно не успешно притворяется спящим, приоткрыть рот и горячо выдохнуть. Он сгибает пальцы, ровными ногтями самую малость царапая тонкую кожу головы, вызывая подрагивание чужих ресниц. Он несдержанно откидывает теплое одеяло в сторону, краем глаза замечает как чужие кулаки быстро сжимаются, и разжимаются. Значит, Кацуки Бакуго позволяет себе прекратить играть в недотрогу когда притворяется спящим. Замечательно. Ложится он непозволительно близко, буквально вжимается в чужое тело давая волю своим рукам, разрешая им медленно по-паучьи переползти под ткань серой футболки, пересчитать ребра медленно проводя по ним вниз, согреть ладони о непозволительно горячие бока и вырвать у Кацуки тихие гортанные вздохи, почти приближенные к стонам. Даже Даби ощущает, что в комнате становится жарче, чувствует как Бакуго слегка еразет на месте, как его конечности подрагивают при каждом движении холодных пальцев Даби под его футболкой. Он доволен, почти сыт результатом. Он утыкается носом в шею партнера, обдает горячим дыханием и, слегка приподнимаясь, проводит языком с оставшийся с давних времен бусиной пирсинга по шее и останавливаясь прикладывается к коже ближе к плечу губами, оставляя яркий алый след. Мальчишка, который уже как несколько минут совершенно не пытается скрыть своего бодрствования, отвечает тихим шипящим вздохом сквозь зубы. Он крайне отзывчив на нежности и осторожность, явно непривыкший и уязвимый к такому, и Даби запоминает. Так, на будущее. Он старается сдерживаться когда его подрагивающие от возбуждения пальцы непозволительно быстро переходят к резинке чужих спортивных штанов и стаскивают их чуть выше колена, повторяя тот же трюк с нижним бельем. Он отвлекает подрагивающего от переизбытка всего Бакуго легким, почти нежным кусачим поцелуем в холку. Он жмет Бакуго к себе еще ближе, потирается пахом о оголенные бедра а холодные пальцы перемещает на разгоряченную и полутвердую плоть члена, заставляя дружка мелкого громко и прерывисто дышать, подрагивая как гребанную девственницу. Делать это без той же смазки не очень удобно, но, за неимением выбора вполне возможно, поэтому Даби большим пальцем размазывает выступивший предэякулят и совершает несколько медленных, мучительных движений вверх-вниз наконец добиваясь громкого отрывистого стона со стороны Кацуки. — А ты сопротивлялся, — довольно облизывается, задевая шею языком. — Сдохни, урод блять, — цедит Кацуки, и вновь срывается на тихий стон. — Как скажешь, дорогой, — довольно усмехается он. — За этой стеной, к слову, — между делом шепчет он, слегка ускоряя движения рукой. — Прямо сейчас спит братец с его дружком, — Даби с довольной ухмылкой резко сбавляет скорость движений, и дожидается пока Кацуки сам толкнется бедрами вперед, пытаясь вернуть ощущения. — Поэтому я думаю, тебе стоит прикусить что-нибудь вроде одеяла. Ты очень громкий, — усмехается он, посасывая его мочку уха. — Я прикушу твою сонную артерию! — без прежнего недовольства бормочут ему в ответ. — Как скажешь, — пропевает Даби, и хищно прикусывает кожу на шее Бакуго, парой быстрых движений доводя его до пика. Тот прогибается в спине, касаясь грудной клеткой необычайно холодной стены и подрагивая в послеоргазменной неге. — Знаешь, я подумывал о том, – интимно шепчет он на самое ухо, прижимаясь своей эрекцией к Кацуки сзади. — Чтобы трахнуть тебя между бедер, — мальчишка приходит в себя слишком быстро, и уже через пару секунд Даби обнаруживается себя лежащим на полу, на своей импровизированной кровати. До чего же вспыльчивый и импульсивный мальчишка! — Но я не изверг! — под конец похихикивая пропевает Даби. Вместо ответа он получает неясное бормотание, похожее на посыл далеко, и надолго, и прилетевшую прямо в лицо еще одну подушку. Он засчитывает это за заботу, и, по своему мнению крайне любезно остается валяться на полу.***
Сразу с открытием двери его встречает счастливый лай почти прыгающего от радости недавно приобретённого Тенко щенка корги. Энергичную очаровашку, по настоянию все того же Тенко звали Ханна, и появилась та почти сразу как Шимура вылез из тюрьмы и обзавелся собственным жильем. Собаку ему одобрили, решив, что забота о живом существе каким-то магическим образом еще лучше поможет ему встать на путь праведный. Зачем господину-бывшему-лидеру нужна была собака, Даби не знал, и интересоваться не хотел, но подозревал два возможных варианта. Либо собака, как существо приучаемое к командам нужна была для удовлетворения нездорового желания контроля, и боязни его потери, либо же была как-то связанна с глубоким и несомненно крайне трагичным — но Даби не известным. — прошлым Шигараки. — Почему ты не говорил, что общественно полезные исправительные работы это такой ужас? — зло цыкает сидящий на диване Томура, нервно постукивая одетой в перчатку рукой по подлокотнику. — Они поняли, что моя причуда полезна для экологически чистого уничтожения мусора! — Даби не выдерживает, и прыскает со смеху, а усевшаяся в ногах Тенко Ханна взволнованно машет хвостиком, радуясь хорошей атмосфере и переворачивается на спину позволяя Томуре почесать ей пузо. — Зато, — Даби опасливо подходит ближе, и абсолютно неутешительно похлопывает бывшего Лидера по плечу. — Ты глава войск против мусора, — Даби так и видит как дружок про себя считает от одного до трех, приводя свои чувства в порядок, и пресекая желание врезать ему по довольной роже. Даби почти готов отблагодарить личного психотерапевта Шимуры за такой успех. Возможно, он даже пришлет ему цветы! — Да ладно, не ной. Тебе хоть причуду использовать можно. У меня с этим вообще мрак. Я гуманитарку раскидываю по коробкам, а потом эти коробки таскаю, — Тенко отмахивается, предпочитая уделять внимание откровенно кайфующей и явно любящей своего хозяина всем сердцем Ханне. — А так у меня для тя две новости, — хмыкает он пристраиваясь за кухонным столом. — Хорошая, и плохая. С какой мне начинать? — Даже не знаю, что в твоем случает хуже, — язвят ему в ответ недовольно поджимая губы. — Удиви, начни с хорошей. Твой отец умер? — Если бы, — Даби невольно сжимает край стола. Тема противная. Старатель, сука та еще, выжил. Сколько бы Даби в прошлом не старался, выжил. — Я успешно переспал с вероятно первой влюбленностью Мелкого. Дважды. — Я не хотел этого знать, — кривится в ответ Шимура. — Как знаешь, — непринужденно пожимает плечами и решает что если добивать, то сразу. — А еще тот твой парнишка, Мидория, женится, — Томура на секунду замирает на месте, автоматически продолжая почесывать Ханну за ухом. В глазах его читается примерно все, и Даби искренни радуется что отсел подальше. Бедная Ханна чует подвох, спрыгивает с дивана и постукивая коготками по плитке пола семенит к Даби. — Женится? — перепрашивает он и с трудом сглатывает. — Женится, — повторяет он обиженно прикусывая подрагивающую губу, и совершенно по-детски всхлипывает. — Мне-то какая разница, — с тихими полу вздохами уточняет он и, возвращаясь к старой привычке отстриженными под мясо ногтями все равно умудряется разодрать тонкую болезненную кожу в кровь. О резко появившейся крайней впечатлительности старого знакомого он забыл. Причем крайне зря. Ханна тихо скулит и трется у ног, испуганно прижав хвостик к себе, и не решаясь подойти к застывшему в одной позе хозяину. — Прорвемся мелочь, – похлопывает он ее между ушей и отправляя сообщение тому-самому-психотерапевту-Шимуры радуется что удосужился подумать головой, и взять его номер. Глаза невольно улавливают пропущенное сообщение от незнакомого номер, и он крайне неуместно для ситуации довольно скалится. «Ты не вернул сигареты. Клянусь, если ты не вернешь их сегодня, я лично найду твой адрес, и убью тебя пока ты будешь спать» — гласил весьма понятный текст сообщения. Даби быстро подписывает контакт как «Блонди» и чиркает ему свой адрес, дополняя смайликом с поцелуем и приглашением прийти в ближайшем времени. В качестве ответа он получает краткое «Ладно» и с тяжелым вздохом идет вытаскивать Шимуру из глубокого шока и последующей истерики.