Тактильность

Яркий неон застилает своим светом всё помещение. Громкая музыка набатом бьёт по ушам, пока люди, самые разношёрстные, танцуют, совершенно никого не стесняясь. Бармены за стойкой выделываться совершенно не стесняются. Играются с бутылками и напитками, словно это им ничего не стоит. Как ничего не стоит и чуть не подпалить клуб в очередной раз, когда спиртной напиток попадает под подставленную зажигалку, вызывая восторг у зрителей, что сидели за барной стойкой. Впрочем, Лизу не особо интересовал бар и алкоголь, что литрами проливался в стаканы там. Темноволосая могла веселиться и так. Ей не нужно было быть пьяной, чтобы творить всякие глупости и отрываться. Вот и сейчас, когда безалкогольный коктейль закончился, а по помещению разнеслась мелодия любимой песни, девушка совершенно не постеснялась залезть танцевать на какой-то стол. Было плевать на всё. На людей вокруг, на то, что о ней подумают. Была лишь музыка, что так сердцу близка, и желание веселиться. Желание танцевать так, чтобы все видели. Чтобы она видела. Окончание смены становится чуть ли не праздником. Не то чтобы светловолосая не любила свою работу, нет. Однако, весь вечер смотреть на неё и не иметь возможности прикоснуться, время уделить. Это убивало. Заставляло считать минуты до конца своей смены и буквально тонуть в мыслях о продолжении ночи. Продолжении ночи с ней. Кира спешит вывалиться из служебного помещения, вновь попадая в ад разврата и громкой музыки. Взглядом ищет свою девушку среди толпы непроглядной. Однако долго искать не приходится. Казалось, только Лиза, будучи трезвой, могла танцевать на столах. Поудобнее перехватывая рюкзак на плече, Медведева направляется прямиком к брюнетке. Снизу вверх на неё смотрит, бровь выгибая. Думает о том, как лучше это чудо снять со стола потёртого, что, кажется, едва выдерживал такие танцы на себе. — Лиз, нам пора домой, — произносит блондинка, стараясь музыку перекричать, на что девушка в ответ головой мотает. — Ещё немного, Кир, — тянет только вошедшая в раж Андрющенко, отказываясь буквально покидать свой личный танцпол. — Я не спрашиваю, — мотает головой кареглазая и хватается за бёдра темноволосой, заставляя ту буквально упасть ей на плечо. Под возмущённый голос, что тонет в гуле и шуме клуба, Медведева совершенно спокойно отправляется на выход. Чувствует даже маломальские удары по спине, но лишь усмехается этому. Вот вроде и трезвая, но ведёт себя… Гаспер их встречает скрипом дверей и вредностью. Усадив Лизу на переднее сиденье, Кира сама на водительское усаживается. Пытается завести своего старого друга, что получается лишь раза с третьего. Потёртый, на последнем издыхании, но такой родной и близкий сердцу друг. Были ли у Киры мысли купить новую машину? Конечно были. Каждый раз мучения с тем, чтобы завести Гаспера, и траты бесконечного количества денег на его постоянный ремонт, сил уже просто не хватало. Наконец услышав рёв двигателя, Медведева с места трогается, выруливая с, казалось бы, бесконечной парковки. Уже по наизусть известному маршруту ведёт, совершенно не обращая внимание на брюнетку рядом. А вот Лиза смотрит. Смотрит на свою девушку, замечая каждую деталь. То, как несколько белоснежных прядей выпало из собранного хвоста. Как пальцы татуированные сжимают руль, а карие глаза внимательно следят за дорогой. Подмечает всё, чувствуя лишь желание. Несмотря на всю трезвость, Лизе искренне хотелось творить глупости. До дрожи в пальцах и до стонов чужих. Оттого-то она и не стесняется совершенно руку уложить на чужое бедро, слегка оглаживая. Будто бы не боится совсем отвлечь Медведеву от дороги. Придвигается ближе к девушке и рукой лишь более нагло ведёт, кончиками пальцев проходясь по внутренней стороне бедра блондинки. — Лиза, я за рулём, — чётко произносит кареглазая, пока пальцы лишь руль сильнее сжимают. — А я и не мешаю, — совсем невозмутимый ответ со стороны брюнетки. Однако Киру такой расклад не устраивает. Она вообще не понимала, что сегодня нашло на Андрющенко. Отрывая одну руку от руля, светловолосая ухватывается за запястье чужое. Спешит его оторвать от себя и уложить на бедро девушки. — Я за рулём, и ты мне мешаешь, — ещё раз повторяет девушка, взгляд лишь на мгновенье бросая в сторону Лизы. Обижалась ли темноволосая на данный закидон? Да нет, наверное. Скорее, просто делала вид, что её это обидело, чтобы блондинке неповадно было. Хотелось чего-то большего. Хотелось так, чтобы до дрожи в ногах и стонов на всю квартиру. Хотелось, но не могла она сейчас это получить. Понимала, что, если будет настаивать, то они действительно влетят в ближайший столб. Однако вот в квартире таких проблем не было. Не было опасности, что была единственным стопором для Лизы. Пока Медведева продолжает играть в эту, своего рода, молчанку, будто бы игнорируя существование темноволосой под боком, та действует. Стягивает с себя обувь и верхнюю одежду как можно скорее, лишь наблюдая, как Кира пропадает в дверях ванной комнаты. Лиза же спешит оказаться в спальне, стягивая с себя уже и остальную одежду. Шёлковое бельё цвета индиго украшает бледное тело, расписанное татуировками. Решив не снимать хотя бы его, Андрющенко остаётся выжидать светловолосую так. Включает ночник, что у кровати стоял, а уже после основной свет выключает. Укладывается на холодные простыни кровати просторной да ожидает. Слышит, как вода в ванной перестаёт шуметь, а по квартире тихо разносятся чужие шаги. Первой реакцией Киры было удивление. Она на брюнетку смотрит с недоверием, выгибая бровь. Решает, что ещё не до конца наказала Лизу за её поведение сегодня в клубе, а потому лишь к шкафу идёт, дабы найти для девушки футболку безразмерную. Хотелось. Ей безумно хотелось докоснуться до этого тела, ощутить кончиками пальцев бархатную кожу. Хотелось впиться в губы чужие поцелуем страстным. Хотелось, но не больше, чем хотелось Лизу проучить. Уже обнаружив на верхней полке футболку, Кира было тянется за ней, но тонкие руки ощущает, что вокруг её талии обвиваются со спины. Губы поджимает и пытается сдержаться, да вот только не получается уже ни черта. Не тогда, когда полуобнажённое тело прижимается к ней, нуждаясь в ласке. — Ну, Кирочка, — тихо произносит зеленоглазая, пытаясь вызвать жалость. И это её «Кирочка» становится последней каплей. Как бы не хотелось Лизу наказать за поведение её в клубе, Кира сдерживаться уже не могла. Блондинка разворачивается слишком резко да в поцелуй втягивает старшую. Руками татуированными чужую талию обхватывает, приподнимая девушку над полом. Позволяет чужим ногам её собственные бёдра обхватить. Поцелуй этот со вкусом страсти. Когда так, что воздуха не хватает, прожигая лёгкие. Когда в мире будто бы уже ничего и не существует, кроме её губ. А Лиза лишь рада. Она своего добилась, крепко обхватывая ногами чужие бёдра. Руками за шею обхватывается да на поцелуй отвечает со всем желанием, что томилось в ней ещё с машины. Чувствует, как Кира вновь нижнюю губу прикусывает, после и сама же собирает языком капельки крови выступившей. Это лишь больше заводило. Знание того, что, что бы она не делала с ней — всегда оказывала заботу после. Тонкие пальцы кисти вплетаются в платиновые волосы, что в хвост убраны. Брюнетка спешит исправить это недоразумение, распуская чужие локоны. Резинку откидывает к чёрту и лишь наслаждается такой Кирой. Растрёпанной, домашней и возбуждённой. Андрющенко спиной ощущает вновь мягкую поверхность кровати. Нехотя отрывается от Киры, позволяя той стянуть с себя одежду. Однако Медведевой нужно было не только избавить себя от лишней ткани, но и взять нечто, что украсит их сегодняшний вечер. Она с кровати поднимается лишь на мгновения да из всё ещё открытого шкафа выуживает чёрную атласную ленту. Лиза же наблюдала. Наблюдала за тем, как чёрная лента эта переливалась блеском в тусклом освещении ночника. Как Кира на кровать опускается, опираясь на колени, и лишь одним жестом пальца просит девушку приподняться. А темноволосую дважды просить не нужно было. Она страха не испытывала, лишь доверие. Она полностью доверяла Кире и знала, что та не сделает плохо. Лишь чертовски хорошо. Татуированные пальцы мягко предельно лентой обвивают голову Андрющенко, полностью перекрывая глаза. Лишает её возможности видеть, оставляя лишь тактильные ощущения и слух. Блондинка чувствует, как по её бедрам проворные ручки скользят, но это не совсем то, что она сейчас планировала. — Лиза, руки, — тихо и чётко слетает с губ хриплый голос, заставляя старшую в действительности руки убрать. Осторожно опустив девушку полностью на кровать, Кира теперь насладиться может. Рассматривает каждую деталь, начиная от нижнего белья цвета индиго, что подсвечивало бледность чужой кожи, и заканчивая татуировками, что украшали тонкое тело. Она наслаждалась тем, что видела перед собой. Шёлковая лента на чужих глазах выглядела до жути правильно в данный момент. Так, как и должна была. Вдоволь насладившись данной картиной, Медведева наконец решила избавиться от лишних штрихов. Слегка приподнимая Лизин корпус, пальцы умело расстёгивают застёжку бюстгальтера, позволяя девушку оголить. Синяя ткань улетает куда-то в сторону, прежде чем руки потянутся к последней ткани на худом теле. Подцепляют шёлк на чужом тазу, начиная медленно стягивать по округлым бёдрам и ниже. Полностью оставляет свою Индиго обнажённой, буквально облизываясь от данного вида. Тело это привлекательным было до жути. Каждый сантиметр нежной кожи и каждая татуировка. В тусклом свете лампы, что покоилась на тумбочке, Лиза была ещё прекраснее. Грудь её вздымалась от дыхания тяжёлого, а ноги слегка подрагивали в ожидании чужих касаний. При отсутствии зрения любое прикосновение было ярче. Оттого-то, когда чужие пальцы касаются бархатной кожи, заскользив по бёдрам округлым, Андрющенко тяжёлый вздох пропускает. Не видит лица Киры, но знает наверняка, что она следит за каждым изменением мимики на лице брюнетки. Любая эмоция, что отразится на лице, будет её подпитывать только. Первые поцелуи опускаются на шею. Таким же ярким всплеском заставляют зеленоглазую вздрогнуть, только лишь ощутив горячее дыхание на коже. Кира целует пока что нежно, но Лиза знает, что это лишь обман, чтобы снизить её бдительность. Знает, но всё равно никогда не бывает готовой к первым укусам, что потом расцветут пёстрыми пятнами гематом на коже. Кира кусаться любила, но не то чтобы это было проблемой для них. Скорее, лишь постоянным напоминанием о том, что ночью происходит в их спальне. Руки тем временем скользят выше, оглаживая живот плоский, и следом, поднимаясь выше, пальцами каждое рёбрышко пересчитывают. Каждое касание — словно огонь обжигающий. Не видно, где и когда в следующий раз произойдет ожог мнимый, но от каждого прикосновения дыхание будто бы останавливалось. Без возможности всё видеть остальные чувства обострялись. Обострялся слух, в попытках примерно понять движения Медведевой. Но особенно сильно обострялось осязание. До мурашек по коже и тихих вдохов от каждого касания. В один момент все касания, все поцелуи исчезают. Оставляют Елизавету в холоде спальни, заставляя подумать, что Кира и вовсе её бросила. Однако светловолосая наслаждалась видом. Чувствовала, что буквально тонет в чужой красоте и в любви, которую испытывает к этой девушке. Наклонившись, она языком скользит по груди чужой, обводя раздвоенным языком сосок. Заставляет с губ зеленоглазой сорваться очередной тяжёлый вздох, да в спине выгнуться едва. Тонкие пальцы сжимают тёмную ткань покрывала, пока Медведева и не думает жалеть брюнетку. Слегка прикусывает, оттягивает возбуждённый сосок, да не стесняясь прикусывает и кожу на груди вокруг, желая и там увидеть свои следы. Уделяет внимание и второй груди, пока руки бесстыдно скользят по бёдрам, оглаживая и разводя те в стороны. Кончики пальцев едва ощутимо скользят по внутренней стороне бедра, пока и вовсе не доходят до половых губ брюнетки. Сначала лишь оглаживает, но уже чувствует обильное количество естественной смазки. Ещё одна монетка в копилочку её самодовольства, и лишь после она наконец делает более смелые действия. Движениями татуированных пальцев смазку размазывает, прежде чем остановиться на чувствительном комочке нервов. Вызывает со стороны Елизаветы первый полноценный стон, но тут же и сама его глушит, впиваясь в губы чужие поцелуем грубым. Вновь кусается и почти сразу зализывает ранки на многострадальных губах Лизы. При этом не перестаёт доставлять девушке удовольствие, клитор стимулируя движениями незамысловатыми. От губ чужих отрывается и теперь лишь смотрит, продолжая вызывать чужие стоны, слетающие с искусанных губ. Когда девушка чувствует, что чужие бёдра начинают активнее на ласки поддаваться, а стоны становятся громче, то Кира руки убирает от тела Андрющенко вовсе, заставляя ту захныкать. — Я не разрешала, — хриплый голос звучит слишком громко в тишине комнаты. — Кира, пожалуйста, — чуть ли не скулит Андрющенко, прежде чем блондинка всё же сжалится над ней. Кончиками пальцев она оглаживает вход во влагалище, чувствуя, как Лиза на касания поддаётся. Всё ещё не видит, опираясь лишь на ощущения тактильные. Оттого-то всё, сейчас происходящее, намного ярче, чем обычно. Намного лучше. Совершенно не боясь сделать больно, учитывая количество смазки, светловолосая сразу два пальца осторожно вводит, наблюдая за реакцией девушки. Даёт немного попривыкнуть, прежде чем первые движения начать. Сначала действует неторопливо, толчки совершая небыстрые, размеренные. Пальцы сгибает, упираясь в верхнюю стенку, да темп постепенно начинает набирать. Большой палец укладывается на комочек нервов, возобновляя его стимуляцию. Всё ещё продолжает наблюдать за чужими эмоциями, чувствуя, как стенки влагалища её пальцы сжимают. Лиза вновь бёдра вскидывает и хнычет тихо, желая получить наконец свой оргазм. — Пожалуйста, — вновь слетает с её губ, пока Кира лишь усмехается. — Можно, кошка, — наконец даёт разрешение девушка. И это «можно» позволяет себя отпустить полностью. Сорвать с искусанных губ последние, самые громкие стоны, прежде чем всё тело пробирает волна оргазма. Девушка дышит тяжело и чувствует, как татуированные пальцы больше тела её не касаются. Медведева лишь наклоняется и последний поцелуй оставляет на чужих губах, прежде чем снять с брюнетки атласную ленту. Падает на кровать рядом и поцелуй ещё один, лёгкий, оставляет на чужом плече. — Всё в порядке, кошка? — спрашивает, легко оглаживая бедро. Лиза же ответа не даёт чёткого. Она резко приподнимается и чужие бёдра седлает, наклоняясь и руками упираясь по две стороны от головы блондинки. — Теперь моя очередь тебя мучать.