Сохрани мой секрет

Альбина предложила поехать за город. Пару дней назад ее лучшая подруга рассталась с парнем. Рана требовала лечения. — Я не знаю, Альви, не могу ни о чем думать. Это так раздражает. Понимаю, что звучу банально, но мой мир разрушен. Его нужно собирать заново, по крупицам. Знаю, что через некоторое время все наладится, но сейчас мне хочется кричать. Я и кричу, — она сделала глубокий вздох и рассмеялась, — как убого должно быть слышать такое от кого-то. Какой бред! — У родителей дом на краю поселка, а рядом река. Уединенное место на лоне природы, где можно отдохнуть от суеты повседневного мира, — Альбина заговорила вкрадчивым полушепотом, и ее голос сливался с шумом близких фонтанов. От воды пахло рекой. Рина закрыла глаза и представила, как ранним утром идет по деревянному полу, чувствуя кожей каждую зазубрину; как постепенно ее стоп касается прохладная, влажная трава. — Вокруг тишина: неведомые птицы поют на рассвете, в траве стрекочут неведомые насекомые и никаких человеков, — продолжала подруга, ее серые глаза блестели от наслаждения, когда она в очередной раз иронизировала. — Тебе сейчас как никогда нужно понять, что вокруг так много всего интересного. — Только ты, я и десять сезонов «Сверхъестественного», — рядом прошли веселящиеся студенты их курса. Девушки махнули им рукой и вновь погрузились в бесхитростные мечты. Вечерело. Зажигались первые фонари, легкая прохлада опускалась на город. Здания, нагретые за день, щедро отдавали воздуху свое тепло. — Пожалуй, я соглашусь на твои уговоры, Альви, — коротко кивнув, Рина вновь представила широкую реку, блещущую под лунным светом и туманный лес в объятиях синеющих гор. — Только нужно сдать зачет Снейпу в юбке… Альбина скептически поджала губы: — Опять будешь вызывать дьявола? Рина хихикнула: — Обычно для этого используют латынь, а у меня только учебник по древнегреческому с отрывками из мифов. Следующим утром пыльный автобус вез их далеко за город, через десяток другой километров асфальтированная дорога сменилась грунтовой. Цивилизация с ее богатствами оставалась позади: — Впереди суровое существование в аскетических условиях, — вещала Альбина, открывая окно, — а ты, подруга, уже зеленее Осириса. — Пыль, — сморщилась Рина, запрокидывая голову вверх. Одежда, липнущая к коже, запах сидений, пота окружающих людей сводили с ума. Хотелось упасть в обморок. Почти получалось. Разговоры пассажиров, музыка в чужих наушниках, монотонная болтовня подруги, радио с глупыми песнями, рев мотора — все это сливалось в единую какофонию звуков и усиливало тошноту. — Мы будем носить воду из реки и греть ее на печи, месить тесто, готовить на костре, стирать тоже придется руками… Рина старалась заснуть. Почти получалось. Дорога казалась бесконечной. За окном проносились леса и река, та самая, на берегу которой они собирались отдохнуть. Постепенно сон сковал ее сознание, на время избавил от душевной боли и навязчивых мыслей о бывшем. Их история длилась около восьми лет. Все закончилось закономерно — предательство не стало неожиданностью. Нашло место в обширном ряду его промахов и неудач. Рина любила, но только недавно осознала, какую на самом деле боль причинил ей этот человек. Это знание опустошило, отрезало от прошлого. Оно пророчило освобождение. — Почти приехали, Ри… Нам здесь, — крикнула Альбина уже водителю, — за поворотом. Рина проснулась, открыла глаза, чтобы увидеть закатное небо, объятое пламенем, и те самые горы, что грезились ей. Подруги вышли, разминая затекшие конечности, потоптались на месте и пошли в сторону гор. Поселок сиял в закатных лучах далекий и неприступный. Одинокий. — Отсюда нам недалеко, — объясняла Альбина, — пойдем коротким путем. Не смотри на поселок, наша обитель в стороне. Главное, чтобы на нас не напали никакие лесные жители, правда, Ри? Что бы ты сделала, если бы здесь появился оборотень или вампир? Вступила бы с ним в схватку? Они шли полем. Голос Альбины тонул среди колосьев пшеницы. Рина тревожно оглядывалась, ей казалось, что вот-вот их поймают и отругают за то, что девчонки ходят в неположенном месте. — Ой, да не переживай, это поле нашего соседа, — заметив смятение подруги, поспешила успокоить ее Альбина, — Он сам никогда сюда не приезжает. Здесь живет семейная пара, которая присматривает за его обширным хозяйством. Они тоже не будут против нашего присутствия, — предупредила она дальнейшие расспросы. — А ты взяла свою книжку по древнегреческому? Натравим на недругов демонов? — Альбина, не выдержав и полуминутного молчания, заговорила вновь. Это отвлекало. Рина не считала себя молчуньей, да и не была таковой вовсе, просто сейчас она переживала личную трагедию и говорить не хотелось совсем. Тщетные попытки заполнить тишину бессмысленной болтовней упирались в глухую стену. Альбина сдалась и, патетично возведя руки к небесам, воскликнула: — Молчалины блаженствуют на свете!.. Рина рассмеялась. В ее груди будто развязался какой-то узелок. Ей всего на секунду стало легко, а потом боль и вовсе начала утекать. Рина поняла: плотина прорвана и теперь нужно лишь позволить содержимому освободить пространство. — Демонов вызывают на латыни, дурашка! — сказала она, чувствуя, как боль постепенно отступает. Альбина на секунду приостановилась, словно раздумывая над полученной информацией. — Ты уверена, что видишь картину целиком? — вопрос был задан прежним насмешливым тоном, но Рина знала, что скрыто за маской иронии и сарказма. Они обсуждали это не раз, но, видимо, безрезультатно. — Альви, мы не будем вызывать демона по-настоящему. Это путь в никуда, даже если демоны и существуют. Никто и ничто не может вернуть умершего человека. Подруга застыла, ветер развевал ее длинные светлые волосы, тонкий силуэт казался каким-то особенно беззащитным. — Я хочу хотя бы попробовать, Ри… Нельзя вернуть, но можно отомстить. Рина вздохнула, обернулась. Последний луч солнца коротко мазнул ей по лицу, и на миг она зажмурилась. — Хорошо. В конце концов ты убедишься, что мертвые не возвращаются обратно, а месть опустошает. Немного помолчав, она добавила: — Жил-был в одной далекой стране глупый король и решил он однажды, что только ему одному должно быть позволено колдовать…— это были строки известной сказки, и Альбина поняла намек, но предпочла никак его не комментировать.