Сохрани мой секрет

Впереди показался перелесок, а за ним река и мост. Сильно пахло хвоей, речной водой и свежестью. — Кого именно мы будем просить о помощи? — они пересекли мост и поспешили к дому, укрывшемуся в тени дикого сада. Плодовые деревья выглядели неухоженными: их уродливые ветви росли хаотично, беспорядочно, как трава и цветы вокруг. Вид, окружавший их, оставлял какое-то странное послевкусие. — Подумаем об этом завтра. — Как скажешь, Скарлетт… Внутри их ждал слой пыли и листвы. Половина ночи была потрачена на уборку. Они мыли и скребли, и снова мыли и скребли. В доме оказалось немного мебели, что облегчало задачу. — В последний раз мы с мамой наводили здесь порядок осенью, — Альбина тащила в руках тяжелое ведро с водой, поэтому говорила с придыханием, — чертовы листья, — ворчала она в перерывах между подходами, — как они вообще здесь оказались? К утру с уборкой было покончено. Девушку удовлетворенно взглянули друг на друга и только теперь осознали, что по приезде даже не перекусили. — Меня сейчас стошнит, — промычала Рина. Они обе умели забываться в работе, тонуть в ней без остатка, и не всегда это шло на пользу. — Здесь нет электричества, — обреченно уточнила Альбина, — придется растапливать печь на улице. — Рубить дрова, носить воду с реки… — Месить тесто… — У меня есть дошик, — шепнула Рина. Альбина покачала головой: — Нужен кипяток. — Сожрем так. Не было сил смеяться. Они уснули на чердаке, завернувшись в какие-то лохмотья. — Мы с тобой, как два бомжа, — прокряхтела Рина, перед тем как окончательно провалиться в беспамятство. Рина смотрела в окно на дикий сад и чувствовала какую-то неуловимую тревогу. Впереди белела река, покрытая туманом, что делал почти не различимыми очертания моста и человека, расположившегося на нем в удобной позе наблюдателя. Взгляд незнакомца пригвоздил ее к месту. Она почувствовала, как каждая жила в ее теле натянулась, подобно тетиве лука. — Я сплю, — прошептала девушка, верно истолковав симптомы. В следующую секунду образ незнакомца исчез из поля ее зрения, но зато она почувствовала его прикосновения на своей талии. Она замерла от ужаса, тщетно пытаясь успокоить себя. Прикосновения прекратились, но напряжение в теле напротив усилилось. Рина почувствовала тупую ноющую боль в области солнечного сплетения, словно в него вонзили крючок, а поймав потянули за леску. Она не могла ни двигаться, ни дышать, внутри трепыхалось пойманное в ловушку сердце, а кто-то злой и жестокий пытался вынуть из нее душу. — Дыши, — приказала она себе, — открой глаза, открой глаза… ОТКРОЙ ГЛАЗА! Рина разомкнула веки: ее тело спокойно лежало среди вороха тряпок. Не было и намека на то, что секундами ранее она билась в безмолвной истерике, отчаянно пытаясь очнуться от сна. Рядом мирно сопела Альбина. К обеду подруга проснулась, вместе они принялись за дела. Рина ходила к реке за водой, сливая ее в огромную деревянную лохань. — Это для мытья и прочего, — пояснила Альбина, — пить отсюда не советую. Сама она в это время пыталась разжечь в печи огонь, а когда все было готово, принялась отмывать овощи. — У соседей, — ответила она коротко, видя красноречивый взгляд Рины, — чтобы ты знала здесь не совсем глушь. В пяти километрах от нас есть и связь, и интернет. — Вау, — протянула Рина, — это все меняет. — В гараже машина, она на ходу. Будем ездить в магазин. Справа кузница, — зачем-то добавила она. — Утешила, — Рина опустила в бурлящую воду несколько очищенных картофелин, — Знаешь, Альви, мы ведь с тобой блюдем законы всех мистических историй. В ответ послышался смешок. — Они приезжают в российскую глубинку, чтобы отвлечься от повседневной суеты, но еще не знают, какой кошмар ждет их впереди. — Заткнись, овечка, — захохотала Альбина, вероятно, представив себя героиней посредственного фильма ужасов. — Нет, правда, — не унималась Рина, — что может случиться с двумя красивыми, запутавшимися в себе девушками на краю цивилизации. Одна хочет вызвать демона, чтобы вернуть умершего брата, а второй снятся страшные сны. — Снова? Рина не ответила. — Кого будем вызывать? — Кого-нибудь сильного, — рассеяно произнесла Альбина, отправляя в кастрюлю очередную порцию овощей, — кого-нибудь лояльного к людям. В глазах Рины заплясали чертенята, Альбине это не понравилось. Она уже пожалела о своем предложении, сердце сжалось в предчувствии какой-то неизбежной беды. — Вызовем Астарота, — прошептала Рина, — он могущественный демон, но, как я читала, лоялен к людям. И, что немаловажно, только с ним можно остаться при своей душе. Провернуть это будет непросто. Альбина не стала спорить. Хватало того, что они в здравом уме обсуждают призыв демона. Перед глазами стоял образ брата. «Мы близнецы, — думала она, — без него моя жизнь перестала быть осмысленной. Меня словно лишили части души. Я хочу снова стать целой. Разве многого я прошу?» — Нам нужна печать Астарота для защиты. Печать должна быть из металла. Это первое. Церемонию вызова следует проводить в среду. На старом кладбище, — уточнила она, — это второе и третье. Перед действом следует поститься девять дней. Это четвертое. Альбина тяжело вздохнула. — Подготовка займет время, но так даже лучше. — Как мы сделаем амулет, грешница? — ирония, проскользнувшая в голосе Рины, не смутила девушку. — Я немного умею… — Ой, как удобно, — съязвила Рина, но следующие слова подруги заставили ее замолчать. — Алик увлекался исторической реконструкцией, пробовал выковать себе меч, — ее голос задрожал, а глаза подозрительно покраснели, но в следующую секунду Альбина справилась с собой и продолжила, — выковать амулет я не смогу, но это и не потребуется. В кузнице много шаблонов. Нужно только развести огонь и нагреть металл до мягкости, а потом вырезать знак. И постараться не сгореть к чертям, конечно же. Через девять дней Рина и Альбина были готовы к церемонии призыва. — Важно не бояться его, — напутствовала сама себя Рина прежде, чем надеть свободную черную тунику. Альбина путалась в своей ночной сорочке и ворчала: — Неужели мы и правда должны быть обнаженными под этими тряпками? Рина хохотнула, взглянув на подругу. — Стесняешься? — Отстань! Собиралась гроза. Небо заволокло тяжелыми тучами, и над кладбищем нависла неестественная тишина. И только где-то в стороне леса слышался призывный звон колокольчика. У одного из надгробий горели две свечи. Красная и черная. Полночь миновала минутами ранее. Рина попробовала представить себе картину со стороны. Две красивых девушки в откровенных нарядах на кладбище. Одни. Ночью. Какое странное и пугающее они, должно быть, оставляют впечатление? Как же это волнительно и возбуждающе! Ее кожа покрылась мурашками от предвкушения чего-то необыкновенного. Она коротко взглянула на подругу и осталась неприятно уязвлена. Альбина дрожала, но не от холода, а от страха. Рина разозлилась: — Альви, — позвала она, — ты хотела этого, я выполняю. Соберись! Не время бояться, подумай о брате, — последние слова отрезвили Альбину, и она, закрыв глаза, попыталась справиться с дрожью в теле. Рина мазнула острием ножа по коже рук и уронила каплю крови на печать. Над ней не властвовал страх, только жгучее любопытство и желание узнать, чем закончатся их игры, а также просто желание. Желание, которое нарастало и ширилось, грозя поглотить ее без остатка. Рина повернулась лицом к западу и приступила к чтению заклинания. Никак не удавалось взять под контроль голос, который выдавал девушку с головой. Альбина вторила ей, в любой момент готовая сорваться с места. Она снова дрожала от страха, временами бросая растерянный взгляд на заклинательницу. Ей казалось, что и Рина боялась. Голос подруги звучал хрипло и надломлено. — Может, ну его, Ри!.. — Альбина нервничала, то и дело, кусая губы и беспокойно озираясь, словно ожидала, что вот сейчас прямо из-под земли выпрыгнет какой-нибудь мертвец и сожрет ее. Рина злобно взглянула на подругу и поднесла к губам указательный палец. Кладбище, которое девушки выбрали для церемонии призыва, было старым, неухоженным. Его забросили еще в середине прошлого века. И теперь оно оказалось идеальным местом для глупых игр двух идиоток, возомнивших о себе невесть что. Здесь среди гнилых могил они и встретят свою смерть. Наконец заклинание окончилось, и Рина умолкла. Они продолжили стоять, вслушиваясь в неестественную тишину июльской ночи. От могил или от леса потянуло холодом, Альбина бросила на подругу умоляющий взгляд. — Теперь главное не испугаться, — произнесла Рина со странным придыханием, словно боролась с кем-то внутри себя, — он здесь… Не поддавайся страху, Альви, проси. «Не поддавайся искушению, Ри…», — сказала она самой себе. Альви совершенно внезапно и не к месту разрыдалась. Сыграло роль психологическое напряжение последних недель, подготовка к церемонии и страх, вызванный этой ночью. Больше она не боялась, но осознание, только что снизошедшее на нее, растоптало. Никто не вернет ей брата. Она навсегда осталась в этом мире одна. Церемония призыва была бессмысленной. Они только зря потратили время и силы, зря побеспокоили демона. — Она хочет вернуть брата, — сказала Рина, с сочувствием наблюдая за плачущей подругой, — а если это невозможно, она хочет отомстить за его смерть... Свечи прогорели, и девушки вернулись домой. Дорогой Альбина рыдала. Рина держала ее за руку, не пытаясь успокоить или утешить. У обеих в груди поселилось неприятное тягучее чувство безнадежности. Как только они вошли в дом, разыгралась гроза. Страха перед стихией никто не испытывал. Трясущимися руками Альбина зажигала свечи. — Если ритуал неверный? — спросила она, отчаянно цепляясь за ускользающую надежду. — Пойми, Альви, дело не в церемонии, а в том, что мертвых вернуть невозможно. Тебе остается только жить дальше с осознанием, что как раньше никогда не будет. Я сделала это только, чтобы ты наконец закрыла гештальт. Смирись. На этой земле вы больше не встретитесь. — Ты говоришь жестокие вещи, Ри… — Верно, но я говорю правду. В печи затрещали поленья, вокруг стало уютнее и теплее, но Альбина дрожала — никакой огонь не мог согреть ее. Никакой огонь не мог вернуть ей потерянное. Рину мучила иная дрожь. Она пыталась вспомнить, как они завершили церемонию и завершили ли?