***
Маленький ребёнок, укутанный в мешковатый балахон, видел над собой блистательное золотое светило. Мужчина в аналогичном одеянии тянулся вперёд тяжёлыми шагами, крепко стиснув его крохотную ладошку. Бледно-жёлтые оттенки раскрасили лиловый небосвод. Оранжевые отблески лучей играли на чистом слое миллиарда песчинок. Мир вокруг окрашен яркими красками. Оберегаемый теплом безлюдный пляж, тихий шум волн бескрайнего океана и обжигающий пятки раскалённый песок. Мальчик не понимал, куда и зачем они шли. Поэтому он представлял в голове живописные картинки с отважными рыцарями и симпатичными принцессами из новой книжки. Отец совместно с массой ругательств кое-как согласился купить её в лавке у любезного старикашки. Мужчина внезапно кинул сумку на поверхность, присел на неё и вытер чёрной тканью пот со лба. —Кэйа. Чётко и резко позвал он сына. На тощем теле мальчик почувствовал холод, несмотря на знойную жару. —Повтори ещё раз всё, что я говорил, — настойчиво произнёс отец, сжав руки в кулак. —Не разговаривать с незнакомцами. Далеко не уходить не…не уходить. Не смотреть никому в глаза дольше секунды. Кэйа боялся. Боялся отца. Он знал, что тот сильнее, что он может в любой момент поднять на него руку, вышвырнуть куда угодно и оставить умирать от голода. Отец каждый день давал один маленький кусочек хлеба и стакан ледяной воды. А если повезёт Кэйа полакомиться ломтиком сыра. Этого было достаточно, жаловаться нельзя, задавать глупых вопросов и реветь нельзя. А не то папа снова на весь день оставит без еды, или хуже — многочисленные фиолетовые пятна на коже. Мальчик не понимал такой подход к воспитанию; хотя отец был единственным взрослым человеком в его жизни, взрослые имеют большой опыт, взрослые правы. Мужчина одобрительно кивнул без единой эмоции на сером лице. —А куда мы? — робеющим голосом спрашивает Кэйа. Глухое молчание. Отец встаёт, больно хватает руку и дальше плетётся вперёд. »…» Шагали они ещё долго, небо уже потемнело. Но вот мужчина остановился у какой-то пугающей пещеры, около заросшего озера. Было отверстие, словно ведущее в ад, в небольшой горе. Вокруг изумрудная трава, где росли сверкающие голубым светом цветы и тонкие деревца с лавандовыми листьями. Вдалеке тусклый пляж перед тёмной бесконечной водой. А место это выглядело тухлым и грязным в сравнении с общим пейзажем. —Готовься ко сну. Громкий звук от выкинутой сумки эхом раздаётся на всю просторную пещеру. Отец расстилает тонкое покрывало на твёрдом камне. Кэйа с опаской наблюдает за его действиями. Он уже во всех красках представил бессонную ночь на неудобной поверхности. За что отец так ненавидит его? Зачем он ночует с ним в холодной пещере, словно хочет спрятаться от кого-то? Сознание ребёнка не покидали эти вопросы, он всё-таки осмелился всё узнать у мужчины, прекрасно зная, что тот огрызнётся в ответ. —Тут страшно. Зачем мы здесь? — стуки сердца участились. —А тебе какое дело? — фыркает отец. — Я тебе сказал спать — вот и спи! Как всегда, — подумал Кэйа. Кто он вообще? Отец или нет? Ладошки неосознанно превратились в кулаки. Острые грязные ноготки поцарапали нежную кожу. Мальчик впервые так сердился на родителя. Он не мог поверить, что жестокий тиран может быть его отцом. Они ведь даже не похожи! Кэйа вспомнил, как однажды посмотрел на кристальную водную гладь и изумился со своей экзотической внешности. Неприбранные синие волосы из-под которых вылезали необъяснимые голубые пряди; загорелая кожа и бледно-голубые глаза, подобные бриллиантам. Тогда мальчик понял, зачем отец всегда просит прятать лицо за капюшоном. Наверное, чтобы не напугать других людей. А облик мужчины был целиком пропитан мутными и тёмными тонами. Серая кожа, как у мертвеца, мышиного цвета волосы, большие чёрные руки с синими прожилками. Кэйю очень пугали его ручища, смахивающие на гигантские крабьи клешни. Они терпко пахли гнилью, засохшей кровью и чем-то испорченным. Отца можно было охарактеризовать одним словосочетанием — живой труп. Кэйа яро верил, что полностью пошёл в маму. С этим человеком они полные противоположности. —Отец, а какой была мама? — неожиданно вырвалось из ободранных губ. Мужчина вызывал из рук тёмную энергию, чтобы преобразовать булыжник в гладкий каменный стол. —Никакой. Кэйа и предчувствовал такого ответа. Мама настолько была плохой, что отцу даже и сказать про неё нечего? Мальчик в глубине души верил, что она жива, что когда-нибудь придёт за ним и заберёт от злого деспота. Уже прошёл год с их пребывания здесь, или два… Он не помнил, в памяти не запечатлелись моменты раннего детства. Отец точно целиком промыл мозги от мусора.***
Ночь прошла мимолётно и спокойно. Наступил очередной тёплый день. Мрачную пещеру освещали янтарные лучи. Снаружи щебетали птицы, кисло-сладкий аромат с улицы насытил чахлое место жизнью. Так пахла сакура, по словам загадочной красивой тёти с розовыми локонами. Они встретили её у книжной лавки; незнакомка с пронзительными любопытными глазами оглядывала Кэйю. Выглядела она необычно по сравнению с прохожими рядом. Такие же цветные и яркие волосы, как и у него. После неё он стал чуточку сомневаться в их истошности и неестественности. Мальчик только заметил: отца рядом не было. Извне никаких звуков, кроме птичьего пения, не раздавалось. Впервые он ушёл так далеко от него… В голове возникла шальная мысль: рискнуть и далеко-далеко сбежать от тирана куда глаза глядят. Но затем он понял, что отец в любом случае найдёт его и, вероятно, изобьёт до полусмерти. Опять придётся ждать пока кровоточащие раны затянутся. —За стол садись. Кэйа вздрогнул. Отец точно вынырнул из каменной стены и уже приближался к нему с жёлтыми листами бумаги и пером. —Да, — мальчик кротко кивает и выполняет приказ. Мужчина сел на булыжник подле него. Швырнул на поверхность исписанный и чистый пергамент. «Никогда не забывайте, что, когда одноглазый король Ирмин стал недееспособным, именно лишённый королевской крови клан Альберих выступил вперёд и стал временным регентом». «Я не могу возродить Каэнри’ах, но жизнь моего клана должна быть ярким пламенем, а не жалким тлеющим угольком» Кэйа с трудом мысленно прочитал размашистую запись на бумаге. Не похоже было на то, что мог написать отец. Он всегда отвечает кратко и грубо, а на листе такие красивые излияния… —Мы — Альберихи, ты понял? — неожиданно промолвил мужчина. Мы? Кэйа впервые услышал из уст отца их фамилию. Клан Альберих был связан с королём Каэнри’аха? Родитель изредка бормотал себе под нос что-то про эту страну. Много лет назад её уничтожили «лживые боги», — периодически отец с яростью судорожно бубнил оскорбления в их сторону. В такие моменты он становился особенно пугающим, похожим на психически неуравновешенного. Отец нахмурился, будто проглотил слова, которые собирался сказать. Но через минуту начал: —Мы уроженцы Каэнри’ах. Каэнри’ах пал пятьсот лет назад от рук глупых уступчивых божеств. Они разрушили всю нашу жизнь. Испепелили сердце всей страны. Вырвали гнилой сорняк, мешающий прорастать райским цветам! Не укладывалось в сознании, что целых пять веков прошло с уничтожения родины Кэйи и его отца. Мальчик недолго намеревался узнать, по какой причине он остался ребёнком спустя столько лет, отец вручил стальное перо. —Пиши, — грозно повелел он, указывая на слова на пергаменте. Кэйа съёжился. Трясущейся рукой взял перо из рук. —Я…я не умею. Губы мужчины скривились. Зловещий взгляд прожигал мальчика изнутри. Сейчас что-то будет, сейчас отец врежет ему по лицу или хуже. Но немного погодя он, стиснув руку сына в своей, приступил к переписыванию надписи. Медленно вырисовывались корявые прописные буквы на шершавом листе. И вот на столе лежали две идентичных рукописи. Кэйа на секунду задумался, зачем отец заставляет его писать именно такой странный текст, совсем непонятный для ребёнка. Кто такой этот регент? Почему их семью так называют? Вопросы растёрзывали его мозг, взор вновь и вновь перечитывал сказанное на пергаменте. Бирюзовые глаза отца сердито таращились на дрожащего сына. —Я уйду сейчас. Сиди молчком. Не выходи отсюда, там тебя загрызут хмщники, — мужчина покинул место и с лёгкостью швырнул булыжник под стол. Слои балахона гласно зашуршали. Тяжёлым шагом он вышел под золотые лучи из холодной сумрачной пещеры.***
Весь день прошёл безмятежно. Солнце вскоре спряталось за тусклые облака и мальчик лишился успокаивающего тепла. Сильный ветер, моросистый дождь и гром настигали природу снаружи, а пещера как и была мрачной и безжизненной, так и осталась. Отец возвратился под вечер. Кэйа в это время бродил по пещере в поисках интересного занятия. Книжку со сказками он пролистал уже уйму раз, ничего не приносило удовольствия. —Завтра ты пойдёшь в школу, — вдруг выдал мужчина. Школа? Так непривычно было слышать ему это слово. Всё нормальные дети возраста Кэйи уже давно ходили в школу, учились считать и писать. А он всё напрасно странствовал с отцом точно в поисках чего-то неизвестного. Мальчик, не поразмыслив, спросил: —В школу? Зачем? — напрягся он, обмотавшись слоем тонкого одеяла. Отец снова покинул пещеру, безмолвием ответил на вопрос. Куда он так часто уходит? Почему Кэйа в отличие от него должен сидеть в четырёх каменных стенах? Он понял, что размышлять об этом бесполезно. Нужно только ждать…неизвестно чего, но смиренно ждать.***
Отец пошутил насчёт школы, как предполагал Кэйа. Но все догадки и теории опроверглись ранним знойным утром. На ярко-персиковом небе солнце сияло сквозь плотную завесу лиловых облаков. Жара всё сильнее испепеляла потное тело под слоем балахона. Ткань за очень короткий срок уже успела испортиться и превратиться в болотный обносок. Тащились они к исполинской горе, которая восседала в центре острова и виднелась из любой его точки. На её верхушке красовались сверкающие под золотым цветом фиолетовые деревья. Вокруг никого, лишь изумрудная зелень, тропы и старые алтари со статуэтками электро архонта. Невзирая на долгий путь, пекло и раннее утро, они при всём этом дошли до своей цели. Рядом с горой, около небольшой опушки, на дряхлой сухой земле толпилась куча детей в главе с женщиной в красном наряде жрицы. Тяжёлый шаг отца. Все застыли, как только лицезрели мрачный суровый облик. Кэйа юркнул за его спину, но мужчина отошёл побеседовать с жрицей и все ребята тотчас завидели мальчика. Женщина дрожала при разговоре с отцом, но едва улыбалась ему. Дети, в свою очередь, оценивающе и озадаченно рассматривали Кэйю, каждый глухо молчал. Отец сразу удалился после короткого диалога, будто бросил сына на произвол судьбы. Он подошёл к ребятам, встал рядом с бледным тощим мальчиком.Тот моментально скривил губы и со смятением отвернулся. —Хорошо, не хочешь представиться, рассказать нам о себе? — обратилась к Кэйе учительница. —Я К–Кэйа, приятно познакомиться, — по телу метались мурашки. Ноющая боль в животе и чужие взгляды приставили нож к горлу. Заметно, что сделала жрица это только из вежливости. Её лицо вмиг исказилось, став предельно серьёзным. —Итак, взгляните на это растение… Шелест листьев, шаги и ветер заглушили болтовню детей. Кэйа почувствовал чью-то ладонь у себя на плече. —Привет, я Аину, — ласково поприветствовалась чуть чумазая девочка. —Привет. Кэйа с улыбкой откликнулся. Аину стала немного посмеиваться, прикрыв губы рукой. Глаза, подобные чёрным бусинам, изучали лицо мальчика. Дети вокруг шушукались, вполголоса хохотали и толкались. А он со своей новой знакомой стоял в сторонке под пристальным взором тощего задумчивого ребёнка. —Хочешь увидеть кое-что крутое?! — взволнованно озвучила девочка. —Хочу! — Кэйа безрассудно согласился. Не успел он и моргнуть, как Аину крепко стиснула его руку и потащила в скопление синих кустов у массы деревьев. Дети прошли сквозь тернистую зелень и очутились в неописуемом завораживающем месте. На ровном слое травы росли необычайной яркости голубые цветы. Над ними в изящном танце кружились кристальные электро бабочки. Вокруг остро пахло свежей мятой. А в окружении великолепной картины переплетались между собой клоки колючек с шипами. —Это моё тайное место! — восторженно поведала девочка. — Хочешь взглянуть на эти цветы во всей красе? Их называют всецветы, если подойти поближе, можно увидеть блеск всех цветов радуги! Предложение звучало заманчиво. Мальчик присел на корточки около цветка. Лёгкие насытил свежий приторный запах, исходящий от пестиков растения. —Ичи, давай, — отчётливый шёпот раздался в двух шагах отсюда. Внезапно вдоль его спины потекла холодная склизкая жижа. От обескураженности Кэйа повалился на землю, раздавив телом цветок. Краем глаза он заметил позади новую знакомую с худощавым мальчишкой. Они ехидно гоготали с его неловкого положения. Но в следующую же секунду мальчик со всей силы пнул Кэйю в живот. Он пулей полетел прямиком в сплочение острых колючек. Острые иглы вонзились в хрупкую кожу, почти полностью разорвали мешковатую одежду, оставляя после себя огромные сочащиеся раны. От нескончаемой муки, мальчик не мог и слова простого выговорить, лишь стоны от пронзающих тело шипов, доносились из его уст. Колючки обкромсали ноги, порезали ладонь, разодрали до крови коленки и почти всю грудь. С огромными усилиями, он медленно вылез из ловушки. Едва удавалось дышать. Пытаясь глотать воздух ртом, он одновременно с этим мучился от жгучей боли по всему телу. Проползя несколько метров, оставляя кровавые следы на траве, он израсходовал все силы и потерял сознание.