***
В первые минуты, а по ощущениям даже часы, уши и лоб горели, как при лихорадке, давно его не мучившей. Обрывки сотни неразборчивых фраз, шаги, топот по твёрдой поверхности и грохот гудели в голове, вследствие чего он впал в состоянии полуобморока. Голоса и шум едва слышны, Кэйа чувствовал лишь одно: его куда-то несли, на больших руках в железных перчатках. Жар на секунду отпустило, они покинули полное кучей народа помещение и двинулись на улицу, здесь толпа не сильно кипела. Прохладный ветерок ночи облегчил страдания горячего тела. Кэйа и не осознавал, насколько мощная жажда охладиться пылала внутри него. Чем дальше шагал неизвестный — на встречу свежести и спасению от гула вокруг, тем меньше пекло томило голову и грудь. Яркий резкий свет вдруг ослепил только открывшиеся глаза. Влага после слёз превратила ресницы в несколько пучков. Напротив него чистый слой белого. Вот так и выглядит то окружённое тайной место после смерти? Идеально соответствует описаниям недосягаемого небесного царства. Но это оказалась всего лишь больничная палата в медицинском крыле штаба. Кэйа в следующую же секунду протёр глаза и оглядел комнату. Вокруг ни души. За окном чёрное небо с мерцающими точками. Он одет в свободный больничный халат. Жар полностью покинул тело по окончании короткого сна, слава богу, комната проветрена, а постельное белье свежо. Ни конечности, ни туловище не обмотаны бинтом, а недомогания отсутствовали — можно по-тихому свалить. Кэйа вспомнил про Дилюка, его план и выстрелы в отеле. Кто мог это устроить? До палаты шум с голосами с улицы не доносились, любопытство взяло верх, оттого он и решился аккуратно выпрыгнуть из окна и всё разузнать. Вечерний наряд с обувью, к счастью, пребывали на стульчике рядом. Маленький участок земли на мгновение покрылся хрустальным льдом. Кэйа на свободе. В спрятанном от чужих глаз участке с цветами удалось услышать один гул этой суматохи у отеля. Интерес разгорался всё сильнее. Около высокого здания собралась поразительная толпа для уже глубокой ночи. Полусонные рыцари Ордо Фавониус смешались с солдатами в масках, а где-то между ними толкались простые горожане. Хоть бы конфликтов не возникло. Красных кудрей на мрачной картине, кажется, нет. Зрение правого глаза ужасно и мешает нормально распознать хоть кого-то, скорее бы вернуться домой и надеть повязку. Сборище охающих и вопящих, будто от неведомого зрелища, на Кэйю внимания не обратило. За тёмной завесой зевак ни черта не видно. Но вдруг они обеспокоенной гурьбой задвигались в разные стороны, стали пинать друг друга и брыкаться. На спящей улице воцарился гам да галдёж и топот десятка сапог, похоже, пробудили жильцов ближайших домов. С быстротою молнии жёлтый свет вспыхнул сразу за несколькими окнами. Кэйа тотчас поспешил удалиться, дабы не застать будущую драку и не встретить гуляющего неподалёку маньяка, могущество интереса ослабло. С Дилюком можно встретиться и завтра, никуда не денется. В квартирке гробовая тишина: шум невыносимых людей досюда не доходит. Альберих закинул пиджак на стул и сразу же провалился в сон, лёгши на заправленную кровать. Голубые витиеватые узоры расстилались на оболочке чернеющей глубокой бездны. Тело по весу совершенно как пёрышко плывёт вровень с бездонной дырой. Пространство, окружающее проход во тьму, целиком тёмное и окутано кромешной мглой. Внезапно видимое зрелище смеркло и лишь стремительное падение в неизвестность было осязаемым. Удар звука не издал. В новом месте всё тот же мрак, трава под куполом ночи утратила зеленый окрас. Рыцарь — подавленный и печальный, медленно идёт по полю с опущенными глазами. Звон доспехов заглушает шаги незнакомца позади него. —Настолько сильно обида поглощает и мучает душу твою… Рыцарь застыл после фразы глубокого низкого голоса. —Продолжая страдать и лить горячие слёзы, горю своему ты не поможешь… Краем глаза он заметил высокую фигуру в чёрной длинной мантии. —Так ты и наплачешь целый океан страданий, пока силы твои не иссякнут. Полагаю, мы ушли от нужной темы, я ощутил на себе твою боль, поэтому и прибыл сюда для заключения сделки. Рыцарь вздрогнул и, поборов страх, повернулся. —Вы хотите поглумиться надо мной, подобно моему отцу? Вы станете смеяться надо мной, подобно им? Но… —Разумеется, что нет, — Рыцарь медленно отступал назад, незнакомец, скрывающий лицо за капюшоном, не внушал доверия. —Если бы можно было изменить прошлое… Отговорить маму уходить от нас… Если бы можно было заработать большие деньги без особых усилий, то… —Раз уж всё так, мы можем считаться союзниками. Рыцарь почувствовал, как железные кандалы заковывают его запястья, а земля под ним принимает вид шахматного поля. —Нет! Нет! Попытки вырваться из ловушки провалились, и он помчался вперёд по шахматной доске, пока загадочный господин с самодовольной ухмылкой наблюдал за его отчаянным действием. Чувство влаги и нехватки воздуха разбудило Кэйю. Капли пота текли вдоль спины. С каждой секундой его всё больше затуманивало ощущение чужого взгляда на себе. Мельком парень увидел мокрые следы на наволочке и вздохнул. На небе всё тот же глухой мрак и звезды укрылись под одеялом ночи. Он не до конца проснулся или, может, вообще сошёл с ума, но Кэйа поклялся себе, что только что отчётливо слышал яростные удары во входную дверь. Тело пронзила дрожь, заставившая порывисто вскочить с кровати. «Маньяк». Это его шанс — схватить кровожадного убийцу и покончить с этим навсегда. Ощутив глаз бога при себе он направился ко входу. Дверь тряслась и едва держалась на петлях. Крио энергия остудила ладонь, он распахнул дверь и уже приготовился нападать. —Стойте! — на пороге оказался Хоффман, но не успел Кэйа и моргнуть, как рыцарь влетел в квартиру и впопыхах запер дверь на все её защёлки. Альберих на мгновение потерял дар речи. Холод на руке растаял. Хоффман был полностью одет в рабочую форму, будто и не уходил со службы. Болезненная судорога лёгкой рукой овладела им, дрожащие ноги скрещены, а лицо застыло в пугающей гримасе, похожей то-ли на ухмылку, то-ли на потрясение. —Что с тобой?! — с трудом выговорил Кэйа. —Твою мать, Хоффман! Он обхватил плечи рыцаря и собрался встряхнуть его, постараясь абы как успокоить. Да тут Альберих сам оцепенел от внезапных оглушающих стуков. Откинув на пол Хоффмана, он покрыл голубым слоем вибрирующую от ударов дверь. Должно быть, грубый толчок подействовал на рыцаря и тот вмиг онемел. Кэйа вцепился в его руку и рванул в спальню. —Б-б…бо… Чёрт… — парни притаились в шкафу под рядом вешелок с вещами. Хоффман слегка подёргивался, и к радости Кэйи, следов той безумной конвульсии и звериного ужаса в его образе почти не осталось. «Быстро, однако, пришёл в себя». —Тихо, тихо, — похлопал по его плечу Кэйа, — что случилось? —М-м-маньяк, — хриплое мычание рыцаря совершенно не похоже на привычный ласковый голос, — он гнался за мной! —Тише! — бросил в ответ Кэйа. —Раз это он, пойду с ним разберусь. Глаз бога сверкнул серебристым мерцанием в темноте. Закиснувший лик Хоффмана тотчас покорила паника и он, чуть ли не плача, дёрнул Кэйю за рукав. —Нет! Нет! Не… — Альберих молча кивнул и принял прежнее положение. —Успокойся, дыши глубоко… Да, вот так, вдох-выдох, вдох-выдох… Немного погодя стуки притихли и под стенами шкафа были почти невнятны. Хоффман безмолвствовал, остатки тревоги пока беспокоили его, и Кэйа решился начать разговор. —Что случилось? — шепнул он. —Я…я…кхм, в общем, я выпивал с друзьями в кошкином хвосте и потом началось это, ну, э-это неважно. — Кэйа уже захотел остановить его и выяснить, что такое это «это», но слова точно ручьём лились изо рта Хоффмана, —Мы ещё после этого посидели чуток и пошли по домам. И вот, я спокойно иду домой и вдруг слышу женский крик. Я тут же погнался в его сторону, а из-за дома неожиданно выходит какой-то тип в чёрной мантии такой длинной. И…он погнался за мной, а девушки рядом не было. Я подумал это маньяк и побежал к вам, ведь ваш дом ближе… —Ладно. Я понял, — всё-таки перебил его парень, — а, ещё, может ты знаешь что произошло у отеля? —Ох, то и есть это самое «это», — с огорчением во взгляде ответил рыцарь, — вторая жертва. — Жертва?! — Кэйа подскочил на месте и мигом задался вопросом, точно ли он услышал это словосочетание. Ну не могла теория Варки подтвердиться! —Да, Людвиг Гёте, был убит в собственной спальне в отеле. А ещё кто-то начал стрельбу в тот вечер. —Что за пиздец. —Господин Кэйа, вы без повязки? Идиотская, незначительная и самая глупая для столь важной беседы вещь особенно заинтересовала его именно сейчас. —Да. Забей. Что ещё было? —Фатуи планируют утром уезжать, э-эм… Ничего необычного, везде сующая длинный нос организации даже не станет помогать потенциальным союзникам в загадочном деле. —М-м. Ах, да, — вдруг появилась очень подходящая мысль в голове Кэйи, — что-то интересное говорили на встрече? —А где вы с Оливером были? Варка и Джинн…— Альберих с равнодушием махнул рукой и Хоффман продолжил, — очень ужасная информация выяснилась. —Из снежнянской тюрьмы сбежал заключенный. —Всмысле? — услышать это он однозначно не ожидал. —Он сбежал ещё до смерти Нимрода, Фатуи ехали к нам, чтобы предупредить, да не успели. Я ещё, ну так, краем уха услышал от этой предвестницы с роботом, что заключенный «какой-то опасный маг и сидел он за решеткой не один век». Пазл постепенно складывался в голове. Заклятие Пересницина…с подобным эффектом, как на трупе Нимрода. Видимо, зловещий маг медленно берет Мондштадт под свой контроль. —Ужас. Есть ещё инфа? —И ещё, у заключённых в крепости в Фонтейне на следующий день после его побега на теле вылезли странные фиолетовые волдыри. Их главная медсестра говорит, что они потихоньку становятся овощами. Больные прикованы к койке и моментами вообще неуравновешенны, будто больны бешенством. И во время таких срывов, радужки их глаз исчезают, а белая часть горит фиолетовым. Всё в точь-в-точь как у Нимрода. В уме Кэйа со всей злостью винил себя за прогул встречи и незнания полезной информации, пока на лице красовалась ошарашенная эмоция. Значит, маг начал с Фонтейновцев, но перешёл в Мондштадт, и зачем? Мотивы убийцы абсолютно неясны. «Возможно, те заключённые лишь подопытные этого заклятия Пересницина». —Всё? Стой, а с трупом Гёте то же самое, что и с Нимродом? —Д-да, я опять же краем уха услышал, что его голову разбили тяжёлым предметом и глаза его белые были такие… Жаль старика. Описание Хоффмана ни капли не поразило Кэйю. Всё сходится — убийца у них один, Мондштадт не богат кровожадными людьми. Опасный маг с коварными целями, а может и просто бешеный псих с одержимостью мучением невинных. Он обязан взяться за это дело. —М-да. Хорошо, что ты спасся. Можешь переночевать. Маг мой ледяной щит на двери не пробьёт. Улыбка воссияла на губах рыцаря, лёгкое беспокойство в его поведение перешло в облегчение и пара вылезла из шкафа. Часы до начала нудного рабочего дня пронеслись как обычно, — быстро и незаметно. Кэйа уже представлял события грядущего серого утра. Весь город будет стоять на ушах. От массы разочарованных взглядов Джинн, слухов, допросов и предъяв Генриха недоумевать бессмысленно. Погода на улице в первые часы службы точно скорбела по смерти Гёте. Дождь небольшой, слабый, и тем не менее заставил небо Мондштадта покрыться тусклыми оттенками и сокрыть столицу под скоплением сизых облаков. Хоффман тянулся торопливо — боялся с тех пор находиться около дома Кэйи. Синяя грива начисто промокла и капельки растворялись в белом мехе. Вместе с ним Альберих давно позабыл о холоде, от того пасмурное начало дня его не так чрезмерно волновало, как Хоффмана. Парень скрестил руки и чуть ли не бежал до штаба, не то от озноба, не то из-за опаски наткнуться на маньяка. Не понимал Кэйа, зачем он начал всё подробнее изучать облик рыцаря, пока ему не вспомнился тот ночной кошмар. Загадочный расстроенный парень из сна неясно почему настолько сильно стал напоминать ему Хоффмана. Черты лица с волосами в темноте плохо различимы и лишь сейчас он смог убедиться в их идентичности. А описанный им же образ маньяка в точности совпадал со странноватым человеком в мантии. Поиск связей между явью и видением прервало достижение их цели, подле которой шаталось несколько солдат. —К-к-капитан Кэйа! — с недоверием в глазах взвизгнул рыцарь. —Доброе утро. —Э-э, вы в порядке? — Хоффман растерялся, когда к ним подоспела еще одна парочка и задала вопрос. —В полном. И зачем весь этот цирк? На их глазах ясно видна фальшивость, специально наигранная только из вежливости, Кэйа мастер в таком деле, сразу их раскусил. «Твою ж…» Из штаба вышел один из подчинённых Генриха с его правой рукой. Оба с надменными лицами и важным видом. В ту же секунду они измерили Альбериха косым взором и попёрлись вперёд. —Пойдём, — Хофмман вздрогнул от настойчивого холодного тона спутника. —А-а…мы, видимо, не сможем, — солдаты Генриха близились к ним явно с недобрыми намерениями. —Просто сделай, что я сказал. — на счастье Хоффмана, прошли они мимо, но немедля активно зашептались после громких слов Кэйи. Власть свежих сплетен и новостей заметно подействовала на мондштадтцев — всё, как он предполагал. В здании царила напряженная атмосфера. С их приходом толпа рыцарей залепетала энергичнее, как было бы, если бы они двое и являлись виновниками торжества. Среди кучки Кэйа завидел Генриха. В ответ на нотку неловкости в физиономии парня, губы его скривились в напыщенную ухмылку. «Вот гад». —Кэйа! — гнев воедино слился с удивлением в голосе Джинн, что тут необычного. —Я и не знаю с чего начать с тобой разговор! Все рыцари затихли от её прихода — это значило, что скоро будет Варка. Кэйа был уверен, что ухмылка на роже Генриха расширилась сильнее. —Можно и в другой раз меня поругать, Джинн… Тяжёлая дверь кабинета хлопнула — вот и явился Варка. Каждый в помещении разом обернулся и поротно построился перед магистром. Вид у него печален, аж глаза были опущены вниз, пока он не вышел на публику. Редко увидишь безудержного оптимиста в таком подавленном состоянии. —Каждый из нас — ребёнок свободы и ветра стал свидетелем страшных событий последних дней, — Варка уверенно взошёл на вход у лестницы прямо как на сцену, — и я знаю, что каждый из нас переживает за жизни своих родных, друзей и коллег. В его настрое легко было распознать уныние и каплю страха, хорошо скрытые за командирским тоном. —Ночью переживания стали явью у Марвина Гёте, я крайне соболезную его потере. Никто из нас не должен оставаться равнодушным. Взгляды разные наполнили зал: испуганные, ошарашенные, тоскливые и ожидающие. И каждый приковал его к магистру с пылающей надеждой в душе на полезные действия руководителя для спасения города. —Мы — единственная надежда Мондштадта, мы обязаны поймать преступника и предотвратить лишения жизней. Генрих резко устремил разъяренные глаза на Кэйю. Чересчур это движение выделялось на фоне глухой тишины и солдаты вновь зашушукались, заметно, не о положительных вещах в сторону капитана. А Хоффман отошёл от него на несколько метров и слился с серой массой в одно целое. —С этого дня я, по крайней мере, убедился в целях убийцы разрушить спокойную жизнь нашего города. И ему это не удастся, ведь мы — опора Мондштадта и справимся с любым злодеем, кем бы он не был! Магистр отправился на второй этаж, решительно озвучив последнюю фразу, подобно боевому кличу. Толпа рассосалась. Все разошлись по своим делам, естественно, кроме Джинн. Их разговор не был окончен. —Хорошо, Кэйа, я прощаю твой прогул важной встречи, но это в последний раз, — суровость у девушки изображать выходило дурно, — и да, скоро допрос. Готовься. —Ага. —Вот правда, Кэйа, прости, конечно, но почему, ты снова присутствуешь на допросе? Я не хочу, чтобы моё мнение о тебе портилось. Ты кажешься мне очень надёжным человеком. —Спасибо. Ха-ха, тебе Генрих, надеюсь, мозги не успел промыть? —О чём ты? — настоящей эмоцией на лице Джинн стало недопонимание. —Тогда…скоро узнаешь, — загадочно улыбнулся Кэйа. —Ах, старый добрый Кэйа с любовью говорить загадками…— под нос выдала она со смягчением. Нельзя сказать, что у неё были какие-то подозрение насчёт своего коллеги. Парень никогда не казался ей плохим человеком. Трудно назвать плохим доброго, отзывчивого и доблестного рыцаря с чистой душой и искренними желаниями оказать помогать другим. И даже пьянки с похитителями сокровищ да прочими разбойниками, неоднозначные высказывания и поступки, как и окутанное загадками прошлое не вызывали серьёзных сомнений у девушки. В связи с чем, она со спокойной душой покинула его общество. И тут вдруг новая проблема подоспела, самая выводящая из себя — Генрих. —Ты, я вижу, оглох, благодаря месиву сплетен о твоей «важной» персоне? Кэйа ласково хихикнул и приступил сверлить взглядом лоб старика со злорадной лыбой. —Давно хлебало не били? Жаль, что те старшеклассники разъехались… Хорошие ребята. «Чёрт, откуда он знает?» Генрих принял вид смельчака, готового со всей злостью врезать Кэйе в лицо, только храбростью он никакой и не блещал; привычный образ всякого труса с вальяжными речами. Смех едва не охватил парня из-за рожи старика. Руки сжаты в кулаки, тяжёлое дыхание и налившиеся румянцем щеки. И не отличишь от рассерженного быка. —Браво, Генрих. Я признаю поражение. — Кэйа галантно поклонился, Генрих опешил и дикий гнев его усмирил шок. — Грустно, что не случилось этого на нашей дуэли. Ах, нет, дуэль излишне сложное для тебя испытание, поражение признать будет легче, ведь так? —Мы на «ты» не переходили! И какая к чёрту дуэль, мерзавец? Дуэль, чтобы твоё высочество убедилось в собственной важности?! — неясно, зачем он сделал акцент на словосочетание в последнем приложении, тем не менее прозвучало оно интригующе. За теряющим самоконтроль Генрихом наблюдать забавно, но потехе бессменно отдана лишь недолгая минута. Со второго этажа спустился один из советников Варки и быстро приковылял к ним. —Господин Кэйа, вас вызывает магистр. —Зачем?! — недолго думая, воскликнул Генрих вместо капитана кавалерии. И советник, и Кэйа на него не обратили внимания, от чего старик, скрипя зубами, потащился за ними.***
В просторном зале тихо и светло. Ветерок из открытого окна распространил на всю комнату запах свежести после дождя. Высокий потолок, серые стены с красочными портретами магистров и мерцание хрустальной люстры придали помещению частицу красоты поместий аристократов. И цокот Генриха не испортил впечатления от великолепия убранства. За столом со стопками бумаг сидел тот, кто их покорно ожидал. —Доброе утро, Кэйа, — спокойствие расцвело на его лице, когда троица подошла вплотную. Советник поспешно убрался с помещения, и тогда только Варка обнаружил Генриха около Кэйи, — Вы помирились? —Я настолько интересен тебе, что ты ходишь за мной по пятам? — ухмыльнулся Альберих. —Чт… —Ничего страшного. — перебил магистр возмущенного Генриха. — Итак, я думаю, ты запомнил мои слова на первом допросе. Ту фразу он помнил досконально. Приятное тепло возникло в груди, какое возникает при осознании собственной значимости. —Я никогда не сомневался в твоём высоком интеллекте, — определённо из носа Генриха сейчас шёл сильный пар по вине гнева, — и после анализа всей ситуации, я всецело уверен, лишь тебе удастся справиться с этим делом. —Ваши слова очень много значат для меня, — Кэйа любезно склонил голову, от такого жеста Варка не мог не расплыться в улыбке. Генрих тихо прокашлялся в сжатый до боли кулак. Затем он нарочно шумно выдохнул, ибо ярости не было предела, и свирепые глаза точно вспыхнули пламенем, когда Альберих посмотрел на него. —Мне приятна твоя благодарность. Что ж, с этого дня я доверяю тебе папку со всеми документами жертв и возможность брать под своё руководство специальные отряды, — твёрдо утвердил магистр, кивнув в сторону синей папки на столе. —Варка, я вас умоляю, будьте благоразумны! Вы не знаете, кто он на самом деле. — завопил Генрих. Кэйа с отвращением взглянул на капитана, первое, что бросилось в глаза, были искусанные до крови старческие губы. Его зверское бешенство из-за такого пустяка, казалось, отражалось в разы ярче испуга Хоффмана. —Я должен вам всё объяснить, — Варка озадаченно вскинул брови под прицелом неистового взгляда Генриха, — оставь нас на едине, — приказал последний. Магистр явно растерялся от его объявления, до данного предложения гнусные нападки капитана не побуждали в нём раздумий о глубине происходящего. Как бы то ни было, Варка, как назло, не сказал ни слова, оттого пришлось со скрытой досадой медленно покинуть зал. За дверью не раздавалось ни одного гулкого звука. Едва лишь до ушей доходили приглушенные ругания Генриха и звон его доспехов, безусловно, от бурных отрицательных эмоций во время рассказа какой-нибудь клеветы. Нет ничего отвратительнее понимания, что всю твою карьеру в один момент может погубить гадкий завистник с подвешенным языком. Кэйа поспешил удалиться со второго этажа.***
Алхимическая лаборатория, куда он прибыл — то что нужно спустя часы метаний по штабу. —И с чего тебя так гложит это? Магистр не станет верить во что попало. — выразил Альбедо, не отводя взора от толстого журнала. И Альберих не знал, что сказать. В тесном обшарпанном кабинете, где всё место выделено стеллажу с пыльными фолиантами и письменному столу почти нечем дышать. И как этот алхимик читает свои записи под одинокой тусклой лампочкой? —Без понятия. Может, навязчивые совпадения? — наконец, отозвался Кэйа с тихим смешком. Чепуху из его уст породила вонь из соседней комнаты, где пребывали два мёртвых изуродованных тела. А Альбедо вдыхал этот букет запахов около нескольких часов с полным безразличием, словно ничего не чуял. —Советую начинающему сыщику осмотреть убитых, пока возможность есть. — он указал пальцем на латексные перчатки и маску. Кэйа осторожно вступил в злосчастное место. Стены однотонные, серые, окон и вовсе нет, кое-где на полу разлита фиолетовая жидкость. А в самом центре на двух прозекторских столах простаивали трупы. Невыносимый смрад гнили и тухлятины обуял всё узкое помещение. Оба были обнажены. Лицо Нимрода вытянутое, истощённое, как если бы полностью лишилось каждой своей внутренности. И застыло оно в мгновение леденящего ужаса, волоска от смерти, безжалостно вырванного с корнем. Цвета его плоть вообще не имела, её невозможно описать существующим оттенком, это был цвет ядовитой мёртвой поганки. Какого были и навеки оцепеневшие глаза. Сквозь тонкую увядающую кожу туловища проламывались хрупкие кости рёбер. А из язвы на ладони — багряной, воспаленной, вдобавок с сочащимся гноем, хлестало уже знакомое нечто. Нечто это — жижа, ярко-фиолетовая, будто скопление слизи из носа, из которой струилась лиловая вода прямиком на пол. Нимрода практически не узнать. И пугало это до приступа паники, от воспоминаний о старом общении, хоть и мимолётном. Гёте, в свою очередь, пока не выглядел столь усопшим. Туловище его худощавое покрыто неосторожно нанесёнными порезами вплоть до самой шеи. Личина целиком скрючена в гримасе муки от ломящей боли. Глаза до сих пор горели тем же фиолетовым светом, как у свежего трупа Нимрода. Губы чуть приоткрыты и почти лишились окраса. И Кэйа тут же представил лениво выползающую из них чёрную гадкую личинку. На макушке старика красовалось глубокое ножевое ранение, из которой выделялись мелкие капли фиолетовой жижи. В голове внезапно возникло изображение его пульсирующего красного мозга со стекающей кровью. Кэйю передёргивало от этой адской картины, но что-то не давало ему отвести от тел цепкий взгляд и побуждало разум представлять тошнотворные вещи. Точно именно эта фиолетовая субстанция гипнотизировала, затуманивала рассудок одним своим видом. Воздуха тут совершенно не хватало и Кэйа рывком выскользнул, сорвав с себя маску. Лёгкие мгновенно насытил кислород, когда он пулей вылетел на улицу, подальше от терзающего вонища. «Проклятие, Альбедо, как это вообще? Кто ты, чёрт подери?!» Он выбросил перчатки в мусорку и двинулся вперёд. Исцеляться свежестью после дождя под золотыми лучами куда лучше. Около злополучного отеля виднелась дюжина человек, включавших пару тройку рыцарей, а вход в здание перекрыли жёлтыми глянцевыми лентами. Но всю тучу подозрений вызвали не они, а несколько автомобилей за баснословные деньги поотдаль от людей. Впервые он лицезрел такую роскошь не в фонтейновском сериале, а на яву. Абсолютно всё начало сегодняшнего дня уже казалось затянутым сном и, вероятнее, кошмаром. И он Кэйе даже понравится, если общая напряжённость и гости с других стран продолжатся, нечего ему греха таить. —Куда ты? — окликнул его чей-то мужской голос за спиной. Витание в облаках не дало распознать, кому он принадлежал. —Ой! — а владельцем оказался сам Варка. Узреть именно его Кэйа никак не ожидал. Чёрные глаза магистра не имели бликов и в них чуялось странное смятение, хотя он и смотрел прямо и решительно. По скрещенным за спиной рукам и суровой мине, должно быть, он расположен недобро. Смог всё-таки вправить мозги Генрих. —Знаешь…— обвёл он взглядом Альбериха с ног до головы, уже собирался продолжить речь, но опешил. —М? —Забудь, не бери в голову, — Варка нисколько не походил на себя привычного. —Генрих оклеветал меня, да? Вы поверили? —Он не в себе. Отнюдь не в себе. Не волнуйся. — магистр, как ни в чём не бывало, похлопал его по плечу. Варка глубоко вздохнул и, не дождавшись ответа, спешно отправился вниз по улице. Кэйа так и не успел выяснить, чем же он так возбуждает ярость Генриха и что же скрывает миловидная маска на лице, с его точки зрения. Надо быть, магистр нарочно избежал этой темы. Делать на ней упор сейчас напрасно и пока имелось время, Альберих зашагал к месту преступления. Бродячий люд рядом с отелем на парня не среагировал. Одни рыцари молча кивнули да всё также смирно стояли вблизи горожан. И все присутствующие тут, словно предвкушали чьего-то эффектного появления, потому тупо слонялись на одном месте и вяло шептались. Свершилось. Дверь белой дорогой машины открылась. Мужчина средних лет вальяжно прошёлся вперёд, с оценивающим всё вокруг взором. Тёмный пиджак его замшевый и безупречный под стать брюкам. Волосы чёрные, как смоль, его глаза закрывали подобного же цвета очки. А кожа так бела и ровна, будто чистый слой свежего снега. Даже когда унылые глаза горожан ожили при виде иностранца и вылупились на его изысканный наряд, мужчина по-прежнему заносчиво окидывал их взглядом. —Где, извольте спросить, располагается орден рыцарей? Мне нужен магистр Варка. — наконец заговорил чужеземец, резко сдёрнув с себя очки. —Я м-могу в-вас проводить! — кротко откликнулся кто-то из граждан. Затем мужчина разом обернулся, напыщенно цокнул и тогда узкие глаза его стали остры и насмешливы. Более жалкого зрелища Кэйа не видел. Желаемый иностранцем человек откуда не возьмись появился у фонтана. —А-а…вот, собственно, Господин Варка, ха…— засмущался отозвавшийся гражданин. —Вы, я вижу, прибыли из дальних земель. Что ж, приветствую! — люди быстро расступились перед магистром. —Какими судьбами? —Я Юшенг, детектив из Ли Юэ, прибывший раскрыть преступления в вашем городке.