long story short

Первая неделя сборов пролетела со скоростью света, как обычно и течет время, когда занимаешься любимым делом в компании близких людей. Влиться в исключительно тренировочный распорядок дня в новой обстановке оказалось не сложнее преодоления последствий джетлага, хотя на сборы в манящем южном направлении я выезжала закономерно реже, чем на соревнования в города, находящиеся в других часовых поясах — вот она, сила привычки и спортивная способность к быстрой адаптации. Утром и вечером — ОФП и лёд, разминки и заминки, прогоны и доработки программ в зале и на льду, в середине дня — «сиеста», как перерыв между тренировками называла Лиза, во время которой мы расслаблялись за залипанием то на сериалы, то на настольные игры, которые были прихвачены с собой. После вечерней тренировки спектр дальнейших действий тоже был неширок — душ и те же виды отдыха и релаксации: кино, настолки и разговоры по душам. Время от времени удавалось выкроить возможность и силы на то, чтобы почитать что-то из списка литературы к первому семестру, которым заботливые старшекурсники уже поделились в общей беседе, созданной для первокурсников. Вопреки ожиданиям и намерениям, толкового похода на море у нас всё ещё не состоялось — рано утром никто для этого вставать не хотел и не мог, вечером уже было поздно и не было сил, а днём было слишком жарко. Так что пока мы ограничились прогулкой по пляжу и купанием по колено ещё в первый вечер в Сочи после посещения ледового дворца. Главной же надеждой оторваться и искупаться в море были уже оговоренные планы на день рождения Жени Семененко, о которых он, однако, ещё не подозревал. — А давай параллельный триксель? Мне необязательно отвечать вслух — Лиза просто знает, что я не откажусь. Мы разгоняемся вдоль длинного борта, разворачиваемся, быстро переглядываемся и сразу же синхронно отталкиваемся, делая мах правой ногой. Быстро скручиваю уже давно привычные моему телу три с половиной оборота и приземляюсь на правую ногу. Выезд получается ровным и четким, как по учебнику, и я не могу сдержать довольной улыбки. Судя по аплодисментам от ребят, которые я слышу со стороны бортика, получилось у нас с Лизой довольной синхронно. Едем с ней к выходу с арены и попутно отбиваем друг другу кулачки, как мы всегда делаем с тренерами перед и после прокатов. — Блин, девочки, что ж не предупредили-то? Жалко, заснять вас не успели, — главный контент-мейкер нашего штаба наигранно разочарованно вздохнул. — Да ладно, Моть, давай мы на камеру повторим? — подмигивает мне Туктамышева и легонько толкает локтем. Когда она так смотрит, трудно ей в чём-либо отказать или возразить. Такой Лиза человек — ей даже подбивать на любую авантюру не нужно, ты согласишься от одного её взгляда и улыбки. — Тогда уж триксель с дупелем, не будем мелочиться перед камерами, но тогда в конце тренировки, а то, кажется, нас сейчас попросту снесут. В подтверждение моих слов мимо на столь огромной скорости, что нас чуть не сносит образовавшимся порывом воздуха, пролетает Женя, заходящий на квад-риттбергер. Рисковая затея, учитывая, что всю тренировку этот прыжок получался у него с попеременным успехом и неприятными падениями, которых было больше, чем удачных выездов. Парень скрещивает ноги, оставляя левую чуть впереди, и спустя пару секунд уже отталкивается ребром правого конька, практически взлетает в воздух, делает четыре оборота и приземляется на правую ногу. Чуть клюнул носом, неловко замахал руками в попытке удержать равновесие, но приземлил — без касания, степ-аута, выезда в тройку или иной помарки, за которую бы могли снизить баллы. С чувством удовлетворения, написанном на его лице самыми яркими красками палитры человеческих эмоций, Женя скользит к нам, поставив руки на пояс. — И в тяжёлом поединке «Евгений Семененко против четверного риттбергера» победу одерживает Евгений Семененко! — отбиваю пять Женьку, уже вскинувшему для этого жеста обе ладони. — Надеюсь, это будет не единственная моя победа, — произносит он, облокачиваясь спиной на бортик. — Поверь, это только начало, — отвечаю ему, дружески хлопнув по плечу. «Риттовая эпидемия» накрыла сегодня не только Семененко. Из всех возможных прыжков, парни выбрали убиваться в этот день именно об квад-ритт. Наиболее успешно он получался у Глеба, который прямо в этот момент приземлил его у дальнего от нас борта. Женя с Петей по большей части полировали собой каток, но не без удачных попыток. Хотя попытка, предпринятая в эту же секунду Гуменником, оказалась, напротив, крайне неудачной. Опытные люди говорили, что при приземлении четверного прыжка нагрузка на ногу идёт как при приземлении со второго, а то и с третьего этажа. Больно, неприятно и тяжело — и это ещё очень мягко сказано, при том что даже успешное исполнение любого многооборотного прыжка «мягко» закончиться просто не может. Петя заходил на прыжок на какой-то совершенно сумасшедшей скорости, но недокрутил пол-оборота и упал на лед с весьма громким звуком. От этой сцены меня невольно передёргивает Каждый фигурист прежде чем научиться прыгать, должен научиться правильно падать, чтобы по максимуму обезопасить себя в случае срыва прыжка. А сорвать прыжок легко — не так оттолкнешься или недостаточно сильно, завалишь ось, невовремя разгруппируешься — хватает и чего-то одного, чтобы шлепнуться всем телом на совершенно не мягкую поверхность. Вот и сейчас, пытаясь до последнего спасти еле докрученный прыжок, Петя с высоты своего немаленького роста больно падает на бедро, не лучшим способом подставляя руку, чтобы обезопасить голову от соприкосновения со льдом. Рядовое падение, какие десятками происходят на соревнованиях и сотнями на тренировках. И сколько я видела это всё вживую, но каждый раз реагирую так, словно упала сама. — Ты как? — отталкиваюсь и скольжу к парню, чтобы… что? Помочь подняться? Он уже и сам с этим справился. Так и замираю на полпути в нерешительности. — Жив, цел и слава богу, — он ещё и улыбаться пытается, вымученно, болезненно, но улыбаться, словно все окружающие не знают, насколько подобное падение опасно. — Интересно летел, но с риттбергером на ближайшие дни отношения закончены. — И правильно, ты нам целым в этом сезоне нужен, — он уже достаточно близко ко мне, что я рефлекторно сбавляю тон — и эта фраза остаётся только между нами. «Интересно летел он, чуть насмерть не разбился» — бурчу себе под нос, пока возвращаюсь обратно к Жене и Лизе, ожидающим у бортика — Матвей по распоряжению Алексея Николаевича улетел в другой конец катка отшлифовывать свой тулуп, стараясь не шлифовать лёд, — а Петя направляется в сторону Вероники Анатольевны, не слыша моих ворчаний. Следующие полчаса тренировки каждый отрабатывает те элементы, которые ему поручил тренер, и, когда до конца занятия остаётся уже не так много времени, Лиза напоминает мне о нашей договоренности и зовёт Матвея. Ветлугин забирает свой телефон с бортика и объезжает каток, выбирая лучший ракурс для видео, благо что со льда уже все либо удалились, либо как раз направляются к выходу. Наконец, остановившись в одной точке, Матвей машет нам с Лизой, подзывая, и озвучивает по какой траектории нам лучше заходить на прыжок. Спорить с главным видеографом нашего штаба в общем и нынешних сборов в частности мы и не думали, поэтому уже по большой дуге начинаем раскатываться перед заходом на триксель. Как и в прошлый раз мы разгоняемся вдоль борта, разворачиваемся лицом вперед и, делая мах правой ногой, группируемся в прыжок, прижимая руки к себе, прямо перед Ветлугиным. После идеального приземления — короткий выезд и сразу же заход на дупель, два с половиной оборота с поднятыми руками скручиваются без труда, а выезд получается безукоризненным. С довольной улыбкой смотрю на Лизу — до нее всего лишь чуть больше метра, прыжки были выполнены очень близко: — Как думаешь, может нам в парное женское перейти? С синхронностью прыжков у нас всё замечательно, а в остальном будем открывать новый вид фигурного катания и станем первопроходцами. — Только если мы будем всю программу прыгать аксели, сделаем это основным критерием технической составляющей нового вида спорта, — моё предложение вызывает у Лизы смешок, она обнимает меня левой рукой за плечи и мы скользим к выходу вслед за остальными. — Ну уж нет, без вас женское одиночное совсем завянет, — тормозит дальнейшее развитие темы Мотя, следующий за нами и пересматривающий записанное видео. — А круто получилось, эффектно, между прочим, может в «Кепку Мишина» выложим? — спрашивает он и настойчиво глядит на нас с Туктамышевой. Первый порыв — отказаться. С февраля этого года, вот уже как пять месяцев, я практически ни разу не появлялась в кадре видео, выкладываемых в телеграм-канал нашего штаба. Просто не хотелось. И гипотетических последствий видеть тоже не горела желанием. Боялась? Есть такое. Один только раз за эти полгода стоило мне попасть в объектив камеры, оказавшись где-то далеко на фоне, что и силуэт мой не так уж легко распознать и опознать, и добрая половина комментаторов восприняла это как повод снова вкатать меня в асфальт или, скорее, в лёд. Хейтерам вечно неймется, но зато они самые преданные фанаты — никто больше столь пристально за мной в инфополе не следит. Неужели у них настолько жизнь неинтересная? Лиза притягивает меня чуть ближе себе и легонько встряхивает — «давай, соглашайся, пора уже вылезти из чемодана» — и я соглашаюсь. — Выкладывай, только давай ещё кое-что снимем, если получится, выложишь оба видео, идет? — снимаю руку подруги со своего плеча и разворачиваюсь, чтобы отъехать от борта, которого мы уже достигли. — Идёт, — спасибо, Матвей, что не задаешь ненужных вопросов, когда мне не хочется на них отвечать. — Камера, мотор! — негромко восклицает, когда включает видеозапись на телефоне. Я делаю небольшой круг, раскатываясь — эту часть всё равно обрежут — а дальше делаю движения заученные настолько, что, кажется, я их и в беспамятстве и во сне повторю. Пара секунд спиной вперёд на левой ноге, разворот корпуса влево, переношу вес на правую ногу, мах другой и три с половиной оборота с руками вверх. Приземляюсь и почти сразу захожу на второй прыжок, повторяю всё то же самое — и секвенция из двух трикселей сделана на отлично! Ну мне так кажется, надо будет пересмотреть видео и проверить докруты. Уже на двух ногах скольжу к ребятам с довольной улыбкой, попутно делая лёгкий «фонарик». — Ну как? Нормально вышло? Моть, скинь мне прежде чем выкладывать, проверить хочу. — Всё у тебя идеально, в программу вставлять собираешься же, да? — вместо него отвечает Женя. — Ну хотелось бы, но пока не знаю. Надо же наработать и в программу вписать и накатывать, а то там только с дупелем пока… — Обязательно пробуй, у тебя очень красиво получается, отработаешь и вообще бомба будет, — друг с такой верой смотрит на меня, что я чувствую в себе силы прямо сейчас броситься включать музыку, прокатать всю произвольную и выстрелить этой комбинацией под самый конец, последним прыжковым элементом. Но шанс попробовать воплотить столь резкую и дерзкую мечту у меня будет лишь послезавтра. Наконец выхожу со льда, забираю чехлы со скамейки, надеваю их на коньки, беру в руки остальные вещи и иду вслед за Лизой в раздевалку. В помещении мы находим только ожидающую нас Люду, залипающую в телефон. Звук открываемой двери заставляет ее отвести взгляд от экрана. — Что вы так долго? Все уже разошлись, — но в ее голосе я не замечаю недовольства. — Да Вика всё напрыгаться не могла, вдвоем с Матвеем со льда ее выводили. — Наглая ложь, — подхватываю смех Лизы. — Это из-за вас я напрыгивала триксель чаще чем что-либо. — Не говори, что тебе не понравилось, к тому же с каждым разом получалось всё лучше. — Записал-то хоть кто-то на видео? — искренне интересуется Фурсова. Она на четыре года младше меня, но несмотря на такую разницу, кажущуюся в нашем возрасте довольно большой, и занятия в разных тренерских группах, мы всегда неплохо общались, а за время сборов стали чуть ближе друг к другу. — А как же? У Моти камера всегда наготове, сегодня-завтра увидишь, если всё хорошо вышло, — отвечаю, всё ещё прибывая в слегка скептическом расположении духа. — Виктория, хватит придираться к себе, посмотришь и поймёшь, что всё было просто прекрасно, — тормозит меня Туктамышева. Ничего не отвечаю и молча убираю коньки в сумку, выхожу из раздевалки вслед за одногруппницами. В зале на заминке осталось совсем мало людей, в основном младшие ребята, которых контролировала Самодурова. Я, Люда и Лиза занимаем свободную часть зала, выполняя привычный комплекс упражнений, завершающих сегодняшнюю тренировку. На улице ещё светло, когда мы наконец покидаем ледовый дворец. Несмотря на всю мою любовь и привязанность к спорту, после каждых сборов я всё сильнее ценю время вне тренировок. В такую погоду бы погулять, но силы сейчас есть только доплестись до кровати в номере. С трудом поднявшись на нужный этаж и дойдя до комнаты, я сразу же, как оказываюсь внутри, падаю на кровать. Усталость, не слишком заметная на самой тренировке или заминке, накатывает разом и бетонной плитой прижимает меня к постели. — Ты подарки Женьку упаковала? — спрашивает Лиза, прикрыв за собой входную дверь. — Ага, — лениво выдыхаю ответ на ее вопрос. Было ли опрометчивым решением брать подарки для друга с собой, предполагая, что на обратной дороге у него может случиться перевес багажа? Да. Но тогда он получит ещё один подарок в виде оплаты этого перевеса. А оставлять его с одними пожеланиями и «остальное получишь, когда домой вернёмся» — ну такое себе после стольких лет близкой дружбы. Попади я на чемпионат Европы в этом году, думаю, и он бы меня без подарка в мой день рождения не оставил. Пока Лиза принимает душ, я прочитываю новые сообщения в телеграме. Новостей и контента немало: кто-то выкладывает видео из долгожданного отпуска (слегка завидую), а кто-то — с тренировок (и соболезную, потому что у самой тренировки на убой, и восхищаюсь), а некоторые делятся домашними фотографиями, в том числе с питомцами (скучаю по любимому Рейчису, которого отдала под надзор родителей перед отъездом на сборы). Когда я уже почти закончила просматривать уведомления, всплыло новое сообщение — от Матвея. Этот парень на «привет-пока» времени не тратил с самого первого дня нашего общения, вот и сейчас всё сообщение состояло из двух видео и короткого «ну как тебе? выкладываем?». На пару мгновений мой палец замирает над кнопкой воспроизведения первого видео. Каждый раз я убеждаю себя, что мне всё равно, я сбросила с себя груз неудач прошлого, и больше ничьи негативные комментарии меня не заденут, но…? Каждый раз в этом ошибаюсь и сама на себя за это обижаюсь. Ещё пару секунд потупив в экран, я наконец включаю видео. Я, в данном случае, клиент придирчивый, но и Матвей мастер своего дела, не зря он время тратил на поиск лучшего ракурса и траектории прыжка. Итоговый результат получился действительно «крутым и эффектным», как и заверял Ветлугин, надо только уточнить, оставит ли он наш короткий разговор с Лизой в самом конце ролика. Перед включением следующего видео я опять торможу. Тут уже только я и секвенция из двух элементов ультра-си. Вспоминается последний мой соревновательный триксель — пятнадцатое февраля, короткая программа на Олимпийских играх в Пекине, чистый прокат и личный рекорд, превзошедший предыдущий, установленный Камилой на чемпионате Европы, и ставший новым мировым и олимпийским. Отрыв от Ани, занявшей второе текущее место, в десять баллов. Которые спустя два дня были успешно проиграны всё тем же трикселем. Двумя, если быть точнее. Не давая себе больше ни секунды, которая могла бы быть потрачена на самокопание и тягостные воспоминания о прошлом, включаю и этот ролик. И мысли о плохом сразу улетучиваются куда-то высоко, где они мне не помешают. К слову о высоте: у первого прыжка она очень и очень хорошая, настолько же хороша и пролетность акселя. Второй прыжок получился скромнее, если сравнивать его по тем же двум критериям, и я бы оценила его на «отлично», будь героем видео кто-то другой. К своей работе я привыкла относиться требовательно, выискивать малейший недостаток, над которым надо будет поработать на следующей тренировке. И благодаря этому видео, я вижу, что и где стоит подкорректировать и какую рекомендацию хочу получить от тренера. Может стоит почаще обращаться к Моте за съёмкой? Возвращаюсь в диалог и набираю: «всё супер! на первом видео наш диалог с тобой и лизой будешь обрезать или оставишь?» ОборМотя🤍: хз, но думал оставить, почему бы и нет Я: тогда даю добро выкладывать ОборМотя🤍: с возвращением тебя в «кепку мишина»!!! 🥳 С довольной улыбкой откладываю телефон и откидываюсь обратно на подушку. Настроение заметно улучшилось после короткой переписки с другом. Может и вправду всё не так плохо, как мне казалось раньше? И у меня есть шансы отыграться за прошлый сезон в наступающем? Лиза уже вышла из душа, оделась и, сев на стул у туалетного столика, взяла телефон. Пару минут она, очевидно, с кем-то общалась, игнорируя мой вопросительный взгляд. Наконец, она отводит глаза от экрана и смотрит на меня: — Ребята зовут у них посидеть, пойдешь? — Ребята — это кто? — Соня, Миша, Андрей, может, парники ещё наши подтянутся, — отвечает Туктамышева, слегка растягивая имена наших одногруппников. — Не моего возраста компания пока сформировывается, — вырывается из меня нелепый комментарий, который я пытаюсь заглушить тихим смешком. — Ну так иди собери компанию своих ровесников, раз мы для тебя староваты, — подмигивает подруга. — Или останешься в номере откисать? — Может да, а может пойду погуляю, погода хорошая, — киваю в сторону окна: на небе ни облачка, а небо в преддверии заката меняет свой цвет с голубого на фиолетовый, розовый и золотой. — Гулять и свежим воздухом дышать полезно, особенно в твоём возрасте, — Лиза поднимается со стула и, кладя телефон в задний карман удлиненных шорт, идёт к двери. — Да ну тебя, — выхватываю у себя из-под головы подушку и кидаю её Лизе вдогонку, но подруга уже выскочила из номера, так что мой метательный снаряд, стукнувшись о преграду в виде двери, падает на пол. С тяжёлым вздохом встаю с кровати, поднимаю подушку и, лениво ее отряхнув, кидаю обратно к себе на постель. Всё равно я предпочитаю спать без нее. Подхожу к окну и выглядываю на улицу. Окна нашего номера выходят на прилегающий к отелю парк, в котором сейчас никого не видно. Идеальная возможность насладиться одиночеством за пределами комнаты гостиницы. Тренировочная одежда, которую я всё ещё не переодела, сменяется на широкие шорты до колен и футболку-оверсайз. Кладу телефон в поясную сумку, которую вешаю на плечо — так удобнее. Волосы оставляю собранными в пучок, надеваю сланцы, беру ключи от номера с тумбочки и выхожу из комнаты. Тишина, царящая в парке, успокаивает и расслабляет. Со стороны моря дует свежий соленый ветерок, а солнце, находящееся уже на полпути к горизонту, не доставляет дискомфорта и не обжигает. Лёгким прогулочным шагом петляю по аллеям и тропинкам, и все мысли постепенно вытесняются из головы. Когда я наконец присаживаюсь на одну из скамеек, освещенную закатным солнцем, то, взглянув на часы, осознаю, что гуляла лишь немногим дольше четверти часа. Возвращаться в номер, на мой взгляд, ещё рановато, так что принимаю решение ненадолго остаться тут и вытягиваюсь на скамье в полный рост, положив руки под голову и закрыв глаза, предварительно поставив на часах таймер на пятнадцать минут на случай, если усну. Не замечаю, как проходит время, пока меня не тревожит чей-то голос: — Скучаешь? Мне не требуется поднимать закрытые веки и поворачивать голову в сторону говорящего, чтобы понять кто это. — Скорее просто отдыхаю от общества, нежась в лучах заката, — всё же приоткрываю один глаз и с мягкой улыбкой смотрю на Петю. В вечерних лучах солнца его зелёные радужки кажутся ярче чем обычно и приобретают лёгкий золотистый отблеск. Гуменник забавно щурится от яркого света, не отрывая от меня взгляда. — Не хочешь прогуляться к морю? — протягивает мне руку, словно ни на секунду не рассматривает тот вариант развития событий, в котором я отказываюсь от его предложения. Сначала и правда хочу отказаться. И заодно нанести по касательной удар по его самоуверенности. Я не планировала вечернюю прогулку настолько долгой по времени и настолько дальней по маршруту. Да и вообще, может меня Лиза уже потеряла, я же не говорила насколько и куда ухожу. Быстро вынимаю из сумки телефон — уведомлений не так много и среди них от Лизы только одно: «Ты где?» Уже приняв для себя решение, отличающееся от первоначального, быстро набираю «через полчаса буду» — чем не ответ на вопрос о местоположении? — и кладу телефон обратно, снова поднимая взгляд на покорно ожидающего меня парня. Даже никаких признаков раздражения или недовольства не замечаю на его лице — Петя смотрит на меня всё с той же улыбкой. — Звучит как отличная идея, — сжимаю его ладонь своей, и он плавным и легким движением поднимает меня на ноги. Пока мы идём в сторону пляжа, я начинаю разговор: — Как с программами на новый сезон? А то мы их друг у друга все видели максимум отрывками — если не знаешь с чего начать разговор с фигуристом, то начинай всегда с фигурного катания: либо будет что обсудить ближайшие полчаса, либо оба быстро съедете с этой темы на более интересную и менее приевшуюся. — Лирика и классика, решили вернуться к проверенному временем, — мне показалось или он закатил глаза? — А у тебя? — Самая свежая современщина, абсолютно непроверенная временем. Уже предвкушаю, что будут писать в статьях и каналах после контрольных прокатов. — Читаешь их? — Время от времени. Из искреннего любопытства. И интереса насколько низко люди могут опускаться в своих комментариях. Для нас обоих не является тайной, насколько нетерпимыми бывают некоторые фанаты фигурного катания. После каждого соревнования — будь то чемпионат мира или один из этапов Кубка России — интернет пестрит морем вызывающих и провокационных заголовков. В комментариях — и того хуже. Признаться честно, я искренне завидую и восхищаюсь теми спортсменами, которые умеют игнорировать критику в свою сторону или хотя бы не зацикливаться на ней. Меня же мое любопытство продолжает постоянно доводить до самокопания и разочарования в себе и людях. — Но вообще, когда ещё экспериментировать, как не в сезоне без международки, — уже на оптимистичной ноте заканчиваю я свою мысль. — Резонно, — одобрительно кивает и дальше мы переходим на обсуждение более бытовых проблем. Когда мы приходим на пляж, его как раз покидают последние отдыхающие. Солнце уже частично скрылось за горизонтом и водная гладь из-за бликов кажется красно-золотой, слабый морской бриз дует прямо в лицо, а волны на редкость невысокие и наиболее подходящие для купания. Снимаю сланцы, кладу на них сумку и подхожу к кромке прибоя, а через пару секунд мои ступни уже оказываются омыты морской водой. — Не хочешь окунуться? — спрашивает Петя, подходя ко мне. — Да я как-то не планировала, у меня и купальника с собой нет, — эх, раз уж всё равно было достаточно свободного времени, чтобы погулять, то могла бы и додуматься до похода на море пусть и в одиночку, ругаю себя мысленно. Уже собираюсь на этот раз вслух разочарованно вздохнуть в обиде на саму себя, как парень ставит меня в ступор следующими словами: — Вика, — растягивает гласные в моем имени, — ну один раз живём, зря что ли у нас гостиница в пяти минутах от пляжа, а мы так и не покупались в море нормально? Пока дойдем до номеров, одежда высохнуть успеет. Поворачиваюсь к Пете и поднимаюсь на носочки, чтобы попытаться взглянуть ему в лицо: эй, ты сейчас серьезно? — У нас завтра весь день свободный, тогда и на купаемся вдоволь, — говорю, отрезая крохотные частички сомнения, которые начинают проскальзывать в моих мыслях. — Но ведь чем больше, тем лучше? И опять протягивает мне руку с довольной улыбкой, будто уверен на все сто процентов, что я не откажусь. И на этот раз я не трачу время на раздумья. Цепляюсь за ладонь друга и почти бегу в накатывающую волну. Ноги вязнут в мокром песке и камешках, я спотыкаюсь и падаю в воду, утягивая Петю за собой. Гуменник, не успевший среагировать, набирает в рот воды и теперь тщетно пытается отплеваться. — Как ты успеваешь группироваться перед падением, но не успел даже задержать дыхание перед нырком, — я отплываю туда, где ноги до дна не достают, и делаю гребки руками, держа себя на плаву. — Наверное потому что на прыжки меня тащишь не ты, — наконец-то придя в себя, отвечает друг. — Куда ты так помчалась? — Один раз живём, разве не ты так сказал всего минуту назад, — игриво наклоняя голову направо и, на секунду расслабившись, сама уже ухожу под воду с головой. Купаясь в море, дурачась и обрызгивая друг друга, мы теряем счёт времени и выходим (если быть точнее, то выползаем) на берег, напоследок ещё по разу окатив друг друга водой, когда солнце почти зашло за горизонт. Подобрав оставленные на песке, перемешанном с галькой, вещи, мы садимся на шезлонг, чтобы отдышаться и высохнуть. Закат настолько красивый, что я тянусь за телефоном, желая его запечатлеть, но стоит мне включить экран, как я вижу огромное количество пропущенных от Лизы, Сони и даже Жени. Смотрю на время и вижу, что мои обещанные «через полчаса» увеличились втрое, и цифры на часах почти подобрались к девяти вечера. — Ой, — тупо гляжу на длинный список пропущенных звонков. — Что такое? — Петя прекращает любоваться закатом и теперь вместе со мной пытается оценить размер нагоняя от Лизы, который меня ожидает. Набираю номер Туктамышевой, и она сразу отвечает на звонок. Прежде чем подруга успевает разразиться тирадой, о том как она и вообще все за меня волновались, куда я делась и почему не вернулась к обещанному времени, да ещё и не отвечала на звонки, говорю, что со мной всё в порядке, я не одна и скоро точно буду. Не знаю, какой из этих трёх пунктов заставил ее сменить гнев на милость (подозреваю, что второй, из-за него же я, скорее всего, подвергнусь расспросам, как только перешагну порог комнаты), но она лишь говорит, чтобы я шла домой побыстрее. Быстро делаю пару снимков заката, выключаю телефон, убираю его обратно и первой поднимаюсь с шезлонга. — Пойдем, а то меня уже жёстко потеряли, — пародирую любимое выражение Лизы, что вызывает у Пети смех, и на этот раз ладонь ему протягиваю я, а он мгновенно принимает мой жест. Рука об руку мы быстро преодолеваем путь до отеля и проходим через парк, направляясь к главному входу в здание. Он провожает меня до нашего с Туктамышевой номера, где мы с ним и прощаемся, а затем уходит обратно по коридору, до того как я зайду к себе. Неловко мнусь в нерешительности ещё пару секунд и наконец открываю дверь. Лиза и Соня, сидящие у окна, синхронно поворачиваются в мою сторону и обмениваются хитрыми улыбками, пока я захожу в комнату, не отрывая от них виновато-подозрительного взгляда. — Не одна, говоришь, была? — прищуривается Туктамышева. — Мы жаждем подробностей, — поддерживает ее Самодурова. Уже собираюсь начать всё отрицать, как до меня доходит: парк и дорога до пляжа прекрасно видно из окна, около которого с удобством расположились девушки.