Сквозь время до тебя.

Празднество гремело по всему Асгарду. Великие Боги, собравшиеся по случаю рождения нового Бога, преподносили свои дары, стремясь почтить сие знаменательное событие и воздать славу Великому Всеотцу. Шедшая по златокаменному полу, улыбаясь мягкой улыбкой, несла ветвь пшеницы, что так напоминала собой волосы Богини. Сиф, одна из многих, кто был приглашён на столь славный пир. – И, по-твоему, твой дар чего-то стоит? – После подношения, собравшись за длинными столами, услышала обращение к себе от Великого Тора - среднего сына Всеотца. – Да, мой дар не несёт в себе силы и отваги. Однако, как бы не были тяжелы времена, на его столе всегда будет хлеб, а значит он будет сыт и благоразумен. – Незамедлительно ответила Богиня на колкость, в конце речи своей фыркнув, и вновь вернулась к обсуждению последних событий среди смертных с Богиней Фригг. Тор уже было открыл рот, дабы вернуть к себе внимание несносной Богини, как по его плечу ощутимо постучали. – Брат, не время для склок. – Локи, как ни странно, был рад сему событию и, возможно, пока что не предпринимал как-то разрушить всеобщее празднество. Но от Великого Бога Огня не ускользнули те мимолётные искры в глазах, что зажглись в его брате. — Пей, ешь, сегодня великий праздник. – Ты прав, брат. – Кивнул Тор, берясь за ближайшую чарку. – Всегда успеется. Фригг лишь покачала головой на речи своих сыновей, оторвавшись на секунду от приятной беседы. Тор всецело пошёл в своего Отца, вобрав худшие качества, но при этом был великим воином. По её мнению, Сиф была замечательной Богиней и девушкой, той самой, кто могла бы повлиять на Бога Грома и раскрыть тому глаза, как в своё время произошло между ней и Всеотцом. Жаль, что сам Громовержец иного мнения. – Великая Фригг? Мои речи утомили Вас? – Несколько скованно вопросила сидящая Сиф. — Нисколько, дорогая. – Взяв в руки ладонь юной Богини, ответила Мать. – В последнее время просто иногда чувствую себя неважно. Не стоит беспокоиться. – Если позволите, то я могу проводить Вас до Ваших покоев. – С ощутимым беспокойством и неподдельной тревогой ответила златовласая, перехватывая ладони взрослой Богини. – Не думаю, что Всеотцу понравится, если Вы останетесь и будете страдать при всех от нездравия. Фригг лишь, мягко улыбнувшись, кивнула головой, давая своё согласие. И, пока озвучивался очередной тост от очередного Бога, встала со скамьи со своей компанией. – И что ты забыла в покоях моей матери, девчонка? – Тут же огорошил её басистый голос, как только она прикрыла за собой двери. Единственная причина, по которой она так не хотела посещать столь знаменательное событие стояла прямо перед ней, фигурально метая молнии из глаз. – Я лишь помогла Великой Матери добраться до её покоев. Не более. – Отстраненно ответила, намереваясь обойти Бога Грома и скрыться с его глаз, как, неожиданно, была перехвачена и припечатана к стене. – Что Вы? – Во имя Одина! Сиф? – Сжал плечо Богини, заставив ту поморщиться от лёгкой боли и ощутимого исходящего от мужчины запаха браги. – Уже забыла, чем обернулись в прошлый раз твои прогулки в одиночестве? – Прошу простить. – Тихо выдохнула, подняв взгляд карих очей. – Матушке Вашей нездоровилось и я не могла оставить её в зале на попечение одних лишь фрейлин. – Дурочка. – Рука с плеча мягко поднялась и огладила щёку златовласки, а свинцовый взгляд обратился серебром. – И долго ещё ты будешь обращаться ко мне столь подобострастно? Не спорю, твоя покорность меня заводит, но я не этого желал. – О чём Вы толкуете, Тор? – Округлила глаза, совершенно не веря в происходящее, особенно в мягкую улыбку на губах этого заносчивого мужчины. – Ты ведь вроде не глупая, Сиф. – Чуть придвинулся вперёд, зарываясь носом в мягкие пшеничные волосы. – Я желал тебя с первой нашей встречи. Привлекал твоё внимание, но, такой вот я, что не умеет вести красивых бесед и правильно изъясняться в чувствах. – Кажется Вы выпили лишнего. – Не смея даже дёрнуться, прошептала Богиня. Жар и близость мужского тела заставляли сердце бешено стучать и теряться в мыслях. – Я выпил лишь для храбрости. – Усмехнулся, проведя кончиком носа по макушке, вдыхая неземной аромат корицы, мёда и пшеницы. – Не думала, что Великий Тор может страшиться чего-то. – Страшусь. – Кивнул, поведя руками по плечам девушки к локтям и ниже. – Безмерно страшусь твоего отказа, Сиф. – Вы ещё не спросили меня, чтобы я Вам отказала, Тор. – От приятных и мягкий касаний по телу Богини пробежал рой мурашей, но она ни сколь не выдала себя. – Тогда, позволишь спросить? – Оторвавшись от золота волос и отойдя на шаг, взглянул в карие очи, дождавшись согласного кивка. – Сиф, станешь ли ты моей женой? Локи был неимоверно зол. На себя, на брата, на несносную Богиню. Он свято верил, что несущая пшеницу околдовала его старшего брата и, заодно, и самого Локи. Он никак не мог понять: почему золото её волос так манит его взор? Почему он мечтает, чтобы тонкие пальцы, руки цвета жасмина, зарывались в его волосах. Почему губы, оттенка терракота, так манят сцеловать их? А потому, он принял решение: не смотря на способы, пренебрегая последствиями, он раскроет дорогому Тору глаза. В одну из ночей, зная, что Громовержец отсутствует в супружеской спальне, завистливый Бог пробрался к полюбившейся девушке, жене брата, и отстриг жидкое злато её волос. И, в начале, он был несказанно рад проведённой проказе, но после, будучи пойманным, состоял в нелёгком разговоре с братом, когда пришлось спасать свою жизнь и обещать всё исправить. Сжимая отстриженное злато, он понял что натворил. – Клянусь, брат, я всё исправлю! – Вторил своим мыслям Локи, прижимая к груди сжатый кулак. Из всех своих проказ он жалел об этой больше всех. Не стоило, но сделанного не воротить, и исправить тяжело. Путь его лежал не близкий, но только благодаря братьям Ивальди Локи смог вернуть волосы Сиф, и те уже были из настоящего искусного золота, что только более красили её и заставляли Бога всё чаще задерживать на ней свой взгляд. В Асгарде вновь забила жизнь и полилась брага рекой. Боги пили и заливисто смеялись, отмечая новый праздник, совершенно позабыв о произошедшем. Но в один момент всё разрушилось. Локи совершенно не хотел этого. Тор, славный брат, решил сойтись в битве с его дочерью Йормунганд и пал от её яда, а Сиф, дорогая сердцу Богиня, отправилась за ним. Ведь смерть не имела право разлучить их. И только слепой страж стоящий над Богами и хранитель Великого Древа, смотря на две уходящие души, сказал: – Не горюй, Тор. Я вижу, ваши судьбы ещё переплетутся.