Новые шрамы

Нил не может нормально спать. Его мучают, сменяя друг друга, бессонница и кошмары, а ещё боль во всем теле от соприкосновения с кроватью. Он не может есть — голода не чувствует, а силой пихать еду невмоготу. Он не замечает, как пролетают однотипные дни, наполненные рутиной, в виде учёбы и тренировок. На парах Джостен не запоминает ни-че-го, потому что ничего не слушает, не может вспомнить, о чём была хоть одна лекция за прошедшие три недели—три недели, как Нил вернулся из Эвермора. Тренировки немного помогают отвлечься, но нужно признать правду —Нил не в порядке. Пребывая в постоянной диссоциации, закрываясь ото всех вокруг, он только делал себе хуже, ведь оставался наедине с мыслями и воспоминаниями, которые выедали его, чуть ли не каждый день. В другие дни голова была абсолютно пуста. И ничего не хотелось, не было эмоций, не было никаких сил. Он всё еще ментально был в Эверморе, на кровати Кевина, со связанными руками, а Рико и его вороны пытали Нила, резали, избивали, и каждый день втрахивали в кровать, до сих пор, снова и снова, они его не отпускают. Он очень хочет забыть это, хочет оставить всё там, в прошлом. Жить, будто никогда не было. Ведь всё это было ради Эндрю, значит, нужно было потерпеть, ведь Эндрю сейчас здесь, его вылечили в больнице. И вообще, если Нил ещё жив, значит, всё, пока что, нормально. Эндрю проходил через худшие вещи много-много раз, но Эндрю в порядке. Значит, и Нил должен быть, значит… —Мой врач в Истхейвене работал на Рико, мне там не помогали, — слова Эндрю действуют как пощечина, возвращая Джостена в реальный мир. Кажется, он с Миньярдом ведёт какой-то диалог, кажется, Эндрю сказал что-то плохое. Нил в недоумении посмотрел на него— тот выглядел, как всегда, абсолютно безэмоционально. Джостен прокручивал в голове слова Эндрю. —Я сказал правду. Теперь ты. Что с тобой было в Эверморе? —Джостен дернулся, услышав о вороньем гнезде, но сути вопроса не понял—слова проходили мимо. Его глаза смотрели сквозь Эндрю, пока в голове крутилась одна мысль—всё это было просто так. Нил не спасал Эндрю. Не спас. Нил был в гнезде просто так. Всё, что там было, не принесло никакой пользы. Ему вдруг стало очень плохо. Не в силах вынести чье-то присутствие рядом, он молча отшатнулся назад и, сделав пару шагов, развернулся, быстро направляясь к выходу с крыши. Куривший Эндрю проводил его взглядом. Хотелось остаться где-то одному, но, как назло, людей было очень много, и повсюду: в коридорах общежития, в спальне его комнаты. Джостен просто прошёл в пустую ванную. Все его соседи по комнате, скорее всего, уже спят. Он открыл кран. Умывшись холодной водой, посмотрел в зеркало —это было ошибкой. Ему тошно. Тошно от лица напротив, от того, что с ним было в Гнезде, от четвёрки на скуле, от воспоминаний, от самого себя, такого слабого идиота, который сейчас плакать начнёт, потому что, видите ли, его побила команда Воронов. противно противно противно Его ноги подогнулись, он опустился на кафель. Взгляд Нила случайно зацепился за бритвенные лезвия, лежавшие на полке у раковины. Он сглотнул, глядя на них. А что, возможно, это может помочь. Столько людей оставили на теле Нила шрамы, ожоги, отметины, свидетельствующие, что когда-то кто-то касался него, а сам Нил? Почему он не может обозначить владение этим телом? Собственная кожа напоминала ему растерзанное мясо, он просто хотел стянуть её с себя к чертям. Стать по-настоящему новым человеком, а не одной из личностей Натаниэля Веснински. Первый порез оказался самым отрезвляющем. Боль притупила размышления и подкатывающую истерику. Он тяжело дышал, глядя на первый будщий шрам, оставленный им самим. Эти ощущения расслабили, Нил сделал второй порез. Он прекрасно понимал, что не стоит перебарщивать. Еще пару движений лезвием и минуту эйфории спустя, он принялся скрывать следы своего деяния. Закончив, обмотал вокруг запястья какую-то тряпку, чтобы остановить кровь, и направился в спальню, надеясь, что все спят. Эндрю затушил сигарету через две минуты, и отправился следом за Нилом. Блок общежития встретил мирной тишиной и темнотой. Только в ванной горел тусклый свет, тихо лилась вода. Эндрю подошёл, оперся спиной на дверь. Оттуда были слышны всхлипы. Миньярд стоял, думая, что ему делать дальше, но, на самом деле, ответ у него давно был — отвести Нила к Бетси Добсон. Да, это будет правильно, она сможет помочь. Эндрю сел на диван, в ожидании, когда Нил выйдет. И тот вышел. Весь измотанный, с пустыми уставшими глазами. Он медленно шёл в спальню, кинув пустой взгляд на Эндрю. Тот, вдруг, напрягся. Джостен ушёл, тогда Эндрю прошёл в ванную, пристально её оглядывая. Что-то не давало ему покоя. Не обнаружив ничего подозрительного, он умылся и отправился спать. Нил знал, что ему предстояла очередная бессонная ночь. Смотреть в стену часы напролёт —так себе развлечение. Но что ещё оставалось? Эндрю не пустит на ночную тренировку, потому что Эндрю знает, какая это по счёту ночь Нила без сна. —Нил, —уверенный тихий голос, вроде бы, принадлежал Кевину. Нил молчал. Заспанный Кевин поднялся со своего места и подошёл к кровати Нила. —Джостен, я могу дать тебе таблетки для сна. Только Эндрю не говори. Никакой реакции. —Когда я не мог спать, Эбби мне их выписала. Они безвредны, но не больше одной в сутки, — Кевину было жаль Нила, даже не из-за того что вороны с ним сделали, а из-за того, что после этого он не может оправиться. Возможно, требуется время. Но сколько? Месяц, год, вся жизнь? Нилу нужно жить дальше. Нужно играть. А на поле он, в последнее время, так бесполезен, что Кевин даже перестал орать на тренировках, осознав, что это всё не имеет смысла. Дэй оставил пластинку таблеток на кровати Нила. —Нужно запить водой, — сказал напоследок и вернулся на своё место, через минуту уснув. Эндрю последним зашёл в комнату и улёгся на кровать, закрыв глаза. Но сон так и не пришёл. Час… Два… Кто-то шуршит рядом. Миньярд резко открывает глаза и видит выходящего Нила, закрывающего за собой дверь. Их с Нилом взаимоотношения практически обнулились с тех пор, как Эндрю вернулся из Больницы, а Нил из Эвермора. Джостен не просто не идёт на контакт—даже не думает об этом контакте, впринципе, не думает ни о чём. Миньярда напрягало, что теперь экси-наркомана не волнует даже экси, даже лисы, даже Ваймак и его попытки помочь. Эндрю провалился. Он дал обещание защитить, а сейчас, вовсе, не может узнать, что происходило с Нилом там. Эндрю не хочет признавать, что боль рыжего придурка, каким-то образом, доставляет боль и ему самому. Немного погодя, Миньярд встаёт и тихо выходит из комнаты. Нила он застаёт на кухне. Тот дрожащими руками выпивает стакан воды. Рядом, на столешнице, лежит пластинка таблеток. Эндрю хмурится и подходит ближе. —Что ты пьёшь? — спрашивает тихо. Нил смотрит на него загнанно, часто дышит. —Эндрю… —Миньярд замирает, настороженно глядя в голубые глаза. Впервые с возвращения, Нил сознанно обратился к нему. Эндрю просто не мог потерять этот контакт, и, пытаясь звучать спокойно, ответил: —Да. Это я. В чём дело, Нил Джостен? —Нил глубоко дышал, глядя в лицо Миньярда. —Нил, да или нет? —Да, —на выдохе, шёпотом, отвечает он. Это было первое «да» за долгое время. Эндрю внимательно оценил его состояние и увидел красное пятно на рукаве кофты, он опешил на мгновение, подошёл ближе и положил руку Нилу на затылок. —Нил… Ты в лисах, и я с тобой. Никто не сделает тебе ничего, пока я здесь, —У Нила были пустые глаза, казалось, он совсем не слушал, а Миньярд не сдавался, пытаясь словить осознанный взгляд. —Нил. Я возьму тебя за руку. Да или нет? —Да, —на автомате ответил он, и сразу пожалел, ведь Эндрю поднял его порезанную руку к себе и приподняв рукав, рассматривал свежие порезы. Нил открыл рот, но не смог ничего сказать. И не знал что говорить. Миньярд тоже молчал, даже не поднимая взгляд, а затем просто потянул за собой в ванную. Джостена усадили на бортик ванной, пока Эндрю искал бинты и перекись. Он начал обрабатывать порезы Нила, не говоря ни слова, но Джостену казалось, что тот зол. Нил чувствовал себя слабым.