Наброски (сборник)

В ярких лучах врывавшегося в амбар солнца бесконечно кружились пылинки, поднятые бодрыми шагами ног. Парень крутился на пятачке возле дряхлого дивана, заваленного хламом. Он уверенно копошился в бесконечных коробках и пакетах, ища себе сменную одежду. Отец, как обычно, задал работы, а испортить вещи краской совсем не хотелось. Неожиданно, из порванной затхлой картонки полной детского барахла что-то выпало, с глухим стуком ударившись о деревянный настил. Джейсон поднял грязную знакомую игрушку и повернул на свет. Широкая улыбка засияла радостью и выбритые щеки украсили милые ямочки. Крупная фигурка солдата предстала во всей красе. Выцветшее от времени лицо, сколы на некоторых частях и вытертая местами краска могли много рассказать о баталиях и играх, в которых участвовал рядовой армии Колчека. Джейсон обхватил старого друга ладонью, с восторгом принявшись крутить ему руки и ноги, но поломанные шарниры почти не слушались, надрывно скрипя от натуги. — Прости, приятель, — прошептал Джей, нежнее беря солдата. — Надо было с тобой аккуратнее... А я как всегда, — задумчиво вздохнул он, смотря на погрызенные не то крысами не то племянником ботиночки. Аксессуаров не осталось.       Волна ностальгии накрыла с головой. Но далекое и едкое чувство осело в сознании. Пальцы скользили по шершавому пластику, по рубленной груди фигурки, объемным рукам и бедрам и замерли на узкой талии. В детстве она казалась больше… Просто руки у Джейсона были намного меньше, чем сейчас. Он вспомнил, как обхватывал игрушечный торс и просто с удовольствием держал его в ладонях, порой даже не разыгрывая сцен. Ему очень нравилось сжимать миниатюрную фигуру. — Как же тебя звали? — Джейсон рассматривал потертую краску на нарисованной камуфляжной рубашке солдата. — Точно, капрал Джексон, — вновь улыбнулся Колчек. Это был герой старого телешоу и когда выпустили игрушки по мотивам, бабушка подарила капрала ему на Рождество. В тот день он был самым счастливым мелкашом. Хотя ради этого Джей много месяцев сводил с ума всех подряд болтовней. — Как давно мы не виделись, приятель. Ты теперь почетный ветеран, — Колчек со странным трепетом держал игрушечное тело, поправляя в удобную позу конечности. Вернуть капрала в темную коробку не хватало духу.       Накатившие эмоции нервировали. Сейчас он отчетливо помнил те чувства, что испытывал в детстве держа солдатика в руках. Радость от которой рвало грудь, странное пульсирующее предвкушение, необъяснимое желание, колющее тело. Коктейль диких, непонятных и будоражащих чувств. Джейсон залипал, уставившись на игрушку и утопая в фантазиях, что раздражало и злило мать. Спонтанно прятаться от всех, просто сидеть, не выпуская Джексона из рук однажды стало привычкой.       От волнения вдруг сжало грудь. Он испытывал похожую неописуемую смесь чувств, когда держал Грена в руках. Как много раз легкая изящная фигура любовника казалась ему игрушечной. Невообразимой, пугающе восхитительной, идеально ненастоящей… Даже когда он прикасался к нежной теплой коже. С силой сжимал точеную талию руками в припадке неконтролируемого детского восторга, пока пальцы на ней не начинали сходиться и Грен не вздыхал от напряжения. Колчека накрывало всепоглощающим ураганом, почти граничащим с эйфорией. Словно он стискивал своего капрала, помещавшегося в одной ладони. Его пьянило и пугало то чувство. Он командовал им, управлял, владел… Владел им, своим капралом. Теперь живым, горячим, желанным. Странное совпадение... Джейсон понял, почему в душе порой бушевала буря. Бесконечно знакомые, повторяющиеся как дежавю, смущавшие необъяснимостью ощущения снова и снова возвращали его в те моменты жизни. Сильное, изящное, жесткое, будто пластиковое, с резным рельефом мышц тело сводило с ума. Возбуждало до одышки. Такое тело нравилось ему. Всегда. Шарнирный капрал был таким. Был мужчиной... В детстве Джейсон не понимал, что представлял себе, с наслаждением проводя пальцами по фигурке. Она возбуждала. Он уверен.       Неужели все зародилось еще тогда? Засевшее в подкорке мозга влечение, спящее, пока триггер не разбудил. Он по глупости и пьяни целовался с другом будучи подростком. Та близость совершенно не казалась странной. Он не чувствовал неудобства. Он не чувствовал почти ничего, хотя неловкий поцелуй возбудил. Возбудил… Нет, настоящее торнадо накрыло на много лет позже, стоило вулкану старых ощущений взорваться в первый раз. Катастрофа, от которого больше не оправиться. Может, Джейсон и не хочет.       Колчек вытащил из пакета более менее подходящую выгоревшую рубашку, бережно засунул игрушечного солдата в карман толстовки в двинулся на выход. Отец во всю его звал, а это плохой знак.