Наверно, это тоже любовь?..

Ванцзи шёл стремительным шагом — на грани допустимого правилами. Он не видел Вэй Ина целых пять дней, которые показались ему вечностью. Предвкушение встречи горячей волной поднималось в его теле, вызывая желание, томление и какой-то внутренний трепет. Подходя к цзинши, он, уже не сдерживаясь, практически взлетел по ступенькам. Распахнув двери, позвал с порога: — Вэй Ин! За ширмой, которая отделяла его покои от половины Вэй Ина, что-то со звоном упало, послышалась какая-то возня, и оттуда выскочил слегка встрёпанный, перепуганный юноша. На подоле его простых светлых одежд медленно расползалось тёмное пятно — судя по всему, услышав голос Ванцзи, он от неожиданности опрокинул на себя пиалу с чаем. Или не с чаем. Сурово сдвинув брови, Ванцзи потянул носом воздух — алкоголем не пахло. Значит, всё-таки чай. Хорошо. Наказывать Вэй Ина сегодня не входило в его планы. Он хотел иного. Проследив широко раскрытыми глазами за взглядом Ванцзи, Усянь неловко попытался прикрыть пятно руками. Но поняв, что ничего не получается, затравленно блеснул глазами из-под длинной чёлки и поклонился: — Простите, господин, этот слуга слишком неловкий… Этот ничтожный готов понести наказание… Ванцзи промолчал. За неряшливый и неподобающий для слуги молодого господина Великого ордена вид и ненадлежащую встречу Вэй Ин должен получить наказание, но… Не сейчас. Возможно, позже. К тому же Вэй Ин не знал, что Ванцзи прибудет сегодня. Он должен был вернуться из Башни Кои только через три дня, но брат отпустил его пораньше. Вэй Ин не виноват, что не подготовился к встрече надлежащим образом. Поэтому Ванцзи будет милостив. Сегодня он хочет порадовать Вэй Ина. — Переоденься. У меня для тебя есть новости из Башни Кои. Услышав эти слова, Вэй Ин весь встрепенулся и невольно подался вперёд. Губы его дрогнули, словно он хотел о чём-то спросить. Но не посмел. В тёмных глазах отразился страх пополам с надеждой. Он жадно впился взглядом в бесстрастное лицо молодого господина, тщетно пытаясь считать с него хоть какой-нибудь намёк на то, хорошие это новости или плохие. Ванцзи не смог отказать себе в удовольствии потянуть время, чтобы насладиться столь редким теперь зрелищем смены живых и ярких, пусть и болезненных эмоций на этом выразительном лице. — Почему ты ещё здесь? — он вопросительно изогнул бровь. — Вэй Ин не хочет услышать новости о деве Цзян? Юноша напротив дёрнулся было, желая как можно скорее умчаться в свою половину комнаты, но сдержался и вновь отвесил поклон. — Этот слуга просит дозволения покинуть господина и сменить одежду, — голос его задрожал от бури чувств, что пробудились в его душе при упоминании драгоценной шицзе. Ванцзи кивнул, позволяя, и юноша быстро скрылся за ширмой. С трудом сдерживая своё собственное нетерпение, Ванцзи медленно опустился на циновку. Не успел он аккуратно расправить полы своих одеяний, как перед ним предстал Вэй Ин в прилежном и подобающем виде — чистом ханьфу и даже с аккуратно приглаженными волосами. Было заметно, что он очень старался угодить господину, чтобы поскорее услышать то, что он хотел ему рассказать. Ванцзи кольнуло ревностью, брови его сошлись у переносицы. Он знал, конечно, что Вэй Ин питает к деве Цзян исключительно братские чувства. Но всё равно испытывал неудовольствие от мысли, что он относится к кому-то столь трепетно. В отместку Ванцзи даже подумал было отложить разговор на завтра, но, увидев полные беспокойства и тревоги глаза Вэй Ина, его побледневшее лицо, сжалился. К тому же он не желал откладывать то, что должно было последовать за их беседой, совсем не желал. Пять дней без Вэй Ина — это слишком долгий срок. — Садись, — приказал он. Вэй Ин опустился на циновку, сев в подобающую позу на почтительном расстоянии от Ванцзи. Весь его облик выражал смиренное ожидание, только тонкие пальцы, лежащие на коленях, слегка подрагивали, выдавая охватившее его волнение. Ванцзи какое-то время выдерживал паузу — вид такого Вэй Ина — покорного его воле, послушного, ожидающего, вызывал пожар в груди и истому во всём теле. В паху заныло. Ванцзи слегка поёрзал — сидеть становилось неудобно. Он резко выдохнул: — Дева Цзян выходит замуж. Свадьба состоится через две луны. Вэй Ин вскинулся и резко поднял голову, в неверии уставившись на него широко раскрытыми глазами. Пухлые губы дрогнули, рот приоткрылся: — О-о-о… По телу Ванцзи прошла судорога. Ему захотелось закончить разговор как можно скорее: — Не спросишь, кто жених? — Кто жених? — эхом отозвался Вэй Ин, будучи не в силах переварить полученную информацию. — Наследник Цзинь. — Н-н-но к-как?.. В-в-ведь ш-шицзе…. Он-н-на в-ведь … — от волнения и растерянности Вэй Усянь начал заикаться, пальцы его вцепились в подол ханьфу. Он откашлялся и усилием воли взял себя в руки: — Как глава Цзинь позволил своему наследнику жениться на девушке из опальной семьи? Ванцзи повёл плечами. Брат говорил, что этот брак экономически и политически выгоден ордену Цзинь. Алчный Цзинь Гуаншань, пользуясь своим влиянием, после войны наложил лапу практически на всю территорию, некогда принадлежавшую ордену Цзян. Он прибрал к рукам плодородные земли Юньмэна, лотосовые озёра и торговые пути. Но если жители Ланьлина обожествляли представителей своего золотого клана и раболепно готовы были целовать полы их одежд, то свободолюбивый народ Юньмэна искренне любил и уважал прежнюю главенствующую семью. Люди хорошо помнили их всех — своего мягкого и мудрого Главу и его суровую, но справедливую супругу; застенчивого молодого господина и добрую юную госпожу; обожаемого всеми Первого ученика, который был не разлей вода с господскими детьми. Семью Цзян сравнивали с пришедшими ей на смену адептами ордена Цзинь. И сравнение это было отнюдь не в пользу последних. Узнав о смерти Цзян Фэнмяня и госпожи Юй и об унизительной участи Наследника Цзян, жители Юньмэна возненавидели захватчиков. То и дело возникали стычки местного люда с пришлыми заклинателями. То тут, то там вспыхивали возмущения. Не раз доходило до смертоубийства, причём не только обычных людей, но и заклинателей из ордена Цзинь. Гуаншаню приходилось на это реагировать соответствующим образом — наказывать зачинщиков, казнить бунтарей, что влекло за собой ещё большие проблемы и разжигало ещё большую ненависть. Среди жителей Юньмэна назревало всё большее недовольство, которое распространялось уже не только среди простых людей, но и среди зажиточных, влиятельных семей. И оно грозило перекинуться на соседние мелкие кланы — бывших вассалов ордена Цзян. Когда госпожа Цзинь заговорила о том, что желает восстановить помолвку между Цзысюанем и Яньли, Гуаншань ухватился за эту мысль, как за спасительную соломинку. Формально после свадьбы земли ордена отойдут во владение Наследнику и его супруге — бывшей юной госпоже Пристани Лотоса, что погасит любое недовольство среди народа. А право Гуаншаня распоряжаться богатствами Юньмэна в подобной ситуации уже никто не посмеет оспорить, ведь Цзян Яньли войдёт в его семью. Но рассказывать обо всём этом Вэй Ину Ванцзи не собирался, дабы не вкладывать в его непутёвую голову крамольных мыслей — с него станется и восстание рабов возглавить. Прямо из Гусу, да. И тогда уже никакой брат не поможет Ванцзи спасти этого бедового человека от неминуемой гибели. К тому же политика Ванцзи не интересовала от слова совсем, и ему было откровенно всё равно, каковы причины этого брака — он считал это внутренним делом клана Цзинь. Ванцзи вообще бы не придал значения этой информации, если бы не знал, насколько ценна она для Вэй Ина. Поэтому ответ его был максимально нейтральным: — Дева Цзян не рабыня, по праву рождения она дочь Главы Великого ордена. Формально они с Наследником Цзинь равны по статусу. И госпожа Цзинь ей благоволит. Усянь сжал кулаки: — Но ведь Павлин не любит её! Этот высокомерный ублюдок никогда не хотел этого брака, она не будет с ним счастлива! — Вэй Ин! Манеры! — резко осадил его Ванцзи. — Как ты позволяешь себе говорить о Наследнике Великого ордена? Не забывайся! От угрозы, прозвучавшей в ледяном тоне, юноша дёрнулся, тут же стушевавшись: — Простите, господин! Я… я… просто переживаю за шицзе… Она ведь… Простите! Ванцзи недовольно нахмурился: — В сложившейся ситуации ты должен возблагодарить семью Цзинь за оказанную деве Цзян честь. Стать молодой госпожой Великого ордена — не худшая участь в её положении. Я спешил сообщить тебе эту весть, полагал, что ты будешь рад… — Да, конечно, я… Вы правы! Я благодарен… Я рад… Вы очень добры к этому слуге! Спасибо, господин! — Вэй Усянь склонился, почти касаясь лбом белых одежд Ванцзи и подметая пол своим длинным хвостом. Ванцзи более не мог выносить этого зрелища — до дрожи захотелось намотать этот хвост на кулак и дёрнуть, запрокидывая голову Вэй Ина назад как можно ниже. И смотреть, как судорожно дёргается кадык в тщетных попытках глотнуть воздух, как бегут по покрасневшему лицу дорожки слёз. Не в силах больше терпеть, он резко поднялся, подошёл к коленопреклонённому Вэй Ину и властно, по-хозяйски поднял его лицо за подбородок, заставляя посмотреть на себя. — Это была хорошая новость? Ванцзи порадовал Вэй Ина? — спросил он тихо, приближаясь настолько тесно, что полы его одежд при движении касались лица юноши. — Да, господин, очень хорошая, этот слуга рад… — Тогда… — глаза Ванцзи потемнели почти до черноты, дыхание участилось, — Вэй Ину тоже следует порадовать своего господина и отблагодарить за добрые вести. Вэй Ин будет благодарным? Вэй Усянь до боли прикусил губу в попытке сдержать слёзы. Не то чтобы он не ожидал подобного развития событий. Скорее наоборот, был почти уверен, что Ванцзи непременно возжелает этого. Особенно после нескольких дней разлуки. Такое происходило регулярно и уже достаточно долгое время, и Вэй Ин давно перестал слишком сильно терзаться по этому поводу, предпочитая отмахиваться от горьких мыслей и загонять свои чувства как можно глубже. Но почему-то сейчас стало особенно обидно и мерзко на душе. Возможно потому, что сегодня это было связано с шицзе — единственным чистым и светлым, что ещё осталось в его жизни, в его сердце. Её непорочный образ как живой возник перед внутренним взором, оттеняя, подчёркивая всю глубину его вынужденного падения. Он словно взглянул на себя её глазами и ужаснулся — столь неприглядной, порочно-постыдной была представшая перед ним картина. Вэй Ин крепко зажмурился, не позволяя слезам пролиться, и почувствовал, как твёрдые пальцы с мозолистыми подушечками проникли в его рот и нетерпеливо надавили на нижнюю челюсть. Он судорожно вздохнул, смиряясь с неизбежным. Нет смысла сопротивляться. Ванцзи тогда силой возьмёт то, что желает, и так будет гораздо неприятнее и унизительнее. Он знает, он пытался ему противостоять. Поначалу. Так что лучше он сам… Тем более, Ванцзи был так добр к нему, что даже прибыл из Башни Кои раньше намеченного срока, чтобы сообщить ему новость о свадьбе милой шицзе. Это действительно заслуживает благодарности, ведь правда?.. Он поднял глаза на своего господина и протянул слегка подрагивающие руки к его поясу.