Одна история, другой исход...

Эти несколько дней после столь долгожданного и окончательного примирения были настолько сладостными, что мне не хотелось ни самой выходить из дома, не выпускать из своих объятий мужчину, который старательно одаривал своими теплом и заботой в полной мере, каждую свободную минуту своего времени. Проблема только в том, что этих минут у него оставалось все меньше и меньше. Раньше это не давило настолько сильно, а сейчас, когда сутки разделились на прекрасные моменты и томительное ожидание. Эта его «работа» превратилась в моего личного соперника, что с каждым разом забирает дорогого человека всё на больший срок и с большим риском не вернуть обратно. Дабы хоть как-то отвлечь себя от этого, мне хотелось, наконец, самостоятельно выползти на воздух. Побродить по паркам, знакомым улочкам, посетить места, что давно крутились в голове, но по тем или иным причинам их посещение пришлось откладывать. Сделать всё, что в моих силах, чтобы напомнить себе, что жизнь, это не только бесконечное ожидание и страх за родного человека, но и радость.Идею мою конечно не хотели одобрять. Вадим ворчал, что это не безопасно, везде могут поджидать неприятности. Учитывая моё прошлое и настоящее, спорить с ним было сложно. Но, некоторые проблемы убрал он сам, прошлое, если и будет давать о себе знать, то точно не так скоро, как парень накручивает. А прозябать дома только потому, что твой мужчина «старший» группировки, казалось не правильным. В конце концов, не так уж и много людей знало, что у Вадима кто-то есть, а если и знали, в глаза видели лишь единицы. Вполне могу сойти за совершенно обычную студентку, без криминальных связей, как и многие люди вокруг. Почему бы этим не воспользоваться? Повод вылететь из своей золотой клетки появился неожиданно. Вечером мне позвонила Катерина, предложившая провести погожий весенний денёк не с котом, а составить ей компанию, и сходить в недавно открывшийся бар. Девушка была очень взволнована, немного заикалась и запиналась, делая такое предложение, все никак не могла подобрать слов, но услышав положительный ответ, она будто засияла, это ощущалось, не смотря на расстояние. Договорившись встретиться после полудня, мы распрощались. Но в день встречи, что-то было не так. Предвкушение приятного дня омрачалось странным чувством печали. Быть может, мне передалось настроение Жёлтого. Тот все утро был мрачен, витал в своих мыслях, словно перестал замечать всё вокруг. Только перед выходом крепко обняв, предложил выкроить время, и не отправлять своих пацанов, а лично доставить до выбранного ранее заведения. Но когда пришло время, я несколько раз пожалела, что согласилась на это. За добрую половину дня настроение у парня не то что не улучшилось, оно упало ещё сильнее. Он раздражался от всего, что происходило за пределами его автомобиля, ругал прохожих, медленно плетущихся по нескончаемым «зебрам», дорожников, начавших внезапный ремонт, даже дворовых собак, что пару раз пытались нырнуть под колеса. Встав на очередном светофоре, он тихо ругнулся, не сильно ударив по рулю. - Объясни мне. Чем вас не устраивает «Снежинка»? – Вадим поворачивается корпусом, недовольно постукивая пальцами по рычажкам за рулевым колесом. Идея не понравилась ему с самого начала, и он решил напомнить об этом? – Ты под присмотром. И мне не надо дергаться, что может что-то случится. – Доля правды в его словах была. Во всем городе, обиталище Домбыта было, чуть ли не самым безопасным местом, туда редко кто совался из дворовых банд, а настоящие бандиты, если и приходили, вели себя мирно. Именно это мне и не нравилось. В какой-то момент, все переключилось с обычных уличных разборок, на что-то более крупное, глобальное. Нечто, что могло вылиться не просто в неприятности. - Потому что она напоминает твой огромный рабочий кабинет, а не место где можно расслабиться. – Отчасти это было правдой. Недавно он соорудил себе кабинет, правда как тот выглядел, я не знала. От того, что старательно обходила возможность посещения. Ассоциации все ещё неприятно кололись в подсознании, каждый раз напоминая о том, что творилось в этих стенах. Мужчина сам этого не понимал, или же понимал, но не желал принимать. «Все ведь хорошо. Не накручивай себя.» Его любимые слова на этот счет. Спорить было бесполезно, поэтому в определенный момент, посещения с моей стороны прекратились почти полностью, и лишь, изредка можно было позволить себе заскочить ненадолго, не проходя в зал посидеть со своим мужчиной на кухне, попивая чай. Сегодня был один из тех дней, когда нужно притупить свои страхи, и пойти навстречу. – Хочешь, после встречи зайду к тебе? На пацанов посмотрю, и тебя от работы отвлеку? – Идея казалась заманчивой, двадцать минут придавить себя за горло, ради того, чтобы парень сам не выдержал, сбегая из душных помещений вместе со мной. Как ни крути, это было самой приятной частью этих, ставших не частыми визитов. Против моего «самого честного» взгляда, что только удалось выучить, устоять у него не получается. Даже его раздражение на весь мир утихает, уступая место теплой улыбке и внимательному влюблённому взгляду, от которого мои щеки всегда заливались румянцем. - Тогда, буду тебя ждать вечером. – Тихо шепчет он наклоняясь, и почти невесомо касается своими губами сначала щеки, а потом и давно ждущих своей очереди губ. Как всегда увлекается, не замечая времени, обращая безобидные подростковые поцелуйчики во что-то более осознанное, нежное. Он долго не отпускает, пока вдоволь не насладится моментом, наполняя какую-то свою внутреннюю батарейку нужными положительными эмоциями. Но напоследок, уже на улице, перед тем как отпустить, все же просит, с тревогой, вернувшейся к нему так же внезапно, как и отступившей. – Постарайся без приключений, ладно? Прекрасно знает, что этот аспект моей жизни, никак от меня не зависит. Все, что происходит, происходит случайно. Возможно, ему просто очень хочется верить, что попросив, получится предотвратить неизбежное, приостановить или затормозить судьбу. Но мы много раз убеждались, что это не так. И как бы в подтверждение этому, машина трогается с места, только когда мои каблуки застучали по кафелю входной группы новенького бара. Только тогда, вместе с этим стуком, послышался визг срывающихся с места колёс. «Контролёр» тихо улыбнулась я сама себе. Обстановка в этом заведении немного превосходила привычный скромный вид. Здесь всё было новым, свежим, более роскошным, чем в нашей холодной обители. Даже имелась живая музыка, с прекрасными исполнителями и интересным репертуаром. Настолько, что заслушавшись, не сразу заметила появление своей подруги. Она тихонько подкралась, присаживаясь рядом, вся прямо светилась. Интересно, что же такого сделал Суворов, что моя дорогая подруга настолько растаяла?За разговорами о жизни пролетели часы, мы и не заметили, как бежало это время, репертуар у музыкантов сменился, а зал начали наполнять парочки. Кажется, мы засиделись до вечера. Хорошо, что с наступлением весны день стал длиннее, пока светло и можно пройтись, поболтать ещё хоть немного. Да и предложение дойти до качалки, вытащить оттуда Суворова старшего и доехать, куда нужно уже с ним, казалось привлекательной идеей. Усталость от длительного пребывания в одной позе давала о себе знать, спина и ноги прямо горели от ноющей боли. По пути разговоры не клеились. Катерина продолжала говорить о бытовых вещах, лишь иногда затрагивая тему своего молодого человека. Не произносила ничего, что могло бы так взволновать её утром, что пришлось назначать целую личную встречу. Стоило только подумать об этом, как девушка останавливается, опуская голову и поджимая губы. Обдумывает долго, но все же решается. - А знаешь… – Растягивала она паузу, как жвачку, с неохотой прерывая её. – Мы с Вовой решили уехать. Куда-нибудь где тепло. Это он предложил. Я бы предпочла место, где попрохладнее, но Гагры тоже неплохо, да? – Она с надеждой поглядывала в мою сторону. Как бы ожидая положительной реакции. А какая она ещё могла быть? Если только с лёгкой грустью, что если она уедет, у меня останется только Рудакова. Вот и объяснение чувству печали, терзающему добрую половину дня. - Рада за вас. А почему решили? – Отчасти понятно без объяснения. Криминал по всему городу набирал обороты, а Вова может и не был главным, имя его крутилось в определенных кругах. Если захочет жить спокойно, тут ему этого сделать просто не дадут. Но, менее неожиданным это новость не делало. Вспоминая слова Валеры, Суворов собирался вливаться в жизнь улицы заново, менять заново выстроившиеся устои, а в итоге. В итоге нашёл себе женщину, и здраво рассудил, что на старшего он не тянет, и лучше спокойно жить, чем весело погибать. Хотелось бы, чтобы кое-кто тоже так решил, но мне так вряд ли повезёт. – Ты же работаешь. Да и у Адидаса тут вроде… получается что-то. - Работать я со своей специальностью везде могу, были бы места. – Девушка протяжно и тяжело вздохнула, извиняясь за свои же слова. – Не вижу я тут жизни, да и Вовка тоже меня поддерживает. Поезд у нас вечером. Вот я и решила, что будет хорошо по-человечески с тобой попрощаться. Но ты не думай. Адреса у меня есть, и твой и твоих родителей, на всякий случай. А по месту, как телефоном обзаведемся, номер телеграммой направлю. И приезжать ко мне будешь, в тепло, и на море. Хотелось сдержаться, новость ведь была хорошая, но слёзы как-то сами к глазам подступили. Расчувствовавшись, я почти повисла у подруги на шее, крепко обнимая, не хотелось её сейчас отпускать, в конце концов, мы только встретились вновь, и опять приходится расставаться. Но, радость за неё перекрывала все дурные мысли. Она нашла своё счастье, так пусть это прекрасное событие не будет омрачено грустью.Катя долго ещё пересказывала рассказы Суворова о новом городе. Расписывала, какие там милые домики у моря, природу не тронутую человеком, тёплое море. А я рисовала в голове эти красочные картинки, втайне желая поскорее побывать у неё там в гостях. К тому времени, как всё же решусь, у девушки наверняка появятся уже свои дети, как раз будут проводить время вместе. О том, чтобы дружить семьями даже мысли не закрадывалось, Желтухину такое точно не придётся по душе. Пока мы дошли до качалки Универсама, на улице заметно потемнело, но рассмотреть что-то было ещё можно. и на улице было пока не так мрачно. Поэтому, решив остаться на улице, дабы не слушать, как парни бьют друг другу лица. Оставшись на улице и пристроившись на небольшую лавочку, будущую чету Суворовых можно подождать и здесь. Да и был ещё один фактор не желания спускаться в сам подвал. Плохо проветриваемое помещение и в обычном состоянии могло вызвать приступ тошноты, не говоря уже о моём новом положении. Выворачиваться наизнанку в мои планы сегодня не входило. Поясница быстро затекла от сидения на неудобной деревянной лавке, а подруга не спешила возвращаться со своим суженным под чернеющее казанское небо. Походив немного у входа, и ощутив доносившиеся оттуда запахи, самым верным, на мой взгляд, решением было побродить вокруг дома, где располагалась качалка. Размяться и скоротать время. Но первый же круг принес неожиданный, и может даже неприятный сюрприз. В кустах около соседней двухэтажки, стояла подозрительно знакомая старая и грязная «семерка». Казалось бы «- Ну приехал бессмертный на своей машине к своей же качалке, что с того?» Возможно и так, но было в положении этой калымаги нечто странное. Подойдя немного ближе, стало заметны странные следы волочения. Будто машина стояла на ручном тормозе, а в кусты под домом её тянули тросом. Да и вид был странный. В прошлый раз эта «старушка» может и выглядела потрёпанной, но не была в настолько плачевном состоянии. Меньше месяца прошло, не мог же Кащей настолько сильно изувечить собственную машину, что из уставшей она превратилась почти в утиль. Было, правда, подозрение, что такой её сделали искусственно. Покореженный металл, и торчащие из-под днища провода, говорили об этом довольно красноречиво. Да и положение проводов смущало, их было заметно с пассажирской стороны, при рассмотрении со стороны водителя, все было вполне обычно. «- Похоже, Вадим не параноик. Осматривать всё от и до, перед тем как войти в помещение или сеть в транспорт вполне оправданные действия.» Надо сообщить владельцу, об изменениях в конструкции его ласточки. Вот только стоит ли это делать самой? В последний раз мы не однозначно распрощались, да и в целом друзьями никогда не были. Но сама себе я не смогу простить, если с человеком, пусть и с таким, случиться что-то плохое. Взяв себя в руки, чуть ли не бегом вернулась ко входу в полуподвальное помещение. Вдохнув побольше кислорода, и постаравшись засунуть неприятные ассоциации и свою новоприобретенные реакции, толкнула дверь сильнее, с первого раза она не поддалась. Старые петли скрипнули, и из темноты на улицу пахнуло типичным смрадом подвала. «- Не замечала раньше, что всё настолько плачевно. Им бы вентиляцию продумать…» Глазами попыталась найти Вову, или Валеру, может хотя бы бессмертного, но все было тщетно. Взгляд натыкался только на незнакомые лица. Быть может, слишком давно не захаживала в Универсамовскую обитель, но узнать никого не вышло.Так бы и ходила, беспомощно цепляясь за стенку и стараясь дышать как можно реже. Пока из каморки, в которой в мой последний визит парни держали Айгуль, не показалась знакомая кучерявая шевелюра. - Сестрюнь? – Знакомый голос привлёк ещё больше внимания. Неожиданным спасением оказался Валера, спешно приближающийся к уже почти осевшей на пол мне. Знала бы, что так будет, просто постучала в дверь, а не лезла внутрь. – Ты че тут? Подружайка сказала, ты на улице решила остаться. А ну-ка пошли. – Он немного обеспокоенно оглянулся, приподнимая за локоть, вел за собой до самого выхода из подвала. Не забывая настороженно оглядываться и на пацанов, сидящих по лавкам. – Какая-то ты бледненькая. - Валер, там… – Уже на воздухе, когда в лёгкие снова можно было впустить кислород, а не спёртый воздух. Хотелось рассказать о своей странной находке хотя бы брату, а дальше пусть делает с этой информацией что хочет. – У машины кащеевской, как будто провода торчат. - Да я вообще удивлён, как это корыто ещё на ходу не рассыпалось. – Кучерявый лучезарно улыбнулся, но встречаясь с моим серьёзным взглядом осекается. – Ладно, давай проверим, что ты там нашла. Без лишних слов развернувшись, я пошагала в сторону находки, не замечая, что Турбо идя рядом, внимательно всматривается не в темноту, а пытается что-то разглядеть в моём лице. Будто не поверил до конца. Но стоило приблизиться к подозрительному месту, он от непринужденно-веселого становится настороженным. Совсем близко мы подойти не решились, заметив вокруг странно поблёскивающие лужи непонятного содержания. Осмотр Валера проводил на расстоянии, долго крутился, пытался лечь на землю, пока в конце концов не поднялся, не утруждая себя стряхиванием пыли с одежды, выдал своё заключение. - Похоже, как будто пластитом коробку облепили. – Парень закурил, ещё раз наклонившись и всматриваясь под днище машины. – Завелся бы, коробка подогрелась и «привет», мы бы и не поняли, что произошло, успел бы отъехать уже от качалки. – Руки его подрагивали, и голос слегка сел. Ему было страшно, сначала не осознавая всей опасности, а теперь, понимая, что мог сам случайно что-то задеть, осознание происходящего быстро его накрыло. – Повезло что ты глазастая, этот алкаш бы не заметил. Пошли, расскажем, его тачка, пусть решает, что с ней теперь делать. Может это вообще Разъезд всё, а теперь сидят у нас в качалке и делают вид, что не при делах. «- Разъезд… теперь понятно, почему из такой толпы в подвале никого не удалось узнать. Радует, значит, я не сошла с ума.» Чего нельзя было сказать о Валере, что почти всю обратную дорогу молчал, продолжая вглядываться в мою душу. Пока в один момент не выскочил вперёд, хватая и закрывая в своих объятьях, вызывая внутри меня шок и лёгкий испуг, от таких внезапных проявлений чувств. - Я тебя не видел так давно, Надюх! Такая ты стала… Не знаю, похорошела, что ли! Щёчки округлились! Ну прям пупсик такой! – Больно захватывая мягкую кожу на щеке, он потрепал её как маленькому ребёнку. За что почти сразу получил подзатыльник, но это утихомирили только его физическое воздействие, языком он продолжил трепать. – Чем тебя таким Жёлтый пичкает? - Нахрен иди Валер! Ничего у меня не округлилось… пока что… – Вопрос о щёках вызывал неприятные воспоминания из подросткового возраста. А если представить, что скоро вообще все может округляться, невольно стало не по себе. А интуитивно поправив рубашку в районе живота, вызвала совершенно ненужное внимание. Поднимая глаза вверх, встречаясь с изумленным взглядом братца, стало ясно, что он догадался, и догадка ему по душе не пришлась. – Не смотри так на меня. Как будто я специально… - А, то есть вы ещё и не специально ребёнка заделали?! Ладно ты, а этот дядька чем думал?! – С каждым словом брови его ползли всё выше, вызывая у меня улыбку. Очень мило, что братишка решил за меня заступиться, может даже отругать за непристойное поведение, но, всё уже решено, а его раздражение уже лишнее. – Знаешь что?! Как мужчина из твоей семьи, я бы хотел серьёзно поговорить с твоим хахалем! - Как кто прости? – С одной стороны, очень бы хотелось взглянуть на потуги Турбо поговорить с Вадимом «как мужик с мужиком», а с другой, этот оболтус нужен мне живым, мы всё-таки родственники. Но приступа смеха это никак не умолило. От того, чтобы начать кататься по асфальту, меня останавливало, что вещи - дорогой подарок, от того самого «хахаля». Будь я в своих, этому герою, пришлось бы успокаивать истерику. – Не надо, ладно? У меня нет желания отскребать тебя потом от асфальта. Не громко цокнув, Валера закатил глаза. Мой выбор его и раньше не устраивал, а сейчас у него появится повод недолюбливать Вадима ещё больше. Удаляясь в подвальное помещение, он ещё пару раз бросил раздраженный взгляды в мою сторону. Насколько быстро ему удастся привлечь внимание старших неизвестно, так что моя скромная персона вновь осталась одна на тёмной улице. Действовала ли так ночная дымка, или это снова игры моего воображения, но вдалеке, рядом с потрёпанной машиной показался невысокий коренастый силуэт, что быстро юркнул куда-то вниз. Подойдя чуть ближе, и рассматривая это место из-за угла, мне стало ясно, что не показалось. Под днищем машины кто-то активно шуршал и гремел, но какие-то конкретные действия разглядеть не получалось, слишком далеко, а подходить ближе не давал страх, сковывающий ноги и заставляющий застыть на одном месте. Минуты тянулись словно резиновые, жалкая десятка оказалась равна часу, по ощущениям. Но спустя это время, позади наконец послышались шаги. Чувство скованности отпустило. И я смогла со всех ног рвануть в сторону качалки. Из которой неспешно шёл Кащей, в сопровождении старшего с Разъезда. Валера старался их подгонять, но на него только недовольно шикали. Почти перед ними, я не совладав с равновесием, почти рухнула. Хотелось показать им внезапного механика, ошивающегося у соседнего дома и колдующего над автомобилем бессмертного. А получилась нелепица, от которой двое старших засмеялись глухо, почти в унисон. И разъездовский, в отличии от Кащея не скрывал злорадства на своём лице, от того засмеялся почти в полную силу, когда Универсамовский решил высмеять ситуацию с моим падением. - Надюх, я конечно тоже очень рад тебя видеть. Но реверансы, это лишнее. – Снова этот глухой гиений смех, только теперь он раздавался не только от старших. На улицу вышло ещё несколько ребят. Кащей же продолжил, немного нервно покуривая свои странно пахнущие сигареты, от чего мне захотелось демонстративно прикрыть нос и не дышать, да в отличие от этих людей, капля воспитания у меня все же была. – Зачем ты уважаемых людей от разговоров отрываешь, а? - Пойдем, посмотришь, уважаемый! Только, уважаемым придётся вести себя тихо. Спугнёте вечернего гостя. – Волнение захватывало с ног до головы, отчего голос срывался, и говорить не громко выходило плохо, то и дело у меня получался какой-то писк вместо слов. Поняв, что рассказать ничего не получится, решение просто показать всплыло само собой. Подцепив за рукав бессмертного, и протащив за собой до угла, не обращая внимания на его тихие возмущения. Указала кивком в сторону, уже почти выбравшегося из-под авто силуэта. Он все ещё стучал и копошился, но вот-вот готов был уйти. – Ну что, теперь уважаемые люди мне верят? – Пытаться поддеть, не было смысла. Уже по лицу мужчины было заметно, что он не ожидал, что слова мои окажутся правдой. Подошедший за нами второй старший, так же округлил глаза, всматриваясь в темноту. Картина двух шокированных мужчин вызывала во мне некоторое чувство гордости, но времени на то, чтобы высказать это им не нашлось. - Интересное кино. – Разъездовский тихо басил, жестом подзывая кого-то из своих, показывая ему в сторону незнакомца. Действовал решительнее, чем его друг, поэтому присвистывая, вышел из укрытия первым. – Э! Ты че там трёшься?! Ожидаемо, неизвестный спешно начал выбираться, побросав все инструменты. Но далеко ему не суждено было уйти. Кащей, удивляя своей скоростью, довольно быстро настиг беглеца сам, а там уже подтянулись ещё несколько человек, хватая и связывая этого странного визитёра. Любопытство взяло верх, и ноги сами понесли к месту пленения, но стоило только выйти из-за угла, как немного впереди, послышался треск, и по глазам больно ударила резкая вспышка. Может быть, мои широко распахнутые глаза бы вообще выжгло, если бы сзади кто-то не обхватил, и не развернул резким движением в сторону стены. Почти сразу гремит взрыв, от которого ноги подкашиваются, и не свалиться помогает только крепкая хватка. - Нас Жёлтый потом на кол посадит, если с тобой что-нибудь случиться. – Тихий голос брата быстро приводит в чувства. Он долго ещё стоял, прижимая к себе и немного сглаживая жар пламени, охвативший бывшую когда-то старенькую «семерку». К моменту, когда мы двое решились обернуться, от машины почти ничего не оставалось, кроме «скелета», продолжающего полыхать адским пламенем, и оно уже было готово перекинуться на первый этаж двухэтажного дома, в палисаднике которого стояло авто. Валера понял меня без слов, когда, в немой мольбе, развернувшись к нему, я хотела сказать, что нужно попробовать не дать огню расползтись дальше. Пожарных наверняка уже успели вызвать жильцы соседних домов, так что долго ждать они себя не заставят. В Качалке был пожарный рукав. Так что, протянув его из зала, мы принялись заливать всё в зоне досягаемости водой. Пока Турбо направлял шланг на огонь, и смачивал стены, чтобы их не охватило пламя, я старалась следить за шлангом, дабы его не срывало с резьбы. Чуть позже, окружившие нас машины потушили оставшееся пламя. Нехотя сбивая его с окон, и фасада первого этажа. Окна дома закоптились, но, благодаря нашим стараниям, старая деревянная конструкция не вспыхнула факелом. Инспектора службы ещё долго расспрашивали нас о произошедшем, пытаясь вытянуть побольше подробностей. Но мы только недоумённо разводили руками, упорно делая вид, что стали случайными свидетелями произошедшего. Дабы снова не пересекаться с блюстителями закона, пришлось врать, что мы только увидели огонь и хотели помочь. Мужчинам в форме эту версию скармливал Турбо, пока я тихо стояла, рассматривая останки, некогда бывшие машиной бессмертного. «- Интересно. Кто и за что решил с ним расправиться вот так. И как предотвратить подобное с другим человеком.» Аромат помещения качалки больше не казался настолько ужасным, в отличии от смрада бензина и обгоревших частей салона, что сейчас благоухал на улице. Сейчас мне хотелось убрать следы гари с новых кремовых брюк, чего сделать самостоятельно у меня упорно не выходило, до некоторых мест достать было сложно не снимая их с себя. А раздеваться в присутствии такого количества народу было неловко. Повезло, что на помощь пришла Катерина, ругавшаяся всё это время со своим Суворовым, они даже не обратили внимания на суматоху, пока на улице не начало что-то взрываться. Чуть позже, сидя в каморке, мы ждали Володю, пока он освободится от допроса, устроенного Кащеем тому пареньку, что они поймали. Методы были выбраны крайне жестокие, настолько, что даже видавшая многое медсестра иногда морщилась и кривилась от доносящихся звуков. - Почему каждый раз. – Подруга злилась на своего мужчину. Им давно уже нужно было собираться на поезд, а он задерживался и никак не мог побыстрее отделаться от бессмертного и его компании. Помощь мне в оттирании лица от сажи её может немного и успокаивала, но не настолько, чтоб та прекратила возмущаться, и её тревога не выплеснулась в сторону самого близко стоящего к ней человека. – Ты всё ещё умудряешься куда-то влипать?! Как?! Годы идут, ничего не меняется! – Девушка уже было почти, срывалась на крик, но услышав, как её позвали, из зала быстро сменила гнев на милость. – Вова, наверное, я думаю, они заканчивают. Ты же не будешь против, до своих с нами доехать? Чтобы ну точно больше ничего не случилось! – На последнем делая акцент, она шагает прочь из маленькой комнатушки, ненадолго оставляя меня одну. Рассматривая свою заклеенную руку, что подруга любовно замотала бинтом, на всякий случай. «- Когда я умудрилась напороться на железку и раскроить себе ладонь?» Не сильно, но ощутимо. Прикосновения заставляли шипеть от болезненных ощущений. Думала, что надо все рассказать Вадиму, о том, что тут случилось. Всё равно он всё узнает, а так, может, будет возможность узнать некоторые подробности или слухи, что наверняка ходили по городу. Только можно ли с этими слухами сделать что-то полезное, оставалось вопросом. - Хорошенькую себе всё-таки куклу Жёлтый нашёл. – Из пелены размышлений вырвал басистый голос, раздающийся почти над самым ухом, и вынуждающий повернуться к его обладателю. Старший соседствующей группировки не добро нависал над моей головой, наблюдая как мордашка кривилась в испуге. Реакция ему нравилась, и он решил пойти дальше, усаживаясь на жалобно скрипнувшую ручку кресла. – Оказывается, когда баба лезет в дела, это может быть полезно. Может она и в постели что-то умеет? – Он подмигнул Кащею, сам же хотел усесться рядом на кресло, одаривая недобрым животным оскалом, вызывая во мне почти животный страх. Слишком привыкла, что окружение Вадима себя так рядом не ведёт. И теперь, оказавшись в такой ситуации, совершенно не зная, что делать, испугалась. Чем вызывала у нового собеседника только гулкий смешок. – Не зря же он так долго с одной и той же. Кроме милой мордашки должно в тебе быть ещё что-то? Покажешь? – Потянувшись было к волосам, он быстро одёрнул свою мерзкую ручонку, получив звонкую пощёчину по своей надменной физиономии. Но, что делать дальше, плана не было. А мужчина уже очухался и желал отмщения, за свою уязвлённую честь. - Не пыли родной. – Осторожно прикуривая очередную сигарету, грустно говорил бессмертный. – Или тоже хочешь месяцок другой от Вадим Палыча побегать? – Упав на диван, он смерил своего «коллегу» тяжёлым взглядом. Сизый сигаретный дым заполнял помещение, отбирая возможность нормально дышать. В голове пролетали картинки возможного исхода этой ситуации, и как-то они не особенно радовали, что наверняка отражалось на моём лице. – Не пугай деваху, а! Посмотри, как у неё лицо покорёжило. – Кивнув в мою сторону он устало улыбнулся. Махая рукой и призывая подойти. Его компания меня устраивала немногим больше, но выбор не велик, или сидеть рядом с ним, или ждать ответа от его дружка, что точно приветливым более не будет. – Значится так, Надюх. Так получается, что твоё женское любопытство, меня спасло. Это я тебе должен, получается. – Мужчина смотрел почти в упор, и ни разу не моргнул, пока говорил. Кащей был вообще очень напряжен, даже в том ветхом домишке пару недель назад он так сильно не переживал. – Я такого не люблю. Поэтому, сиди и впитывай, что мы от этого, горе подрывника узнали… *** В машину к старшему Адидасу, садилась уже с больной головой. Лихорадочно обдумывая, как не забыть всё сказанное, и что теперь делать. Эти разборки чересчур далеко заходили, и если предположения Кащея были верными, то тут начнется месиво, из которого выйдут только некоторые самые сильные группировки. А Домбыт на сегодня таковой не является. Ни в силе, ни в численности у них нет перевеса. Только, положа руку на сердце, плевать мне было на группировку в целом. Если она несла угрозу жизни дорогому мне человеку. Который, никогда не согласится бросить всё как Адидас, и уехать, ведь это все дело многих лет его жизни, и вот так бросать все ради неизвестности он не будет. Грустно, что самый родной теперь для меня человек, скорее всего меня в этой ситуации не выберет. Всю дорогу до кафе мы молчали, никто не смел нарушать её словами. Только Вова изредка хлюпал не так давно сломанным носом, и иногда мычал в такт песням на радио. Прощание вышло каким-то скомканным. Мы с Катериной долго стояли на улице, она курила, а я слушала, их с Суворовым разговоры, о том, что нужно взять с собой, как побыстрее собраться и какой дорогой ехать к вокзалу, чтобы не привлечь лишнее внимание. Мы наконец обнялись на прощанье, коротко пожелав друг другу удачи, и пообещав созвониться, как только они устроятся на новом месте. Их белая волга неспешно тронулась с места, оставляя следы колес на не высохших участках грязи. Оставляя меня на улице в полном одиночестве. «Снежинка» гудела, как пчелиный улей. Пацаны громко переговаривались, иногда кричали друг на друга. Суть такого поведения ускользала, а хаотичные крики, по началу, всё никак не упорядочивались. Только через время, из всей этой какофонии звуков удалось уловить основную мысль, отметая все их эмоции, и от неё всё холодело внутри. Кого-то из группировки сегодня убили... Послушав галдёж пацанов некоторое время, проскочила ещё пара фраз, дающие понять, что произошло это на условной границе территорий. Прямо под носом Домбыта. - Где Желтый? – Будь старший на месте, группировщики бы так себя не вели. Если на месте его нет, то возможно уже рыщет по соседним районам в поисках виноватого. Грифон, первый кого удалось подловить одного и задать вопрос, сам был мрачен и зол. В глубине его глаз плескался гнев. И ответил он мне не сразу, долго не выходя из потока собственных мыслей. - На разговор уехал. Посиди в кабинете у него. Не отсвечивай тут ладно. Мало ли что в голову пацанам взбредёт. Я утихомирю как смогу и загляну. – Он спешно ушёл, покрикивая на парней, которые сейчас были больше похожи на сброд, чем на организованную группировку. Кабинетом, оказалась одна из переделанных кладовых. В ней, в отличии от других, было окошко под потолком. Но в целом, все равно было довольно мрачно. Большой стол, занимал почти всё пространство кабинета, и стул Вадим нашёл себе довольно массивный. С другой стороны стояло только несколько стульев со спинками, для «посетителей», и небольшое кресло в углу. Довольно аскетично, будто Вадим свой же кабинет не сам обставлял, или не для себя. Позволив себе занять стул большого босса, и расположившись поудобнее, я решила посмотреть бумаги разбросанные в подобии творческого беспорядка на столе. «-Не похоже на Желтухина. У него обычно почти везде идеальный порядок. А тут…» Любопытство сгубило кошку, надеюсь, меня эта участь обойдет, и хозяин будет милосерден. Портить же никто ничего не собирается. Среди гор смет и отчетов, в глубине стола была найдена фотография. Не спрятана, но и случайный человек просто так бы нашёл её не сразу. Будто лежала там специально, только для личного просмотра, если вдруг приспичит посмотреть и отвлечься от рутины. Сделана исподтишка, она отдавала реализмом. Действительно момент из жизни, запечатлённый на плёнке. Чуть размыты детали, но основной план был четко выделен. Даже слишком. Теплое воспоминание о недавнем прошлом, кажущееся теперь таким далёким и недосягаемым. Это было за пару дней до нашей первой ссоры. Лапоть тогда ходил с новой игрушкой, которую отобрал у какого-то бедняги, и фотографировал парней. Всего двенадцать снимков. А сколько эмоций они потом будут дарить. Вадик наотрез отказывался фотографироваться со всеми, бухтя недовольно себе что-то под нос, пока его пацаны пытались позировать на фоне барной стойки, и всё лелеяли надежду, что хоть на паре изображений мелькнёт их старший. Но он тогда не то что к ним не подошёл, а наоборот удалился в дальний конец зала, откуда за всем происходящим наблюдала я. Ждала, пока мой молодой человек освободится от неотложных дел, и уделит, наконец, время мне. Это был наш особенно трепетный период, после вечера в ДК мы не позволяли себе больше чем за руки держаться или обнимать друг друга. Именно тогда, когда слегка обескураженный поведением своих товарищей Жёлтый, подошёл к моему столику, и беря за обе ладони легонько приподнял, притягивая к себе совсем немного, чуть касаясь свитером моей кофты. Было сделано это фото, немного сбоку, с заваленной перспективой, но такое живое. Где два человека застыли в кадре, смотря друг на друга безумно влюблёнными наивными глазами. Потом взгляд поменялся, не знаю насчет моего, но у Вадима точно. Стал более взрослым, осознанным. Как будто он после того рокового вечера решил для себя, что это не просто влюблённость, нечто большее. - Вы тут оба милые такие. – Грифон оторвался от дверного косяка, где, видимо, стоял уже довольно продолжительное время, ждал, пока его заметят. Так и не дождался. Ставя кружку с чаем почти перед моим носом, он продолжил. – Жёлтый тоже иногда подолгу её рассматривает. - И давно наш ледяной король такой сентиментальный? – Было приятно слышать подобное от его друга. Он не только дома становился мягче, иногда это проскакивало и наедине с самим собой. Лёгкая улыбка сама собой заиграла на моих губах, а тёплый напиток и приятная компания только разжигали её ещё больше. Жаль, что такие посиделки в кафе стали редкостью, пару месяцев назад это было приятной обыденностью. Почти полная беззаботность уступила место каждодневным проблемам, опасностям, и время оставалось только на то, чтобы стараться всё это решить. - Ну… мы с пацанами пришли к выводу, что почти сразу как вы познакомились. – Он немного задумался, перед ответом, после расплываясь в доброй улыбке. – Мы ещё когда информацию про тебя искали, ставки делали. Надолго ли вас хватит. Цыган его знает дольше всех, сказал, что это точно надолго. Он пока выигрывает. Не подведите его. – Грифон подмигнул, откидываясь вальяжно на стуле. Мы поговорили ещё немного. Приятно была вспоминать события, лучащиеся свободой и радостью. Со всеми этими новшествами, и не заметила, как пролетело время. Была будто отрезана от старого мира. Даже с братом сегодня увиделась впервые за столь долгое время. До этого общение проходило только по телефону. Так странно, жить в паре улиц друг от друга, и совсем не видеться. «- А год назад, я бы сказала, что это невозможно.» Странно, причин ведь для этого не было. Валера просто наотрез отказывался приходить в квартиру Вадима. Вряд ли стеснялся, может, он всё ещё опасается старшего Домбыта.С Грифоном, это так же был наш первый разговор за долгое время. До этого он всегда пропадал где-то по очень важным поручениям Жёлтого. Складывалось впечатление, что тот специально ограждал от своих же людей, кроме Кучера и Цыгана. И то потому, что Цыган почти член семьи, а Кучер слишком привык быть моим таксистом, настолько, что другие задачи выполнять разучился. Когда же это произошло? Однозначно после бегства Совы и предательства от Колика. Как будто оттуда и пошли все проблемы, ведь если бы этого не случилось, численность группировки бы не сократилась, и возможно, Вадим бы сейчас так не переживал о своем положении в городе. Эту мирную идиллию дружеского диалога прервал резкий хлопок входной двери, настолько мощный, что настольная лампа в кабинете подпрыгнула, жалобно звякнув об стол. В большом зале послышался холодный безэмоциональный голос Жёлтого, перебиваемый поначалу выкриками других парней. Что тут же затихли. Когда их старший резко перешёл на крик. Впервые слышала, как он повышает голос настолько. Солнце этого тёмного царства сегодня не в духе. Настолько, что даже сидящий со мной в кабинете Грифон притих, с опаской поглядывая на дверь, не рискуя выходить за его пределы, пока крики не утихли. Только потом осторожно толкнул фанерный лист, осматривая нет ли за ним чего опасного. - Посиди тут, ладно? Жёлтый сам придёт. – Опустив голову, он шагнул за порог комнаты. Будто не к своим выходит, а отправляется на плаху. Несколько минут мучительной тишины, превращались в часы. Пока тонкая дверца не распахнулась, столь же резко и громко, как двери запасного входа несколькими минутами ранее. Застыв на секунду у порога, авторитет оглядел меня с ног до головы, после устало закатив глаза и закрыв их. Так себе начало разговора. - Так, теперь с тобой. – Вадим заходил в свой кабинет уже взвинченным донельзя. Старался сдерживаться, но получалось у него откровенно паршиво. Даже кивок в сторону кресла в углу получился каким-то дёрганным. Пока он ставил стул, спинкой вперед, мне казалось, что он пытался его сломать, чем просто поставить. – Объяснишь, по какой милости ты так поздно пришла, почему вся в саже, и что с твоей рукой? - Ты не знаешь, во сколько я пришла, тебя тут не было! – «Вообще рядом бываешь редко.» Подумалось мне, но вслух сказать это казалось дикостью. Начало вышло удручающим. По какому праву он меня отчитывает? Можно сказать, что без повода вовсе. – А про это. – Кинув мимолётный взгляд на кремовые брюки, на которых местами виднелись небольшие чернеющие пятнышки, я задумалась. Стоит ли рассказывать, что произошло? Может будет лучше, если он узнает правду от кого-то другого… нет, если случится так, мы будем иметь ещё более взбешенного Желтухина, а он и так был на пределе. Врать ему сейчас, все равно, что самой поджечь фитиль бомбы, на которой сидишь. – Ничего такого. Просто ждала Катю. Но я не хотела заходить в качалку, решила пройтись вокруг дома, а там была машина Кащея, и с ней было что-то не так, я подошла посмотреть, и всех ещё позвала посмотреть, а она взорвалась… – Старалась выдать всю информацию коротко и как можно быстрее, не давая мужчине вставить хоть слово. Но внимательно наблюдала, как он меняется в лице, что было куда красноречивее. - Я надеюсь, ты хоть не рядом в момент взрыва была?! – Напряженная поза, расширенные зрачки, и выражение лица такое, что как бы говорило, «предел терпения на сегодня, подходит к концу». Пока он, смотря сквозь пальцы, буквально пожирал меня недобрым взглядом, мне хотелось сжаться в комочек, чтобы этот разговор не продолжать. На его реплику, я только виновато пожала плечами. Что заставило Вадима резко встать, откидывая несчастный стул, присаживаясь уже на корточки рядом с креслом. – Котик, я куплю тебе самый красивый поводок, и впредь ты от меня вообще не отойдешь! – Он перешел на громкий шёпот, усиливая эффект беспокойства и переживания, сжимая ладонями мои колени. – Что ты вообще делала у качалки Универсама? - Я же говорю, ждала подругу. Ты меня чем вообще слушаешь?! – Вырвалось как-то само по себе. Зажигая в мужчине напротив какие-то недобрые огоньки, а рука его дёрнулась, сжимая коленную чашечку сильнее, чем требовалось. Но он все ещё продолжал внимательно слушать. – Я… Случайно увидела машину в кустах, мне стало любопытно, почему она так странно стоит, и я хотела подойти посмотреть поближе. Но не сама, мне Валера помог. – Мужчина, по началу сидевший с опущенной головой, теперь резко её поднял, недобро поглядывая из-под бровей. – Потом около неё крутился какой-то тип. универсамовские и разъездовские его поймали и допросили. И… - Не продолжай. – Жёлтый жестом подкрепил просьбу остановиться. Поднимаясь и направляясь к столу. - Но это может быть очень важно! – Возмущение смешалось с отчаянием. Насколько можно не воспринимать меня серьёзно, чтобы вот так просто затыкать?! Но он был непреклонен, снова показывая, что сейчас лучше замолчать. - Что именно из просьбы «Никуда не суйся» было не ясно? – Он не кричал, не срывал голос, только раздраженно цокнул, доставая из ящика своего стола бутылку со светло-коричневой жидкостью. Стакан, стоявший все это время на столе, быстро наполнился на добрую треть, и был осушен за мгновение. – Это конечно все очень интересно. – Он повернулся обратно, все ещё недобро сверкая глазами, но в остальном, весь его вид более выражал усталость, чем злость. – Но на кой хрен ты осознанно подвергаешь себя опасности? Мы вроде договаривались. Как будто назло делаешь. – Новая порция алкоголя выплеснулась в стакан, но выпивать её парень не спешил, сжимая в руке стекло, и голос его был столь, же стеклянный и сдержанный. - Ты знаешь, что это не так. – Не хотелось быть для него ещё одним поводом для расстройства. Может, он этого и не покажет, но больно осознавать, что любимый человек может в тебе разочароваться. Чтобы хоть как то смягчить это, сгладить углы, да и вообще почувствовать, что он на самом деле не злится. Поднявшись несмело и преодолевая небольшое расстояние под пристальным наблюдением голубых глаз, старалась как можно увереннее обвить его торс руками, стараясь показать, что его выпады меня не задевали. Коснувшись щекой его груди, я почувствовала, как быстро сомкнулись его руки, отвечая на объятия и прижимая к мощному телу. Но этого было мало. Мало просто ощущать его тепло, воспоминания, колыхнувшиеся немного ранее, пробудили желание почувствовать ещё и ласку. Особенную, такую как раньше. Ту, что была закрыта за его принципами. Мне вообще казалось, что с его стороны это было жестоко, приучить к себе, а теперь так бессовестно отдаляться, мучая моё сердце и душу редкими появлениями по вечерам. Мне искренне хотелось исправить это, совершенно не задумываясь о последствиях. Потянувшись к его волосам, осторожно пропуская их сквозь пальцы, почти невесомо массировала кожу, в попытке расслабить напряженную голову. Чувствовала, как за пару мгновений его мышцы из каменных становились более податливыми. А сам он реагирует именно так, как мне бы хотелось, наклоняясь почти вплотную, недолго ожидая более понятного сигнала, дождавшись, нетерпеливо затягивает в долгий, тягучий как патока поцелуй, отдающий горьким привкусом коньяка. Такой жаркий, такой манящий мужчина рядом, что буквально терялся в близости. Не обращая внимания на лишние звуки, доносящиеся из-за двери. Одних поцелуев было недостаточно. Его ладони блуждали по телу, оставляя под собой едва заметный шлейф волнующих мурашек. Он старался огладить каждый сантиметр, уделяя особое внимание ключицам, до которых можно было коснуться без препятствия в виде ткани рубашки. Что вскоре перестала быть для него преградой, ловкие пальцы мужчины быстро расправились с пуговицами, и его ладонь скользнула ниже, от ключиц, едва очерчивая грудь, и остановилась на нижней части живота, почти полностью покрываемой ею. Неспешно отрываясь от терзаемых им губ, едва переводит участившееся дыхание, он поднимает взгляд в глаза. Неузнаваемый, раньше в нем не было одновременно столько желания и нежности, смешавшихся в непередаваемый вальс, заставляющий его сердце биться о рёбра настолько сильно, что эти удары отдавались в моих венах. Приподнимаясь, он слегка кусает мочку правого уха, как бы отрезвляя, заставляя слушать себя. - Не заставляй больше её волноваться за мамочку. – Его шепот, эхом разносится по кабинету, вызывая едва заметную дрожь, от низкого и глубокого тембра. – И меня тоже. – Скользит руками ниже, опуская обе ладони на ягодицы, сжимает их почти до нестерпимой боли, срывая тихий стон, но тут же глушит его очередным поцелуем. Наклонившись, подхватывает мои ноги под коленями, буквально усаживая к себе на пояс, сводя лодыжки за своей спиной. Он делает несколько неуверенных шагов, падая в кресло в углу кабинета, чьи ножки, едва скрипнув, царапают пол. Забываясь в ласках, спускает лёгкую рубашку с моих плеч, прихватывая за ней лямки ажурного лифа. Неспешно покрывает обжигающими поцелуями шею и плечи, иногда прикусывая тонкую кожу, и тут же зализывая образовавшиеся следы. Воздух в комнате накаляется всё сильнее, от чего кровь почти вскипает в венах, отнимая возможность трезво оценивать происходящее. Воздух заполняет легкие в момент судорожного вздоха, когда парень медленно оттягивая ткань кружева, преподает своими пухлыми губами к затвердевшей горошине на груди, аккуратно сдавливая её зубами. Сознание забилось маленькой пташкой, крича о том, что это неправильно, не нужно спешить, точно не здесь. И догадка подкрепляется негромким стуком в дверь, и шаркающими шагами у порога. - Да че им надо… – Вадим не громко ругается, не сильно врезаясь лбом в моё плечо, он секунду колеблется, обдумывая что сейчас вообще произошло. После резко натягивает спущенные им же лямки белья обратно, накидывая рубашку на плечи. – Что нужно? – Кричит он вполне уверенным голосом в сторону двери, но глаза его, смотрящие на меня с таким сожалением, выдают его с головой. Наверняка он сейчас послал бы Лаптя, не вызывай это ненужных подозрений. - Там это… – Заикаясь, начал Лапоть, слушая тихие шёпотки, стоящих рядом с ним людей. – У пацанов вопросы есть по мероприятию. - Сейчас выйду. – Мужчина тихо выругался ещё раз, спешно помогая мне встать со своих колен, и сам, поднимаясь с кресла. Себя он быстро приводит в относительный порядок, одергивая и заново заправляя рубашку в брюки, и разглаживая уже не такие идеально выглаженные стрелки. У меня настолько быстро переключиться не выходило, пальцы подрагивали, и все время норовили вставить пуговицы не на свое место. Понаблюдав за несколькими неудачными попытками, Вадим снисходительно улыбается только уголками своих все ещё опухших от поцелуев губ. Сам тянется помочь, быстро застёгивая абсолютно все пуговки, увлекаясь и загоняя даже крайнюю пуговицу в петлицу, затрудняя мне дыхание, только уже не от приятного ощущения, а от лёгкого удушья. - Я бы сейчас с таким удовольствием оторвал к чертям все эти пуговицы. – Выговорил парень, тяжело сглатывая и немного грубо дергая ворот рубашки, отчего тот не расстегивается, а с характерным треском рвущихся нитей несчастная пуговица отрывается, улетая на пол. Мужчина почти сразу болезненно жмурится. Поднимая на меня глаза всё ещё затуманенные пеленой желания. – Блять… У меня пацана грохнули, а я… – Он сильно сдавливает переносицу пальцами, на доли секунды, окончательно стирая наваждение. – Извини. Посиди тут, скоро вернусь. Спешно выйдя за порог кабинета, Вадим громко захлопнул дверь. Выводя меня из оцепенения, и хоть немного остужая вскипевшую голову. «- О чём вообще думала, когда это устраивала?!» Ни о чём, если быть до конца честной. Точнее что хочу чуть больше его времени, а по итогу, чуть не получила «любовь» прямо в кабинете. Фактически перед толпой пацанов. Стены здесь та же фанера, совершенно тонкие. Теперь уже сама, прикрыв лицо руками, упала на кресло, сворачиваясь клубочком. Позволив себе залиться краской от стыда, и совсем немного слезами. Никогда не позволяла себе такого, а тут… туман желания оказался настолько густым, что на минуту стало наплевать и на толпу и на неподобающий момент. Как будто без этого жить нельзя… как выяснилось, нет. Долго перебирала варианты, как в дальнейшем избежать подобных ситуаций. Конечно всем и так ясно, что Вадим со своей женщиной не просто так за руку ходит, закрывается в кабинете не для того, чтобы обсудить погоду. Но быть пойманными с поличным пацанами из группировки было как-то… стыдно. Дебри подсознания уводили все дальше, запутывали мысли до тех пор, пока в нос не ударил приятный запах перечной мяты с небольшой ноткой малины, прорываясь глубже в лёгкие, нарушая покой. Желтухин стоял надо мной, нависая как большой утёс. Наверняка наблюдал некоторое время за моим мечтательным видом. Протягивая кружку, с ароматным чаем, он слегка улыбался, терпеливо ожидая пока мои руки полностью обхватят керамику. И наконец дождавшись сам отходит к столу, забрать бутыль с алкоголем, после возвращаясь, присаживаясь рядом со мной на стул. Успокаивающая смесь запахов и вкуса в сочетании с такими же успокаивающими поглаживаниями по руке. Которую парень не выпускал из своей. Он позабыл про стакан, делая несколько больших глотков прямо из горлышка. - Помнишь Моржа? У вас с ним ещё не задалось знакомство. – Первым нарушает тишину мужчина, рассматривая жидкость в квадратной бутылке. Не запомнить того мальчишку было сложно, такой неотесанный, к тому же раскроил мне коленку при первой встрече. Утвердительно кивнув, я была готова выслушать. Посмотрела в лицо рядом, мрачное, грустное, и задумчивое. – Прирезали его. В патруле был с Кучером. Из тачки вышел. А когда извозчик твой опомнился, уже минут сорок прошло. Пацан за домами лежал, с запиской «перемены грядут» или что-то вроде такого дерьма... Глотку бедному пацану исполосовали, от уха до уха… Суки… – Вадим смотрел куда-то в стену. Притихнув и уйдя глубоко в себя. На какое-то время. – Ты как то предполагала, что первым достанется слабым группировкам? Домбыта тоже, получается, слабые… - Может так подумали, потому что ты сильно сократил её численность? – Утешений ему было не нужно, только выговориться. Но, ведь, нельзя слушать ничего не отвечая, правильно? На мою фразу Вадик только негромко хмыкает, снова приложившись к бутылке. – Если драка неизбежна, нужно бить первым. Так вроде по понятиям. Нет? - Так. – Он кивает головой, с едва заметной грустной улыбкой посматривая в мою сторону. – Только это не совсем тот случай. Ударим мы первыми, или нас. Все равно без шансов. - Совсем ничего нельзя сделать? – Его рука лежала рядом, на подлокотнике кресла, сев немного удобнее и положив свою руку, поверх неё, чувствовала, как пальцы пробивали мелкие подрагивания. Обычно такое могло быть от усталости или злости. Но сейчас, он не был уставшим, он был, в ярости, хоть и довольно умело скрывал это. - Можно прогнуться. – Как-то раздраженно парень закатывает глаза, будто от самой этой мысли его выворачивало. – Ну, или положить всех, сражаясь с ветряными мельницами. – Очередной глоток, шумно влился в горло. Вадим на этом переключился на более насущное, и близкое. Проблему, которая требовала решения здесь и сейчас. – Надо пацана проводить достойно. И родителям помочь с организацией. Пойдёшь со мной? – Дождавшись утвердительного кивка, он довольно резко перехватил мою руку, и потянул не сильно на себя. – Хорошо. А теперь подойди. Пожалуйста. - Может не надо? Час назад это чуть не кончилось тем, что твои пацаны слушали бы мои стоны. – Возможно, напоминание того, что в здании мы не одни немного привело в чувство. Или это были мои испуганные глаза. Но тянуть он на время перестал. – Ты вообще с каждым днем как будто звереешь и всё меньше себя сдерживаешь. Что случилось? - Я не трогал тебя месяц. – Он чуть-чуть наклонился, и произносил все это довольно серьёзно. – Сложно, когда рядом с тобой человек, которого ты любишь, знаешь, и безумно хочешь. – Вадик как-то мечтательно закусил губу, будто представлял себе что-то. За что он получил мой снисходительный взгляд, и похотливо улыбнулся, впервые за довольно долгое время. Руки моей не отпускал, как бы я ни старалась аккуратно её вытащить. Он потянул ещё раз, немного настойчивее. – Я совершил ошибку. И не могу позволить себе больше, пока не попросишь сама перейти эту грань. – Парень посмотрел, наконец, прямо в мою сторону. Не выражая более ничего пошлого в своем взгляде. Это подкупало, но все равно было немного не по себе. – Иди сюда, не бойся. Мне казалось, что ноги тряслись. Пара шагов далась с огромным трудом. Откуда это опасение взялось, если буквально час назад была сама готова запрыгнуть на него, а теперь что? Ответа на это у меня не было, были лишь переживания, которые мужчина развеял, как только притянул к себе, сажая на свои колени, и мягко целуя в макушку. Несколько пуговиц на рубашке он всё же расстегнул, дабы добраться до едва-едва намечающегося животика, поглаживая по голой коже. Его это словно успокаивало, а меня смущало, очень. Пусть дверь и была закрыта, но её так просто распахнуть и всё нарушить. Этот момент, казался чем-то интимным и «не для чужих глаз». - Почему ты сказал «её»? – Этот вопрос какими-то отголосками бродил по подсознанию, пока не вырвался. Вспомнив, как он уверенно это произнес. Хотя, может, мне показалось. Вадим перевел на меня не понимающий взгляд, сводя немного брови и хмурясь. – Ну, ты сказал «не заставляй её волноваться». Почему? Парни обычно хотят мальчика, а ты так уверенно говоришь о девочке. - Я почему-то именно уверен, что у нас будет маленькая принцесса. – Желтухин прижался посильнее, шумно втягивая воздух, и снова мечтательно закатывал глаза. – Если будет мальчик, тоже буду очень рад. Вообще я счастлив, что у меня будет ребенок от любимой женщины. А достойно воспитать мы сможем и мальчика и девочку. – Он все же изворачивается, заставляя меня поднять лицо, и глубоко целует, снова лишая, как рассудка, так и кислорода. Длится это не долго, сладкие секунды, что быстро заканчиваются. Отстранившись, он укладывает мою голову себе на широкую грудь. Запах от только что выпитого им алкоголя бил в нос, опьяня и убаюкивая. Словами не передать, как бы хотелось продлить тот момент. Но у мужчины были дела, и довольно важные. Всё отходит на второй план, пока перед глазами маячит его «работа», его пацаны и его группировка. Он будто нужен всем и сразу, но достанется единицам. И я в это число не вхожу. Не хотелось бы совершать опрометчивых поступков, но если так будет продолжаться и дальше, вместе быть не получится. И никакая маленькая малышка этого не изменит, если её отцу есть дело до всего, кроме своей же семьи. Да, грубо, не правильно и «ну, ты же знала, чем он занимается». Да вот только тревог и волнений это никуда не уберёт. Не хотелось бы жить в постоянном страхе. И если ничего не изменится, придется всё решать самой, грубо, некрасиво и больно. *** Наблюдать за похоронной процессией, зрелище довольно удручающее. Пропускать через себя чужое горе тяжело. Осознавать, что такое могло произойти с кем-то из твоих близких совсем невыносимо. Из группировки пришло не много человек, исключительно потому, что они не хотели показывать родственникам погибшего, что их мальчик состоял в банде. У Домбыта было своё представление о правильности. Если Валера рассказывал, что они за своего друга дважды ходили на стрелки, потому что они семья, за родных положено мстить. Было положено несколько лет назад, до того как Адидас старший ушёл воевать. У Вадима было более новые представления о положении дел в городе. Помимо него, были только Цыган, Грифон и друг почившего. Только старшие, и самый близкий. Для того чтобы помочь и постараться поддержать семью. Этот самый близкий-Кучер, держался в стороне, как забитый волчонок, подальше от всех. Лишь единожды подойдя к покинувшему его другу, перед отпеванием. Из церкви он вышел и на самом процессе не присутствовал. Предпочел долго не смотреть на застывшую маску, что была сейчас вместо лица его товарища. Тихонько подошёл к машине своего старшего, и присаживаясь рядом со мной, уронив тяжелую голову на твердый металл задней дверцы. - Знал бы, что так будет. Не выпустил из тачки. – Кучер говорил тихо, почти бесцветно. – И знаешь, что самое хреновое? Мы же даже сделать ничего не сможем, нас как тараканов растопчут, если вынюхивать начнём. - Откуда такие упаднические настроения? – Подбадривать его в такой ситуации было бессмысленно. Не тот случай. Вспоминая все те же рассказы брата, они знали, кто виноват, пусть и не с первого раза, и могли выйти на открытый конфликт. Сейчас, даже не ясно, куда идти, с кем разговаривать и кого объявлять виноватым. – Жёлтый хотя бы наметил какой-то план? - А че, он тебя не посвятил? – Мальчишка поднял голову, снисходительно окинув меня взглядом. – Кафешку мы временно закрыли. Чтоб посетители под шальную пулю не попали ненароком. А ещё ему пришло приглашение, на какую-то хрень. Типо, общей сходки авторитетов. А кто отправитель приглашалки, мы не выяснили. - Это та, которую менты хотели накрыть? – В голове всплыл давний разговор с Пальто, что подслушал телефонные переговоры своего практически отчима. О котором, я забыла. Моя серьезная ошибка. – Мне рассказывали, что кто-то сдал место встречи. И у милиции были данные, чтобы всех взять, или нейтрализовать. - Серьезно?! Ты Жёлтому рассказывала об этом? – Пацан подскочил с места, активно жестикулируя. Начал ходить кругами, возмущаясь почти в полный голос. – Это же пиздец важная информация! - Он бы мне не поверил, даже не дослушал, когда я хотела сказать. И не рассказывал о том, что куда-то собирается. – Удручающе, что Вадим решил это скрыть, может, не успел, но сильно сомневаюсь в этом. Он все равно старательно умалчивал серьёзные моменты своей деятельности, что меня временами злило. - Сергевна, не гони! Он тебе поверит, даже если будешь про розовых слонов загонять, главное чтоб ты это ему в уши лила своим елейным голоском. – Кучер грустно улыбнулся своей же шутке. Казалось, что разговоры о делах отвлекали его от ситуации, поэтому он так зацепился за эту ниточку, не дающую окончательно пропасть в печали. Да и касательно Вадима поспешил успокоить. – Он никуда не собирается. Не придурок же. С таких мероприятий часто уносят вперед ногами. А его и так недавно чуть не унесли. – Мальчишка быстро закрывает рот, но поздно. Мне бы уже не помешал нашатырь, дабы не рухнуть от такой новости. – Я зря это… ну ладно. Короче, в прошлый раз разговор хреново прошел, поэтому Жёлтый с пацанами таким злобным и вернулся. А вчера буквально, Новотатарские их подкараулили, понаделали им в тачках дырок, хорошо, что не в них самих, я бы… Разговор пришлось экстренно сворачивать, когда процессия выдвинулась из церквушки и направилась на погост. Кучер рванул к ним, помочь отнести деревянный ящик, последнее пристанище. Оставляя меня около машины в одиночестве и замешательстве. Проводив конвой взглядом, мне захотелось разубедиться. Не может быть, чтобы Вадим скрыл покушение на себя. Хотя, он вполне мог, мотивируя это нежеланием волновать лишний раз «Ну все же обошлось.», вот и весь ответ. Обойдя авто, я действительно нашла несколько отверстий. Два в заднем стекле, и несколько в дверях с водительской стороны. «- Как можно было их не заметить?» Он вчера пришёл домой позже обычного, на вопросы отвечал скомкано, оказывается, вот почему. Уже сидя в коридорчике маленькой заводской столовой, мама погибшего мальчика решила делать проводы именно здесь, мне вдруг пришло осознание, что половина моей жизни, это обман и фарс. И то, что на подобном мероприятии я присутствую впервые, очень неожиданное везение.Как долго смерть плясала где-то неподалёку? А когда подошла совсем близко, пришлось уехать из города, прячась за тысячу километров. Сколько раз, выходя в школу, я рисковала закончить свою жизнь в канаве, или мама, или сам отец бы пропал, и мы бы даже не узнали, что произошло? Зачем он вообще со всем этим связался, неужели не было возможности зарабатывать и жить иначе? Только… можно ли жить, как мы жили, если зарабатывать честно, и имею ли я право как-то критиковать людей за их выбор? Если сама выбрала такого же человека как папа, если не ещё опаснее. - Всё нормально? – Вадим нарушил ход мыслей. Присаживаясь рядом на старый стул и закидывая руку на плечо, в приободряющем жесте. – Ты какая-то непривычно задумчивая. - Да так… думала о том, что шагнула не туда, когда согласилась быть с тобой. – Мужчина от этих слов поперхнулся. Переведя на меня ошарашенные глаза, полные недопонимания. – Но пришла к выводу, что нет. Все изменилось не после переезда, и связи с группировщиком, а просто половина моей жизни это враньё. Весь этот ужас всегда был рядом. - Ты преувеличиваешь. – Вадим прижимал к себе плотнее. Приподнимая моё лицо за подбородок, и заглянул в глаза. Собрался выгораживать методы моего родителя? Наверняка, ведь он ими сам успешно пользовался. – Отец вас просто хотел защитить. - Он обманывал! – Очень хотелось сказать «Как и ты», но нет, не сейчас. Довольно грубо вышло высвободиться из сдерживающих рук. Не от того что утешения пришлись не по вкусу, просто запахи этой столовки въедались в нос настолько, что становилось тошно. Мне срочно требовался свежий воздух. - Перестань. Если бы ты знала, что твоя жизнь в двух шагах от смерти на постоянной основе, это не сделало бы лучше. – Он не спешил догонять, давая сначала возможность спокойно выйти из здания, и прилично отойти. Только потом, подхватывая за локоть, не позволяя всё же слишком далеко уйти. Чего и в мыслях не было. Сбегать куда-то. Пока. – И если говорить честно. Познакомься мы при других обстоятельствах, ты бы не узнала, чем я занимаюсь. - Познакомься мы при других обстоятельствах, ты, возможно, был бы обо мне другого мнения! – Вместо слов вышло какое-то злобное шипение, совершенно не свойственное мне обычно. Остановиться и не переходить на крик вышло буквально на грани. Прикрыть бы рот на этом моменте, но я продолжила. – Познакомься мы при других обстоятельствах, у тебя бы не было предлога, взять с собой на вашу «сходку» в ДК, проводить до дома, держать около себя почти каждый день. Нельзя же сидя в одном зале отгородиться и не показывать, что ты делаешь и о чем говоришь? – Вадик слушал внимательно, хмурил свои густые брови, сильнее стискивал ладонь, что держала мой локоть, но слушал. Когда на мои глаза навернулись слёзы, а голос стал совсем тихим, разговор плавно подобрался к основным мыслям. – Познакомься мы при других обстоятельствах… Кащей мог бы отправить тебя на тот свет ещё в феврале… – Запнувшись ненадолго, закашлялась. В горле пересохло от очередного выяснения отношений. Но пока он занимается столь опасным делом, они, к сожалению, продолжатся. – Может ты и прав. Просто видя, как убивается мать по сыну… я не хочу так… не смогу так. Максимум на что меня хватит, это шагнуть в пустоту за тобой – Пришлось развернуться и сильно задрать голову вверх, чтобы посмотреть на него. Жалостливо, но, хотя бы без слёз. Парень всё ещё молчал, с таким выражением на лице… не зная его, могло бы показаться, что ему плевать. Стоит ли продолжать этот диалог? Пока он слушает, да…. – Всё что вы делаете, в конечном итоге, приводит к горю. Не важно вашему, или тех, кто под руку попался, все равно кто-то страдает. Вадим… - Мозги мне делать решила? – Он немного наклоняется, упирая ладони о бёдра, недобро щурясь. Не самая лучшая мысль выводить его в такой день. – Не начинай. Ты знаешь ответ. На мне слишком много ответственности. – Немного грубо тянет на себя, прислоняется своим лбом к моему. Даже сейчас, в такой ситуации, когда он своими словами рушит наше будущее, я могу думать только о том, как рядом с ним тепло. Наставление подруги о том, что не стоит отключать рядом с ним голову шло прахом. - Не начинать что? – Приходилось говорить тише, чтобы не оглушать и его и себя. – Если бы Кащей тебя тогда убил. Что тогда? – Мужчина как-то подозрительно затих, неужели не был готов к подобному разговору? В глазах предательски защипало от соли, не хотелось плакать и снова разводить сырость. Но очень четко встал тот момент, когда дуло пистолета было направлено на него, и любимого человека от небытия отделяли какие-то секунды. Отводя от него взгляд, мне казалось, что сейчас именно тот момент, возможность задать вопрос, который мучил меня уже некоторое время, каждый раз всплывал и не давал спокойно засыпать по ночам. – Ты никогда не думал бросить? Уехать отсюда. У отца же получилось. - Не убил бы. Потому что он ссыкло, не способное на такой поступок. – Кого он пытается убедить в этом? Меня, или себя? Глаза бессмертного в тот день я прекрасно помнила, в аффективном состоянии, он бы пристрелил Вадима как дворовую шавку… Для чего эта попытка прикрыть свой же промах… – И повторюсь. Мне не уехать. Твой папа одиночка, а за мной стоят люди, они доверили мне свои жизни, и подводить их не в моих правилах. – Он постарался успокоить, уложив свою ладонь на мою щеку, нежно поглаживая её большим пальцем, с каждым касанием будто обжигая. – Да и что ты предлагаешь мне сделать? Говоря твоими же словами, ты прекрасно знала кто я. Знала, но все равно осталась. А теперь хочешь, чтобы я одномоментно все изменил? – Не могу это слушать, что угодно, только не это! - Знала… – Аккуратно убрав его ладонь от лица, и вытащив свою руку из его плена, поспешила отвернуться. Не хотелось снова показывать слабость, или не хотелось злиться ещё сильнее. Да и его влиянию, тоже желания не было. – А знаешь, не надо… ничего не нужно делать, я все поняла. Еле перебирая ногами, побрела в сторону выхода с территории, окончательно покинуть это место, сама или с ним, не важно. День вышел показательным. «Смотри, как может случиться, и будь к этому готова.» Это он хотел показать? Печальное место, печальный повод, и какой-то печальный безысходный разговор. Вадим шёл немного позади, как большой немой охранник, сунув руки в карманы брюк, он сам нервно закусывал губы. Подавляя желание сказать ещё что-то. Только слушать сейчас было больно. И спасибо, что он это понимал и всё же молчал.Эгоистичны ли мои просьбы? Очень может быть. Но, мне просто хотелось, чувствовать безопасность, дать эту безопасность нашему малышу, или малышке, как мы дружно решили. Он это тоже понимает. Может даже придумает что-то. Только времени у нас не много. Пока есть два варианта. Вложить две жизни в его руки, и наблюдать, что именно он будет делать. Или самой искать безопасное место. Второго бы очень не хотелось, но, наверняка нужно заняться этим, как можно скорее. В голове созрел план, злой и жестокий. А действенный ли? покажет лишь время… *** Как бы Вадим ни пытался, утихомирить свою даму сердца у него не получалось. После похорон она себя странно вела, и снова пыталась залезть туда, куда не только не просят, а активно отговаривают. Нельзя сказать, что это раздражало или злило, скорее, вгоняло в уныние. Забот и так выше крыши, и с каждым днём их меньше не становилось. А тут ещё приходилось контролировать, чтобы это прекрасный нос, который суется, куда не надо, никто не оторвал. А ещё, мысли часто возвращались к неприятному разговору и слезливой просьбе девушки оставить всё и уехать отсюда, ради безопасности. Ради неё и их общего будущего. Он плохо себе представлял, как можно все бросить, и уехать. Но зерно сомнения, ей удалось в него посадить. Теперь он разрывался от ответственности, которой на его, пусть и широких и сильных плечах, скопилось слишком много, тянуть всё на себе так, чтобы ни одна часть жизни не проседала, было очень сложно. Улица, мама, сестра, а теперь ещё и своя семья, не совсем семья, это тоже нужно было исправлять. Ему вообще в последнее время слишком многое нужно было исправлять. В преддверии перемен и нового десятилетия, все вокруг менялось слишком стремительно. Так может это был повод? Знак. Что и ему пора что-то изменить в своей жизни? Но глупо было бы не признать, что он опасался этого. Идти в неизвестность с насиженного тёплого места. Сегодняшним утром, он рылся в шкафу с документами, ища там все, что касалось базы отдыха, принадлежащей ему. Желтухин наконец созрел продать это, рудиментарное предприятие, находившееся не на территории Домбыта, и с каждым годом требующее всё больше и больше вложений. Детище почти пяти лет своей жизни, наравне со «Снежинкой». Возможно, после продажи он расширится, приобретя ещё кафе или ресторан, или сделает ремонт в имеющемся, или… Не стоило так далеко загадывать. В любом случае, избавление от огромного куска земли, могла развязать ему руки. В перспективе неплохое место, но если очень захочется, мужчина может просто забрать его обратно силой. Главное, чтобы сделка сегодня прошла хорошо. Но, не может быть всё хорошо, верно?Пока он искал бумаги, взгляд случайно упал на дамскую сумочку, стоящую на стуле рядом со шкафом. Она внезапно привлекла его внимание. Из незастёгнутой молнии, призывно торчал уголок сероватого цвета, с до боли знакомой черной рамочкой. Вадим никогда не страдал проблемами с доверием, но тут, любопытство огнём растеклось по его венам. Аккуратно потянув за уголок, он вытянул из сумочки билет на поезд, в один конец. «- Меньше месяца, серьезно?.» Мысль странно кольнула его сознание. Судорожно вспоминая, а говорила ли Надежда, что собирается посетить родителей? Нет, такого он не мог вспомнить. Но проанализировав последние дни понял, что она снова затеяла свои игры в молчанку, с той разницей, что молчала только она, и только о вопросах своих передвижений по городу, стараясь очень обтекаемо отвечать на его вопросы. «- Вот жучка! А я даже не заметил.» Не заметил, потому что был поглощен чем угодно, только не ей. Она собиралась куда-то утром, снова ничего конкретного не говоря. Только вырядилась как на праздник. Сопоставив всё воедино, Вадим моментально вскипел. Удар по самолюбию был нанесён колоссальный. Этот жест, как будто говорил. Что он как мужчина не может решить появившуюся проблему. Так получается? - Можешь объяснить что это? – Жёлтый вошёл на кухню, держа перед собой находку, почти сразу небрежно швыряя листок на стол. Тяжело оперевшись о поверхность. Кулаки были сжаты, густые брови сдвинуты, а на скулах играли желваки. Ему бы сначала немного успокоить то кипение, разливающееся внутри, но это может занять слишком много времени, которого у него, как выяснилось, не очень то и много. Поэтому он сейчас стоял и прожигал девушку взглядом. - Билет на поезд. – Она безразлично пожала плечами. Только это безразличие было видимостью. В следующее мгновение, когда она подняла на него свои серые глаза, полные страха, его самого немного покорёжило от его же действий. Снова, снова страх, хотя он даже сделать ничего не успел. – Может, родителей навестить хочу. - Врёшь… – Парень присел напротив, ставя локти на стол подпирая руками подбородок. Глаза его недобро сверкнули, голос дрогнул, показывая раздражение. От чего Надя вздрогнула сильнее прежнего, и попыталась спрятаться за кружкой. Представляя, как выглядит со стороны, понимал, от чего она так реагирует. Сам бы наверняка испугался, будь на её месте. Но смягчаться не собирался. – Если ты подумала, что можешь просто сбежать, и оставить меня, ты глубоко ошибаешься, дорогая… Забыла кто перед тобой? – Он сохранял маску злости и холодности, снаружи. Внутри всё перевернулось, когда после последней фразы в глазах любимой блеснули слёзы. - Я… я помню. – Тихо и немного заикаясь, говорила девушка. Смотря на Жёлтого самым преданным взглядом, что он когда то видел. От чего ему приходилось бороться с желанием сбросить всю мишуру, и прижать её к себе. – Просто не думала, что все зайдет настолько далеко, что тебе придется думать, над тем, как спасти собственную шкуру и группировку, а я буду мешать. – Она сильнее сжимала горячий стакан в руках, по комнате начал разноситься скрип ногтей о керамику, а сама девушка как бы немного «стекла» под стол, тело её едва заметно затряслось. - Надь… Объясни. Откуда это всё берется в этой прекрасной голове? – Вадим подался вперед, вытаскивая сосуд с недопитым кофе из оцепеневших рук, забирая её небольшие ладошки в свои. – Почему ты так боишься? Настолько, что не посчитала нужным рассказать, что собираешься уехать?! – Последние слова он почти прорычал, не сумев сдержаться от охватывающей его досады. - Потому что ты реагируешь вот так! - Чуть не плача ответила девушка, и он немного осекся, трезвее смотря на ситуацию. Обида обидой, но меньше всего ему хотелось сейчас видеть её слёзы. Они и раньше вызывали противоречивые чувства, а теперь. После практически истерики в больнице, после долгого периода, когда его любимая просто безжизненно лежала и рыдала почти неделю, каждая слезинка, упавшая с ресниц, кислотой капала ему в душу, и разъедала её, не давая сохранять разум холодным. «- Сам ведь довел. Никто за язык не тянул, говорить, что дохера ответственный. Что напуганной девочке делать, если тот, кто рядом, блять сказал, что она второстепенна?!» Но… это не так. Пока он раздумывал, хватка ослабла, позволяя даме выбраться из неё. Девушка встала из-за стола, с опаской обходя и его и самого Вадима. Что парню не очень пришлось по душе. Разговор не был окончен, и дабы остановить Надежду, он грубовато схватил её за запястье, прижимая собой к стенке. Очерчивая своим дыханием её лицо. - Мы вроде не закончили. - Удивительно, но этот странный жест его успокоил, говорил он тише, спокойнее, почти рокотал рядом с девчонкой, сжатой, по сути, в его руках. – Ты куда-то собралась? - Да, хотела пройтись. – Придвинувшись к Вадиму вплотную и роняя свою голову ему на голую грудь, щекоча дыханием, немного рваным, от того, что она всё ещё боялась, что больше будоражило сознание парня. Её руки плавно выводили на его спине каждую напряженную мышцу. Пока он молча принимал её ласку, боясь спугнуть этот момент, ведь редко позволяет себе такое. – Прости… Не злись на меня… Пожалуйста… Мы говорили об этом. Мне очень страшно, от того, что-то может произойти. А так, у меня как бы есть запасной вариант. - Я не могу на тебя долго злиться, Дюш. – Басил парень, сам ответно поглаживая девушку по спине и голове, чувствуя, как она расслабляются от прикосновений, тает, и всё больше придвигаясь к нему. – Только не плачь больше. – Обнимает сильнее, зарываясь пальцами в её волосы, не сильно оттягивая за них, чтоб в глаза ей посмотреть. Но на последок из него все же вырывается уязвленный мальчишка. Выпустив которого Вадим опять очень быстро жалеет о сказанном. – Куда бы ни собиралась, ты останешься дома. Ясно? - А на этот раз почему? – Надежда отодвинулась. Грустными глазками, смотря прямо в прямо в его душу. А в них читалась боль. Он снова ей командует. Командует, а в ответ ничего серьёзного не предлагает. Жёлтый понимал прекрасно, что нельзя любимого человека держать взаперти, но сейчас, другого выхода не видел. – А хотя нет, не отвечай, слышать этого не хочу. – Она вывернулась из его рук, не сильно отталкивая от себя, не давая возможности среагировать. Скрылась за дверью ванной комнаты, хорошенько перед этим ею хлопнув. -Ну пиздец… – Тяжело выдохнув, подхватил кружку, с уже почти остывшим кофе. Приложившись к нему, тут же скривился. По кромке жидкости плавала долька лимона. «- Какое интересное сочетание. Вчера была курица, обильно политая лимонным соком, позавчера целый ворох апельсинов, а ещё чуть раньше кислые конфеты.» Он отставил напиток, на место. Снова оперевшись локтями о стол вложил свое лицо в ладони, как-то вымученно проводя ими вверх, вцепляясь в волосы и болезненно жмурясь. Опустошенный Вадим пошёл собираться. День только начался, а всё уже шло по одному известному месту. Сегодня сделка, так что придется отодвинуть разговор со своей женщиной на вечер. Он корил себя за то, что Надя у него будто снова не на первом месте, приходится сначала решать всё вокруг, и только потом уделять время ей. Но мужчина надеялся, что это всё временно, скоро можно будет выдохнуть, все будет как несколько месяцев назад, рутинно и обыденно. Успев погладить рубашку, дважды, и сделать практически идеальные стрелки на брюках, не мог никак успокоиться. Всё тянул время, ждал, пока Надежда выйдет из комнатки, где сейчас очень громко плескалась вода. Струи били прямо по чугунной ванной, заглушая все, что происходило в самом маленьком помещении дома. Для чего? В последний раз, когда мужчина слышал подобное, возлюбленную он нашел на полу. Пока она беззвучно заходилась слезами от очередного ночного кошмара. И та ведь даже не помнила, что именно тогда он нарушил их договорённость «не трогать, пока сама не не захочет», как можно бережнее поднимая обессиленную девочку с кафеля, что была такая холодная, отогревания и хоть подобие приведения в чувства у Вадима заняли больше двух часов. Это пугало, сильно. Как справляться с обычным волнением он знал, а здесь… Советчиком была только сестра, как и соучастником, к обычным уколам тогда добавились успокоительные. Жуткий период, который мужчина невольно вспомнил, слушая шум воды. Беспокойство змеёй заползло в него, обвивая шею и лишая возможности нормально вдохнуть. Забеспокоившись, он подошел к двери, осторожно постукивая в неё два коротких раза, условный сигнал, вместе придумали, чтобы дать понять друг другу, что партнер желал войти. Но, ответа не последовало. Не без труда подавив в себе желание, вышибить преграду, или снять её с петель, дабы она больше никогда не мешалась. Не пришлось. В те недолгие мгновения, что он раздумывал, старая белая дверка распахнулась, являя притягательную для парня картинку. Его Надя, такая домашняя, в одной из отданных ей футболок, специально выбирал самые маленькие, чтобы едва закрывали пятую точку, и то только когда девушка стояла. С распущенных волос немного капала вода, а на ресницах уже не было туши. Сдалась? Он откровенно пялился на неё, отходя задом сел на кровать. В голове закрутилось, что нужно остаться, послать все дела, куда подальше, и провести денёк с любимой женщиной дома. Уделить ей все своё время, наконец. И тут в сознании запустился механизм, больно щёлкнув, отрезвивший парня. Сколько бы он ни бегал по своим важным делам, она ждала его тут одна… всегда ждала, во сколько бы он не приходил домой, для него это само собой разумеющееся, а для ничего не видящей в жизни девочки? Нельзя было сейчас остаться, слишком сильно на его горле сжались тиски обстоятельств, ответственности, неопределенности. Опасно расслабляться, даже на один день. Но может, не все потеряно, и девушка быстро отойдет от недавней склоки? Парень сдержанно улыбается, приподнимая уголки губ вверх, протягивает ей руку, за которую та спешно хватается, а он тянет на себя, расставляет ноги, чтобы она встала как можно ближе, и заключает в свои объятья, все же позволив себе мимолетную слабость. Его окутывал запах её духов, что медленно смешивались с его, и кружил голову, манил к себе. Приподнимаясь, мужчина не сильно толкнул носом щёчку, чтоб девчонка голову подняла. И та повинуется, распахивает ресницы, поднимая на Вадима всё ещё блестящие глаза. Любимые и так схожие с его. Он берет паузу, для себя, чтобы собраться с мыслями, сказать ей то, что она хотела бы сейчас слышать. - Я придумаю то, что устроит нас обоих, Дюш. Дай мне время… Верь в меня… – Ладони ложатся на девичье лицо, фиксируя положение, а носы их соприкасаются. Жёлтухину, отчего-то безумно нравилось это до нелепости нежное касание, носом о нос. Не по авторитетному, «не по статусу». Только вот давно понял, что авторитет он за порогом, а рядом со своей женщиной, надо быть мягким и любящим. Потерявший бдительность, он оказывается лопатками на мягкой кровати, осознав это спустя секунды, забылся немного в чувствах, и этим воспользовались. Дама прилегла на него сверху, немного неудобно упираясь коленями в бока, и едва-едва заметно прохаживалась по мужской шее пальчиками. Его же руки потянулись к бедрам, сдавливая ещё прохладную от воды кожу, поднимаясь выше, почти добираясь до манящих округлостей, вот только коснуться себя там, девушка не дала. -Ты же говорил, что не будешь ничего такого делать, пока я сама не попрошу. – Надежда сменив положение, уже села верхом на бедрах мужчины. Улыбалась игриво, царапая кожу на животе, под его рубашкой. А Вадим лежал и тяжело дышал, наслаждался ощущениями от сокращающихся под прикосновениями мышц. - А это разве не прямой призыв к действию? – Он непонимающе смотрел на девушку. Пульс участился, за его громыханием было плохо слышно собственные мысли, не то что слова. А под брюками больно тянуло, так, что хотелось их скинуть. Воздержание не то, что идет мужчинам на пользу, и каждый новый день ему это доказывал. Парень раскинул руки, прижимаясь спиной к кровати, пытался успокоиться, для верности посильнее прикусив губу, но одна боль другую не перекрыла. Желание все ещё гулко пульсировало во всех уголках его тела. Он ждал ответ, но тот его расстроил. Охладил, как ведро ледяной воды. - Нет. Это был не призыв. – Она отерлась слегка влажным бельем о ширинку брюк, вырывая из горла Вадима хриплый и сдавленный стон. Улыбнувшись, прилегла на него снова, касаясь теперь его мощной шеи своими губами, поднимаясь от основания выше, а когда добралась до мочки уха, замурчала как кошка, и голос её звучал не извне, а был прямо в голове, обволакивая, заставляя желать больше, хотя куда уж больше. – Но может им стать, если ты останешься дома. Со мной. – Она приподнялась, умоляюще заглядывая мужчине в глаза. А он и сам хотел, готов был расшибиться, между умоляющим взглядом любимой девочки, что прямо сейчас напрашивалась на близость, которая была им обоим очень нужна, но оба снова мучили друг друга по абсолютно необъяснимым причинам. И работой, ставшей для него «первой женой» на неопределённое время. - Мы можем твой порыв нежности перенести на вечер? – Парень почти задыхался от ощущений. Голос был ровным, но это результат многолетней выдержки, а все остальное, плохо поддавалось контролю. Надо же было довести себя настолько, что им почти можно манипулировать. Привыкший, что Надя под ним сгорает от желания, а он полностью владея ситуацией, играет с ней, заводит, делает буквально, что угодно. Попав в обратную ситуацию, чувства были двоякими. Приятно, но он не привык к подобному. Она не стала слушать, закатив недовольно глаза, поднялась, освобождая от столь приятной тяжести сверху. Легкой походной и заметно виляя бедрами, прошла к креслу, мягко приземляясь в него, поджав ноги под себя. Книга с тумбочки переместилась в её руки, и девушка увлеченно забегала глазками по страницам. Вадик приподнялся на локтях, щуря глаза, и наклоняя голову в бок, рассматривал свою искусительницу. «- Или я слишком хороший учитель, или из Дюшки слишком способная ученица…» Ему хотелось продолжения, он жаждал и мечтал о нём. Черт с ним, с вечером! Сейчас! - Котик, не злись. – Присев рядом с девушкой на кресло, он уткнулся в её висок носом. Унять себя так и не вышло, от этого его рука легла на колено, медленно поднимаясь выше, очерчивая женскую ножку, и когда почти коснулась белья, рука дамы, остановила его. - Можешь идти. От меня ты ничего не получишь. – Оторвавшись от «чтения», она выпаливала всё это, глядя прямо в его начинавшие чернеть глаза. – Можешь самоудовлетвориться в туалете, или, пока будешь решать свои ну очень важные дела, зазвать в свой кабинет ту даму, что пела тебе дифирамбы. – Отводя глаза, Надя закусывал губы. Сама испугалась того, что только что ляпнула. Разумеется, она знала, что та блондинка всё ещё ходит в кафе, иногда даже пытается заговорить с Жёлтым, но кроме приветствия больше никак не реагировал. В первый то раз это было сделано исключительно по накрутка Цыгана, дабы доказать ему, что девушке не безразлично, что на самом деле делает Вадим на работе. Но он не ожидал, что это так глубоко осядет на подкорке девичьего сознания. - За что ты со мной так? – Мужчина перешёл на шёпот. Оглядывая свою ненаглядную барышню непонимающим взглядом. Абсолютно не осознавая, для чего она сейчас так говорила. - Как? – Вторила его выражению лица. Делая такой же непонимающим взгляд. Будто издевалась. – А что обычно делают девушки, когда их мужчины от них отказываются, не желая их и пропадая на «работе». – Девчонка с вызовом смотрела на Желтухина, кажется, даже не понимая, чего ему стоило держать себя в рамках собственного воспитания. Нет, он бы не стал её бить, но у него уж точно нашлись бы меры воздействия куда интереснее, чтобы заткнуть разбушевавшихся эмоции этой юной леди. - Ты прекрасно знаешь, что у нас необычная ситуация. – Отодвинувшись, он нежно провёл по девичьим волосам. Бесполезно спорить, лучше попытаться утихомирить. Как её так и себя, ведь ещё немного, и его выдержка даст трещину. - Да. Но знаешь. Проще думать, что ты спутался с кем-то на стороне, чем принять то, что каждое утро вместе может стать последним. – Возможно, на самом деле Надежда так не думала, но глупое желание воплотить свой план в реальность до конца, двигало ей, как нельзя некстати. Как бы то ни было, безупречная выдержка истончается, он двинулся вперёд, под внимательным взором любящих серых глаз, искрящихся любопытством, что не могло мужчину не позабавить, а женское тело напрягалось, сильнее сжимая переплёт какой-то бульварной литературы, которую она схватила случайно. Но девушка сделала то, чего он не ожидал, притянув к себе за ворот рубашки, и звучно чмокая в пухлые губы парня, она его оттолкнула, глядя прямо в глаза, а потом сделала вид, что снова вернулась к чтению. Желтухин взорвался, такого отношения к себе он вытерпеть не мог. Твердый переплет, был, грубо выдернут из нежных рук, и отправлен в свободный полёт, упав где-то на полу, громко рассыпая странички по ровной поверхности. И теперь глаза парня заискрились, внимательно рассматривали стушевавшуюся юную даму. «- Куда же делась вся твоя прыть?» Попыталась показать себя хозяйкой положения? Нет уж! - Значит, тебе проще думать, что я мразь, чем принять мою смерть? – Он всеми силами старался не выдавать то, что сейчас вышел из себя, хотя бы ради того, чтобы не пугать девушку, но эти слова, брошенные невпопад, ей аукнутся. Прямо сейчас. Надежда очень быстро оказывается зажатой между диваном и разгоряченным телом почти двухметрового мужчины. Не давая ей опомниться, он немного сильнее чем следовало бы, сжимает упругие бедра, удобно разводя под себя женские ножки, заставляя девушку обвить ими свой торс. Одной рукой фиксируя оба её запястья над головой, приподнимается, сдержанно ухмыляясь наблюдает за не долгими попытками сделать с таким положением что-нибудь. - Смелая моя девочка, усвой одну вещь. Я не хочу кого-то. – Опасно склоняясь над девушкой, Вадим голодными глазами рассматривал её. Нельзя сказать, что контроль был им совсем утерян, но это было близко. Очень близко. – Я хочу, тебя. – Немного не совладав с собой, он чересчур низко наклоняется, выдыхая эту фразу в плотно сжатые губы девушки. Что его совершенно не устроило, и это нужно было срочно исправлять. Зажав пальцами щёки и слегка надавливая на зубы девушки. И когда та, с тихим стоном размыкает губы, глубоко целует её, не забывая уделить внимание острому язычку, сплетаясь с ним в подобии нежного долгого танца. Пока не чувствует, как его любовь жалобно стонет под ним от переизбытка эмоций и нехватки воздуха. И он останавливается, победно смотря в глаза маленькой чертовке. – Мне хорошо с тобой... Я знаю, как ты на меня реагируешь. Каждый уголок тут манящий и знакомый. – Едва касаясь, проводит подушечками пальцев вдоль линии кружевного белья, с таким трепетом и любовью им выбираемого и даримого. А она, наконец, перестав краснеть, носила его, именно то, в чем Жёлтый безумно желал видеть свою прекрасную даму. Надежда тут же реагирует, подтверждая его слова, сдавленным стоном, мурашками по всему телу. - И ты думаешь. Я променяю любовь, чистые эмоции, На простой перепихон, или дрочку в ванной? Нет, моя дорогая… Горячая ладонь мужчины заскользила по отзывчивому телу, от самых губ, по нежной шейке, совсем чуть-чуть задерживаясь на девичьей груди, сминая её словно кот лапкой. Не долго. Рука плавно опускалась вниз. Пока пальцы не накрыли чувствительную точку на теле девушки, двигаются плавно вверх и вниз. Парень самодовольно скалится, с наслаждением наблюдая за тем, как Надежда сначала сдерживается, а потом её спинка прогибается, и она вся подается ему навстречу, издавая сладкий и довольно громкий стон. Вадиму бы очень хотелось продолжить, довести эту зарвавшуюся девицу до изнеможения, но он сам обрывает себя. Это же все-таки наказание. Резко убирая руку, он приподнимается, наблюдая за тем, как только недавно мучавшая его самого девушка, сейчас разочарованно открывает глаза и смотрит на него умоляюще, и чуть ли не хныча. Теперь уже он оставляет звучный поцелуй на её щеке, встает с дивана, оставляя её на измятом покрывале. - До вечера. - Мягким, но немного издевательским тоном произносит он. Пятясь к двери, все ещё рассматривая, её. Румянец на щёчках, растрепанные волосы и слегка влажная кожа. Если бы его сейчас не ждали, он бы продолжил. Довел до высшей точки наслаждений и любимую и себя. Но у него в голове набатом звенела фраза, обещание, что он не будет напрашиваться сам. Что могла бы быть оправданной, если бы Дюшка первая начала. Можно было заставить её умолять, и Вадим знал как, но не хотел этим пользоваться, лелея надежду, что сама попросит. После сегодняшнего точно попросит. -Ты нихрена не получишь, Желтухин. – Сбивчиво шептала девушка, подняв голову обиженно смотря на парня, когда подошла закрыть за ним дверь. Все равно не отказывая себе в том, чтобы подтянуться и поцеловать его в манящую ямочку на щеке, а он не отказывал себе в ответе на эту ласку. Обнимая и прижимая к себе, улыбаясь довольно, пока та не видит, не слышно шепча «- Это мы посмотрим ещё.» Они опять начали какую-то непонятную игру, изводящую друг друга. Как будто и так мало проблем. Но эта преграда, была хотя бы интересна и приятна им обоим. Окончательно пришёл в себя Вадим только в машине, после третьей выкуренной сигареты, и с мыслью, что самоудовлетворение, это не всегда плохо. После четвертой эта мысль пропала, не зря же он только что распинался. Наконец тронувшись с места, пообещал сам себе, что ссоры теперь будет заканчивать только так, как сегодня, самый действенный способ свести их на нет. За приятным утренним отвлечением, маячил неприятный момент. Этот билет может сыграть свою роль. Жёлтый был уверен, что девушка уедет в назначенный день, если не сделать ничего. А быть мужем и отцом раз в месяц, изредка приезжая в другой регион, его не устраивало. Теперь, на решение вопросов у мужчины было ограниченное количество времени. Рамки сжимались. Если сегодня всё пройдёт хорошо, то может он и успеет придумать хоть что-то. Укрепиться на позиции выгоднее отводя от себя лишние внимание. Но куда более вероятен вариант, что придется бросить всё и бежать из этого города, так далеко, насколько позволит фантазия. Половина дня прошла в напряжённых переговорах и набивании ценника старой развалине на краю географии. Что увенчалось успехом, загнать втридорога дело почти пяти лет жизни какому-то московскому хрену. Деньги на книжке, сделка окончена. И Вадим надеялся, что все не пойдёт по одному известному месту. Снова. Приехав в ставшую почти родной «Снежинку», мужчина первым делом дал указание отмыть все комнаты и зал от и до. Если старший не в настроении, его ни у кого не будет, вот и парни ныли, драя каждый уголок и каждый бокальчик. Учитывая недавние перестановки и ремонт, на это ушло немного времени. Пацаны справились часа за три и могли быть свободны, до особого распоряжения. Старший с окружением остался в кафе. Отмечая маленькую победу. Некоторую прибыль они разделили, теперь спокойно выпивая, закусывая лимонными дольками. Глядя на которые Вадим снова вспомнил Надю, по доброму улыбаясь самому себе. Не хотелось мужчине уезжать из насиженного места, искать новое дело. Гложила его эта мысль. Но ещё больше, грызла совесть, за его эгоизм. Выбирать нужно то, что будет лучше не только для него, но и для всех остальных. Жёлтый решился рассказать пацанам о возможных планах. Ожидая услышать в свой адрес критику и резкие высказывания, о том что он хреновый смотрящий, но услышал он внезапно… слова поддержки. Более его осудили как раз за сомнения. - У меня в Набережных Челнах тётка живет. Как разбежимся, заберу Наташку. Поеду к ней. – Первым высказаться решил Цыган. Как оказалось, он и сам с недавнего времени тайно желал отшиться, и зажить спокойно с сестрёнкой своего старшего. - Куда угодно, только увези мою сестру от этого места подальше. – Вадик закурил, мрачно осматривая своих… друзей. Да, этих троих и правда можно было назвать столь важным словом. Люди, что оставались с ним до самого конца. От того было больнее принимать решение. В парне всё ещё таились сомнения. Какая-то его часть тайно надеялась, на мирное урегулирование конфликтов в городе. - А ты сам то что? – Следуя примеру, засмолил и Лапоть, зажимая сигарету в зубах, он слегка размахивал руками. Касательно него сложно было представить, что он сможет жить вне группировки. Он умело подстраивался, и неплохо исполнял поручения. Скорее всего, как только Желтухин уедет, этот парень уйдет к другой группировке. - Может со мной? – Вновь подал голос Евгений. Обеспокоенно поглядывая на Жёлтого. Того эти разговоры быстро загнали в туман собственных мыслей, выбираться из которого было тяжело. Не ожидал, что однажды его жизнь так повернется. - Цыган. Я ценю, что ты так переживаешь, но я сам решу. – Он задумчиво крутил так и не затянутую более раза сигарету, почти истлевшую в его руках. В голове четко всплывал образ из его старого сна. Даже если бросить криминал, нет никаких гарантий, что криминал отстанет от тебя. - Не забывай, что у тебя ситуация серьезнее. Сергевна на снасях, если вы куда-то попадёте, это может выйти боком, не только вам двоим. – Подливающий масло в огонь Лапоть грозился впасть в немилость. Настроение у Вадика и так опустилось, ниже некуда, так ещё его же товарищ смел отчитывать его. – Вообще, тебе кто дороже? Дворовая шпана, которую ты можешь поменять в любой момент, или баба твоя? - Я смотрю, ты такой дохуя умный стал?! – Старший мгновенно вспыхнул как спичка. Недобро посматривая на ребят, успевших понять это, и поспешивших утихнуть, не разжигая в нем злость дальше. Они его в гневе видели, и портить такой вечер мордобоями и больницей не хотелось бы. Но судьба распорядилась иначе. В самый разгар разговора, в зал вбежал мальчишка. Единственный оставшийся из скорлупы, оставленный на входе, на всякий случай. -Там! – Малец задыхался, едва связывая буквы в слова, при этом активно размахивая руками в сторону входов. Пока нетерпеливое постукивание по столу от Жёлтого не привели его в чувства, и он, наконец, не выпалил испуганно. – Хади Такташ приехали… Как по команде, после его слов, двери резко распахнулись, и помещение начали заполнять люди. Не связно орущие, зато хорошо вооруженные. А в её главе был какой-то мелкий тип, едва ли выше Грифона. Он подошел к Жёлтому сквозь толпу, что даже не трудилась расступаться перед переговорщиком, или кто он там. Мелкий направил обрез в грудь, поднявшемуся лидеру Домбыта, победно ухмыляясь. Но его раздражал факт, что Вадим даже рук не поднял. Просто стоял и смотрел на оппонента, сунув это самые руки в карманы. -Ты че смелый такой?! – Взвизгнул парень, приставляя оружие ближе. – Или у тебя жизней девять, как у драной кошки?! Руки поднял быстро! - Ещё мне что сделать? – Желтый немного наклонил голову, неудобно смотреть на человека столь невысокого. Он его раньше не видел, видимо новенький. Неужели молодежь снова подняли головы, и хадишка опять разделилась на два лагеря. – Где старший твой? - Те какая разница?! Я тебе че сказал сделать! – Парнишка дёрнул затвор. Одно нажатие его отделяло от убийства. Вадим занервничал, но вида не подавал, пока. Если бы его так просто было сломать, не стал бы он старшим. «- Максимум на что меня хватит, это шагнуть в пустоту за тобой.» Проносится в голове Желтухина. Как отревляющая пощечина. Не боялся он за себя, это другое. Бояться стоило за близких. Жить есть ради кого. И если этот малый рыпнется в его сторону ещё раз, ответ не заставит себя ждать. Входная дверь хлопнула ещё раз, и вот теперь, этот сброд расступился, пропуская к центру перепалки основное действующее лицо хадишевских. Рауф Шарафутдинов был мрачен, не давя из себя привычную улыбку. Причиной тому был как раз новый парнишка с необузданной энергией. Который получил в челюсть почти сразу, как его старший дошёл до места стычки. -Рувиль! Ты сначала разговариваешь, а потом пушкой в рожу тыкаешь! Что непонятного в этом?! – Громогласный бас татарина прошелся по всему помещению, отражался от недавно отмытых стен. - Посади свою псину на цепь. Или хорошим манерам выучи. Чуть не разнёс мне тут всё. – Слова Жёлтого мужичку не понравились. Настолько, что он едва оправившись от удара, хотел снова направить свой затасканный обрез на того. Но Рафа остановил. - Вадим Палыч, я за подопечного вину признаю. Но «псина», это другой мой товарищ. Который давным-давно лежит в лесу, бережно накрытый ветками. – Мужик оскалился, показывая не добрую улыбку, но собачку свою отпихнул подальше. – Как ты понял. Мы по делу. Птичка на хвосте принесла, что твои люди позволяют себе много. Забивать одного из наших, например. Не хорошо. - Как интересно. – Вадим повел рукой, приглашая своего собеседника за стол, а Цыгану махнул, чтоб тот принес чего-нибудь для поддержания разговора. И дождавшись, пока гость присядет, занял место напротив него. – Эта птичка не рассказывала, что мы сами на днях парня хоронили? – Он немного наклонился, разливая по граненым стаканам только что принесённый виски. Стаканов в кафе под это пойло нет, но и граненные вполне подойдут. – А ещё… у меня для тебя разрывная новость. В город не успел вернуться Кащей, как его тачку кто-то взорвал. - Ццц… О как… – Мужик залпом осушил свой стакан, после хватаясь за бутылку и снова заполняя до краёв ёмкость перед собой, и снова вливая его содержимое в себя. – Это что же получается. Какие-то мрази, диверсии на наших землях устраивают. – Он испытывающее смотрел на Вадима, какое-то время, но не выдержав всё-таки задал вопрос напрямую. – И что ты мы делать планируем? - Их надо найти и заставить страдать! – Выкрикнул Рувиль, подходя к столу старших и уверенно приземляя кулак на столешницу со стороны Жёлтого. У того от подобного выпада бровь приподнялась и он вопросительно посмотрел на Рауфа. Если тот ничего не сделает, то он как хозяин покажет этому гному, что есть авторитет самостоятельно. Если ситуацию с Рауфом у Вадима получилось выровнять, переведя внимание на что-то более глобальное. То вот его новая правая рука, которого взяли на место Пса руководить молодыми, напрягал. Имя изменилось, а манера поведения нет. Этот индивид все порывался показать что он лучше. Жёлтому показать, это даже не смешно. - Рувиль! – Старший наконец окрикнул своего бойца. – Пошёл отсюда! Ты должен слушать и учиться, а не характер свой дрянной показывать! Мы так всякое уважение в городе потеряем! – Парень поплёлся к выходу и встал за спиной у Цыгана. Вадима это не устраивало, слишком уж этот парень горячий, может что-то вытворить, и последствия потом не разгребет ни он, ни его старший. А своих он, как назло, всех распустил. Рафа только принялся говорить об одном из старых знакомых из колонии, что может помочь выяснить, что за ушлый делец решил всех попробовать запугать, как по кафе разнесся звон металла. Желтухин нехотя обернулся на звук, и увидел валяющийся у своих ног небольшой нож. А подняв глаза чуть выше лицезрел занимательную в своем ужасе картину. Бледная и перепуганная Надя, которая стояла перед Цыганом, как бы прикрывая его собой, а перед ними разъяренный и красный как рак Рувиль. Вадима будто морозом подёрнуло. Он не боялся за себя, когда этот же гном пихал ему под нос обрез, но очень испугался, когда он сделал шаг в сторону его женщины и его друга. Разум как будто заволокло туманом, Мужчина подорвался с места, и фактически одним шагом преодолел расстояние от стола до коридора к запасному выходу. Удар, и мужичек хватается за сломанный нос, ещё удар, и тот уже валяется практически без памяти на битой плитке. И если бы лидер хадишевских его не притормозил, этот мелкий оказался бы сегодня в земле. Рядом со своим предшественником. Рафа смотрел сверху вниз на своего человека, недобро цокая и слегка пиная того мыском ботинка. Сам разберется. Вадим же постарался сбросить с себя гневную пелену. Отошел на пару шагов назад, украдкой посматривая в бок. Около барной стойки стоял Цыган, теперь прикрывающий собой Надежду, и пытавшийся перевести взгляд перепуганной девушки от тела на полу. Не было слёз, она просто была бледна и дрожала как последний осиновый листок на ветру. Подхватив со стола салфетки Желтый протер кровь со своих рук, пытаясь стереть все, до последнего подтёка. Никогда с таким не было проблем, а сейчас почему-то противно, не то от самого себя, не то от того, в крови какой падали он сейчас замарался. Мужчина подошёл к стойке, протягивая руку ладонью вверх. Не думал, что ответит, но девчушка схватилась за неё. Всегда так, что бы он ни сделал, она все равно за него держалась, боялась, любила и не уходила.В тот момент, в его голове что-то пронеслась догадка. Билет этот просто предлог, чтобы заставить его посмотреть на все по-другому. Не ей нужно сбегать и прятаться, это он должен её спрятать. *** После произошедшего за последние дни, мне хотелось чуть больше подробностей. Больше информации, каких-то фактов. Хоть что-нибудь указывающее на свет в конце этого тёмного тоннеля. Но Вадим молчал, изредка проговариваясь об очередных встречах. Надо полагать, что рассказывал он только об удачных. Прикрываясь заботой о моих нервах и нежеланием вызывать лишние волнения. «- Раздражает! Будто я глупая маленькая девочка, не знающая чем он там занимается!» На последнем совместном ужине. Куда всех вытянула Наташа, сильно переживающая за дорогого брата и жениха. Женя случайно наедине проговорился, как они умудрились попасть тогда под обстрел. Всё оказалось банальным. В город начали приезжать челноки, ради сбыта различных товаров. И Домбыта с Новотатарскими не поделили зоны влияния. Те ребята оказались уж больно горячие. Ведомые сменившейся властью в группировке не стали решать всё словами, а сразу пошли действовать. Вадику даже повезло, отделался несколькими дырками в кузове и испорченным задним стеклом, машина Цыгана же была похожа на решето, и стояла сейчас в сервисе, ожидая высыхания краски после ремонта. Но в остальном, ребята весь тот вечер тему работы обходили так могли. Это молчание, да и те слова, брошенные им, натолкнули меня на глупый и отчаянный поступок. В один из дней, когда Желтухин экстренно собрался и убежал из дома в семь чертовых часов утра! Чаша моего терпения переполнилась. Отправиться на вокзал и купить билет без обратного направления на середину мая, было завершением терпения. Но уезжать никто не собирался, это был скорее пинок для него, проверка на реакцию и возможность посмотреть, что этот группировщик будет делать с этой информацией.Да, сама знала, на что шла. Знала кто он. Возможно перегнула, заставив его пережить чуть ли не предательство, но сдвинуть с мертвой точки получилось. Теперь у меня хотя бы было обещание придумать выход из этой удручающей ситуации. Ждать пока машина Вадима тронется с места, пришлось долго. Целую вечность, наблюдая за тем, как он нервно курит, изредка поглядывая на окна квартиры. Когда шины со свистом, наконец, уносили моего ненаглядного из двора, пошла собираться заново. Показала какая послушная, а теперь вновь буду лезть куда не просят. Сам виноват, мог бы все рассказать. Но он предпочел вскружить мне голову. Не только мне, ему самому было тяжело не меньше. Физиологические потребности давали о себе знать. А моральный барьер никак не хотел сходить, облегчая нам жизнь. Максимум на что его сегодня хватило, это вероломно ворваться в мое пространство, и оставить страдать. Нужно будет ему припомнить это. Это напоминало подростковый бунт, когда родители говорят одно, а ты делаешь совершенно противоположное. «Папочка» говорит сидеть дома, но слушать его сегодня никто не будет. Но мне хотелось быть полезной, а не сидеть мертвым грузом на шее парня. И если единственный способ помочь, это найти, кто стоит за покушениями на группировщиков, то стоит попытаться. Первым делом, мне нужно было дойти до злосчастной качалки. Валера наверняка был там. Может получится вытянуть его в сопровождающие. Сегодня это помещение встречало необычной… чистотой? Двери распахнуты настежь, а по помещению туда-сюда снуют пацаны с ведрами и тряпками. Почти в центре зала, на горе матов сидел мой брат, изредка раздавая указания ребятам помладше. Завидев меня, парень растянул свою чеширскую улыбку, спрыгивая с насиженного места и бодрыми шагами направился в мою сторону. - Какие люди! – Раскинутые руки быстро сжались на моих плечах. – Если ты будешь к нам ходить так часто, я привыкну. А ты че одна, без своего Жёлтого? Я думал у старшаков опять собрание. - Какое собрание? – Непонимающе уставилась я на брата, а тот только поджимал губы, намеренно растягивая время ответа. - Ну там… к Кащею пришёл Хайдер, они там трут что-то. Ну и я подумал что… – Немного растерявшись Турбо не знал куда спрятать глаза. Поняв, что взболтнул лишнего, он попытался развернуть меня и вывести на воздух. Но узнать, о чем таком говорили старшие Универсама и Жилплощадки, стало необходимостью, это могло стать ключиком к недавним событиям. Рванув с места, вырываясь из цепкой хватки родственника, прильнула к приоткрытой дверцы в каморку. Чувствуя, как Валера проделал тоже самое навалившись немного на мою спину. Поначалу был слышен только гулкий разноголосый смех. Будто они там не говорят о чем-то серьёзном, а травят друг другу анекдоты. Но чуть погодя, начали проскакивать интересные фразы, и диалог между бессмертным и Закировым стал весьма занимательным. - Это всё хорошо. – Знакомый голос Кащея немного дрожал от волнения, кажется, своего собеседника он опасался. – А как ты объяснишь подрыв моей ласточки? Я не дружу с Рауфом, чтобы попасть под твой прицел. - Кащей. ты же знаешь прекрасно как мои работают. – Вторил незнакомый голос. – Это недоразумение. Больно инициативный парнишка попался. Ну ничего, вы его проучили, а уж я позаботился о том, чтобы такого больше не было. – По комнате вновь раздался глубокий смех, но на этот раз лишь одного человека. – Да и ты знаешь, моя цель это Рауф. И сегодня я этой цели добьюсь. Он в «Снежинку» поедет, с Жёлтым отношения выяснять. Думаю, там мой человечек его и накроет. Заодно и всех кто попадётся под руку. От последних слов незнакомца внутри всё похолодело. Могло произойти то, что даже в самых страшных кошмарах не могло привидится. Паника накрывала волнами, принося с собой страх и отчаяние. - Попробуй предупредить. – Негромкий голос Валеры на пару мгновений вернул в реальность, заставляя взять себя в руки. – Если им нужен сигнал я постараюсь сделать так, чтобы Хайдер не вышел отсюда как можно дольше. Короткий благодарный кивок в сторону брата, а дальше только череда бесконечно мелькающих картинок мелькающих серым калейдоскопом, пока ноги несли на знакомую улицу, цепляясь за выступы, бордюры и палки. Не рухнуть по дороге мне помогло чудо, и годы упорных тренировок. Заворачивая за очередной угол и опираясь о стену, попыталась сфокусировать зрение. Задний вход в знакомое здание отсюда хорошо просматривался, что давало повод нервничать ещё больше. Слишком много машин окружали его. Выбора не много, или идти туда и попытаться все рассказать, или стоять на месте, оказываясь возможным свидетелем покушения на убийство старшего, или даже двух. Может, мне казалось, но на крыше многоэтажки справа было какое-то движение. Пришлось оторваться от стены, нетвердыми шагами проходя эти жалкие несколько метров, кажущиеся непреодолимой преградой. Не одной. На входе тоже поджидал сюрприз. - А ты, чья будешь? – Окликнул какой-то парень, стоявший немного поодаль, но быстро переметнувшись, преградил собой проход внутрь. - С Жёлтым хожу. – Эту фразу, заученную и повторяемую как мантру каждому встречному, пришлось говорить и сейчас. Помогала она слабо, парнишка все равно пялился во все глаза, и не спешил уходить. - Это наша! – Лапоть, оторвавшись от споров с каким-то незнакомым мужиком, обратил внимание в сторону назревающего конфликта. Быстро среагировал, подойдя и отпихивая юнца в сторону. – Ты чё, решил пристать к бабе Жёлтого на его же земле? Совсем страх потерял?! - А на ней не написано. – Чужак закатил глаза, отступая от заветной двери. – Девки ходят и даже не боятся, не порядок. – Причитал тот в след, провожая взглядом, пока деревянная конструкция не закрылась окончательно, и не приглушила его голос. Внутри было не лучше, у входа в зал толпилось несколько человек, дальше ещё больше. Но все это меркло, в сравнении с тем, что предстало перед моими глазами. Около дверного косяка стоял Цыган. А позади него, приземистый мужчина не из наших. Держащий в сантиметрах от правого бока друга лезвие. Больше чем на половину запрятанное в рукав олимпийки. И острая кромка с каждым мгновением приближалась, к ничего не подозревающему Жене. Обдумывать или окрикивать времени не было, потеря драгоценных минут и привлечение лишнего внимания, которое непонятно во что может вылиться. Действие вышло само по себе. Быстрым шагом, направившись в их сторону и не сильно толкнув мужика локтем, имитируя случайность, вроде удалось предотвратить одно из покушений. Сталь выскользнула из руки и с протяжным звоном пролетела несколько метров по плитке, останавливаясь у ног Вадима и ещё одного мужчины. Наверное, и есть тот самый Рафа. Судя по тому, что они спокойно сидят за столом, конфликт разрешился мирно. У старших, этот тип явно имел другие планы. -Э! Ты че дерзкая такая?! – Возмутился мужчина, потирая ушибленное место, и делая шаг в мою сторону, но больше ничего не успел. Вадим оказался быстрее, прикладывая мелкого левой рукой. Послышался неприятный хруст. Кажется, он сломал ему нос. Женя в этот момент затолкал меня между собой и барной стойкой, упорно прикрывая собой происходящее. -Так. На меня посмотри! – Тщетные попытки Жени перевести внимание на себя изначально были провальными, взгляд уже успел зацепиться за фигуру старшего Домбыта, что вторым выверенным движением приложил того мужичка, растягивая того на полу. Ещё бы может что сделал, если бы его не отвлекли. Вадик отошёл к соседнему столу, а второй смотрящий обошёл залитого кровью товарища, слегка пиная его. В тот момент я вцепилась Цыгану в предплечья, дабы постараться не упасть. Стало страшно. От того, что тут сейчас могло произойти. Может, этот мужчина начнет обвинять Жёлтого, а может, добьет своего неосторожного подчинённого. Ни того ни другого видеть не хотелось. - Рувиль. – Раскатистый приятный голос прокатился по залу, не встречая на своём пути преград. Всё затихли и ждали. – Ты что ты устраиваешь? Я тебе блять что сказал?! Мы говорить пришли. – Наклонившись, он внимательно рассматривал лежащего. Упёрся одной рукой в лоб, а другой щелкнул его нос обратно на место. Мерзкий звук, от которого выворачивало. - Не плохо бы вину признать. – Холодный голос Жёлтого был трудно узнаваем. Последний раз он так звучал в холодной лачуге на краю деревни, с той лишь разницей, что тогда он был просто злым, сейчас он был ещё и максимально сосредоточен. – Чуть не устроили беспредел. И обидели мою женщину. – Протирая с пальцев кровь, он особенно усердствовал, с каким-то отвращением посматривая на тушу на полу. Обогнув своих «гостей» мужчина подошёл к барной стойке, протягивая руку ладонью вверх. За которую, я тут же схватилась, почти впиваясь ноготками в кожу. Секунда, и моё тело было уже плотно прижато к Вадиму, а сам он нежно поглаживал спину. От всех этих переживаний, оказавшись в любимых руках сознание начало меня покидать. Из последних сил подтянувшись, к его уху, я сбивчиво шептала то, что успела услышать в тёмном подвале универсама. - Хайдер хочет убить Рауфа. – Тонкий голос дрожал, даже шёпот не скрывал этого. По щекам неконтролируемым потоком начали литься слёзы. – И тебя тоже, потому что ты с ним в хороших отношениях. И на соседней крыше справа, наверное, сидит снайпер… - Что?! – Он ответил едва слышно, отстраняя от себя и заглядывая немигающим взглядом в лицо. – Опять влезла куда-то?! – Злился, почти шипя слова мне на ухо, но я его почти не слышала. Последним что удалось уловить, опадая полностью в его руки было… – Не плачь. Всё будет хорошо. *** Яркий свет бил в лицо, почти беспрепятственно проникая сквозь веки. До слуха доносились мягкие, приглушённые закрытой дверью, голоса. Их было немного, два человека о чем-то переговаривались. Один сыпал сложными терминами, а другой, окрашенный виноватыми нотками в основном соглашался. «- Где я?» Вопрос быстрым вихрем пронёсся в голове. Вызывая странное чувство спокойствия. Место не было больницей, слишком уж тут хорошо пахло, и спина не была от неудобной кровати. Немного Потянувшись пальцы коснулись прикроватной тумбы. «Дома. Неужели я дома?! Но как?! Когда мы успели…» Голоса приближались к выходу, а дверца на кухне тихонько хлопнула, закрываясь от сквозняка. И две фигуры проследовали к входной двери. Привстав с постели и свесив ноги на холодный пол, старалась незаметно подкрасться к дверному косяку, уловить все, о чем говорил Вадим с гостем. - Вадим Палыч, и я вас вроде предупреждал. – Знакомый менторский тон врача почти грозно отчитывал моего мужчину. – Стрессы в вашем случае вообще противопоказаны, а ты умудрился подставиться сам под шальные пули, так ещё и беременную девушку решил туда затащить?! - Этого не повториться больше. – Его виноватый голос больно колол мою совесть. Сама пришла, сама подставились, а отчитывали теперь его. - Уж постарайся. – Дедушка немного прикрикнул. – Потому что ещё пару раз, и на этом сроке может произойти всё что угодно вплоть до... Мужчина не договорил, опасливо затихая, как только увидел движение в стороне комнаты. Откуда осторожно ходила я, повинно опуская голову. Не хотелось, чтобы мой мужчина один краснел перед доктором, ответственность ведь лежала на нас двоих. - Надежда! Вы очнулись, как себя чувствуете? – Добрая улыбка расплылась по лицу врача, он шагнул было в мою сторону, но его опередили. Вадим развернувшись подхватил руку под локоть, аккуратно придерживая одной рукой, вторую опустив на талию, едва ощутимо прижимая к себе. - Не плохо, голова только кружится, но в целом. Жить можно. – В подтверждение слов, начало немного мутить, вновь заволакивая глаза пеленой, но в этот раз упасть мне не дала удачная хватка мужчины рядом, и быстро подскочивший доктор, оперативно поставляющий нашатырь мне прямо под нос. Дымку это сняло очень быстро, но прибавило обеспокоенности на двух мужских лицах. - Похвально, что вы стараетесь. – Неприятно светя мне в глаза фонариком приговаривал седовласый. Но, удостоверившись, что всё не плохо, он отошёл к двери, неспешно обувая свои туфли, скрипевшие в такт его дыханию. – Только давайте не геройствовать ладно? Выполняйте рекомендации, и пожалуйста, никаких стрессов больше. Он вышел, тяжело шаркая ногами по лестничной клетке, напоследок ещё что-то сказав Вадиму. Тот коротко согласно кивнул, захлопывая с грохотом дверь. Мужчина так и остался стоять рядом с ней, прислонившись лбом к дверному полотну судорожно и глубоко дыша. -Вадь… – Как можно тише окликнув и дотронувшись до его плеча, хотела попытаться его поддержать. Но он только повернулся и немигающим взглядом смотрел в стену напротив. Недолго, несколько секунд, растянувшихся, по ощущениям, на долгие минуты. - Тшшш. – Мужчина приставил палец к губам, призывая замолчать. – Иди ко мне, котик. – Он сам старался больше шептать, чем говорить. Искусно развернув меня практически в воздухе, от чего дыхание перехватило, настолько это вышло резко, привычно прижал к себе спиной, цепляясь руками и перекрещивая их. – Ты меня очень сильно напугала. – Рокотал парень прямо около уха, украдкой посматривая в отражение в зеркале. - Прости меня. – Я опустила голову, не выдержав его взгляда. Отвернувшись от зеркала, тихонько зашмыгала носом. – Веду себя безрассудно. Подвергла и тебя и себя опасности. - За что простить? Только за то, что ты у меня есть? – Вадим заглянув в лицо уже не через серебристую гладь, а напрямую, удивляясь таким словам и реакции. Так по-доброму и приободряющее улыбнулся, что стало тепло. – Ты всё правильно сделала сегодня. Жаль что перенапряглась. – Холодные пальцы невесомо прошлись по щеке, убирая волоски от лица. Видно, что волнуется, от него чувствуется лёгкая дрожь. Но он все равно старался внушать уверенность. – Просто теперь надо подумать, как увести это всё от нас. – Он немного сильнее задумался, переводя глаза на стену и снова не мигая, смотря на неё, какое-то время. Как будто там, за пределами обозримого были ответы, на вопросы, что он искал. – Ну, или где переждать. Именно в этот момент, тихую квартирку заполонил телефонный звон, протяжный и раздражающий. Мужчина по началу напрягся, рассматривая красный звенящий аппарат, колебался, стоит ли поднимать, но практически в последний момент он все же подошел, и снял трубку со стационарного телефона. «Да», и несколько секунд томительного молчания, после которого он повернулся, и немного удивлённо протянул трубку мне, одними губами произнося «мама». Забирая кусок пластика из его рук, я никак не ожидала, что на том конце провода будет МОЯ мама. -Да? - Надюшечка! Как ты? Не звонишь нам, пропала куда-то. Хорошо, хоть Валера дал номер, где тебя можно найти. – Голос её звучал очень взволнованно. Ведь блудная дочь и правда совсем забыла отзваниваться, и справляться как о здоровье и жизни родителей, так и о себе не рассказывала. А началось это, чуть ли не с момента переезда. – С тобой тут папа очень хочет поговорить. Передаю трубку! - Привет дочка. Как у тебя дела? – От его голоса мне внезапно подурнело, потому что говорил он так… проницательно. Никогда со мной сам по телефону не разговаривал, только через мать передавал приветы или… он знает, о случившемся, поэтому решил сам говорить. - Жива, здорова, папуль. – Откровенным враньем это не было, как минимум жива, со вторым всё не так однозначно. Что подтвердил Вадим, изумленно приподнимая бровь и посматривая то на моё лицо, то на живот. Я же только пожала плечами на это. Не по телефону же рассказывать. - Да? – На другом конце провода послышался слегка раздраженный смешок. И тихое отправление моей мамы за чем то, отвлекает внимание. Пока сам заговорил очень тихо. – А вот старые друзья передают, что не всё так хорошо. - Твои старые друзья не передавали, что врать не хорошо? – Обидно даже стало, он меня отчитывает, а сам… - Да это… не по телефону дочка. – Его тон сменился на виноватый, и стал едва различим в трубке. – Знаю, что там не сладко. Бери молодого человека своего, и приезжай. Разберемся. Только! На Вокзал не суйтесь! Если получится, то лучше самолетом, но это дорого, тебе надо денег выслать. – Вадим от такого закатил глаза. Он с самого начала стоял рядом и грел уши, так же удивляясь столь внезапному звонку, как и я. А последняя папина фраза его будто обидела. – Благоверного там ждут твоего. Не подставляйтесь… На даче, ждём вас. Берегите себя, дети. Трубка не аккуратно приземляется на телефон. А моё тело чуть не приземлилось на пол, хорошо, что рядом была поддержка. Голова кругом. Что значит, его там ждут?! Но почему?! За что?! Как будто этим людям нужен веский повод. Их единственным поводом может быть неверный взгляд в их сторону, или криво брошенное слово. А Желтухин дал им этого сполна. Плотно работая со злейшим врагом. - Ты же вроде в судьбу верил? – Поворачивалась я с некоторым страхом. Встретиться с неприятием или возможно злостью, но парень рядом будто засиял. Решение вопроса, внезапно, приплыло в руки само. – Вот тебе и место, где переждать. - Не представляешь, я днём неплохую сумму выручил за одну старую рухлядь… И могу хоть на Кипр ехать. – Усмехнулся Вадим, притягивая поближе к себе, коротко целуя в висок, так же скоро отстраняясь. – Я с тобой скоро в джинов верить начну. Иди вещи собирай, и кота. Предупрежу своих, чтоб не высовывались и по возможности тоже уехали куда-нибудь. Ночью выдвигаемся. - Ты семнадцать часов собрался на машине ехать? – Помня о том, как было долго и неудобно ехать в поезде, представить, как мы вдвоём поедем почти сутки фактически в одном положении… - Если меня ждут на железнодорожном вокзале, не факт, что не ждут в аэропорту. – Он отвернулся, набирая номер на диске телефона. Его уверенность передавалась немного и мне. Пусть и не в полной мере. Руки всё ещё тряслись от новостей о возможных засадах, никто ведь не гарантировал, что их и на дороге не будет. Но если Жёлтый об этом не переживает, то я тоже не должна, наверное. Показывать этого не стоит точно. Аккуратно складывая вещи по чемоданам, почему-то были мысли, что мы сюда вернемся не скоро, если вообще вернёмся. Раз уж кот тоже едет с нами в неизвестность в другой город. Сам Вадим собирал документы, и выгребал деньги из тайничков. Никогда бы не подумала, что в этой квартире их настолько много, и что он столько сбережений хранит дома, что у него вообще их столько! Шутка про мецената оказалась не шуткой. Денег было поменьше, чем вещей. Я металась по дому ещё долго, стараясь все собрать по максимуму, тогда как Вадим уже успел все уложить и частично помочь мне. Пока не отправила его поспать, если он собрался ехать своим ходом, ему нужно было отдохнуть и расслабиться. Не без труда, но получилось уложить его в кровать и усыпить. С применением принудительной ласки и физического склонения к нежности.