Время Бессмертных

Известие о нападении солнцепоклонников вызвало у Мелкаи гораздо меньше интереса, чем рассказ о том, как Зефон смог убить Потерянного с помощью магии. Попросив пятого лейтенанта пересказать происшествие ещё раз, младший сказал: — Как только мы научимся управлять этой силой, мы сможем исцелить наших потомков. Я почти уверен в этом. Если мы рассечём связь их тела и души, то сможем как бы «переобратить» их, снова поменять структуру души в согласии с нашей собственной. Но уже без влияния проклятья. — Ты правда уверен? — спросил Рахаб. — Почти наверняка. Возможно, мы даже сумеем сохранить их тела. Я не уверен, что это получится сделать скоро… Есть ещё очень много вещей, которые надо понять, и предстоит много расчётов. Но, думаю, это возможно. Мы вернём кланы. — Прошу меня извинить, — пробормотал Разиэль и вышел, опустив глаза. В остальном его лицо никак не изменилось, но всем присутствующим было очевидно, в чём дело. Воцарилась тишина. — Может… стоит пойти за ним? — предположил Турэл. — Нет, — ответил Зефон. — Ни один из нас не сможет сейчас сказать что-то, что принесёт ему утешение. — Всё же… я попробую, — сказал Мелкайя и последовал за старшим. Судя по шагам, Разиэль направился наверх — видимо, пошёл к себе. Шестой лейтенант пошёл за ним и услышал шаги Разиэля уже с третьего этажа. Мелкайя поспешил за братом. Разиэль поднялся на самый чердак. Он чувствовал, что за ним кто-то следует, но не оглядывался. На чердаке оказалось очень пыльно, пусто и уныло. Первый лейтенант хотел подойти к небольшому круглому окну недалеко от лестницы, но в полу были такие щели, что он усомнился в здравости этой идеи — казалось, доски могут проломиться даже под его не столь уж большим весом. Пожалуй, чердак был всё же не лучшим местом, где прятаться. Со вздохом Разиэль пошёл обратно. На площадке третьего этажа его ждал Мелкайя. — Разь… — начал он. — Всё в порядке, — ответил первый лейтенант, тем не менее, даже не сделав попытки улыбнуться. — Мне просто нужно побыть одному. — Выслушай меня, — попросил Мелкайя. — Ты же знаешь, убить вампира и уничтожить — это не одно и то же. — К чему ты клонишь? — спросил Разиэль. — К тому, что души твоих потомков ещё могут оставаться в Призрачном мире. И раз уж Мастер сумел вернуть нас, то почему ты не сможешь вернуть их? Разиэль пару секунд смотрел на брата почти затравленно. — В это… слишком страшно поверить, — сказал первый лейтенант наконец. — Если окажется, что все их души тоже пропали… я не переживу этого. — Разиэль, мы были людьми. И всё же наши души уцелели в Призрачном мире, не узнав перерождения, тысячу лет, — сказал Мелкайя. — Но точно ли… это были мы? — спросил Разиэль. — То есть? — Точно ли Мастер вернул именно души святых ордена Сэрафан, а не какие-то другие? — Точно, — ответил Мелкайя. — Иначе наша внешность изменилась бы так, чтобы отражать «записанную» в наших душах. Тысяча лет, Разиэль… Это очень много. Возможно, Малек-сэрафанец каким-то образом сберёг нас от перерождения, но всё равно. Да, весь твой клан вернуть не получится, как, скорее всего, и все наши. Но хоть кого-то… — А… что не так с вашими кланами? — Мы сохранили разум, — сказал Мелкайя. — Вопреки всему, видимо, потому, что наши души были сильнее. А вот наши потомки — нет. Даже если исцелить тела и души, я не уверен, что мы сможем исцелить их ум. Так что не спеши нам завидовать… или огорчаться. Возможно, ещё не раз и не два мы очистим их от проклятья только для того, чтобы затем всё равно убить. — Я так понимаю, остальным ты пока об этом не скажешь? — спросил Разиэль. Мелкайя улыбнулся и отрицательно покачал головой. — Ни к чему сейчас омрачать им радость. У нас очень много проблем, требующих решения. Другим будет легче собраться, если у них будет надежда, не омрачённая страхом будущей неудачи. — Однако же ты сам понимаешь, что всё может быть не так уж и радужно, — заметил Разиэль. — Да. Но я привык. Если удастся вернуть хоть кого-то — мне этого будет достаточно, — сказал Мелкайя. — Но то я. Я привык жить, цепляясь за малейшие проблески счастья и крохи надежды. Я вообще привык обходиться малым. А они — нет. И сейчас не то время, чтобы я вымещал на них свои обиды за «несправедливое» прошлое. Не думаю, что хоть кому-то от этого будет лучше. Даже мне самому. — Это… весьма благородно с твоей стороны, — заметил Разиэль. — Спасибо, Мелкайя. И за это, и за то, что снова дал мне ту самую надежду. Пусть даже потом, возможно, ничего не получится, и я, осознав это, уйду в запой… ну, или что-то вроде — ты прав, сейчас эта надежда мне нужна. — Вернёмся к другим? — предложил Мелкайя. — Доуме, кажется, не терпится поквитаться с солнцепоклонниками за ту атаку. — Да. Вернёмся. Они спустились вниз, и Разиэль, положив руки на край стола с картой, прочистил горло. — Так, значит, мы планируем ответную атаку, — сказал он. — Да, — кивнул Доума. — По правде говоря, меня напрягает, что солнцепоклонники до сих пор не попытались отбить у нас обратно скотину, которую вы пригнали из окрестностей Штальберга. — Думаю, они пока не могут сообразить, как им защититься от стрел Рахаба, — сказал Зефон. — У них не так много сил для того, чтобы отвлечь наше внимание на одном фронте и атаковать на другом, это мы недавно выяснили. И среди них нет вольных стрелков, у которых дальность выстрела может тягаться с таковой у Рахи. По крайней мере, нет сейчас. Но они могут запросить помощь. — И нам нужно атаковать их до того, как эта помощь подоспеет, — согласился Доума. — Хорошие лучники с их стороны нивелируют наше преимущество в дистанции на открытой местности. Через щиты, что телекинетические, что воздушные, стрелять не смогут ни они, ни Рахаб. А на ближней дистанции мы всегда рискуем нарваться на чёрную кровь… — Думаю, можно протестировать заклятье Искажённой Реальности, — сказал Мелкайя. — Что оно делает? — спросил Разиэль. — Оно стирает грань между миром живых и мёртвых. Побочный эффект — в его зоне действия нельзя пользоваться оружием дальнего боя, а оружие ближнего становится тяжело переносить и замахиваться им. — Потому что взаимодействовать с неживыми объектами в Призрачном мире нельзя, — пробормотал Разиэль. — Да, я помню об этом. — Именно. Для нас это значит, что в такой области не будет никаких огнемётов, арбалетов или пуль. А в ближнем бою вампир априори сильнее человека. — Что насчёт магии? — спросил Каин. — Ведьмы будут способны колдовать в этой области? — Скорее всего. Но по моим расчётам их чёрная кровь в такой области не сможет блокировать нашу магию. Сотворение заклинаний в Призрачном мире — очень сложный процесс, поскольку, с одной стороны, доступ к энергии души там более прямой, без посредника в виде крови. Но с другой — воздействовать на эту реальность тоже непросто. — Нам нужно попрактиковаться, — сказал Доума. — Полагаю, хотя бы Рывок у меня должен получиться. — Телекинез отпадает, — пробормотал Турэл. — Как и большая часть моих заклинаний. Никогда мне не давалась точная молния… но попробую. — Слушай… а латники в своих доспехах себя как будут в такой области чувствовать? — спросил Рахаб. — О-очень плохо, — усмехнулся шестой лейтенант. — Чем больше будет надето того, что ограничивает движения, тем тяжелее будет, собственно, передвигаться. — То есть, возможно, нам тоже лучше быть без брони? — уточнил Рахаб. — Не в полной точно. Давайте попробуем сначала на маленькой площади — я могу стоворить заклинание на этом зале, а вы попробуете так… посуществовать. Так я, к тому же, смогу понять, на какое пространство у меня хватит сил. Все присутствующие согласились с этой идеей, и Мелкайя сосредоточился. Разиэля немного затошнило. Ощущение отчасти напоминало его собственный переход из мира в мир, исключая то, что сейчас это его словно «засасывало» куда-то, а не он сам перемещался между двумя реальностями. Жёлто-коричневые тона привычно заменились на сине-зелёные, а со столом произошла странная метаморфоза: одна его ножка стала значительно короче остальных, и всю конструкцию перекосило. Стены тоже словно пошли в пляс, и теперь комната была крайне неровной. — Это… так должно выглядеть? — пробормотал Турэл. — И… мне должно быть настолько тяжело дышать? — Да, — сказал Мелкайя. — Хм-м… А знаете, что? — второй лейтенант усмехнулся. — Я чувствую, что не могу ухватить стол, но… можно, попробую кого-то из вас? — Попробуй, — разрешил Разиэль и тотчас об этом пожалел — от телекинетического захвата всё его тело словно одеревенело, и его потащило к брату. К счастью, Турэл держал его не дольше пары секунд. — Работает, — сказал Турэл. — Хотя это и тяжело. Они немного походили и поколдовали в этом странном пространстве. Неожиданным преимуществом было то, что здесь было невозможно повредить детали обстановки. То есть, можно было сражаться, не опасаясь что-то обрушить. Как объяснил Мелкайя, определённые ограничения всё же были — даже в искажённом пространстве сломать стену было возможно, просто для этого нужно было приложить куда больше усилий. К сожалению, Мелкайя мог наложить подобные чары самое большее на пять-шесть домов, что в условиях городского боя было совсем немного. Однако всё зависело от того, что это будут за пять-шесть домов… После тренировки Зефон и Доума, только что не сталкиваясь лбами над картой, принялись спорить, с какого района лучше начинать операцию — с лучше укреплённых южных ворот или более доступных, но менее важных восточных. Зефон напирал на то, что именно через южные чаще везут продовольствие, Доума возражал, что лучше начать с более лёгкой цели, так как им, возможно, не удастся сходу закрепиться на позиции. Спор был… интересным. Более осторожного подхода следовало ожидать скорее от пятого лейтенанта, а не от третьего, и Турэл всерьёз подумывал поддержать именно Доуму — в конце концов, в его памяти ещё были свежи воспоминания о последствиях того, как они с Рахабом не прислушались к предостережениям брата в прошлый раз. Но точку в споре поставил Каин. — Юг, — сказал император. — Зефон прав: восток захватить будет проще, но люди могут просто бросить его и перегруппироваться у южных ворот и в центре. И тогда нам будет значительно тяжелее их отбить. А даже если кто-то уйдёт на восточные ворота после того, как мы возьмём южные, это будет не так страшно — они не успеют закрепиться там так же надёжно. — Фортификации южных ворот включают в себя четыре высоких башни, — сказал Доума задумчиво. — Думаю, мы сможем зачищать их по одной под Искажённым пространством, чтобы не пострадать от огня. — Что насчёт отвлекающего манёвра? — спросил Зефон. — Что ты предлагаешь? — Я попытаюсь инсценировать нападение на восточные ворота и на районы рядом с ними, — сказал Зефон. — Пусть даже ведьмы отличают мои иллюзии, остальные-то нет. В любом случае, это отвлечёт их и заставит занервничать. Вы можете в это время зайти с юга. Главное вам будет забраться на стену. — Стену я очищу, — сказал Каин. — Тогда так: Зефон отвлекает людей, по его сигналу я устраняю часовых на стене. Начнём с западного края. Я запрыгну туда, уберу стражу и скину верёвку. Едва двери башен откроются, Мелкайя наложит на область Искажение пространства. Как только все будут на стене, отходим в башню, запираем её и зачищаем под заклинанием Мелкаи. Потом переходим в следующую. Замкнутое пространство станет нашим преимуществом. Сегодня тренируемся перемещаться и колдовать в Искажённом пространстве, завтра — атакуем. После тренировок в их планы были внесены кое-какие уточнения и корректировки, и на этом все лорды империи отправились спать. Впервые за много ночей в одно время. Завтра предстояло много работы. * * * Ночь выдалась тихой, но облачной, что, впрочем, было скорее на руку вампирам. Хотя даже им было не так просто ориентироваться, когда света становилось совсем мало, и это могло стать проблемой в полутёмных помещениях, они могли двигаться вдоль стен Авернуса почти не таясь. С юга городская стена сохранилась несколько лучше, чем с севера, а старые усадьбы, что в своё время окружали город, здесь были на большем отдалении, чем на противоположной стороне, где дома примыкали к стене почти вплотную. Когда-то между южной стеной и усадьбами шёл один из трактов к Умолкнувшему Собору, что и стало причиной такого отдаления. Для лейтенантов и императора это было не очень удобно, так как мешало подойти к сторожевым башням у ворот незамеченными. Когда они осматривали башни, прячась в тени ближайшей полуразрушенной усадьбы, Разиэль усмехнулся, увидев на одной из них обрывок серо-голубого стяга — люди так и не смогли снять полотнище, хотя и явно пытались. Стяг зацепился за один из выступов у крыши, да так и повис там вопреки ветрам и дождям, напоминая, кому же этот город принадлежал раньше. Зефону, очень любившему символы, это должно было понравиться. Мелкайя скрыл часть дороги пеленой Тьмы, позволив им подобраться к самой стене. Дальше нужно было действовать чётко и быстро, едва последует сигнал от пятого лейтенанта. Фортификации Авернуса состояли из стен, четырёх ворот и четырёх же башен в углах стен. Город, построенный на равнине, когда-то имел на удивление правильную, почти квадратную форму. Каждые ворота когда-то были двойными, и их защищало по четыре башни, однако сейчас полный комплект фортификаций уцелел только на юге. Стены подходили к башням внешних ворот, откуда можно было перейти на другую сторону по крытому мосту. Узкие каменные коридоры связывали внешние башни с внутренними, откуда был, опять же, переход на другую сторону над воротами, а также выход в город. Таким образом, каждая башня была связана с двумя другими и имела три выхода. Внешние башни были связаны со стенами, но не с городом, внутренние — с городом, но не со стенами. Когда-то на стены можно было подняться ещё в нескольких местах, помимо башен, но от юго-западного края до южных ворот лестниц не осталось. Где-то зазвучал тревожный рог. И тотчас Зефон оповестил остальных Шёпотом: «Сейчас». Стена Авернуса была высотой около пятнадцати метров. Разиэль наложил на всю группу Отвод Глаз, и Доума с Турэлом запрыгнули на стену первыми, затем третий лейтенант скинул верёвку, а второй на всякий случай накрыл себя и брата телекинетическим щитом — оставался риск, что Отвод Глаз не сработает. Каин забрался на стену следом и сбросил ещё одну верёвку, и затем пришла очередь Разиэля и Рахаба и, наконец, Мелкаи. Четвёртый лейтенант, оказавшись на стене, подошёл к двери и коснулся замка. Заклятье Эрозии уничтожило его, открыв вампирам путь в первую башню. Мелкайя сотворил заклинание Искажённой Реальности. Несмотря на звуки рога, защитники этих ворот и не думали никуда уходить — приказа не было, и они вполне понимали, что это может быть просто уловка. Однако они оказались не готовы к тому, что всё вокруг вдруг изменило цвет и даже очертания, что огоньки в масляных фонарях неожиданно стали из оранжевых сине-зелёными, словно бы пришедшими из гиблых Термогентских топей. Турэл, первым зашедший внутрь, услышал испуганный крик одного из арбалетчиков, что нёс тут службу. Человек попытался вскинуть арбалет, выстрелить, но оружие стало неожиданно тяжёлым и двигалось как-то странно, будто его приходилось вытаскивать из густого сиропа. Второй лейтенант широко улыбнулся, чувствуя, что хочет растянуть этот миг, насладиться страхом человека, посмотреть, как тот не сумеет выстрелить… К счастью, благоразумие взяло верх. Турэл приблизился к несчастному, и тот шарахнулся прочь, всё тщетно пытаясь поднять свой арбалет или хотя бы отойти. Хоть на этом и не было тяжёлых лат, но даже прочная кожаная куртка как будто стала невероятно тяжёлой. Подойдя совсем близко, Турэл ощутил запах пота и страха. Несчастный понимал, что жить ему оставалось всего несколько мгновений. Второй лейтенант всё же не стал продлевать его мучения. В небольшом караульном помещении было всего двое противников, оба вооружённых арбалетами, однако в башне вряд ли находилось меньше двадцати вооружённых людей. Лат эти люди не носили — видимо, предполагалось, что они будут обстреливать противника из башен и не вступать в прямой бой. Неожиданно сине-зелёные тона помещения раскрасились оранжевым светом, идущим из окна. — Сигнальная ракета, — сказал Доума. — С соседней башни. Видимо, одна из ведьм нас почуяла. Сейчас станет жарко. — Не станет, — ответил Мелкайя, и его губы растянулись в очень широкой ухмылке, обнажая клыки в совершенно нехарактерной для шестого лейтенанта манере. — В Искажённой Реальности нет места горячему огню. — Довольно, — оборвал их Каин. — Найдите что-то, чем подпереть дверь. Хотя бы даже телами. К сожалению, больше ничего подходящего в небольшой караулке не обнаружилось. Турэл вышел на винтовую лестницу, что пронзала всю башню снизу-вверх, поднимаясь вдоль стены и оставляя открытой середину помещения, и выставил телекинетический щит. Вовремя — в него тотчас прилетело два арбалетных болта. Зазвонили тревожные колокола, и на миг второй лейтенант порадовался, что сейчас он не так чувствителен к громким звукам. Красноватые стены башни стали синими, и лестница исказилась. Турэл увидел, как один из стрелков соскользнул, когда площадка над ними неожиданно сильно изменила угол. Второй лейтенант поймал несчастного телекинезом, понимая, что новых выстрелов ждать пока не следует, затем отошёл обратно в караулку и укусил. Человек едва ли успел осознать, что именно произошло. Доума тем временем запрыгнул на ярус выше и принялся чинить там убийство. От Рахаба и Разиэля толку пока было мало — четвёртому лейтенанту нужно было открытое пространство, а Разиэль просто не поспевал за братьями, магия которых позволяла им перемещаться быстрее, чем ему. Доума перебил четверых человек — двоих с помощью копья, одному свернул шею и последнего решил просто сожрать. И вот он увидел её. Ведьма стояла на самой верхней площадке. Из-за специфики конструкции площадка на четвёртом уровне башни, где был Доума, находилась напротив площадки третьего, где были его братья, и пятого, где стояла ведьма. То есть, она была чётко над остальными вампирами, и им её видно не было. Ведьма стояла, подняв два кремневых пистолета, но не стреляла. Она водила туда-сюда головой, медленно, словно принюхиваясь. Это впечатление только усиливалось из-за того, что её маска была деревянной и выполнена в виде головы какого-то животного с длинным носом. Доума неожиданно понял: в области Искажённой Реальности ведьма не может почуять его. Он улыбнулся, как Мелкайя недавно, и медленно, не делая лишнего шума, опустил тело осушенного человека на пол. А затем прыгнул. Прозвучал выстрел, но ведьма не успела отреагировать достаточно быстро — она промахнулась. Пуля обожгла третьему лейтенанту висок, но всё же серьёзно не задела. Он схватил ведьму и свернул ей шею. Наносить открытые раны было просто опасно. На пятом уровне оставался только мальчишка-звонарь, отчаянно дёргавший язык колокола. Доума зашёл в помещение с окровавленными руками и лицом и копьём наперевес, очень довольный собой. Паренёк, завидев его, перестал трезвонить и схватился за лежащий рядом арбалет, но нажал на спуск слишком рано, и болт ушёл в пол. Несчастный сделал шаг назад, упал и попытался отползти к стене. Бойцом он не был. Доума посмотрел на мальчишку. Ему было лет тринадцать, вряд ли больше. Неровно остриженные лохматые волосы и длинный нос делали его похожим на воронёнка. Кожаная кираса была парню явно велика, но к ней была пришита металлическая блямба с лицом в обрамлении лучей — символ солнцепоклонников. Наверное, чей-то сын. Быть может, Доума убил его отца несколькими минутами ранее. Или другого родственника. В прошлом мальчишку ждал бы или плен, или смерть. — Что, — сказал третий лейтенант насмешливо, — похож я на противного вашему Солнцу монстра? Паренёк не отвечал. Судя по резкому запаху, от страха несчастный обмочился. — Кто тебя сюда взял вообще? — спросил Доума. — В город, где много лет идёт пусть и вялая, но война? — Д-д-дядя… Третий лейтенант хмыкнул, удивлённый, что вообще слышит ответ. Он приблизился к юнцу совсем близко и теперь рассматривал с искренним интересом. Но, что удивительно, интерес мальчишки он видел тоже, пусть и почти забитый страхом. — И что? — спросил Доума. — Кровопийц твой дядя взял тебя убивать? Противных Солнцу? «Освобождать» Авернус? — Д-д-да… Дяденька… вы… вы меня скушаете? Доума от такой формулировки расхохотался. — Да в тебе кушать-то нечего, блоха, — сказал третий лейтенант на удивление беззлобно. — Что мне делать с тобой, а? Ты не воин, тебя убивать — ни интереса, ни чести. И всё же ты однажды вырастешь. И можешь стать воином. Воином, что пойдёт против меня, поскольку будет мстить за своих родичей. Мальчишка не отвечал. Он не пытался хоть что-то сказать, чтобы спасти свою жизнь. Возможно, просто не мог подобрать подходящих слов. Доума принял решение. Смерть мальчишки-звонаря была почти мгновенной. Внизу меж тем было неспокойно. Люди, которые несли дежурство на стене, сбегались к башням, и Разиэлю всё же пришлось поучаствовать в сражении, обороняя тыл. Доума вернулся к братьям и Мастеру и рассказал, что ведьмы в области Искажённой Реальности теряют способность ориентироваться в пространстве, по-видимому, полностью. От двери на стену послышался отчаянный крик — подбежал один из огнемётчиков, но Воздушная Волна, сотворённая Разиэлем, привела к тому, что огонь охватил его самого. Люди также бежали в башню и из соседней, в сопровождении всё тех же огнемётчиков и ведьмы, но Искажённая Реальность Мелкаи действительно деозориентировала колдуний, превращая их в лёгкую добычу. Тех кто шёл из соседней башни, встретил Каин с Похитителем Душ наперевес. Это напоминало больше резню, чем настоящее сражение. Открылась дверь четвёртого яруса, и выпущенная Рахабом стрела застряла в высоком ростовом щите. Люди всё-таки додумались, как защищаться от слишком меткого лейтенанта. Рахаб призвал горячий пар куда-то позади человека со щитом. Послышались исполненные боли крики. Мелкайя в бой не совался — он был слишком занят тем, что поддерживал заклинание. В сторону четвёртого лейтенанта полетела граната, но почти привычным жестом Турэл перехватил её с помощью телекинеза и отправил назад. В рядах людей началась сумятица. Те, кто шёл из башни с другой стороны ворот, отошли назад, на участок стены над воротами, и там сложили своего рода укрепление из щитов, видимо, не зная, что же им делать дальше. Огнемёты и гранаты нужного эффекта не приносили, ведьмы тоже не знали, что предпринять. Император меж тем устроил резню в одной из внутренних башен, а лейтенанты решили, что лучше всего будет сделать небольшой перерыв и подождать, пока он закончит. К сожалению, Искажённая Реальность очень усложняла переговоры с помощью Шёпота, так что они не могли узнать, как дела у Зефона, который должен был уже отойти от восточных ворот и вернуться к вампиропоклонникам, чтобы затем повести их от юго-западной башни к воротам, добивая тех солнцепоклонников, кто остался, и позволяя лейтенантам установить контроль над всей стеной на этом участке. — Разделимся, — решил Разиэль. — Удерживать башню сейчас смогут и трое. Мел, Доума, Турэл, справитесь? — Да, — сказал второй лейтенант. — Хорошо. Думаю, нам с Рахабом лучше пойти навстречу Зефону. Турэл кивнул. Он не стал напоминать братьям об осторожности — сами не дураки. Люди на южной стене тоже сбились в плотную кучку, окружив себя щитами. Им было некуда деваться — они могли спуститься только через одну из башен. Но в юго-западной были вампиропоклонники, а во внешней, которая могла бы стать спасением для солнцепоклонников, сами вампиры. Разиэль и Рахаб вышли на стену, и их тотчас обстреляли арбалетчики. Разиэль снёс летящие в них снаряды порывом ветра, но следовало признаться, его защита была похуже, чем у Турэла. Рахаб выстрелил из-за спины брата, умудрившись попасть в кого-то через щель в щитах. Луна немного выглянула из-за туч, словно ей было интересно посмотреть, из-за чего так громко звонят колокола внизу. Разиэль услышал, что ещё один колокол смолк — видимо, Каин закончил с первой внутренней башней. Разиэль услышал команду стрелять и приготовился сбивать ветром очередную порцию арбалетных болтов, но залп оказался дан в другую сторону — видимо, подошёл Зефон. И Зефон, как оказалось, действительно подошёл. Пятый лейтенант отвлёк противников иллюзией, и пока они расстреливали его призрачную копию, пробежал по зубцам стены к людям под невидимостью. С этой стороны те не выставили щитов… и зря. Увидев, как Зефон возник на стене и тотчас спрыгнул вниз, вступая с людьми в ближний бой, Разиэль выругался и телепортировался на стену к брату. Видимо, пятый лейтенант рассчитывал, что огнемётчики не станут атаковать его вплотную от своих же, но вот Разиэль в этом так уверен не был. Зефона нужно было прикрыть. Но пятый лейтенант всё же дураком не был — огнемётчиков в отряде было всего двое, и он сразу же начал пробивать себе путь к одному из них. Разиэль успел увидеть, как тонкое лезвие меча пятого лейтенанта вошло одному человеку чётко в шею. Сложно сказать, использовал ли Зефон зачарования на мече, или высококачественная сталь и без того пробивала не очень плотную защиту. Сражаться предстояло в тесном пространстве, и Разиэль обнажил меч. Ближайший к нему человек кинулся на Зефона с огромным ножом, но он не успел заметить появление нового противника на стене. Разиэль прыгнул на него, сбивая с ног, и, как и Зефон, ударил в шею. Свободной рукой первый лейтенант сделал пасс, выставляя воздушный щит. Вообще-то жесты для этого заклинания не были обязательными, но так было проще в пылу сражения. Разиэль почувствовал жар огня и уже привычной тактикой превратил щит в воздушную волну, отсылая губительное пламя обратно. Получилось даже лучше, чем он рассчитывал, и огонь охватил сразу троих неприятелей. Их строй сломался, что открыло их для стрел Рахаба. Зефон и Разиэль врубались во вражеский строй вдвоём, хотя нельзя было сказать, что они сражались спина к спине. Тем не менее, когда Разиэль едва не пропустил удар слева-сзади, человек, атаковавший его, упал с тонким метательным ножом пятого лейтенанта в основании шеи. Разиэлю казалось, что они сражались не меньше получаса, хотя на самом деле прошло едва ли больше пяти минут, как последние защитники этой части стены были мертвы. Зефон зажёг над их головами красный свет, давая понять вампиропоклонникам, что стена до самых ворот чиста, затем стал собирать свои ножи. К ним приблизился Рахаб, который хотел попробовать вытащить свои стрелы. — Как дела у ворот? — спросил пятый лейтенант. — Судя по всему, заняты две башни с западной стороны, — сказал Разиэль. — В одной остались Мелкайя, Турэл и Доума, в другую отправился Каин. Учитывая, что колокол там смолк, думаю, он уже… закончил. Но люди могут закрепиться над воротами, обложившись щитами. — Что-то придумаем, — кивнул Зефон. — Как себя показала Искажённая Реальность? — Лучше, чем мы ожидали, — сказал Разиэль. — Люди в пределах действия этого заклинания почти не способны нам сопротивляться. А ведьмы — не видят. Турэл при этом всё-таки может пользоваться телекинезом, поэтому боевая алхимия людям пока не помогает. Но силы в этой области всё-таки расходуются достаточно быстро. Я не уверен, что у нас хватит энергии отбить ещё две башни. Кровь кровью, но всё-таки магия выматывала вампиров ещё и в другом смысле. Заканчивались чисто ментальные силы, становилось сложнее концентрироваться, заклинания могли начать получаться с дефектами или не получаться вовсе. От такого мог помочь только отдых, но не кровь. Зефон задумался. Под щитами Разиэля или под Отводом Глаз они могли попробовать перебежать в восточную внешнюю башню южных ворот, но, если там внутри сидит одна из ведьм, то их ещё на подходе накроет чёрной кровью. Высовываться из-под защиты Искажённой Реальности было опасно, но, если продвигаться дальше под ней, самим же лейтенантам будет сложнее пробиться через стену человеческих щитов. Лейтенанты вернулись в башню. Мелкайя пока снял заклинание. Он стоял на площадке третьего яруса, Турэл и Доума — по краям на площадке четвёртого, у двери, ведущей на закрытый мост над внешними воротами. — Как оно? — спросил Зефон. — Стоим, — ответил Мелкайя. — И они стоят. Я снял заклинание, чтобы отдохнуть, и думал, что, может, они тогда сюда сунутся, но нет. Рахаб задумался. В прошлом такое решилось бы с помощью него и Турэла или Разиэля. Он мог бы просто сотворить заклинание Эрозии под ногами у людей, собравшихся на мосту, так, чтобы те частично ушли ногами в камень. Сейчас он мог попытаться сотворить облако горячего пара, но недостаточно плотное и горячее, чтобы заставить людей отступить. — Я могу запечатать проход Тёмной Материей, и пусть долбятся, — сказал Мелкайя. — Чтобы пробить её сейчас, после моей спячки, им понадобится количество взрывчатки, способное обрушить этот мост, так что в этом не будет смысла. — Запечатывай, и идём к Мастеру, — сказал Зефон. — Не нравится мне, что он не отвечает на Шёпот. Перед людьми на мосту возник тёмный барьер. Те, разумеется, попытались его обстрелять, но без особенного толка. Ожидать нападения сзади уже не приходилось, снизу выхода из башни не было. Можно было идти на помощь к императору. Не то, чтобы кто-то из лейтенантов ожидал, что с Каином могло случиться что-то действительно страшное — скорее всего, он просто нарвался на ведьму. Но даже так Похититель Душ был достаточно грозным оружием, чтобы компенсировать отсутствие магии у своего носителя. Однако Разиэль всё-таки ощущал лёгкое беспокойство. Он лучше других знал, что император не неуязвим. Во внутренней башне, как и во внешней, было три перехода — во внешнюю на той же стороне ворот, внутреннюю на противоположной и выход в город. Разумеется, в переходе между башнями лейтенанты обнаружили лишь тела со следами ран от зачарованного меча. В караулке тоже были одни лишь трупы. Разиэль, шедший первым, вышел на лестницу. Шум доносился снизу, а вот сверху было просто подозрительно-тихо. Взбежав на уровень выше и бросив взгляд на площадку четвёртого яруса, где был переход на другую сторону ворот, Разиэль увидел, что он разрушен — видимо, император быстро понял, что оставлять два пути, по которым может прийти подкрепление — не самая лучшая идея. «Переход сверху перекрыт, — сообщил Разиэль братьям Шёпотом. — Значит, можем спокойно спуститься вниз и помочь Мастеру отбиться там». Лейтенанты сбежали в самый низ башни. Открытая дверь вела в просторное караульное помещение, из которого был выход на улицу, и вот там и обнаружился Каин. Вид у императора был… потрёпанный. Край перекинутого через плечо плаща немного обгорел, видимо, после столкновения с огнемётчиком. Каин стоял сбоку от выхода на улицу, пока что опустив меч. Дверь висела на одной петле, однако ещё держалась. Видимо, император как раз недавно смог отогнать очередную волну нападавших, и теперь те перегруппировывались для новой атаки. В помещении резко пахло чем-то кисловатым, а пол недалеко от входа словно оплавился — видимо, люди применили какой-то сильный алхимический состав. — Мастер, — позвал Турэл. — Как вы? — Относительно, — отозвался Каин. — Стена наша? — Да. Но мы не знаем, как перебраться на восточную сторону ворот. Мелкайя пока просто запечатал переход в соседней башне тьмой, и мы поспешили сюда. — Они готовят боевую алхимию, — сказал Каин. — Будут выкуривать нас отсюда. Рахаб оглядел помещение, затем, что-то для себя решив, поднялся наверх. Боевая алхимия, значит? Чтобы её применить, людям придётся подойти ближе. Они, конечно, додумались закрываться щитами, что усложняло дело, но всё-таки Рахаб рассчитывал, что в случае новой попытки штурма сможет подстрелить хотя бы несколько нападающих на подходе. Полноценную черепаху люди составить всё-таки не могли. — Главное, чтобы им не пришло в голову взорвать башню, — сказал Зефон. — Хотя вряд ли у них хватит на такое ресурсов, но вдруг? — Я могу запечатать и этот ход Тьмой, — сказал Мелкайя. — Тогда ничто не помешает нам идти дальше поверху. — Давай, — кивнул Каин. — Перерыв мне бы не помешал. Люди предприняли ещё одну попытку подойти к башне, но в итоге несколько погибло из-за стрел Рахаба, а тёмный щит Мелкаи на двери пробить они всё равно не смогли. Ведьмы могли блокировать у вампиров возможность колдовать, но вот что делать, когда заклинание уже наложено, они, видимо, не знали. Меж тем в башни пришли вооружённые арбалетами вампиропоклонники. Каин отдал приказ забаррикадировать дверь на улицу из внутренней башни — рано или поздно тёмная материя, призванная Мелкаей, рассеется, и тогда у них снова будут проблемы. Увы, в самих башнях баррикады возводить было особенно не из чего, так что в ход пошли тела погибших. Попутно вампиропоклонники обирали своих врагов. Броню с тел они снимать всё же не стали, но арбалеты и огнемёты, а также пистолеты ведьм достались победителям. Оставалось гадать, есть ли у людей силы на контратаку, и если да, то как скоро они смогут предпринять её. Как бы то ни было, на какое-то время наступило затишье — обе стороны думали, что и как предпринять дальше. Похоже, у людей также были проблемы с централизованным командованием, и им требовалось довольно много времени, чтобы принять какое-то решение. Люди не атаковали, но и не уходили. Рахаб из бойницы видел, как они перестраиваются, окружая башню, арбалетчики заняли позиции на крышах. Очевидно, они ожидали, что вампиры попытаются пройти дальше в город. Также скорее всего подкрепление шло и к силам на другой стороне ворот, а потому промедление было опасным. Нужно было что-то решать. «Из башен ведь можно подняться на крышу, верно?» — спросил Рахаб. «Да, — ответил Зефон. — Есть идеи?» «Есть. Если Мел прикроет меня и Турэла или Доуму с помощью Искажённой Реальности, мы могли бы перебраться на крышу башни на другой стороне ворот, — ответил четвёртый лейтенант. — Я мало колдовал сегодня, так что я вполне смогу сделать заклинание Эрозии, которое позволит проникнуть в башню через крышу. Я знаю, что план рискованный, но чем дольше мы ждём, тем больше их набьётся в башню». «Здесь я смог разобраться с ними с помощью Внушения Ненависти, — сказал Каин, к которому наконец-то вернулся Шёпот. — Как насчёт того, чтобы попробовать его?» Доума чуть по лбу себя не хлопнул от досады. Он умудрился забыть об этом заклинании. Хорош полководец, не помнящий, какие средства есть в его распоряжении… «Тогда обратно, — сказал третий лейтенант. — Снимаем защиту на переходе, и я попробую Внушение Ненависти на собравшихся там людях». «Согласен, — сказал Мелкайя. — Я начинаю уставать. Думаю, ещё раза два или три наложить Искажённую Реальность я смогу, но вот дальше — не уверен». Лейтенанты вернулись во внешнюю башню, и Мелкайя снял теневой щит. Они рассредоточились на площадках третьего и пятого уровня, чтобы держать выход на мост в поле зрения, но не стоять слишком близко, если прилетит граната. Рахаб, Турэл и Доума — на пятом ярусе, Разиэль, Мелкайя и Зефон — на третьем. Как они и думали, едва щит был снят, люди дали залп из арбалетов, хотя гранаты кидать всё-таки не стали — видимо, экономили припасы. — Отойди от нас, — сказал второй лейтенант третьему. — Если вдруг ведьма, то тебе нужно встать так, чтобы точно не зацепило. Доума кивнул и отошёл почти к самой двери в комнату, где был тревожный колокол. Меж тем люди приближались. Рахаб вытащил стрелу и наложил её на тетиву, готовясь вскинуть лук и выстрелить, едва хоть кто-то окажется в зоне досягаемости. Чёрная кровь ударила сразу в два места — и по Турэлу с Рахабом, и по находящимся снизу братьям. Четвёртый лейтенант зашипел, но с позиции не сошёл. Послышались тяжёлые шаги, а затем два человека с щитами показались на площадке. Одному из них в голову тотчас прилетела стрела. Доума спрыгнул на четвёртый ярус и, стоя почти вплотную к толпе людей, сотворил заклинание, потом сразу же спрыгнул ещё ниже — стоять перед толпой людей под Внушением Ненависти было не самым разумным решением. То, что происходило дальше, было безумной и беспощадной резнёй. Позабыв о том, что перед ними спины их же собственных товарищей, люди стреляли друг в друга и сразу же падали сами, поражённые болтом или ударом штыка под прикладом арбалета товарища. Ведьмы погибли одними из первых. В живых не осталось никого, потому что последняя пара застрелила друг друга почти в упор одновременно. Лейтенантам было даже некого добивать. — Вы как? — спросил Доума у остальных. — Хреново, как, — отозвался Разиэль. — Мы без щитов остались на какое-то время. — Магических — да, — ответил третий лейтенант на это. — Возьмите их щиты, живо. И идём в соседнюю башню. — Не идём, пока Мелкайя не восстановится, — возразил Разиэль. — Хочешь, чтобы мы без магии шли по узкому мосту прямо навстречу ведьмам? — Они перегруппируются. — Да и плевать. Сколько мы уже перебили? Ещё немного, и у них просто кончатся воины. Доума, накроют чёрной кровью ещё и тебя — и мы даже без Внушения Ненависти останемся. Не торопись. Однако Разиэль немного недооценил людей — когда воздействие чёрной крови прошло, на мосту уже стоял ещё один отряд, готовый расстреливать всё, что сунется на другую сторону. Люди теперь не подходили слишком близко ко входу во вторую башню, но кто знает, надолго ли? — Теперь что? — спросил Доума после того, как Турэл под щитом сунулся в коридор и сразу же шарахнулся обратно. — Стоит нам туда подойти, и скорее всего снова искупаемся в чёрной крови. — А вот теперь — Искажённая Реальность, — сказал Мелкайя. Коридор перекорёжило… неожиданным образом. Почти посередине он сузился так, что проход стал походить по форме на песочные часы, куда можно было протиснуться только боком. Люди, не зная, что им делать в такой ситуации, начали отступать. Лейтенанты, проклиная непредсказуемость искажения пространства, последовали за ними. Доума, остановившись в конце коридора, попытался наложить Внушение Ненависти вслепую, но судя по отсутствию криков, никого не задел. Третий лейтенант осторожно, пользуясь тем, что чары Мелкаи захватили лестничную площадку соседней башни, вышел наружу. В него тотчас прилетело не меньше десяти арбалетных болтов и пара гранат. На грани Искажённой Реальности они словно на миг застыли, а потом полетели медленнее. Разиэль выкинул все «подарки» воздушной волной куда подальше, но сама картина была просто потрясающей — и сверху, и снизу проход на прицеле держали арбалетчики, на лестницах стояла пара огнемётчиков. Ведьм видно не было, но это не значило, что их нет. «Кто из вас мне нравится меньше? — подумал Доума. — Выход на стену ниже… Значит, вы». С такими мыслями он сотворил Внушение Ненависти на арбалетчиков третьего яруса, однако жертвы начинали атаковать тех, кто оказывался в поле зрения, а все взгляды были прикованы к третьему лейтенанту. Последовал новый залп, и Доума, осознав свою оплошность, отошёл в коридор. Вот после этого всё пошло как надо… Но ситуация приближалась к патовой. Без Искажающей Реальности на коротких дистанциях лейтенанты становились уязвимы перед ведьмами. Одно заклинание чёрной крови — и это лишало их защиты от арбалетчиков и огнемётчиков. В пределах Искажённой Реальности они были почти неуязвимы, но у шестого лейтенанта постепенно заканчивались силы. Останавливаться, когда полный захват ворот так близко, было бы досадно, но, с другой стороны, рисковать понапрасну? В любом случае следовало убить столько людей, сколько получится. Разиэль бы прав — скоро у противников просто должна была начать заканчиваться живая сила, чтобы продолжать бой. — Прикрой, — обратился Зефон к Турэлу и, сотворив невидимость, побежал наверх. Пятый лейтенант опасался людей в латах, у которых в руках были огнемёты. Он помнил, как часто его потомки гибли от этого огня. Но сейчас этот страх подталкивал как можно скорее избавиться от угрозы. Тем не менее, когда Зефон оказался совсем рядом с человеком в латах, к горлу подступила тошнота. Но рука пятого лейтенанта не дрогнула, когда он ударил противника мечом в основание шеи. Турэл в этот момент схватил одного из арбалетчиков на пятом уровне телекинезом и потянул к себе, внеся сумятицу в их ряды и не позволив им тотчас расстрелять появившегося из воздуха Зефона. Но, что удивительно, удара чёрной кровью так и не было. Неужели ведьмы на этом… закончились? Или решили отступить, осознав, что в любую секунду их могут ослепить и уничтожить? Пара арбалетчиков всё-таки попыталась выстрелить в пятого лейтенанта, но он уклонился. Один болт просвистел мимо, второй — ударился о наплечник его доспеха, не причинив вреда. Рахаб, осмелев, вышел из-под прикрытия Искажённой Реальности и стал расстреливать людей внизу, которые приходили в себя после Внушения Ненависти третьего лейтенанта. Он видел, что те, кто сумел выжить, начали отступать. Прозвучал звук рога, после чего оба колокола смолкли, а арбалетчики, до которых добрался Зефон, как с цепи сорвались, кажется, любой ценой пытаясь прорваться ниже, туда, где были пути к отступлению. «Они отходят, — сообщил Каин. — Видимо, было принято решение всё-таки сдать нам ворота». Лейтенанты разобрались с теми, кто ещё оставался в третьей башне, и осторожно перешли в последнюю, но там уже никого не было. Император оказался прав — солнцепоклонники, не знавшие, что у самих вампиров силы были уже на исходе, приняли решение отступить и оставить ворота. Вампиропоклонники продолжали перекрывать выходы из башен щитами и телами погибших, которых набралось больше пяти десятков. По подсчётам лейтенантов, люди потеряли в этой стычке не менее четверти боеспособного личного состава. С их же стороны потерь не было вообще, не считая оскорблённой гордости Каина, которому подпалили любимый плащ. Зефон, выбравшись на крышу, всё-таки смог дотянуться до обрывка своего стяга и закрепил его на флагштоке одной из башен. Пусть даже на знамени не было целиком видно кланового герба, а голубоватый оттенок давно смылся, оставив выцветший серый цвет, это всё равно был достаточно внушительный знак — вампиры вернулись. И они возвращают себе то, что считают принадлежащим им по праву. Мелкайя настоял на том, чтобы ему принесли спальник прямо в одну из башен. Лейтенанты не без оснований опасались, что днём люди всё-таки попробуют пойти в контратаку. Каин и Рахаб остались вместе с шестым лейтенантом, а вот остальные всё же вернулись в город. Зефону нужно было к собаке, а трое старших полагали, что люди могут пока смириться с потерей южных ворот, но попытаться контратаковать на другом направлении, поэтому сидеть всем в одном месте казалось не очень разумным. И опасения лордов империи оправдались: днём люди правда попробовали пойти в контратаку на другом направлении. Сигнал тревоги прозвучал в центре и, хотя нападение оказалось отбито, теперь без жертв со стороны вампиропоклонников не обошлось. Однако итоговый «счёт» всё же был в пользу империи. Во время дневной атаки солнцепоклонники просто устроили налёт и отошли раньше, чем лейтенанты успели подойти к месту толком не начавшегося сражения. Видимо, враги вампиров понимали после ночного боя, насколько мало знают о своём нынешнем противнике, и что этот противник куда более могущественный и непредсказуемый, чем деградировавшие зефонимы. А на следующий вечер произошло неожиданное: пятнадцать человек из вражеского гарнизона сдались без боя, приняв власть вампиров. После потери южных ворот, после того, как они поняли, что даже кровавые ведьмы не знают, что делать, они потеряли веру в благость и могущество своего Светила. А сходство «новых» для них вампиров с людьми опровергало некоторые вещи из их учений. Слушая их объяснения и клятвы в верности новым богам, Доума задумался, правильно ли поступил в отношении мальчишки-звонаря. В целом его никогда не трогали смерти женщин, детей, стариков и прочих групп населения, которых в силу их «немощности» полагалось жалеть. Он убил паренька, потому что тот ещё мог собраться с духом и попытаться выстрелить лейтенантам в спину. Пусть вряд ли он смог бы причинить этим существенный урон, но во время штурма башен слишком многое могло пойти не так, и было просто неразумно оставлять за спиной пусть и перепуганного насмерть, но врага. Однако Доума вспомнил слова, что слышал от Рахаба давным-давно, когда вызвал его на переговоры во время гражданской войны. «Вы с Турэлом, старшие, ведёте себя как малые дети. Вместо того, чтобы встать над присущими людям порокам, вы погружаетесь в них, вы наслаждаетесь бессмысленной войной, которая губит империю! Губит нашу цивилизацию! Чего ради?! Власти? Установления собственной правоты? Ни одному из вас не приходило в голову, что насильственный путь, война со своими же братьями — это не путь высших существ? Тебе — точно нет…» «И что же, по-твоему, означает быть высшим существом? — спросил Доума. — Разве не принимать нашу природу такой, какая она есть, в отличие от смертных, которые стыдливо прячутся за ширмой законов и правил?» «Для меня быть высшим существом — значит понимать и признавать свою природу, но не следовать её зову, не оглядываясь на здравый смысл, — ответил Рахаб на это. — Высшее существо должно прибегать к такому грубому инструменту как насилие лишь в самом крайнем случае». Доума после с издёвкой сказал, что, видимо, в картине мира Рахаба никто из братьев не заслуживает звания «высшего существа», и младший согласился с ним. И вот сейчас третьему лейтенанту пришло в голову, что, возможно, Рахаб был прав. Называться высшими существами они тогда и правда не заслуживали. В том числе потому, что не хотели рассматривать другие пути решения проблем, кроме войны. Кроме кровопролития и убийства. Конечно, «самый крайний случай» был очень растяжимым понятием, и при желании всегда можно было оправдаться и сказать, что выбора просто не было… Но в действительности третий лейтенант раньше зачастую просто не рассматривал какие-либо альтернативы насилию. Что ж, пора было пересмотреть свои приоритеты. Лучше поздно, чем никогда.