Время Бессмертных

Допросом вражеских перебежчиков занимался Зефон, вызывая их по одному в кабинет Карлоса. Разумеется, лейтенанты не могли не заподозрить какую-то хитрую уловку, но ведь пятнадцать — это даже не пять, и было как-то сомнительно, что противники после сокрушительного поражения вот так отдадут вампирам столько людей, чтобы усыпить их бдительность. Эмпатия Зефона, конечно, не позволяла ему гарантированно отличать ложь от правды, но сильно помогала в этом. Разговаривая с людьми, пятый лейтенант лишь жалел, что не прихватил с собой из Собора парадное одеяние. У него была такая мысль, но потом он всё же решил ограничиться одеждой попроще. Приличные костюмы на братьев он шил, но всё никак не мог их закончить из-за нехватки времени. Люди искренне говорили, что, глядя на Зефона и его братьев, начинали сомневаться, кто больше похож на людей — они или кровавые ведьмы. Отношение к ним у обывателей всегда было настороженным, но умение ведьм чуять вампиров и противостоять магии их почитателей, а также исцелять раны союзников заставляли мириться. Кроме того, оказалось, что ведьмы могут повышать меткость и зоркость своих союзников, поэтому люди до поры с ними мирились. Однако среди перебежчиков у троих ведьмы забрали в свои ковены сестёр, у одного — дочь, не спросив их семью. Любви к ним у людей это не прибавило. Большинство людей, занимавших ту или иную сторону баррикад, поклонялись вампирам или пытались их уничтожить на протяжении многих поколений, и многие уже просто не задумывались о причинах. Они знали, что вампиры — зло, повинное в медленной гибели мира, и всё. Знали, что из-за своей «злой» природы вампиры обратились в чудовищ. Однако вот перед ними сидел Зефон, вполне располагающее к себе создание — пятый лейтенант не стеснялся и максимально использовал свою пассивную ауру очарования. В конце концов Зефон не смог уличить ни одного из пятнадцати человек во лжи и разрешил им присоединиться к вампиропоклонникам, но пока без права снова брать в руки оружие. В конце концов, зачем отказываться от пятнадцати единиц потенциальных доноров, тем более что после налёта на стада у Штальберга нужна была рабочая сила, и её было чем кормить? Все перебежчики, к тому же, оказались людьми семейными, и Зефон пообещал сделать всё, чтобы перевести в Авернус и защитить их родственников. Лейтенанты надеялись, что, быть может, дурной пример окажется заразительным, и битва за Авернус на этом закончится, но на следующий же день кровавые ведьмы жестоко казнили десяток человек. Они явно не собирались сдавать город и пошли на устрашение своих же союзников. У солнцепоклонников оставалось около ста двадцати человек боеспособного личного состава, из них восемнадцать — ведьмы. Алхимиков, как оказалось, не было — самый известный их орден, Красные сёстры Анакрофа, ведьм недолюбливал, поэтому, хоть они и посылали в Авернус припасы, но сами в бой с зефонимами не лезли. Тем не менее, больше бойцов обещали прислать к зиме люди из Штальберга, но теперь они могли передумать. А могли и нет. Так что лейтенантам нужно было тщательно продумать следующий шаг и в идеале захватить Авернус до того, как северяне предпримут какие-нибудь решительные действия. Предложение Зефона угнать лошадей и скотину оказалось просто до крайности удачным. В условиях плохой связи между поселениями и дефицита ресурсов каждый город очень долго думал, а стоит ли помогать соседям, когда у самих полно проблем. Ещё одной неожиданной новостью стало то, что люди на восточных землях не знали о восстановлении Колонн — их просто не было видно в этой местности невооружённым глазом. Но рано или поздно слухи всё же должны были распространиться, и тогда людям придётся думать, что это вообще значит. Колонны и старые Хранители обросли невероятным количеством легенд. Кто-то даже справедливо винил в их крушении вампиров и конкретно Каина, но, естественно, подлинная история за катаклизмом не была известна никому. Кое-кто говорил, что когда-то ещё до Каина вампиры попытались обрушить Колонны, и что тогда люди смогли объединиться, и заразу почти удалось извести, даже убить Ворадора, самого могущественного кровопийцу. Но после его смерти человечество снова разобщилось, погрязло в грехах, и вот в наказание за эти грехи людей снова пришли вампиры — на этот раз Каин и его потомство. В этот раз стойкости человеческой расы не хватило, Колонны пали, и вампиры захватили мир. О том, что на самом деле между Падением Колонн и Войной Истребления прошло целых полтысячелетия, люди уже забыли. Чтобы просветить своих новых последователей касательно истинного положения дел, было принято решение переправить бывших бойцов за свободу Авернуса в Святилище Кланов, а заодно разведать дорогу до Искажающих Врат, что находились в ущельях между городом и Собором. На территории большинства кланов были лишь одни Врата, но Зефоним оказался исключением. Из-за того, как сильно Турэл не мог терпеть находиться в Умолкнувшем Соборе, Зефон согласился разориться и заплатить Разиэлиму за второй комплект Врат, чтобы не заставлять своего союзника лишний раз страдать, а самому иметь возможность спускаться с верхних уровней Собора сразу вниз, минуя многочисленные лестницы, переходы и длинное ущелье. Разиэль узнал и тайну Врат в Цитадели Людей: поняв, что её не взять снаружи, Зефон в своё время направил туда вампиропоклоников, а затем с их помощью переправил уже готовые для возведения Врат заранее зачарованные компоненты, которые ещё оставались в распоряжении империи. Вообще-то изначально новые Врата планировалось установить где-то на рахабимской территории, поскольку старые подтопило, но в итоге заготовки под них пошли на то, чтобы создать врата в Цитадели. Правда, вампиры так и не воспользовались ими: хотя проект по возведению был закончен, деградация кланов скоро зашла настолько далеко, что уже некому было ими пользоваться. Теперь же благодаря Вратам у лейтенантов в распоряжении было три точки, связанные между собой, которые можно было использовать в качестве базы: Святилище, Авернус и Оберштадт. Каин помнил о словах Разиэля: под Святилищем сидела тварь из Бездны. Поэтому император подумывал вывести оттуда всех людей и особенно молодых Хранителей, но было одно соображение, которое мешало этому: библиотека. Перенести её всю не представлялось возможным, и это был слишком ценный ресурс, чтобы от него отказываться. Поэтому Каин подумывал, когда захват Авернуса закончится, вывести людей из Святилища временно, защитить библиотеку чарами, а потом сразиться с тварью, чтобы прогнать её оттуда. — Значит, около сто двадцати человек, из них около одной пятой — ведьмы, — пробормотал Разиэль, когда они собрались у карты на следующий вечер. Мелкайя и Рахаб всё ещё были на южных воротах, так что они совещались впятером. — Выходит, так, — кивнул Зефон. — Мы взяли южные ворота, но я сомневаюсь, что у нас хватит ресурсов, чтобы захватить восточные, взять противников в кольцо и уморить их голодом — у нас самих не так много живой силы. А нас всего шестеро, и поодиночке мы довольно уязвимы перед ведьмами. Мне кажется более целесообразным постепенно отбивать юго-западные районы до ворот, выдавливая солнцепоклонников оттуда. — Медленно двигать баррикады всё восточнее, пока не дойдём до ворот? — уточнил Доума. — Да. Из шестнадцати кварталов Авернуса сейчас под нашим контролем находятся девять. Мне не нравится, что у людей в распоряжении до сих пор северо-восточная башня, но, чтобы заняться ей, Мелкае придётся покинуть южные ворота. Без его Искажённой Реальности отбивать столь серьёзное укрепление просто неразумно. — Значит, надо сделать так, чтобы Мел смог покинуть ворота, — заключил Доума. — Именно. Теперь мы знаем численность наших врагов. На семь кварталов, ворота и две башни у них всего сто двадцать защитников. Но, учитывая, что нужно переносить баррикады, мы сами сможем проходить не больше одного квартала за две-три ночи, так что они могут дождаться подкрепления. — Если возьмём по максимуму и пойдём чисто вдоль стены, у нас уйдёт около шести-семи ночей на то, чтобы добраться до южных ворот от юго-западной башни, — сказал Турэл. — Потом нужно будет брать всю западную половину города, но после под нашим контролем будет две трети Авернуса, у людей останутся только самые крайние восточные и северные районы. — Звучит разумно, — сказал Зефон. — Учитывая, что Рахабу и Мелкае лучше не покидать ворота, а Мастеру — оставаться в центре на случай контратаки со стороны людей, это означает, что нас будет четверо. Мы должны будем выйти за баррикады, найти точки, где укрепить новые, и продержаться до того, как люди смогут их перенести. Начинать стоит от стены, так как там нас смогут прикрыть сверху. — Мне не нравится, что мы сильно растянем южный фронт, — сказал Доума. — Отличная возможность для контратаки. — Справедливо… — пробормотал Зефон. — Можем пойти по-другому, захватывая районы так, чтобы максимально сузить линию соприкосновения с людьми, но тогда на то, чтобы развязать руки Рахабу и Мелкае, у нас может уйти дней двадцать-тридцать. — И нам неоткуда ждать подкрепления, — заметил Турэл. — Есть, конечно, вампиропоклонники в Святилище, но бойцы из них такие себе. Значит, стоит придерживаться наименее рискованной стратегии и предположить, что у противников может быть прирост в живой силе, а у нас — нет. — Ворадора бы сюда, — пробормотал Каин. Разиэль удивлённо посмотрел на Мастера. — Почему вы вспомнили о нём? — спросил первый лейтенант. — У меня с ночи боя за южные ворота ощущение, что за нами кто-то наблюдает, — сказал Каин. — Но всякий раз, когда я оборачиваюсь, то вижу только воронов. — Воронов? — переспросил Разиэль. — Но ведь… если не ошибаюсь, вороны как раз были разведчиками Ворадора в своё время. — Именно, — ответил Каин. — Поэтому я не могу не задаваться вопросом, не наблюдает ли он за нами, не считая должным вмешиваться. — Может… попробовать позвать его Шёпотом? — спросил Разиэль. — Я не уверен, что получится, — пробормотал император. — Мы не общались больше двух тысяч лет. И потом… я пока не настолько отчаялся, чтобы идти к нему на поклон. — Мастер, — вздохнул Разиэль. — Мы не в том положении, чтобы играть в гордость. Если есть возможность связаться с Ворадором и попросить его о помощи, это нужно сделать. В конце концов процветание расы вампиров в его интересах, разве нет? У нас общий враг. Я не предлагаю умолять его о содействии. Но попробовать с ним переговорить — почему нет? Да, я помню, у вас были серьёзные разногласия, но ведь лет прошло и правда много. Даже для вампира. Что бы там ни произошло, за такое время Ворадор мог и сменить гнев на милость. — Я в этом сомневаюсь, но… ладно, — сказал Каин. — Как только я в следующий раз почувствую наблюдение за собой, попробую напрячься, отследить источник и связаться с Ворадором. Может, ты и прав, Разиэль. Начало операции по захвату всей западной части города шло спокойно. Возможно, ведьмы правда ждали подкрепления из своего ковена, а пока решили не подставлять бойцов понапрасну и сдать какую-то часть Авернуса без боя: люди отходили, едва только сражение начиналось. С одной стороны, хорошо, с другой — это означало, что противники перестали даром разбрасываться живой силой и, возможно, готовят какую-то ответную гадость. Сдавать город полностью без боя они явно не собирались, значит, стоило ждать более отчаянного сопротивления на других участках, особенно на северо-востоке. Каин прогуливался по крышам ночного Авернуса, выбрав для этого один из северных районов, где было очень много плоских или почти плоских крыш. Если солнцепоклонники пойдут в атаку, верные вампирам люди должны будут запустить в воздух сигнальную ракету, а времени на то, чтобы добраться до любой точки города отсюда, у императора ушло бы совсем немного. Неожиданно Каин снова почувствовал чей-то пристальный взгляд. Ворон? Опять? Ну да, как будто эти птицы вообще летали ночью… — Может, покажешься уже? — спросил император. — К чему наблюдать со стороны, когда можешь поучаствовать? Каин почти не ждал ответа. Сосредоточиться и позвать Ворадора Шёпотом, как он и думал, не получалось: похоже, они и правда не виделись слишком давно. — Ну, невежливо было бы заявляться на «твою» территорию без приглашения, — прозвучал насмешливый низкий голос за его спиной. Каин еле удержался, чтобы не взяться за меч. Он медленно обернулся и увидел на другой стороне узкой улочки тень с длинными ушами, похожими на уши летучей мыши. Из-за того, что в свете Луны зрение вампиров было скорее чёрно-белым, чем цветным, Ворадор казался фигурой, состоящей из оттенков тёмно-серого, и лишь свободные рукава его одежды были светлыми. Однако Каин прекрасно помнил, что на самом деле у старейшего из обращённых вампиров тёмно-зелёная кожа, а одеваться он предпочитал в тёмно-красное. За время их последней встречи старый вампир, кажется, физически никак не изменился. Никуда не делась ни лысина, ни шипы на подбородке, напоминающие бороду. И ничего нового у Ворадора, кажется, тоже не отросло. — Ну, здравствуй… император. — Доброй ночи, — кивнул Каин. — Я всё ждал, когда же ты заметишь моё присутствие. — Вот как? — Полагаю, тебе нужна моя помощь, — сказал Ворадор. — Я бы не отказался, — кивнул Каин, еле подавив порыв всё-таки отрицать очевидное. — Вынужден признать, за эти годы люди кое-чему научились. А я-то гадал, каким образом они в своё время умудрились почти перебить твоих потомков… — Иногда они умудряются додуматься до вещей в крайней степени неприятных, — согласился Ворадор. — Особенно когда им кто-то помогает. — К слову об этом, — сказал Каин. — Я выяснил, кто стоял за Мёбиусом. Кто стоял за восстанием людей-Хранителей против древних вампиров и все эти тысячи лет пытался уничтожить нашу расу. И теперь я намерен разделаться с ним, как только найду способ. — Вот как? — спросил Ворадор, кажется, вовсе не удивлённо. — И кто же этот загадочный враг? — Божество, которому наши предки поклонялись, — объяснил Каин. — Но, чтобы одолеть его, у меня должны быть развязаны руки. Мне нужен надёжный тыл. Империя. — Интересно… новое оправдание для твоего властолюбия? — Нет, — ответил Каин. — Я действительно не знаю, как мне достать эту тварь. Мне нужно понять, что она такое. Я не смогу сделать этого в одиночку. — И чем же я, старый вампир, могу помочь великому императору? — Во-первых, ты можешь помочь мне отбить Авернус, — сказал Каин. — Во-вторых, скажи, жив ли ещё кто-то из твоих потомков? — Немногие, — сказал Ворадор. — А те, кто остался, зачастую грызутся за малейшие капли крови. — Это не слишком достойно нашей расы, — заметил Каин. — Я предлагаю тебе союз. Собери кого сможешь, приведи сюда. И мы возродим империю вместе. Но теперь и мои, и твои потомки будут жить на этой земле. — С чего я должен поверить, что ты не избавишься от моих потомков, как только они перестанут быть тебе нужны? — спросил Ворадор. — Из-за Хранителей, — ответил Каин. — Ты же знаешь, что Колонны восстановились? — Да. Хотя я не знаю, что к этому привело. Неужели твоя работа? — Именно, — Каин кивнул. — Я был последним. Девятым Хранителем. — Вот оно что… — протянул Ворадор. — То есть, все эти годы… — Убить меня тебе бы не помогло, — возразил Каин, прекрасно понимая, что Ворадор хочет сказать. — Во-первых, я, как ты знаешь, очень уж живучий. Во-вторых, убив меня, последнего из Круга, ты, возможно, снова открыл бы Неназываемому путь в наш мир. Я — Хранитель, и я нашёл способ снять с себя проклятье Круга. Колонны восстановились. Родились новые Хранители. Но я не успел всех найти — пока только пятерых. И, к тому же, их должен кто-то обратить. Если это будешь ты, то у тебя будет гарантия, что я не стану преследовать твоих потомков. — Не столь уж существенная, — ответил Ворадор на это. В этот момент небо осветила сигнальная ракета. — Придётся продолжить разговор позже, — сказал Каин. — Так ты поможешь? — Подумаю, — ответил Ворадор. — До встречи. Что ж, по крайней мере старый вампир не ответил «нет» сразу. Он показался, он подтвердил, что кто-то из его потомков уцелел. Это было не так уж плохо. Каин бы с удовольствием поговорил с Ворадором ещё, просто выяснить, как обстоят дела за границами империи. В своё время потомки императора прекратили всякие завоевания, потому что на Севере за горами начиналась безжизненная ледяная пустошь, на юге было море, на Западе — горы, пустыня и опять же море, а на Востоке за влажными лесами начинались бескрайние степи. В этих степях жили люди, конечно, но это были не очень большие кочевые племена, не представлявшие интереса для вампиров. Каин знал, что на юге есть обитаемые людьми острова и, возможно, где-то на Востоке ещё были человеческие государства, которые можно было бы покорить, но, вопреки тому, что думал о нём Ворадор, Каин никогда не был полным безумцем, чтобы снаряжать завоевательные походы «куда-то» просто ради того, чтобы что-то завоевать. После того, как нападение солнцепоклонников было отбито (хотя Каина немало удивил сам факт, что те решились действовать ночью), император связался со своими сыновьями и рассказал о встрече с Ворадором. «Выходит, мы были правы, — сказал Разиэль. — Другая линия вампиров уцелела». «Да, — сказал Каин. — Хотя Ворадор не сообщил мне ни их численности, ни местонахождение. Но я смогу поискать и сам. В конце концов, если Ворадор откажется нам помогать, не факт, что откажутся и все его потомки. Он сказал, что они вынуждены сражаться друг с другом за малейшую каплю крови… вряд ли их самих так уж устраивает такое существование». «Но эти потомки должны быть сильнее, чем мы сейчас, — заметил Турэл. — Ничего не хочу сказать, сильный союзник — это ценно. Но не когда от него можно ждать удара в спину». Невольно Каин подумал, что в словах второго лейтенанта есть смысл. Достаточно было вспомнить, как его собственные воины когда-то предали его, переметнувшись на сторону Лорда Сэрафан. Кто может обещать, что потомки Ворадора не попытаются убить более слабых лейтенантов и захватить Святилище и Авернус для себя? С Ворадором дела вести было можно — несмотря на все их разногласия, старый вампир никогда не отличался эгоизмом и превыше всего ставил процветание их расы в целом. Но вот уверенным во всех его потомках Каин быть не мог. Он как раз скорее был в них не уверен… «Давайте разбираться с проблемами по мере поступления, так сказать, — предложил Разиэль. — Захватим наконец Авернус, потом ещё раз переговорим с Ворадором. В конце концов, теперь у Мастера есть с ним контакт, так?» «Да, — сказал Каин. — Теперь я смогу связаться с ним Шёпотом, если что. Ладно, продолжим действовать согласно нашему плану. Если Ворадор захочет поучаствовать, тогда придумаем, как именно он сможет нам помочь. Пока же… пусть смотрит, раз уж такое подглядывание доставляет ему удовольствие». «Интересно, где он берёт кровь?» — протянул Разиэль задумчиво. «Вопрос хороший, но пока не время его задавать, — ответил Каин на это. — Однако же… я не думал, что буду так рад его видеть». Но, несмотря на эту встречу, в целом и правда ничего не изменилось. Ворадор не спешил вмешиваться в происходящее, возможно, оценивая, на что способен Каин и его потомство сейчас. Лейтенанты методично отбивали квартал за кварталом, но в этих боях солнцепоклонники потеряли убитыми всего пятнадцать человек. Тем не менее, через двадцать две ночи план был выполнен — две трети города принадлежало лейтенантам, а у Мелкаи и Рахаба наконец появилась возможность отойти от южных ворот. Шестому лейтенанту не терпелось наконец закончить с захватом Авернуса, чтобы вернуться к своим исследованиям. Пока он проводил тесты на впадающих в эволюционный сон братьях с использованием чёрной крови, это подкинуло ему несколько новых идей, но с ночи его пробуждения после эволюционной спячки у него никак не было времени сесть и систематизировать свои данные. Каину же хотелось снова поговорить с Ворадором, но просить его помочь ещё раз император не стал — у него просто не было достаточно веских аргументов. Отношения двух старейших вампиров были очень сложными. Скорее всего, Ворадор считал Каина одним из своих дальних потомков, а потому, когда они встретились впервые, отнёсся к нему со снисходительной благосклонностью. Такое отношение будущего императора покоробило, но он всё же понимал, что Ворадор многократно старше и могущественнее него. Старший вампир в их первую встречу пребывал в удивительно благостном расположении духа (как подозревал Каин, он был попросту пьян), а потому подарил своё кольцо, пообещав оказать помощь, если понадобится. Он помог Каину уничтожить Малека-сэрафанца, Хранителя Конфликта, однако вскоре погиб сам после подстроенного Мёбиусом парадокса. Хранитель Времени обладал артефактом, позволявшим парализовать вампиров, воздействуя на их душу через сердце, и Каин до сих пор не понимал, почему старый змей не воспользовался посохом в битве с ним самим. Видимо, у этой штуки были какие-то ограничения, и после казни Ворадора должно было пройти время, чтобы Мёбиус мог парализовать другого вампира, что и позволило Каину тогда победить. Как бы то ни было, Ворадор встречу с Хранителем не пережил, а вот Каин — да. Чуть больше ста лет спустя, когда Каин окончательно уверился в необходимости захватить человеческие королевства, он отыскал тело и отсечённую голову Ворадора и смог вернуть старого вампира к жизни. Хотя тот выступал за невмешательство вампиров в дела людей, Каин настоял, чтобы Ворадор создал для него армию и помог привести эту армию к победе. Разумеется, Ворадору не понравилось подчиняться молодому выскочке, но всё же он считал нужным отплатить долг жизни. После поражения Каина под Мериданом их роли снова поменялись. Ворадор собрал оставшихся верными их делу вампиров и организовал повстанческую вампирскую группировку, которая выходила будущего императора. Однако без Каина разделаться с вторым орденом Сэрафан Ворадор по каким-то причинам не смог. Возможно, уже тогда первый из обращённых вампиров подозревал, что Каин всё-таки не обычный кровопийца, но правды о его происхождении он не знал. Впрочем, даже сам Каин не знал до недавнего времени, что Хранитель Смерти Мортаниус использовал для его воскрешения сердце Яноса Аудрона, последнего из расы изначальных вампиров и Мастера Ворадора. Каин носил душу древнего вампира рядом со своей много сотен лет, и возможно, что это тоже помогло ему сопротивляться проклятью Круга. Таким образом, косвенно он, как и Ворадор, был обращённым Яноса и принадлежал к тому же поколению вампиров. Но вот стоило ли сообщать об этом «старшему брату» сейчас? С одной стороны, это уже не имело значения — Разиэль извлёк сердце Яноса из груди Каина и использовал, чтобы вернуть древнего к жизни. С другой — возможно, придётся к слову, если Ворадор решит поиграть в снобизм. После поражения второго ордена Сэрафан пути первого из вампиров-обращённых и будущего императора разошлись и никогда более не пересекались — до сих пор. Хотя Каин до сих пор носил вместо серёжки в ухе когда-то подаренное ему Ворадором кольцо, артефакт уже давно утратил силу и сейчас служил просто украшением. Вечером после того, как лейтенанты наконец установили контроль над всеми районами города от южных ворот до северо-восточной башни, дверь зала совещаний неожиданно открылась, явив им старого вампира. — Доброй ночи, сир, — обратился Каин к нему, легко кивнув, словно вовсе не удивлён визиту. — Чем обязаны? — У меня появилась информация, что к людям скоро придут подкрепления из Штальберга и с востока, — ответил Ворадор. — Я решил, что тебя это заинтересует. Старый вампир оглядел лейтенантов, а те в ответ смотрели на него. Они много слышали о Ворадоре, однако же никто из них, кроме Разиэля, не видел первообращённого раньше. — В самом деле, — кивнул Каин. — Благодарю. — Твои сыновья? — спросил Ворадор. — Те же? — Да, — ответил император. — Те же. — Выглядят… моложе, чем должны. — Долгая история, — император пожал плечами. — Но через некоторое время сила моих сыновей восстановится. — Вот поэтому тебе и нужна моя помощь, — хмыкнул Ворадор. — Твои потомки утратили свою силу. — Поэтому тоже, — согласился Каин. Разиэль подумал о том, что манерам старому вампиру всё-таки стоило бы поучиться. Он говорил так, словно стоящие в помещении лейтенанты были не более значимыми, чем предметы мебели. Судя по тому, как холодно смотрели на пришельца остальные, они думали так же. Даже Рахаб, который в первые секунды чуть ли не с благоговением разглядывал живую легенду, нарочито-безразлично отвернулся к окну. — Ты можешь сообщить нам более точные данные о количестве человеческих подкреплений? — спросил Каин. — От пятидесяти до сотни человек из Штальберга и ещё около двадцати ведьм с востока, я думаю, — сказал Ворадор. — По нынешним временам довольно много, — заметил Разиэль, решив, что вполне может позволить себе вмешаться в разговор. — У нас есть шансы взять восточные ворота в ближайшие несколько ночей? — Даже если мы это сделаем, то как бы не пожалеть потом, — заметил Турэл. — В Авернусе ещё около сотни человек. Если они ударят изнутри одновременно с подкреплением снаружи, то мы в любом случае, скорее всего, потеряем либо одни ворота, либо какую-то часть стены. Нет, захват периметра нам не поможет. Придётся как-то перебить оставшихся в городе людей до того, как они получат помощь. — Мда… чем меньше людей, тем медленнее они размножаются, — пробормотал Разиэль. — Даже при том, что в Авернусе около полутысячи вампирококлоников, даже десяток — это существенные потери для нас. Нам нельзя допускать жертв со своей стороны. — Моя помощь в бою будет вам полезной? — спросил Ворадор. — Возможно, — ответил Разиэль, всё же посмотрев на старого вампира. — Вы сталкивались с кровавыми ведьмами? — Имел неудовольствие. — Вы можете им противостоять? — За кого ты меня принимаешь? — спросил Ворадор, подняв давно лишённую волос бровь. — За вампира, который проиграл Мёбиусу, сдался перед лицом гибели нашей расы, за пятьсот лет не смог отбить сердце своего Мастера, а потом не сумел сам справиться с Лордом Сэрафан, положившись в этом на того, кто был многократно моложе, — ответил первый лейтенант. Разиэль сам от себя не ожидал подобной дерзости, но в этот момент он очень хорошо понял Каина. Что-то в интонациях Ворадора было такое… пренебрежительное, что цепляло его очень сильно. В их прочие встречи Разиэль не особенно обращал на это внимания, потому что у него были проблемы поважнее. К тому же, в сравнении с богом из Бездны Ворадор был просто образцом вежливости, но вот сейчас не было фона, на котором поведение старшего вампира могло бы казаться… приемлемым. Интересно, узнал ли его Ворадор? Нет, вряд ли. Всё-таки, если не знать, было почти невозможно провести параллель между истерзанным призраком и нынешним обликом первого лейтенанта. — Выходит, моя помощь великим лордам не так уж потребна, — протянул Ворадор, скрестив руки на груди. — Разиэль, — пробормотал Каин. — Я не говорил этого, — ответил первый лейтенант спокойно. — Вы спросили, за кого я вас принимаю? Вы — старый могущественный вампир, но никто не является всемогущим. Даже вы. И, учитывая хотя бы известную мне историю ваших поражений, не стоит так оскорбляться на невинный вопрос. Если нам придётся спасать вас от смерти, это едва ли можно будет назвать помощью. — А ты дерзок не менее, чем твой Мастер, — заметил Ворадор. — Сочту за комплимент, — отозвался Разиэль. — Я, как и Мастер, благодарю вас за информацию о перемещениях наших врагов. Однако примем ли мы вашу помощь и далее напрямую зависит от того, что вы можете предложить. И согласны ли работать с нами сообща, следуя общему плану. — Ты ведь старший? — спросил Ворадор. — Каин, возможно, твой сын всё же превосходит тебя в дерзости. — Не могу сказать, что не горжусь этим, — ответил император. — И Разиэль прав: в нынешних условиях хорошая кооперация для нас жизненно-важна. Меня радует твоё желание помочь… если это правда будет помощь, а не великое одолжение, что ты нам окажешь из милости. И дело тут не в нашей ущемлённой гордости. — Кажется, ты уже забыл, как звал меня помочь тебе одолеть Малека, — заметил Ворадор. — Вовсе нет, — ответил Каин. — Я прекрасно помню все свои поражения. Именно поэтому я считаю, что Разиэль прав. Мы готовы на сотрудничество, если сможем полностью рассчитывать на тебя. — Тогда мне самому нужно подумать, могу ли я рассчитывать на вас, — сказал Ворадор. — Я хотел бы послушать, какие у вас планы, если это не секретная информация. Если мне придёт в голову, чем я мог бы помочь в их осуществлении, я скажу. — Справедливая просьба, — кивнул Каин. — Прежде, чем соглашаться участвовать в наших сражениях, ты должен убедиться в нашем здравомыслии. Я не возражаю. Мотивы первого из обращённых вампиров всё ещё вызывали у Каина вопросы. Почему Ворадор явился именно сейчас? Почему решил помочь? Конечно, ответ мог быть банальным — явился потому, что именно сейчас добрался до Авернуса или его окрестностей и узнал, что тут происходит что-то необычное. Но Каина снова посетило ощущение, что он видит не всю картину. Однако можно было позже спросить старого вампира прямым текстом. В любом случае, то, что Ворадор объявился сам, облегчало жизнь Каину. Одной проблемой стало меньше. Осталось разобраться с Авернусом, найти ещё трёх Хранителей, как-то разобраться с перспективой собственной спячки… ну, подумаешь, какие проблемы? Однако перспектива спячки неожиданно стала для императора ещё страшнее. Если вернутся вампиры другой линии, и они будут настроены недружественно, то без своего создателя лейтенантам будет нечего им противопоставить. Да, казалось бы, у них общий враг, но только в вампирах слишком часто многое оставалось от людей. Нежелание делиться ресурсами и властью, взаимное недоверие — в том числе. Каин и рад был бы ошибиться касательно моральных качеств своего рода, но он слишком хорошо помнил, как его предал собственный советник. Предал потому, что ему казалось, будто Каин недостаточно его ценит, хотя фактически будущий император просто запрещал тому вампиру устраивать бессмысленную резню в захваченных человеческих городах и не доверял ему никаких личных переживаний. Тёмный Дар был возможностью стать богом. Но не все пользовались этой возможностью так, как должно. Кто-то просто давал волю худшим своим качествам, упиваясь новообретённой силой и безнаказанностью. Каин понимал, что среди его сыновей таким мог стать, к примеру, Доума, клан которого в былые времена порой больше напоминал воинственных варваров, чем высших существ. Однако император всё же воспитал своих сыновей так, что у них были иные цели, чем потакание собственному гедонизму. Но кто даст гарантию, что потомки Ворадора будут отличаться теми же качествами? Старый вампир за ними особо не следил. По крайней мере, в те годы, что Каин его знал. Поэтому, к сожалению, хотя другие вампиры и могли стать сильными союзниками, от них был слишком велик риск получить нож в спину. Мог ли Ворадор посоветовать что-то, чтобы отсрочить спячку? Каин не знал. Он вообще не помнил за линией старшего вампира такой особенности. Видимо, такое «скачкообразное» развитие было характерно только для потомков императора, что в некотором роде способствовало их сплочению, так как в период спячки вампир становился очень зависимым от сородичей. А значит вопрос доверия хотя бы членам своего собственного клана становился очень важным. Какими плохими ни были бы отношения между его сыновьями, была одна вещь, которую Каин категорически запрещал им как низкую и недостойную, подрывающую могущество всей империи — диверсии, направленные на разрушение чужих мест сна и тем более на уничтожение беззащитных вампиров в эволюционной спячке. Обсуждение вышло очень долгим и не особенно продуктивным. По расчётам Ворадора, подкрепление должно было подойти примерно через десять дней, и этого было слишком мало, чтобы методично добить защитников Авернуса. Идея с тем, чтобы захватить периметр стены целиком, казалась всё более здравой — по крайней мере, так для того, чтобы соединиться, противникам вампиров придётся сражаться. Позволять им просто войти в город казалось ещё худшей идеей. — Можно попробовать атаковать их подступающие силы в поле, — пробормотал Разиэль, глядя на карту. — Ведьмы и остальные ведь идут отдельно, так? — Да, — кивнул Ворадор. — Насколько мне известно, из Штальберга идут лучники и арбалетчики, но не ведьмы. — Значит, на ближней дистанции нам стоит опасаться только боевой алхимии, — сказал Разиэль. — Это позволит оставить Рахаба и Мелкаю здесь, защищать город. — Опять? — пробормотал четвёртый лейтенант. — К сожалению, — ответил Разиэль. — Раз нет ведьм, значит, я могу использовать невидимость и иллюзии, — сказал Зефон. — А я могу снова поэкспериментировать с Силками Охотника, — сказал Доума. — Зеф, по дороге есть подходящее место, где мы могли бы устроить засаду? — Трудно сказать, — ответил пятый лейтенант. — Тут всё-таки равнина, особо нигде не спрячешься, а наши противники могут идти абсолютно как угодно. Если устраивать засаду, то я бы сделал её где-то в предместьях города, хотя тут есть риск, что люди из Штальберга могут соединиться с ведьмами где-то на подходе. Я бы на их месте поступил именно так. — Значит, засада отпадает, — сказал Разиэль. — Придётся навязать им открытый бой. — Но четверо или пятеро нас на противника, превосходящего числом как минимум вдесятеро… — Я могу к вам присоединиться, — сказал Ворадор. — Вы же беспокоились именно касательно того, что я могу не справиться с ведьмами, а их там не будет. — Хорошо, — кивнул Разиэль. — Тогда Силки Охотника я наложу по периметру уже захваченных нами территорий в городе, — сказал Доума. — Дайте мне пару ночей на это. Затем можем отправляться. — А что будем делать с подкреплением со стороны ведьм? — Вот на них потом устроим засаду в предместьях, — сказал Разиэль. — Нам нужно будет загнать их куда-то, где Мелкайя сможет накрыть всех Искажённой Реальностью, и тогда разобраться с ними будет элементарно. Перебьём подкрепление, а после предложим тем людям, кто остался в городе, сдаться добровольно. — Что ж, мне нравится ваш план, — кивнул Ворадор. — Звучит и правда разумно. Я подумаю, с кем из своих потомков могу связаться, быть может, кого-то ещё удастся привлечь к его осуществлению. — Только если ты обещаешь присматривать за ними лично, — сказал Каин. — В каком смысле? — спросил Ворадор. — Я слишком хорошо помню, как Себастьян и компания предали нас под Меридианом, — ответил император. — Поэтому я согласен на привлечение твоих вампиров только в том случае, если ты можешь доверять им так же, как самому себе. Как ты правильно заметил, мои сыновья сейчас слабы. Кто-то может и захотеть воспользоваться их состоянием и избавиться от конкурентов за кровь. — Справедливо, — кивнул Ворадор. — Хорошо, я подумаю. Но мне ты, выходит, доверяешь достаточно? — Тебе — да, — ответил Каин. — У тебя есть понятия о чести. — Я польщён, — ответил Ворадор то ли всерьёз, то ли с хорошо скрытым сарказмом. — Свяжитесь со мной, когда соберётесь выступать. С этими словами старый вампир телепортировался прочь. — Не нравится он мне, — пробормотал Доума. — Мне тоже, — ответил Разиэль. — Но Ворадор — слишком ценный союзник, чтобы отказываться от его помощи. Они выдвинулись через четыре ночи. Было решено, что Каин, Рахаб и Мелкайя останутся в Авернусе, остальные лейтенанты и Ворадор нападут на идущих из Штальберга людей. Те шли с большим обозом, — везли продовольствие для защитников города, — а потому передвигались очень медленно. На ночь солнцепоклонники останавливались в покинутых деревушках, где когда-то были фермы крови, и лейтенанты решили напасть на них во время одной из остановок. Ночью Зефон прокрался во вражеский стан и наложил массовое Внушение Страха на животных и находящихся рядом людей. Волы взбесились, началась паника и среди людей. Доума в это время подобрался с другой стороны, пользуясь своим маскировочным заклинанием, которое позволяло ему сливаться с местностью, и усугубил ситуацию Внушением Ненависти. В наступившей неразберихе около трети людей погибло до того, как вампиры вступили с ними в прямой бой. Затем они действовали парами — Турэл с Зефоном и Разиэль с Доумой. Старшие прикрывали младших от стрел, а те, добравшись до противников, навязывали им ближний бой. Ворадор сражался в одиночку на другом конце селения. В целом вся операция заняла не больше полутора часов, и в руки победителей попало ещё больше скотины и припасов. Разиэль и Зефон вызвались обеспечить транспортировку трофеев в Авернус, остальные вернулись сразу же. Нескольким вражеским солдатам позволили уйти, чтобы они донесли до Штальберга и Авернуса весть о произошедшем. С ведьмами ситуация получилась сложнее — Каину и Мелкае пришлось охотиться на них вдвоём по предместьям Авернуса, но в итоге они сумели убить десяток, а вот остальные всё же просочились в город. Однако подкреплений из Штальберга не было. Не было новых поставок продовольствия. Приближалась зима. Поэтому после возвращения лейтенантов Каин, используя магию, обратился к оставшимся защитникам города, предложив им добровольно сложить оружие, чтобы не было новых жертв. Он дал людям три дня на раздумья. Через два дня в городе случилась резня между теми, кто хотел сдаться, и кровавыми ведьмами. Лейтенанты смогли вовремя прийти перебежчикам на помощь, и в итоге ряды верных им людей пополнились ещё на тридцать хороших крепких воинов. После этого настало время вести переговоры о мире с жителями соседних деревень. Шокированные жестокостью ведьм, которые убивали своих же, и милосердием «человекоподобных» вампиров, люди переходили на их сторону довольно охотно. В одной из деревенек обнаружилась ещё одна Хранительница, и таким образом оставалось отыскать всего двоих детей. Каин был очень доволен прогрессом. А ведь он хотел просто отдать Авернус солнцепоклонникам! Какое же недальновидное было бы решение… Оставалось ждать, как на произошедшее отреагируют люди из Штальберга и Виллендорфа. Поселения на Равнине Крови были плохо защищены и уязвимы перед налётами из обоих этих городов, а живой силы для организации грамотной обороны было мало. Члены императорского Совета надеялись, что зима выдастся снежной, и это обстоятельство помешает их противникам контратаковать. Однако, пожалуй, Каину в самом деле требовалась помощь Ворадора. Старый вампир умел телепортироваться и мог помочь защищать плохо укреплённые деревни. Может, следовало всё-таки утихомирить свою паранойю и позволить кому-то из его потомков переселиться в Авернус… Дополнительно напрягало Каина то, что тесты Мелкаи показывали примерно восемь или десять месяцев до эволюционного сна, и никакого способа, как предотвратить его наступление, шестой лейтенант пока не придумал. И пусть теперь у него был огромнейший запас чёрной крови для экспериментов, ещё не факт, что он успеет найти решение за это время. Ему всё ещё требовалось доделать компасы для поиска двух оставшихся Хранителей, и разорваться между этими задачами Мелкайя просто не мог. В один из вечеров Каин нашёл Ворадора на крыше одной из башен Авернуса. Старый вампир смотрел на простиравшиеся насколько хватало глаз Равнины Крови, заложив руки за спину и обхватив ладонью левое запястье. Когда Каин встал рядом с ним, он только слегка кивнул вместо приветствия, но даже не повернул в сторону императора головы. Каин встал с ним рядом и небрежно заметил: — Мне всё ещё нужна твоя помощь. Авернус захвачен, но это далеко не конец наших проблем. Ворадор только хмыкнул. Возможно, ему показалось ироничным, что Каин уже решил, что старшего вампира проблемы императора тоже касаются, возможно — что император всё же переступил через свою гордость и снова попросил его о помощи. — Я согласен оказать тебе любое содействие, — сказал старший вампир, — если ты выполнишь одну мою просьбу. — Какую? — спросил Каин. — Помнишь ли ты Уму? — спросил Ворадор. — Помню, — кивнул Каин, чуть повернув голову к собеседнику. — Но к чему ты вспомнил про неё? — Ты, вроде бы, умеешь путешествовать во времени? Так верни её. Каин удивлённо поднял брови, поражённый одновременно и просьбой, и осведомлённостью старшего вампира о том, что император не просто знает, где находится последний действующий Хронопласт, но и умеет им пользоваться. — Зачем? — спросил Каин. — Конечно, я помню, что у тебя были к ней более тёплые чувства, чем к большинству твоих последователей, но неужели она настолько важна для тебя? — Дело не в ней, — ответил Ворадор. — А в том, что ты убил её по ложному обвинению. Докажи, что ты научился признавать свои ошибки и готов исправлять их, и тогда я окажу тебе всю посильную помощь. Даю слово. Несколько секунд Каин думал, не сводя с собеседника испытующего взгляда. Ворадор оставался абсолютно невозмутим, словно каждый день озвучивал подобные просьбы. — Если я правильно помню, она погибла в Меридианских доках, — сказал Каин. — Я не уверен, что её тело уцелело, и я смогу вернуть её. — Попробуй, — ответил Ворадор на это. — Если ты сделаешь всё возможное, но не сможешь вернуть её… что ж, придётся смириться. — И ты просто поверишь, что я правда сделал всё, что мог? — спросил Каин. — Лгать не в твоём характере. Есть одна вещь, в которой тебе не отказать — в самоуважении, — сказал Ворадор. — Поэтому, дав слово, ты действительно сделаешь всё, чтобы сдержать его. Так что — попробуешь? Каин на несколько секунд задумался. Затем протянул: — Я пытался вернуть того, кто погиб в прошлом… но у меня ничего не вышло. Я попробую… но правда не могу обещать, что смогу сделать это. История не терпит парадоксов. Если Уме было суждено умереть, то я не смогу вернуть её. Но ладно, я посмотрю, что можно сделать. И каким бы ни был итог — ты согласен потом помогать мне? — Да, — кивнул Ворадор. — Мне будет достаточно, если ты просто попытаешься. Как ты и говорил, вопрос доверия… Мне нужно доказательство, что ты — больше не тот заносчивый юнец, каким был раньше. Каин насмешливо фыркнул. — В мои-то годы… — Увы, возраст решает не всё, — заметил на это Ворадор. — Значит, договорились? — Да. Только напомни мне дату? Что ж… похоже, Каину всё же предстояло вернуться в Меридиан. Ещё и в прошлом. Как бы ни хотелось, а всё же ему не удастся сбежать от горьких воспоминаний. Но предложение Ворадора о содействии было слишком заманчивым, чтобы отказываться. Даже на таких условиях.