***
Ли жила тогда в трёхкомнатной квартире, в такой же пятиэтажной панельке, как большинство людей в Приустейне; играла со своими первыми друзьями в светлом, тихом, зелёном дворе. То было для неё беззаботным временем, и, возможно, самым лучшим в её жизни. Если не считать некоторых обстоятельств...Которых было довольно много. А сейчас Ли играла со своим младшим большеглазым четырехлетним братом - Энди - на балконе. Сквозь густую листву растений пробивались обжигающе горячие и яркие лучики летнего солнца, а рыжая, маленькая Ли звонко смеялась со своим братцем перекатывая машинку с место на место... - Ли! Подойди на кухню на минутку! То кричала её мама - самый нежный и самый лучший для Ли человек на свете. Девочку переполняло умиротворения и радости, пока она бежала через всю, казавшуюся ей тогда огромной, квартиру, на зов мамы. Ли подняла свои большие светлые глаза на ласковое лицо мамы, и лучезарно улыбнулась. Мама прищурила глаза и улыбнулась ей в ответ, заговорив: - Ли, ты становишься старше, и, помимо рисования, тебе бы хотелось заняться ещё чем-нибудь другим? - Да! Конечно, мам! Я тебе давно говорила, но я всё ещё хочу заниматься чем-нибудь таким, что поможет... как ты говорила? Восстановлению спра- - Справедливости? - мама мягко улыбнулась и положила свою нежную руку Ли на макушку - Это очень хорошо. Я нашла то, что тебе подходит! - Правда? Ура! Спасибо, мама! Ты лучшая! Когда можно будет пойти туда? - девочка припрыгивала на месте от счастья. - Как только ты пройдешь конкурс. Знаю, звучит страшно, но я уверена, что ты справишься! - мама потрепала яркие волосы девочки. Ли некоторое время обеспокоенно смотрела на мамино уверенное лицо, и, наконец, расслабилась. Она быстро побежала обратно, играть с братцем, а мама записала девочку на конкурс в академию Хелина.***
Через несколько недель Ли, хоть и волнуясь, но со своими-то упорством и стремлением, конечно, прошла конкурс, попала в эту академию и обучалась там до этого самого момента. Но вопрос в другом. Почему же она так сильно стремилась поддерживать справедливость в свои-то 7 лет? Что послужило таким импульсом? Да, судьбу человека решает случай.***
Маленькая Ли сидела тогда за столом у себя в комнате и увлечённо рисовала что-то на листе бумаги. В темноте она увлеченно, со всей сосредоточенностью, аккуратно выводила контуры цветов - лилий. Надо будет показать маме! Ей это понравится! Ли от нетерпения поерзала на стуле, но продолжила рисование. Как вдруг в соседней комнате послышался грохот такой силы, что Ли вздрогнула от неожиданности, и на бумаге появилась одна неаккуратная толстая линия. Ли нахмурила брови и медленно встала из-за стола, стараясь разглядеть очертания двери в темноте, спотыкаясь, прошла к ней. Она приложила ухо к холодному дереву... - ТЫ ИЗДЕВАЕШЬСЯ?! - крик матери заставил Ли отскочить от дверного проема; волосы на затылке словно встали дыбом от страха, а на глаза навернулись слёзы - она никогда не выносила криков и ссор, - А ЖИТЬ МЫ НА ЧТО БУДЕМ ЕСЛИ И Я С ТОБОЙ ЗА КОМПАНИЮ БУДУ ПРОСИЖИВАТЬ ДИВАН?! - ТЫ ДОЛЖНА СИДЕТЬ С ДЕТЬМИ, А НЕ Я! - гневный крик отца заставил Ли ещё больше волноваться, - КАКОГО ХУЯ ТЫ ВОЗОМНИЛА О СЕБЕ?! ШЛЯЕШЬСЯ ПО КОНЦЕРТАМ, ЗАСТАВЛЯЯ МЕНЯ СИДЕТЬ С НИМИ?! Ли, дрожа, приоткрыла дверь, и через маленькую щель наблюдала картину: мама широко распахнула глаза, и, тихо сказав что-то, подняла руку, со всей силы дав пощёчину отцу. Звук шлепка эхом прокатился по всей квартире и впечатался маленькой Ли в память. На несколько секунд повисло абсолютное молчание. Отец что-то проорал и рванул из квартиры, а мать закрыла лицо руками, и, упав на диван, громко зарыдала. Рыжая девочка впала в ступор. Она никогда раньше не видела, как плачет мама. Как и все дети в этом возрасте, она думала, что мама - всемогущий человек, который не умеет плакать. Но сегодня она увидела это. И забоялась ещё сильнее. Что только что произошло? Обрывки фраз эхом отдавались в голове, вызывая волну страха. Её маленькое хрупкое сердце больно сдавило ощущение ужаса. Она продолжала смотреть в щель, на лежащую на диване маму, и не шевелилась, кажется, даже не дышала. Но тут в её маленькую и глупую голову пришла идея. Она вернулась за свой стол, и, среди цветов, заполнявших лист бумаги, неуклюже, за пару секунд дорисовала кривые фигурки матери и отца, держащихся за руки. Ли решила, что раз уж если мама с папой поругались, нужно напомнить им, что раньше все было хорошо! Они снова смогут быть счастливы и так же как и раньше вместе веселиться и смеяться! Это точно должно успокоить маму! Глупенькая Ли побежала в комнату, где на диване лежала мама, тихо бормоча себе что-то под нос одни и те же слова: - Никто…никто не отнесётся ко мне со всей справедливостью... Ли неуверенно подняла свою маленькую ручку и погладила маму по голове, помахав рядом с лицом листом бумаги. В комнате, залитой противным мертвенно-жёлтым светом люстры, царила тишина. Только из открытого окна доносились звуки проезжающих мимо машин и чьи-то разговоры. А Ли смотрела на маму полными страха и надежды глазами. Мама приподняла голову и, увидев рисунок, замерла на секунду. Что? Ей не понравилось? Она кажется перестала плакать? Всё теперь хорошо? Мать вырвала лист из ручки Ли и швырнула его себе в ноги, пробормотав что-то вроде: - Ещё и ты…смеёшься надо мной! Грудь сдавило воздухом, оставшимся внутри, по телу вдруг пробежала дрожь, а сердце больно ёкнуло. И она, вскрикнув, убежала к себе в комнату, громко хлопнув дверью. Всю оставшуюся ночь Ли лежала у себя в кроватке, свернувшись калачиком, пытаясь переварить у себя в голове произошедшие события. Она много раз перекрутила у себя в голове сегодняшний вечер, пытаясь понять причину ссоры мамы и отца. Но разобраться не удалось, и Ли с каждым следующим днём становилось всё...противнее. Через несколько дней тишины вернулся отец и заявил, что здесь он больше не живёт. Криков больше не было. И так страшно тоже больше не было. Но было до боли мерзко. Тошно долгое время находится в теперь полупустой квартире. Противно видеть гнев на измотанном лице матери. И... всё-таки страшно...смотреть на тот рисунок, так и лежавший на полу, к которому никто так и не притронулся. Разве должен ребенок в таком возрасте переживать развод родителей? Разве может психически здоровый ребенок такое спокойно пережить? Разве должен он к таком привыкать? Разве это не ненормально? Спустя много-много дней после этого случая она всё-таки набралась храбрости, и резко спросила у мамы: - Что такое справедливо? Лицо мамы сперва выразило неприязнь, но несколько мгновений спустя она взяла эмоции под контроль, и, продолжая гладить сидящую у неё на коленях Ли по голове, ответила: - Не «справедливо», а «справедливость». Справедливость, это когда каждый человек относиться друг к другу так, как следует относиться. - А как следует относиться? - уже смелее спросила Ли, направив на маму свой допытывающийся любопытный взгляд. - Ну, вот, например, человек украл у другого человека какую-то важную вещь, значит укравший должен получить наказание, потому что он причинил вред другому человеку. Или, например, человек сделал какую-то хорошую вещь для тебя, и справедливо было бы его поблагодарить или ответить тем же: сделать какую-нибудь приятную вещь и ему, - мать на мгновение задумалась; как же ещё она могла объяснить это понятие семилетнему ребенку? - ну, то есть, соответствие последствий действия и самого действия… - Ооо... - Ли задумчиво почесала затылок, принимая новую информацию. Вот так вот они обе смотрели на это понятие - справедливость - через призму того самого странного случая, когда отец бросил их без причины. Вроде. Потому что Ли так и не поняла почему. Да она и не хотела особо вновь воскрешать в памяти эти события. Потому что до сих пор было страшно. Ли понравилось это слово - справедливость - и ради поддержания этой самой справедливости она отдала большую часть своей жизни. Но получилось ли в итоге?***
Действительно, получилось - она обучалась в академии с 7 лет, отправлялась на пробные мелкие миссии, помогала полицейским в расследованиях, наказывала нарушителей, но к чему в итоге это привело? Сейчас она шныряет по ночному городу прячась от этой же самой полиции, по причине нeпoвинoвeния пpикaзy, что оценивалось почти как гocизмeнa. В двадцатый раз за день на небе послышался грохот двигателя бoмбapдиpoвщика со стороны испытательных полей. За последние несколько месяцев этот звук не просто надоел, слышать его было невыносимо. Становилось тошно, наблюдая, что любой прохожий, не знающий об испытаниях, трясется от ужаса каждый раз, когда слышится звук самолёта. Почему-то каждый вынужден испытывать этот животный страх только из-за того, что двoe каких-то там человека нe пoдeлили клочок земли. Или деньги. Не важно. Война на окраине вносила в душу каждого ощущение всепоглощающего ужаса и страха за свою жизнь, жизнь своих родных и близких. Кажется, Ли никогда до этого не видела, как люди Приустейна настолько напуганы; как пытаются не высовываться на улицу, дабы не оказаться пойманным полицией ни за что; как, если им и приходиться выходить наружу, они прячут и закрывают собой детей, словно от нападения дикого голодного зверя; с каким страхом шарахаются в темный переулок от проходящего мимо отряда. И как они убегают от неё самой. Ли хочет их защитить, спрятать, спасти... Но точно не предавать. Не арестовывать ни за что. Не бить дубинкой за антивоенный плакат. Но кто бы её слышал? Она, виляя по улицам, забрела в тёмный тихий квартал и взобралась по пожарной лестнице на крышу первого попавшегося дома. Ли улеглась на холодную крышу и, расслабившись, направила свой взгляд на звёздное небо. Полные надежды светло-серые глаза рыжей маленькой девочки со временем превратились в темные выцветшие пятна, похожие словно на холодные лужи. Только сейчас тысячи и тысячи мерцающих звёзд на небе отражались в них. По щеке прокатилась теплая, солёная слеза. Возможно, последняя.