Лишь мечты.

До особняка они добирались… пешком? Это было в значительной мере неожиданно, ведь на сколько Кювей знал, Уайлен, после того, как его отца посадили в тюрьму, стал чуть-ли не самым успешным Кеттердамским купцом. Юл-Бо предполагал увидеть экипаж с лошадьми у пристани, но тем не менее способа передвижения, которым обычно пользуются знатные люди и в помине не было. Да и похоже пару ни чуть не заботили устремленные на них ошеломленные взоры прохожих. И парень понимал их. Он подозревает, что такая важная личность как Уайлен, разгуливающий средь бела дня налегке, точно уж не может быть обычной вещью в самом преступном городе страны. Поместье Ван Эков находилось недалеко от причала, поэтому они добрались быстро, и при этом в полном молчании. Всё то время, пока они шли, Кювей не мог оторвать взгляд от Джеспера. Точнее от спины Джеспера. Что сейчас, что тогда, когда шуханец находился рядом с ним, тело становилось легким, а сердце колотилось так, будто сейчас выпрыгнет из груди, прямиком в объятья стрелку. Шаги были невесомыми, а мысли были только о том, что совсем скоро все его мечты и желания сбудутся. Ситуацию портил только Уайлен. Он в принципе портил всю жизнь Кювею. Как клещ, прицепился к Фахи и ни на шаг не отстаёт. Внешний вид особняка вызывал истинное восхищение. Помимо высокого забора, его окружали многочисленные кусты совершенно разный цветов. Несмотря на слишком переменчивую погоду города, растения цвели и пахли, что ты невольно втянешь носом сладкий аромат. Дом был сделан из сверкающего чисто-белого мрамора, а что больше всего привлекало внимание, так это большое количество позолоченных деталей и скульптур. Видимо Ван Эк вложил много денег в это здание. Кювей разинув рот, с потрясением осматривался вокруг, пока он с Джеспером и Уайленом направлялись к парадному входу через двор. Когда они вошли, из-за угла показалась женщина средних лет в форме служанки. Черты её лица были мягкими, а улыбка и взгляд внушали спокойствие. — С возвращением, господин Ван Эк, господин Фахи, — сказала она, поклонившись. — Здравствуй, Марта. Мы вернулись не одни, так что приготовь, что-нибудь в честь этого, — ответил Уайлен, взглядом указав на Кювея. — Ох! Так что же вы сразу не сказали, всё будет сию же минуту! — Марта в миг скрылась за углом. Последовав за Джеспером, Кювей прошел в холл. Он ожидал увидеть дом, полным сносящих туда сюда слуг, и такое же богатое убранство, как и снаружи, но внутри Юл-Бо не увидел ни позолоченных статуй, ни изысканных ковров, ни дорогих картин в единственном экземпляре. Обстановка была максимально простая, без лишних деталей и украшений. Но при этом, всё сочеталось и друг друга дополняло, нежели в домах других богачей, где каждый угол был обставлен тем, что бы свидетельствовало об их богатстве. Одно вливалось в другое и начинало рябить в глазах, а от яркого света болела голова. Тут же ничего из этого не было. Приятные оттенки мебели и стен успокаивали, и сама атмосфера дома была благоприятной. Когда они сели за стол, Уайлен рассказал побольше об их нынешней жизни. Как оказалось, он держал всего несколько человек. Не считая Марты, которая была кухаркой, у него было двое охранников и уборщица, которая приходила раз в неделю за уборкой всего дома. Как оказалось, охранники — это бывшие члены банды Каза, он выделил их лично Уайлену. "Это люди Каза, а Казу я доверяю." — добавил Ван Эк. Кювея поразило то, что у того так мало телохранителей, не говоря уже о слугах. После всего произошедшего, на поместье должны были совершаться регулярные нападения, были это люди Ван Эка, оставшиеся без работы или простые грабители. Но было одно но. За спиной Уайлена стоял человек, которого остерегается даже торговый совет. Каждый в этом городе знает, что лучше не попадаться ему на глаза, себе же хуже. О нём ходит множество слухов, как о демоне, что прячет острые когти за перчатками. За Уайленом стоял Каз Беккер. А с Казом Беккером шутки плохи. Еда, которую приготовила Марта, была чертовски хороша. Кювей уже и не помнит, когда последний раз ему в рот попадало что-то действительно вкусное. Тем не менее, обстановка за столом оставалась такой же напряжённой. Шуханец ел молча, уставившись в тарелку, краем глаза замечая, как Джеспер изредко бросал на него настороженные взгляды. Неужели он заметил негодование Кювея тогда у пристани? Впредь, надо держать эмоции при себе. Нельзя допустить, чтобы Фахи начал что-то подозревать. Позже, Кювею выделили комнату. Она была просторной и светлой, с большой пуховой кроватью, нежели его тесная каморка в Новом Земе, а об белоснежно-белой камере во Фьерде и говорить нечего. Весь оставшийся день, Уайлен показывал и рассказывал с чем им предстоит работать в ближайшие дни. Парень слушал его в пол уха, он всё думал про предстоящий план действий, по несколько раз прокручивая в голове каждый шаг. Он продумал это, ещё во время плаванья. Его план должен сработать, теперь всё точно получится. *** Была примерно середина ночи. Кювей уже час ворочался в постели, но сон всё не хотел приходить. Кровать была мягкой и большой, что можно было растянутся во все стороны, из-за того, что та была рассчитана на двоих. На двоих. Кювей бы один. Наверное поэтому она казалась такой холодной. Парень пустым взглядом буравил потолок. Он знал, что в соседней комнате спит Джеспер, обнимая делился своим теплом совсем не с ним. Шуханец всё бы отдал, чтобы оказаться сейчас на месте Ван Эка. Стрелок бы нежно притянул Кювея к себе, параллельно оставляя поцелуи на шее, затем в одно движение навис над ним, прижимая парня к кровати. Кювей закусил губу, с удовольствием наблюдая, как в глазах напротив разжигается огонь возбуждения. Юл-Бо резко притянул Фахи к себе и впился в губы, обвив руками его шею. Джеспер углубил поцелуй, проникая языком в рот парня, на что тот глухо простонал. Картинки яркими цветами всплывали в воображении Кювея, отчего рука сама по себе потянулась к штанам. Вдруг за стеной раздались звуки. Парень застыл и прислушался. — Джеспер! Там же Кювей... он нас услышит! — донесся голос, в котором шуханец распознал Уайлена. — Значит тебе придётся быть тише, —усмехнулся второй голос. Кювей молниеносно отскочил от стены, не веря своим ушам. Не может быть. Это не правда. Это просто галлюцинации, ему всего лишь послышалось. За стеной раздался еле слышный стон. Парень застыл в ступоре, выпучив глаза. Послышался ещё один стон, но уже более громкий, на что Кювей вздрогнул всем телом, с трудом сглотнув ком в горле. Из соседней комнаты продолжили доносится грязные звуки, которые резали по ушам. С каждым вскриком и шлепком, услышанным парнем, в сердце будто втыкали тысячи мечей, разбивая его на мелкие осколки. На глазах выступили слёзы, и шуханец зажал рот руками, дабы не дать всхлипам вырваться на ружу. Чувство тошноты нахлынуло с головой, от чего Юл-Бо согнулся пополам. Было настолько мерзко и тошно слушать всё это, что ужин, любезно приготовленный Мартой, оказался бы на кровати. В тоже время было ужасно больно и страшно. Не было так больно, когда Джеспер предпочёл Уайлена ему, даже когда он узнал, что отца больше нет. Кювей почувствовал, как слёзы скатываются по щекам, оставляя за собой мокрые дорожки из отчаянья. Он хотел бы оказаться где угодно, хоть в Хелгейте, хоть на поле боя в Равке, но только не здесь. Всё это всремя в голове вертелся одно слово. Почему? Почему я? Почему я здесь? Почему я должен это слышать? Что я сделал не так? Чем это заслужил? Почему жизнь так несправедлива к нему? Кювей не знал ответа на эти вопросы, поэтому ему оставалось затыкать уши руками и молиться, чтобы этот кошмар побыстрее закончился. Парень вновь почувствовал себя маленьким ребёнком, так же сидя на кровати, затыкая уши руками слушал как, как за стенкой ругаются родители. После этого его мать собрала вещи, и больше они с отцом её не видели. Что сейчас, что тогда, Юл-Бо просил лишь одного. Он просто хотел, чтоб его любили.