Любовь... Такое странное чувство...

      В кабинете академика…       — И в этой книге пусто… Может продолжим завтра? — устало спросил академик, отложив очередную книгу, но ответа не последовало.       Медузия уже давно спала, положив голову на грудь, и видела, наверняка, десятый сон. Но если вглядеться в её лицо, можно было заметить, что тот десятый сон, который она видит, отнюдь не про солнечный Эдем.       Сарданапал нахмурился и, взглянув на часы, чьи стрелки мирно двигались к четырём часам утра, зацокал языком. Они и правда засиделись, да и то только потому, что ни в одной книге или свитке не было оптимального решения их основной проблемы — кто-то стал похищать предметы, являвшиеся источниками магии. Они уже весь Тибидохс перерыли, но так и не смогли их найти, поэтому занялись книгами.       Встав с кресла, глава Тибидохса потянулся и, принялся за уборку, которая состояла в том, чтобы просто сгрести все книги на пол в одну кучу внушительных размеров. Потом он решит, что с ними делать, но сейчас или завтра они могут ещё пригодиться. «Медузия, как только проснётся, так обязательно скажет: «Это что за уборка такая? Как убирать, так всё сама или будет вечный бардак!» А после этих слов оставит всё как есть и только тогда, когда сама об них споткнётся, начнётся генеральная уборка.» — усмехнулся Сарданапал, созерцая получившуюся гору.       Оглянувшись на доцента Горгонову, он отметил, что спать на кресле не очень то удобно. Академик подошёл к ней и, подняв её на руки, понёс в свою спальню. По пути он, улыбаясь, думал, закатит ли она истерику или нет? Хотя истеричку Медузия не напоминала, но характер у неё местами был скверный, лишь местами. У доцента Горгоновой и правда было множество недостатков, она иногда была нетерпелива, язвительна и привередлива, но разве, когда любишь искренне, обращаешь на это внимание? Когда любишь, принимай такую, какая есть, иначе запутаешься в немногих недостатках, забыв про хорошие качества, и упустишь своё счастье. А думаете, что у Сарданапала недостатков нет? Есть, они есть у всех, идеальных людей не существует. Даже стражи света имеют свои недостатки и плохие качества. Главное, уметь понять и простить…

***

      Утро наступало также стремительно, как и ночь, но сегодня оно снова было не доброе.       Медузия открыла глаза и, обнаружив, что находится отнюдь не в своей спальне, пожала плечами и истерику закатывать не стала, всё-таки сил на это не было, а в данной ситуации их следовало экономить. Тут-то она услышала голоса, видимо, именно они её и разбудили.       Встав с кровати, Горгонова подошла к двери и, чтобы не заставлять неожиданных гостей академика удивляться, выбрала единственный и не самый приятный способ решения вопроса — Кто пришёл и что ему нужно? — стала подслушивать:       — Академик, ситуация критическая! Пропала ещё и качалка и вы ничего не предпримите? — брызжа слюной, орал Поклёп Поклёпыч.       — Во-первых, я позавчера сам там был и видел, а во-вторых, решение я уже принял и всё скажу на завтраке! — оборвал его Сарданапал, вставая со стула, чтобы выставить эмоционального завуча за дверь.       Когда дверь за Поклёпом закрылась, глава Тибидохса вновь опустился в кресло и перевёл свой унылый взгляд на окно. Чего-то не хватало, вернее определённо точно чего-то не хватало… Не хватало именно магии, академик уже наложил на кольца учеников и преподавателей заклинание, ограничивающее её использование. Час назад ему на глаза попалась та самая книга. Но почему же она не попадалась им с Медузией раньше? Это так и осталось загадкой.              Когда завуч ушёл, Меди поняла, что Сарданапал опять от неё что-то скрывает… Она выждала пять минут и как бы невзначай скинула с полки книгу, оповещая о своём присутствии, и стремительно выскочив из спальни, села на кресло перед столом Черноморова. И лишь по одному её взгляду, глава Тибидохса понял: она всё слышала…       — Ты опять что-то скрываешь от меня… — тихо произнесла доцент Горгонова, в её голосе слышалась печаль. — Верно?       Сарданапал медленно кивнул.       — Ну почему… Почему я узнаю всё от Поклёпа, а не от тебя? Я тоже хочу помочь! А ты мне ничего не говоришь… — продолжила она.       — Я хочу… Хочу уберечь тебя от того, что должно скоро случиться… — наконец выдавил академик. — Да-да, знаю, что ты и без меня справишься, но просто не хочу тебя терять!       — А мне кажется, что было бы лучше, если бы ты рассказал! Я могла бы помочь вам! А ты даже не попытался, а ведь правду я и так узнала. Получается, что за три года доверие пропало, а ведь раньше всё было по другому…       — На самом деле, ты как всегда права, — грустно улыбнулся Сарданапал. — Но кроме доверия, я доверяю тебе больше чем Зуби и даже больше чем Поклёпу, просто тут я допустил огромную ошибку, пытаясь тебя «защитить». Обещаю, что дальше буду осмотрительнее. — и тут лицо его стало серьёзным, он что-то прошептал и вдруг крикнул — Разрази громус!       Сразу же небо пронзила яркая молния, оповещая, что клятва услышана.       У Медузии от удивления из перстня посыпались зелёные искры в перемешку с красными и прожгли ковёр, но она вовремя спохватилась.       — Зачем! Сарданапал! Зачем! — в отчаянии вскрикнула она. — Я себя не прощу! Это же всё из-за меня! Древнир знает, что ты там наобещал!       А клятва, произнесённая шёпотом, звучала так:       — Клянусь, во чтобы то ни стало, даже под зомбированием, я ни за что не…!       Но никто уже не узнает, как заканчивалась эта фраза… Всё равно поздно, клятва услышана…

***

      На обеде в Зале Двух Стихий…       — Дорогие друзья, у меня для вас объявление! Вы снова отправляетесь в мир лопухоидов из-за… Думаю вам лучше не знать… Ягун!!! Не подзеркаливай меня!!!.. Кгхм… Но есть одно но, на ваши кольца наложено ограничение на использование магии. Одна искра в день! К сожалению мне придётся сообщить, что возможно скоро мы останемся совсем без магии… С вами также поедут некоторые преподаватели. — Сарданапал многозначительно взглянул на доцента Горгонову, та сразу же уткнулась глазами в тарелку. — Вылет в четыре часа вечера! Есть вопросы? Я в своём кабинете, так сказать, почти двадцать четыре на семь.       По Залу Двух Стихий прокатился разочарованный вздох. Дети только что осознали, что всё серьёзно. Кое-кто медленно встал и побрёл к выходу, а кто-то стремительно вскочил и со скоростью света выскочил из Зала.       Преподаватели тоже стали медленно расходиться, но перед тем, как выйти, обязательно подходили к академику и спрашивали, им ли надо покинуть Тибидохс?       Но только Медузия прошла мимо него, она была уверена, что и ей суждено его покинуть. Ну, а что ещё мог значить тот многозначительный взгляд?       А что она будет делать в мире лопухоидов? Да, у неё есть магия, но там… люди… А с людьми у неё были связаны давние страхи и опасения, а также произошедшее три тысячи лет назад, но явно не забытое. Нет, ни за что! Медузия не полетит, это её воля и её выбор. Никто не сможет её заставить.        Она как-то совершенно случайно, находясь в своих мыслях, столкнулась с тем, кого так любила и одновременно, не то чтобы ненавидела, а, так, на кого была сильно обижена в данный момент.       — Меди! — её окликнули…       — Я никуда не полечу! Это моя воля! — чуть ли не сквозь слёзы, ответила она, останавливаясь. Доцент Горгонова по голосу безошибочно узнала Сарданапала.       — Я и хотел сказать, ты никуда не полетишь. — спокойно сказал академик. — Сначала хотел огородить тебя от всего того ужаса, который будет происходить, но потом вспомнил и передумал.       Она обвила руками его шею и прошептала:       — Спасибо, за то что ты у меня есть…       Это конечно всё хорошо. Но вот одного она не предусмотрела… Наш Ягунчик, прогуливаясь по Тибидохсу, случайно повернул не туда, куда хотел и увидел ту душещипательную сцену. Но он во время опомнился и, чтобы не попасться, спрятался за угол.       — Зря Танька со мной к домовым не пошла, вот иду, а тут та-а-акое! — хмыкнул внук Ягге и на цыпочках зашагал к лестнице…