Шёлк

«Рождество — праздник счастья, семейный праздник!» — кричал весь город, планируя недели и вечера. Все носились по магазинам, лишь бы ухватить хороший подарок или сладость. Весь город, вся страна, весь мир, кажется, кипели, торопились и бегали, тараторя что-то о том, что нужно ещё купить и как ещё нужно запаковать подарок троюродному племяннику. Казалось, тишь и спокойствие были лишь в одном месте: в их доме. Здесь скромно приютилась ёлка, оказались развешены гирлянды. Появились свитера и кружки со снеговиками и оленями. Большего было не нужно. Здесь закрывались двери от внешнего мира и оставляли жильцов в тишине. Спешили разве что часы: с каждым днём оставалось всё меньше. И с каждым днём рос вопрос «что же произойдёт в этом году» Нарцисса была не против Рождества, но не предавала ему особенно сильного значения: обычно всё кончалось бокалом вина за просмотром фильма. Каждый год она не пренебрегала работой, иногда работала в само Рождество, скрытая от громкой музыки города. Андромеда предпочитала не лезть в людской поток весь декабрь: казалось, люди срывались с цепи, спеша и спотыкаясь. Она сидела в кофейнях, пила горячий шоколад и наблюдала за спешкой, счастливыми лицами и горящими глазами. Ей хватало наблюдения. Зачем участвовать в этом, если получишь разве что срыв? Гермиона просто была слишком нервной. Она была в том потоке, почти задыхаясь и желая поскорее скрыться. Всё было неприятно и заставляло делать остановки, чтобы голова переставала кружиться. Вместе они образовали неплохую команду. «Бегущие от Рождества» — прекрасное название, которым наградила их Беллатрикс. Командой они стали довольно неожиданно для всех троих. Простое знакомство через Беллатрикс, медленные вопросы и интерес и довольно скоро Гермиона встретила себя в поцелуе с Андромедой: никто и не удивился, что они первыми наплевали на любые нормы и правила. Нарцисса оказалась втянута в это примерно… на следующий день, когда Андромеда напрямую заявила, что Гермиона уж точно понимает всё и открыта к диалогу. Да, примерно к вечеру Нарцисса оказалась в спальне с Гермионой, сидящей на её бёдрах с сильнейшим напором в поцелуе. Это было что-то, к чему они привыкали довольно долго. Простая вспышка, лёгкая тяга к телу, но вот уже год, как они вместе. Гермиона была чем-то новым и ярким в их жизнях. Она была чем-то мягким и нежным, бойким и ярко-стойким. Имея за спиной опыт в полиаморных отношениях с Флёр Делакур, девушка была восхитительна в том, что касалось свободы. Нарциссе не пришлось объяснять, что она предпочитает иногда быть одной, Андромеде — что её флирт с коллегами и друзьями — не знак, что она влюблена в человека. С Флёр Гермиона осталась подругой, именно поэтому девушка скоро познакомилась с новыми партнёрами Гермионы. Андромеда и Нарцисса и мечтать не могли о ком-то вроде Гермионы, имея за спиной всё то, что сделало их ужасными пессимистами. Андромеда покачала головой, стряхнув мысли. Её тянет на подведение итогов перед Рождеством. Она достала телефон, чтобы написать, что они будут где-то через час: она уже предсказывала длину пробок. — Держи. Андромеда поворачивает голову, принимая стаканчик с кофе от Нарциссы и пряча телефон в сумку. Женщина тоже не особо спокойна: с её возлюбленными и она оказалась втянута в Рождество. — Ну, что думаешь? Белла уезжает к своей девушке, мы только втроём, если не присоединятся друзья Гермионы, — Андромеда сделала глоток кофе, чуть расслабившись. Нарцисса вздохнула, сев возле неё и прикрыв глаза. — Терпеть не могу Рождество. Люди как собаки носятся. Андромеда, усмехнувшись, толкнула её плечом, дразняще ухмыляясь. — Представь, так живут обычные люди-не-отшельники. Нарцисса цокнула языком, открыв глаза и взглянув на неё. — Я предпочту быть отшельницей, если это будет держать меня подальше от всех них. Андромеда усмехнулась, покачав головой и откинувшись на спинку диванчика кофейни. Здесь тоже всё шумело, но, в сравнении с другими местами, тишина ещё бывала. — Ладно, это только сегодня. Просто не загрузи себя работой хотя бы в этом году. Нарцисса поджала губы. Она понимала, что это нужно. Нужно даже не ей, а её возлюбленным, и только ради них она была готова сделать что-то подобное. — Вы ж не планируете ничего кошмарного? Андромеда не сдержала веселья. — Ты Гринч, Цисси. Только ты можешь называть веселье кошмаром. Только весёлый огонёк в родных глазах позволил Нарциссе успокоиться и улыбнуться, покачав головой. — Нет, мы ничего не планируем. Гермиона хочет посмотреть какой-то фильм. Говорит, это прям обязательно. Но в остальном всё спокойно. Ты будешь в безопасности, моя милая не любительница всего весёлого. Нарцисса повернула к ней голову. — У меня другое представление веселья, дорогая, — она приблизилась к лицу Андромеды, заглянув в её глаза с характерным ей лисьим огнём. Это каждый раз заставляло Андромеду сжать бёдра, задышав глубже. Теперь Меда ухмыльнулась, опустив взгляд на губы Нарциссы. Осталось совсем чуть-чуть, прежде чем Нарцисса ухмыльнулась и отстранилась, взяв стаканчик из руки Андромеды. — Знаешь, тут неплохой кофе, — кивнула Нарцисса, встав. Андромеда фыркнула, глядя вслед неторопливо уходящей Нарциссы и её соблазнительно покачивающихся бёдер. *** Андромеда со вздохом закрыла дверь, наконец, перекрыв путь в людской ад на улице. Казалось, что они там были целый день, хотя прошло от силы три часа. Темнело слишком быстро. — Знаешь, я начинаю понимать, почему ты так прячешься от этого, — усмехнулась она, прислонив голову затылком к двери. Они попали в пробку почти на час. Нарцисса лишь бросила свой взгляд «я же говорила», направившись на кухню, чтобы оставить покупки и убрать хоть что-то. — Позови Гермиону. Думаю, она в наушниках или читает слишком увлечённо. Андромеда кивнула, неторопливо сняв пальто и выдохнув с облегчением: оно казалось ужасно тяжёлым от запахов табака и корицы: просто проходя, люди оставляли на них свои следы, кутая в эти приторно сильные запахи цитруса, ели и глинтвейна. Сняв высокие сапоги, Андромеда направилась к залу, по пути захватывая последний пакет с небольшим подарком для Гермионы. Девушка в эти дни проводила больше времени в своей любви к зимнему уюту: вечные свитера, тёплые носки с оленями и много-много любимых книг. Казалось, она за год столько не пила горячего чая с цитрусом или ещё чем-то. Андромеда прекрасно её понимала: она отчасти тоже была такой, но в меньшем объёме. Гермионы не было в зале, что заставило Андромеду нахмуриться: здесь были самые удобные кресла, в которых её девушка почти ночевала, засиживаясь с книгой допоздна. Однако сейчас её здесь не было. — Думаю, она в спальне, — вздохнула Андромеда, заходя на кухню. Нарцисса обернулась, чуть удивлённо взглянув на женщину. Она как раз мыла руки, явно снимая с себя ощущение всего этого уличного беспредела. Сегодня у Гермионы вообще было самое Рождественское настроение за всё это время: она взялась за свою самую любимую книгу и собиралась провести за ней целый день. — Может, её мозг уже не выдержал количества прочитанных страниц, — усмехнулась Андромеда, покачав головой. — Проверим, — улыбнулась Нарцисса, направившись вместе с Андромедой к лестнице. — Может, спит. Кажется, она долго не спала прошлой ночью. — Потом будем слушать её страдания из-за сбитого режима, — Андромеда с улыбкой вспоминала долгие стоны Гермионы о том, как она не может нормально засыпать без успокоительного. — Хоть что-то стабильно и не мечется перед глазами сюрпризами. — О да ладно, я впервые вывела тебя в люди в Рождество, ты теперь целый год будешь это припоминать? Нарцисса ухмыльнулась, тут же ощутив, как рука Андромеда обвила её талию, остановив и прижав к перилам. — Так не терпится? — усмехнулась Нарцисса, опуская руки на плечи Андромеды и выводя узоры по ткани её свитера. — Давай, пара метров до спальни. Андромеда фыркнула, прежде чем податься вперёд, поцеловав женщину. Нарцисса улыбнулась в поцелуе, нежно скользнув пальцами к шее и огладив кожу. Андромеда мягко прижала Нарциссу ближе к себе, вдумчиво и неторопливо растягивая поцелуй. — Ты сделала мне прекрасный подарочек, душа моя, — прошептала Андромеда в самые губы Нарциссы. — было приятно видеть тебя среди всех этих людей. Я обязательно отплачу, дорогая. Ухмылка коснулась губ Нарциссы, прежде чем она зарылась в волосы Андромеды, заглянув в её глаза. — Буду ждать, милая. Последний раз коснувшись губ Андромеды, Нарцисса отстранилась, ловко оказавшись впереди и преодолев последние ступеньки. Андромеда усмехнулась, глядя туманными глазами на уходящую женщину. В последнее время у них не было времени и выдохнуть, не то, что там коснуться друг друга больше обычного утреннего поцелуя. Нарцисса открыла дверь спальни, постаравшись сделать это аккуратно на случай, если Гермиона спит. Верхний свет в комнате был выключен, что заставило женщин полностью открыть дверь, пропустив свет из коридора, что полоской осветил спальню, заставив женщин застыть на месте. Ещё неделю назад Гермиона и Андромеда уговорили Нарциссу повесить в комнате подсветку, что прошлась прямо по стыку между стеной и потолком, обводя так все стены. Сейчас Нарцисса поняла, что готова оставить это нечто навсегда. Цвет, такой близкий к слову «пожар». Такой соблазнительно красно-оранжевый, освещающий не только комнату, но и главный сюрприз. Так притягивающе расставленные колени, мягкая белая простынь, так красиво окружающая нежную молочную кожу. Чёрный кружевной комплект белья, так восхитительно очерчивающий таз и грудь. Чуть подрагивающий торс, выдающий, как неспокойно дышит Она. Руки, сведённые сзади и, они уже предвкушали это, прекрасно связанные. Вопрос «чем» и как же это красиво, завертелся в голове, заставив дыхание стать тяжелее и глубже. На шее кожаный чёрный ошейник, привлекающий внимание к чуть напряжённому горлу. Острые и полные тумана карие глаза, в которых огонь хлеще всей этой картины. Губы, чуть приоткрытые от тяжёлого дыхания. Волосы, так невинно лежащие на плечах и прядь, так ярко упавшая на лицо. Красный свет падает на тело, выделяя каждое дыхание, каждую тень, каждый изгиб, каждое чёртово желание Андромеды и Нарциссы. Любые мысли забываются, оставляя лишь одно: чувство, что воздуха слишком мало. Чувство, что они спят. Губы растягиваются в ухмылке: ох, Гермиона чертовски хорошо видит, как сильно шокированы дамы. — Ваш подарок вас заждался. Андромеда прикрыла глаза. Это было прекрасным оружием против неё. Кажется, вся Гермиона была этим «оружием». Нарцисса слегка ухмыльнулась, пока её взгляд встретил карие глаза Гермионы. Она неторопливо направилась к столу рядом. Женщина отвела взгляд, но чувствовала, что Гермиона своих глаз не отрывает, пока Нарцисса кладёт сумку на стул, кладя руки на края пиджака, чтобы спустить его со своих плеч. Медленно и заставляя Гермиону задышать чаще. Всё до этого забывается, укладываясь туманом и медленно рассеиваясь: остаётся лишь тишина и предвкушение. Андромеда чувствует, как поднимается желание оставить этих двух женщин и просто наблюдать за ними. Просто смотреть за самым потрясающим вечером в их жизни. Однако Нарцисса, словно слыша её мысли, неторопливо разворачивается, пока её пальцы расстёгивают пуговицу блузки. — Наша девочка хочет поиграть, Дромеда, — её шаги отзываются в сердцах обеих женщин, наблюдающих за ней. Гермиона усмехается хрипло, сразу же понимая, как легко перехватывает контроль Нарцисса. Ох, это так про неё… Андромеда чувствует, как духи Нарциссы касаются её. Нежно и дразняще. Женщина смотрит на неё. Внимательно и с хитрым огнём в глазах. Андромеда легко подхватывает игры своих дам. Стоит Нарциссе расстегнуть пуговицу, она притягивает женщину к себе за талию, тут же встречая резкий вздох Нарциссы. Их взгляды тонут в глазах друг друга. Нарцисса притягивает Андромеду в поцелуй, обхватив её подбородок пальцами. Им кажется, что тяжёлое, пусть и тихое дыхание Гермионы растекается по их телам патокой, оставаясь тянущим чувством желания. Андромеда сминает идеальные губы, пока её свободная рука касается края блузки в нетерпеливом желании избавить Нарциссу от неё. Гермиона без капли смущения и стыда смотрит на них, почти прожигая их тела взглядом. Она никогда не отличалась сильным чувством похоти, но сейчас она больше всего желает ощутить их, коснуться, поцеловать, завладеть ими навсегда. Пальцы сжимаются в кулаки, пока она прикусывает губу, словно это может сдержать тяжёлое дыхание. Андромеда склоняет голову к шее Нарциссы, пока женщина убирает свои мягкие светлые волосы, позволяя женщине нежно, но с жаром коснуться губами кожи. Она чуть прикрывает веки, позволяя мягкому вздоху сорваться. Её пальцы путаются в волосах Андромеды, пока желанные холодящие глаза оказываются ровно на Гермионе. Девушка ни секунды не скрывает то, как вся эта картина превращает её в само сплошное желание. Нарцисса ухмыляется, глядя на Гермиону, прежде чем прикрыть глаза, чуть сильнее прижавшись к Андромеде. Гермиона не сдерживает тихого стона. Она видит, как сильно они дразнят её. Видит, как сильно все они теряют контроль. Видит и меньше всего желает вернуть здравый рассудок. — Ох, кажется, я услышала что-то, а? — хрипло усмехается Андромеда, поднимая голову, пока её рука неторопливо поглаживает талию Нарциссы. Гермиона встречает её глаза, утопая в нежно-жестоком блеске глаз. — Пожалуйста, — срывается с её губ, на что ухмылки сразу же расцветают на губах обеих Блэк. Нарцисса неторопливо ускользает от Андромеды, чтобы направиться к Гермионе. Дыхание учащается, сердце желает прорваться через рёбра. Их глаза не отрываются друг от друга, пока Нарцисса подходит к кровати. Гермиона поднимает голову, глядя на женщину глазами, сверкающими в красном свете. Она так хочет коснуться Нарциссы. Так хочет ощутить её губы на своих. Пальцы медленно скользят по шее вверх, минуя ошейник и доходя до линии челюсти, где Нарцисса ведёт линию, чтобы остаться так, ощущая, как Гермиона нежно прижимается к её руке. Её взгляд тает шоколадом, стекая желанием в само тело. Нарцисса снова осматривает тело Гермионы. Просто скользит взглядом по ней, видя, как сокращаются мышцы торса, как мелко дрожат её плечи от переполняющего её желания. — Восхитительно. Шёпот Нарциссы расползается по телу током, заставляя Гермиону прикусить губу, закрыв глаза от наслаждения и того, как сильно сводит её желание. — Так красива и открыта, — голос Нарциссы всё так же нетороплив и тих. — Так прекрасна для нас. Гермиона мелко вздрагивает, когда Нарцисса накрывает её губы своими. Стон вырывается из самого сердца, пока Гермиона тут же тянется к Нарциссе. Но её пальцы чуть жёстко фиксируют её положение, не позволяя податься дальше положенного. Нарцисса словно медленно и вдумчиво пробует вино, когда целует Гермиону сейчас. Её движения медленны, ей явно всё равно на то, как тороплива Гермиона, как сильно она желает быстрее взять всё, почувствовать её. Гермиона слабо чувствует, как прогибается кровать при движении со стороны, всё ещё сосредоточенная на попытках взять контроль. Поцелуй медленно прекращается, оставляя Гермиону всё ещё с тянущимся в крови желанием. Ей мало. Нарциссы никогда не бывает достаточно. Она всегда прерывает всё до того, как придёт ощущение сытости. Гермиона хрипло и рвано вздыхает, вздрагивая, когда руки накрывают её голые плечи. Она чувствует, как Нарцисса убирает свою руку, но она прекрасно знает, что эти пальцы совсем не её. — Надо же, дорогая, — голос Андромеды опаляет ухо Гермионы, пока девушка невидяще смотрит вперёд, сосредоточенная на том, как нежно пальцы скользят по её плечам, сползая медленно к предплечьям. Пальцы касаются связанные запястий, скользя по красной атласной ленте, — прекрасный подарок. Гермиона стонет, жмурясь. Голос Андромеды — нечто неземное. И женщина это прекрасно знает. Нарцисса внимательно смотрит на Гермиону. Её взгляд тянуще холоден, даже если Андромеда видит в нём море желания. Их глаза встречаются. Андромеда скользит пальцами по талии Гермионы, поднимаясь по дрожащему телу к груди, скрытой кружевом. Дыхание тяжелеет, становится чаще. — Так красива, — шепчет Андромеда в самое ухо Гермионы, не отрывает взгляда от прохладных глаз. — Так послушна. Гермиона пытается прислониться к ней, прижаться, но Андромеда с усмешкой отстраняется. Руки тут же покидают её тело, заставляя протестующий стон сорваться с губ Гермионы. — Посмотри, — шёпот всё ещё оставался близко к Гермионе, — посмотри на Нарциссу, милая. Гермиона моментально выполняет просьбу. Её глаза фокусируются на женщине перед ней. Нарцисса смотрит. Смотрит своими властными и холодными глазами, переворачивая внутренности Гермионы своим взглядом. Девушка жалобно стонет. Она начинает сходить с ума. Лёд красится красным светом комнаты, одновременно с тем темнея. Нарцисса смотрит на неё сверху вниз, но хуже всего: она не касается. Гермиона сжимает кулаки, словно это может утешить покалывание кончиков пальцев. — Ты чего-то хочешь, дорогая? — ухмылка в голосе Андромеды тут же вызывает сбитое дыхание. — Скажи, милая. Скажи, чего ты хочешь. Они трое знает, как сильно это подкашивает Гермиону. Они знают, что девушка попросит, но сделает это в самую последнюю очередь. — Скажи, дорогая. Будь хорошей девочкой. Нечто новое. Они это знают, но это срабатывает. Гермиона жмурится, чувствуя, как горит всё её тело. Желание прикосновений Нарциссы — всегда что-то невероятное. — Пожалуйста, — шепчет она, ощущая, как нежно пальцы Андромеды скользят по её плечам, медленно убирая волосы за спину девушки. — Пожалуйста, Нарцисса. Нарцисса неторопливо касается своей блузки, расстёгивая пуговицы. Медленно и гипнотизируя внимание то на её глазах, то на пальцах. Андромеда накрывает шею губами, действуя медленно, растягивая удовольствие и чувство желания. Гермиона мелко дрожит в её руках, всё меньше слыша собственный разум. Нарцисса снимает блузку, открывая вид на белоснежный бюстгалтер. — Пожалуйста, прикоснись ко мне. Андромеда одобряюще прикусывает кожу прям у точки пульса. Пальцы Нарциссы прикасаются к груди Гермионы, прежде чем она слегка надавливает на грудную клетку, заставляя девушку податься назад: Андромеда быстро понимает всё, помогая Гермиону подвинуться дальше от края кровати. Нарцисса садится на колени на кровати, так близко к Гермионе… Женщина накрывает её губы поцелуем, пока её руки накрывают талию девушки, словно сцепляя в плен её рёбра и всю её. Гермиона стонет, тут же ощущая, как сзади к ней прижимается тёплое тело Андромеды, что сняла свитер, отбросив его прочь. Её грудь, скрытая бюстгалтером, прижимается к её спине, руки Нарциссы скользят вверх по талии, пока чувства сплетаются в одно сплошное желание, что уже давно заставляет Гермиону тонуть. Гермиона уже не скрывает напор в поцелуе, чувствуя, как Нарцисса слегка уступает ей в этом, позволяя действовать так хаотично. Гермиона хочет забрать всё, она пытается это сделать. Когда Андромеда касается её шеи пальцами, скользя по ошейнику, Гермиона почти сотрясается. — Ты так прекрасно выглядишь с этим ошейником, — тянет Андромеда. — Так красиво, так желанно. Такая послушная девочка. Нарцисса отрывается от её губ. Её руки сжимают грудь Гермионы, пока девушка поднимает голову, жмурясь от удовольствия. — Что скажешь, Цисси? — Андромеда хитро смотрит на Нарциссу, даже если глаза обеих полны желания, что кружит голову. — Не правда ли наша девочка заслужила награду? Гермиона стонет. Чёртова Андромеда — вот, кто знает все её слабые места. Пальцы Нарциссы скользят вверх, касаются ключиц, прежде чем подняться к горлу, ведя линию по открытому горлу. Вопрос Андромеды остаётся без ответа, когда Нарцисса накрывает губами кожу ключиц, вырывая вздох Гермионы. Она неторопливо покрывает поцелуями кожу девушки, совершенно не думая останавливаться, даже если Гермиона беспорядочно шепчет «пожалуйста», всё больше желая, чтобы Нарцисса прикоснулась к ней больше, чем в дразнящих движениях. Андромеда нежно обводит пальцами её шею у челюсти, чтобы повернуть голову девушки к себе. Гермиона тут же впивается в её губы поцелуем, словно при жажде. Андромеда усмехается этому напору, чувствуя, как Гермиона пытается показать всю свою любовь, всё своё желание. Андромеда всегда легко её читает — то, что Гермиона будет знать всю свою жизнь. Она читает её так, как может лишь она. Каждое движение, каждое слово. Андромеда прекрасно слышит в поцелуях Гермионы громкие слова любви, которые не так просто высказать. Нарцисса находит застёжку бюстгалтера, неторопливо снимая кружево. Гермионе словно становится легче дышать, когда она чувствует, как губы Нарциссы накрывают её грудь. У Гермионы открыты глаза. Ей разрешено смотреть на них, но Гермиона закрывает глаза, чтобы чувствовать. Чувствовать их всем телом, всей своей душой и всеми своими чувствами. Андромеда нежно прикусывает её губу, скользя пальцами по её щеке, оглаживая кожу. Вторая её рука опускается к запястьям Гермионы, и девушка тут же слабо хватается пальцами за её руку. Андромеда чуть улыбается в поцелуе, нежно поглаживая пальцы Гермионы, гладя её руки и касаясь лент с особой тонкостью. Нарцисса останавливает свои поцелуи, снова выпрямляясь и нежно касаясь её плеч, ключиц, шеи. Гермиона чувствует, как неудобно уже сидеть, чувствует, как руки от напряжения сводит. Андромеда отрывается от губ девушки, тут же находя глаза Нарциссы, завороженно наблюдающие за их поцелуем. Андромеда, всё ещё тяжело дыша, обхватывает пальцами подбородок Нарциссы, притягивая женщину в поцелуй. Гермиона задыхается, когда от этого движения тело Нарциссы прижимается к ней, а волосы, пахнущие родным шампунем, нежно касаются её плеч. Девушка чуть ближе прижимается к ним обеим, утыкаясь носом в волосы Нарциссы, чтобы вдохнуть этот запах. Нарцисса нежно касается её плеча рукой, поглаживая кожу, пока Андромеда довольно бойко выхватывает контроль в поцелуе. Гермиона хочет зарыться в волосы Нарциссы, почувствовать, как пряди скользят сквозь пальцы. Хочется сжать эти волосы с особой, твёрдой нежностью, не отрывая взгляда от того, как Нарцисса вздыхает, прикрывая глаза от наслаждения. Когда Андромеда всё же отрывается от терзания губ Нарциссы, женщины ещё пару секунд просто смотрят в глаза друг друга с особенно тяжёлым желанием, прежде чем отстраниться полностью. — Пожалуйста, — шепчет на выдохе Гермиона, умоляюще глядя на Нарциссу, что продолжает просто касаться её тела, всё больше и больше поднимая уровень желания, всё больше подливая бензина в кровь Гермионы, в которой давно жидкий огонь мерцает. Гермиона тут же вздрагивает, жмурясь, когда Андромеда сжимает её бедро, впиваясь в кожу коготками. — Я слушаю, дорогая. Гермиона стискивает зубы, мутно глядя на Нарциссу. Дразнится… дразнится и мучает. Гермиона сжимает кулаки, пока плечи её сотрясаются. Воздух так ужасно обжигает. Вокруг всё так красно… кажется, что всё перед глазами красное, покрыто одной сплошной красной лентой. Такой же, какая не позволяет ей притянуть Нарциссу и Андромеду к себе. — Ты так жестока, — хрипло усмехается Андромеда с особенным наслаждением. Нарцисса лишь продолжает касаться её тела пальцами, наслаждаясь горячей мягкой кожей. — Трахни меня, Цисси, пожалуйста, — шепчет Гермиона, жмурясь от того, как рука Андромеды поднимается по бедру к краю белья. — Пожалуйста… Андромеда задыхается. Она не знает, от слов ли, что так восхитительно срываются с губ Гермионы, или от синего пламени, что тут же захватывает глаза Нарциссы. Нарцисса зарывается в волосы Гермионы, заставляя её взглянуть в это пламя, обжечься об этот пыл. — Хорошая девочка. Я сделаю это. Ложись. Андромеда моментально реагирует на это. Она одним движением чуть отодвигается, встречая нужное движение: Гермиона опадает, подаваясь её рукам. Нарцисса лишь смотрит. Смотрит своими глазами, полными неописуемого. Смотрит на Гермиону, чья голова лежит на бедре Андромеды, чьи ноги так бесстыдно расставлены и согнуты в коленях. Бельё откинуто в сторону, красный свет играет на влажных складках, кажется, что след останется на простынях, не видный в полумраке. Пальцы Андромеды неторопливо скользят по плечам, по груди Гермионы, что прижимается к ней, как может, пока женщина смотрит с хищным блеском глаз, как Нарцисса садится ближе, скользя руками по коже ног Гермионы, оглаживает её бёдра, встречая ужасно сильное дрожание и всхлипы: Гермиона никогда ещё не была так возбуждена. Нарцисса ставит руку около Гермионы, чтобы нависнуть над ней, глядя в её глаза, полные чистейшего желания и слёз от переизбытка эмоций. Её пальцы скользят по внутренней стороне бедра, ощущая, как напряжены здесь мышцы, прежде чем… Гермиона выгибается, когда Нарцисса просто прикасается к клитору. Женщина не останавливается, скользя по сильнейше влажным складкам, чтобы коснуться входа. Дыхание сбито, Нарцисса видит в глазах почти паническое количество эмоций, Андромеда кусает губу, глядя на это, пока её пальцы рисуют узор на плече Гермионы. Сразу же два пальца утопают во влаге, пока Гермиона жмурит глаза, рвано и прерывисто дыша. Стоны становятся бесстыдно громки. Гермиона совершенно открыта. Ей всё равно, она не чувствует никакого стыда. Всё, что имеет сейчас значение: тепло, ощущение прикосновений и сильнейшие чувства, разрывающие душу. Потому что только её Андромеда и Нарцисса способны вызвать подобное. Только перед ними Гермиона может быть такой. Такой свободной, открытой, безбожно мокрой и желающей. Бурей кажется её реакция, штормом и ужасающе сильным сплетением сотни оттенков чувств. Нарциссе не нужно даже прикладывать усилий, чтобы Гермиона затряслась ещё сильнее, выгибаясь и вскрикивая от чистейшего удовольствия, что разрывает грудную клетку, пробивает рёбра и вырывается сквозь горячую кожу, утопая в красном свете комнаты и ледяных глазах Нарциссы, что сама почти не дышит, глядя на это. Это прыжок. Прыжок со скалы, где есть уверенность, что ты не встретишь земли. Уверенность, что Андромеда не отпустит, продолжая успокаивающе гладить её щёку, скользя к шее и быстро ослабляя ошейник. Уверенность, что Нарцисса будет нежна, когда аккуратно достанет пальцы, сделав это как вообще возможно безболезненно. Прыжок, где слёзы катятся с глаз, где горло ужасно болит, где воздуха не хватает. Гермиона уже дрожит от слёз, жмурясь и не смея открыть глаз. Она чувствует, как аккуратно её поднимают, чтобы поменять положение: Гермиона оказывается в объятиях Андромеды. Лента исчезает, пальцы нежно потирают запястья, пока Гермиона медленно приходит в себя. Она безмерно благодарна Нарциссе, которая включает лампу при кровати, выключая подсветку: с этим освещением она медленно-медленно возвращается к жизни и к сознанию. Плед опускается на её плечи, пока Андромеда нежно целует её в макушку, не торопя и давая нужное время для того, чтобы прийти в себя. Девушка пытается найти взглядом Нарциссу, и этого хватает, чтобы женщина сразу же присоединилась к ним, аккуратно убрав пряди каштановых волос. — Ты в порядке? — шёпотом спрашивает Андромеда, слегка тревожась: такого не было никогда. Гермиона кивает, прикрывая глаза и, наконец, выдыхая спокойно. Нарцисса даёт ей стакан воды, благодарная, что кто-то из них забыл его сегодня в спальне. Гермиона выпивает его почти залпом, и вода оказывается тем, что полностью возвращает ей здравомыслие. Она прочищает горло, смаргивая последние оттенки красного с глаз. Андромеда нежно проводит по её плечу. Гермиона, осознающая произошедшее, ощущает, как возвращается чувство ужасающе сильной любви к женщинам около неё. Теперь эта любовь ещё громче, не скрытая желанием почувствовать их. Гермиона поднимает голову, ловя губы Андромеды. Женщина усмехается, но отвечает на поцелуй самым нежным и медленным образом. — Ты молодец, — шепчет Андромеда, тут же видя, как смущается Гермиона. Иронично. Гермиона смотрит ещё некоторое время в родные карие глаза, прежде чем взглянуть на Нарциссу, что уже намного мягче смотрит на неё, глядя нежно и с яркой своей любовью. Та без слов понимает всё и наклоняется, позволяя Гермионе захватить губы в поцелуе. Это тише. Намного тише. Теперь это спокойный океан, где они не торопятся никуда. Гермиона чувствует: теперь всё полностью спокойно. Теперь она может дышать. *** — Дорогая, Флёр действительно приехала почти в другой конец города, чтобы связать твои руки для твоего сюрприза? Гермиона краснеет, отводя взгляд от глаз Нарциссы, пока Андромеда прикрывает рот рукой и пытается успокоить свой смех. — Это был подарок на Рождество. Нарцисса прикрыла глаза, пока улыбка на её лице была на грани со смехом. — Я поблагодарю её завтра, — смеясь, пообещала Андромеда. — Нам всё понравилось. Гермиона закрыла лицо руками, уже подсчитывая, через сколько месяцев утихнут шутки Андромеды.