Любовь с риском для жизни

      До базы команда добиралась молча, думая каждый о своём — и об одном и том же одновременно. Тэхён не знал, кто из парней как, но лично его тянуло скоропостижнуться от облегчения и в то же время стиснуть зубы ещё сильнее, потому что одна часть мозга ликовала: чёртов упырь наконец-то испустил дух, — а другая не спешила верить, что им могло настолько повезти. Ким столько лет буквально молился, чтобы этого урода кто-нибудь пришил не самым красивым способом, или ему подфартило, и Араф попался в прицел родной оптики, а тут нате вам! Лавиной накрыло! Такого исхода даже во сне на пьяную голову не увидишь...       И ещё один момент не давал покоя: кто теперь под себя арафовские территории подомнёт? Такие «тёплые» места редко остаются без присмотра — особенно если до этого ими заправлял дух, который в лютом страхе если не половину, то четверть Азии точно держал. Там столько накатанных связей, верных абреков — хотя вот они не факт, что перейдут под крыло нового руководства... — серьёзного «товара», который на чёрном рынке с руками и ногами оторвать готовы... Если — нет, когда — пойдёт перекраивание сфер влияния между бывшими прихвостнями Арафа и другими авторитетными группировками, полетят клочки по закоулочкам.       Главное, чтобы без щепок, иначе жертв станет в разы больше, чем при Арафе было.       — Расслабься, пацан, — хлопнул Тэхёна по коленке Эд. — Бессмысленно сейчас себя накручивать, мысли мало чем помогут, от нас ничего не зависит в любом случае. Если Араф откинулся — хорошо, ну а нет... Вот тогда и будем думать, что делать дальше.       — Я предпочту верить, что окаянный преставился, — хмыкнул Аид. — Хоть где-то же в этой жизни должна быть справедливость! И вообще, я задолбался уже, хочу в отпуск.       — В следующий раз обязательно согласую это с боевиками, — с серьёзным видом кивнул Намджун. — Попрошу их попридержать свою деятельность, пока твоя Светлость на солнце свою задницу греть будет.       Чимин буркнул себе под нос что-то похожее на «Да ну вас всех в багажник» и отвернулся к окошку. Не понятно, чего этим диалогом добивался Эд, но успокоиться не шибко помог, потому что проще сказать, чем сделать. Расслабься? Когда вокруг вот такое дерьмо творится? Он серьёзно? Чем дольше всё это затягивалось, тем сложнее с каждым новым днём было поверить, что череда этих перипетий вообще когда-нибудь прекратится.       Как грёбаная раковая опухоль последней стадии, которая уже пустила метастазы.       На базе все буквально стояли на ушах, и от этой всеобщей суматохи Тэхён удивлённо вскинул брови. Новость взбудоражила всех — от аналитиков и программеров до простых инструкторов, которые в подвале готовили молодняк и не давали расслабиться «ветеранам». Ещё бы: не каждый день террорист, за которым больше двадцати лет гонялись все известные и неизвестные миру спецслужбы, внезапно даёт дуба, да ещё таким нелепым образом.       В комнате наблюдений команда не задержалась — вместо этого Эд повёл всех куда-то глубоко вниз, на тот самый этаж, куда прежде Тэхёну ход был заказан: очевидно, он заработал доверие, раз его статус так резко поменялся. И хотя все эти несколько недель альфу раздирало любопытство и желание узнать, кто же за всем этим стоит, он чувствовал, что конкретно сейчас встретиться с руководством как-то не совсем готов.       Но кто бы его спрашивал вообще.       Кабинет руководителя режимно-секретного подразделения оказался довольно просторным, напичканным всевозможной техникой и средствами связи и кучей экранов — вот уж кто действительно держит руку на пульсе... — и, очевидно, был самым надёжным и безопасным местом во всём здании. Толстые, наверняка железобетонные стены; усиленная дверь со звукоизоляционным материалом, с двух сторон обшитая металлическими листами; сами стены изнутри покрыты противопожарным перекрытием. Окна по понятным причинам отсутствовали, но в дальнем конце комнаты Тэхён заметил ещё одну дверь, служившую запасным выходом, и там же — что-то очень напоминающее генератор для аварийного освещения. Ну, и как дополнительная мера безопасности — кабинет находился в таком хитровыдуманном лабиринте коридоров, что и с должным уровнем подготовки найти его сходу при несанкционированном проникновении было бы весьма непросто.       Без координирования парней Ким бы и сам заплутал.       Здесь тоже были программисты и аналитики, но их уровень ожидаемо должен был быть на порядок выше, чем у тех, кто сидел практически на входе, раз уж они в святая святых заседали. За их работой следил один-единственный человек, и при первом взгляде на него Тэхён, честно сказать, малость опешил: не таким себе представлял. Его воображение ещё тогда, в самом начале, нарисовало мужичка лет пятидесяти пяти, может, чуть старше, с благородной проседью на висках, статного и грозного — возможно, кого-то похожего на чонгукова отца. А здесь — молодой альфа, старше Тэхёна лет на десять-пятнадцать, не больше; худой, но не тощий, поджарый — видно, что следит за собой и регулярно посещает если не тренировки, то хотя бы тренажёрный зал. Сложив руки за спиной, тот стоял аккурат посреди помещения и зорко следил одновременно и за деятельностью своих подчинённых, и за тем, что происходило на экранах. В сторону прибывших даже головы не повернул, и Ким едва слышно хмыкнул: не больно-то впечатляет.       — Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант, — по-военному отдал честь Эд, на что вышеупомянутый только отмахнулся: у них тут, видимо, какие-то свои порядки. — Что известно?       — Что вам, олухи Царя небесного, даётся второй шанс, — хмыкнул главный; заинтересованно просканировав глазами помещение, Тэхён прошёлся взглядом по одному из столов и наткнулся на табличку с фамилией. Ким Сокджин. Супер. Теперь таинственное начальство обросло реальностью. — Наши подозрения, что в том лагере в горах Арафа никогда не было, крепнут с каждой секундой, но на самом деле он обосновался не так уж и далеко. Сидел буквально у вас перед глазами и наверняка получал удовольствие оттого, что так ловко водил нас всех за нос. Его нынешнее местоположение — подножие гор недалеко от деревни ***, что расположилась в ***. Место надёжно защищено со всех сторон и наверняка хорошо охранялось, так что шанс подобраться туда без потерь и с положительным исходом в обычных условиях был бы равен примерно десяти процентам. Если бы лавина была чем-то одушевлённым, я бы сказал, что ей Арафа заказали, потому что это природное явление в горах хоть и не редкость, но именно в той точке последняя сошла ещё в далёком девятьсот семьдесят шестом году, так что невольно заставляет задуматься.       Звучало в самом деле на грани фантастики, но что имеем.       — Когда нам выдвигаться? — уточнил Шрам.       Сокджин кинул беглый взгляд на часы.       — Двадцать минут назад. Мы пустили по своим каналам слух, что там сейчас ведутся поисково-спасательные работы, чтобы спецслужбы раньше нас не влезли. Уж больно многие хотят себе тело Арафа на блюдечке. И хотя нам, скорее всего, в конечном итоге придётся отдать его небезызвестной всем военной разведке, всё же для начала не мешает самим убедиться в том, что это не очередная театральная постановка.       — Что требуется от нас? — поинтересовался Яго.       — Как можно оперативнее прибыть на место, отыскать тело Арафа, самолично констатировать смерть и доставить его в штаб. Кроме вас я здесь мало кому доверяю, даже медиков с вами отправить не могу, поэтому вся ответственность целиком и полностью на ваших плечах.       — А если его там не окажется? — ляпнул Тэхён.       Слишком уж сильно мучил его этот вопрос, чтобы стоять, не лезя на рожон.       В ответ Кима удостоили проницательным взглядом — тяжёлым таким, цепким, — от которого он почувствовал себя практически голым. Угрозой от генерал-лейтенанта не веяло, скорее уж его просто максимально оценивали и сканировали, и это наверняка было связано с тем, что Тэхён долгое время находился «по ту сторону баррикад».       — Такой вариант тоже не исключаем, — ответил, наконец, — и на него ориентируемся в первую очередь. Мы не в том возрасте, чтобы верить в такие счастливые случайности, да и потом меньше разочарований будет.       Что ж, звучало толково.       Тэ ещё раз присмотрелся к мужчине, когда тот начал отдавать приказы Эду, и внезапно понял, что погоны свои генерал-лейтенант носил вполне заслуженно. Возможно, альфа молод для этой должности, но чувствовалась в нём какая-то сила, которой тянет подчиниться — а ещё тот малость пугал, но как-то по-хорошему. В нём присутствуют все лидерские качества, заставляющие не сомневаться в его компетентности, и Тэхён потихоньку начал проникаться уважением от толщины внутреннего генеральского стержня.       Дохрена времени надо, и мозг цепкий, чтобы всего этого добиться.       — Интересный он, этот ваш Ким Сокджин, — как бы между прочим бросил он, пока тяжёлый «С-390» набирал высоту, вызывая у него чувство дежавю и коллапс лёгких.       Только бы в этот раз ничего не сорвалось...       — Действительно интересный, — хмыкнул в ответ Эд и тонко так намекнул: — Ты вот через кучу дерьма прошёл и тоже интересным стал.       — Дайте угадаю: вся его деятельность замурована за семью биометрическими замками, — скопировал его ухмылку.       — Ну почему же... Вышестоящие, естессно, пытались гриф секретности повесить чуть ли не на всю его биографию, включая походы на горшок, но слухи на то и слухи, что их в сейфе хрен удержишь, кое-что сквозь щёлочки периодически всё равно просачивается.       — А конкретнее?       Дальнейший перелёт прошел, мягко выражаясь, интересно. Парни старательно вспоминали сплетни про высокое руководство, сдобрив эти истории своим неподражаемым юмором. Где-то приукрасили, что-то преувеличили, местами, Тэхён уверен, и вовсе сочинили на ходу. Не очень он верил в россказни, где один молодой сопливый вояка на своём горбу вытаскивает какую-то важную шишку из-под лавины огня, а потом, скинув чутка помятое, но нереально нужное всем тело, возвращается ползком за собакой.       — Шерхан, ты зря не веришь, — Аид скривил губы в ухмылке и, достав спичку, зажал ту зубами. — Может, мы где, конечно, чутка и приукрасили, но генерал Ким по-своему легендарная личность.       — Парни, вы сами-то себя со стороны слышали? Сомневаюсь, что тоже поверили бы в такие байки. — Закатил глаза Тэхён, одним этим жестом показывая, что думал об их фантазии. — Вас послушать, так он Бэтмен, а не простой парень, который хлебнул дерьма и выбился в люди.       — Ну, может, кое-где мы немного и добавили отсебятины, — хитро прищурился Эд, — но это только из уважения к начальству.       — То, что мужик достоин уважения, я уже понял, но хотелось бы услышать хоть немного правды.       — Шерхан, — на его плечо легла тяжелая рука Шрама, — не забивай голову. Просто прими как данность: любую хрень, которую ты мог бы придумать, скорее всего, уже сделал наш генерал-лейтенант.       — Даже так? — эти слова немало заинтересовали Кима.       — Угу, — кивнул Яго, — наш шеф славится тем, что он чуть ли не единственный, кто регулярно нарушал приказы своих руководителей, а их у него было как грязи под берцами, но при этом сумел так высоко взлететь.       — Я так понимаю, взлетал он не потому, что умел хорошо лизать начальству зад?       — Нет, как раз из-за того, что умел посылать его в то самое место, в которое обычно их все целуют. Сокджин сменил несколько подразделений, направлений и добился перевода не одного «звёздного» руководителя, своими делами доказывая, что прав, а не просто занимаясь лизоблюдством. Поэтому он — по слухам, естественно, — попеременно то был внеурочно представлен к званиям, перепрыгивая все мыслимые и немыслимые сроки, а то и вовсе отстранён от службы до выяснения обстоятельств. А ты сам понимаешь, что в таком случае его не погулять на землю отпускали.       Прикинув, о чём конкретно говорит Яго, Тэхён тихо присвистнул.       — Парни, я думал, это вы отбитые на всю голову — хотя инструктора, работающие в бункере, тоже не пальцем деланные в этом плане, — но, судя по всему, самый рисковый у вас в начальниках ходит. Он же так и под трибунал, да на отдых мог на полжизни улететь...       — Мог, но вместо этого поставил рекорд за год по двум внеурочным званиям, получил звезду на грудь и принял очень неприятное ранение, которое крепко уложило его на кровать и поставило крест на операциях в горячих точках. — Эд заговорил более серьёзно, и все замолчали. — Кажется, только предложение возглавить наш «бункер», как ты успел сказать, и помогло ему назло всем нормально встать на ноги. Теперь у него целый штат «нянек», которые берегут шефа как зеницу ока. Такого мы больше не найдём. Там и голова прикручена к плечам как надо, и понимание присутствует, что не все приказы, исходящие от руководства, нужно в точности выполнить, находясь на линии огня. У него только два критерия хорошо выполненной работы: цель достигнута и отряд вернулся в полном составе. В идеале мы при этом ещё и не наделали много шума, но тут уж как карта ляжет. А взамен у нас прикрытие похлеще его защищённого кабинета: делаю, что хочу, и ничего мне за это не будет.       Пожалуй, эта информация была единственной, которую действительно стоило знать. Тут было, о чём задуматься, тем более что думать об Арафе Тэхёну не хотелось вовсе. С одной стороны увидеть этого упыря мёртвым — мечта последних лет его жизни. Долгих лет, наполненных злобой и жаждой крови. А с другой... Убить сволочь ему хотелось самому. За всю ту боль, что он причинил людям, за то, что сотворил с тэхёновой сестрой, что заставил пережить самого — про Чонгука и говорить не стоит... Он хотел видеть, как пуля, выпущенная его рукой, оставила бы аккуратное отверстие в голове бывшего хозяина. Хотел видеть чужие глаза, когда Араф понял бы, что это его конец, что дальше только абсолютное беспросветное ничто. Тэхён долбанный маньяк с жаждой мести, да. Но эта месть слишком долгое время была для него главной целью.       Скатиться в тёмный угол своего сознания, где лежали самые кровожадные идеи насчёт Арафа, ему не дали парни. Шрам привычно начал перебирать свои игрушки, Яго — проверять рюкзаки, а Аид, дёрнув Тэхёна за куртку, привлёк внимание к карте в руках Эда:       — Так, самолёт нас выбросит на запасной полосе аэропорта: рядом с горами приземлиться не получится уж точно, а мотаться там на парашютах смысла нет. Дальше нас вертолетом перебрасывают сюда. — Палец Эда переместился по карте и остановился рядом с обозначением гор. — Небольшой забег по пересечённой местности, и мы на месте схода лавины.       — Угу, это всё было ясно ещё в штабе, — внимательно посмотрел Ким на лидера группы. — Там как действуем?       — По обстоятельствам. По-доброму, нам нужно только опознать тело и в идеале забрать его. Но, чую, всё не так гладко будет, эта сволочь многим дорогу перешла и удостовериться в его смерти хотим не мы одни. Новости по федеральному каналу — это просто звездец: все, кто был не в курсе, теперь знают, куда надо ехать, и я уверен, что кроме парней в форме на месте и много всякой швали ошиваться будет. Поэтому мы должны быть готовы к любому развитию событий, вплоть до того, что Араф жив, и это ловушка.       — Или он мёртв, и это всё равно ловушка, — добавил Аид, и спичка перекочевала из правого уголка его рта в левый. — Но ты же нас прикроешь в случае чего, а? Соколиный глаз?       — Обязательно, — кивнул Тэхён, вернув своё внимание на карту. — Но, надеюсь, ты в курсе, что в моей снайперке в этот раз не резиновые пули, а правила не изменились.       — Я помню, — по тону было слышно, что Аид действительно помнит. — Команда «Мордой в грязь!» выполняется без раздумий и с улыбкой на той самой морде.       Он коротко хмыкнул, ну а дальше было уже не до разговоров, ибо самолёт пошёл на посадку.       Приземление, высадка и общий переброс к вертолёту прошли без лишнего шума и строго по плану. Пока винты птички разгонялись, а бойцы занимали свои места и надевали наушники, в кабине стояла полная тишина, если не считать шума лопастей, конечно. Обсуждать цели и планы, когда их слышал пилот, было не самой лучшей идеей, а для перебрасываний шутками — не самое подходящее время.       — Взлетаем, — раздалось в наушниках через небольшие помехи. — Точка высадки в тридцати километрах отсюда, дальше сами. Мы будем ждать вашего сигнала.       — Принято, — ответил Эд. — При необходимости как близко сможете сесть от места схода лавины?       — Скорее всего, рядом с деревней, хотя всё будет зависеть от местности. Может, вам повезёт.       Каждый из присутствующих понимал, что в случае самого плохого сценария огневая поддержка с воздуха не грозила: палить там, где только сошла лавина — то ещё развлечение. Может, не произойдёт ничего, а может, они спровоцируют новое движение пластов. Поэтому разговор о ближайшей точке посадки был обсуждением того варианта, на который почти никто на самом деле не рассчитывает. Хотя чем чёрт не шутит. Возможно, прав Сокджин, и лавина сошла здесь не просто так, а сама Земля устала носить на себе ублюдка.       Переглянувшись с парнями, Тэхён кивнул им, что всё услышал и понял, и прикрыл глаза. Сейчас не хотелось даже шевелиться, силы понадобятся ещё, так почему бы и не расслабиться перед работой? Хрен знает, что их ждёт впереди.       — Снижаемся, — раздался голос пилота, и глаза пришлось открыть. — Всё, парни, до связи.       Тяжёлый вертолет мягко сел, и альфы, так и не произнеся ни слова, выбрались наружу. Только когда отошли на десяток метров, и птичка улетела, Эд заговорил:       — Ждать нас будут в десяти минутах лёту. Так что если всё пойдет по бороде, главное — продержаться до их возвращения.       — Поняли уже, не идиоты, — буркнул Аид, — никто не хочет лишний раз рисковать. Слушайте, а красиво здесь. И воздух шикарный!       — Пошли уже, натуралист хренов, нам ещё до места добираться и на трупы смотреть!       Хлопнув Аида по плечу, Шрам первым пошёл в нужном направлении.       На место они прибыли довольно быстро. Найдя удобную точку обзора, остановились, чтобы исследовать местность, а главное решить, как действовать дальше. Парни достали бинокли, Тэхён привычно потянулся за прицелом. Увидев его оптику, Яго цокнул языком — то ли возмущенно, то ли стебать собрался, придурок.       — Что? — хмыкнул Ким, не поворачиваясь в его сторону. — У меня профдеформация.       — Угу, а чего сразу всю СВДху не достал? — съязвил Шрам. — Мало ли...       — Если я её достану, появится непреодолимая тяга стрелять. Уверен, что это необходимо? — протянул, рассматривая людей, копошащихся в грязи прямо по курсу. — Твою медь, действительно лавина... И судя по флажковым отметкам, там реально работают и спасатели, и добровольцы.       — На девять часов, видишь? — сухо уточнил Эд.       Повернувшись в нужном направлении, Тэхён сразу отметил навес, под которым легко узнавались...       — Тела, вижу.       — Парни, там не только добровольцы. Могу поставить свою почку на то, что группа мужиков в тёмных куртках не пострадавших ищет. Точнее, может, и пострадавших, но не тех.       Голос Яго звучал напряжённо и, осмотрев более внимательно людей на месте катастрофы, Тэ понял, о ком тот говорил. Сложно не понять, когда знаешь, что искать. Тёмная одежда была у многих, но далеко не все под ней прятали оружие.       — А вот и проблемы. — Кажется, Шрам тоже успел найти, о ком шла речь, и оценить перспективы. — Может, их снять к хренам прямо отсюда, и вся недолгая?       — Гражданских много, спасатели, опять-таки, в стороне не останутся. — Эд убрал бинокль и обвел всех взглядом. — Работы там ведутся официально. Пока я не увидел представителей других спецслужб, но это не значит, что мы первые прибыли. Так что идём туда в открытую: в любом случае, у нас есть официальный запрос на выдачу тела Арафа, если мы его опознаем здесь, конечно. Чем хорош наш генерал-лейтенант — волокиты с бумажками никогда не бывает.       Понимающие улыбки растянули губы всех парней отряда Мультики. Даже Тэхён не смог сдержать ухмылку. В то время как их «соперникам», если они тут есть, конечно, сначала нужно подтверждение личности Арафа, и только потом они смогут сделать официальный запрос в своё командование, а те — прислать ответ и соответствующее распоряжение, тэхёнова «банда» ехала сюда с одной целью: найти тело и привезти на базу. И бумажка нужная уже была в кармане Эда — так, на всякий случай.       В открытую и пошли. Что примечательно: чем ближе подходили к центру оперативного штаба спасателей, тем быстрее с места работ рассасывались те ушлёпки с оружием.       — Шакалы. — Аид зло сплюнул под ноги, провожая взглядом одного из неизвестных. — Стопудово прихвостни нашего клиента.       — Давай надеяться, что «клиент» мёртв, и мы не застрянем тут на n-ное количество часов.       Эд, оставив остальных дожидаться его чуть в стороне от лагеря, направился разговаривать с главным штаба.       Как протекал их разговор, они ни сном ни духом, да это и не так важно. Главное, что когда Эд вернулся, первые его слова были:       — Тело нам отдадут, мы первые с бумагой. По словам тех ребят, что так резко свалили отсюда, тут чуть выше была стоянка их «друзей», на момент схода лавины там находилось около сорока человек. Из-под снега спасателям пока что удалось откопать только девять тел, и, если наш клиент среди них, то это будет самая короткая операция за всю историю существования Мультиков.       К навесу, под которым лежали тела, шли в гробовом молчании. Тэхёну казалось, что каждый и надеялся найти там Арафа, и одновременно не верил, что такое вообще возможно. Но стоило остановиться возле настила, на котором в ряд лежали девять пока ещё неопознанных тел, как его мир перевернулся с ног на голову.       — Жёваный ты крот, поверить не могу... — изумленный вздох Яго.       — Вот те раз... Чёрте что и сбоку бантик... Яго, братан, это точно он? Может, у нас коллективный глюк? — Аид, как всегда, балаболил больше всех.       Вместо застывшего Яго голос подал Шрам.       — Не-не, шиза не может быть коллективной, а даже если и да, то всем привиделось бы разное.       — Я вызываю вертушку, — с облегчением кивнул Эд.       Все разговоры были лишь фоновым шумом, и отмечал их Тэхён лишь краем сознания. Для него сейчас всё было незначительно. Всё, кроме одного мёртвого тела, от которого он не мог даже банально отвернуться. Едва наткнувшись взглядом на остекленевшие глаза человека, которого не далее чем в прошлой жизни называл хозяином, и которому какое-то время даже хранил верность, дебил, Тэхён почувствовал внутри бурю, которая не только не собиралась утихать, а с каждой секундой всё больше набирала обороты. Мог ли когда-либо предположить, что, гоняясь за этим куском дерьма, в итоге его успокоит не он, спецназ или кто-то из международников, а грёбаная лавина? Да хрен там плавал. И да, Ким стоял над заледеневшим телом, вот только вместо облегчения чувствовал опустошение.       Не так этот урод должен был сдохнуть, слишком лёгкая смерть ему досталась.       На плечо опустилась чья-то тяжёлая рука.       — Расслабься, солдат, — твёрдо посоветовал Эд. — Догадываюсь, о чём ты думаешь, сейчас, по меньшей мере, половина спецслужб охреневает, но главное то, что Араф отправился к праотцам и на этот раз умер насмерть. Ты теперь к красавчику своему вернуться сможешь, и никому не надо напрягаться или прятаться.       — Боюсь, с его-то шилом в заднице про покой Шерхан может забыть, — гоготнул Аид и выхватил подзатыльник от Яго.       Неожиданно.       Парни дальше обсуждали будущее — кажется, Эд не мог нарадоваться, что сможет догулять свой прерванный отпуск, — но сам Тэхён не мог отвести глаз от трупа. Тот погрузили в специальный чёрный мешок, который застегнули на молнию, положили на носилки, потому что тащить глыбу льда просто в мешке неудобно, а он всё следил за его перемещением, моргая через раз. Не покидало чувство, что сукин сын и смерть способен обмануть, поэтому сейчас вдруг «оживёт», из мешка вырвется и снова скроется. Тэхён подозревал, что во всём виновато разыгравшееся воображение и, может, даже паранойя, но с чисто психологической точки зрения ничего не мог с собой сделать.       Всё как в той сказке про волка: тебе постоянно брешут, и после ты уже даже в правде сомневаешься.       Весь полёт обратно до Кореи и там дальше до штаба он не сводил с мешка взгляда, сидя совсем рядом. Только когда медики в штабе унесли тело куда-то в секретный морг — Тэхён, блин, даже не знал, что он тут есть! — и за ними захлопнулась тяжёлая металлическая дверь, его вроде как отпустило. Будто внутри натянувшиеся нервы кто-то профессионально ножницами подрезал. И дышать сразу легче стало, и думать, и альфа впервые реально осознал, что всё.       Он свободен, теперь уж точно, сестра может покоиться с миром, Чонгуку разрешено выползти из подземелья, хотя о своих командировках в горячие точки пусть забудет, Ким его без себя дальше соседнего дома никуда не отпустит.       Дремучий случай, был бы Тэхён омегой — точно разревелся бы.       Смерть Арафа оказалась таким большим событием, что начальство в лице Сокджина расщедрилось на «поляну», запретив лишь злоупотреблять алкоголем, которую накрыли в самом большом помещении. И при других обстоятельствах Тэхён этот праздник жизни разделил бы со всеми, но, во-первых, смерть ублюдка была для него очень личным делом, а во-вторых, теперь ему было, к кому возвращаться. Он ведь так и не позвонил Чонгуку с начала операции до её завершения, а тот наверняка ждёт и места не находит, накручивая себя, как это обычно умеет. Пока переодевался и собирал сумку, зачем-то вспомнил, на какой ноте они расстались, и на губы наползла злорадная такая ухмылка, которая, в общем-то, была в стиле Аида, а не в его, но только не сегодня.       С парнями попрощался наспех, словив парочку подколов от вышеупомянутого, пожелание удачи от Шрама, дружеский кивок от Яго и просьбу не лезть на рожон от Эда. Генерал-лейтенант напоследок только предостерегающий взгляд кинул — мол, «сиди на жопе ровно и не ищи на неё неприятности», — и отсалютовал бокалом шампанского. Уже выскальзывая в непроглядную темень, которая опустилась незаметно в виду отсутствия окон в штабе, Тэхён подумал о том, что на самом деле впервые в жизни отлично устроился. Оказалось, что быть командным игроком не так уж сложно, если напарники толковые и помогают развиваться, подставляя плечо, а не толкая в спину. Пока не понятно, чем он такой исход заслужил, но, видимо, всё же не совсем потерян для общества, раз ему второй шанс дали.       Осталось только омегу себе забрать.       До города, а там и до пригорода добирался на такси — неприметном таком серебристом «Хёндае» — и никак не мог привыкнуть к тому, что теперь можно не прятаться. Не только от приспешников Арафа, но и от всевозможных спецслужб, которые сидели на хвосте последние лет пять-шесть точно и не давали нормально вздохнуть. Ощущения непривычные, но чертовски приятные. Правда, когда машина свернула на уже знакомую грунтовую дорогу, ведущую к частному сектору, Тэхён почувствовал странное волнение; он вроде как не свататься ехал, эту стадию они с Чонгуком как-то резво перескочили, но по внутреннему состоянию ощущения были очень схожи — видимо, оттого и нервничал. При жизни сестры альфу часто называли романтиком, несмотря на то, в каких условиях он вырос, а после её смерти Ким как-то резко стал реалистом, и на почве этого как бы между делом решил, что такое ему не светит — с кем-то встречаться и знакомиться с чьими-то родителями. А уж про свадьбу даже не думал. Представлял, как это всё выглядело бы со стороны: куча родных и друзей от невесты/жениха, а от него в лучшем случае небезызвестные конторы с названиями из трёх букв, а то и кто покруче, и парочка абреков с сальными взглядами.       Та ещё свадьба была бы, ага.       И всё же вот он — будто заново родившийся, с чистой, будто белый лист, биографией, и вроде как больше никому не интересен. Это даже в голове звучало странно.       Машина плавно затормозила у уже знакомого двухэтажного дома, по периметру которого лениво сновала туда-сюда охрана с собаками. Тэхён расплатился с водителем и вышел наружу, закинув на плечо спортивную сумку со своими пожитками. Теперь, кстати, и гардеробом не грех обзавестись, да и постоянное жильё найти не помешало бы, раз уж он больше не снайпер в розыске, а обычный человек. Нервно хохотнул и потёр глаза: кажется, ему срочно надо в отпуск.       Только собирался окликнуть кого-нибудь из Церберов по ту сторону высокого забора, как в кармане завибрировал телефон, причём не один из одноразовых, которые Тэ менял раз в трое суток — правда, теперь, скорее, по привычке, — а рабочий, выданный лично Эдом в штабе ещё в первый день после «призыва». Он нахмурился, когда увидел на экране вместо адекватного номера постоянно меняющиеся цифры. Понятно, кто-то усиленно шифруется, чтобы не достали.       Соблазн не поднимать трубку был очень велик — мало ли, кому там с ним поговорить приспичило... — но в свете недавних событий сделать так Тэхён просто не имел права: сейчас, когда Араф мёртв, нужно держать руку на пульсе — вдруг его место уже кто-то занял и теперь налаживает контакты?       — Внимательно, — обозначил себя вместо приветствия.       — Привет, Тэхён! — услышал в трубке до боли знакомый весёлый голос, и мужчину накрыло дежавю. — Рад, что ты всё ещё не сдох!       — Взаимно, Хан, — хмыкнул в ответ. — Какими судьбами?       Если честно, про парнишку-хакера он уже и думать забыл со всеми заботами; Тэхён ведь тогда, грубо говоря, бросил его одного в чужом доме, но ему простительно, он вроде как угрожал собственные коньки откинуть. Несколько раз вспоминал о нём — сумел ли тот выбраться? — но найти его повторно в любом бы случае не смог: во-первых, даже в тот единственный раз парень сам на него вышел, а во-вторых, за Тэхёном за самим довольно пристально следили, и своим любопытством он только навредил бы.       Это странно прозвучит, но его радовало, что альфа выбрался.       — Я просто звоню, чтобы передать своё уважение. Когда тебя загребли, я был почти уверен, что меня за собой потащишь, а ты так и не настучал на меня спецслужбам. Из-за этого я чувствую себя должником, а я терпеть не могу это чувство, так что... Если вдруг будет нужна помощь — обращайся. Чёрт, да ты мне теперь практически как брат!       — Ого, куда тебя понесло! — хохотнул Тэ, но, честно признаться, услышать такое было приятно — не в плане долга, а отношения. — Ты сам-то как?       — За меня не переживай, я дольше тебя скрываюсь, умею прятаться, — насмешливо хмыкнул — явно камень в тэхёнов огород. — Кстати, поздравляю с повышением и женихом — он у тебя огонь просто. Нет, я серьёзно: в жизни не встречал омег, которые бы так активно искали проблемы на свою симпатичную задницу.       Это уж точно...       — Спасибо. Я не уверен, но как тебя найти, если вдруг реально понадобится твоя помощь?       — Скину тебе адрес сайта, на котором частенько зависаю, и своё кодовое имя. Я буду менять его примерно раз в неделю и присылать тебе новые данные. Ах, да, блин, забыл совсем — ты же в курсе, что на твою мадемуазель тогда не люди твоего работодателя напали?       А вот это было неожиданно — причём настолько, что Тэхён немного выпал. Помнится, в самом начале он и сам такую мысль допускал, но всё так совпало в одно и то же время, что логичнее было списать всё на своих заказчиков, а между тем, выходит, Араф всё же был не единственным, кто Чонгуку смерти желал?       — Подробности будут? Или ты вбросил информацию и решил сделать вид, что это случайно вышло?       — Не кипятись, чувак, — лениво растягивая буквы, пропел Хан. — Твой будущий тесть уже знает достаточно, чтобы обезопасить своего сына, я просто уточнял, в курсе ли ты сам. Ладно, отвлекать тебя больше не буду, удачных смотрин!       И бросил трубку... Вот же наглый пацан!       Своё состояние громом поражённого пришлось отложить до лучших времён, потому что в данную минуту Тэхёна больше интересовали ответы. Выходит, генерал знал, что на Гука ведёт охоту кто-то ещё... Интересно, как давно? Когда они встретились во второй раз, в том захолустном кафе, у альфы уже была информация на руках, и тот просто не хотел делиться, или узнал обо всём уже после? А Чонгук? Как отнесся к тому, что эта чёртова гонка на выживание всё ещё не закончена? Японский городовой, Тэхён омегу точно на цепь посадит до конца жизни, чтоб не было соблазна шляться, где попало!       Когда на телефон упало сообщение с данными, он выдохнул и оповестил охрану о своём прибытии; те доложили Чону в мгновение ока, и уже через пять минут Тэхён стоял в просторном холле на первом этаже. Оценить внешний вид комнат в прошлый раз не было возможности — кажется, к тому моменту он уже был без сознания. Но, в целом, альфа всё же чувствовал, что не дотягивал, хотя и не стремился. Раз уж Чонгук его полюбил, значит, деньги для него роли не играли, а это главное.       Выплывший из-за угла генерал с бокалом чего-то крепкого в руке окинул Тэхёна взглядом с ног до головы, и он нутром почуял: оценивает. И вовсе не как солдата.       — Чонгук! — громко крикнул тот, чуть повернувшись в сторону лестницы на второй этаж, и ухмыльнулся. — К тебе тут «папочка» вернулся!       Твою ж налево... В этот момент Тэхён, кажется, впервые почувствовал, как начали гореть щёки. Хорошо хоть Аида рядом нет, этот засранец бы за такое полжизни его стебал.       Долго ждать не пришлось: буквально в следующую секунду на втором этаже послышались торопливые шаги, будто Чонгук под дверью караулил, а после Тэ увидел и самого омегу. Тот был одет в обычные пижамные штаны и тёплую вязаную кофту — неужели мёрз в этом Ташкенте? — светлые волосы стянуты на затылке в короткий хвостик, который успел немного растрепаться, и, в общем и целом, выглядел так по-домашнему, что тэхёновы губы сами растянулись в тёплой улыбке.       Глаза омеги как-то подозрительно заблестели, будто тот собрался зареветь, но Тэхён не успел даже шагу сделать, потому что Чонгук практически слетел со ступенек и с разбегу запрыгнул на него, обхватив руками и ногами. Тэхён чувствовал, как того трясёт — не то от нервов, не то от рыданий, а может, от всего вместе; его отец явно решил пока не вмешиваться и деликатно свинтил обратно в гостиную, пока Ким пытался успокоить своё зарёванное чудо.       — Ну всё, хватит сырость разводить, — хохотнул немного польщённо и, чуть отодвинув от себя, принялся вытирать слёзы костяшками пальцев. — Серьёзно думал, что я могу не вернуться?       — Да м-мало ли, ч-что там с-случиться м-могло, — всхлипывая, омега слабо возмутился на то, что его беспокойства не оценили. — Ты же н-не на к-курорт ездил.       — Смотря на какой. Для горнолыжного самое то местечко — главное, не взрывать ничего.       — Дурак, — буркнул Гук, несильно стукнул ладонью по альфьему плечу, наконец-то успокоившись, и тихо признался: — Я скучал.       — Я, вообще-то, тоже скучал, а ты меня с порога чуть калекой не сделал, — усмехнулся и поймал любимое лицо за подбородок. — Где мой заслуженный поцелуй?       Чонгуковы щёки очаровательно порозовели перед тем, как тот качнулся вперёд, по-прежнему сидя на Тэхёне, и послушно прижался губами к чужим. В этот поцелуй омега весьма профессионально вложил всё то отчаяние и волнение, которые пережил за время тэхёнова отсутствия. Ким не эксперт, у него такой опыт отсутствовал в принципе, но, похоже, именно так выглядит ситуация, когда омега дожидается своего альфу из армии.       С каждой секундой градусы вокруг них повышались, и, если бы не отец Чонгука, от которого их отделяла буквально одна-единственная стена, неизвестно, чем бы всё это в итоге закончилось, но из гостиной донеслось тактичное — ладно, абсолютно бессовестное! — покашливание, и пришлось друг от друга оторваться. Тэхён одними глазами пообещал омеге продолжение при любом удобном случае, на что Гук лишь сильнее вспыхнул и спрятал своё лицо на плече альфы, чем заставил его усмехнуться, а после Тэ мягко поставил того на ноги и повёл в гостиную.       Ещё предстояло много чего обсудить с генералом.       Тэхён снова почувствовал на себе цепкий взгляд, стоило войти в просторное помещение, в котором при желании можно было запросто проводить масштабные мероприятия. Пустая трата пространства на его взгляд. Не дожидаясь приглашения, молча опустился на диван напротив мужчины, а когда Чонгук уселся рядом, нарушая личное пространство, демонстративно закинул руку тому на плечо, подтягивая ближе и не отводя взгляда от пытливых глаз напротив.       Альфа никуда из жизни его сына не денется, теперь уж точно, так что пусть привыкает.       Гляделки затянулись, но, похоже, никто сдаваться первым не собирался, и Тэхён почти уверен, что слышал, как Гук пробурчал что-то похожее на «Детский сад...» и закатил при этом глаза. Неизвестно, что там в конце концов рассмотрел для себя генерал, но как-то не то понимающе, не то скрепя сердце фыркнул и вроде даже расслабился. А вот Ким, хоть и чувствовал, что чужую невменяемую проверку прошёл — лучше б его оценивали по тому, сколько раз он Чонгуку жизнь спас... — расслабляться не спешил.       — Не хотите поделиться информацией о том, кто ещё охотится за головой вашего сына, товарищ генерал? — недовольно поинтересовался в итоге. — Если нет, то я его отсюда прямо сейчас заберу.       — А ты времени даром не теряешь, верно? — хмыкнул тот. — Как ты узнал, что есть кто-то ещё?       Отвлечь себя от главной темы Тэхён не позволил, вскинув вопросительно бровь. Коротко выдохнув, Чон залпом опрокинул в себя содержимое бокала и пружинисто поднялся на ноги, скрываясь за дверьми гостиной. Его не было примерно минут семь-десять; раньше за это время Тэхён успевал устранить одну цель и незаметно скрыться — информация совершенно своевольно всплыла в его голове. После генерал вернулся, держа в руке увесистую, потрёпанную временем и чьими-то грязными лапами папку мутно-жёлтого цвета, на лицевой стороне которой было отпечатано крупными красными буквами «Совершенно секретно». От её толщины Тэ тихо присвистнул: ему, конечно, разные шахматные фигуры с доски убирать приходилось, но с такими работать ещё не довелось. Получив на свой немой вопрос кивок от будущего тестя — если бы не серьёзность ситуации, он бы даже усмехнулся, — развязал тесёмки, что не давали папке раскрыться, и, распахнув, принялся вникать в содержимое, но мысленно споткнулся уже на имени.       Теперь ясно, отчего она такая толстая.       Хоть плачь, хоть смейся, но среди его бывших «коллег» и не только этот человек был известен под прозвищем «Тот-кого-нельзя-называть». Даже слухи ходили, что можно потерять голову — в буквальном смысле, — стоит лишь его настоящее имя вслух произнести. Будучи реалистом, Тэхён в такие сказки не верил, но в легендах и шутках всегда есть доля правды, иначе откуда в таком случае они все берутся, верно?       Конечно, можно подумать, что это такой способ запугивания, но в нём не было необходимости: этого «Волан-де-Морта» и так боялись почти все, кроме Арафа, который начал с ним тесно работать ещё в то время, пока Тэхён под его крылом ходил. Поговаривали, что этот боевик был родом из Саудовской Аравии и воевал с федеральными войсками Кореи ещё до начала первой *** войны. Успокоился лишь после того, как лидера террористической группировки, в которую тот входил, бравые корейские силовые структуры отправили на вечный покой. Только тишина эта длилась недолго — всего через пару месяцев боевик создал собственную организацию, которая подрывала фугасами колонны корейских войск, минировала расположения воинских частей и блокпосты — одним словом, мстил, сволочь. После большой заварушки у границы страны этот выродок исчез со всех радаров и залёг на такое дно, что, не будь Тэхён в лагере Арафа, наверное, и дальше думал бы, что тот преставился.       Выдохнув, он принялся листать личное дело Халифа Заира, бегло просматривая каждую страницу; большинство из того, о чём читал, было ему знакомо не понаслышке: что-то он узнавал от людей Арафа, что-то долетало по знакомым и живым в то время каналам связи между киллерами. Помнится, Тэхён ещё радовался тогда, что угодил именно в арафовские лапы, а не того же самого Халифа, например, поскольку больные ублюдки вроде него способны на что угодно. А вот на последних страницах завис — да так, что снова вернулся в начало, лишь теперь обратив внимание на фотографию, к которой не присмотрелся раньше.       Фотографию, перечёркнутую штампом «Ликвидирован». Свежим штампом.       На всякий случай Тэхён по второму кругу перечитал самый конец немаленького отрезка жизни Заира, с каждым словом хмурясь всё больше, и поднял непонимающий взгляд на генерала. В каком смысле ликвидирован? За этой мразью спецслужбы лет тридцать носились, как угорелые, каждый куст вынюхивали, но так и не смогли поймать, а Чон сумел за пару недель ему досрочный выход на «пенсию» устроить? Это, блин, каким макаром вообще?!       — Вижу, ты хочешь у меня что-то спросить.       Сам не спрашивает, а явно издевается.       И вот у Тэхёна на языке вопросов вертелось столько, что можно вторую такую же папку для ответов заводить, но то ли речевой аппарат переклинило, то ли мозг не мог решить, с какого именно начать. Будь здесь его парни, они бы наверняка уже засыпали ими генерала — ну, или Эд на правах старшего взял бы всё в свои руки, — но конкретно Кима сейчас нормально так вынесло и заносить обратно, похоже, не собиралось.       — Может, хватит, пап? — вмешался Чонгук, заботливо поглаживая Тэхёна ладошкой по спине. — Просто расскажи ему всё, будь человеком, ну!       Альфа был с этим абсолютно согласен. Чужая инициатива сейчас бы сильно всё упростила.       — Мне импонирует твоё замешательство, приму его в качестве комплимента моим навыкам, хотя недоверие к ним же немного расстраивает, — делано обиделся генерал. Но, видимо, был достаточно польщён тэхёновым шокированным видом, чтобы сжалиться на информацию. — Мы Заира с две тысячи третьего вели почти наравне со спецназом и другими всевозможными силовыми структурами с названиями из трёх и более букв. Прятался этот урод надёжно, покруче всяких Арафов и его мелких сошек, которых мы переловили за эти без малого двадцать лет. На провокации и уловки не вёлся, ловушки обходил грамотно и почти без каких-либо потерь, взамен оставлял свои, и вот моих ребят в них гибло куда больше. Его тактика по выведению противника из себя последние лет десять-пятнадцать отлично работала: я, человек, достойно прошедший через всё это дерьмо, начиная с гражданской войны в *** в девяносто первом и заканчивая вооружённым конфликтом в *** в две тысячи восьмом году, бесился как омега-подросток, которого раз за разом отшивал понравившийся альфа. Каждый чёртов день, который я проводил на передовой, казался мне сладким пряником по сравнению с играми Халифа, которого я вёл, сменив авангард на командование. Представляю, какое наслаждение ему доставляли мои метания по его поимке... Я себя никогда прежде таким беспомощным не чувствовал и был на девяносто девять процентов уверен, что мы его никогда не поймаем.       — Так что же случилось? — спросил Тэхён, когда детали в его голове начали потихоньку собираться в единую конструкцию. — Сомневаюсь, что он мог просто взять и случайно где-то проколоться.       — Верно думаешь — и в то же время ошибаешься, — весело усмехнулся генерал, а после стрельнул в сына виноватым взглядом. — Мы бы его, может, и не достали бы никогда, но я совершил ошибку, которая в итоге его ко мне же и привела. Видишь ли, в чём соль: на тот момент в информации о нём, которую ты сейчас в руках держишь, были сплошные зияющие дыры, когда дело касалось сведений о его семье, родственниках или тех, кто знал его чуть лучше, чем все остальные. И так бы оставалось и дальше, если бы в феврале этого года мои парни по приказу не убрали бы брата Халифа, о котором никто даже не подозревал. Догадаешься, что было дальше?       Тэхён кивнул, хмыкнув.       — Заир захотел отомстить.       — Именно так, вот только не мне, ведь у боевиков другие правила. «Кровь за кровь», «око за око» — выбирай, что нравится. Поэтому он, видимо, посчитал, что отнять у меня единственного сына будет достойной местью за смерть его брата.       Шестерёнки в тэхёновой голове вращались всё быстрее.       — Значит, в тот день, когда я впервые спас Чонгука...       — Да, — перебил его Чон. — Это были люди Заира.       — Выходит, за тобой охотилось больше абреков, чем я думал, — бросил задумчивый взгляд на Гука, тихо сидевшего у него под боком. — Так где же Халиф прокололся?       Генерал потянулся к бутылке коньяка, что стояла неподалёку на стеклянном придиванном столике, но на полпути передумал и отдёрнул руку.       — Да всё там же. Какой бы сильной ни была боль или жажда мести, нельзя поддаваться эмоциям. Не зря говорят, что голову нужно держать в холоде, чувства могут с нами плохую шутку сыграть. Я по своим каналам пустил ложный слух о том, что собираюсь сына спрятать в старом бункере неподалёку от военного штаба; подготовил самых надёжных и прытких бойцов и разъяснил всем план по грядущей ликвидации. Брать Халифа живым не было никакого смысла: во-первых, у нас была всего одна попытка, во-вторых, он птица высокого полёта, выше него только небо и Господь Бог — по крайней мере, никто из спецслужб не слышал ни о достойных его преемниках, ни о ком-то посложнее. Ну и в-третьих, даже если бы они и нашлись, Заир не из тех, кто раскололся бы даже под страхом смерти. Такие вообще ничего не боятся, даже богов своих. В общем, очевидно, брат был для него достаточно важен, чтобы он на «встречу» явился лично со своими головорезами — там его мои ребятки и положили.       — Не знай я вас, решил бы, что эта история была только что слеплена на коленке, — всё ещё до конца не осознавая, взъерошил пятернёй волосы. — Как-то всё слишком за уши притянуто.       — Не веришь мне? — прищурился генерал.       — Вы же сами сказали, он мастер на дно залегать, а тут позволил себя поймать как лох заправский, которого спалили курящим за школой? Ни разу не подозрительно, ага.       — Скажи мне, Ким, сколько раз ты был готов нарушить правила, чтобы моего сына спасти? И сколько раз своей собственной головой рисковал, чтобы его защитить? Когда ты зол, смертельно обижен или предан кем-то, не так-то просто совладать с собственными чувствами; впоследствии кто-то за свою несдержанность подзатыльник получит, а кто-то — пулю между глаз. И разница между этими двумя понятиями лишь в том, насколько глубоко ты готов зайти за черту. А Заир её не то, что перешёл — перепрыгнул, даже не оглянувшись. Ну и надо брать в расчёт психологическую составляющую. Крыша у Халифа и ему подобных частенько даёт трещину на фоне каких-то серьёзных эмоциональных сдвигов. Вот за это и он поплатился.       — Значит ли это, что больше никто не попытается меня убить, и мне можно больше не сидеть в четырёх стенах целыми сутками? — взволнованно поинтересовался Чонгук, как будто только сейчас это осознавать начал.       — Можно, — кивнул генерал, и уголки его губ приподнялись в подобии улыбки.       — Но это уж точно не значит, что тебе позволено и дальше заниматься журналистикой, — на всякий случай уточнил Тэхён. — Если тебе так нужен адреналин, иди вон с тарзанки или с парашютом попрыгай. Чтоб я тебя и близко к границам Кореи с другими странами не видел, ты меня понял?       — Но я с детства мечтал писать... — по-детски надулся омега.       — Вот и пиши научную фантастику или романы какие детективные, — отрезал Ким и, не удержавшись, чмокнул выпяченные губки-бантики. — Как будто на твоей журналистике свет клином сошёлся. Даю тебе честное слово, Гук: если узнаю, что ты снова куда-то влез, собственноручно тебе задницу надеру — доходчиво объяснил?       — Доходчивее не бывает, — буркнул тот в ответ.       — Вот и чудненько.       Повернув голову, снова наткнулся на внимательный взгляд генерала.       — Генеральский сын и наёмный убийца... — тяжело вздохнул мужчина. — Как в плохом бульварном романе.       — Бывший наёмный убийца, — возразил он.       — Убийцы бывшими не бывают, Тэхён. Максимум, на что они способны — сменить род деятельности и убивать во благо, но делать это окончательно не перестают.       Ким прищурился, но вовсе не от злости: был один секрет, о котором не знал никто кроме него, Мультиков и тех, кого альфа за все годы бытности киллером устранил, и который в корне менял абсолютно всё, но генерал к нему сейчас явно не готов. Возможно, он поделится им позже, когда тот созреет для открытого диалога, а сейчас просто поинтересовался:       — Мне стоит воспринимать это как ваше «нет» нашим отношениям? — нахмурился.       — Даже если бы я был против, можно подумать, меня кто-то из вас стал бы слушать, — поворчал, судя по всему, для видимости Чон.       Тэхён прикусил губы, но те всё равно разъехались в саркастичной ухмылке.       — Уже называть вас отцом?       К их общему с Чонгуком удивлению генерал юмор воспринял по-другому.       — Это меньшее, чем я могу отплатить тебе за то, что ты спас моего ребёнка и продолжаешь защищать его, так что... да, можешь называть отцом, если тебе так хочется.       Над вытянувшимся лицом тэхёновой принцессы — теперь омега официально его — альфу тянуло расхохотаться, но он чудом сдержался и только притянул того к себе ближе.       Кажется, жизнь начала налаживаться.       Просидев в тишине ещё с несколько минут, генерал крякнул и встал на ноги, чтобы уйти к себе, и не забыл напоследок добавить, что, пусть в доме и стояла неплохая шумоизоляция, у него весьма чуткий слух, и мужчина не желает слушать ночью чужие стоны. Тэхён на такое замечание зубасто усмехнулся и взглянул на Чонгука, чьи щёки покрылись очаровательным малиновым цветом. А стоило господину Чону окончательно скрыться с глаз, он поднял за подбородок лицо омеги к себе и прижался к мягким сладким губам, испивая с тех тихие всхлипы.       — Не хочу здесь, — Чонгук уже через пару секунд отстранился и, поднявшись с дивана, потянул за руку Тэхёна. — Идём со мной.       Ким пошёл бы за ним на край света.       Прихватив с пола свою сумку, он шёл за омегой след в след, не имея сил оторвать взгляд от стройной желанной фигуры, пока что скрытой штанами и свитером. Но даже сквозь эти раздражающие сейчас тряпки отчётливо вырисовывалась и тонкая талия, буквально напрашивающаяся на прикосновения, и крепкие бёдра с пышными ягодицами, заласкать которые хотелось далеко не только руками. Казалось, Чонгук его состояние и отчётливо чувствовал, и вполне себе разделял, поскольку по лестнице на второй этаж почти взлетел, а в свою комнату альфу натурально затолкал, тут же захлопывая за ними дверь и приникая к сильному телу.       Оттягивать неизбежное и желанное не было смысла, так что одежда полетела с обоих в неизвестных направлениях, и касаться друг друга, когда на вас не просто минимум вещей — совершенно нет никаких преград, было несравнимо ни с чем. Тэхёну всё ещё дико осознавать себя свободным человеком, у которого за спиной не маячила зона; что можно не оглядываться, ожидая, когда спецназ вышибет дверь, не дёргаться от каждого шороха, расслабиться и перестать каждую секунду быть начеку.       Но самое приятное заключалось в возможности обнимать любимого омегу, зная, что никто не посмеет того из рук вырвать.       Чонгук порывисто выдохнул ему на ухо, стоило Тэхёну подхватить парня под бёдра и направиться в сторону разворошённой постели. Несмотря на то, что от сильного возбуждения на омегу хотелось наброситься, на одеяла он уложил того бережно, намереваясь весь процесс сдерживать себя на пределе своих возможностей. Оказалось, Чонгуку его осторожность была совершенно не нужна: повалив альфу на спину, тот забрался ему на бёдра и принялся нетерпеливо и хаотично покрывать горячее тело поцелуями, при этом тихонько поскуливая. Омега с удовольствием сжимал пальцы на крепких бицепсах, слабо впивался ногтями в мышцы груди, оставляя на тех алые полосы, и тёрся щеками о кубики на животе, помечая своим запахом. Когда в его косую мышцу вонзились чужие острые клычки, альфа вздрогнул.       — Маленький нетерпеливый омега, — хрипло рыкнул Тэхён, вновь подмяв Чонгука под себя и вернув контроль в свои руки. — Не думал, что тебе нравится кусаться.       — Мне нравится, когда мой альфа действует, а не ведёт себя со мной, как с фарфоровой вазой, — насупился тот, продолжая жамкать лапками сильные руки. — Перестань себя сдерживать.       Тэхён прислушался. С поверженным стоном голодно впился в розовый рот, терзая зубами начавшие опухать губы, дал полную волю рукам, которые зашарили по телу в хаотичном порядке, желая прикоснуться везде и сразу. Он развёл аппетитные бёдра в стороны и принялся наглаживать те, спускаясь к паховым складкам и без стеснения касаясь омежьего возбуждения. Ему в рот весьма недвусмысленно заскулили и нырнули пальцами в волосы, до ощутимой боли стиснув пряди, но Тэхёна это не отрезвило — наоборот распалило ещё больше.       С пошлым чмоком отстранившись, он рывком спустился вниз и присосался к нежной коже внутренней стороны бедра, втягивая ту в рот и оставляя после себя наливающиеся багровым отметины. Чонгук против такой пытки ничуть не возражал — выгибался в пояснице и пытался заглушить стоны ладонями, что, в общем-то, мало помогало, а ещё стискивал голову Тэхёна этими самыми бёдрами, не то пытаясь остановить, не то умоляя не останавливаться.       Облизнувшись, Тэхён поднялся выше, к средоточию чужого возбуждения, стоявшего до боли крепко, и сжимающейся призывно дырочке, которая уже намокла, выпуская из себя щедрые порции вязкой ароматной смазки. Собрав губами часть с ягодицы, Тэхён развёл ноги омеги чуть шире, давая себе больше пространства, и принялся вылизывать кожу на сгибе бедра. К тому моменту, как Чонгук понял, что его альфа задумал, было поздно: громкий вскрик наполнил комнату, когда острые клыки пронзили кожу, всаживаясь глубже и впуская феромон в кровь.       Сыто заурчав, Тэхён зализал собственный укус и ткнулся в него носом, втягивая их общий смешавшийся запах.       — Чтобы никто не посмел даже посмотреть в твою сторону, принцесса, — прохрипел мало что соображающему Чонгуку.       Тот тяжело дышал, словно не лежал всё это время пластом на кровати, принимая ласки, а бежал стометровку на время; грудь омеги была покрыта капельками пота, из-за чего красиво мерцала в свете ламп. Тэхён позволил себе на мгновение засмотреться, вобрать этот открытый раскрепощённый образ в свою память, а после вернулся к куда более интересному занятию.       Разнеженный Чонгук абсолютно не возражал, когда его ягодицы раздвинули в стороны и приникли к судорожно сжимающейся дырочке губами — лишь откинул голову назад, не в силах справиться с эмоциями, и подтащил к лицу подушку, прижав ту ко рту в попытке заглушить себя. Ему явно не хотелось сдерживаться. Хотелось расслабиться окончательно и перестать следить за уровнем собственной громкости, щадя отцовские уши. Тэхён такими мелочами наоборот не заморачивался и не боялся довести омегу до того, чтобы утром тот краснел перед родителем.       Он дорвался, и что вы ему сделаете?       Толкнувшись в жаркую узость языком, Тэхён принялся вылизывать свою воинственную прелесть, не обращая внимания на пошлые хлюпающие звуки, от которых у Чонгука порозовели даже уши. Упругие мышцы от его действий понемногу расслаблялись, впуская язык всё глубже и свободнее, смазка, не переставая, стекала на язык и пачкала лицо Тэхёна, а также бёдра и ягодицы самого омеги.       — Посмотри, какой беспорядок ты устроил, — довольно проурчал Тэхён, сыто облизав губы и заменив язык пальцами. — Так хорошо течёшь для меня, даже одеяло под тобой стало влажным.       — Т-Тэхён, — всхлипнул тот, потянувшись к своему альфе за порцией объятий и поцелуев, в которых он не смог ему отказать. — Я готов, пожалуйста…       — Ещё рано, милый, — шепнул во влажную от пота шею Тэхён, — тебя нужно лучше подготовить.       — Нет, хватит! — капризно протянул омега, самовольно соскользнув с длинных пальцев. — Хватит осторожничать. Я всё ещё не чувствую себя твоим, ты должен это исправить!       Тэхён даже не догадывался, что во время секса Чонгук окажется таким плаксиво-требовательным, но кто он такой, чтобы отказываться? Что угодно, лишь бы его малыш был доволен и счастлив.       Приставив головку к пульсирующему отверстию, Тэхён толкнулся внутрь, простонав в голос от того, насколько тесно обхватили его тугие бархатные стенки. Он наблюдал, как Чонгук закусил уголок подушки, сдерживаясь от скулежа, и отобрал ту, переплетя с ним пальцы и заведя руки омеге за голову. Тот первые несколько секунд ещё пытался сопротивляться, мотая головой и кусая губы, но как только Тэхён выскользнул из него и резко, до пошлого шлепка, толкнулся обратно, всё же сдался и перестал сдерживать голос.       Забылись мысли о том, что утром им обоим предстоит встреча с отцом; забылись стыд и стеснение, скованность оставила их тела и уступила место напряжению совсем иного рода. Да и как можно думать о чём-то другом, когда тебя так хорошо принимают, доказывая, что вы действительно истинно подходите друг другу? Когда влажная узость так правильно и с нужной силой сдавливает член, едва ли позволяя Тэхёну выбираться из чужого плена?       Когда омега, целиком отдавшись чувствам и инстинктам, прогнулся в спине и запрокинул голову, обнажив чувствительную, уязвимую для укуса шею; когда обхватил его торс ногами, закинув лодыжки на спину и теснее прижав к себе; когда распахнул большие влажные глаза, в которых от сильного желания и удовольствия уже стояли слёзы… Тэхён сдался окончательно.       Набрав совершенно сумасшедшую скорость, сопровождавшуюся шлепками сильных бёдер о порозовевшие ягодицы, Тэхён с наслаждением ловил взглядом каждый болезненный излом чужих бровей, внимал каждому несдержанному всхлипу и скулежу, которыми Чонгук щедро демонстрировал, насколько ему хорошо. А почувствовав, что его сладкий омега близок, наклонился ниже и, лизнув пару раз кожу на стыке плеча и шеи, вонзил-таки в ту клыки, на мгновение оглушённый громким криком. И кончил следом, стоило Чонгуку задрожать в оргазме и крепко сжать мышцами его член.       Тэхён вышел до сцепки, рассудив, что зачинать детей пока рановато, и собирался рухнуть рядом, но омега его не отпустил: обняв за плечи и стиснув бёдрами бока, надавил, заставив улечься на себя, придавить своим весом к постели. Чонгукова грудь завибрировала от утробного омежьего мурчания, а сам Гук принялся хаотично выцеловывать альфье лицо. Тэхён ответил на такую реакцию довольным мягким урчанием и, чмокнув Чонгука в припухшие губы, уткнулся носом в свою же метку.       — Люблю тебя, детка.       Чонгук, замурчав чуть громче, потёрся щекой о его висок.       — И я люблю тебя, милый.