***
Том, лёжа в постели, по привычке анализировал прошедшее мероприятие и всё время сбивался на короткий разговор с Поттером. В конце концов это Реддла взбесило, и он попытался докопаться, отчего его так зациклило на незначительном, казалось бы, диалоге. Том никогда не врал себе и в итоге понял, что хотел, чтобы на него смотрели так, как на Фаджа, чтобы о нём говорили с такой теплотой. Ему захотелось того, что он всегда отвергал с брезгливостью и непониманием – отношений. Простой близости, что случается между людьми. А она, как это ни странно, была между министром и его амантом. Невзирая на каноничность их союза, в котором один облечён властью и деньгами, а второй платит за это юностью и красотой. Канон не подразумевал никаких чувств, кроме меркантильности, расчётливости и удобства. Но тем не менее эта странная парочка его нарушала. Уходя с приёма, Том видел, как Гарри, накинув на плечи министру мантию, задержал свои руки на его плечах и, привстав на цыпочки, зашептал что-то на ухо, улыбаясь. Фадж с искренней улыбкой смотрел в ответ, и было ясно, что Поттер не очередной смазливый мальчик для стареющего ловеласа, а нечто большее. Тома помимо воли притянуло к этой шепчущейся паре, которая была словно исключена, отделена от других чем-то нежным, интимным, происходящим между ними. Как бывает это у людей в счастливом союзе. – Гарри ругает меня, – заметив Реддла, усмехнулся Фадж. – Я опять забыл дома свой шарф. Переведя взгляд на застывшего перед ним любовника, Корнелиус не обидно, ласково, начал журить его: – Милый, один флакон Перечного – и простуды как не бывало! Да и домой мы переместимся камином! Ты так беспокоишься обо мне, словно боишься, что я вот-вот умру у тебя на руках. – Я хотел пройтись, – зарделся парень. – Сегодня такая чудесная ночь. – Ох, – расстроился министр. – Я не подумал, прости. Том, сняв галстук, превратил его в пушистый шарф и протянул Гарри. Странно, что парень сам не догадался это сделать. Поттер искренне поблагодарил, прижал шарф к лицу, восхищаясь нежностью пряжи, а после, обернув вокруг шеи Фаджа, чмокнул того в нос. А, чёрт! Почему он не может вытряхнуть из головы эту банальщину?! Более того, представляет себя на месте Фаджа. И нет, не в министерском кресле, а в зимней мантии у транспортного камина, с заботливо накинутым на шею шарфом и мальчиком, что целует его. С сожалением Реддл признал, что, такого, как Гарри, не переманишь более толстым кошельком или хлебным местом. Похоже, парня к министру привязывает не меркантильность, а глубокое чувство благодарности. Что ж, задачка со звёздочкой. Фаджа придётся тогда не сместить с должности, а устранить. Причём как-то естественно, подстроив нечто вроде сердечного приступа или инсульта. Ему нужно связаться с Северусом! Поняв, что уснуть не удастся, Том вызвал домовика и послал с ним записку зельевару. Тот вместо ответного письма явился сам.***
Утром Том, определившийся с большей частью плана, вызвал к себе Малфоя. Ему не хватало исходных данных, чтобы запустить план в действие. – Люциус, что ты знаешь о Гарри Поттере? – задал вопрос Реддл сразу, как все необходимые приветствия были произнесены и они разместились в креслах гостиной. – Хм, немало, – морщинка прорезала высокий гладкий лоб Люциуса и тут же исчезла. – Драко познакомился с Поттером у мадам Малкин в 1991, где я оставил его на примерку. Впоследствии мальчики подружились. Гарри проживал у своих родственников-магглов, и поэтому я, по просьбе Драко, приглашал его на часть летних каникул в менор. Сам знаешь, надзор за несовершеннолетними, проживающими среди магглов, очень строг, но про то, что этот отпрыск древнего рода живёт вне мира магии, никто не знал, и оттого письмо с приглашением в Хогвартс стало для него полной неожиданностью. К нему даже не явился никто из преподавателей, как это делают обычно с магглорожденными и маггловоспитанными. – Погоди, но как он попал на Косую Аллею? И на платформу? – вскинулся Том. – Его тётка – сестра матери, помнила, как сопровождала туда сестру, так что помогла добраться Гарри как до бара "Дырявый котёл", так и показала вход на платформу. Много Поттер по этому поводу не рассказывал ни Драко, ни мне, его опекуны, насколько я понял, не в восторге от ребёнка-мага. Единственное, о чём он обмолвился, что Петуния Дурсль пыталась обратиться к общему знакомому, когда у Гарри начались магические выбросы, но тот отказал в грубой форме. – Северус? – прозорливо уточнил Реддл. – Северус... – кивнул Малфой. – Но его можно понять. Нянчиться с отпрыском Поттера, человека, которого ему предпочли, никто не захочет. – Как он оказался на нынешнем приёме и в таком статусе? Информация требовала перепроверки. – В 1994 году, на чемпионате мира по квиддичу, я представил парня Фаджу, и Корнелиус сразу на него запал. Уточню, что министр не предпринимал ничего предосудительного, но при этом помог Поттеру в одном деле. Надо же, парень не соврал ни в одном слове. Наигранная простодушность или же искренняя наивность? – Да, Гарри упоминал о нём, но без подробностей, – удовлетворённо кивнул Реддл, подталкивая Люциуса к более подробному изложению. – Известный процесс Поттер против Поттера. Истец Гарри Поттер. Ответчиком являлся Джеймс Поттер. Гарольд настаивал на отчуждении ему собственности рода. Джеймс отказывался это делать, так как наследником объявлен другой ребёнок. Благодаря протекции Фаджа процесс завершился в пользу истца, то есть Гарольда. Джеймса обязали выделить ему часть наследства из активов рода. В итоге Гарольд получил дом в Годриковой Лощине и небольшой счёт в банке. Джеймс проклял сына прямо в зале суда и отрёкся от него. Так что, по сути, Гарольд теперь к роду Поттер отношения не имеет, хоть и не сменил фамилию. – С какого возраста у него начались отношения с Фаджем? – Ты хочешь это использовать? – Нет, у меня другие планы. Просто любопытно. Люциус на некоторое время задумался. – Знаешь, я не уверен, что они вообще есть, эти отношения. Между ними есть что-то, но это не секс или не только секс. – Они живут вместе? – задал Реддл животрепещущий вопрос. По косвенным разговорам он понял, что это так, но требовало убедиться. – С лета 1997 года, как раз, когда Поттеру исполнилось семнадцать. Гарольд парень скрытный и очень сдержанный. Обычно он молчит и выглядит эдаким смущённым робким недотрогой. Но при этом у него пытливый ум. Не зря он у своего папаши отсудил в четырнадцать лет кусок наследства. Моим сыном он вертит, как хочет. Я безумно рад, что Драко гетеросексуален, иначе бы Поттер уже стал моим зятем и распоряжался мужем согласно своему разумению. А что у него на уме, один Мордред знает. – Так что у него с Фаджем? – Он ему вроде любимого дядюшки или крёстного. Мне кажется, что в лице министра мальчишка нашёл семью. И подтянуть совращение несовершеннолетнего не удастся. До семнадцати лет Поттер проживал либо в Хогвартсе, либо у родственников-магглов. Скандал и жареные факты уже не были актуальными. Портить репутацию Фаджа посмертно – бессмысленно. К тому же это заденет и Гарри, а Реддл этого не хотел. Помолчав, Том уложил полученную информацию по полочкам и продолжил: – А почему родители отказались от него? Ведь с магией у него всё в порядке. Ладно бы ребёнок оказался сквибом или обскуром... Либо же нагулянным на стороне. – Поттер с Эванс зачали его на выпускном. Знаешь, пьяный подростковый секс, неожиданная и нежеланная беременность, поспешный брак, чтобы скрыть позор. А после, когда эйфория спадает, наступает правда жизни. Оба оказались не готовы к ребёнку. В итоге молодые родители через полгода просто подкинули его сестре Эванс на крыльцо, как щенка, а сами ещё с год покуролесили и разошлись. – Мерлин, так разбрасываться детьми... Магия не могла их не наказать! – Собственно, так и произошло. Сейчас поймёшь. Я тоже был шокирован, узнав историю парня... Флимонт Поттер резко негативно отнёсся к поспешному браку наследника с грязнокровкой, перекрыл ему доступ к счетам и лишил средств к существованию. Когда любовная лихорадка утихла, Джеймс одумался, развёлся с Эванс и поступил так, как требовал глава рода – женился на чистокровной Ариадне Селвин. Эванс тоже не осталась одна – её подобрал Снейп. Ни Ариадне, ни Снейпу чужой ребёнок ни за каким делом не сдался, старшие Поттеры сына магглорождённой вертихвостки тоже видеть не желали. Сам знаешь, Юфимия Поттер – бывшая Блэк, а они крайне требовательны в вопросах чистоты крови, поэтому Гарольд так и остался у магглов. Про него просто забыли. Ни денег, ни документов. Чтобы узаконить ребёнка в маггловском мире, тётке Гарольда пришлось пройти через бюрократический ад. Как понимаешь, любви к племяннику это не добавило. – Такие подробности… Ты проводил расследование? Люциус глубоко вздохнул, давая волю чувствам. – Всё это я выяснил уже после того, как Драко в каждом письме начал упоминать своего нового друга Гарри. Такая зацикленность сына меня, естественно, обеспокоила, и я предпринял ряд шагов, чтобы понимать, с кем же мне придётся иметь дело. – Ты пробовал поговорить с Драко на тему, что это не лучшая компания? – Естественно! Но он же наполовину Блэк! И, увы, не на ту, что дорожит чистокровностью и скрупулёзно следует кодексу наследника рода. В Драко сосредоточились худшие черты Блэков: упорство, капризность и склонность к бунту. Да, с наследником Люциусу не повезло. Среди достоинств можно было отметить лишь привлекательную внешность и силу магии. В остальном этот капризный мальчик напоминал типичную сучку Блэк, которую проще убить, чем вытерпеть. – Эванс и Снейп! – вспомнил Том. – Северус ничего не упоминал о своей пассии. Я вообще не предполагал, что женщины его интересуют. – Эванс первая, давняя и больная любовь нашего сурового зельевара. Они были знакомы с самого детства, ещё до Хогвартса, проживая в одном городке. Эта парадоксальная привязанность возникла не на пустом месте: девочка была единственным другом Северуса до Хогвартса. Сам понимаешь: дети-маги, общие воспоминания, эксперименты, осознание, что они не такие, как окружающие их магглы, и всё такое. Да и Эванс обладала манкой, яркой красотой, которую сложно отрицать, несмотря на её грязнокровость. – Эванс – точно магглорожденная? Может, отпрыск сквиба? – Да, точно. Для суда Гарольду пришлось пройти проверку крови у гоблинов, доказывая родство с собственным отцом. При проверке крови статус родителей тоже определяют. Том покачал головой. Этот мальчик прошёл нелёгкий путь... – Эванс, несмотря на грязнокровость, была сильной ведьмой. Снейп волочился за ней до шестого курса, пока та картинно его не бросила, предпочтя Поттера. Причём обставила всё так хитро, вынудив Снейпа её оскорбить, обиделась, и наш наивный и горячный друг много лет мучился чувством вины, считая, что именно он виноват в их размолвке. Естественно, Северуса она вновь кинула. Он отогрел её и привёл в порядок после развода с Поттером, а она, придя в себя, тут же вильнула хвостом. Это окончательно излечило Снейпа от старой любви, хоть и стоило мне немало нервов. – Тебе? – Север запил по-чёрному, и я потратил немало виски и слов, чтобы убедить зельевара в том, что все действия Эванс были продуманными и преследовали определённые цели. И их размолвка, и её незащищённый секс с Поттером, и поспешный брак. Прозрение нелегко далось Снейпу, но в итоге он смог распрощаться как с чувством вины, так и с иллюзиями о девочке Лили, что казалась ему такой хорошей. Том изумился тому, как много он пропустил за прошедшие годы. А ведь все эти события случились в его бытность на посту в Министерстве. – Что стало с ней потом? – Она связалась с магглом, который подсадил её на наркотики, и умерла от передозировки в 1986 в какой-то подворотне. Том, позволь вопрос? Реддл кивнул, размышляя над тем, что злая судьба талантливого зельевара несчастна в том числе и потому, что он дважды отказал в помощи маленькому мальчику, когда тот в ней очень нуждался... Магия такого не прощает. – Тебе приглянулся Поттер? – Да, – не стал скрывать Реддл. – Что в нём такого, что он так цепляет людей? – с удивлением спросил Люциус. Видимо, этот вопрос давно наболел. – Не знаю, – пожал плечами Том. – Но я редко в жизни чего-то хочу и оттого не вижу смысла себе отказывать. – Надеюсь, это не повредит твоим грандиозным планам… – негромко пробормотал Люциус.