***
— Послушай, Уилл, я люблю тебя и я хочу отгородить тебя от всего плохого! Пойми это! — Нет!... — Уилл был на грани срыва, он издаёт непонятный то ли хрип, то ли наоборот, всхлипывает. Сильно выдыхает. С характерным звуком. И выдыхает так, что невольно представляется разъярённым псом, и сейчас этот пёс сорвётся с цепи и точно перегрызёт глотку своему хозяину-брату. Джонатан пытался выразиться как можно мягче, но получилось, скорее наоборот. — Уилл, прошу, просто выслу... — Отъебись от меня наконец.! — это был первый раз, как Байерс младший использует нецензурную брань в сторону брата, да и вообще, это буквально первый раз, как он матерится прилюдно. Да, он мог тихо чертыхнуться, когда сидел у себя в комнате, и задуманная в голове картина сюжета ужасно отображалась на бумаге, вернее, совсем не так, как хотелось бы, но никак не при друзьях или семье. — Ты пытаешься сделать лучше? Что ж! Может и да, но мне плевать, потому что получается абсолютно наоборот! Я люблю Майка, люблю! Может мне ещё по слогам продиктовать это слово?! ЛЮБ-ЛЮ!!! — слёзы снова текут по его щекам. — Ты не можешь повлиять на мои чувства как бы ты ни старался!! Он отходит на несколько шагов назад и ждет печальной своей участи. Но Джонатан не стремится поскорее дать ему подзатыльник, отпинать или обругать при толпах людей. Он минуту (не то, чтобы Уилл считал) стоял с опущенным вниз взглядом, однако, голова оставалась ровно на своём месте, прямо, гордо; затем с очевидно выраженным на лице сожалением и печалью взглянул на Уилла. Это заставило младшего на миг задуматься и раскаяться в только что содеянном, он, с полными слёз глазами, пронзительно смотрит в глаза брату. Джонатану лишь оставалось распахнуть руки. Уилл вытирает кулаком щеку и быстрым шагом направляется к нему, наконец заключаясь в мягкие крепкие объятия. Байерс младший щурится, закусывает губу и рыдает, буквально, рыдает. Почти в голос, он всхлипывает и на выдохе немного завывает. — П-прости..! — сдавленным хрипом голосом бормочет он. — Я никогда больше... — Ш-ш-ш-ш... Тише-тише, всё хорошо, — успокаивает его Джонатан и тоже закрывает глаза. — Каждый рано или поздно должен будет выплеснуть накопившиеся эмоции... Майк в то время стоял за дверью спортзала и мог слышать всё, о чём говорили братья. На глазах тоже выступило малое количество слезинок, но он быстро проморгался и вошёл в помещение. Джонатан, старый добрый Джонатан... Ты всегда его прощаешь, и он тебя тоже всегда прощает. Он плачет, и... ты тоже? Ты не должен быть как отец, не должен поднимать руку на брата.***
А что же со Стивом? Напился, ведь, бедолага... Да что же с ним? Не томи! Ничего особенного, Джонатан отпихнул от себя этого двухметрового амбала, собрав все свои силы, и Харрингтон отстранился. Пока Байерс спешил улизнуть в коридор, Стив уже успел побороться с Нэнси. Конечно, не серьёзно, как боксёры на ринге, а лишь взглядами. Взгляд Нэнси был настолько прожигающим, что её бывшему казалось, что она сейчас прожгёт в нём дыру. Но ничего особенного не случилось, она даже не стала ему угрожать, просто скромно кивнула, подтёрла что-то мокрое под глазами и удалилась к подругам.