Еще один ты

Шелк шелестит вокруг Се Ляня, когда он падает спиной на кровать, смеясь и притягивая Хуа Чэна за собой. — Гэгэ, ты сегодня такой нетерпеливый, — бормочет Хуа Чэн. На его губах играет довольная ухмылка, а в глазу мерцают ласковые искорки, пока он проводит носом по груди принца. — Однако, Саньлан, из нас двоих только ты успел раздеться! В сердце Се Ляня разливается тепло любви, когда они сливаются в объятиях, усыпая лица друг друга легкими сладкими поцелуями. Вскоре их поцелуи замедляются, а смех превращается в мягкие тихие стоны удовольствия. Хуа Чэн опускает последний долгий поцелуй на его губы, а потом немного отстраняется. — Гэгэ, — шепчет он, их взгляды встречаются. — Хочешь попробовать новое масло, которое мы нашли на днях? У него такой приятный аромат… Я так хочу почувствовать его на тебе. От такого прозрачного намека Се Лянь вспыхивает, но, ехидно улыбнувшись, обнимает Хуа Чэна крепче. — Саньлан, как мило с твоей стороны прикупить нам такую занимательную вещицу, но, кажется, сейчас я не хочу никуда тебя отпускать… Хуа Чэн оставляет цепочку поцелуев на его лице, проследовав по линии челюсти, и прикусывает кончик подбородка, нежно, но с озорством. — Что ж, в таком случае… — произносит он. — Я просто пошлю за ним кого-нибудь другого. Целое мгновение Се Лянь пытается понять, правильно ли он расслышал. — Подожди… Саньлан, ты же не всерьез?.. Впустить кого-то, когда мы… вот так?.. — он ощущает, как вспыхивает лицо, и невольно прикрывает его руками. Се Лянь мучительно смущается просто от мысли, что один из демонических прислужников войдет в комнату и занесет бутылочку с маслом, которую они потом используют для постельных дел… Или… неужели Хуа Чэн говорил про Инь Юя? Видя, как разволновался Се Лянь, Хуа Чэн тихо прыскает и осторожно берет его руки, открывая лицо. — Ничего подобного, гэгэ. Я бы никому не позволил застать наши минуты близости, — он снова целует Се Ляня, ласково и успокаивающе. — Но у меня есть способ сходить за маслом и при этом не отпускать тебя… вот так. Вдруг высвобождается духовная энергия, сильная и необузданная, с отчетливым демоническим запахом Хуа Чэна. Се Лянь шумно вздыхает, чувствуя присутствие кого-то другого в комнате. Он резко оборачивается, чтобы посмотреть, и его взгляд падает на стройную фигуру, появившуюся около кровати. Округлив глаза, Се Лянь мгновенно узнает посетителя. — Сань… Саньлан?! Это на самом деле Хуа Чэн в своей более юной форме. Он улыбается Се Ляню, оба глаза целы и лучатся озорством и обожанием. — Гэгэ, — приветствует он, словно ничего странного не произошло. И, верно, так и было бы… если бы более взрослый и высокий Хуа Чэн все еще не держал Се Ляня в любящих объятиях в постели. — Отправляйся за маслом для Его Высочества, — приказывает Хуа Чэн. Юноша — «Саньлан» — даже не удостаивает его взглядом, все еще нежно глядя на Се Ляня, но подчиняется. Он уходит к одному из шкафов для хранения и забирает бутылочку. Се Лянь не может устоять и украдкой бросает на клона несколько взглядов, когда тот поворачивается и направляется обратно к кровати. Он тоже обнажен и, похоже… возбужден не меньше, чем оригинал. Хуа Чэн замечает интерес Се Ляня и хитро усмехается. — Ох, мне стоит обидеться? Гэгэ, я тебе больше не нужен, ты нашел мне замену? Се Лянь спешно поворачивается обратно к мужу — тому, который настоящий — целует его, чтобы умилостивить, и не важно, что Хуа Чэн только дразнит его. — Он… очень красивый, — говорит Се Лянь. — Почти такой же красивый, как и Саньлан в истинной форме. Саньлан наконец приносит маленькую бутылочку, блестящую в свете комнатных свеч, и вкладывает ее с заботой и почтением ему в руку. Се Лянь все мечется взглядом между ним и оригиналом. Неожиданная мысль приходит ему в голову, и он заливается краской сильнее. — Спасибо, — кивает он, пытаясь выбросить непрошенные картины из головы. Почему, ну почему он думает о таком? Какой потаенный участок разума подкинул ему такую дикую, будоражащую идею? И почему он внезапно стал очень даже не против двух разных Хуа Чэнов в одной комнате с ним, да еще и в такой интимной обстановке? — Гэгэ? — в голосе Хуа Чэна лукавый тон сменяется умиротворением и мягкостью. — Тебя это расстраивает? Я могу развеять его в мгновение ока, только скажи… — Нет! — торопливый ответ Се Ляня удивляет даже его самого. И теперь он готов провалиться сквозь землю от смущения, но все равно не может очистить от мыслей голову!.. — Гэгэ? — снова зовет его Хуа Чэн. — Тебе чего-нибудь хочется? — добавляет Саньлан, стоящий около кровати. Се Лянь медлит с ответом. Его взгляд все непрестанно перебегает с Хуа Чэна на Саньлана и обратно. Те ободряюще улыбаются и, затаив дыхание, ожидают просьбы. Еще мгновение в принце борются желание и застенчивость, но потом он понимает: если не предложит сейчас, то когда еще ему выпадет такой шанс? — Я… я тут подумал, — он делает глубокий вдох. — Не могли бы Саньлан… и второй Саньлан… поцеловать друг друга? Что ж, он сделал это. Он прячет лицо в груди Хуа Чэна — щеки пылают от смущения — и даже не может поднять взгляд на его лицо. Должно быть, он подумал, что Се Лянь спятил, наверняка его предложение показалось ему нелепым… Но когда Хуа Чэн говорит, в его голосе слышны только слабое удивление и теплота. — Ох… Гэгэ, если ты этого желаешь… — Тогда ты получишь все, о чем просишь, — заканчивает за него Саньлан. Не веря своим ушам, Се Лянь открывает глаза. Сместившись на кровати, Хуа Чэн дарит ему еще один любящий поцелуй и встает на ноги, оказываясь лицом к лицу с клоном. Две формы князя демонов едва окидывают друг друга взглядами и тут же переключают внимание обратно на Се Ляня. Не сводя с него глаз, они легонько обнимаются — без особого влечения, но и без открытой враждебности. Хуа Чэн берет Саньлана за подбородок, наклоняется и прижимается губами к его губам. У принца перехватывает дыхание, когда они начинают целоваться. Прикосновения губ мягкие, неторопливые, чувственные. Внизу живота Се Ляня приливает жар возбуждения, и хотя неосознанно он желает потупить взгляд, он не может перестать смотреть. Рука Хуа Чэна спускается по шее Саньлана к груди, обводя линию ключиц. Пальцы скользят к соску, дразняще сжимают его. Се Лянь шумно вздыхает: к нему он прикасается с такой же нежностью. Саньлан издает мелодичный, едва уловимый стон ему в рот и тоже перестает стоять без дела: тянется рукой к его члену, обхватывает тонкими пальцами, начинает ласкать… — Саньлан, — всхлипывает Се Лянь, съежившись на постели. Услышав тихий зов, Хуа Чэн прерывает поцелуй и поворачивается к нему. — Гэгэ, — произносит он низким хриплым голосом. — Присоединишься? Се Лянь мешкает, короткий миг превозмогая робость и легкую растерянность, но вскоре желание и любопытство берут над неуверенностью верх. Он кивает и отползает назад на кровати, освобождая место для Хуа Чэна и Саньлана. Уютно устроившись, они помогают Се Ляню снять тонкое внутреннее одеяние. Когда он полностью обнажается, Саньлан обнимает его сзади, уткнувшись носом в плечо, и окружает теплом и любовью. Хуа Чэн садится перед ними и участливо улыбается Се Ляню, наклоняясь ближе для поцелуя. Се Лянь глубоко вдыхает, откидываясь назад на грудь Саньлана, который усыпает его шею и плечи поцелуями, щекоча и нежно пощипывая его соски. Хуа Чэн гладит его лицо, пока они сладострастно целуются. Се Лянь, переполненный приятными ощущениями во всем теле, всхлипывает ему в рот. И даже его застенчивость стремительно рассеивается, когда он плавится под чуткими вниманием и заботой. Оторвавшись от губ, Хуа Чэн немного отстраняется и пробегает ладонями по рукам принца. Его глаз восхищенно сияет, а губы растянуты в очаровательной улыбке. — Гэгэ так силен, — благоговейно бормочет он. Под его пристальным взглядом Се Лянь вспыхивает. — Саньлан, не дразнись… — Он и не дразнится, — отвечает второй Саньлан, губами касаясь его плеча. — Его Высочество поистине сильнее всех. Любоваться им в такой близи — величайшие благословение и привилегия. Хуа Чэн склоняется, чтобы поцеловать его руку, и игриво прикусывает бицепс. Се Лянь не сдерживает улыбку. У его мужа слишком умелый рот… во многих отношениях. Спустя некоторое время Хуа Чэн спускается ладонью по его животу и обхватывает член. Он начинает ласкать Се Ляня и вновь одаривает его теплым поцелуем, срывая с губ мягкие стоны. — Расслабься, гэгэ, ты в наших руках, — говорит он, отстраняясь, чтобы посмотреть на Се Ляня. В его взгляде плещется любовь, в темной глубине зрачка блестят озорные и ласковые искры. Наконец Хуа Чэн берет их новое масло и выливает немного сладко пахнущей жидкости на ладонь. Аромат потрясающий, тонкий и цветочный, но с волнующими нотками, от которых у Се Ляня по телу пробегает приятная дрожь. Однако еще приятнее ему становится, когда Хуа Чэн нежно скользит смазанным пальцем внутрь и находит место, от прикосновения к которому он возносится на небеса. Как и ожидалось, Хуа Чэн отыскивает его без особого труда и принимается ласкать Се Ляня изнутри. В легких не остается воздуха, каждое движение пальцев вызывает всплеск наслаждения и трепет во всем теле. — Гэгэ, — шепчет Саньлан. Он все еще держит Се Ляня и гладит его грудь кончиками пальцев. — Гэгэ, — зовет Хуа Чэн, свободной рукой проводя по его члену. Он не сводит с Се Ляня ласкового взгляда, словно желает убедиться, что ему все нравится. В этом не стоит и сомневаться. Се Лянь мгновенно теряется в тепле и блаженстве, охотно отзываясь на любящие прикосновения, и предается нарастающим ощущениям. Позади него — тело Саньлана, крепкое и надежное, и его руки, прижимающие ближе к груди, будто чтобы согреть. А Хуа Чэн снова целует его, лаская медленно и нежно. — Саньлан, — всхлипывает Се Лянь, когда чувствует, как достигает знакомого пика напряжения. — Ох, Саньлан… — Не сдерживайся, гэгэ, — выдыхает Хуа Чэн. — Позволь нам подарить тебе столько удовольствия, сколько ты заслуживаешь, — произносит Саньлан, и голос его звучит как мольба. Се Лянь кончает с тихим стоном, его бедра невольно дергаются, когда накатывает оргазм. Хуа Чэн продолжает ласкать его и бормочет на ухо сладкие слова одобрения, а Саньлан утешает любящими объятиями, в которых он чувствует себя в полной безопасности. Когда тело принца обмякает, Саньлан укладывает его на кровать. Каждое его прикосновение переполнено заботой и почтением. Он начинает приглаживать и поправлять его волосы, а Хуа Чэн достает тряпочку, чтобы его вытереть. — Гэгэ, тебе понравилось? — вполголоса произносит он, проводя теплой тканью по коже. Она кажется невероятно гладкой и бархатистой. — Хочешь чего-нибудь еще? — добавляет Саньлан, наклоняясь ближе и прикасаясь губами к его лбу. Се Лянь расплывается в улыбке. Все еще в ленивой истоме, он берет лицо Саньлана в ладони. — Это было восхитительно. Клон отстраняется, и Хуа Чэн подползает ближе, подхватывая губы Се Ляня. — Вот и славно, — бормочет он. — Гэгэ, если ты удовлетворен, думаю, нам больше не нужен… Он косится на Саньлана, и через мгновение клон растворяется в вихре серебряных бабочек. Се Лянь ощущает укол беспокойства, когда бабочки разлетаются прочь. Это внезапное исчезновение всколыхнуло болезненные воспоминания. Хуа Чэн тут же замечает его растерянность и ложится рядом, заключая в объятия. — Я здесь, гэгэ, — успокаивающе заверяет он. — Я настоящий и никуда не денусь. Се Лянь трется о него носом и тянется за поцелуем. — Хорошо, — шепчет он. — Саньлан… обними меня крепче? Хуа Чэн сразу выполняет просьбу. — Конечно, гэгэ… Сказать по правде, мне пока не хочется выпускать тебя из рук. — Спасибо, что исполнил мое глупое, эгоистичное желание, — произносит Се Лянь. Ему все еще немного неловко за то, что он подговорил мужа на это. Но так сложно волноваться о чем-либо, когда тело словно парит посреди пушистых облаков в блаженной неге. — Я сделаю все, что захочешь, гэгэ, — отвечает Хуа Чэн. Се Лянь поднимает взгляд на своего любимого, его сердце готово выскочить из груди. — Тогда, — мягко начинает он, — Сань Лан, позволишь мне продолжить? Се Лянь опускает руку и нежно прикасается к Хуа Чэну, все еще твердому. Он в очередной раз направил все свое внимание на удовольствие принца и совсем позабыл о себе — и Се Лянь хочет исправить это немедля. — Гэгэ, — вздыхает Хуа Чэн, почувствовав его ладонь. — Разреши мне тоже приласкать тебя, — шепчет он, увеличивая темп и давление. Ему нравится, что дыхание Хуа Чэна ускоряется. Спустя несколько мгновений Хуа Чэн дергается и протяжно стонет от горячей ласки. Се Лянь улыбается, продолжая двигать рукой, пока он не завершит. Как и всегда, его возлюбленный дрожит и тяжело дышит от острого удовольствия, а Се Лянь, упоенный зрелищем и безумно счастливый, чувствует во всем теле покалывание. Теперь они, утолив свою страсть, притискиваются ближе друг к другу. Се Лянь рад, что настала его очередь побаловать любимого. — Мой Саньлан такой молодец, — хвалит он, обхватывая ладонями лицо Хуа Чэна. — У него столько невероятных талантов. И даже клоны его безупречны. Хуа Чэн улыбается ему. И хотя его взгляд немного туманный после их близости, он светится довольством. — Гэгэ, я рад, что ты хорошо провел время. Се Лянь улыбается в ответ, соприкасаясь с Хуа Чэном носами, и целует его. — Но, — мягко добавляет Се Лянь. — Милее всех мне настоящий Саньлан. Хуа Чэн удобно устраивается в его объятиях, прижимаясь так близко, как только может. Он ничего не говорит, но Се Лянь знает, что ему приятно такое признание. Нежно гладя Хуа Чэна по спине, Се Лянь издает легкий благодушный вздох. Ему тоже все понравилось. Но каким бы забавным и волнительным ни был их новый опыт, одного Хуа Чэна ему всегда будет более чем достаточно.