***
В тот день холодный дождь обильно поливал земли близь Винтерфелла. Мрачные небеса над головой порождали в умах людей не самые благоприятные мысли. Если бы кто-то осмелился озвучить подобные мысли в слух, то мало кто сомневался, что даже столь благосклонный господин, как лорд Эддард Старк незамедлительно высек бы болтливого дурака. Мысль та была о том, что бастард Верховного Лорда Севера, был проклят самими богами. Иначе как объяснить в начале то, что они лишили мальчишку зрения, а сейчас в очередной раз пытаются забрать его хрупкую жизнь. Несколько дней назад, мальчик, что лишь чудом сумел пережить сильную лихорадку вновь слег с неизвестным недугом. Уже второй день, юный Сноу беспробудно лежал в своей постели находясь в бреду. Рядом с ним, кроме старого мейстера и личной служанки попеременно находились его лорд-отец и единокровный брат, что пытались проводить рядом с Джоном как можно больше свободного времени. Мальчик с тёмно-каштановыми волосами мокрыми от пота, лежал в скромной постели, укутанный мехами, с припаркой на рассечённом лбу и плотной серой повязкой на глазах. Рядом с ним, сжимая руку брата в кресле сидел мальчишка четырёх лет от роду, с копной рыжих словно медь волос. Его голубые глаза были устремлены на лицо Джона, пытаясь разглядеть в хоть малейшие изменения, что говорили бы о скором выздоровлении любимого брата. Если бы кто-то сторонний осмелился войти в скромные покои и сумел бы лицезреть развернувшуюся перед ним картину, он бы никогда не догадался о том, что мальчишки не то что братья, он бы усомнился в их родстве. Но даже так, кровь, разделённая между ними двоими, делали их самыми настоящими братьями. И сейчас, младший молил всех известных ему богов о скором выздоровлении старшего. Нависшую тишину покоев нарушил звук неожиданно открывшейся двери. Неспешно переставляя ноги внутрь вошёл лорд замка, что судя по промокшей одежде вернулся с очередной молитвы в глубине богорощи. – Милорд! – склонив голову, мейстер поприветствовал своего господина, оторвавшись от приготовления очередной горько пахнущей лечебной настойки. – Как он? – пройдя к сыновьям, лишь спросил Нед усталым голосом. – Сожалею лорд Старк, его состояние без изменений и мне не ведом недуг, сваливший тела мальчика. Изначально, я предполагал, что это горячка, но припарки должны были снизить его жар, чего не произошло. – И что нам остаётся делать? – Настойка из ягод клюквы и смородины, с добавлением цветков липы и коры ивы должны помочь, – указывая на раствор, что он готовил до того, как его прервали, ответил старый мейстер. – Не буду мешать, – с этими словами он прошёл к сыновьям, присоединившись к Роббу. «За что же боги столь суровы с тобой, сын мой» – пронеслось в голове у Неда, стоило ему бросить взгляд на бледное лицо сына покрытое потом.***
Его голова разрывалась от нестерпимой боли. В груди словно горел незатухающий огонь готовый в любой момент сжечь его изнутри. Но всё это меркло по сравнению с тем, какую агонию испытывали его глаза. Ему хотелось кричать, выть, сделать всё что угодно лишь бы пульсирующая боль хоть на миг стихла. Он раньше и представить не мог подобной боли. Словно кто влил расплавленное железо в его глазницы. Потеряв счёт времени, он был обречён в бессилье бороться с болью охватившее его юное тело. Пока наконец она не ушла на убыль. Он всё ещё боялся открыть глаза, ведь не хотел вновь увидеть столь ненавистную тьму. Ощутив, что по его лицу стекает какая-то жидкость, Джон рефлекторно потянулся рукой дабы вытереть её. Но учуял до боли знакомый вкус. И вот когда жидкость попала ему в рот он понял, что это была… «Кровь? Но откуда ей взяться? Не уж то рана на лбу открылась?» – повинуясь инстинкту, рука сама двинулась к месту раны. Дотронувшись до места, где как сказал мейстер Лювин у него останется шрам, Джон понял, что рана цела. А это означало, что кровоточит нечто иное. Рука опустилась ниже и пальцы вновь ощутили вязкость крови. Кровоточили его глаза. – «Но, почему?» – с зарождающейся паникой в мыслях выпрашивал он, когда услышал голос, что раздавался прямиком в голове. – Открой глаза мальчишка. – Что? Кто это? – Открой, – повторил голос. Нехотя повинуясь, он не спеша разлепил века, лишь для того, чтобы зажмуриться в следующий миг от яркого света, что ослеплял его глаза. Приоткрыв глаза вновь, он увидел размытый пейзаж окружающей его природы, через алую пелену, заслоняющую взор. Инстинктивно Джон протёр глаза и мгновением позже вновь начал осматриваться. Ему предстали воистину дивная картина. Зелёные луга, раскинувшиеся на множество лиг вокруг. Голубое небо над головой, по которому повинуясь легчайшему дуновению ветра, мерно плыли ленивые белые словно свежевыпавший снег облака. И лучезарное солнце, застывшее в небосводе. Сидя под сенью величественного чардрева, он любовался красотой до той поры, пока голос вновь не напомнил о себе. – Позже будешь любоваться местными пейзажами, поверь, они ещё успеют тебе пресытиться. В попытке найти говорившего, он начал озираться по сторонам. – Я здесь дитя, – отозвался голос откуда-то свыше. Подняв голову, он заметил крупного чёрного ворона, что величественно восседал на одном из ветвей чардрева. Было в этом вороне нечто необычное, то что отличало его от любого собрата. И это отличие крылось далеко не в размере, а глазе. Третьем глазе, что располагался промеж двух других. – Трёхглазый Ворон? – слова вырвались из уст быстрее мысли. – А ты ожидал увидеть здесь кого-то иного? – Нет… то есть, не знаю, – поднявшись и размяв ноги, замялся Джон. – Просто необычно говорить с птицей. – Привыкай, отныне таков будет мой облик во время твоего обучения. – И когда же оно начнётся? – с легко читаемым нетерпением, спросил он. – Уже началось. – И в чём же его суть? – Для начала, обуздай зверя. – Зверя? Какого? – озираясь по сторонам и убедившись, что они одни спросил юный Сноу. – Его, – указав клювом вперёд, ответил ворон. Проследив за тем, куда указывал клюв, Джон увидел в отдалении тёмный силуэт, что стремительно приближался к нему. Приглядевшись, он заметил, что крупным зверем, бегущий прямо на него, оказался волк. Лютоволк, мех которого имел белоснежный словно снег окрас. Через несколько мгновений стремительно бега лютоволк приблизился на расстояние длинного прыжка, который незамедлительно совершил, накинувшись прямо на Джон и повалив его на сырую землю. Миг, распахнутые широко челюсти, полные бритвенной острых клыков сжались прямо на шее юного Сноу, прогрызаясь плоть и вырывая глотку. Краткий миг боли, затопил сознание Джон, прежде чем он погрузился во тьму. Открыв глаза, он с ужасом начал озираться по сторонам, с непривычной жадностью глотая воздух. Устремив руки туда, куда пришёлся укус, Джон понял, что раны нет, как в прочем и лютоволка напавшего на него. – Ты должен был обуздать зверя, а не становиться его добычей. Устремив широко распахнутые глаза на ворона, юный Сноу поднялся с земли. – Что это было? – Твоё обучение. Обуздай зверя. – Как…– вопрос, зародившийся в нём был прерван ужасающим воем, что затопил всё вокруг. Бросив взгляд в направлении издаваемого воя, он вновь увидел белого лютоволка, что без какого-либо промедления вновь устремился к нему. – Что мне нужно сделать? – в панике обратился Джон к ворону, что с некой ленцой смотрел вниз. – Обуздай зверя, – вновь повторил ворон. – Но как? – Как и подобает любому варгу. Перенеси свой разум в его тело и заставь подчиниться. – … – следующий вопрос застрял в горле, когда лютоволк вновь сбил его с ног. В четной попытке отбиться от зверя, Джон начал бороться. Но перебороть свирепого зверя, мальчику было не суждено. Челюсти вновь сомкнулись на шее мальчика, причиняя нестерпимую боль. Мир вокруг померк и сознание погрузилось во мрак, под звуки трескающихся костей. Очнувшись, он вскочил на ноги и судорожно вздохнул. Голова, грудь и глаза пульсировали от боли. Осмотревшись в поисках ворона, Джон не нашёл его на ветке, где тот располагался ранее. – Где ты? – крикнул он. – Обуздай зверя, – раздалось у него в голове. – Лишь так, ты сможешь прекратить всё это. – Это безумие… я не зная как это сделать? – надрывая горло продолжал Джон. – Учись. Иного не дано, либо ты обуздаешь зверя, либо погибнешь, так и не встав на намеченный путь, – слова звучали словно приговор. – Погибну? Постой, ты ничего…– очередной, до боли знакомый вой прервал его. Обернувшись он вновь увидел свирепого лютоволка, что скаля пасть устремил на него взгляд алых словно кровь пары глаз. Понимая, что произойдёт дальше Джону оставалось лишь одно. Бежать. Повинуясь самому низменному позыву, юный Сноу бросился со всех ног прочь от зверя. Он бежал так быстро, как никогда ранее, пока не упал на землю запнувшись об один из раскинувшихся вокруг корней чардрева. Грудь горела от столь стремительного бега. Подвёрнутая лодыжка болела так, словно волк уже вцепился в неё порывая оторвать от остального тела. Но словно не обращая на всё это внимания, Джон начал ползти, лишь не оказаться в лапах зверя. Как вдруг он ощутил клыки, впившиеся в левую ногу. Волк начал тянуть его назад, намереваясь вновь отведать его плоти. Но Сноу не сдавался и цеплялся за каждый корень, кусок земли и даже траву, пока пасть зверя не сомкнулась на его шее. – Бежать бесполезно. Борись! Обуздай зверя! – громогласный голос ворона эхом раздался в голове Джона с такой силой, что ему пришлось зажмуриться и прикрыть уши, дабы больше не слышать его. Но всё было бесполезно, голос был в его голове. – У меня не получится. Я не могу, не понимаю как? Прошу, подскажи. Укажи верный путь, – взмолил он. – Я уже говорил ранее, как тебе следует поступить, обуздай зверя. – Пекло! – в воздухе вновь раздался ужасающий вой. – Только не опять, – взмолил он, поднимаясь на ноги. Лютоволк уже нёсся на него, оскалив пасть в предвкушающей улыбке. «Думай! Думай, Джон! Выход должен быть» – не сводя взгляда с надвигающей погибели панически размышлял юный Сноу. – «Перенести разум в тело волка» – припомнил он слова ворона. – «И как мне это сделать?» – на этой мысли зверь набросился на него и вновь начал терзать. – С-стой! – прохрипел он, захлёбываясь своей кровью, но волку было плевать на любые трепыхания своей добычи. Перед тем, как тьма вновь обволокла его сознание, Джон ощутил нечто необычное. Сам того не осознавая, всего лишь на краткий миг, он сумел перенести крупицу своего затухающего сознания в разум лютоволка, что лакомился его плотью. В тот краткий миг он ощутил привкус крови во рту. И этот вкус порождал в нём нечто, что пугало его. И вместе с тем, пробуждало в нём силу. Вероятно, ту самую силу, о которой и говорил Трёхглазый Ворон.***
День для неё начался столь же обыденно, как и множество раз до этого. Проснувшись и с помощью слуг приведя себя в порядок, она спустилась вниз, где в Великом Чертоге Винтерфелла, под сводом где когда-то восседали и праздновали великие короли древности, ей предстояло завтракать в торжественном одиночестве. Её дочь, Санса была накормлена кормилицей и сейчас должна была находиться под присмотром одной из сиделок. А уважаемый муж и любимый сын в очередной раз отсутствовали. Пустующие места за столом вызывали у Кейтилин Старк, в девичестве благородную леди из рода Талли раздражение. Ей претило, что её благородный лорд-муж и первенец предпочитали компанию бастарда, нежели её. Бастард. Одна лишь мысль о мальчишке, что столь походил внешними чертами на её супруга нежели оба ребёнка порожденные ею, вызывало у неё тихий гнев. Она до сих пор помнила ту горечь обиды и чувство предательства, которые испытала в момент, когда с собственным первенцам на руках встречала своего лорда-мужа после восстания. Тогда она впервые увидела молодого лорда, что стал таковым по прихоти богов и безумца, восседавшего на троне до того, как его свергли вместе со всей его династией королей. Худощавый юноша с густой гривой тёмно-каштановых волос и жидкой бородой, которую он успел отпустить за время кровопролитного восстания, въехал верхом на гнетом жеребце в главные ворота Винтерфелла в сопровождении небольшой свиты воинов и небольшим свёртком ткани, что крепко прижимал к собственной груди. Уже в тот момент сердце Кейтилин ощутило нечто неладное, но позже когда Эддард спешился и представил всем своего сына, точнее бастарда, которого судя по всему признал ещё в присутствии новоиспечённого короля и многих благородных лордов, что пребывали в Королевской Гавани, она поняла, что её привычный мир рухнул. Теперь ей предстояло мириться с тем, что бастард её мужа будет жить и воспитываться подле её детей. Детей, что были законны пред ликом богов и были рождены в браке. Неспешно прогуливаясь по залам Винтерфелла, Кейтилин шла с присущими для благородной леди манерами, держась горда и непринуждённо. Укутанная в тёплые меха, она ёжилась под суровыми и холодными ветрами, присущими землям, что за годы жизни так и не успели стать ей родными. Она до сих пор не могла поверить в то, что когда искренне мечтала стать леди Винтерфелла и выйти замуж за Брандона Старка, тогдашнего наследника Севера. Будучи взращённой на песнях и россказнях бардов, она с юных лет грезила о том, чтобы стать женой благородного лорда и подарить ему законных наследников, что носили бы в себя кровь её благородного рода. А потому была искренне счастлива, когда её лорд-отец объявил о предстоящем замужестве на наследнике лорда Севера. Кейтилин влюбилась в Брандона Старка при первой их встрече. Ещё бы не влюбиться во внушительного юношу, что до их встречи успел прославиться доблестью непревзойдённого воина. Она была бы рада разделить свою жизнь с Брандоном, но подобному не суждено было случиться. Безумный Король постарался на славу сгубив её наречённого вместе с другими благородными лорда и наследниками Севера и Речных Земель, в стенах Красного Замка. Неспешным шагом она успела прийти в одно из немногих мест на Севере, где чувствовала себя как дома. Небольшая храм-септа построенная её лордом-мужем для его жены-южанки в стенах замка, где практически все обитатели исповедовали веру в Старых Богов. Кроме неё септу навешали лишь септа Мордейн, что пришла с южных земель вместе с ней и септон Шейли, выполнявшие обязанности священнослужителя в самой септе и библиотеке. Войдя во внутрь храма, перед ней предстал небольшой алтарь, расположенный в самом центре, прямо перед вырезанными из белого дуба статуями семерых идолов. Неожиданно для неё, Кейтилин обнаружила что она не единственная, кто решила исповедоваться перед богами в септе. Робб, её первенец и любимый сын стоял перед алтарём на коленях и не обращая внимания на окружающий мир старательно молился богам. Старясь никак не спугнуть своего сына, что на её памяти впервые стал исповедоваться её богам, она неспешно подошла к нему из-за спины и подобрав подол синего платья присела на колени, после чего стала исповедоваться богам. – О чём ты молишь богов сын мой? – решила узнать она, после того как закончила свою дневную исповедь. – О скором выздоровлении Джона. Старые Боги не слишком торопятся, потому я и решил, что Семера будут более услужливы к моим молитвам, – проговорил мальчик, не открывая глаза. «Снова этот бастард» – раздражённо подумала Кейтилин. – «Даже исповедь к моим богам привела моего сына лишь нужда этого бастарда. Словно в усмешку, этот дрянной мальчишка продолжает насмехаться надо мной, даже будучи одной ногой в объятиях Неведомого» – Маловероятно, что Семера исполнять твою просьбу. – Почему? – впервые за время разговора, Робб открыл глаза и оторвавшись от молитвы направил на неё не понимающий взгляд. – Джон бастард. А боги не жалуют подобных ему, – стараясь прикрыть неприязнь, направленную на бастарда, ответила Кейтилин. – Он мой брат и мне плевать, что он бастард. Он Старк, пускай и не носит этого имени. – Не смей ставить его вровень с собой. Ты законнорождённый, пред ликом богов и людей ты истинный Старк, – нехотя повысив голос, Кейтилин поднялась на ноги. – Джон такой же Старк, как и я. В нём течёт та же кровь, что течёт во мне. И богам, и людям следует знать это, – не желая уступать, защищал своего брата Робб. – Прекрати это Робб, – предостерегла сына леди Старк. – Не следует навлекать на себя гнев богов, защищая тех, кто этого совершенно не достоин. – Джон достоин и не тебе решать этого матушка, – выкрикнув эти слова, Робб бросился прочь из септы. – Робб! Робб, вернись не медленно, – бессильно глядя в спину своего первенца прокричала Кейтилин, но сын даже не обернулся уносясь прочь. Устало вздохнув, Кейтилин вновь вернулась к молитве. Пускай она никогда бы не призналась об этом, Кейтилин винила себя во всём происходящем с бастардом. Множество раз, пребывая в этом самом месте она искренне молила богов о скорейшем избавлении от клятого мальчишки. Молилась о том, чтобы Отец снизошёл до мальчишки и проклял того. Чтобы Воин ослабил тело мальчики и оставил того прозябать в бессилии, дабы бастард никогда не сумел представить опасность её законным детям. Чтобы Мать явилась к нему и прокляла на бесплодие, дабы мальчик не смог оставить после себя порочное потомство. Чтобы Неведомый забрал того в свои объятия. И вот однажды её молитвы сбылись, мальчишку свалил недуг и Кейтилин испытала радость, за которым последовало сожаление о содеянном. Только после до неё дошло насколько она была мелочной в своих низменных проклятьях. Своими молитвами она обрекла ни в чём не повинного мальчика на незавидную судьбу. А потому, когда она лишь услышала о том, бастард лишился зрения после её молитв, Кейтилин раскаялась. После того дня, она день за днём приходила в септу и молила богов о спасении. Она молилась дабы Матерь сжалилась над ни в чём не повинным дитя. Она молила Воина, дабы тот даровал мальчику крепкое тело. Она молила Неведомого дабы тот отвернулся от бастарда и оставил тому жизнь. В одиночестве Кейтилин молила богов дабы они сжалились над Джон Сноу.***
Открыв глаза, он вновь мог лицезреть голубое небо над головой, которое мог разглядеть через кроны чардрева под сенью которого пробуждался каждый раз. Осмотревшись, он заметил белого лютоволка, что гордо стоял на одном из зелёных лугов, раскинувшихся на множество лиг вокруг. Закинув голову, он завыл и бросил вперёд, нацеленный как можно скорей добраться до своей намеченной добычи, коей в очередной раз являлся Джон. Юный Сноу успел сбиться со счёта, в который раз ему предстоит закуской свирепого зверя. Бросив короткий взгляд наверх, он не увидел Трёхглазого Ворона, что вероятно оставил его одного в столь необычном испытании. Устало вздохнув, он неспешно поднялся на негнущихся коленях, после чего приготовился противостоять лютоволку, что был лишь на расстоянии прыжка от него. – Стой! – уверенно проревел он, вытянув руки вперёд. Лишь на краткий миг, волк остановился, прежде чем вновь наброситься на него. – «Проклятье! Опять не вышло» – сокрушался он пока лютоволк глодал его кости и раздирал плоть. – «Но ведь на мгновение. Всего лишь краткий миг у меня что-то получилось. Наконец-то я понял, что должен делать. Осталось только обуздать зверя» – слова ворона были последними в его голове, прежде чем он окончательно окунулся во тьму. «Обуздай зверя» – слова ворона эхом проносились у него в голове в тот момент, когда он вновь открыл глаза. Поднявшись, он схватил ветку, что валялась рядом с ним и приготовился встретить своего врага, коим являлся древний символ рода его отца. Нет! Символ его рода, ведь кровь Старков течёт в нём также, как и протекает в его лорде-отце и брате со сестрой. Он Старк, пускай не по имени, но по существу. Встав в боевую стойку, которую видел у стражников, что занимались во внутреннем дворе Винтерфелла, под чётким руководством мастера над оружием Родрика Касселя. Выставив ветку вперёд, он вперил взгляд своих фиалковых глаз на противника, что несся на него. Собравшись, Джон начал выискивать в себе отголоски той силы, которую нащупал ранее. Томительные мгновения прошли до той поры, пока где-то в глубине себя он не ощутил крошечный огонёк, практически тлеющие угли давно затухшего костра, что начал раздуваться стоило Джону лишь коснуться его. И в тот момент, когда жгучее пламя начало распространяться по его тело, словно вторая кровь, он ощутил бритвенно-острые клыки зверя, впившиеся в его шею, мгновением позже он повалился на сырую землю под весом лютоволка набросившегося на него. И пускай агония от того, как зверь вновь терзал его тело заполняло разум Джона, он был доволен и позволил себя довольную улыбку, ведь наконец понял, что ему нужно было делать, чтобы выбраться из этого кошмара. Вновь открыв глаза Джон поднялся на ноги и принялся вбирать силу, что скрывалось в его теле. В этот раз это было куда быстрее и когда уши уловили знакомый вой, он уже был готов. Взирая на своего неожиданного противника, Джон и не заметил, как его сиреневые глаза начали светиться от воздействия силы. Вместо этого, он ощущал силу, исходящую из глубины его тела и находящую выход в его глазах. Вытянув левую руку вперёд, он направил всё своё естество на волка, что уже несся на него. – Стой! – вырвался из его рта не то крик, не то рёв. На мгновение лютоволк остановился. Но Джон не позволил этому мгновению уйти напрасно. Усилив воздействие, он начал проникать в разум разъярённого зверя, что жаждал вкусить его плоть и кровь. – Подчинись мне! – приказал он. – Ты – это я. А я – это ты! – произнеся эти слова, что неведомо откуда пронеслись у него в голове. Пребывая во тьме, Джон ощутил, как его со всех сторон начали сковывать невидимые цепи. Прилагая не дюжие силы, он пытался вырваться из невидимых пут, призывая на помощь силу, сокрытую в нём. Наконец, он ощутил, как цепи начали ослабевать. Открыв глаза, что непроизвольно прикрыл во время подчинения зверя, Джон сильно удивился, ведь мог лицезреть перед собой самого себя сидевшего под сенью дерева с запрокинутой наверх головой и закрытыми глазами. Осмотревшись, он увидел белоснежные лапы волка, что множество раз сваливали его тело. Только в этот момент, Джон понял, что находится в теле лютоволка. У него получилось. Он сумел сделать это. Он смог обуздать зверя. Радость от осознания своего успеха чуть не обернулась провалом. Сознание волка не ушло, оно всё ещё было здесь. И оно боролось. Оно было вне себя от гнева, что кто-то ещё смеет находиться в его теле. Призвав на помощь силу, Джон принялся усмирять волю зверя. Будучи в его теле, сделать это было в разы легче, чем если бы он пытался, будучи в своём собственном. Вновь открыв алые глаза, юный Сноу увидел своё собственное лицо, что находилось на расстоянии вытянутой руки. «Неужели пока я боролся с его сознанием, тело волка добралось до моего? В таком случае, нельзя терять концентрацию, иначе волк вновь победит» – размышляя в подобном ключе, он продолжил усмирять лютоволка, пока от его сознания не остались лишь слабые отголоски. Вновь открыв глаза, Джон увидел перед своим лицом морду гигантского лютоволка. Первым порывом было немедленно броситься наутёк подальше от зверя, контроль над сознанием, которого юный Сноу вероятно утерял. Но приглядевшись, Джон понял, что волк не собирался нападать на него. Даже наоборот, лютоволк выжидающе уставился на него парой своих алых словно кровь глаз. – Ты ведь не собираешься вновь отведать моей плоти? – спросил он, вытянув руку вперёд и положив её прямо на нос зверя. Убедившись в том, что намерения лютоволка чисты, Джон начал медленно поглаживать шерсть зверя, удивляясь тому, насколько она мягкая и шелковистая. – А ты не такой грозный и устрашающий, когда не хочешь оторвать от меня кусок, – усмехнулся Джон. В следующий момент, лютоволк облизнул его лицо. – Хватит! Щекотно же, – пытаясь отбиться от «яростной атаки» зверя, Джон еле сдерживал смех. – Ты сумел обуздать зверя, – раздался знакомый голос в его голове. Подняв взгляд наверх, он увидел гигантского чёрного ворона с трюма глазами вместо двух, что удобно расположился на одной из веток чардрева. – Сумел, – огрызнулся Джон, поднимаясь с земли. – И спасибо, что был так любезен в своей помощи. – Таково было твоё испытание. Если бы ты не смог справиться с чём-то столь элементарным и естественным для всех варгов, то об остальном и говорить не следовала, – слетев вниз, ворон приземлился на правом плече Джона. – Значит будут и иные испытания? – Будут, но не сейчас. Теперь, после того, как ты научился обладать своим даром, мы продолжим твоё обучение. – Значит это не конец? – устало спросил Джон. – Это только начало мальчик, – заявил ворон, после чего взлетел. – Следуй за мной! Наблюдая за полётом ворона, Джон устало опустил голову и издал печальный вздох, после чего глянул на своего нового «друга», которого обрёл в лице недавнего врага. – Ну что ты пойдёшь со мной или останешься здесь? Вопрос был не к чему, ведь стоило Джону направиться за вороном, лютоволк последовал за ним безмолвной тенью.***
Он очнулся от душераздирающего крика, что разнёсся по скромным покоям его единокровного брата. Сам того не заметив он уснул на кресле близь кровати Джона. Протерев заспанные глаза Робб быстро нашёл источник крика, им был Джон, тело которого билось в сильных судорогах, а повязка на глазах было покрыта кровью. – Джон! Джон, прошу очнись. Я здесь, ты слышишь меня. Это я, Робб, – пытаясь докричаться до брата, Робб кричал совершенно не обращая внимание на то, который сейчас час, но его попытки были четны, Джон не обращал внимание ни на что продолжая пребывать в бессознании. – Робб, отойди от него, – он и не заметил, как в покои его брата вошёл мейстер Лювин, что в данный момент пытался помочь Джону. Влив в рот Джона какое-то снадобье, он начал снимать с глаза повязку, после чего с помощью припарок обработал кровоточащие глазницы его брата. – Что с ним? – с нескрываемым страхом за судьбу брата спросил Джон. – Мне не ведомо. Но чтобы это не было, я собираюсь облегчить его боль, – с этими словами старый мейстер начал доставать из своей сумки различные пузырьки со снадобьями названия большинства которых юный наследник Севера не знал. – Это ему поможет? – Облегчит боль, – согласно кивнув, мейстер Лювин влил в рот Джона очередную микстуру. Неожиданно в покои Джона ворвался их лорд-отец, что в панике бросился к кровати. – Что с ним? – Его состояние ухудшилось милорд. И к сожалению, я не знаю, чем именно это вызвано, – виновато опустив голову ответил мейстер. – Так узнай и помоги моему сыну. Скорее! – выкрикнул Эддард. Робб никогда ранее не видел своего лорда-отца в подобном состоянии. Казалось бы, вечно уверенный в своих действиях и решениях лорд, в данный момент покинул покои. И вместо него здесь предстал сопливый юноша, что только сейчас отрастил свою первую бороду. – Отце, Джон… он? – С ним все будет хорошо Робб, – заверил его отец, но Робб видел по выражению лица своего лорда-отца, что тот и сам не верил в свои слова. Отец и сын сидя у кровати Джона долгие часы должны были лицезреть не самую приятную картину. Как темноволосый мальчишка, глаза которого безостановочно кровоточили, а пот лился ручьём лёжа в постели бился в судорогах и истошно кричал, будто его тело кромсал невидимый зверь. Пока наконец, под заход солнца тело Джона не прекратилось биться в судорогах. Дыхание не стало размеренным, а лицо не озарила усталая, но тем не менее довольная улыбка. – Он…? – Он жив милорд, – заверил всех находящихся мейстер Лювин. – Проследите чтобы так и оставалось до восхода солнца, – приказал Эддард. – Конечно милорд. Если позволите, думаю вам и юному Роббу следует отправиться в свои покои и как следует отдохнуть. Ваше нахождение здесь более не требуется. – Нет, я… – Мейстер прав Робб, – рука отца, лёгшая на плечо, остановила Робба. – Отправляйся в свои покои и отоспись как следует. – А как же ты? – Я отправлюсь, как только поговорю с мейстером, – заверил его отец. Не желая спорить с отца, по лицу которого, как сильно вымотали его последние несколько часов, Робб решил покинуть покои брата, напоследок бросив на него взгляд и удостоверившись в том, что с ним всё в порядке. Уже у дверного проёма, Робб услышал, как мейстер Лювин и его отец о чём-то тихо переговаривались.***
Неспешно бродя по зелёным лугам, Джон не мог не любоваться открывшимися ему пейзажами местности, что казалось сошли с картины какого-то мастера. Он и не заметил, как ворон, паривший в небесах привёл его раскинувшейся на много лиг богороще, что состояла лишь из чардеревьев, на белоснежной коре которых были вырезаны лица. – Куда мы идём? – крикнул он. – Сейчас не время для вопросов, следуй за мной, – послышалось у него в голове. Устало вздохнув, Джон бросил взгляд на белоснежного лютоволка, что размером не уступал рослому пони и возвышался на две, а то и три головы над мальчиком. Пока они брели, волк неспешно следовал за ним, время от времени резвясь по раскинувшимся лугам и зелёным холмам. – А он не особый любитель поговорить, не находишь? – усмехнулся Джон, погладив волка по шее. Лютоволк лишь согласно кивнул, принимая ласку своего нового хозяина. – Даже и не вериться, что совершенно недавно, ты с таким остервенением охотился на меня, пытаясь оторвать кусочек побольше, – на подобное заявления волк лишь виновата опустил уши. – Ничего, как не странно, я не в обиде, – напоследок погладив мягкую шерсть зверя, Джон направился в глубь рощи, безымянный лютоволк последовал за ним по пятам. Пробираясь сквозь стволы многовековых стражей рощи, Джон потерял ворона из виду, но даже так, он чувствовал, что идёт в правильном направлении. Будто что-то звало его из глубины древней рощи. Подобное он ощущал каждый раз, когда оказывался во сне и Трёхглазый Ворон взывал к нему в пещеру. Наконец он вышел на открытую поляну, по среди которой был круг из темных словно смоль камней и валунов различных размеров и форм, в центре которого прорастало гигантское чардрево, больше которого Джон никогда в жизни не видел. – Войди в круг и сядь меж корней этого древа, – проговорил ворон, что восседал на одном из камней. – Для чего? – Так мы продолжим твоё обучение. Не до конца понимая всего происходящего и не желая спорить с тем, кто судя по всему не желал давать всех ответов, Джон сделал то, что от него требовалось. Перешагнув через один из камней, юный Сноу ощутил нечто необычное. Силу. Древнюю силу, что таилась в столь необычных землях. Переборов сомнения, Джон быстро добрался до чардрева, после чего, как и было оговорено ранее расположился под сенью древа, опершись о ствол спиной. – Что дальше? – спросил он, после того как удобно устроился, лютоволк, что до этого безмолвно следовал за ним улёгся рядом, словно сторожа покой человека, которого признал хозяином. – Начни слушать, – просто отозвался ворон. – Слушать? Что именно? – внедоумении спросил Джон. Большой чёрный ворон, расположившись на изголовье одного из камней расправил крылья, после чего в голове мальчика прозвучал голос: – Слушай ветер, вольно блуждающий повсюду. Слушай землю под своими ногами. Услышь голос многовековых стражей этого места, что окружают тебя и корни которых простираются на множество лиг по всему континенту. Услышь Голос Мира и внимай ему. Лишь так, ты сумеешь обрести то, о чём столь сильно грезишь. – То есть, услышав голоса деревьев, я смогу вновь видеть? – с нескрываемым скепсисом в голосе переспросил юный Сноу. – В твоём голосе слышится недоверие, даже после всего что тебе пришлось пережить ранее, – с некой усмешкой в голосе, отозвался ворон. – Просто… всё это как-то странно. – Силы и знания выходящие за грань понимания обычных людей никогда не бывают чем-то обыденным. Именно поэтому лишь единицы, дорвавшиеся до них, могут не только постичь таинства недоступные всем, но творить воистину невероятные вещи. А теперь, если я утолил твою потребность в глупых вопросах, приступай к следующему шагу своего обучение. – Не такие они уж и глупые, – недовольно пробурчал себе под нос Джон, прикрывая глаза и как бы это ему не казалось странным, начиная слушать Голос Мира. Находясь в уже привычной ему тьме, юный Сноу начал вслушиваться в малейшие шорохи, что издавал древний лес, в сердце которого он находился. Долгое время, всё что слышал Джон было мирное дыхание зверя, что сторожил его покой. Мерно вдыхая тёплый воздух, он ощутил дивный запах луговых цветов, что щекотал его нос. Ласковые объятия блуждающего меж белоснежных стволов деревьев ветра, давали некое подобие спокойствия и умиротворения. Сам того не осознавая, юный Сноу провалился в транс, в котором начал ощущать окружающий мир совершенно по-иному. Совсем не так, как он привык ранее. Словно всем естеством обратившись в слух, он услышал то, что ранее не мог. Услышал, как алый лепесток, опавший с ветки векового чардрева, падая вниз подхватывается дуновением ветра и уносится в даль. Услышал малейший треск коры, после каждого прикосновения шального ветра. Услышал движение облаков, мерно плывущих над его головой. И наконец, услышал еле уловимый шёпот, исходящий вокруг него. Голос. Нет. Вернее, будет сказать голоса, слышались отовсюду. Но как бы сильно Джон не пытался вслушаться, он не мог разобрать ни слова из монотонного разговора говоривших. – Молодец! – единственное слово, ворвавшееся в еле уловимый поток шёпотков, оглушило Джона и заставило вскрикнуть от неожиданности. Открыв глаза, он буквально вскочил на ноги, лишь для того чтобы рухнуть на колени в следующий миг. Его голова гудела, словно по ней били молотом. Мир перед глазами был размыт и шёл небольшой рябью, из-за чего его мутило. А в ушах всё ещё стоял звон. Вскинув голову, он устремил свой взор на единственного нарушителя спокойствия в этой дивной роще. Чёрный ворон, всё так же располагался на вершине камня и взирал на него в ответ. – Ты наконец сумел услышать его, – с нечитаемой эмоцией в голосе, начал Трёхглазый Ворон. – Правда, должен признать, подобное заняло у тебя куда больше времени, нежели я рассчитывал ранее, – лишь после этих слов ворона, Джон заметил изменения, произошедшие вокруг. Некогда дивная роща, наполненная ярким дневным светом, что пробивался через кроны деревьев, буквально пышущая жизнью и манившая своей таинственной прекрасностью и неизвестностью, ныне пугала. Дневной небосвод, сменился тёмным полотном, на котором блистали мириады ярких огней. А лес освещался пепельный свет полумесяца, что в гордом одиночестве плыл по ночному небосводу, из-за чего лики, вырезанные на коре чардеревьев устрашали и вселяли в сердце юного Сноу трепет. – Как долго… – Дольше положенного, – прервал его голос ворона, что раздался в голове. – Но сейчас это не столь важно. Ты сумел добиться необходимого и теперь тебе положен покой, – расправив крылья, ворон собирался было взлететь. – Постой, то есть? – Ты вернёшься назад. Я призову тебя тогда, когда сочту нужным. – Когда сочтёшь? Но когда это случиться? – недоумевал Джон, поднимаясь на ноги. – Раньше, чем ты поймешь и гораздо позже, чем мне бы того хотелось. Твоё тело ещё слишком слабо и может не выдержать дальнейшего обучения. Возвращайся назад. Отдохни как следует, наберись сил и помни, твой путь лишь начался, – с этими словами Джон ощутил, как ветер, набравший силу начал уносить его, словно он был листком, оторвавшимся от ветки. Раньше, чем он сумел что-либо сказать, мрак начал окутывать его, и он провались во тьму.