* * *
Их отпустили на перерыв на полчаса раньше, договорившись прийти на практику к двум и разойтись по домам через часик. Все быстро покинули аудиторию, кабинет опустел, только несколько человек все еще копошились, не спеша покидать лекционную. — Пошли поедим. У меня так громко урчал живот, я думал, что умру, но потом услышал, как урчит твой, и успокоился. Вот она - поддержка! — усмехнулся Чимин, который стоял рядом с неспешно собирающим свои тетрадки и ручки Тэхеном. Он всегда все делал медленно, так что Пак уже привык к этой особенности друга. Последние студенты быстренько покинули помещение, они остались втроем с преподавателем, который в ожидании стоял возле двери, собираясь закрыть кабинет на ключ, когда все наконец выйдут. — Извините, что заставили ждать, профессор Мин, — неловко улыбнулся Тэхен, когда оба парня выскочили в коридор. — Ничего страшного, вы всегда выходите последним, студент Ким, — весело усмехнулся мужчина, уже привыкший к своим студентам и некоторым их заморочкам. Преподаватель закрыл аудиторию, а Чимин не спешил удаляться, вновь вдыхая этот потрясающий аромат, который теперь, о боже, слышался так близко. И пошли бы к черту все эти мысли, которые лезут в бедную головушку несчастного одинокого омеги, стоит увидеть тонкие длинные пальцы, обхватившие ключ, большие ладони, на внешней стороне которых видны вены. Развернувшись, альфа удивленно вскинул брови, обнаружив, что студенты еще не убежали на перерыв, а стояли и ждали, пока тот закроет дверь и двинется по коридору, чтобы пройтись вместе. Он вновь поймал взгляд парня на себе. — Я вас раньше не видел на моих парах. Прогуливаете? — вновь усмехнулся он, когда они втроем зашагали дальше по коридору. А Чимин таял. Просто плавился от рук, голоса, расстегнутых верхних пуговиц, запаха мяты, необычного цвета волос, сережек-колец в ушах, очаровательной усмешки. Господи, он пропал, когда понял, как сладко внутри все скручивается с каждым вдохом, наполняющим легкие свежестью и прохладой. — М, нет... Я просто... — растерялся Чим. Ну не сказать же «да, я забил хуй на ваши пары. И не только на ваши. Хотите - отчисляйте, хотите - пошлите на хер меня. Мне на все похуй»? — Я присылал задания на почту. Вы писали, что все отлично. — А, точно! — догадался он. — Пак Чимин? У вас и правда отличные работы для бессовестного прогульщика, хах, — продолжал шутить альфа, удовлетворенно жмуря глаза на реакцию студента, который густо покраснел, глядя куда-то в пол. Когда они дошли до лестницы, мужчина остановился, сворачивая в сторону другого кабинета, прощаясь: — Будете прогуливать - к экзамену не допущу, — расплылся он в довольной улыбке. — Жду обоих на паре в два часа. И он скрылся за дверью. А Пак Чимин закончился после этой улыбки. Он полностью закончился как человек.* * *
Пак впервые хотел плакать от горя, что пар настолько мало - лишь четыре в неделю, две из которых в один день, и по итогу виделись они только трижды за каждые семь дней! Их катастрофически мало, болезненно недостаточно. «Мин Юнги» - так зовут этого преподавателя, чье имя, узнав, много раз пробовал на вкус Чимин, произносил вслух, ласково и нежно, злобно и обиженно, но произносил слишком часто за последние время. — Я переделываю эту лабу в шестой раз, Тэхен, в шестой! — нервно восклицал Чимин, всем своим видом показывая недовольство, льющееся через край. — И знаешь в чем дело? Он нифига не пишет, что именно ему не нравится! Каждый раз отвечает «на первой странице ошибка», я ищу, исправляю, отсылаю, а он опять пишет «вот тут тоже неправильно»! И так шесть раз! ШЕСТЬ РАЗ!!!! Двое омег сидели на подоконнике, запивая слойки соком, и вот уже вторую неделю бурно дискутировали об их новом предмете обсуждения - преподавателе по программированию. В коридоре тишина, студенты на время обеда находились в столовой, или направились в ближайший супермаркет, или просто сидели где-то на этажах, как эти двое, жуя взятые с собой булочки, глядя в окно на усыпанную снегом улицу. В этом году зима и правда «настоящая», с сугробами, пробками из-за снегопадов, холодом, украшенными к скорому празднику улицами и магазинами - именно такая, какой должна быть всегда. — Я же тебе кидал свои работы. Он их зачел, можешь свериться, — пожимал плечами Ким, откусывая кусочек шоколадной слойки. — Так я сверялся!! — запротестовал парень. — Я подчистую все у тебя сдул! А ему все равно не нравится!!! И он никогда не пишет за раз, что ему не нравится, а просто делает замечание, а потом другое, а потом еще, и еще, и еще, чтобы я сто раз переделывал! Удивительно, но как только Пак начал ходить на пары к этому Мин Юнги, так тому сразу перестали быть по душе его «отличные работы». Вот так по щелчку пальца! Все время придирается. Он познакомился с этим мужчиной ровно две недели назад, а уже с ума сходит. Да, Мин Юнги просто сводит его с ума всем своим видом: высокомерным, насмешливым, безбожно красивым... Проклятье, сегодня на лекции Пак вновь не мог сосредоточиться. Этот запах просто сводит с ума, хочется еще и еще, хочется быть так близко, чтобы перекрыть все остальные ароматы и слышать лишь его. И вот через час они вновь встретятся на практике, обычно очень короткой, так как преподаватель отпускает пораньше минут на сорок, отшучиваясь, что ему эта работа сто лет не нужна, лучше дома с чашечкой кофе. А Чимину кажется, что еще как нужна! Вон, смотрите какой добросовестный препод - нет бы засчитать работу, а отправляет шестой раз переделывать. А впереди ведь еще сколько лаб... И если каждую по шесть раз... — Я скоро сдохну, Тэхен-ааааа, — плаксиво и отчаянно протянул розоволосый, уткнувшись лбом в ледяное прозрачное стекло. — Подойди после пар сегодня, спроси, что с твоими работами не так. Он же не изверг. Ему нет повода тебя нарочно изводить. Легкая стыдливая улыбка коснулась губ омеги, пока он задумчиво разглядывал белый мир за окном. Ему хочется остаться после пар... Желательно подольше... Сейчас еще немного времени и он снова увидит эти кошачьи глаза, холодный черный взгляд, как будто летней облачной ночью взглянул на небо, а там - бездна. Бездна, в которой тонул Чимин, в которой хотел тонуть. Он понимал, что это плохо, глупо, ему же хуже, но все равно опускал руки, даже зная обо всем, продолжал погружаться в эти чувства с головой, ожидая, в какой же момент захлебнется ими. Хотя можно ли назвать это чувствами? Просто непреодолимая тяга, необъяснимое ощущение какой-то ненасытности: еще, еще и еще. Хочется еще раз его увидеть, просто поймать глазами этот образ, просто знать, что, да, мы в одном помещении, дышим одним воздухом, слышим одни и те же разговоры, шумы, голоса, звуки. Хочется еще раз услышать, поймать, запомнить эту особую интонацию, уверенную манеру повествования, ведь, казалось, он ни на секунду не сомневался в том, что говорит. Так легко и свободно. Он что, совсем не боится выступать перед публикой? Совсем не тревожится? Мин Юнги казался человеческой версией «свободы». Все в нем было именно таким: уверенным, беспринципным, независимым. Он был не той свободой, которую обычно представлял Чимин, слыша это слово. Он не был легким как перышко или облако, его образ не казался прозрачным, невесомым, не способным быть понятым. Его свобода отличалась от тэхеновой - Ким странный, невероятный, он будто не скован правилами этой планеты, жизни, мира. Он где-то за гранью. Не от мира сего. Но Мин Юнги другой... Его свобода прохладная, свежая, осязаемая, более основательная. Не та, что испарится с рассветом. Это была новая, ранее неизвестная Паку версия свободы. И, проклятье, видит Бог, его тянуло к нему непреодолимо, мощно, со всей дури тянуло. И даже если можно было это преодолеть, то Чимин точно знал, что не хотел. — Ты так вздыхаешь, что все окно запотело, — засмеялся красноволосый. — Ну раз нравится, то так и скажи, не сожгут же тебя за это. Парень секунду молчал, пока смысл слов дошел до него. Он резко вскочил, недоуменно вытаращившись на друга. — Когда ты понял?! Чертов Ким Тэхен с его способностями провидца. Знал все, всегда и обо всех. Хотя, хах, успокаивало, что самого очевидного не замечал - с каким обожанием смотрит на него тот альфа-второкурсник, в которого, как ошибочно полагает сам Ким, он невзаимно влюблен. Это доказывало, что все-таки, не без некоторых сомнений, но Тэхен - человек. — Конечно я знаю, что мой лучший друг влюблен! — почти обиженно сказал он. — Да тут слепой не заметит. Наверняка и профессор Мин знает, вот и изводит тебя, ждет, пока сдашься и наконец признаешься первый. — Чимин поджал губы, грустно рисуя пальцем на запотевшем стекле то сердечки, то грустные смайлики, то просто закорючки, пока слушал уверенную тираду друга. Эх, было бы славно, будь все так... — А потом вы поженитесь, будете разъезжать по Нью-Йорку на дорогом мотоцикле, заведете медуз, будет у вас пол с подогревом, будете души друг в друге не чаять и каждый день ходить на свидания. — Тэхен! Моя жизнь - не фанфик, зачем ты заставляешь меня страдать, бессердечный мечтатель! — взвыл Пак, грустно прикрывая глаза. Да он был бы рад прямо сейчас подойти к Юнги, сказать «мэри ми плиз» и укатить в медовый месяц на море, но от таких нереалистичных и желанных фантазий только больнее, когда возвращаешься в жестокую реальность. Он всего лишь стеснительный одинокий омега, который за двадцать два года так ни разу и не состоял в нормальных отношениях, не считая тех, в средней школе, которые длились три дня. Так что вряд ли... Юнги... вообще обратит на него внимание. — Спасибо, Тэ, теперь я хочу плакать. Ким сочувствующе взглянул на действительно поникшего друга. Почему-то Пак совсем в себя не верил, с самого начала знакомства. А ведь Тэ не врал, он правда видит перед собой потрясающего человека, самого нежного и скромного омегу с приятным запахом персиков, самую целеустремленную, в глубине души очень стойкую личность, лучшего друга на свете. И было грустно, что сам Пак этого не видит. — Если этот придурок разобьет тебе сердце, то мы на него порчу наведем, а потом туда-сюда, станем миллионерами и сами в Лондон укатим, — серьезно проговорил Ким. — Вот увидишь! Он победно засмеялся, полностью уверенный в том, что прибегать к подобному не придется, а Чимин невольно улыбнулся. Что бы ни случилось, с таким другом он точно не пропадет. — Спасибо, Тэ. — Он вовремя глянул на время, замечая, что пора бы двигаться к нужной аудитории. — Пойдем на пару. В аудитории было от силы человек десять, еще меньше, чем утром на лекции. Многие не смогли приехать из-за сильного снегопада, а многие просто по воле звезд ушли домой или в общагу, потому что к концу семестра желания учиться не было совершенно. Мысленно ты уже лежишь под елкой, смотришь битву экстрасенсов и кушаешь мандарины, но нет, никак не учишься. На следующей неделе первые зачеты, которые Чимин надеется сдать чисто с божьей помощью. Ну, с тэхеновой помощью, потому что этот некогда заядлый прогульщик берет пример со своего обожаемого отличника Чонгука, исправно присутствуя на парах и выполняя все задания, если не больше. Да, было в этом что-то милое. — Еще раз здравствуйте, профессор Мин, — поздоровались оба студента, проходя в кабинет. Мужчина сидел возле окна со своим ноутбуком, на экране которого виднелся фрагмент кода. Сегодня на нем черная оверсайз футболка, из-за чего взгляд бедного влюбленного студента то и дело притягивался к рельефу рук, вновь и вновь ловя себя на разного рода мыслях. Сука, вот был у него кинк на красивые руки. И на голос. И на запах, взгляд, цвет... Но парню в голову точно не приходило, что один человек может собрать все это в себе. А нет - вот он сидит, один на всю страну, неповторимый Мин Юнги, который неотрывно глядит в экран ноутбука, задумчиво касаясь подбородка, убирая с лица упавшие мятные пряди, щелкая мышкой, изводя Чимина просто своим присутствием здесь. Хотелось крикнуть на него, поругаться, возмутиться «че он тут совращает всех вокруг, весь из себя такой сидит, достал со своей охуенностью», хотя, по сути, преподаватель ничего такого и не делал, за что заслуживал осуждения. Просто дышал, да и то тихо. — Давайте полчасика посидим, и я всех домой отпущу. Все согласны? — спросил он, когда все собрались и сели за компьютеры. Противников такого заманчивого предложения Мин никогда не встречал. — Вот и договорились. И затем тишина, прерываемая клацаньем клавиатуры, щелканьем мышки и тихими редкими разговорами. Чимин добавлял новый блок с информацией, которую разместит на сайте, машинально вводил буквы, как-то неосознанно добавлял свойства, цвета, фото, текст, а мысленно был далеко. Он просто слышал, как громко стучит сердце, буквально ощутимо колотится о ребра. Теплый карий взгляд, цветом напоминающий кофе со сливками, скользил в бок, цепляясь за сосредоточенный образ мужчины. Было что-то невероятное в Юнги, когда он работал, что-то особое... В быстром движении пальцев, нажатии на кнопки мыши, в линии профиля, в расслабленной фигуре. Пак точно не догадывался, что от преподавателя просто не мог ускользать этот восхищенный взгляд, это обожание, с которым каждый раз смотрел на него омега. Ох, да он почти физически ощущал его пристальное внимание к себе. К счастью, полчаса прошли быстро, большего Мин бы не вытерпел. — Присылайте отчет о работе на почту, пишите, если будут вопросы. Увидимся на следующей неделе, — привычно прощался он со студентами, пока кабинет все пустел и пустел. — Профессор Мин. Мужчина поднял темный взгляд на единственного студента, оставшегося с ним в аудитории. Чимин казался таким зажатым, смущенным, будто вот-вот сорвется и убежит. Слишком стеснительный - Мин сразу это понял и буквально не мог остановиться умиляться с этой стороны Пака. Он глянул на парня, ожидая, пока тот озвучит свои претензии, потому что, конечно, Юнги знает, что они должны быть. — Я хотел спросить насчет лабораторной работы, — объяснил Чим, глядя во внимательные глаза напротив, отвлекаясь, когда преподаватель облизнул пересохшие губы, невольно повторяя это движение. Блять, если ему так хочется что-то облизнуть, - а Пак знает, что это извечная привычка Мина, - то вот он, Чимин, целиком и полностью забирайте, потому что если этот хитрый черт сделает так еще раз, пока они стоят на таком расстоянии, то Пак не сдержится и сократит это несчастные полметра. — Можете сказать, что именно в ней не так? Вы каждый раз находите все новые и новые недочеты. Скажите сразу, пожалуйста, я исправлю, и вам тоже не придется шесть раз отвечать мне на сообщения. А Юнги просто довольно глядел на чуть недовольного омегу, который старательно пытался выглядеть серьезным, но, кажется, ему сейчас абсолютно до лампочки все эти лабораторные работы. Стоило выпустить немного феромонов - и Пак поплыл, вновь расплавился как кусочек льда, зажатый в горячих ладонях. Он ощутил, насколько сильным стал запах его любимой мяты, и просто не сдержался, шумно втягивая носом воздух, издеваясь над самим собой, что не осталось незамеченным. — Я же не пытаюсь вас оскорбить или задеть, студент Пак, — почти весело отвечает Мин. — Мне просто кажется, что чего-то не хватает для зачета, — пожал он плечами, расслабленно откидываясь на спинку стула. Чимин прикусил губу, отведя взгляд, силясь вспомнить, что там было в письмах, отправленных в ответ на его «неправильную лабу», но ноги уже подкашивались. Они совсем одни, вдвоем, и так близко, как никогда раньше, и это сносило голову, особенно эта озорная ухмылка на лице Юнги. — И чего же не хватает? — искреннее не понимал студент. Мин многозначительно глядел на парня, усмехнувшись. — Мне не хватает тебя, Чимин-и, — промурлыкал он под ошарашенный взгляд студента, притягивая его за талию и рывком усаживая себе на бедра так близко лицом к лицу, что мог ощущать горячее дыхание Пака на своей щеке. — И того, чтобы ты перестал так отчаянно и пристально смотреть на меня, иначе я не сдержусь и трахну тебя прямо на этом столе на глазах у всех студентов. Чимин на секунду перестал дышать, а в животе сладко скрутился узел от слов альфы и соответствующих картинок. Он ощущал крепкие руки, прижимающие его к себе за талию, глубокое дыхание Мина, опаляющее кожу, и аромат мяты, которым он так хотел дышать. Кажется, секунды, ушедшие на осознание происходящего, длились вечность, пока Чимин убеждался, что он не спит, не под наркотой или гипнозом, что это реально сейчас. Ладони Пака скользнули по груди мужчины, нерешительно, будто он не уверен, имеет ли вообще право его касаться, а затем увереннее расположились на чужих плечах. — Как будто вы не знаете, что я этого и добиваюсь, профессор Мин, — тихо проговорил Чим, облизнув губы. Юнги тихо рассмеялся, улыбнувшись, словно довольный кот, своей привычной улыбкой с деснами. Руки на чужой талии крепче сомкнулись, придвигая омегу вплотную к себе, вдыхая легкий в меру сладкий аромат персиков. Он медленно приблизился так, что осталось пара миллиметров между их губами, которые не спешил сокращать, нежно и медленно водя руками по спине парня, совсем невесомо. Чимин прикрыл глаза, растворяясь от прозрачных любовных поглаживаний, шумно выдыхая, когда ладони мужчины забрались под ткань белого лонгслива. Пак приблизился, наконец припадая к чужим губам в неумелом, зажатом поцелуе, будто боялся сделать что-то не так. В штанах ощутимо становилось меньше места, его вело от одной мысли, что они так близко, вплотную, от самого факта, что он и этот охренительно горячий Мин Юнги сейчас целуются и мужчина углубляет поцелуй, жадно сминая чужие пухлые губы, которые не давали ему покоя все это время. Чимин довольно промычал в поцелуй, когда Юнги провел языком, чуть оттягивая и прикусывая нижнюю губу, слегка посасывая нежную кожу. И вновь несдержанно глубоко впиваясь жадным поцелуем, пока руки во всю исследовали спину, а на бедрах легонько ерзал сводящий его с ума омега, то и дело задевая ощутимых размеров бугорок в штанах. — Профессор Мин... — наконец отстранился Чимин, затуманенным взглядом рассматривая чужие черные глаза. — А вдруг кто-то зайдет? Дверь открыта... Юнги приблизился, чмокнув парня. — Не зайдет. Ни у кого здесь пар сегодня нет, по субботам пусто, — заверил мужчина, одобрительно улыбаясь, когда чужая ладонь зарылась в его мятные волосы, а Пак снова приблизился, принимаясь сладко целовать его губы, как бы говоря «ну и слава богу, продолжаем». Альфа провел языком по губам, проникая внутрь и сплетаясь с чужим, когда ладони переместились на ягодицы, сжимая и поглаживая их сквозь ткань штанов. — И зови меня по имени, — выдохнул Мин, на секунду оторвавшись. — Хочу услышать, как ты произносишь его своим чудесным голосом, Чимин-а, — мурлычет он, пуская по коже волну мурашек. Широкие ладони ощутимо сжимают мягкие половинки сквозь ткань, сминая и поглаживая. Чим шумно выдыхает в наслаждении, прикусывая губы, а Мин с упоением ловит тихие стоны омеги. — Давай же, малыш. Мое имя. Пальцы оттягивают край свободных штанов, забираясь под боксеры, касаясь кожи руками и поглаживая округлые половинки. У Чимина выбивает воздух из легких, когда кончики пальцев как бы случайно касаются мокрого чувствительного колечка мышц. Он ерзает на бедрах пытаясь насадиться на чужие пальцы, еще сильнее задевая возбуждение старшего, слегка сжимая зарывшуюся в мятную копну волос руку. — Юн... ги... — пробует он, получая довольную улыбку и поцелуй за ушком. — Юнги-и-и, — тянет прямо на ухо, слыша, как тот тихо довольно рычит, ощутимо поглаживая дырочку кончиком пальца. — М-м, вставь уже, хен, — простонал Пак, и палец толкнулся внутрь на одну фалангу. Парень крепко обхватил Мина за шею, уткнувшись носом в изгиб рядом с пахучей железой, отчаянно вдыхая любимый запах. Так близко, так много, он глубоко вдыхал, наполняя легкие морозной мятой, пока Юнги дразнил, играясь, растягивая чувствительную дырочку. — Юнги-хен! — Он вздрогнул, когда Мин толкнулся в него, погружая палец на всю длину, так глубоко, как никогда не мог добраться сам Пак. Чимин вел носом по бледной коже и не удержался, легонько касаясь кончиком языка, затем увереннее втягивая губами, оставляя красную отметину, и вновь глубоко вдыхая. Мин медленно вывел палец, оставляя самый кончик, и снова толкнулся до костяшек, заставляя младшего вздрогнуть и вжаться в Мина, покрепче хватаясь руками. — Тебе так нравится мой запах? — удовлетворенно улыбнулся мужчина, добавляя второй палец, получая незамедлительную реакцию. — Да... Я обожаю мяту. Мне все в тебе нравится, Юнги-я. Чимин послушно принимал в себя два пальца, продолжая выцеловывать шею Мина, словно котенок, исследуя руками накаченное тело под тканью черной футболки. — Хороший омега. Ты такой сладкий и чувствительный, — шептал он, ощущая, как мягкие стенки сжались, а Чимин тихо заскулил, реагируя на похвалу. — Такой красивый, малыш, я так мечтал коснуться тебя. С момента, как впервые увидел, — довольно продолжал он, вгоняя парня в краску. Юнги ласково поцеловал скулящего от ласк омегу в нежно-розовую макушку, резче вбиваясь в него пальцами, на всю длину, попадая по простате, от чего Пак дернулся всем телом, заерзав на чужих бедрах. — Сделай так еще раз, прошу! — умолял он. Мужчина ритмично трахал его, попадая по комку нервов, выбивая из Чимина новые стоны. — Мх... Ч... ерт.. — еле выдавил Пак, чувствуя, как приятно его заполняют длинные пальцы. Мужчина наклонился к изгибу шеи, проведя языком по коже, и ощутил во рту сладковатый привкус персиков, которыми теперь пропахло все помещение. Маленькие ладошки скользнули под ткань спортивных штанов и боксеров, наконец легонько касаясь стоявшего колом члена старшего, заставляя того в удовольствии прикрыть глаза и задышать чаще. — Я тоже хотел тебя коснуться. — Чимин обхватил пухлой ручкой возбуждение Мина, начиная быстрые движения вверх-вниз. — Еще эта тонкая футболка... Я не мог оторвать взгляд от твоих рук. Когда печатаешь, двигаешь мышкой... Мх... — Он облизал губы, замолкая, когда в него ввели третий палец, которые так хорошо растягивали чувствительную дырочку. — Значит, пока я писал код под твоим пристальным наблюдением, ты фантазировал, как тебя трахают мои пальцы? — расплылся он в пошлой ухмылке, вновь смущая омегу такой прямолинейностью. — Нравится, как они растягивают тебя, м? Ты это представлял, малыш? — низко хрипел старший, а у Чимина в животе скручивалась пружина, пуская дрожь по телу. — Да... Да, хен, продолжай, — повторял он, бессвязно умоляя не останавливаться. — Я представлял это столько раз... Мх!.. — Его больно укусили за плечо, не прекращая движения рукой, и тут же зализывая. — Представлял, как ты разложишь меня на учительском столе... И будешь шептать пошлости своим охуенным голосом... Черт. — Что еще? — жадно облизнулся альфа, с наслаждением глядя на прикрытые глаза младшего, пока продолжал нещадно вбиваться в податливое тело. — Представлял... Как... Он густо покраснел, не желая продолжать, пытаясь насадиться на чужие пальцы, но движения резко замедлились. — Будь честным, Чимин-и. — Мужчина склонился к чужой шее, проводя языком по нежной карамельной коже, чувствуя, как внутри омега сильно сжался. — Ты трогал себя, представляя меня, м? — Он хищно расплылся в улыбке, снова целуя в шею и облизывая, вновь слыша скулеж сверху. — Малыш, ты представлял, как я вылизываю тебя? Хотел бы ощутить мой язык внутри своей мокрой чувствительной дырочки? — Движения ускорились, Пак к собственному смущению слушал этот хлюпающий звук и частое дыхание, что раздавались в тишине кабинета. — Да... Да, хочу ощутить тебя внутри, хочу, чтобы ты заставил меня кричать от наслаждения. Господи, Юнги, я н-не могу больше... Хочу кончить, Юнги-и-и, — он высоко простонал имя старшего. — Умница, такой честный, послушный омега. — Пак заскулил от похвалы, когда пальцы быстро и грубо вбивались в него, проникая на всю длину, раз за разом попадая по простате. — Ты очень мокрый, у меня по руке течет... — наслаждаясь реакцией парня, продолжал Мин, — блять, Чимин-а, ты так течешь. Блять... — сквозь зубы еще ниже прохрипел старший, полностью выходя из парня и одним движением засаживая до упора, довольствуясь ответной реакцией. — Давай же, малыш, кончи мне на пальцы. И хватило еще пара движений, как Чимин выгнулся в пояснице и мелко задрожал в оргазме, даже не прикоснувшись к себе спереди. Он обессиленно опустил голову на чужое плечо, обхватив мужчину руками, жадно хватая ртом воздух, пропахший ментолом. — Молодец, Чимин-и, умничка, — ласково целовал он омегу в макушку, а у того от похвалы по телу разливалось что-то теплое и нежное. Сильные руки обняли Пака в ответ. Он плавился в этих крепких объятиях, с ума сходил от больших ладоней, которые, казалось, могли бы раздавить его при желании, но так ласково обнимали, успокаивающе поглаживая по взмокшей спине. Младший приподнялся, приходя в себя, и укладывая обе ладошки на щеки альфы, любовно поглаживая и глядя в чужие графитово-черные глаза. Он приблизился к нему, чмокая своими искусанными пухлыми губами чужие, облизывая, медленно и тягуче увлекая в поцелуй. Рука спустилась по телу старшего, обхватывая чужое возбуждение. — Я разберусь с этим, тебе не обязательно... — он проглотил слова, когда хватка чуть усилилась, беспорядочно скользя по стволу. — Чимин-а, мне просто хотелось доставить тебе удовольствие, все в порядке. Но, вопреки словам, дыхание сбилось, а мелкие покусывания за шею заставляли только больше откинуться на спинку стула, расслабляясь. — Я тоже хочу сделать тебе приятно, — запротестовал омега, чуть приподнимаясь с чужих бедер, слезая и опускаясь на колени, глядя на мужчину снизу вверх своими глазками цвета молочного шоколада. — Можно? Только я... Эм, никогда не делал этого, так что скажи, если будет неприятно, — гулко покраснев от собственных слов, Пак потянулся за ладонью старшего, укладывая его руку себе на макушку. — Черт, ты правда хочешь...? — он не закончил, когда на него уставились молящим взглядом, а в паху уже болезненно тянуло. — Я помогу, — выдохнул альфа, глядя на парня из-под прикрытых ресниц, зарываясь пальцами в мягкие пастельно-розовые пряди. Кажется, он мог кончить от одного вида омеги между его разведенных коленей. Чимин приспустил штаны вместе с боксерами, ладошкой обхватывая член у основания. Он приблизился, проводя языком по всей длине и обхватывая пухлыми губками головку, легонько посасывая, не решаясь взять в рот полностью. — Ох, малыш, — выругался старший, низко простонав, когда язычок омеги огладил чувствительную плоть. — Не бойся, расслабь горло и помогай себе рукой, — давал инструкции Мин, совсем слегка надавливая ладонью на затылок. Пак послушно взял глубже и расслабил горло насколько может, пытаясь вобрать до основания, пока не закашлялся, отстраняясь. — Чимин-а, не надо так глубоко - подавишься, — погладил он младшего по щеке. — Я и хочу подавиться, — надул он губки и вновь принялся облизывать возбуждение старшего. — Ты не представляешь, как я хочу, чтобы ты кончил мне глубоко в горло, хен. А у альфы от таких слов в голове пустело. Ладони парня уместились на крепких бедрах, и он вновь насадился на всю длину, полностью расслабляясь, пока головка не коснулась стенки горла. — Блять, Чимин, — шумно вздохнул мужчина, старательно сдерживаясь, чтобы не толкнуться глубже. Рука в волосах усилила хватку, когда Пак повторил движение, пытаясь вобрать глубже. Один вид этот пухлых губ, растянутых вокруг его члена, заставлял старшего напрячься, чтобы не спустить в горячий рот младшего через пару движений, пытаясь растянуть удовольствие. Пак оторвался и снова вобрал до основания, играясь язычком, удовлетворенно слушая стоны Мина сверху. Он повторил еще, набирая темп, когда альфа не удержался, чуть грубее толкаясь в горло, а Чимин послушно вбирал глубже. — Малыш... Я кончу внутрь, хорошо? — повторил старший ранее озвученные слова Пака, когда движения стали хаотичными и жесткими. Омега не сопротивлялся, давая Мину глубоко трахать свой рот, ощущая, как внизу живота снова скручивалась пружина, когда аромат альфы еще больше усилился, оседая в легких морозной мятой, а по ногам стекала собственная смазка. Еще резкое движение, и мужчина затолкал член глубоко в горло Паку, кончая до звездочек перед глазами, наконец расслабляя хватку. Чимин отстранился, сглатывая, глядя на расслабленное лицо Мина. Он облизнулся, ощущая мятный привкус во рту, а Юнги густо покраснел от такого вида омеги. — Юнги, — нерешительно позвал он. — М-м, тебе... Понравилось? — слегка смутившись, спросил Пак. Мужчина нежно коснулся щеки младшего, а тот, как котенок, прильнул к прикосновению, чуть ли не урча от ласки. Его притянули к себе, мягко и медленно целуя. — Очень понравилось, малыш, ты великолепен, — заверил альфа, получая довольную смущенную улыбку, чмокая парня в щеку. Взгляд опустился ниже, замечая явный бугорок в штанах младшего и недвусмысленный румянец на пухлых щечках. — М-м... Мы же не закончим на этом? — почти с мольбой в голосе проговорил Чимин. Мужчина с умилением усмехнулся, любовно улыбаясь и притягивая к себе омегу, чтобы снова усадить на свои бедра и нежно приобнять. — Нет, Чимин-а, не закончим. Я хочу тебя всего, — улыбнулся он, поглаживая спину парня через ткань лонгслива. — Твое пальто здесь? — Вместо ответа черный взгляд скользнул по помещению, замечая на одном из стульев серое пальто. — Надевай и поехали ко мне, тут недалеко. Чимин часто согласно закивал.* * *
Всю недолгую дорогу рука Юнги покоилась на чужом бедре, то и дело поглаживая и сжимая, изводя и себя и Пака. Как только доехали, они быстро дошли до квартиры Мина, наскоро захлопнули дверь, и Чимин оказался вжат в стену чужим телом. Штаны уже насквозь были мокрыми, а член возбужден почти до боли, требуя разрядки. Пака уложили на кровать, нависнув сверху, не переставая целовать и кусать его губы. На ощупь они были такими же мягкими, как Юнги и полагал, когда увлеченно украдкой наблюдал за студентом, весело болтающим со своим другом, а теперь не мог оторваться и перестать целовать его, жадно сминая пухлые губки, играясь с языком и получая в ответ такие же активные, пусть и слегка неумелые, действия. Парень слегка зашипел, когда его больно укусили за нижнюю губу, и одобрительно промычал, когда укус тут же стали нежно зализывать. Чимин просяще терся о ногу старшего, дрожа от легкой стимуляции, пока с него стянули лишнюю одежду, оставляя в одних боксерах. Ладони мужчины подхватили чужие бедра, устраиваясь между ними и упираясь пахом в чужое возбуждение сквозь тонкую ткань, толкаясь вперед, имитируя толчки. — Ты безумно красивый. Мужчина с удовольствием рассматривал тело Пака под собой, цепляясь за нежные изгибы талии, ключиц, плеч, которые уже были усыпаны его отметинами, а парень таял под пристальным взглядом. — Такой нежный. — Он наклонился, опаляя кожу дыханием, двигаясь дорожкой поцелуев ниже. — Такой сексуальный. — Губы поймали бусинку соска, облизывая, играясь, изводя младшего. — Такой сладкий. А Чимина подобные разговоры морально добивали, он млел, таял в руках альфы, подрагивая от возбуждения. Короткие пальчики подцепили край черной футболки, пытаясь стянуть ее с мужчины. Юнги отстранился, одним движением снимая одежду через голову, возвращаясь к своему занятию. Он провел языком по впалому животу и вновь прикусил, оставляя еще отметину. — Чимин-и, повернись на живот, — ласково сказал он. Пак замер, покрываясь румянцем, смущаясь от слишком пошлой и открытой позы. — Молодец, милый, — мурлыкнул мужчина, когда Чим встал на четвереньки, как кошка выгибаясь в спине и с блеском, борясь со смущением, глядя через плечо на старшего. — Мх, такой послушный омега, — прошептал старший удовлетворенно, раздвигая половинки в сторону, глядя на узкое мокрое колечко мышц. Мужчина приблизился, на пробу проводя языком, а Пак весь сжался в одеяло, комкая его в руках. Мин прикусил чувствительную кожу, а у Чимина из легких воздух выбило, он сильнее прогнулся, предоставляя полный доступ. Альфа толкнулся языком внутрь, вырывая у младшего несдержанный стон. — Ох, Юнги, Юнги, пожалуйста. — Мин крепко взялся за бедра Пака, вгоняя язык на всю длину и полностью вытаскивая, а затем еще раз и еще. — Черт... Хен, не останавливайся, пожалуйста... — Чимин сам подавался бедрами навстречу ласкам, насаживаясь глубже. Рука мужчины скользнула под боксеры, касаясь возбужденного члена младшего, надрачивая в такт движениям, а он с силой сжимал пальцами одеяло. — Юнги, еще... Так приятно... Боже. Мужчина активно вылизывал чувствительную дырочку, глубоко трахая омегу языком, вгоняя как можно глубже, заставляя Пака почти кричать от крышесносных ощущений. Еще несколько движений, и он бурно кончил в руку Мина, обессиленно опускаясь на кровать. Мин приподнялся, довольно оглядывая парня, проведя языком по губам. Персики. Вся квартира пропахла именно этим запахом. — Малыш, — позвал он. — Ты сможешь кончить еще раз? Мы остановимся, если пожелаешь. — Юнги опустился к мягким губам, легонько целуя. Пак резво ответил на поцелуй, кончиками пальцев слегка царапая подтянутый торс и спускаясь ладонью к чужим боксерам, поглаживая колом стоящий член сквозь тонкую ткань. — Просто вставь в меня уже свой член, хен. И так глубоко, чтобы я неделю ходить не мог, — выдохнул парень, ощущая, как внутри вновь что-то скручивается, желая продолжения. Юнги утробно прорычал, впиваясь в чужие губы, и затем отстраняясь, чтобы перевернуть Пака на спину. Он потянулся к прикроватной тумбочке, доставая презерватив и раскатывая латекс по всей длине. Альфа подхватил его ноги под коленями, подтягивая к себе, и приставил головку ко входу, размазывая смазку по растянутому колечку мышц. Он легко проник в внутрь и ввел на половину, давая омеге привыкнуть к ощущению заполненности, пока ладони сильно сжимали мягкие ягодицы, поглаживая нежную кожу. Когда младший заерзал, насаживаясь глубже, Мин не удержался и толкнулся внутрь, засаживая до упора, до шлепка о ягодицы, на что парень протяжно застонал. — Блять, ты так сжимаешь меня, Чимин-а, — в удовольствии закатил он глаза, медленно выходя и вновь толкаясь, вырывая у омеги новый стон. — Так хорошо принимаешь меня, малыш. Пак заскулил, когда новый толчок пришелся прямо по простате, а сверху слышались крайне смущающие слова старшего, чей голос, кажется, стал еще ниже. — Ах! — Он громко вскрикнул, когда мужчина вышел из него почти полностью, оставляя внутри лишь головку, и грубо одним толчком засадил до упора. Мокрая челка лезла в глаза, а дыхание сбилось, когда толчки ускорились. — Мхм, Юнги! Так приятно, хен... Мин низко прорычал, вгоняя член на всю длину, втрахивая скулящего омегу в матрас. А Пака вело от ощущения наполненности, от того, как хорошо толстый член Юнги распирает его изнутри. — Я н-не могу, хен... Так хорошо-о-о, — протянул омега. Понимая, что они оба близки к развязке, Юнги ускорился, делая последние резкие толчки. — Мне тоже, Чимин-и... Не сдерживайся. Кончи для меня, — низко прохрипел он. — Давай, ты же мой сладкий омега, да? Чимин больше не мог терпеть, снова кончая после нескольких слов похвалы. Юнги ощутил, как мягкие стенки с силой сжали его и с тихим рыком толкнулся еще глубже, затем выходя из омеги до начала сцепки. Пак подрагивал после бурного оргазма, совсем без сил лежа на кровати, когда рядом опустился старший, сгребая в охапку расслабленного омегу. — Все хорошо? — ласково спросил Мин, чмокая парня в лоб, заглядывая в глаза. — Очень. — Он расплылся в счастливой улыбке, прильнув к прикосновениям, растекаясь в крепких объятиях. — С тобой так хорошо, хен, — довольно протянул омега. — Не хочется вылезать отсюда. Он подался вперед, чмокая в подбородок, в щеку, мелко целуя. Как же он любит целовать Юнги, кажется, целыми днями мог бы только этим заниматься. — Так и не нужно. Живи со мной, — серьезно ответил мужчина. — Явно лучше, чем в общаге. — Чимин непонимающе и удивленно уставился на Мина. — Ты же не думал, что я отпущу тебя после всего, да? — хотел удостовериться он, когда в ответ получил нерешительный взгляд куда-то в бок. — Ты так думал?.. Что это просто секс на один раз? Омега закусил губу, избегая чужого взгляда. — Да... Мне казалось, что ты точно не посмотришь на меня. И хотеть большего... — он запнулся, не зная, как объяснить. Когда Мин усадил его себе на колени, явно намекая на интим, он был одновременно и счастлив и нет. Что его хочет тот, кого хочет он - бесспорно счастливая вещь. Но вот есть ли у Юнги хоть какие-то чувства к нему? — Я думал, что мои чувства навсегда останутся невзаимными, так пусть у меня хотя бы будет воспоминание о тебе, — признался он, грустно нахмурившись. — Ох, Чимин. — Мужчина приблизился, обнимая погрустневшего омегу за плечи. — Это не так, выбрось эти мысли. Больше никогда так не думай. Я хочу быть парой с тобой. Хочу попробовать построить совместное будущее, быть вместе. Понимаешь? Я влюблен в тебя, Пак Чимин. — А потом легко добавил: — Мы же истинные, недогадливый ты омега. Младший вздрогнул. Истинные?! Истинные... Боже, Чимин идиот, раз не понял. Хотя, может, и понял... Но боялся. Ведь быть отвергнутым истинной парой - что может быть болезненнее? Наверное, видел, но отрицал. Боялся. «Я влюблен в тебя» - внутри приятно растекается тепло от сказанного альфой. — Ты тоже нравишься мне... Я влюбился в тебя в тот день, когда впервые увидел. — Чимин нежно улыбнулся, втягивая носом свежий и прохладный аромат мяты. — Хочу все время пахнуть тобой, — не сдержавшись, выдохнул он, к собственному удовольствию понимая, как сильно смешались их запахи. — Тогда... Ты останешься? — спросил старший, заглядывая в теплые глаза цвет какао с молоком. Парень согласно кивнул, млея под черным внимательным взглядом, который смотрел на него с таким обожанием, что Пак не понимал, как мог не замечать этого. И он хитро улыбнулся, добавляя: — Если только зачтете лабораторную, профессор Мин. Юнги усмехнулся, проводя пальцем по нежной щеке Чимина, расплываясь в улыбке, словно довольный кот. — Мог бы, но... Мне кажется, что чего-то не хватает.