Свет горел всю ночь

Секрет – Творожное озеро

Сжимая одеревенелыми руками трубку, Уильям еле дышал. Уперся спиной в голую ледяную стену и прикрыл глаза, подогнув на полу колени. Шнур телефона тянулся от верха, и на него приходилось давить пальцами, дабы помехи были не столь существенными. Сердце очумело толкалось в ребра, душа обливалась кровью третий год, но лицом Темзенд был спокоен, вслушивался в тихое пение, доносящееся из трубки. Точно находился в прострации, потерявший связь с действительностью. Единственно кусал губы, разрешая себе дрожь в пальцах. – À la claire fontaine, – шепотом, Уильям был готов поклясться, что ощутил кожей, как Пьер прикрыл глаза. Выдохнув, тот продолжил по-прежнему тихо, невольно акцентируя внимание на сонной картавости. – M'en allant promener... Из-за зашторенного окна донесся взрыв; только они и разрезали тишь притаившего дыхание города время от времени. Темзенд коснулся собственной груди, в коей болезненно закололо, и прокашлялся, содрогаясь всем телом. Теперь его ломало от движения – бомбардировки последних лет были жутчайшими. Уильям старался не покидать штаб, отдавал приказы отсюда, но когда очередной слот немецкой авиации спускали на город, то приходилось расходиться по подвалам с королевской семьей и прочими командирами. Только вот... Сегодня ударили по штабу. Люди разбежались, забились в укромные уголки. Темзенд знал, где находилась королевская семья – это было главным, а потому лишь ждал, вызвав помощь по рации. Сразу после трясущимися руками клацнул несколько цифр, с беззвучной истерикой набирая в Париж. Пьер ненадолго умолк. Оторвал замыленный взор от пола и всмотрелся в темень, поправив отросшие волосы, допуская мысль, что по приезде к отряду – одному из движущих Сопротивлением – хорошо бы было состричь грязные лохмы. – Tu as le cœur à rire, moi je l'ai à pleurer, – туманно вторил Уильям под очередной взрыв, склонив голову вперед. Уперев трубку в собственное плечо, он потер омертвелые ладони меж собой, выдыхая на них последним жаром, какой только оставался в собственном теле. Расслабился, чувствуя лишь прочно засевший в носу запах крови и пыли, горелого. В ушах зазвенело. Вспоминал, что живой. – Il y a longtemps que je t'aime, jamais, jamais je ne t'oublierai...