the crossed border line

акиан хорне я забыла идею тихий вздох пролетает сквозь стены полупустой комнаты, когда ледяные руки лишь на пару секунд касаются мягкой женской груди, ещё скрытой под одеждой. ан особенно уязвима в вечерней тишине, когда оказывается в обнятой парнем со спины: такие моменты происходят довольно редко, как бы сильно ей того ни хотелось, однако она наслаждается ими сполна, чувствуя себя под надёжной защитой, даже если чуть позже это перерастёт в нечто большее. иногда акито переходит грань. *** — ты что делаешь? — шираиши вздыхает и немного расправляет плечи. она ёжится, как только ощущает, что холодные мужские, пробиравшись под ткань спортивного топа, массируют её грудь и намеренно задевают соски, как одну из самых чувствительных точек на её нежном теле. размеренно дышит, пытаясь подстроиться телом под темп, ёрзает на чужих бёдрах, выгибаясь в спине. в то же время левой рукой акито поднимается выше, останавливая ее на шее. ан успевает подумать, что это её последние секунды жизни, будто у её горла остро заточенное лезвие, и в любой миг оно может соскочить на миллиметр ближе к коже. подобные «пытки» обычно являются её рук делом, но кажется, сегодня шинономе берёт весь контроль на себя. чувствительный к чужим касаниям и ласкам акито прямо сейчас показывает себя самой хитрой лисицей, которой наконец удаётся поймать свою дразнящую жертву. он действует медленно, обходя подушечками пальцев каждый сантиметр оголенной кожи: ему некуда торопиться, пока краем уха он слышит, как девушка старательно пытается не издавать ни звука. шираиши чувствует тёплое дыхание на своей шее, а после и неразборчивые слова, которые эхом заседают в голове, пока она пытается переварить суть происходящего. ан отвлекается от всех мыслей, когда руки акито уже вовсю изучают её тело. теперь она считает, что ей стоило бы продолжать думать, чем мучаться в полном осознании всей безысходной ситуации. её разум автоматически отключается, потеряв контроль над эмоциями, — она издает неожиданный громкий стон — трезвому рассудку места здесь нет. — такая дразнящая девочка сейчас так извивается от простых касаний, — тихий, местами грубоватый голос акито раздаётся по всей голове, как только он прислоняется к чужому уху, — ну и как мне следует с тобой поступить? ан стыдливо молчит и прямо сейчас проклинает всё, что существует на белом свете, мол: «за что мне эта морока?». чаще всего любое доминирование всегда принадлежит ей: шираиши нравится когда такой взволнованный рыжий, почти трясущийся под её телом готов на всё, лишь бы побыстрее кончить от одного прикосновения к любой эрогенной зоне. теперь ан понимает, каково оказаться на его месте, быть уязвимой, даже когда её руки всё ещё не зафиксированы, а глаза не закрыты шёлком. ан не видит, но точно представляет, какая ухмылка сейчас на его лице. она знает, что таким довольным он бывает, лишь реагируя похвалу в свою сторону, а шинономе знает, как он хорош прямо сейчас — его опыту поспособствовала его же содрогающаяся прямо сейчас девушка. акито чертовски хорош. *** сейчас ан кажется, что акито и вовсе знает её тело куда более хорошо, нежели она сама. терпению находится предел, как только сильная рука с шеи сползает ниже и ниже, касаясь чувствительных бёдер. тёплая кожа девушки и холодные пальцы создают контраст температуры, который заставляет шираиши дёрнуться ещё сильнее. видя реакцию, акито поглаживает кожу одного бедра, с каждым разом двигая руку всё ближе и ближе к внутренней стороне, ненароком задевает промежность и снова возвращается обратно. он повторяет это несколько раз, сжимая кожу всё сильнее, оставляя следы от ногтей. ан на грани срыва. она не может восстановить дыхание, из-за чего перед глазами словно сверкают фейерверки, светятся искры разного цвета, и тогда она понимает: действовать бесполезно. несмотря на то, что она продолжает ёрзать, пытаясь направить непослушные руки и призвать к скорому действию. её жесты оказываются незамеченными, ведь шинономе продолжает испытывать её, учащая дыхание возле чужого уха и ускоряя движение руки на груди. двумя пальцами он дважды щипает уже набухший от возбуждения сосок, получая в ответ несколько коротких стонов. акито не задерживается надолго ни на одной части тела, продолжает дразнить в разных местах, но сейчас он решает уделить особое внимание уже потрёпанным им бёдрам. ан окончательно срывает крышу. акито настолько хаотичен в своих действиях, что даже возможность смотреть на него при свете не помогла бы раскрыть его тактику. ан чувствует, как её продолжают испытывать, оттягивать удовольствие, не давая даже коснуться самой себя, ведь она сама установила это «правило» : «коснулся — оттянул оргазм ещё на пару минут». она явно жалеет, что акито понял правила их игры так быстро. акито отплатит той же монетой. *** показательным жестом шинономе просит девушку развернуться к нему лицом, и, о чёрт, для неё это будет явно плохим экспериментом. он медленно касается её губ, снова собирается раздразнить, но не выходит — ан берёт инициативу на себя, углубляя поцелуй. они снова в своём привычном состоянии, когда даже обычный поцелуй кажется целым состязанием, где не будет выигравших. акито целует медленно, но напористо, то и дело покусывая чужие мягкие губы, после чего ощущает несколько металлический вкус крови на языке. он зализывает маленькие ранки, не оставляя крови ни на миллиметре губ, а после снова оказывается завлечённым в поцелуй. дыхание спирает после того, как языки сплетаются на протяжение нескольких секунд, воздух в лёгких уже совсем заканчивается. шинономе отстраняется, но настроения не снижает, поэтому его следующая цель — узкие плечи, с которых уже спадают лямки топа. он начинает с коротких мокрых поцелуев, не давая себе отдышаться. спустя минуту плечи, ключицы и шея девушки уже покрыты яркими пятнами и ранками от слабых укусов. как акито пришёл к этому с поцелуев — загадка, но ясно одно: ещё парочка таких в любой части тела, и ан точно сойдёт с ума или задохнётся от нехватки воздуха в лёгких. тем временем шинономе не сбавляет обороты своих уже более размашистых жестов. наконец, он запускает руку под резинку женских домашних шорт и начинает медленно поглаживать промежность через влажное бельё, то и дело зацепляя его, оголяя половые губы. — вот как. стоило нам лишь поцеловаться, а ты уже такая мокрая, — парень усмехается, всё сильнее сбавляя темп, — где мне стоит потрогать, чтобы выжать из тебя всё, что есть? — он снова переходит на пытающий шёпот, от которого у ан сплошной белый шум в голове. шираиши не успевает опомниться и перевести дыхание, как два пальца уже оказываются под её бельём, начиная стимулировать чувствительную точку. ан вздыхает от неожиданности, мигом наклоняясь к мужскому плечу, чтобы укусить и хоть как-то заглушить стон. — не сдерживайся, — от внезапного укуса акито немного хрипит, — я хочу слышать каждый твой вздох. ан сжимается: кажется, будто сердце сейчас просто упадёт к её же ногам, не справившись с такой нагрузкой. голос акито заводит не меньше, чем любые касания, и шираиши не знает, хочет ли она, чтобы он совсем заткнулся или же продолжал нести самую грязную чушь, щекоча ухо и шею. одно она знает точно: сегодня шинономе не оставит на ней живого места, опустошив её до самого дна. акито — настоящий подлец. *** — может, мне стоит потрогать так? средним пальцем он касается клитора, на секунду задерживаясь на одном месте, после чего плавно добавляет ещё один палец. он двигает пальцами медленно, давая прочувствовать каждое движение. от непредсказуемых действий ан выгибается, запрокинув назад голову. она почти контролирует свой голос, однако с каждым стоном становится всё тяжелее совладать с собой, особенно, когда тонкие пальцы продолжают двигаться где-то снизу, надавливая на самые чувствительные места. — или может, мне лучше сразу войти в тебя своими пальцами и не двигаться, чтобы побольше тебя помучать? — шинономе хихикает, смещая оба пальца ко входу во влагалище. даже если внизу живота ан приятно ноет, то она явно не в восторге, стараясь сама вот-вот не расплакаться от сильного желания. возбуждение волнами проходит по телу, заставляя девушку содрогаться от каждого произнесенного слова и действия со стороны акито. когда тот уже двумя пальцами оказывается внутри, шираиши, понимая, что сейчас она не получит ничего, поддаётся на провокацию парня и начинает двигать бёдрами, чтобы ощутить хотя бы какие-то толчки в себе. заметив это, акито тут же достаёт пальцы наружу, обтирает их о простынь и заправляет за ухо чужие волосы. он прислоняется своими губами к мочке уха, чтобы своим голосом снова вызвать тихий ужас: — такая нетерпеливая. будь хорошей девочкой, и скажи мне, чего ты хочешь, — шинономе убирает волосы с шеи и оставляет один поцелуй, чуть оттянув кожу. ей конец. все бабочки и другие живые существа в организме ан были убиты всего одним предложением из уст парня, и кажется, ей самой осталось недолго. вскоре он доведёт её до безумия, разве что, если она доживёт до этого момента. ан обхватывает шею парня руками, наконец отпустив его футболку. ей не хватает сил, чтобы оставить поцелуй в ответ, поэтому она наконец собирается ответить что-то из разряда «да трахни уже», но не оступается, ведь знает, что этого недостаточно, чтобы получить то, что так желает. — пожалуйста, войди в меня снова, — шираиши изнывает от такого унижения, но на что только она уже не готова пойти ради того, чтобы ощутить приятное чувство опустошения после оргазма. придерживая девушку за бёдра, шинономе всё же слушается и снова входит, предварительно смазав пальцы естественной смазкой. каждый медленный толчок ощущается остро, но с особой страстью и любовью, словно это и не акито вовсе всё то время дразнил девушку. второй рукой он не прекращает поглаживания, временами сминая кожу. в голове ан проносятся самые разные варианты дальнейшего развития событий — вознестись, например, а может, сразу «закончиться» сидя прямо на чужих ногах. мелодичные, иногда громкие стоны от чрезмерно приятной стимуляции для акито звучат как самый приятный и настроенный музыкальный инструмент, который ему ещё стоит освоить получше, но и на такой стадии его вполне устраивает результат. под учащающиеся вздохи парень начинает набирать темп всё сильнее, иногда сам не сдерживая себя. он оставляет шлепок на бедре, когда его девушка вцепляется в рыжие волосы, пытаясь удержаться на месте. кожа тут же розовеет, проявляя яркий след от мужской ладони. ан ничего не остаётся делать, как сдерживать подступающие слёзы от чрезмерного удовольствия, периодические вымаливая: «быстрее», «пожалуйста», «блять». когда её мольбы наконец услышаны, она в последние секунды сжимается, позволив себе во второй раз подвигать бёдрами для разрядки. белая жидкость пачкает бельё и домашние вещи, стекая вниз по ногам. акито довольно щурится и вынимает пальцы, а после до идеала облизывает их. — блять, фу, ты что делаешь? — только что отдышавшаяся ан морщится, глядя на парня. — я обещал, что сегодня я выжму из тебя всё, что в тебе есть, — он поправляет длинные синие волосы и хихикает. — боже, заткнись. иногда акито переходит грань.